— Андрей Алексеевич, став главным тренером «Амура» в сезоне 2023/24, вы получили полномочия в части решений о комплектовании команды. Чем вы руководствовались в первую очередь при выборе игроков — вероятностью их переезда на ДВ, или прогнозами на понимание вашей хоккейной стратегии?

— Работа на Дальнем Востоке очень специфична. Нужен особый подход к тренировкам, повышенные требования к физической и психологической форме. Хоккеисты дальневосточных клубов всегда больше летают и меньше отдыхают. Поэтому «Амуру» нужны спортсмены, которые понимают, куда они едут и где будут работать. Многие даже за большие деньги отказываются ехать на ДВ, понимая: будет намного тяжелее, чем в западном клубе. Это реалии, и никуда от них не деться.

Также я рассматривал игроков, которые были бы готовы работать со мной как с главным тренером. Это немаловажный фактор. Каждый тренер исповедует свой хоккей и свой подход. И если потенциально нужного нам игрока приходилось бы «ломать» — от этого варианта отказывались. Хоккеисты должны понимать, с кем они будут работать и в каком формате. Без этого команда не строится. Что касается хоккейной стратегии, я убежден: если хоккеист хочет играть, он будет играть. Если человек настроен добиваться результата, он будет выкладываться на все 100%, и даже больше, в каждом матче. Мне нужны именно такие игроки. Я требую одинаково и от тех, кого принято называть «сбитыми летчиками», и от тех, кого считают «звездами». Работают все, невзирая на прошлые заслуги и титулы.

— По ходу сезона команда серьезно буксовала, были серии поражений. Но сейчас складывается впечатление, что вы к концу «регулярки» выводили «Амур» на пик формы, чтобы ребята не выдохлись в первой половине сезона, а в конце брали максимум очков из возможных. Как выглядит «кривая» текущего сезона для вас? С чем были связаны провалы и взлеты?

— На самом деле ситуация сложилась иначе, чем вы описываете. Определенный уровень физических кондиций игрокам «Амура» необходим на протяжении всего сезона — я уже об этом говорил. У нас не было в планах начинать сезон «на расслабоне». Физика нужна всегда.

Неплохой результат на старте чемпионата был связан с тем, что мы достойно провели предсезонные сборы. Ребята кое в чем успели сыграться, и на этом багаже заработали первые очки. Очень хорошо влился в команду Алекс Броадхерст, нельзя недооценивать его вклад. Но, к сожалению, произошел несчастный случай и человек, который ярко заявил о себе на старте, выбыл. Команду это надломило.

Но основная причина в том, что все игроки в команде — новые. У каждого свой характер, темперамент, взгляд на то, как нужно выстраивать отношения с партнерами. Все они — сильные личности. Им предстояло найти точки соприкосновения, добиться взаимопонимания не только на льду, но и в раздевалке. И тренерский штаб тоже впервые работал с этими людьми, нам нужно было искать с ними общий язык. Это тяжелый труд, результат не достигается за один день или месяц. Ко второй половине «регулярки» начал вырисовываться костяк, появились опорные связки и лидеры. И к концу сезона получилось показать ту игру, к которой мы шли весь этот сезон. Было тяжело, но результат есть. И поставленная на сезон основная задача выполнена, причем досрочно. Это значит, что мы все делали правильно. В следующем сезоне будет легче, особенно если удастся сохранить костяк команды.

После встречи с «Барысом» 16 февраля 2024. фото: пресс-служба ХК «Амур»

— Александр Хохлачев феерил в «Спартаке», но в «Амуре» аналогичный результат пока не показывает, хотя ближе к концу регулярки начал более-менее стабильно набирать очки. Ваши предположения, почему Хохлачев не реализует весь свой потенциал? Почему не было попыток вывести его на матч в позиции центрального нападающего? Как прогнозируете его дальнейшую игру?

— Саша Хохлачев, конечно, уникальный игрок. И я скажу так: свой потенциал в «Амуре» он еще не раскрыл. Знаю о том, сколько на него вывалилось хейта — и после известных всем событий, и из-за того, что его результативность не совпадает с той, что была ранее в «Спартаке». Он с этим стойко справлялся.

Основная роль Хохлачева изначально была связана с присутствием Алекса Броадхерста, и они сразу хорошо сыгрались. Когда наш 25-й номер выбыл из-за травмы, Александр «потерялся». Сложно подобрать подходящего партнера форварду такого игрового стиля. Но Сашка старался, на каждой тренировке он пахал и в каждом матче бился. Да, не все получалось. Но сейчас Алекс вернулся к игре, набирает форму, и Хохлачев начал раскрываться. Они друг друга тянут вперед. Я уверен, в следующем сезоне они будут феерить и раскроются полностью. Оба парня знают, что от них требуют тренеры. Нужно немного времени. Потенциал у Хохлачева, повторюсь, огромный. Он раскроется.

Что касается позиции центрального нападающего — не вижу Хохлачева в этой роли. Центрфорвард должен не только пасы крайним раздавать. Иногда ему приходится и роль защитника на себя взять, и шайбу «поймать», и ворота прикрыть. У Александра другие скиллы, и наша цель — создавать ему условия для того, чтобы он свои навыки раскрывал максимально, а не перевоспитывать его в другое амплуа.

— Ваши хоккейные кумиры среди тренеров — Тихонов, Дмитриев, Васильев, и не секрет, что вы в большей степени сторонник системы советского хоккея — с железной дисциплиной и жесткой обороной. В текущем сезоне что из ваших проверенных рецептов удалось внедрить в «Амуре», а что не получилось? С чем вы связываете неудачи?

— Советский хоккей, кто бы что не говорил, — это наша классика. И современный стиль, как бы визуально он не отличался от советской хоккейной школы, строится именно на ней. Это и высочайшие требования к физической подготовке, и скорость, и пасовые комбинации, и, конечно, мощнейшая командная сплоченность. В советском хоккее очень много интересного, но эта система раскрывается не сразу: ее надо прочувствовать, понять.

По итогам сезона считаю, что команда в последних матчах начала показывать примерно то, что я хотел бы видеть. Появился хороший вектор атаки, уверенность, грамотная игра на точке. Отработан вход в зону через пас. В обороне многое наладили. Конечно, есть индивидуальные ошибки и не все выстраивается идеально, но в общих чертах то, что я хотел дать игрокам, «Амур» впитал и сейчас показывает. Ну а результат вы сами видели, у нас отличная, очень яркая победная серия была, она нам помогла выйти в плей-офф. Парни — молодцы.

— Многие болельщики всерьез считают, что после неудачных матчей вы читаете критику в клубном фан-сообществе и учитываете ее при работе над ошибками, после чего «Амур» побеждает команду за командой. А что происходит на самом деле? И насколько вы обращаете внимание на негатив вокруг команды и вашей работы после поражений?

— Отзывы и мнения наших уважаемых болельщиков я не читаю, и не читал в течение сезона. У меня просто нет на это времени и сил, как и у всего тренерского штаба. Сезон очень тяжелый, команда полностью новая — я с ними работаю с утра до вечера, потом матчи, потом анализ этих матчей, работа над ошибками… Честно говоря, поспать нормально не всегда удается. Голова забита исключительно игрой, для сбора общественного мнения уже не остается места. Знаю, что с болельщиками общается наша пресс-служба, они профессионалы в своем деле, и я туда не суюсь. Будет отдых — возможно, зайду в сообщество и почитаю. Но не факт.

Кое-какие отголоски до меня, конечно, доходят. То, что господа болельщики требуют от меня и команды результат, абсолютно естественно. Но, раздавая свои оценки и критикуя «Амур», люди забывают о том, что они видят лишь малую часть того, что происходит в команде. Тренерская работа идет не только во время матчей, когда мы на лавочке стоим. Это и диалоги в раздевалке, и тренировки, и собрания команды. Все это по большей части от болельщиков скрыто. Поэтому делать выводы о том, как работает тренер, только на основе счета на табло, опрометчиво.

Если в целом говорить о негативе вокруг команды — я на это не обращаю внимания. У меня есть задача, есть обязанности. Я пришел в «Амур» работать, а не реагировать на каждый укол. И, беседуя с игроками команды, я им говорю о том же: нужно быть устойчивым к негативу. Недовольные будут всегда — так что же, не играть теперь, если кому-то не нравится? Нет, так не пойдет. К слову, недовольные всегда в меньшинстве. Они просто кричат громче.

фото: пресс-служба ХК «Амур»

— Некоторые болельщики хотят видеть «кружева на льду» в исполнении «Амура». Почему «Амур» играет не в эстетику, а в крепкий рабочий хоккей? Только ли в исполнителях дело?

— Нас по ходу сезона, я знаю, часто сравнивали с «Ладой». Мол, клуб пять лет сидел в ВХЛ, а теперь показывает фейерверк в каждом матче. А в «Амуре» такого нет, и это плохо. Уважаемые болельщики, вероятно, забывают о том, что в составе «Лады» внушительная часть состава — это игроки из системы СКА. Им этот «красивый» хоккей прививали несколько лет, ребята четко знают и понимают, чего от них хочет тренер.

А теперь давайте сравним с обстановкой в «Амуре». Подготовка к сезону: новый тренерский штаб, полностью новая команда, люди друг друга не знают. У нас работа выстраивалась с нуля во всех направлениях. Я уже озвучил: только во второй половине сезона ребята начали показывать тот хоккей, который им ставили. То, во что сейчас «Амур» играет — это база. Если удастся сохранить большую часть команды к новому сезону, то следующая регулярка дастся легче в том, что касается выполнения игрового задания. Будет результат — будет больше и творческой свободы, и той самой красоты, которую так все хотят видеть сейчас. Творить красоту всегда проще, если у тебя за спиной оборона на 100 процентов надежная. Если не все гладко, любая попытка творчества может обернуться шайбой в твоих воротах. Неоправданный риск.

А вообще, скажу так: надо уметь видеть эстетику в каждом матче. Не бывает так, чтобы матч проходил без красивых эпизодов.

— В этом сезоне вы нередко говорили о том, что, выйдя в матче на лед, хоккеисты «Амура» не выполняли игровое задание. В чем вы видите причины подобной «анархии» среди игроков — психология, непонимание вашей системы, ошибки в сборе звеньев, что-то еще?

— Всякое бывало. Основная причина, на мой взгляд, все же одна — несыгранность команды, которая собрана с нуля. Как только притерлись друг к другу, пошла результативность.

От климата в раздевалке очень многое зависит. А для того, чтобы у нас была комфортная обстановка, требовалось время. Ребятам нужно было ближе друг друга узнать и понять, кто на что способен, кто «батя». Сейчас это есть.

Андрей Мартемьянов: «От климата в раздевалке многое зависит». фото: пресс-служба ХК «Амур»

Не буду скрывать, у нас некоторые игроки выходили на лед с позицией: «Не учите меня, я сам знаю, как мне в хоккей играть». С такими были жесткие разговоры. Я повторял и буду повторять: мне не важно, как вы выступали в предыдущем сезоне, в другом клубе, с другими партнерами. Для меня равны все, и все будут пахать одинаково. Хоккей — командная игра. Нет командного духа — нет результата. Личные амбиции есть у всех, это нормально. Но они должны помогать человеку расти и работать на общий результат.

— В ваш предыдущий сезон в Хабаровске «Амур» держался на 5 месте в КХЛ по реализации большинства и был одним из лидеров лиги по победам в овертайме. В этот раз статистика хуже, хотя класс исполнителей сомнений не вызывает. Что именно не получается у игроков в формате 3×3 и в игре 5 на 4?

— Между моим предыдущим сезоном в «Амуре» и нынешним минуло пять лет. В прошлый раз у меня в руках была команда, которую я знал. Я приехал в Хабаровск ассистентом главного тренера, с Мисхатом Кашафутдиновичем Фахрутдиновым работал. Потом стал и.о. главного тренера, и только в следующем сезоне возглавил команду. Но костяк «Амура» и большая часть состава была сохранена — это были игроки, которых я знал. Я понимал, как с ними работать, а им было ясно, чего я от них хочу. У нас были только точечные изменения в составе. А в этом сезоне мы друг к другу притирались с нуля, поэтому и не было с ходу тех результатов, которые были пять лет назад. Что касается класса исполнителей — не хочу сравнивать, и не вижу смысла. Ребята молодцы, они бьются в каждом матче. Я за это их очень ценю и очень благодарен за результат. Ленивых у нас нет.

По спецбригадам большинства и овертаймам у нас есть нерешенная проблема, от которой мы постепенно избавляемся. Не хватает решающего броска — четкого, резкого, победного. «Амур» очень много бросает, мы иногда соперника в 2-3 раза опережаем по этому показателю. Но результативность может и должна быть выше, а для этого нужно работать над броском. Пока того, что я хочу видеть, нет, хотя у некоторых нападающих — не буду фамилии называть, чтобы не загордились — вырисовывается. Что в овертайме, что в большинстве мы хорошо лезем на ворота, под воротами играем. Здесь парни — настоящие бойцы. Нужно научиться ставить жирную точку броском. Продолжаем работать над этим.

— По вашему мнению, какой матч в текущем сезоне оказался для «Амура» самым тяжелым физически? А психологически? Можете ли отметить самое обидное, с вашей точки зрения, поражение?

— Все были тяжелыми — и физически, и психологически. Например, трансфер больше 10 часов — самолет, дорога из аэропорта и в аэропорт — а через 20 часов игра. И ребятам нужно выйти и выложиться на все 146%, сразу после игры лететь дальше… Это очень выматывает.

Таких поражений, чтобы были именно обидными, вспомнить не могу. Все по делу. Хоккей не прощает ошибок. Оступился, не додавил — соперник воспользовался и забрал очки. Все по справедливости. Если проиграли — значит, недоработали.

На Дальнем Востоке в принципе работать тяжело. Мои коллеги-тренеры периодически спрашивают меня: «Как ты умудряешься там работать? ». Да вот так. Надо — значит, работаю. Как бы ни было тяжело. И ребята в команде такие же.

— Почему по ходу сезона практически не поднимали в основную команду хоккеистов «молодежки»? «Амурские тигры» в этом сезоне блестяще играли, поднялись в Золотой дивизион. Есть ли на примете игроки из молодежной команды, которым вы могли бы дать шанс поиграть во «взрослый» хоккей в следующем сезоне?

— Если бы у нас был такой запас очков, как у СКА, «Ак Барса» или ЦСКА, я бы хоть в каждом матче молодежь на лед выпускал. Но мы бились за каждый балл, и не могли позволить себе больших рисков. А выход молодого игрока на лед — это всегда рулетка, вероятность удачи невелика. В плей-офф тем более рисковать так не будем.

Наши «тигрята» в этом сезоне, конечно, молодцы. Но для того, чтобы играть в КХЛ, этого мало. У игрока должен быть особый уровень психологического контроля. «Сломать» молодого хоккеиста морально очень легко, а последствия от его неудачи могут оказаться фатальными для всей команды. Спортсмен должен уметь быстро оправляться от поражений, постоянно держать себя в напряжении — с холодной головой и горячим сердцем, пахать на износ и оправдывать доверие тренеров. В межсезонье у нас будет возможность опробовать молодых ребят вместе с основной командой. Заслужат шанс — получат его. Оправдают доверие — получат второй шанс. А брать в состав хоккеиста только потому, что он в своей лиге что-то выиграл, я не буду.

— В бригаде большинства, когда «Амур» атакует, чаще всего под воротами играл Владислав Барулин, хотя у его напарника Егора Коршкова и габариты больше, и бросок мощнее, да и статистика — больше 40 очков — тоже говорит в пользу хорошей результативности. Почему все-таки поставили на Барулина на этой позиции?

— Здесь я полностью доверяю тренеру, который работает с нападающими. Если он ставит под ворота Барулина — значит, так надо. Ну и посмотрите статистику: Владислав доказывает, что он на своем месте. И Коршков тоже себя неплохо чувствует. Если будет возможность для экспериментов, воспользуемся ею и посмотрим на результат. Вдруг от перестановки слагаемых что-то изменится.

— Алекс Броадхерст, который мощно заявил о себе в первых матчах сезона, а потом из-за травмы пропустил большую часть матчей, сейчас постепенно раскрывается, но при этом реализует далеко не весь свой потенциал. Видите ли вы его в «Амуре» в будущем сезоне с кем-нибудь еще в паре, кроме Александра Хохлачева, на связку с которым ранее делалась ставка?

— Не хочу отвечать конкретно и подробно, чтобы не отдавать козыри другим клубам. Наметки на пробы с другими напарниками есть. Все зависит от того, кого мы сохраним из состава к следующему сезону. Но связка с Хохлачевым пока остается приоритетной. Что касается потенциала — Алекс, на мой взгляд, хорошо если на треть раскрыл свои возможности. Подкосила травма его, конечно. Но контракт с ним продлен, так что возможностей показать все, что он умеет, будет предостаточно. Уникальный игрок, конечно. Он еще всех удивит.

 Алекс Броадхерст на вбрасывании в матче с «Барысом» 16 февраля 2024. фото: пресс-служба ХК «Амур» 

— К вопросу о легионерах: несколько дней назад стало известно, что Федерация хоккея России жестко высказалась против увеличения лимита на иностранных игроков в КХЛ. С вашей точки зрения, такое решение в большей степени ведет к стагнации или прогрессу для качества игры и мотивации хоккеистов с российским паспортом?

— Я за то, чтобы расширять лимит на легионеров. Хотя бы по принципу «не вам и не нам». Было три легионера в заявке максимум — ну разрешите четверых. Должна быть конкуренция и мотивация для роста российских хоккеистов. Сейчас около 20 наших вратарей, если не ошибаюсь, уехали за рубеж и играют в других системах. Наш рынок игроков скудный. И я знаю, что многие легионеры заинтересованы в том, чтобы приехать в Россию и играть в КХЛ — почему бы их не поддержать? Тем более, что желание у них есть. Конечно, принять такое решение сложно, особенно с учетом того, что сейчас идет специальная военная операция и манипуляций общественным мнением по поводу РФ очень много. Но вот у нас Кэмерон Ли приехал в Хабаровск. Ему что только не рассказывали про Россию, и он сам убедился, насколько все это не соответствует действительности. Янис Калниньш, тот же Алекс Броадхерст — они сами сравнили реальность со слухами и сделали выводы.

— Как вы оцениваете качество игры Яна Дрозга и Кэмерона Ли в текущем сезоне? Прогресс или регресс? Удалось ли тренерскому штабу подобрать «ключик» к хоккеистам?

— Обоим есть еще над чем работать и есть куда расти. Взаимопонимание с игроками есть, они осознают, что не в полную силу играют. Со своей стороны все возможное делаем, чтобы они реализовали все свои способности. Ребята молодые, талантливые. Яну всего 24 года, Кэму 26 — им до потолка еще далеко. Что касается роста в сравнении с прошлым сезоном — не могу объективно оценить, не работал с ребятами.

— Янис Калниньш в этом сезоне провел всего семь матчей, и большую часть «регулярки» просто не выходит на лед. В случае травмы Бобкова, который уже больше 40 матчей провел, Калниньш будет максимум бэкапом Лозебникова, но у него в этом сезоне почти нет игровой практики. Неужели латвийский вратарь не заслуживает доверия тренеров?

— Поживем — увидим. Я не вижу смысла сажать на лавку Бобкова, который сейчас находится на пике формы. В случае травмы будем решать, что делать. Лозебников как бэкап показывал себя достойно. У Яниса есть нюансы, он о них знает. Все остальное пока пускай останется внутри клуба.

— Новость о том, что с вами продлен контракт и фото с губернатором Дегтяревым моментально облетели Рунет. Расскажите, что чувствовали перед заключением договоренности вы? Что говорила интуиция? Были ли мысли, что после текущего сезона вы уедете из Хабаровска?

— Незадолго до подписания контракта до меня дошли слухи о том, что я якобы собираюсь писать заявление на уход в отставку по собственному желанию. Не буду говорить, откуда ноги росли, но такая информация была. Тем не менее, я был уверен, что задачу на сезон мы так или иначе выполним: все предпосылки к этому были, ребята бились в каждом матче, концовка «регулярки» шла очень хорошо.

То, что руководство клуба и попечительский совет во главе с губернатором решили, что я буду работать дальше, говорит о безусловном доверии. Я за это очень благодарен. Конечно, узнать об этом было приятно. Это мотивирует и дальше работать на износ вместе с командой. Перед «Амуром» стоят большие цели, мы к ним стремимся.

 Главный тренер ХК «Амур» Амура Андрей Мартемьянов и губернатор Хабаровского края Михаил Дегтярёв. фото: Егор Тимошкин, пресс-служба правительства Хабаровского края

В свою очередь, я хотел бы поблагодарить руководство клуба за создание максимально комфортных условий для работы. У нас есть все, что нужно — и у тренеров, и у игроков. Инвентарь, оборудование, качественное бытовое и медицинское обслуживание… Долго можно перечислять. Сделано все, чтобы команда полностью отдавала себя игре. Любой вопрос решается очень быстро и эффективно, чтобы у тренеров и игроков не было других забот кроме хоккея. За это огромное спасибо.

— О следующем сезоне и комплектации игрового состава — при условии, что большинство игроков останутся в Хабаровске, на хоккеистов какого амплуа вы прежде всего будете обращать внимание на рынке? Кого остро не хватает «Амуру»?

— Посмотрим, кто вообще выйдет на рынок. Со своей стороны рассчитываю посмотреть крайних нападающих, очень большая нужда в них. По возможности планируем точечно усилить линию обороны. И, вероятно, будем искать нового вратаря. Но все будет зависеть от того, какие игроки будут свободны, кто из них согласится к нам поехать… В общем, селекционная работа будет непростой. От себя скажу: я хотел бы оставить хотя бы 70-75% действующей команды.

— Когда вы были главным тренером «Сибири», клуб вешал вам микрофон на матчах и выпускал мерч с вашими забавными фразами из послематчевых раздевалок. В «Амуре», как минимум, на футболку надо нанести ваше заявление про троллейбус, но наверняка найдется что-то еще. Как вы в целом относитесь к раскрытию вот такой, не всегда цензурной, внутренней кухни в тренерской работе?

— В «Сибири» я сначала это не очень одобрял, но потом понравилось. Если это интересно, привлечет болельщиков на арену — почему нет? У меня те записи смешные до сих пор в телефоне сохранены, иногда пересматриваю. Что касается цензуры… Это как комедия: нравится — смотришь, не нравится — выключаешь. Знаю, многим болельщикам зашло. Я и сам много положительных отзывов читал. Мне дочь даже один такой отзыв зачитала, очень запомнился: «Я в университете пять лет училась, а тут за 5 минут человек рассказал, как надо управлять коллективом, как их мотивировать».

Я не шоумен, у меня непрофессионально все это получается. Но, если кто-то смотрит — ради Бога. Лишь бы нравилось. У «Амура» есть профессионалы, которые могут это реализовать. А материал, я думаю, всегда найдется.

— Андрей Алексеевич, вы уже во второй раз выводите «Амур» в плей-офф. Это абсолютный рекорд клуба на сегодняшний день. Что вы чувствуете как наставник, который добился самого эффективного результата в истории хабаровского хоккея?

— Особо никаких чувств нет, откровенно говоря. Главная задача, которая передо мной стояла в начале сезона — выйти в плей-офф. Мы это сделали. Теперь новая задача — удачно выступать, бороться, постараться пройти хотя бы первый раунд. Будем над этим работать.

— Вы не только во второй раз подряд вывели в плей-офф «Амур». Каждая команда, которой вы руководили в КХЛ в качестве главного тренера, попадала в плей-офф. Это действительно мощное достижение.

— Возможно, да. Но я, честно говоря, об этом не особенно задумываюсь. Летом, когда будет отпуск, в большей степени буду думать о новой команде, о предстоящем сезоне. Конечно, приятно осознавать результаты работы, но не более того. Главное — что мы вышли в плей-офф.

— Соперником «Амура» в первом раунде плей-офф будет магнитогорский «Металлург» — это очень серьезная команда. Планируете ли вы применять нестандартные тактические решения, или же будете использовать ту схему, которая вывела команду в плей-офф?

— Правильнее сказать, что команда весь регулярный чемпионат подходит к плей-офф, наигрывает те или иные связки, тактические рисунки. Все эти вещи в большинстве нарабатываются в течение всего сезона. А чтобы кого-то удивить за два дня чем-либо — это очень сложно, потому что при насыщенности календаря, тем более в нашем положении, что-то новое наиграть просто невозможно. Это нереально. Парням надо восстанавливаться, отдыхать и тренироваться. Это очень серьезный процесс, чтобы туда еще какие-то новшества вводить. Конечно, мы будем стараться что-то сделать, но получится или нет — это уже другой вопрос.

Попадание в плей-офф подарок всем болельщикам. фото: пресс-служба ХК «Амур»

— О хитростях: среди болельщиков сформировалось определенное мнение после матчей с «Металлургом» и казанским «Ак Барсом». Некоторые люди пишут, что на самом деле Мартемьянов недавними поражениями (уже после выхода в плей-офф) вводит в заблуждение соперника по первому раунду: якобы «Амур» получил путевку в плей-офф и расслабился. Мол, проиграли Магнитогорску, проиграли Казани, поэтому соперникам напрягаться не стоит, у них все будет хорошо. А на самом деле все это — обманный маневр…

— Нет, я так сказать не могу. Я единолично принял решение дать хотя бы два дня передышки парням, которые играли всю регулярку. У нас многие парни отработали больше 60 матчей, они этот воз тащили на себе весь сезон. Я чисто по-человечески им дал возможность отдохнуть.

— А когда вы даете отдохнуть лидерам, то есть искусственно ослабляете команду, вы в душе допускаете, что тот или иной матч может закончиться с неприятным счетом? Или с тех ребят, которые выходят на замену отдыхающим, такой же спрос?

— Однозначно, требую одинаково. Кроме этого, я преследую еще одну цель: у ребят, которые находятся в резерве, должна быть игровая практика. Я, так скажем, двух зайцев убиваю: пока одни отдыхают, другие нарабатывают игровую практику. И с тех, кто выходит на лед, я требую выполнять игровое задание, играть на максимум. Особенно это касается парней, которые играли мало — пока они не ведущие игроки команды, им нужно проявлять себя и показывать. Это взаимосвязанные вещи. И, когда мы на днях проиграли «Ак Барсу» в Казани, я тоже был очень расстроен результатом (4:2 в пользу казанской команды. — Прим. EastRussia.ru).

— На что сделаете упор в последние дни перед плей-офф? Что нужно исправить, что подтянуть?

— В принципе, работать будем по отточенным схемам. Будем подтягивать то, что ослабло к концу сезона. У нас еще остался день выходной — и все, на старт. То есть, у нас всего пара дней подготовки. Поэтому тренировки будут в большей степени тактическими, обратим внимание на все основные моменты. Это уже специфическая работа, ребят натаскиваем на борьбу в плей-офф. Большая часть нюансов, конечно, может быть со стороны незаметна болельщикам, но специалисты их увидят.

Андрей Мартемьянов: «В плей-офф работать будем по отточенным схемам». фото: пресс-служба ХК «Амур»

— Андрей Алексеевич, а что по части психологии? Нужно ли как-то команду по-особенному настраивать? Какие-то сплочения, какие-то лозунги в раздевалках именно к плей-офф?

— Конечно, это будет. Всех секретов не раскрою, но сплоченность команды — то, над чем мы будем работать. У нас будет командный ужин. Все, кто с нами сейчас в поездке, все сядем, поужинаем, между собой пообщаемся. Я думаю, что друг другу в глаза мы скажем: будем биться до последнего. У нас должен быть мощный командный дух, потому что у «Амура» есть цель, и к ней надо идти. Это не просто отношение: получилось, не получилось… Нужно, чтобы все прониклись важностью этой цели и осознали ее. В большом деле нет мелочей. 

— Представьте, что вы выиграли с «Амуром» Кубок Гагарина. Какая будет ваша первая мысль?

— Отпраздновать, ха-ха. Ну, честно, когда выиграем, такая реакция и будет. Но я, скорее всего, думаю, что буду очень рад. Это не каждому дано — таких людей единицы в нашей стране, да и во всем мире, кто выигрывал Кубок Гагарина. Это большая честь — такой серьезный трофей взять. Чувствую, эмоции будут переполнять. Не знаю, как долго, но будут. Конечно, будет присутствовать большая радость — не за себя и свою работу, а за парней. Потому что они претворяют в жизнь все наши задумки. Вот этой фразой я все скажу. И за их труд я им благодарен.

— Вы рассказали о том, как будете готовить психологически команду к плей-офф, а как вы сами будете готовиться? Как себя будете настраивать? Может, у вас какие-то свои ритуалы есть.

— Я уже не первый год в хоккее, и это не первый мой заход в плей-офф. Ритуалы есть у меня всегда — в ходе плей-офф, например, раньше всегда не брился. Сейчас думаю: может, бриться? А в целом будет такая же рутинная работа, только более ответственная. Цена каждой ошибки в плей-офф возрастает. И, тем более, цена работы тренера возрастает кратно. Когда чемпионат идет гладко, есть время исправить ошибки и игрокам, и команде, и тренеру. А здесь права на ошибку практически нет.

Игровой момент матча «Амур» — «Металлург» от 22 февраля 2024 года. фото: пресс-служба ХК «Амур»

— Вы неоднократно, в том числе на пресс-конференциях, говорили про цену ошибки в плей-офф. В «Амуре» сейчас есть ребята, которые в плей-офф КХЛ не выступали ни разу. Как вы думаете, это минус или плюс, потому что для них это будет по-особенному эмоционально, они будут сверхмотивированы?

— Эта ситуация по-разному может повлиять на любого человека. У каждой медали две стороны. Реакция каждого человека индивидуальна — может быть и сумасшедшая мотивация, и скованность. Надо понимать каждого игрока и вовремя стараться кого-то расслабить. Плей-офф — это такие же игры, только нужно поменьше ошибаться, играть попроще. Все нормально будет. Если будет счет 0:0, может быть до 8 овертаймов — будем терпеть. Терпение — одно из самых важных качеств игрока. Самоотверженность и терпение. 

— География — это преимущество Амура в плей-офф?

— Ну, сейчас я не скажу, что это преимущество. Вернемся домой. Сейчас мы в таких же условиях находимся на Урале, и в таком же временном промежутке будем играть. Наперегонки с соперником полетим — у нас особого преимущества нет. Но, с другой стороны, мы в выгодном положении: нам сейчас сюда прилетать и адаптироваться с нуля уже не надо. И первые два матча в заключительной выездной серии перед плей-офф были очень важны с точки зрения адаптации.

Во второй части интервью Андрей Мартемьянов раскрывает отношение к болельщикам и их критике по ходу сезона, развенчивает мифы о своей работе в Хабаровске и комментирует серьезное решение Федерации хоккея России.

Громко – не значит «хорошо»

Открыть фестиваль выпало молодым — во всех смыслах — исполнителям: группе «Процесс 2.0» из Хабаровска. Немного понервничав, настраивают инструменты, подбадривают сами себя. Впрочем, организаторы сразу обозначили их: новички.

С первых аккордов становится ясно: парням еще необходимо поработать над звуком/исполнением и другими артистическими атрибутами. И понять самое главное: громко — не значит «хорошо».

Спускаюсь в гримерку, чтобы пообщаться с музыкантами: Даниил Потемкин, вокал, Влад Кононенко, бас, Дмитрий Кононенко, соло-гитара.
Ребята между собой обсуждают свое выступление, которое, как оказалось, аж третье на их счету.

— Опыт, в первую очередь, получили, — в один голос говорят музыканты. — Молодой группе сложно попасть на какие-либо концерты, потому что «старички» везде, а тут (на Maxi Rock – ER) молодых зовут, это здорово. Но на таких площадках мы и набираем аудиторию. А еще осознали все свои ошибки, самый главный вывод — репетировать и еще раз репетировать, сыгранность нужна.

Вспоминается хабаровская группа «Мраморный морж» - парням было по 15-16 лет, когда они первый раз выступали на публике в клубе «Т-34». На тот концерт жарким июльским летом они пришли вместе с родителями, а потом ребята уехали в Москву, где одно время успешно сотрудничали с лейблом «Легкие».

Организаторы фестиваля: Макс Малков, Виктор Бодров (оба – радиостанция «Восток России»), Денис Рублевский (группа The Starkillers, которая, кстати, выросла из таких вот фестивалей – сегодня этот коллектив из Хабаровска один из немногих дальневосточных может позволить себе полноценное сольное турне по всей стране. EastRussia расскажет о группе, как только музыканты вернутся с гастролей) и Константин Коротков.

Одни из организаторов Maxi Rock 2024 Виктор Бодров (слева) и Макс Малков. Фото Марии Сомовой

Один из организаторов фестиваля — Макс Малков — подчеркивает: движ, в том числе, и задуман для того, чтобы дать возможность заявить о себе начинающим группам.

— Музыканты должны выступать перед публикой, а на деле по всему ДФО далеко не у всех есть шанс выступать. К примеру, в Благовещенске есть свой какой-то фестиваль, но группы из этого города к нам едут с удовольствием: здесь площадки другого уровня, возможностей и аудитории больше, для групп это важно, — рассказывает Максим Малков.

В первый фестивальный день из Благовещенска была группа «КрахЪ». Свой стиль определяют как «анархоролл». Группа не первый день на сцене, имеет своего слушателя. На фестивали вроде MaxiRock`a приезжают ради аудитории.

— Это то, что нам самим интересно. Это не заработок. Сыграем здесь, кому-то понравится, 10-20 человек к нам присоединится, вот и весь результат, — размышляет гитарист Ярослав Румянцев.

— Мне интересен живой контакт с публикой. Обмен энергией. Нам в кайф покататься, поиграть. Общение с людьми, знакомство. Потом к нам приезжают другие группы, — поделился вокалист Данил Буйницкий.

Группа «КрахЪ» на Maxi Rock fest 2024

На фестиваль музыканты приезжают за свой счет (к примеру, перелет Петропавловск-Камчатский – Хабаровск - Петропавловск-Камчатский на одного человека обойдется в 32 тыс. рублей), гонорар за выступление не получают, организаторы оплачивают лишь сутки проживания. Но коллективы это не останавливает: в этом году на Maxi Rock было подано свыше 90 заявок. Причина банальна — по всему Дальнему Востоку не так много площадок для выступления.

Справка: Среди постоянных музыкальных фестивалей, которые проводятся на Дальнем Востоке, музыканты выделяют «VRox» (проходит в дни проведения Восточного экономического форума во Владивостоке, одно время идейным его вдохновителем был Илья Лагутенко), два фестиваля в Хабаровске (помимо Maxi Rock) – «Рок над Амуром» (проводится за бюджетные средства, с привлечением хедлайнеров типа Вячеслав Бутусов, «Пикник», Чиж и Ко, но также и с участием молодых коллективов со всей страны) и «Старпорт», и «Крылья» на Сахалине (в этом году на острове появится еще одна площадка).

Группа «Позорище» из Уссурийска впервые выступает за пределами родного Приморья  

Что касается раскрутки через интернет, соцсети и другие электронные сервисы, то по мнению организаторов фестиваля, это не всегда действенный метод.

— На такой PR тоже нужен определенный талант и финансы. Группа может быть хорошая, а подписчиков мало. А на таких фестивалях музыканты общаются между собой, знакомятся. Потом ездят в другие города с ответными концертами. Это движуха, — рассказал Макс Малков.

— Продвигать себя на электронных площадках — очень тяжёлая задача, — подтверждает лидер группы Chthonic Suffering Дмитрий Ерыкалов. — Большинство дальневосточных групп выкладывают свой материал самостоятельно, без привлечения лейблов и т.д. Работа со студиями, реклама и т.д. стоят немалых денег, многие группы пока просто не могут себе этого позволить. Со временем, достигнув определённой репутации и успеха, коллективы упираются в потолок и тогда уже возникает необходимость привлечения сторонних людей и организаций в продвижении музыки. А сейчас популярность группы на электронных площадках в какой-то степени прямо пропорциональна количеству аудитории, которую удаётся привлечь на концертах. 

Мы — группа молодая можно сказать: собрались в конце 2020 года под именем Three stripes jackets. Было множество смен состава, в настоящий момент оригинальных участников группы не осталось. Актуальный стиль музыки можно охарактеризовать как смесь Hardcore и Death metal. Наша аудитория достаточно разношёрстная, начиная с достаточно закрытой локальной хардкор-тусовки, заканчивая широким слушателем, любящим разные направления тяжёлой музыки.

В фестивалях участвуем в первую очередь для самореализации. По сути возможность выступить на концерте — это возможность поделиться с публикой своим творчеством, получить обратную связь, убедиться, что то, что мы делаем в кайф не только нам самим.

фото: EastRussia

Кстати, на сцену Дмитрий вышел на костылях и напичканный металлом в буквальном смысле: пару недель назад получил сложный перелом ноги, но и такая травма — не повод отказаться от участия в MaxiRock'e. Это, пожалуй, самое показательное доказательство востребованности рок-фестов.

— Этот проект относится к категории тех, по которым принимается быстрое решение. Мы на рубеже 2009−2010 годов здесь, в Москве, начали обсуждать идею воссоздания забайкальского землячества. Большим энтузиастом, инициатором этого проекта был Равиль Фаритович Гениатулин, бывший губернатор Забайкальского края.

Он и пришёл ко мне с идеей: «Ты же помнишь, как в 80-е годы, когда мы были в комсомоле, землячество работало». Понятно, что тогда у землячества была больше патриотическая, воспитательная тематика, а сейчас, в общем-то, есть и территориальная.

Мы долго обсуждали, но решились, собрали энтузиастов. Среди них, конечно же, был народный артист РСФСР Александр Яковлевич Михайлов. Было решено двигаться в направлении практической помощи краю. Обсуждая проекты по культуре, я предложил Александру Яковлевичу подумать о том, чтобы, может быть, сделать кинофестиваль. В конце концов мы решились на то, чтобы взяться за этот проект.

Почему я говорю, что это было быстрое решение? Потому что всё-таки наша дискуссия длилась недолго, и самое важное для нас заключалось в том, что мы решились провести кинофестиваль в тот год, когда обсудили эту идею. Это был 2011-й: говорили буквально в начале года, может быть даже уже ближе к весне, а проводили уже осенью.

Первый

— В общем, начали думать, как его сделать, и пришли к выводу, что надо пригласить тех, кто уже имеет опыт проведения подобных проектов. Обратились к Николаю Петровичу Бурляеву, который к тому времени имел большой опыт проведения региональных кинофестивалей. Начали обсуждать программу, сделали её интересной частично благодаря команде Бурляева, а частично благодаря тому, что я в своё время занимался изданием журнала о кино, и у меня установились дружеские и деловые связи с теми, кто был в киноиндустрии. Я понимал, что такое кино.

Мы пришли с идеей кинофестиваля в Забайкалье, она была горячо поддержана, и всё, дело пошло быстро.

— Я помню кинофестиваль 2011 года. Было впечатление, что вы и Александр Михайлов играете ключевую роль в этой идее, в этом проекте. Так ли это на самом деле? Если оценивать в процентном соотношении вклад именно в первый кинофестиваль, лично ваш во сколько процентов?

— Очень сложно. Это не бизнес-проект. Здесь нет четких показателей, когда бы можно было вычленить долю. Я могу сказать, что фестивали, а особенно первые, делаются на энтузиазме. Могу сказать, что у тех, кто взялся за этот проект, его было очень много.

Первый Забайкальский международный кинофестиваль — 2011 год. фото: пресс-служба министерства культуры Забайкальского края

Александр Яковлевич Михайлов взял на себя огромную роль, стал председателем жюри первого кинофестиваля, и его президентом. Он молодец, он справился. Немного отошёл в сторону, дал возможность жюри поработать. В итоге были приняты максимально объективные решения по определению лауреатов.

«Сказал себе, что берусь»

— С какого года начала обсуждаться идея кинофестиваля?

— Думаю, что с начала 2010-го мы обсуждали её осторожно, и к концу года дискуссии становились все серьезнее.

— Насколько для вас как для человека бизнеса было в тот момент накладно участвовать в таком проекте?

— Я бы не сказал, что это накладно. Это, скорее всего, ответственно. Здесь очень важно было взяться за то, что будет по силам. И я тогда со всей ответственностью для самого себя сказал, что это тот проект, за который мы берёмся. А если мы верим в себя, значит, делаем.

Когда меня уже на разных церемониях первого фестиваля стали спрашивать, а что это такое, а сколько это будет раз, я сказал, что я за пять кинофестивалей отвечаю, что пять фестивалей в Забайкалье пройдёт. Я тогда думал, за это время мы убедим в том, что этот проект нужен.

Конечно же, это спонсорский проект. Он уникален тем, что мы не берём деньги у государства, у нас нет бюджетного финансирования, мы не ходим в Минкультуры и не просим там денег. Мы считаем, что спонсорская модель — более эффективная с точки зрения возможности творчества, возможности выбора той или иной концепции, потому что мы каждый год делаем тематические фестивали и посвящаем их тому, что в этот год могло бы быть самым интересным для забайкальцев. Нам никто ничего не диктует.

— Можете ли сейчас вспомнить, что повлияло на решение продолжать кинофестиваль после пяти лет его существования и как местные политики, бизнесмены, кто-то другой, кто является спонсором кинофестиваля, поменяли своё отношение к пятому кинофестивалю настолько, что вы решили оставаться в этом проекте?

— Дело в том, что нашей задачей было сделать проект прежде всего интересным для забайкальцев. И это самое трудное — получить человеческий отклик тех, для кого это делается. Когда в течение пяти лет стало понятно, что люди принимают этот проект и ходят в кино, что у нас заполняются залы — это очень важно. Кроме того, народ откликается и на другие проекты кинофестиваля, потому что мы делаем множество творческих встреч, локальных концертов, посещения детского дома и многое другое — то есть делаем то, что действительно приносит пользу.

 Илзе Лиепа и Дмитрий Павленко на багуловой (цвета багульника) дорожке Забайкальского международного кинофестиваля — 2014 год. фото: пресс-служба министерства культуры Забайкальского края

Когда мы убедились в том, что имеем живой отклик, стало понятно, что да, можно продолжать: есть аудитория, которая каждый год растет. Нам важно было убедить других коллег, кто бы мог позволить себе стать участником этого фестиваля. И каждый год мы стабильно прирастали до момента, пока у нас не появился генеральный спонсор в лице Быстринского горно-обогатительного комбината. Потом появились другие спонсоры. Сейчас у нас есть два-три стабильных спонсора, это уже много для кинофестиваля. Хотя, конечно, недостаточно, чтобы полностью закрывать его бюджет. Но, тем не менее, они уже как к магнит работает.

— На кинофестивале есть уникальная практика, когда представители краевого бизнеса и медийные лица помогают гостям, являются их кураторами и помогают не только с транспортом, но и вообще с любыми мелочами. Сейчас существует целое сообщество кураторов и, насколько я понимаю, подход к его формированию достаточно серьёзный, как и отбор туда.

— Да. Чем больше волонтёров, желающих помочь в проведении этого кинофестиваля, тем лучше, тем больше надежды на успех. И то, что нам удалось поднять это волонтёрское движение — это и есть та самая добросердечность, забайкальцы в этом плане молодцы. Мы с первого фестиваля пошли по пути, чтобы каждый приехавший в Забайкалье гость получил максимум поддержки, внимания. Я очень благодарен тем бизнесменам, которые участвуют, и мы будем это направление развивать.

— Виктор Михайлович, меняли ли за эти годы команду организаторов кинофестиваля? Тех, кто занимается программами, коммуникациями?

— Со второго кинофестиваля мы начали строить уже постоянную команду этого проекта и приглашать в него тех, кто был максимально профессионален в запрашиваемой для нас сфере деятельности. Например, программный директор. Собрать программу, поработать с авторами, исполнителями, режиссёрами тех фильмов, которые мы отбираем на кинофестиваль, очень сложно.

Я посмотрел по тому, кто есть на рынке, посоветовался с Александром Яковлевичем Михайловым, и в итоге возникло несколько кандидатур. Из них мы выбрали Марию Безенкову, которая также, как Александр Яковлевич, работает во ВГИКе, она очень профессиональный человек и у неё свежий взгляд на происходящее. Мария взялась за это дело, у неё появилась программная дирекция, она подбирает российские и зарубежные фильмы. Она у нас теперь ключевой человек, с которым мы работаем все эти годы.

Забайкальский международный кинофестиваль 2023. коллаж из фотографий Киры Личадеевой

Мы с командой постоянно думаем, ищем, размышляем, в том числе после каждого кинофестиваля обсуждаем, что удалось, не удалось. Наша установка заключается в том, что обязательно на Забайкальском кинофестивале должны показывать премьеры, и ежегодно у нас их 6-7. Это огромное количество для регионального фестиваля.

Мы ищем свое место в кинофестивальном движении. Забайкальский кинофестиваль с азиатским акцентом. Россия — это громадная евроазиатская держава, и при выборе программ кинофестиваля мы это учитываем.

Другая очень важная часть организации фестиваля — это такой скрупулёзный ежедневный менеджмент. Я пошёл по пути подключения в проект коллег, которые работают в нашем бизнесе. В нашей компании работают девушки, которые имеют опыт сотрудничества с регионами, одна из них — Лилия Савина. Она и стала директором фестиваля. Лилия собрала команду, которая делает огромную работу. Я вижу, как она практически уже стала очень сильным специалистом по культурным проектам, она болеет за Забайкалье, что очень важно.

Право вето и команда

— На каком этапе Мария Безенкова обсуждает с вами тему будущего фестиваля и вообще обсуждает ли? Или решение принимает она сама? Каким образом это у вас выстроено?

— У нас есть несколько традиций. Когда мы заканчиваем кинофестиваль, мы сразу начинаем обсуждать, что нам не удалось и что нужно было учесть при подготовке следующего. Сразу, прямо по окончании фестиваля, по горячим следам обсуждаем. Потом наступает период, когда работа идёт в более спокойном режиме, и мы говорим о тематике будущего фестиваля, уже под эту неё подбирается программа. В этом плане Мария Безенкова очень самостоятельный человек. Это часть нашей стратегии — опираться на тех, кто имеет соответствующие компетенции, кто лучше других разбирается в своем деле.

Наша задача - найти определённый баланс, потому что Мария всегда предлагает больше, чем мы можем взять.

— А есть у вас право вето? Например, что-то Мария предлагает, а вы категорически не согласны, вы можете сказать «нет»?

— Я бы сказал, у нас есть. Считаю, что такие решения принимаются коллективно, и если что-то меня смущает, я обязательно пойду к Александру Яковлевичу Михайлову и к другим специалистам. Мы вовлечены в киноиндустрию, и всегда можем найти тех, кто достаточно компетентно может оценить.

Но, слава богу, у нас с Марией в силу того, что она хорошо понимает свою позицию и суть фестиваля, очень чётко подбирает программу, нет проблем. Мы обсуждаем какие-то детали, но принципиальных расхождений у нас не случается.

— Виктор Михайлович, можете ли вы озвучить затраты на кинофестиваль 2023 года и общую сумму, которая предполагается на 2024 год?

— Мне бы не хотелось на эту тему говорить, потому что мне кажется - не в этом суть. Надо смотреть на результат того, какой получается этот фестиваль: есть там размах или нет его, есть ли какие-то уникальные решения или их нет.

Всё это стоит денег. Я вообще должен сказать, что такой проект очень недешёвый. И здесь важно то, что я уже отметил. Мы не берём денег от государства. Мы собираем деньги от спонсоров и тратим их так, как договариваемся со спонсорами.

Это дорогостоящий проект для нас всех. Однако, он того стоит. Мне кажется, это самое важное.

— Смотрели вы по регионам России, есть ли аналогичные кинофестивали по структуре финансирования, по привлечению звёзд, по привлечению команды, причём той, которая работает в проекте уже больше 10 лет?

— Таких кинофестивалей в России нет, это я могу точно сказать, поскольку я много работаю с регионами. Вижу эту ситуацию, и нам уже ставят очень высокий рейтинг. В Забайкалье особый кинофестиваль.

— Вы заходите в зал посмотреть, сколько пришло зрителей на тот или иной фильм?

— Обязательно. Я стараюсь побывать на каком-то количестве фильмов. Всегда в программе есть то, что интересно. Я на это уже смотрю ещё и как на такой, знаете, обратный сигнал. Что мы делаем, и как это ложится? Как это принимается? Поэтому обязательно хожу, смотрю и, конечно, для себя отмечаю, получилось или нет.

Опыт, разум и уместность

— Забайкальский кинофестиваль — это в том числе встречи со зрителями не только в Чите, но и в районах края. Приходится ли кого-то из артистов или режиссёров уговаривать, чтобы они поехали в тот или иной город или посёлок? Сложно ли это? Тяжёлые ли райдеры? Насколько технически сложна работа, которую не видит зритель?

— Работа очень непростая. Мы в ней имеем два вектора. Первый — это вектор того, что уже есть желающие. Где-то начиная с шестого кинофестиваля у нас начала выстраиваться очередь из тех, кто на следующий год хотел бы приехать в Забайкалье, и нас это очень радует. Второй вектор: мы всегда выбираем тех, кого интересно было бы увидеть в Забайкалье?

— Как вы оцениваете то, кого интересно видеть зрителям?

— Иногда я смотрю на это с позиции бизнеса, у кого какой рейтинг. Или кто что сделал, чтобы приехать на Забайкальский кинофестиваль. С кем-то мы по несколько лет ведём переговоры. Помню, с Сергеем Безруковым три года это делали, на четвёртый год он приехал. Каждый год мы выбираем тех, кто нам интересен.

Сергей Безруков на четвёртом ЗМКФ. фото: пресс-служба министерства культуры Забайкальского края

В Забайкалье кто бы ни приезжал, особенно большие звёзды — все приезжают работать. И это не просто приехать и пройти по багуловой дорожке. Нужно приехать и поработать и, как правило, наши гости делают здесь большую программу для зрителей: творческие встречи, разные поездки.

Фестиваль является ядром большого проекта, когда за рамки кино мы выводим актёра, а не просто показываем фильм и артист отвечает на вопросы. Проходят прекрасные творческие встречи, кто-то выезжает в районы.

Географическая положение региона, удалённость не должны быть препятствием к тому, чтобы забайкальцы чувствовали себя такими же, как россияне, проживающие в больших мегаполисах европейской части.

— Политика как-то сказывается на программе фестиваля, на подходе к ней? Не только спецоперация - за время существования кинофестиваля вон сколько всего было.

— Я бы не сказал, что политика сильно вмешивается, однако мы, безусловно, учитываем ту конкретику, в которой живем. И здесь мы идем по формату, когда организаторам кинофестиваля хватает опыта и разума для того, чтобы в конкретный год, когда проводим кинофестиваль, делать то, что уместно.

В этом случае, наверное, можно говорить, что мы учитываем политический контекст. Но главное всё-таки - установка делать то, что действительно уместно и вызовет отклик у аудитории.

— Когда вы подводите итоги очередного кинофестиваля, на что вы обращаете внимание? Строгий ли вы критик? Как вы критикуете?

— Думаю, что достаточно строгий. Хотя я, наверное, отношусь к той категории — как обо мне говорят — мягко стелет, но жёстко спать. То есть я за результат. На происходящее я стараюсь оперативно реагировать. Если что-то не нравится, я это высказываю по ходу кинофестиваля, а когда собираемся для подведения итогов — проговариваю. И я не стесняюсь высказывать свои суждения.

Виктор Шкулёв и Александр Михайлов на открытии Забайкальского международного фестиваля 2022 год. фото: Shkulev Media Holding

Конечно, нужно выбирать соответствующую стилистику разговора. Мы все разные. Кому-то скажешь, и ему покажется, что очень резко, а кому-то нужно сказать пожёстче, чтобы до него дошло, что так не надо делать. Слава богу, у нас очень профессиональная команда, и, если у нас что-то не получается, мы можем это проговорить.

«Самое интересное — смотреть как обычный зритель»

— Какое вы кино смотрите? Вспомните последние несколько фильмов, которые действительно запомнились и которые оставили след в памяти.

— Я смотрю разное кино, в большей степени такое, наверное, моё предпочтение — это такое мужское кино, как я его называю.

— Это какое?

— Детективное. Например, «Крёстный отец». Это великий фильм, в котором соединяется настолько много всего, что он, наверное, может быть каким-то таким ролевым проектом. Такого рода фильмы — моё предпочтение.

С недавнего времени мы занимаемся производством сериалов, так что эта часть теперь мой профессиональный интерес. Мы уже третий год делаем этот новый для нашей компании проект. Мы создали компанию, которая на этом специализируется. Называется Long Tale Production. И я в силу уже бизнес-интереса посматриваю сериалы. У нас в январе вышла премьера проекта, восьмисерийный сериал, называется «Френдзона 2» на платформе Start.

Каждую неделю выходит по серии, вышло уже три и на этой неделе будет очередная. Всего в этой компании на разных этапах производства у нас около десяти проектов.

— Ну и насколько я понимаю, вы смотрите все серии?

— Да, я что-то смотрю ещё на стадии производства, даже на стадии съёмок кусочки. Хотя не вовлекаюсь в процесс, делаю ставку на специалистов. Стараюсь смотреть тогда, когда уже действительно готовый материал, чтобы по нему можно было действительно делать суждение. А вообще самое интересное — это смотреть как обычный зритель.

Направление, которое интересно мне как зрителю — это «Миллиарды» или «Наследники». Мне это поближе, потому что это про бизнес.

— Виктор Михайлович, а что ждать от кинофестиваля 2024 года? Уже хочется каких-то имён. Вот кто из артистов точно будет? Или из режиссёров?

— Интересный вопрос. Вот это огромный набор кандидатов (показывает на экране телефона - Ю.С.). Например, одно из направлений, это то, что 2024 год объявлен годом семьи, и мы хотим привезти на кинофестиваль семьи. Это либо это муж и жена, либо родителей и детей.

Ещё очень бы хотелось привезти актёров, которые могут быть очень желанными для Забайкалья. Мне кажется, что и в этом году мы как раз сделали такую программу, которая была бы наполнена смыслами, радостью, юмором и доставляла удовольствие. 

«Красная гвоздика»

На безлюдном перроне станции Волочаевка-I, где сразу две доминанты — водонапорная башня и огромный для маленького села железнодорожный вокзал с мозаикой, посвященной Гражданской войне, появляется группа людей разного возраста. Судя по флагам: коммунисты или ностальгирующие по советским временам, пришли возложить гвоздики к скульптурам партизана и солдата, установленные на перроне.

Один из участников — мужчина преклонных лет — начинает вспоминать, как сюда каждый год в феврале приезжал поезд «Красная гвоздика», в котором из Хабаровска прибывали целые рабочие коллективы. 

Памятник на железнодорожном вокзале ст. Волочаевка-1. фото: Алексей Елаш

Я и сам так ездил с бабушкой, которая в начале 90-х работала на 68-ом военно-механическом заводе. От вокзала до сопки шли пешком, там, на вершине, где вновь открылся музей Волочаевской битвы, торжественные речи, а потом народные гуляния у подножия — обязательно с гармошкой, а мы — детвора и подростки — катались с этой самой сопки Июнь-Корань на ледянках.

Про поезд, вспомнили, конечно же, и организаторы «Волочаевских дней»: за пару недель до назначенной даты в пригородных электричках ходили волонтеры, одетые «как 100 лет назад» — в форме солдат НРА и работников почтовой станции, рассказывали о предстоящем фестивале, а вагоны были увешаны архивными фотографиями того периода.

«Наша мечта - совместно с РЖД реконструировать бронепоезд, хотя, конечно, это потребует значительных финансовых вложений», - поделилась планами пресс-секретарь фестиваля Татьяна Васильченко.

Сегодня на поезде в Волочаевку практически никто не приезжает, зато вся обочина федеральной трассы «Амур», которая проходит через село, уставлена машинами, навигатор показывает участок, как «красный», проезжающие дальнобойщики из западных регионов страны недоумевают — что здесь происходит? Для них это — «белое пятно» истории, мало кто знает, что Гражданская война в Советской России, на самом деле, закончилась не в Крыму, а здесь, на Дальнем Востоке, и не в 1920 году, а двумя годами позже.

Не «красные», а НРА

Впрочем, об этом далеко и не все дальневосточники знают. Хотя, благодаря таким вот фестивалям, происходит определенный ликбез: взрослые вспоминают, что им рассказывали в их детстве, нынешнее поколение узнаёт, к примеру, что не было здесь «красных» — была Народно-революционная армия Дальневосточной республики.

— 6 «А»! Собираемся возле меня! — пытается созвать своих учеников молодой учитель истории.

— На экскурсию? — спрашиваю его.

— Что-то вроде «открытого «урока», — отвечает, улыбаясь. — Так точно что-то, да запомнят.

Судя по тому, сколько еще я встретил таких учителей и учеников, эта схема приглянулась многим школам.

Вообще, промо фестивалю устроили масштабное: волонтеры фестиваля прошлись практически по всем школам Хабаровска и ЕАО, рассказывая и о событиях столетней давности, и о предстоящем фестивале.

Погружение в историю

фото: Алексей Елаш

Лучше всего такая информация доносится через мастер-классы и всякого рода активности: всем желающим на входе на фестивальную площадку выдают путевой лист с указанием станций, которые необходимо пройти. Где-то придется чеканить строевой шаг, где-то пробежать по полосе препятствий или изучить азы штыкового боя. В другом месте — петь у костра марш дальневосточных партизан «По долинам и по взгорьям» или кидаться валенками (что-то новенькое!).

Зрители поют "По долинам и по взгорьям" фото: Алексей Елаш

После прохождения всего маршрута участник получает деревянные рубли, за которые, к примеру, можно пострелять в тире из оружия СХП (стреляющее холостыми патронами). Стоит ли говорить, что в этой локации была самая длинная очередь из мальчишек. Вторым излюбленным местом у них стала та самая сопка Июнь-Корань — катиться с нее, что 30 лет назад, что сейчас — одно удовольствие.

 
Дети катаются по склону сопки Июнь-Корань

15 минут боя

Кульминацией фестиваля стала реконструкция одного из боев, который случился в феврале 1922 года (бои в Волочаевке и еще на протяжении 20 километров шли несколько дней). В этот раз организаторы выбрали бой, который бойцы НРА проиграли. Лично мне такой подход понравился — показывать историю с разных сторон.

«Любая гражданская война — это плохо, это братоубийство», — комментирует в микрофон происходящее на «поле боя» ведущий.

Расслышать комментатора получалось не всегда — в этом году поддержка Восточного военного округа была мощная как никогда — военные взяли на себя все пиротехнические вопросы. В итоге получилось оглушительно громко полным эффектом присутствия.

Реконструкция боя. Фото: правительство ЕАО

Вдруг на поле боя к белоповстанцам подкатили сани, запряженные лошадью — на позиции доставили пулемет. Такого, отмечаю я про себя, в прошлом году не было. Никита Кобзев, главный организатор фестиваля, рассказал, что лошадей в следующем году будет больше — показать атаку конницы.

«Сложность заключается в том, что животные непредсказуемо реагировали на выстрелы из исторического оружия и взрывы», — рассказала пресс-секретарь фестиваля Татьяна Васильченко.

Новинка реконструкции - конная повозка

Масштаб фестиваля растет с каждым годом: и по числу зрителей, и по числу участников. В этот раз, в Волочаевку приехали свыше 50 членов военно-исторических клубов из разных регионов ДФО, а также из Красноярска и Саратова. Зрителями стали по разным подсчетам от трех до пяти тысяч человек.

Кино с титрами

Летом 2007 года я впервые очутился в Якутске – друга перевели туда работать, и я решил прокатиться к нему в гости. В качестве некой «фишки» они с супругой повели меня в кинотеатр «Центральный» на фильм якутского производства про якутского парня в Якутске на якутском языке с русскими титрами. В полном зале только мы не были представителями народа саха…

Фильм был примитивный, но меня поразило, что актеров, которые в нем снимались, считали знаменитостями, в фойе продавался мерч с ними, да и сам факт забитого до отказа зала тоже о многом говорит.

К якутскому кино я вернулся, когда стали попадаться различные тизеры, а скандал с фильмом «Айта» только подогрел интерес. Но больше всего хотелось посмотреть картину «Не хороните меня без Ивана», ее как раз показывали во второй день фестиваля.

Кадр из фильма «Не хороните меня без Ивана»

Фильм прекрасен! И костюмы, и сценарий, и актеры, и природа – от примитивного якутского кино образца 2007 года не осталось и следа. Как по мне, так команда выполнила главную задачу – показала северную республику во всей красе, подчеркнув национальный колорит и культуру. Да сделала это так, что захотелось посетить Якутию.

О феномене якутского кино мы уже рассказывали не раз. Похоже, киноиндустрия становится в республике все более и более значимой, а, значит, может приносить прибыль.

Путь к зрителю

Конечно же, на кинофестивале хотелось пообщаться с коллегами, у которых, думаю схожие проблемы. Я, как автор нескольких документальных картин, среди которых «Волочаевские дни» и «От Тихого до Ледовитого», могу выделить несколько: где найти деньги на съемки и как заработать на документальном кино? Но, пожалуй, самый главный вопрос – как сделать, так, чтобы твое кино увидел зритель?

С одной стороны, ответ очевиден: необходимо вкладывать деньги в продвижение. Но порой это составляет до половины бюджета всей картины. Мне в свое время понравился ход Евгения Гришковца, который просто отправился вместе с картиной «Сатисфакция» по городам устраивать премьерные показы. Помню, мы тогда «клюнули» на присутствие Гришковца в зале и пошли смотреть фильм, а он сидел на соседнем ряду и вместе с нами смотрел картину.

Владимир Чебанов – известный хабаровский путешественник, один из авторов таких фильмов, как «Сказка о коротком лете», «Охотоморье: съемки на краю земли» и многих других, подтвердил мои предположения: снять – это полдела, донести снятое до зрителя – архисложная задача.

– Для того, чтобы показывать фильмы в кинотеатрах, необходимо, чтобы картина имела прокатное удостоверение. Это отдельная огромная работа, а на короткий фильм никто не будет оформлять монтажные листы, – делится Владимир Чебанов, – поэтому если говорить о документальном кино, то для таких маленьких работ можно создавать альманахи, чтобы создавать прокатные удостоверения на несколько работ сразу, а потом уже можно «крутить» их по одиночке.

Кстати, такая схема могла бы монетизировать труд местных «киношников»: к примеру, фильмы можно было бы показывать в музеях, а авторы получила ли бы свой процент от тех, кто пришел по «Пушкинской карте».

Еще один вариант «достучаться до зрителя» - возродить киноклубы и киножурналы, то есть показывать небольшие документальные работы перед демонстрацией «большого» фильма, такая практика широко применялась в СССР.

Совместное кино

За счет участия китайцев фестиваль «Золото Умальты», который проводили впервые, сразу стал международным. Коллег из КНР усадили за «круглый стол», чтобы обсудить возможность создания совместных проектов.

Вообще-то, подобный опыт уже был. Вспомните китайскую интерпретацию фильма «А зори здесь тихие», которую снимали в районе Хэйхэ. Декорации в виде русской деревни так и остались там и служат неплохой точкой притяжения для туристов. Но это у них, а что у нас?

Пять лет назад в Хабаровске китайцы снимали фильм «Синий поезд», действие которого происходит в советские времена. В качестве декораций подошли дома на Пятой площадке, где остались на фасаде мозаики советских времен, и еще пара локаций на окраине и в центре города. Вот только, судя по всему, проект не был реализован до конца. По крайней мере, в сети я его не нашел.

«Затащить» китайцев для съемок на Дальний Восток попытались и в этот раз – провели для них кинолокационный тур по Хабаровску, показав соборы и церкви, клуб «Авторетро-100», Дальневосточную государственную научную библиотеку и «Заимку», где после окончания советско-японской войны содержался под стражей последний император династии Цин – Пу И. Это, пожалуй, главный «козырь», который может привлечь китайских «киношников».

Фото: оргкомитет фестиваля

– Тот коллектив продюсеров, который был привезен из КНР, они ехали со своими мыслями. Ожидать, что завтра приедет «Макао пикчерз» с «голливудским» бюджетом и вдруг пригласит поснимать кого-то из местных – маловероятная история. Даже, если кто-то приедет, все эти деньги уйдут мимо местных кинопроизводителей. Корпорации на «мелочь» внимания не обращают, – размышляет Владимир Чебанов.

По его мнению, интересно продвижение дальневосточного кинопродукта на рынок в КНР и страны АТР.

– Наши работы могут быть интересны китайскому зрителю. Мы провели эксперимент: приезжал представитель частной компании, который занимается культурными связями между Россией и Китаем, и он предложил продать в КНР наши документальные фильмы. Мы решили попробовать, – делится Владимир Чебанов.

Умальта ранее стала «героем» книги Станислава Глухова 

При этом он подчеркивает, что речь идет о фильмах «про природу».

– Можно было бы снимать исторические фильмы, но на практике политическая оценка одних и тех же событий, к примеру, второй мировой войны, сильно расходятся в России и Китае. Поэтому перспективы для китайского зрителя – природа, красоты Дальнего Востока. Это перспективное направление: и нам свое показывать, и им снимать у нас, – отметил Владимир Чебанов.

Разговоры – разговорами, но пока реальность такова, что фильмы, напрямую связанные с Дальним Востоком – «Золото Умальты» или восьмисерийная картина «Арсеньев» - с бюджетами в сотни миллионов, снимаются (за исключением редких сцен) в Карелии или на студии в Москве, оставив таким образом «за бортом» местных творцов.

Фото: съемки фильма «Золото Умальты»

Впрочем, глава Верхнебуреинского района Алексей Маслов, пришедший на кинофестиваль, прямо заявил собравшимся, что «кина не будет, пока этого власть не захочет».