Феномен японского масс-культа – на страже общественного порядка

-

Не многие знают, что каждый четвертый экземпляр книжно-журнальной продукции в Японии – это манга (комиксы). Первые японские юмористические рисунки с подписями датируются 11 веком. Эта традиция настолько крепко пронизывает историю, что, когда в 19 веке американцами в Японию была завезена технология современного комикса, она попала на крепкую культурную платформу. Японцы «импортировали» внешнюю форму американского продукта – красочные рамочки с «облачками» для речи, и, наполнив ее своим содержанием, запустили индустрию, масштабы которой на тот момент американцам и не снились.

Национальные особенности

Чтобы понять суть «манга», надо сначала разобраться в японском национальном характере, который до сих пор остается загадкой для любого непосвященного западного человека. Япония вплоть до середины 19 века фактически «варилась в собственном соку», и будучи закрытой для всего внешнего мира она породила совершенно уникальный тип менталитета, совершенно непостижимый для людей «с большой земли». Страну населяет очень замкнутый народ, живущий по коллективному принципу и свято следующий многовековым традициям. Каждый здесь жертвует своими собственными интересами в интересах группы. Самая большая заслуга – иметь незапятнанную репутацию, самый большой позор – быть изгнанным из коллектива. Японское общество безжалостно давит «ячество», давая взамен ощущение комфорта, стабильности, безопасности и равенства в группе. Но если это все так, куда же девается собственное «я»?

По традиции, японцу дозволено «быть собой» до школы. Японские дети не меряются никакими социальными линейками, они могут делать все, что им заблагорассудится. В социальную «обработку» жители страны попадают с первыми школьными классами, и чем дальше они развиваются в рамках японской модели, тем сильнее чувство ностальгии по беззаботному детству. И, будучи уже взрослым и серьезным служащим, японец испытывает тягу к безграничной фантазии, огромный мир которой ему и предлагают всевозможные журналы комиксов.

«Подсадить» себя на манга значит открыть для себя целый мир фантастических индивидуальных переживаний. «Я» японца получает возможность жить и развиваться среди рисованных картинок, потому что картинки эти направлены в первую очередь на эмоциональное восприятие. Отсутствие всяких ограничений, торжество личности героя над превосходящим его силой и количеством врагом, действует на японца как успокоительное перед сном. Когда служащий вечером едет с работы, он покупает на станции метро свой любимый журнал комиксов. Во время долгого пути домой он погружает себя в мир, где он может смеяться над своими страхами, соблазнять красивых женщин и расстреливать из пулемета своих врагов. Таким образом, комиксы предлагают читателю постоянный «уход» от реальности в фантазийный мир. От комиксов меньше устают глаза, чем от «серьезных» книг, и гораздо проще 10 минут читать комикс, чем это же время посвятить просмотру драмы по телевизору. Благодаря манга всего за одну секунду молодой человек может быть «телепортирован» в мир спорта и приключений, которыми он не может наслаждаться в реальности, а девушка может прочувствовать романтические отношения, которых у нее нет.

Нарисованная «отдушина»

Для японского менталитета такой мир – это мир утопии, совершенно несбыточных надежд. Мир манга – это сказка. Все герои – либо абсолютно правильные, либо абсолютно отрицательные. А перепады настроений героев практически не знают переходных форм.

Однако несмотря на то что «запретный плод всегда слаще», ни один японец никогда не позволит себе перенести принципы манга в реальную жизнь. И в этом главный парадокс и главное отличие культуры Страны Восходящего Солнца от западных государств.

Откуда берется насилие?

В США под давлением властей, религиозных организаций и учебных организаций начиная с 50-х годов было введено очень строгое регулирование контента комиксов. Оценивая этот вид печатной продукции по системе «рейтингов», издатели очень быстро «расправились» с насилием и жестокостью. Представители государства (шерифы, полицейские, судьи) должны быть обязательно представлены в хорошем свете, добро должно побеждать, семейные ценности не могут подвергаться сомнению. Насилие, нецензурный язык и любые намеки на сексуальные отношения – под строжайшим запретом. Следствием таких самоограничений стало резкое падение тиражей (с миллиарда в 1954 году до 138 миллионов в 1994).

Психология восприятия

Среднестатистический японец тратит около 20 минут на прочтение 320-страничного выпуска журнала манга. За вычетом страниц, заполненных рекламой, мы получаем, что на прочтение одной страницы манга японец отводит в среднем 3,75 – 4 секунды. То есть один раз в 8 секунд он переворачивает страницу.

Сразу заметим, что, если так часто листать страницы «по-правильному», то есть пальцами правой руки захватывать уголок одной страницы, быстро накапливается физическая усталость. Поэтому зачастую японцы читают комиксы, зажав журнал одновременно в двух руках и «стравливая» большим пальцем левой руки по одной страничке каждые 8 секунд.

Медленнее читать комиксы, как признаются японцы, просто неинтересно – пропадает динамический эффект. Журналы рассчитаны на мгновенное и комплексное восприятие «в целом», и в этом их главное преимущество.

Опираясь на медицинские термины, японский исследователь-психоневролог доказывает, что «быстрочтение» комиксов не слишком «напрягает» передние доли мозга, что может позже выразиться в некотором «недостатке» дисциплины. Но с другой стороны, по той причине, что комиксы сочетают в себе текст и картинки, при чтении «работают» одновременно и правое, и левое полушария, что обостряет и «тренирует» человеческие чувства.

Мало текста, много картинок – таков японский комикс. Он схватывается на уровне подсознания, и нет смысла вчитываться в текст, потому что не он определяет сюжет и концепцию комикса. Текст – это русло и различные «бантики» - шутки, поговорки. Все наиболее важное для читателя – эмоции, переживания героев – художник передает графическими методами, символами, иногда – «эксклюзивными», иногда – «штампами».

Золотой масс-культ

Японская массовая культура охватывает практически все сферы японской жизни. Здесь и массовое потребление товаров, рассчитанных на широкую аудиторию, и внезапные активизации всего японского общества в связи с различными национальными событиями - и спортивными, и политическими. Именно так и действует знаменитое «японское чудо» - по данному сигналу все японское общество приходит в движение и начинает в рамках предписанных инструкций реализовывать некий общенациональный план мероприятий. Причем это выглядит внешне как свободный выбор свободных людей, которые в силу социального устройства всего лишь следуют бытующим на настоящий момент общественным настроениям и потребностям.

Существует понятие манга-цикла, как косвенного описания экономического масштаба феномена. В основе - серийная история, выходящая в журналах с разной периодичностью (еженедельники, издания, выходящие раз в 2 недели, ежемесячники и т.д.). Успех на первом этапе провоцирует все последующие. Это – публикация комиксов в отдельных изданиях, сначала – в сборниках, затем – в «полных собраниях», вплоть до солидных изданий в твердой обложке. Далее следует аниме – экранизация успешной манги, прокат в кино и по телевидению. Следующая ступень - театрализованные представление по мотивам манги. Цикл может повториться несколько раз. А дальше это – пища для крупнейшей индустрии. Здесь и музыка «под манга», и игрушки, и компьютерные игры, и даже полноценные книги, написанные по сюжетам манга. Наиболее популярные герои регистрируются как товарные знаки, обеспечивая дальнейшую непрерывную работу на владельца.

Продажи манга «второго цикла» («собраний сочинений») – супердоходная статья. Манга «Дораэмон» о причудливом коте-роботе, выпущенная отдельным изданием на хорошей бумаге в 33 томах (!) была сметена с прилавков подчистую. При стоимости одного «комплекта» более 100 долларов, в общей сложности после множественных переизданий было продано 55 миллионов «комплектов» - на сумму более 5 миллиардов долларов!

А дальше начинает работать маленькое японское «свойство»: личное мнение и поступок японца разделены категорией сознания. Сознания своего места и правил поведения на этом месте. Создавая архетипы, рассказывая невероятные истории про межгалактические сражения и доблестных самураев, художники манга работают напрямую с общественным сознанием, во многом «рисуют» и его.

Доказательство здесь одно. Если на минуту абстрагироваться от понимания «общественного мнения» в политическом смысле, мы увидим занимательную картину. Комиксами и их мотивами пронизан весь японский быт. Вы с трудом сможете купить товары для дома: кусок мыла, например, или карандаш, или мусорную корзинку, или вентилятор, или музыкальный центр - и не обнаружить на упаковке личико из комиксов с большими глазами. Если это так, значит, таково требование рынка, значит, таковы потребности покупателя, таков его взгляд на окружающий мир.

«Поступок», который совершает японец под давлением образов манга – это покупка того или иного товара. Это не «лобовая реклама», которая тоже зачастую использует комиксы. Это масштабное и долгосрочное стимулирование потребления, выраженная в стремлении «соответствовать» национальному «стилю» больших глаз и милых зверюшек. Значит, косвенно, это является платформой для дальнейшего экономического развития страны.

Но было бы неправильно сужать влияние манги на общественность до обыденного экономического «инструмента». Да, экономика страны во многом оказалась «на игле» манга, когда персонажи комиксов появляются в самых неожиданных местах, ибо все, где есть комиксы - продается. Но в воздействии манги на людей можно обнаружить гораздо более глубокие, и далеко не однозначные пласты.

Американский исследователь Алекс Керр пишет: «Население Японии превращается в детей... Происходит «заморозка» эмоционального развития детей на уровне, когда им еще не приходится брать на себя «взрослую» ответственность за свою жизнь... В результате – тотальная ностальгия по детству. Причем не по «дикому» и свободному детству, а по маме, дому и заботе».

«Игрой в игрушки» пронизана вся современная жизнь японца. Под влияние манги попадает дизайн и архитектура, сфера человеческих отношений. Можно двояко относиться к этой инфантильности. С одной стороны, это масштабная потенциальная угроза, потому что люди не смогут ничего предпринять, если случится некая экстраординарная ситуация, если «игра» выйдет за рамки правил. От окружающих игрушек нет никакого практического толка, «замороженное сознание» не способно самостоятельно принимать решение. Но с другой стороны, японская система именно так и построена: она стремится просчитывать любые такие ситуации, и может предложить каждому гражданину социальные гарантии в обмен на доверие и лояльность.