Риски потепления климата

Потепление климата представляет собой серьезную угрозу для вечной мерзлоты. Эксперты отмечают, что в Арктике изменения климата происходят с особенно высокой скоростью. За последние 25 лет средняя температура в этом регионе выросла почти на 0,7 градуса.

В Якутии климатические изменения приводят к таянию мерзлоты и разрушению природных и искусственных ландшафтов, включая дороги и здания. «В результате образуются провалы. В этом регионе находится самый большой в мире Батагайский кратер вечной мерзлоты, достигающий глубины до 100 метров и площадью около 1 квадратного километра. Каждый год этот провал увеличивается на 10-30 метров. Таяние мерзлоты также приводит к тому, что арктическое побережье Якутии теряет около 10 квадратных километров суши ежегодно —она подмывается и уходит в океан. Для сравнения, это эквивалентно площади пяти княжеств Монако», — сообщил на сессии заместитель министра по развитию Арктики и делам народов Севера Республики Саха (Якутия) Михаил Погодаев.

По словам Погодаева, в последние годы к негативным природным процессам добавились и масштабные лесные пожары в Арктике. «В Якутии большие территории подвергаются пожарам как в лесной зоне, так и в тундре. Из-за потепления климата и изменений ландшафта в тундровой зоне возникшие пожары способствуют дальнейшему ухудшению климатической ситуации и таянию льдов», — отметил он.

Глобальные изменения климата также влияют на ареалы обитания животных, таких как дикие северные олени. Сокращение ресурсов вынуждает коренные малочисленные народы Арктики уменьшать долю традиционных продуктов питания — рыбы и мяса, в своем рационе. «Это негативно сказывается на иммунной системе и повышает заболеваемость среди коренных жителей. Безусловно, эти факторы сильно влияют на наше население», — подчеркнул Михаил Погодаев.

Если потепление продолжится, это приведет к значительным экономическим потерям. Согласно расчетам группы мерзлотоведов по заказу Министерства по развитию Дальнего Востока и Арктики, к 2050 году ущерб от таяния мерзлоты для жилых и промышленных зданий в Арктических регионах может превысить 7-10 триллионов рублей.

Фоновый или геотехнический?

Как отметил один из соавторов исследования, заведующий кафедрой геокриологии МГУ Анатолий Брушков, для минимизации ущерба необходимо внедрение программы фонового и геотехнического мониторинга мерзлоты. Сейчас силами Росгидромета ведется фоновый мониторинг. Геотехнический мониторинг проводится силами отдельных предприятий. Общее число наблюдательных скважин составляет более 10 тысяч. «К сожалению, отсутствует единая техническая политика, общие стандарты и регламенты, а качество получаемых данных не позволяет проводить полноценный анализ, в том числе из-за недостатка наблюдаемых параметров», — говорит ученый.

Тысячи скважин, которые находятся в периметре той или иной компании, не взаимодействуют друг с другом. «Здесь важно отметить очень хороший опыт пилотного проекта в ЯНАО, где коллеги договорились, по крайней мере в рамках одного региона, осуществлять такой обмен данными», — подчеркнул руководитель Центра компетенций технологического развития ТЭК при Министерстве энергетики Российской Федерации Олег Жданеев.

По мнению Анатолия Брушкова, наиболее значительной проблемой является отсутствие прогноза. «Современная система мониторинга должна базироваться на применении цифровых технологий и искусственного интеллекта, сочетаться с разработкой прогнозов и технических решений. Вот в этой области, на мой взгляд, очень важен обмен информацией, которая в настоящее время в стране не регламентирована и не реализована», — подчеркнул ученый.

Система мониторинга должна быть единой, согласен с мнение коллеги директор Института мерзлотоведения СО РАН Михаил Железняк. «Сейчас мы должны сделать единую программу, не делить ее на фоновый и геотехнический. Если мы будем их стыковать, у нас ничего не будет получаться, а в конечном итоге прибегут к ученым и скажут, а вы сделаете прогноз? А как можно на этих данных сделать прогноз, когда они разные?», — отметил директор института.

Эксперты призвали объединить усилия министерств и ведомств по созданию единой системы мониторинга. «Причем нам кажется исключительно важным создание федерального органа или центра мониторинга, который бы не только обеспечивал предназначение технической политики, но и позволил бы выполнить хранение, обмен, анализ данных, разработку прогнозов на различном уровне, включая федеральный», — отметил Анатолий Брушков.

Полностью солидарен с коллегами ректор Дальневосточного государственного университета путей сообщения Владимир Буровцев, где начали подготовку геокриологов. «Здесь необходим основательный, профессиональный, государственный подход. Необходимы системные решения. В частности, поддерживаю создание государственной программы мониторинга для того, чтобы мы могли на качественно ином уровне иметь базу для принятия управленческих решений по развитию инфраструктуры Восточного полигона Железных дорог России», — отметил ректор. 

Нужен федеральный закон 

Эксперты единодушно подчеркивают важность преодоления ведомственных и региональных преград. «Сейчас крайне актуально создать законодательство, посвященное вечной мерзлоте, и принять федеральный закон. В этом документе следует предусмотреть создание федерального органа, отвечающего за мониторинг состояния вечной мерзлоты, а также его территориальных подразделений и подведомственных организаций. Кроме того, необходимо наладить взаимодействие с органами местного самоуправления, юридическими лицами, предприятиями и организациями, включая финансовые и страховые структуры», — считает Анатолий Брушков.

Как отметил депутат Государственной Думы и член Комитета по развитию Дальнего Востока и Арктики Павел Симигин, работа по созданию законопроекта о вечной мерзлоте уже начата. «Мы договорились с Минвостокразвития России о том, что концепция законопроекта может быть представлена уже к концу текущего года», — сказал депутат Госдумы.

Как отметил директор ФАНУ «Востокгосплан» Михаил Кузнецов, основная цель разработки законопроекта о вечной мерзлоте заключается в обеспечении опережающего развития территории. Это включает создание системы мониторинга состояния мерзлоты, геотехнического контроля зданий и сооружений, возведенных на мерзлоте, а также установление особых правил ведения хозяйственной деятельности и мер по охране и стабилизации мерзлоты, что предполагает проведение научных исследований и внедрение инновационных решений.

Системному решению проблемы помогло бы включение мероприятий по борьбе с деградацией вечной мерзлоты в один из национальных проектов, уверен руководитель Центра компетенций технологического развития ТЭК при Министерстве энергетики Российской Федерации Олег Жданеев.

Сколько нужно вынести из тайги

«Сейчас заготовщики пилят вершины кедров, собирают орех, чтобы заработать большие деньги, и при этом никто не думает об экосистеме. Килограмм шишек стоит 100 рублей, а зарабатывают за сезон до 1 миллиона, представляете, сколько нужно вынести из тайги? И это один-два сборщика, а в лес идут тысячи», – рассказываает эколог Лидия Сибирина.

Впрочем, миллион – не предел для нелегального заготовщика в урожайный год, уточняют представители рынка. Можно заработать и больше.

«Сейчас это выглядит так: есть арендаторы в Приморье и Хабаровском крае, которые сами не занимаются заготовкой, но используют договор аренды, чтобы получить экспортную лицензию и отчитаться перед государственными органами. Дело в том, что экспорт разрешён только при наличии документов, подтверждающих законность заготовки. Китайцы приезжают с «чемоданами денег», скупают орех по городам и весям и вывозят его под документы арендаторов – народ собирает шишку, где хочет, как хочет и сколько хочет, начинает уже в августе, когда она совсем незрелая. И всё это отправляется в Китай. Часто дальневосточный орех вывозят под видом более дешёвого, сибирского», – комментирует один из производителей.

Текущий год для отрасли стал провальным, учитывая, что кедровый орех родится не каждый год, а хороший урожай бывает примерно раз в четыре года. Производственные мощности перерабатывающих предприятий остались недозагруженными. Чтобы хоть как-то удержаться на плаву, предприниматели Приморья закупали сырьё в Еврейской автономной области.

«Урожай корейского кедрового ореха (pinus koraiensis) в этом сезоне крайне низкий. Небольшие объёмы заготовки на Дальнем Востоке дала лишь Еврейская автономная область», – сообщил агентству управляющий партнёр организации «Союз заготовителей и переработчиков дикоросов» Андрей Михайленко.

Зато в следующем году прогнозируется высокий урожай на всём Дальнем Востоке, и представители отрасли должны в полной мере ощутить изменения законодательства, направленные на борьбу с кедровой контрабандой. Об этом говорит заместитель председателя Приморского регионального отделения «ОПОРА РОССИИ», региональный координатор партийного проекта «Выбирай своё» Юрий Жилинский. По его словам, нововведения должны способствовать развитию переработки внутри страны и увеличению прибавочной стоимости конечного продукта, предотвратить незаконный экспорт и сохранить ценные лесные ресурсы.

Дары дальневосточной тайги

Речь идёт об инициативе губернатора Приморья Олега Кожемяко, поддержанной федеральным центром. Губернатор предложил включить в федеральный реестр стратегически важных российских товаров и ресурсов орех сосны корейской. Отметим, именно корейской, плоды сосны сибирской под ограничения не подпадают.

Данная мера подразумевает ужесточение ответственности согласно статье 226.1 Уголовного кодекса РФ. Наказание может составить до 12 лет в случае совершения преступления организованной группой. Уголовная ответственность наступает при незаконном перемещении товара на сумму выше 100 тысяч рублей.

А в сентябре группа сенаторов и депутатов внесла нашумевший проект поправок в Лесной кодекс. Среди них сенатор от Приморского края Людмила Талабаева, экс-спикер парламента Приморья Александр Ролик, назначенный сенатором 15 сентября, и бывшие приморские депутаты, а ныне представители Государственной думы Виктория Николаева, Роза Чемерис, Александр Щербаков, а также экс-глава Артёмовского городского округа Владимир Новиков.

Ужесточения предлагаются серьёзные. Во-первых, как следует из пояснительной записки к документу, «субъектам Российской Федерации предоставят полномочия по установлению мест для заготовки кедрового ореха гражданами для собственных нужд, сроков и разрешенных объемов его заготовки». Для этого вносятся изменения в статьи 35 и 82 Лесного кодекса РФ. На краевом уровне можно будет устанавливать «разумную норму индивидуального сбора ореха каждым гражданином» в специально отведённом для этого месте.

А главное, вводится требование о том, что «участниками аукциона на право заключения договора аренды лесного участка для заготовки пищевых лесных ресурсов и лекарственных растений могут являться только субъекты предпринимательской деятельности, владеющие объектами инфраструктуры, предназначенными для производства продукции из пищевых лесных ресурсов».

Среди отраслевиков есть мнение, что приморское лобби продвигает инициативу в интересах определённых предприятий. Сегодня на этом рынке лидируют такие компании, как «Приморский ГОК», ООО «КА «СКИФ» (Уссурийск), ООО «Ангел», ООО «Восток-лес», ООО «Кировсклес» (Спасск-Дальний), ООО «Сидатун» (Красноармейский район), ООО «Дальневосточный мёд».

Осенью текущего года о себе заявил ещё один – крупнейший в регионе игрок –компания «Дары Дальневосточной тайги». Инвестор, резидент свободного порта Владивосток, построил завод в селе Камень-Рыболов Ханкайского округа с рекордными по краю объёмами переработки. Руководитель компании – депутат Законодательного Собрания Приморского края, заместитель председателя комитета по продовольственной политике и природопользованию Эдуард Цой. Он же возглавляет организацию «Ассоциация переработчиков дикоросов Приморского края».

Предприятие-резидент СПВ способно выдавать 2,2 тысячи тонн готовой продукции в год при объёмах переработки сырья 6,5 тысяч в год. Это очень большая цифра, учитывая показатели отрасли.

В то же время многие арендаторы развивать переработку не готовы.

Дальше договорённостей дело не пошло

Отметим, что Россия – один из крупнейших поставщиков кедрового ореха на мировом рынке. Шишку собирают на Урале, в Сибири и Дальневосточном регионе. Из всех объёмов заготовки (ежегодный показатель оценивается на уровне 15 тысяч тонн) лишь 20 процентов остаётся на внутреннем рынке, остальной товар отправляется на экспорт, прежде всего, в Китай. Так, экспорт «кедрового золота» из Приморья оценивается в районе 3 тыс. тонн ежегодно при разрешённых объёмах заготовки порядка 4 тыс. тонн.

Согласно данным ФТС, всего с Дальнего Востока в 2022 году экспортировано 7,4 тысячи тонн ореха сосны корейской. Это меньше, чем экспорт из Сибири, составивший по итогам 2022 года 9,5 тысячи тонн.

Сибирский орех, объясняют предприниматели, дешевле, так как его больше на рынке, но для большинства приморских переработчиков он не подходит.

«В неурожайный год потребности приморских предприятий сибирским орехом не закроешь, так как это другая калибровка, и нужна модернизация производственных мощностей», - объясняет участник отрасли, пожелавший остаться неизвестным.

В 2017 году собеседник агентства обсуждал с крупным китайским инвестором открытие совместного предприятия, рассчитанного на выпуск до 300 тысяч литров кедрового масла в год. Новость была громкая, и попала в федеральную повестку, но, как выяснилось, дальше договорённостей дело не продвинулось.

«Таким крупным инвесторам нужны большие объёмы поставок, которые большинство дальневосточных предприятий предложить не могут. У меня был цех по переработке кедрового ореха, я его закрыл. Убытки пришлось понести колоссальные, так как раз в четыре года обязательно случается неурожай, а это большой удар по производителям. Вторая причина – экспансия китайцев. У них много денег, они скупают всё и вывозят из страны. Из-за этого цены на сырьё растут», – комментирует собеседник.

Меры по регулированию экспорта, инициатором которых стал губернатор Приморского края, абсолютно правильные, акцентирует он. Сегодня конкурировать с китайскими нелегалами производителям сложно.

«В шишке – 5 процентов ореха. Продаваться он будет по 450-500 рублей. После переработки выход составит 30 процентов ядра, и это очень хороший результат. Таким образом, себестоимость будет 1,5 тысяч за килограмм, а продавать надо по 4-5 тысяч рублей. Кедровое масло стоит вообще «запредельно», потому что выход именно масла из ядра – процентов 50 для ореха сосны корейской, и на 15 процентов меньше – для сибирского ореха. Соответственно, стоить оно будет 8-10 тысяч рублей. Прибыльное дело, если у вас есть сырьё и сбыт. А если сырья и сбыта нет – это катастрофа», – комментирует предприниматель.

Приморский край с его 1,8 млн населения – относительно небольшой рынок сбыта. На западе России лидирует кедровый орех из Сибири и Уральского федерального округа. И нужен серьёзный менеджмент, чтобы выдерживать конкуренцию, а тем более выходить на зарубежные рынки с продукцией глубокой переработки.

Глава компании «Торговый дом Кедрус» Оксана Ли была в числе предпринимателей, по просьбам которых правительство края лоббировало экспортные ограничения. Сегодня под маркой «Кедрус» выпускается не только фасованный кедровый орех, но и широкая линейка косметической продукции, включая различные кремы и гидрофильное масло.

«В Приморье ограниченный рынок сбыта, поэтому мы стараемся выйти на рынки Китая и сейчас ведём переговоры с потенциальными партнёрами. Что касается изменений законодательства в части экспорта, я поддерживаю их, но как они будут работать на практике – увидим в следующем урожайном году. Пока проблема нелегалов на этом рынке стоит так же остро», – говорит Оксана Ли.

Получить комментарии от компании «Дары дальневосточной тайги» пока не удалось. Но ранее сообщалось, что её продукция будет ориентирована как на внутренний, так и на внешний рынки.

Ударит по населению

Комментируя законопроект об изменениях в Лесной кодекс, глава компании «Сидатун» Олег Юшкин акцентирует, что большое количество приморцев из посёлков и деревень зарабатывают на сборе шишки.

«Люди ждут сезона, как манны небесной, чтобы устроиться к арендаторам на заготовку. С принятием поправок, я думаю, количество арендаторов серьёзно сократится», – делится мнением предприниматель.

Но, как поясняют в Заксобрании края, смысл поправок и заключается в том, чтобы отсеять недобросовестных игроков. Сегодня в Приморье для заготовки кедрового ореха в аренду передано 25 лесных участков общей площадью 763,8 тысяч га, и не все на них честно ведут бизнес. Нередко у арендаторов выявляют объёмы заготовки, значительно превышающие допустимые, из-за чего государство несёт ущерб. Некоторые арендаторы и вовсе не занимаются заготовкой, по факту, торгуя лицензиями в интересах китайских контрабандистов. Именно против них направлен законопроект, предложенный «приморским лобби».

«Необходимо ограничить участие в аукционе недобросовестных участников, и обеспечить предприятиям, осуществляющим переработку дикоросов, возможность обеспечить свои производственные мощности сырьем. Настоящий законопроект направлен на стимулирование развития отрасли переработки пищевых лесных ресурсов и лекарственных растений на территории Российской Федерации», – следует из пояснительной записки к документу.

Однако пока никто точно не может сказать, как будут работать новые нормы, подчёркивает директор ООО «Производственно-заготовительная база» Алексей Карасёв.

«Включение кедрового ореха в перечень стратегически важных товаров ужесточит процесс контроля экспорта, но из-за проблем с урожайностью мы пока мы не можем сказать, как это будет на практике. Что касается поправок в Лесной кодекс, ещё нет чётких регламентов – документ только находится на рассмотрении в Государственной Думе, и пройдёт немало времени, прежде чем он спустится на уровень субъекта, и появится конкретика», – говорит он.

Интересно, что в журнале «Таможенное дело» за 2022 год в статье о состоянии преступности в таможенной сфере отмечалось, что «масштабы контрабанды леса, относящегося к стратегически важным товарам и ресурсам, огромны». «С предоставлением поддельных документов вывозятся и другие стратегически важные товары», – отмечали эксперты.

— Как человек, который участвует в организации и как непосредственный спикер и участник ВЭФа почти с самого начала — с 2016-го года, могу сказать, что ВЭФ-2024 с точки зрения политического контекста оказался максимально интересным и продуктивным. Весьма интересные позиции высказал на пленарном заседании и наш Президент, и премьер-министр Малайзии Инвар Ибрагим, и, безусловно, глава китайской делегации заместитель Председателя КНР Хань Чжэн. При этом я бы хотел особо отметить и других спикеров, которые на очень высоком уровне объясняли и транслировали информацию, разъясняющую государственную политику своих стран в области международного сотрудничества.

В первую очередь я говорю про наших китайских коллег. Мы вместе с с Китайским народным университетом (Чжунго Жэньминь Дасюэ – прим ред.), который имеет негласный статус «второй высшей политической школы страны», организовывали большую сессию касательно взглядов на будущее миропорядка. И экспертиза, которую дали коллеги, безусловно крайне интересна и для нас, для наших экспертов с российской стороны, и она очень интересна для китайских пользователей. Более того, я считаю, что и эта сессия, и ряд сессий, где выступали другие медийные китайские политологи из Фуданьского университета, например, — это тоже очень такая понятная позиция, которая транслировалась не только для нашей аудитории, но и для наших соседей.

Несмотря на то, что многие абсолютно справедливо называют Россию и Китай стратегическими партнерами, я сознательно использую формулировку «соседи», потому что так или иначе мы ими являемся. Как говорит Президент: «Стратегических партнеров можно выбрать, а соседей не выбирают».

Возвращаясь к информации, озвученной на сессиях, хочу подчеркнуть, что она очень важна с точки зрения обогащения идеями друг друга, понимания позиций друг друга, и крайне важна с точки зрения трансляции этой экспертизы в первую очередь в истеблишмент, потому что эти люди общаются на уровне элит, в дальнейшем это всё транслируется СМИ простым обывателям, которые не являются законодателями в области международных отношений или не задумываются в обыденной жизни о судьбах мира, оставляя это представителям аналитических центров. Именно такие коллеги, как мне кажется, блистали в наших экспертных сессиях, которые были проведены в рамках ВЭФ.

— Спасибо за Вашу оценку. Если перейти в практическую плоскость — что принёс ВЭФ-2024 ДВФУ в части новых международных связей?

— Здесь я бы хотел отметить подписанное соглашение с Ляонинским университетом. Оно очень важно в плане двухстороннего взаимодействия России и Китая: в прошлом году лидеры наших стран поставили довольно высокую планку в увеличении товарооборота между нашими странами, но по итогам года мы её перевыполнили. При этом основной поток коммуникаций, в том числе неформальных, шёл по линии Приморского края и северо-востока Китая.

Мы — ДВФУ, понимая запрос на кадры, на действующих чиновников, которые уже занимаются этой деятельностью, на действующих руководителей, топ-менеджмент предприятий и организаций, которые участвуют во внешнеэкономической деятельности с Китаем, мы договорились с Ляонинским университетом собрать вместе наши сильные стороны.

Со стороны Китая — это их опыт управления экономикой, опыт новой индустриализации, их прорывные технологии в управлении и в развитии своего производства. Мы здесь во Владивостоке обладаем мощным академическим сообществом, которое понимает, как работать с Китаем, понимает, как выстраивать коммуникацию, как анализировать и делать правильные выводы. То есть замысел такой — совместить академическое присутствие интеллектуальной России с практическим опытом управления экономикой Китая. В итоге родилось соглашение с Ляонинским университетом по реализации магистерской программы управления экономикой.

— Была ещё новость про организацию совместного института…

— Точно. Это тоже очень интересный кейс, но сначала хотел бы сделать небольшое отступление: исторически Владивосток крайне близок провинциям Хэйлунцзян, Цзилинь, Ляонин, индустриальным и промышленным центрам этих территорий. Наши выпускники туда выезжали, и так сложилось, что российский Дальний Восток и исторически, и уже на новом этапе, по-прежнему остался в коммуникациях именно с этими территориями.

Но торгово-экономический рост, бурное развитие инноваций и технологий появление новых компаний, предприятий — всё это произошло за последние 20−30 лет в южных провинциях Китая. Если говорить в более широком контексте, у Китая есть такой проект — «Большой залив». Это провинции Гуандун, Макао и Гонконг, крупнейшие научно-технологические игроки, с высокой концентрацией передовых компаний, ровно потому, что там есть академическое сообщество, это сосредоточение интеллектуальной элиты и, скажем так, людей с предпринимательским духом.

Нам очень интересно выйти на этот новый рынок, и для этого мы заручились поддержкой нашего друга — частного университета Синьхуа в городе Гуанчжоу, который специализируется на биомедицинских исследованиях и на исследованиях в области фармакологии и на подготовке специалистов в этой области. Мы вместе с нашим индустриальным партнером, российской компанией ГЕРОФАРМ — крупным игроком на этом рынке, договорились о создании совместного проекта. Он подразумевает с одной стороны подготовку кадров — российских и китайских для этих отраслей, а с другой — сможет уходить в релевантные адресные исследования с учетом базы, которая есть у нашего университета и у китайских партнеров.

— Как это работает на практике? Это будет сотрудничество исследователей высокого ранга, или это будет обмен студентами? Они поедут к нам, мы поедем к ним?

— Вопрос абсолютно правильный, но я здесь сразу отмечу, что произойдёт это не завтра, это работа очень длительная, но мы шаг за шагом к ней идем. Мы балансируем образовательные программы, потому что нам нужно, чтобы образовательные стандарты совпадали, чтобы мы признавали все квалификации и академические результаты друг друга. Это очень важно. Студенты будут учиться и в Китае, и в России, то есть они получат опыт двух сторон. Это первый момент.

Второй момент. Здесь нет ничего сложного, потому что это будет формат совместных образовательных программ, когда мы используем и инфраструктуру Дальневосточного федерального университета, и инфраструктуру вуза-партнера. При этом кадры и потенциал, мы тоже задействуем с двух сторон. Мы берем преподавателей и российских, и китайских, и здесь мы, конечно, рассчитываем на поддержку наших индустриальных партнеров: с российской стороны это корпорация ГЕРОФАРМ, с китайской стороны тоже есть поддержка со стороны крупного местного производителя, и мы хотели бы, чтобы преподаватели, во-первых, делились опытом, а во-вторых, чтобы эти корпорации давали конкретные кейсы. То есть, чтобы студенты могли бы решать задачи прикладного характера, будучи в процессе обучения, но при этом уже давая пользу, например, для своего будущего работодателя. В такой работе работодателю проще отследить динамику студента, его квалификацию, и, возможно, уже во время обучения принять его на работу.

— Может я наивный вопрос задам, но на каком языке будут общаться эти исследователи, преподаватели, студенты? Конечно, образованные специалисты и в России, и в Китае говорят на английском, но когда речь идёт о таких сложных материях, как биомедицина, то и прямой перевод непрост, а когда используется «язык-посредник»… не осложняет ли это профессиональное общение?

— Это, конечно же, уместный вопрос, и весьма серьёзный. Коммуникация — основа взаимодействия, а язык — это средство коммуникации. Мы для себя ставим основную задачу интегрировать в образовательные программы дополнительное изучение русского языка в Китае, а у нас есть такая амбиция — мы её аккуратно так приземляем... Вот прямо сейчас в ДВФУ китайский язык изучают 1 200 студентов, а когда-то — 125 лет назад китайский язык изучали в Восточном институте на всех отделениях. И это наша амбиция к 2030 году!

— В завершении беседы хотелось бы услышать, какие вызовы, Вы — как проректор по международным отношениям ДВФУ, видите по своему профилю для университета?

— Доступность качественного образования для всех, как мне кажется, это тот вызов, перед которым мы сейчас стоим, потому что запрос огромный сейчас на образование. Как проектор по международной деятельности могу сказать: ежегодно только в одном Китае, в местных центрах подготовки, в наших совместных институтах десять тысяч китайских школьников хотят поступить в ДВФУ. При том, что у нас общее количество студентов — 20 тысяч. Конечно, мы не можем всех взять. И это только один Китай, а у нас обучаются студенты из 80 стран, поэтому приходится ограничивать, проводить жёсткий отбор.

Сейчас у нас 3500 иностранных студентов, в основном это представители стран BRICS, «глобального Юга», и когда мы говорим про академическое сообщество, про университет, то это не только про качественное образование, но и про тот образ жизни, который студенты себе присваивают.

Каждый студент, когда поступает в какой-то университет, он видит перед собой определенную ролевую модель и целевой образ, которому он бы хотел соответствовать, какому сообществу он бы хотел принадлежать. И мы в этом плане показываем очень успешную, я считаю, модель людей, которые развивают огромный большой регион вместе друг с другом и при этом стараются быть лидерами в области научно-технического сотрудничества.

Справка:

Не останавливаться на достигнутом

Перевозки через мостовой переход Нижнеленинское – Тунцзян набирают темп. С начала 2024 года грузооборот ЖДПП составил почти два млн тонн с ростом к прошлогоднему уровню более чем в 2,5 раза. В апреле по мосту в среднем передавалось и принималось четыре пары поездов в сутки, тогда как годом ранее – две пары.

«Ежесуточно сотрудниками Нижнеленинского таможенного поста оформляется до восьми поездов (в обоих направлениях – прим. ред.), что составляет лишь половину от пропускной способности пункта пропуска», – проинформировали в Хабаровской таможне.

На прошлой неделе глава ОАО «РЖД» Олег Белозеров, встречаясь с руководством China Railway, предложил не останавливаться на достигнутом и увеличить через мостовой переход количество составов до восьми пар или 16 поездов. Согласно прежним договоренностям с китайской стороной, размер движения через мост согласован на уровне пяти пар в сутки.

К сведению, в апреле через железнодорожные пункты пропуска с КНР в ДФО, включая ЖДПП Наушки, который во многом обеспечивает транзит между Китаем и РФ, следующий по территории Монголии, среднесуточно передавался 41 поезд, что на два поезда больше, чем годом ранее. Кроме Нижнеленинского, увеличил объём ЖДПП Махалино (Камышовая). В то же время сократил передачу поездов в Китай ЖДПП Гродеково, на уровне прошлого года остался трафик через ЖДПП Забайкальск и Наушки.

Основу перевозок через погранпереход Нижнеленинское – Тунцзян на сегодняшний день составляют железная руда и уголь, вывозимые из России. Тем не менее номенклатура перевозимых грузов постепенно расширяется. Это касается как экспорта, так и импорта.

«В Россию из приграничного Тунцзяна импортируются новые легковые автомобили, автомобильные запчасти, ввозится широкая номенклатура товаров народного потребления (обувь, посуда, мебель, бытовая и компьютерная техника и т.п.). На экспорт следуют преимущественно уголь, руда, алюминий, полиэтилен», – рассказала пресс-секретарь Хабаровской таможни Елена Попова.

Прошлой осенью через мостовой переход в небольших объёмах начала экспортироваться сельхозпродукция. К отправке в Китай предъявлялось зерно, соевый шрот, свекловичный жом. С начала 2024 года сотрудниками Россельхознадзора проконтролирован экспорт 9,1 тыс. тонн жома, другой подобного рода продукции через данный пункт пропуска не поступало.

Как сообщил Олег Белозеров, мостовой переход предложено включить в перечень аккредитованных пунктов пропуска на ввоз мясной продукции в Китай.

Руководитель Приморского межрегионального управления Россельхознадзора Дмитрий Зданович уточнил, что в настоящий момент, согласно правительственному постановлению, ЖДПП Нижнеленинское не предназначен для ввоза продукции животного происхождения (в 2024 году экспорт мяса из России в Китай осуществляется через три пункта пропуска). В случае принятия инициативы РЖД управление Россельхознадзора готово к обеспечению ветеринарного контроля таких поставок.

«Пропускная способность ЖДПП Нижнеленинское определена паспортом пункта пропуска. Наличие персонала, специализированных помещений и оборудования позволяют управлению осуществлять возложенные полномочия по контролю экспортной продукции», – сообщил EastRussia Дмитрий Зданович.

На прошлой неделе при участии Российского экспортного центра был отправлен первый поезд, гружённый рефрижераторными контейнерами с говядиной в направлении погранперехода Гродеково – Суйфэньхэ. Далее рефконтейнеры будут перегружены на вагоны китайских железных дорог и проследуют до Шанхая.

С учётом выхода моста на расчётные параметры перевозок район вблизи пункта пропуска обладает широким потенциалом для развития логистической деятельности и трансграничной торговли, отмечают в Корпорации развития Дальнего Востока и Арктики. В прошлом году постановлением российского правительства действие ТОР «Амуро-Хинганская» расширено на примостовую территорию общей площадью около двух тыс. га. Образована инвестиционная площадка «Нижнеленинское».

В настоящее время на её земельных участках реализуется первый проект – по созданию транспортно-логистического центра. В дальнейшем здесь могут появиться различные производства, объединённые в индустриальный парк. 

Гарант будущих объёмов

Строительство и начало функционирования таможенно-логистического терминала позволит кратно повысить объёмы импортируемых товаров широкой номенклатуры, говорят в Хабаровской таможне. В настоящее время на этой территории реализуется проект ООО «Гарант», являющегося резидентом ТОР «Амуро-Хинганская», с объёмом инвестиций 7,3 млрд рублей.

ТЛТ сможет работать с контейнерами и сельхозпродукцией, в частности, с зерновыми культурами. Предполагаемый грузооборот терминала – 340 тыс. TEU или 3,91 млн тонн грузов в год. Комплекс будет оснащён железнодорожными путями общей протяженностью 4,4 км и тремя складами площадью по 20 тыс. кв. метров каждый.

Сроки ввода в эксплуатацию ТЛТ переносились, что в своё время вызывало критику от вице-премьера РФ – дальневосточного полпреда Юрия Трутнева, бывавшего на месте строительства моста и предмостовой инфраструктуры.

В настоящий момент на месте будущего комплекса ведутся земляные работы, укладка железнодорожных путей, сообщили в инвестиционном агентстве ЕАО. По данным КРДВ, завершение проекта намечено на 2026 год.

В своё время о планах по созданию контейнерного терминала у станции Ленинск-2 информировали в транспортной группе FESCO. В прошлом году она договорилась о сотрудничестве по проекту с Margin Group, располагающей офисами в Китае и России. На сегодня эти намерения не перешли в активную фазу, уточнили в ЕАО.

Известно, что FESCO с другим китайским партнером GeoTour Logistics Hunchun готова заняться развитием контейнерных перевозок через ЖДПП Махалино (Камышовая) – Хуньчунь. Согласно недавно подписанному меморандуму, стороны организуют доставку контейнеров из провинции Цзилинь транзитом через Приморье в такие китайские порты, как Шанхай, Нинбо, Гуанчжоу, Шэньчжэнь. Предполагается загрузка в обратном направлении. 

Опасные грузы приблизятся к границе

Тем временем в стадии заключения с КРДВ находится соглашение с ООО «Объёдиненная нефтегазохимическая компания» (ОНГК) по строительству у станции Ленинск-1 комплекса по перевалке сжиженного углеводородного газа (СУГ), нефтехимического сырья для последующих переделов. Объём инвестиций оценивается в 8,1 млрд рублей.

Мощность перегрузочного комплекса, получившего название «Союз», составит 1,2 млн тонн ежегодно, в том числе: по СУГ – 450 тыс. тонн, пентан-гексановой фракции (предназначена в качестве сырья нефтехимических производств) – 200 тыс. тонн, газовому конденсату и сырой нефти – 50 тыс. тонн, прямогонному мазуту (используется, в частности, как компонент при производстве товарных мазутов) – 500 тыс. тонн.

«Объектов на этом комплексе будет немало, и компания уже запросила земельный участок, дополнительно к тому, который они ранее взяли в аренду», – пояснили в инвестиционном агентстве области.

Реализовать этот проект ОНГК планирует с китайским партнером. В прошлом году на ВЭФ она подписала соглашение о совместном финансировании трансграничного перевалочного комплекса с Xuan Yuan Industrial Development. Ориентировочный срок ввода объекта, по данным КРДВ – 2027 год.

На запрос относительно своих планов в ЕАО в Объединённой нефтегазохимической компании не ответили. Стоит сказать, ОНГК вошла в проект ООО «Гарант», выкупив бизнес у прежних владельцев, рассказал информированный источник. При этом ТЛТ должен быть запущен раньше нефтегазового терминала. Что касается последнего, то говорить о сроках его запуска сегодня затруднительно, отмечает собеседник EastRussia, учитывая нынешние сложности с поставками импортного технологического оборудования.

Примечательно, проект комплекса «Союз» в партнерстве с Xuan Yuan Industrial Development отмечен в презентации сопредседателя Российско-Китайского комитета дружбы, мира и развития, бизнес-омбудсмена Бориса Титова, представленной 17 мая в ходе IV Российско-Китайского форума межрегионального развития в Харбине, как один из показательных примеров нынешнего участия китайского бизнеса в совместных с РФ производствах.

Вместе в Арктику и в космос?

— Виктор Лаврентьевич, сейчас экономика Китая оценивается как вторая, а по некоторым данным, первая в мире. Китай выдвинул ряд глобальных идей и пытается вовлечь в реализацию своих проектов другие страны, расширить свои рынки. Какова роль России в этом процессе? Мы — ситуационный партнер, поставщик ресурсов или у нашей страны иная роль?

— Я думаю, у Китая несколько иной подход. На данный момент с экономической точки зрения для Китая мы, конечно, прежде всего поставщик ресурсов. Как говорится, чем богаты. Но это далеко не все. Смотрите, что происходит: мы превращаемся в одного из главных потребителей продукции китайского автопрома. Мы пережили уход с рынка японских и европейских производителей, и сейчас достаточно быстро их нишу занимают китайские.

Более того, Китай стал лидером в производстве электромобилей. Мировым лидером. То есть замещение будет происходить на новом уровне, более современными моделями.

Конечно, есть вопросы, в том числе и о качестве таких авто, но часть экспертов о них хорошего мнения. Это тема интересная, но достаточно специфическая.

У нас есть и другие общие интересы. Мы для Китая – важное пространство для выхода на мировые рынки. Пока оно еще используется не слишком эффективно, очень медленно мы запрягаем. Но есть Северный морской путь. Китай заинтересован в этом направлении по целому ряду стратегических соображений, например, конкуренции или возможного перекрытия Малаккского пролива в одночасье. Китай нуждается в выходе к морю из северных и северо-восточных районов страны – провинций Хэйлунцзян, Цзилинь, Внутренней Монголии.

Важен не только выход на мировые рынки, но и использование того же порта Владивосток для экономического взаимодействия северных территорий Китая с южными: в конце прошлого года в КНР приняли решение, что Владивосток может быть использован как транзитный порт для перевозки китайских грузов с севера на юг Китая. Это быстрее и дешевле, чем везти их по железной дороге через Китай с его перегруженными железными дорогами.

Дальше. Китай заинтересован в сельскохозяйственной продукции России. Недавно прошла информация, что возобновляется экспорт свинины в КНР. Туда активно идет российская зерновая продукция.

Китай заинтересован также в использовании наших сельскохозяйственных угодий для выращивания ряда культур, тех же соевых бобов.

Кроме того, у нас есть возможность научно-технологического сотрудничества с Китаем.

Это будет непросто, но у нас есть очень хорошие перспективы сотрудничества в космосе – создание космических станций, проведение космических экспедиций. Будущее за совместными проектами, такими как освоение Луны и им подобными.

Мне кажется, есть хорошие перспективы сотрудничества в области изучения Мирового океана. В целом, в экономике очень много сфер для нашей совместной работы.

А еще есть проблемы и вопросы стратегического партнерства. Возьмем позицию, которую занимает Китай по поводу СВО. Фактически это молчаливая, но поддержка России. Китай по целому ряду причин не будет нас поддерживать открыто, но он стоит на наших позициях. Почему? Тоже понятно. У нас один противник и соперник. Сегодня очевидно, что мир находится в фазе очередного противостояния Запада и Востоком, точнее, Запада с Глобальным югом. И Россия с Китаем – два главных игрока этого Глобального юга. Наши интересы здесь совпадают, мы во многом одинаково видим будущее мироустройство, нас одинаково не устраивает нынешняя система глобального управления. Так что у России и Китая много платформ для взаимодействия. 

— Очевидно, одна из них –— упомянутый Вами Северный морской путь. Как может выглядеть это сотрудничество? Ведь если я правильно понимаю, китайцы настаивают на создании международной администрации для его управления.

— Как они могут настаивать? Они могут высказывать такие мысли. Но Северный морской путь наш, он проходит по исключительной экономической зоне России, а где-то и по территориальным водам. У Китая есть позиция, что Арктика — это общее достояние человечества, и что Россия и другие арктические государства не могут полностью его контролировать. И это не только китайский подход, об этом говорят и другие страны, не имеющие отношения к Северному морскому пути. Китайцы всегда отстаивают свои интересы: дружба дружбой, а денежки врозь. Поэтому к разговорам о российско-китайской дружбе я всегда отношусь очень осторожно. Она должна быть основана на соблюдении и общности национальных интересов. Если они разойдутся, то все разговоры о дружбе ничего не стоят. Поэтому Северный морской путь, наверно, один из камней преткновения в наших отношениях, но не принципиальный. И китайцы тоже прекрасно понимают, где проходят, как сейчас говорят, «красные линии». А Северный морской путь — это зона жизненных интересов России. И мы явно ими не поступимся.

Настаивая или пытаясь решить вопрос военным путем, можно потерять газ, нефть и другие ресурсы, российские рынки сбыта. В КНР сделали очень мудрый вывод из событий 1969 г. на острове Даманский. Они посчитали, во сколько им обошлось укрепление границы, а они, как и мы, потратили огромные деньги, и пришли к выводу что с Россией лучше не ссориться. Исключительно прагматичный подход. 4000 км границы от Монголии до Кореи — весомый аргумент, чтобы, как минимум, быть нейтральными.

Есть ещё устойчивый миф: китайцы хотят получить наши Сибирь и Дальний Восток. Зачем? Ресурсы они купят, лишняя территория им не нужна: у них идет отток населения с северо-востока на юг, в более экономически развитые и густонаселенные провинции.

Китай ставит во главу угла экономическое развитие, рост благосостояния народа. И он всегда был на это заточен. На этом строилась китайская цивилизация. История показывает, что Китай никогда не был экспансионистским государством, а экспансия происходила тогда, когда страной управляли не китайцы, взять хотя бы завоевания Синьцзяна или Тибета. Это особенности менталитета: у нас все есть, и чужого не надо. Конечно, сейчас трудно сказать, что у Китая есть все. Но тем не менее, это заложено, если хотите, в генах.

Возвращаясь к Северному морскому пути. Поучаствовать в его освоении китайцы будут готовы, там много сложных задач. Мало построить ледоколы и суда ледового класса. Есть вопросы, которые касаются организации навигации, служб спасения, строительства городов и портов, изучения климатических изменений.

Китай во всем этом заинтересован, потому что импортирует сжиженный морской газ из порта Сабетта. И на тех территориях еще очень много неосвоенных ресурсов, необходимых Поднебесной.

Так что, может быть всякое, но, повторюсь, на данном этапе наши интересы совпадают.

Новые вызовы

— Некоторое время назад в обиход вошло словосочетание «китайское экономическое чудо». Сейчас все чаще приходится слышать, что экономика Китая — это пузырь, который вот-вот лопнет.

— Называть экономику Китая пузырем нельзя по одной причине — она базируется на промышленном, сельскохозяйственном, технологическим производстве. Китай завалил своими товарами весь мир, серьёзные проблемы могут разве что в том случае, если мир станет не способен их покупать.

Определенные проблемы у Китая есть на фондовом рынке, со строительной отраслью. Есть и действительно серьезная — замедление темпов экономического развития. Китай развивался по тому же алгоритму, что и другие «азиатские тигры» — Япония, Южная Корея, но продолжительность роста экономики КНР была дольше, чем у них. В мире прогнозировали снижение темпов ее развития, но, вопреки ожидания, они продержалась до начала 2010-х годов.

Но это закономерный процесс, как и то, что сейчас из Китая часть производств уходит туда, где есть дешевая рабочая сила — в Юго-Восточную Азию, а скоро пойдет в Африку. Экономика меняется, и китайцы это понимают, просчитывают, ищут пути.

На состоявшейся недавно сессии Всекитайского собрания народных депутатов обсуждался, в том числе, и эти вопросы. Китайская экономика находится на распутье: какую модель развития выбрать. И совершенно четко была сказано, что таких темпов развития, как было на пике — до 10% процентов ВВП, больше не будет. Они ставят планы 5-6%, но это тоже очень значительный рост. Как это у них получится? Одно из главных направлений — развитие высоких технологий, научно-технический прогресс. Еще в 2015 году была принята программа «Сделано в Китае», главная цель которой — достичь мирового лидерства в целом ряде высокотехнологичных отраслей. Почему США стали вводить санкции против Китая, кстати, особенно в 2017-2018 гг. против высокотехнологичных китайских компаний? Потому что почувствовали, что их могут здесь обойти. Ведь в КНР целенаправленно развивали эти отрасли, покупая, развивая у себя, и продолжают это делать.

У них действительно очень большой прогресс в сфере исследований космоса, глубин океана, высоких технологий. Да, темпы роста Китая замедлились, но при этом они решили целый ряд проблем, скажем, проблему бедности. Бедности как массового явления в Китае больше нет. А ведь это была проблема страны на протяжении тысячелетий!

Сейчас перед ними стоит задача упорядочить миграционные процессы внутри страны, решить проблему дисбаланса между богатыми и бедными регионами. Это решается в том числе и с помощью программ, по которым богатые провинции устанавливают шефство над бедными. Одна из самых развитых провинций Китая Чжэцзян курирует Цзилинь. Богатый Гуандун взял шефство над Хэйлунцзяном. Это проявляется в разных моментах, той же самой научной деятельности. В Китае структура научных учреждений более сложная, чем в России, есть провинциальные институты. И институты юго-востока устанавливает контакты, разными способами поддерживают институты северо-востока.

О китаецентричности, разнице в между американским и китайским подходом к другим странам и китайском менталитете читайте во второй части интервью «Куда ведет шелковый путь? Китай, Россия и другие».

Трудности перевода

  — До XlX века китайцы считали мир китаецентричным. Ученые-политологи говорят о том, что Китай, выдвигая свои идеи подразумевает, что мир по-прежнему китаецентричен. Вы согласны?

— Сложно сказать. А что, американцы не видят мир американоцентричным? Видят.

— А у России — А Россия?другой взгляд. Она никогда не чувствовала себя центром мира, больше была сосредоточена на себе. У нас очень большие пространства, которые мы сами осваиваем. Нам в принципе по большому счёту окружающего мира ничего не надо — у нас действительно всё есть: ресурсы, вода, энергия, мозги — мощнейший интеллектуальный потенциал, поэтому Россия всегда была самодостаточным государством.

До XlX века Китай тоже был самодостаточным государством. Почему Китай считал себя центром мира? Потому что уровень развития китайской империи всегда был выше, чем у других окружающих территорий. Можно вспомнить морские экспедиции Чжэн Хэ в начале XV в. в Юго-Восточную Азию и Индийский океан. Они достигли африканского континента, вернулись, рассказали об увиденном, и правители Китая сделали вывод, что ничего интересного за пределами Поднебесной на существует. Как сказали бы сегодня: мы более развиты, нам с ними не интересно. И после этого Китай замкнулся, что, в общем-то, его и погубило. Самоизоляция никогда не приводит к прогрессу. Китай затормозился в своем развитии, в то время как Европа резко шагнула вперёд. Поэтому можно говорить о том, что китайцы до сих пор представляют мир китаецентричным, но понимаете, в чем дело, любое государство, любая нация пытается отстроить мир под себя. Это нормально. Нормальное государство не будет делать что-то ради кого-то.

Так что то, что Китай сегодня делает — все его планы и стратегии, направлены на собственное развитие, на его интересы. Не надо обольщаться и думать, что это делается на благо мира и человечества, это вообще полная утопия. Конечно, человечество может получить определённые выгоды, но тут многое зависит от того, как оно будет это воспринимать. Нельзя облагодетельствовать весь мир, когда он сам этого не хочет.

  — Недавно в Институте истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН ученые обсуждали влияния идей Китая — сообщества единой судьбы человечества, инициативы глобального развития, глобальной безопасности, глобальной цивилизации и другие и то, как эти самые инициативы воспринимаются в разных странах мира. Так как их воспринимают?

— По-разному. Ко-то, те же самые США, отвергают. Их не устраивает, как и в целом то, что пропагандирует Китай. Главное различие между китайским и американским подходом: китайцы подают пример, американцы учат, как жить. Поэтому сегодня китайские идеи более конкурентоспособны. Весь глобальный юг — Африка, Латинская Америка, Юго-Восточная Азия смотрят на эти два примера. На то, как развивается экономика Китая, как растет там уровень жизни населения. И, с другой стороны, — на то, что происходит сегодня в Европе и США. Конечно, в этом сравнении китайцы выигрывают.

Есть и другой момент. Например, в китайской трактовке понятия «сообщество единой судьбы» нет слово «единой». Это кого-то вводит заблуждение или даже пугает. Наиболее точный перевод «сообщество судьбы человечества» или «сообщество человечества». Это трудности перевода, и причём на европейский язык так перевел кто-то из китайцев. Это вопрос понятий и понимания китайцев, некоторые вещи перевести адекватно практически невозможно – в них заложена мудрость тысячелетий, менталитет китайской цивилизации. Поэтому китайцы понимают, о чем идет речь, а мы - не всегда.

Почему Китай думает по-другому

  — Можете в нескольких словах охарактеризовать китайский менталитет?

— Нет. Могу рассказать о некоторых чертах, так, как я их вижу.

Во-первых, китайцы меряют историю не годами, а как минимум десятилетиями, а то и столетиями. Это им позволяют 5000 лет письменной истории.

Когда меня спрашивают про китайский менталитет, я вспоминаю хорошо известную китайскую притчу - про Юй Гуна, который передвигал горы. Жил старик, у которого было небольшое поле, а перед его домиком возвышалась гора, мешавшая ему любоваться восходом солнца. Он начал разбирать и переносить эту гору. Ему говорили: ты же не сможешь сделать этого за свою жизнь. Он отвечал: да, но это, возможно, смогут сделать мои дети и внуки.

Во-вторых, это, наверно, уверенность в правильности того, что они делают. Они, конечно, сомневаются в моменте, но обращение к истории, к великому прошлому страны —мощнейший аргумент для веры в себя.

Надо обратить внимание и на то, что китаец всегда остается китайцам, неважно, где он живёт. У нас много говорят о том, что китайские реформы зиждятся на американских деньгах. Но спурт китайской экономики 80-90-е годы основан, в первую очередь, на деньгах зарубежных китайцев.

Ещё одна черта китайцев — прагматизм. Известное выражение Дэн Сяопина «неважно какого цвета кошка главное, чтобы она ловила мышей», объясняет очень многое.

Ещё один показатель китайского прагматизма — конкретность мышления. Как начинается китайская сказка? В деревне такой-то жил человек по имени… То есть чётко и конкретно указано, что, где, когда происходит.

Плюс восприятие мира. Мы видим детали, а китайцы — картину. Формированию этого мышления способствует иероглифическое письмо.

И ещё одна принципиальное отличие Китая от запада. Существует две человеческие политические ценности — деньги и власть. На западе первичны деньги, а на востоке - власть. На первом месте в сословной иерархии традиционного Китая находились шэньши — люди, сдавшие экзамен на учёную степень, из них формировался чиновничий аппарат. Далее шли земледелец, ремесленник, торговец. А воинского сословия в этом списке вообще не было. Хотя военные чиновники были, но гражданские стояли выше. В процессе формирования китайской империи китайцы воевали друг с другом, и их завоевывали, но китайская культура всегда оказывалась сильнее, завоеватели попадали под ее влияние.

Сейчас очень много политологов занимается Китаем, но далеко не все они понимают менталитет этой нации, и делают выводы на основе сложившихся политологических шаблонов, выведенных на европейском и американском опыте, которые на востоке не работают. Тут все по Киплингу: Запад есть Запад, Восток есть Восток, они не сомкнутся нигде.

  — Из всего сказанного, можно ли сделать вывод, что у нас в скором времени появится новый гегемон?

— Уверен, что нет. Во-первых, «старый гегемон» еще силен и будет всеми силами бороться за свои привилегии. Во-вторых, «гегемон» — это все же из западного лексикона. В конфуцианском мире главное — это моральный авторитет. И обрести его очень непросто. На это требуются десятилетия и даже века. В-третьих, китайское руководство трезво оценивает как свои возможности, так и потенциал и интересы других мировых держав, и поэтому твердо выступает за строительство многополюсной мировой архитектуры. Этот подход, кстати, и является одной из основ тех самых «лучших в истории» отношений между нашими странами, о которых постоянно напоминают их лидеры. Возможно ли это на практике — это как раз и покажет не такое далекое будущее.

первая часть интервью