Поделиться
Деньги обещали вернуться
Поделиться

Елена Судакова, и.о.министра инвестиций и внешних связей Сахалинской области – рассказала EastRussia о том, почему остров не хочет строить свою экономику только на нефти и газе

– Елена Викторовна, о том, что в регионы Дальнего Востока надо привлекать инвесторов, говорится всюду и постоянно. Но одних благих намерений для этого явно мало, да и кризис сказывается на инвестиционном климате не лучшим образом. Тем не менее, Сахалинская область в этом отношении опережает многие другие регионы, здесь заявлен и уже осуществляется целый ряд амбициозных и долгосрочных проектов. Почему вам это удается и чем вы лучше других?

— Быть активными в этом направлении нас заставляет сама жизнь. Мы стараемся использовать для привлечения инвестиций в экономику региона все возможности, которые нам представляются. Кстати, их немало, не взирая на кризис. Например, только что прошедший Восточный экономический форум позволил нам показать свои наработки и продемонстрировать экономический и инвестиционный потенциал Сахалина и Курил. И мы сразу почувствовали явный интерес к региону со стороны российских и зарубежных бизнесменов.

— А как обстояли дела раньше?

— Тоже неплохо. Инвестиционная ситуация оценивается положительно. За прошедший год прирост составил 16,% инвестиций в основной капитал. В экономике региона накоплено 45,8 млрд долларов США иностранных инвестиций, мы одни из лидеров в стране. Экономика развивается динамично. Объем ВРП составляет 793 млрд, рублей, промышленной продукции — 772 млрд. рублей.

Но мы на эту ситуацию смотрим реалистично, стараемся предвидеть и решать проблемы до того, как они появятся. Понятно, что основу нашей экономики составляют шельфовые проекты в нефтегазодобыче. После того, как в середине 90-х гг. были подписаны соглашения о разделе продукции (СРП), в регион пришел иностранный капитал — «Exxon Mobil», «Shell» и другие крупнейшие мировые компании, объединившиеся в консорциумы по проектам «Сахалин-1» и «Сахалин-2». В них было вложено гигантское количество средств, и сейчас мы уже вышли на промышленную добычу нефти и газа. Проблем со сбытом нет: газ законтрактован весь, нефть также реализуется в странах АТР, доходы от нефтегазодобычи позволили региону в последнее десятилетие совершить настоящий рывок вперед. Для сравнения: в 1996 г. наш бюджет составлял 2 миллиардов рублей, сейчас — почти 200 миллиардов рублей. Даже с поправкой на инфляцию разница колоссальная.

Все это замечательно, но таит в себе одну опасность — мы рискуем получить «моноэкономику», основанную только на добыче сырья. Необходима диверсификация, движение в сторону высоких технологий, вовлечение в хозяйственный оборот всего природного потенциала. Сейчас мы можем себе это позволить — и позволяем.

Денег, как известно, много не бывает. Сколько бы их ни было — всегда будет не хватать. Проблем у нас пока немало, и главная из них обусловлена географией, а не политикой или экономикой. Мы все-таки островной регион. И хотя с одной стороны это достоинство, так как морское сообщение позволяет расширять круг поставок, но с другой — недостаток: мы оторваны от остальной страны в транспортном отношении, у нас замкнутая энергосистема и низкая инфраструктурная обеспеченность. С такими проблемами сталкиваемся не только мы — например, республика Саха (Якутия), самый крупный из субъектов Федерации, испытывает те же сложности. А решать их приходится наиболее логичным путем. Например, Сахалину требуется сейчас развивать собственный продовольственный комплекс, в том числе рыбопромышленную отрасль, диверсифицировать и вводить в хозяйственный оборот все то, чем мы богаты, — недра (на Сахалине есть и торф, и золото), лес, природные объекты для развития туризма...

Под новые производства и будет подводиться инфраструктура. Это рационально по отношению к бюджетным расходам, эффективно по целям их использования, так как при создании новых производств генерируются будущие доходы бюджетов. Этот принцип реализуется в новых механизмах развития экономики на Дальнем Востоке — территориях опережающего развития, Фонда развития Дальнего Востока, поддержки конкретных проектов.

— В Сахалинской области будут территории опережающего развития (ТОР)?

— Нами подготовлены и направлены заявки на создание трех ТОРов со специализацией «сельское хозяйство», «туризм», и ТОР на Курильских островах. Режим ТОРов может быть распространен на 46 резидентов, которые реализуют 19 бизнес-проектов и затратят на них 30,7 млрд. рублей частных инвестиций. В результате в Сахалинской области будут созданы современные животноводческие комплексы по производству 5 тыс. тонн мяса, 33 тыс. тонн молока. Туристический комплекс «Горный воздух», на базе которого будет создан один из ТОРов, станет современным горнолыжным курортом, с самой широкой в России географией катания (4 горы) на естественном снеге. В год будет обслуживаться более 250 тыс. туристов. Развитие экономики на Курильских островах требует дополнительных преференций. Наряду с новой федеральной программой развития территории, ТОРы создадут наилучший режим благоприятствования для бизнеса. Преимущественно это будут новые проекты в рыбопромышленном комплексе — лососевые рыбоводные заводы, марифермы, рыбопереработка, переработка рыбных отходов. Также на Курилах получит развитие бальнеологический туризм и добыча драгоценных металлов (золота и серебра).

От реализации инвестиционных проектов в рамках заявляемых ТОРов мы ожидаем создание более 3 тыс. рабочих мест и 4 млрд. рублей в год налоговой отдачи с учетом предоставляемых налоговых льгот.

— Удалось ли в ходе Восточного экономического форума заключить какие-то важные соглашения с потенциальными партнерами?

— Пожалуй, одно из главных событий этого мероприятия для нас — подписание соглашения о создании в Сахалинской области рыбной биржи. Подписи под этим документом поставили губернатор Сахалинской области Олег Кожемяко и президент, председатель правления Сбербанка России Герман Греф.

Идею этого проекта выдвинул руководитель островного региона. На первом этапе он предусматривает проведение пилотных электронных аукционов по продаже водных биологических ресурсов, разработку концепции аукционной торговле.

На втором этапе предстоит выбрать оператора рыбной биржи, привлечь инвесторов и создать необходимую инфраструктуру в Южно-Сахалинске. Она будет включать в себя холодильник на 10 тысяч тонн, складские и офисные помещения, мощности по переработке рыбы и утилизации отходов. Все это планируется построить в 2017 году. На третьем этапе будет создан полноценный рыбный кластер, включающий в себя большое количество поставщиков рыбной продукции и оптовых компаний.

С момента заключения соглашения прошло всего несколько недель. Уже работает торговая секция «Рыбный рынок» на универсальной электронной площадке ЗАО «Сбербанк-АСТ».

На первые торги, которые состоятся в ближайшие дни выставлены крупные партии водных биологических ресурсов на сумму свыше ста миллионов рублей.

Ассортимент рыбной продукции широкий: горбуша, икра, треска, минтай, камбала, навага, гребешок, креветка. Количество участников постоянно растет. В торгах смогут принять участие все желающие — предприятия не только Дальнего Востока, но и других регионов страны.

До начала регулярных торгов решаются различные технические вопросы, которые позволят сделать ее максимально удобной для продавцов и покупателей. Участники торгов смогут играть не только на повышение, но и понижение цены.

— Как это скажется на конечном потребителе рыбопродукции?

— Сегодня рыбная продукция попадает на прилавки магазинов в основном через длинную цепочку перекупщиков. В результате цена растет. Реализация проекта рыбной биржи, начатого в Сахалинской области, приведет к тому, что будут заключаться прямые договоры между поставщиками и торговыми сетями. Планируется, что для конечного потребителя рыбная продукция станет заметно дешевле. Выиграет и рыбопромышленник. У него вырастут объемы продаж, появятся гарантии сбыта продукции. А торговые сети, получая напрямую свежий и без дополнительных наценок товар, смогут увеличить объемы продаж.

Проект, который мы запускаем, полностью соответствует долгосрочной политике нашего государства, направленной на обеспечение населения рыбопродукцией по доступной цене.

Впрочем, рыбная биржа — не единственный результат участия сахалинской области в работе Восточного экономического форума. В частности, мы подписали четыре соглашения в сфере АПК с Белгородской областью (АО «Агробелогорье», группы компаний «Приосколье»), которая является лидером по производству сельхозпродукции. Для нас в данном случае особенно важно то, что у таких партнеров есть кадры, компетенции и технологии, которые помогут быстро решить задачи нашей продовольственной безопасности. Сейчас 70% продуктов на Сахалине — привозные. Собственное молочное производство обеспечивает сейчас лишь 27% потребностей региона, мяса на 7%. Понятно, что полностью от завоза мы отказаться не сможем, но все-таки важно начать проекты, связанные с обеспечением населения острова местными овощами, выращенными в открытом и закрытом грунте, мясом, молоком, а также кормами для сельхозпредприятий. Причем проекты, о которых идет речь, рассчитаны на ближайшую перспективу, их горизонт — три года.

— Крупные сельхозхолдинги, подобные «Русагро», к вам уже пришли? В Приморье они уже работают.

— Нет, конкретно «Русагро» пока на Сахалине нет. Зато появились и приморцы. Компания «Мерси Групп» ввела в сентябре свинокомплекс на 12 тыс. голов и завершает проектирование 2-ой очереди на 50 тыс. голов. Первый этап производства был построен фактически за полгода, потом завезли маточное поголовье, в течение трех месяцев достроили объекты основного производства и сейчас готовы запустить производство в полном объеме. Кроме того, компания планирует открыть на Сахалине селекционно-генетический центр по выращиванию племенного стада, который будет работать не только на внутреннее потребление, но и на экспорт.

Что же касается уже упомянутых соглашений с АПК «Белогорье», то здесь региональные власти готовы до 90% капитальных затрат на строительство современных ферм финансировать из областного бюджета. Это сложное производство с точки зрения возвратности инвестиций, поэтому такая поддержка крайне важна. С учетом других проектов (в том числе по соглашению с «Грин Агро») мы надеемся к 2018 году выйти примерно на 55% обеспеченности собственным молоком. Это было бы для нас очень хорошо.

Но один агропром — это не все. Кроме продуктов питания, региону требуется еще очень многое. Именно поэтому совместно с Фондом развития Дальнего Востока мы обсуждаем сейчас несколько сложных инфраструктурных проектов. С приходом в этот фонд новой команды во главе с Алексеем Чекунковым работа наконец-то оживилась и вошла в конструктивное русло. Фонд и правительство Сахалинской области уже приступили к созданию платформы, на которой будут применяться комбинированные методы поддержки инвестиционных проектов за счет региона и средств Фонда.

— Что это за проекты и в какие суммы они оцениваются?

— Конкретных цифр я сейчас не назову, поскольку на данном этапе речь идет о намерениях и о процессе обсуждения перспектив. Мы выразили готовность вложить деньги в модернизацию аэровокзального комплекса «Южно-Сахалинск». Дело в том, что сам аэропорт — собственность федеральная, а аэровокзал — региональная. И этот объект морально и физически давно устарел. Если мы стремимся к развитию туризма (а мы стремимся), главные воздушные ворота Сахалина надо основательно перестраивать и облагораживать.

Есть также весьма перспективный проект в сфере утилизации твердых бытовых отходов, для которого наш регион выбран в качестве «пилотного». Мы уже провели предварительные переговоры с компанией «Эко-Система», она готова строить в нескольких районах Сахалина мусоросортировочные станции, соответствующие самым высоким экологическим стандартам. Региональное министерство природных ресурсов оценивает сейчас производство и технологии, которые планируется применять в этом проекте. Наше ведомство просчитывает его финансовую модель, рассматривает и оценивает юридические и другие аспекты инвестирования средств.

Естественно, будут осуществляться и проекты в традиционной для Сахалина рыболовецкой отрасли и рыбопереработке. Мы лидеры в стране по аквакультуре, а в АТР занимаем, если не ошибаюсь, нишу в 15% от всего рынка. У нас 41 лососевый рыбоводный завод (в том числе 25 частных, остальные — государственные), на нагул выпускается около 830 млн мальков в год. Это обеспечивает возврат примерно 80 тысяч тонн рыб лососевых пород ежегодно — эта рыба, как известно, раз в 4 года на нерест приходит туда, где сама появилась на свет. Рыбопромышленники выражают готовность удвоить количество заводов, делать вложения в рыбоводческую науку и совершенствование технологий переработки. Так же, кстати, поступают и наши конкуренты — японцы, американцы на Аляске и др.

Есть ряд интересных идей — например, создать совместные предприятия с японцами по выращиванию морской капусты, которая у них составляет основу рациона, а у нас не слишком популярна. Или заниматься выращиванием гребешка, трепанга, креветок, крабов. Процесс это долгий и кропотливый. А нам надо со строительством подобных производств поторопиться — хотя бы потому, что китайские конкуренты тоже не дремлют и в определенный момент могут нас «задушить объемами» на рынке аналогичной продукции. Зато по вкусу мы их пока оставляем далеко позади: наши морепродукты, выросшие в естественных условиях, пользуются гораздо большим спросом.

— А как будут развиваться сахалинские порты?

— Губернатор Олег Николаевич Кожемяко уже подписал соглашение о намерениях с Росморпортом. Согласно этому документу предусмотрено развитие портовой инфраструкуры в Невельске, Корсакове и Александровске-Сахалинском.

— Только в этих трех портах? Но как же быть с Поронайском и другими?

— Нельзя строить порт ради порта. У него должна быть достаточная грузовая база, чтобы проект был рентабельным и со временем окупился. Невельск еще в советские времена был крупным рыбным портом, масштабным и солидным предприятием, где работало около 12 тысяч человек. Туда заходили базы тралового флота, осуществлялась бункеровка судов, работали рыбоперерабатывающие предприятия. После землетрясения 2007 года акватория и фарватер порта изменились. Но еще до того в постсоветский период пришли в упадок практически все портовые структуры и службы. Сейчас Невельск возрождается. А началось все с того, что в Невельском районе несколько лет назад началась добыча угля. Внутренний рынок этого сырья у нас ограничен, поскольку ключевые объекты энергогенерации сейчас сбалансированы и переводятся на газ, кроме ГРЭС-2. Значит, уголь идет на экспорт — и для его отгрузки Невельск подходит как нельзя лучше. Естественно, отгружаться из модернизированного порта будут и другие генеральные грузы. Нужен порт и рыбакам: документы на выловленную рыбу все равно оформляют у берега, где находятся соответствующие ветеринарные, пограничные и таможенные службы. Невельским портом сейчас занимается компания «Горняк-2» (а «Горняк-1» осваивал Шебунинские месторождения угля в Невельском районе, сейчас компания перебазируется в центральную часть Сахалина, будет наращивать объемы добычи угля и крайне заинтересована в развитии системы портовых услуг).

С портом Корсаков тоже все понятно — в прошлом году через него прошли 1,2 млн тонн грузов, он принимает круизные лайнеры. В Корсакове необходимо делать морской вокзал и нормальный пункт пропуска, совершенствовать обслуживание у рейда. Сейчас возникают сложности, когда приходит туристическое судно — трехтысячник с туристами, а нужный уровень комфорта на берегу мы им обеспечить не можем. А между тем туризм для нас — один из приоритетов. И туристы у нас довольно специфические — на 90% это пожилые японцы, для которых до 1945 года Сахалин был родиной, у многих стариков здесь остались могилы родственников, синтоистские храмы и т.д. Их много, и к ним требуется особое внимание, хотя бы в силу возраста.

Что же касается Александровского порта в северной части Сахалина, то эта территория достаточно депрессивная. Несколько улучшить экономический климат призвано развитие деревообрабатывающего производства. Проект реализуется при поддержке Минпромторга, привлекаются средства российских и иностранных банков. На Сахалине условия более сложные, чем в Хабаровском крае, — лес у нас расположен в труднодоступных местах, куда надо пробивать лесовозные дороги. Но затраты должны окупиться.

— На что же пойдет сахалинский лес?

— Проект предусматривает создание современного деревообрабатывающего производства, изготовление пиловочной доски, а из отходов — технологической щепы (стружки, из которой можно делать все что угодно, от МДФ до брикетов). Планируется также выпуск древесных пеллетов — они востребованы в Японии, в Китае и Корее на волне стремления к «зеленой энергетике» и в соответствии с Киотскими протоколами, по которым определенная доля рынка энергетики должна работать на биотопливе. Кроме того, предприятия будут выпускать продукцию для деревянного домостроения. А жилья мы строим много — за пять лет должны ввести в строй 1 млн кв.м, то есть по 250-300 кв.м в год. В сельской местности дома строятся преимущественно деревянные. 

Все эти примеры — наглядная демонстрация того, что Россия действительно может гораздо больше, чем от нее ждут. 10 лет назад у нас не было условий практически ни для чего из того, о чем мы с вами сегодня говорили. У нас был колоссальный бюджетный дефицит и бизнес, который был совершенно не готов во что-то вкладываться. А сейчас мы наблюдаем огромный скачок в развитии. Мы начинаем с малого, мы не замахиваемся на нереалистичные мегапроекты, а медленно и уверенно идем по намеченному пути к успеху. Я думаю, через пять лет нам снова будет, о чем поговорить и за что испытывать искреннюю гордость. Теги:
Картина дня Вся лента
Больше материалов