– Илья, вы геолог, несколько лет работаете в экспедициях на Камчатке и Курилах. Почему вас так манил именно Пик Креницына?

– Меня манят все вулканы на свете. Как известно, самый лучший вулкан — тот, который извергается. Я думаю, что у любого человека, который видел хорошую фотографию Пика Креницына, с озером, с кальдерой подобный вопрос должен исчезнуть. Потому что, если вы видели фотографию этого места, оно должно начать вас манить тоже. Помимо туристического и эстетического восторга, Пик Креницына – объект совершенно фантастический с научной точки зрения. Очень много интересного можно про него наговорить, просто это обычно требует огромного количества хитрых терминов, которые здесь, наверное, излишни. Но могу точно заверить, что объект очень интересный. Объект труднодоступный, с одной стороны – к сожалению, потому что хотелось много чего там сделать, с другой стороны – к счастью, потому что, хоть мы и ратуем за туризм, но хочется, чтобы оставались какие-то места, как задача со звездочкой – добраться и тогда сразу упоение достижением кратно увеличивается. Пик Креницына – совершенно волшебное место, всем нужно посмотреть, как он выглядит.

– Вы уже бывали в этих местах или поездка, показанная в фильме, первая?

– На Онекотане, на пике Креницына я был впервые. До этого бывал на Парамушире, острове Атласова, на Шумшу, то есть на других островах Северных Курил. Здесь хочу сделать оговорку, потому что в своем фильме недостаточно осветил историю поездки. Добраться на сам остров нашей экспедиции очень сильно помогло Русское географическое общество, за что я бы хотел выразить благодарность. Потому что, добраться до Онекотана – не всегда самая простая задача. Сахалинская область очень сильно старается, и чудесно, что вертолет до Северо-Курильска стоит практически смешных денег, два корабля ходят за абсолютно вменяемые суммы, но до Онекотана добираться еще почти 100 км.

– Что было самым сложным в этом путешествии?

– Подъем к вулкану, к кальдере и озеру достаточно простой, но переправляться нужно на несколько дней, оставаться там, и это, конечно, требует большого количества продуктов, плюс палатки, снаряжение. Нужно несколько дней заноски и потом выноски всего обратно, ведь мы добросовестные туристы, ученые: никаких банок, мусора оставлять в таком уникальном месте нельзя. Поэтому, самое сложное в этом путешествии – это большое количество ходьбы с тяжелыми грузами, и, конечно переправа через озеро. В фильме она может показаться легкой прогулкой, но на самом деле – это, без шуток, немножко устрашающее мероприятие. Потому что вода невероятно холодная, и если что-то пойдет не так, то могут возникнуть очень серьезные проблемы. От берега до берега нужно переплыть два км, но у нас было почти пять км, потому что мы вдоль берега еще около трех км шли.

Хочу предостеречь тех, кто захочет повторить наш поход: если у вас что-то не так с плавсредством, и если вы находитесь дальше 50 метров от берега, скорее всего, вы останетесь в этом озере навсегда – вода слишком холодная, выплыть невозможно. Поэтому нужно очень ответственно подходить к выбору оборудования, к его тестированию. Не будьте отчаянными туристами и не полагайтесь на авось. Это не тот подход, который требуется в этом месте. В этом месте требуется детальная проверка всего, на что вы рассчитываете.

– Какие еще советы вы дадите тем, кто вдохновится вашим путешествием и тоже захочет отправиться к Пику Креницына?

– У кого-то после просмотра фильма может оказаться искаженное впечатление про погоду. Я пытался проговаривать, что погода там в среднем очень плохая. Такая, как в начале ролика. А там, где на вершине все хорошо – это скорее исключение. Если вы действительно хотите на вершину и хотите красивый вид, то две недели — это базовый срок, может быть, даже стоит чуть побольше заложить. Просто многие думают, что они за день забегут и все посмотрят. Хотя такие прецеденты были. У меня даже есть такой знакомый, который за день действительно это осилил. Но это исключение.

Там нет никакой связи, поэтому обязательно берите с собой спутниковый телефон. Также нужен какой-нибудь человек, который находится в зоне доступа Интернета. Просите, чтобы он вам смотрел прогноз, раз в три дня с ним созваниваетесь и просто спрашивайте прогноз. Это очень сильно помогает. Это базовые правила ответственного туризма, но порой их тоже следует проговаривать.

– А сам фильм снимали для себя или специально для конкурса?

– Я документирую практически все экспедиции, в которые езжу, где-то с большей тщательностью, где-то с меньшей. О том, что есть такой конкурс, я узнал за пару недель до нашего планового научного выезда. Но понял, что это шанс и им надо пользоваться, поэтому документировал все с особым усердием. В принципе, для меня это занятие почти рутинное, потому что уже почти десять лет это все дело записываю, фотографирую. Но вот, наконец, удалось кому-то показать.

– Почему все-таки решили участвовать в конкурсе? Интерес, главный приз в три млн рублей или что-то еще?

– Конечно, невозможно такую сумму мимо глаз пропустить, поэтому главный приз тоже был стимулом, заставил усерднее думать над тем, как все монтировать и подавать. Я, честно говоря, участвую почти во всех конкурсах, которые вижу. Это очень сильно помогает отфильтровать собственное творчество, потому что порой самому кажется, что фотография супер-пупер, а отправляешь ее на конкурс – никто не берет. Понимаешь, что, наверное, ты заблуждаешься, а не все вокруг. Поэтому полезно отправлять собственные работы на оценку жюри.

– Вы геолог, а где научились так снимать, монтировать?

– Я много занимаюсь фотографией, периодически участвую в выставках, сейчас, например, мои работы представлены на выставке «Первозданная Россия» в Москве. Благодаря геологии и вулканологии, благодаря Камчатке и Курилам я сильно увлекся фотографией. Первый фотоаппарат купил, как только вернулся из первого «поля», потому что понял, что это все надо запечатлеть. Потом долго тренировался, на конкурсы отправлял, на все подряд, где-то получалось, где-то нет. Что касается монтажа, то это дело не хитрое, я им занимался для себя, ради баловства. А чувство кадра, наверное, из фотографии пришло.

– Ожидали, что завоюете Гран-при конкурса или победа была неожиданной?

– Не ожидал, но надеялся. В принципе я в своих силах уверен, но работ на конкурс подали больше 600. Тут хочешь, не хочешь, а подумаешь, что ты не один такой, кто умеет видео снимать. Я смотрел ролики всех финалистов, ребята огромные молодцы, но особенно мне запомнились видео победителя в номинации «Лучшее пешее путешествие». Это путешествие по Кунаширу. Вот тут про монтаж и про все остальное я просто снимаю шляпу, автор в этом отношении, мне кажется, на 500 голов выше меня. Может, ей чуть меньше повезло с погодой, ведь тоже важно – удалось ли дойти до вершины. Это часто оказывает влияние на впечатление от просмотра. Но в плане техническом и творческом, девушка-автор лучше меня в десятки раз. Мне чуть-чуть, может, больше повезло с внешними обстоятельствами.

Или взять фильм супружеской пары, которая на катамаране путешествовала по Японскому морю. Там с технической точки зрения фильм, можно сказать, относительно простенький, но вот по впечатлениям и эмоциям мне тоже невероятно понравилось. Пошел гуглить, сколько стоит надувной катамаран (смеется).

– Кстати, как считаете, что важнее в таких роликах — эмоции или картинка, техническая оснащенность?

– Мне кажется, все в комплексе. В век высоких технологий люди избалованные, поэтому картинка важна и звук. Но если хорошую, интересную и затягивающую историю с плохой съемкой можно посмотреть, то ужасную историю с самой лучшей съемкой – нет. Лучше хорошее наполнение с плохим техническим исполнением, чем хорошее техническое исполнение без наполнения.

– Если не секрет, решили, как потратите выигрыш?

– Пока нет. Пока думаю, как перед всеми друзьями проставиться, которые помогли в экспедиции. Многие из тех, с кем я был в путешествии, не очень любят, когда на них направляешь объектив. Я это уважал. Поэтому может создаться ложное впечатление, что я там один покоряю острова и вулканы. Но на самом деле работа титаническая, командная. Один бы я там далеко не ушел. Поэтому огромная благодарность всем людям, которые со мной там были. И я считаю, что выигрыш в этом отношении совместный. Так что пока на условную общую часть придумываю, как отблагодарить всех, а на то, что оставлю себе, пока планов нет. Может, позволю себе еще какое-то путешествие.

– А вот куда бы хотелось отправиться?

– Мест страшное количество, есть очень волшебные места. На Дальнем Востоке у меня есть незакрытый гештальт – остров Янкича, острова Ушишир, вулкан Кудрявый на Итурупе – это все Курилы. На Камчатке тоже места есть, например, волшебный вулкан Хангар. В общем, планов больше, чем времени.

– Илья, что вам, помимо выигрыша, дал этот конкурс?

– На самом деле много всего, и, судя по всему, процесс продолжается. Конкурс дал некоторое понимание моего творчества. Порой я сомневаюсь в собственных способностях, когда на очередной хороший конкурс не берут мою работу. Конечно, страшно приятно, когда тебя оценивают положительно и это дает значительный вклад в то, чтобы продолжать чем-то подобным заниматься. Ну и, конечно, конкурс позволил завести много знакомств и получить положительные эмоции.

– Уже анонсировано, что будет третий сезон конкурса. Какие рекомендации дадите тем, кто решит принять в нем участие?

– Думайте о наполнении своего фильма больше, чем о техническом исполнении. Также важно отправляться в то место, которое именно вам интересно и вам хочется открыть. Не потому, что оно будет лучше смотреться в кадре, а потому что у вас будут искренние эмоции, все будет иначе ощущаться, вы с любовью все это смонтируете. Я видел серию роликов, которые в призы не попали. Видно, что есть авторы, которые снимали специально для конкурса. В этом ничего плохого нет, но мне кажется, что в процессе создания подобного ролика смещаются приоритеты и получается немножко не то.

Отправляйтесь туда, куда вы искренне хотите, и не потому что конкурс, а просто потому что вы хотите. А конкурс будет бонусом. Если вы в своем путешествии будете всегда смотреть в объектив, это дело не самое лучшее. Все природные места нужно воспринимать глазами, объектив вторичен. Как известно, мы все любим концерты на видео снимать, и никто эти видео потом не смотрит. Лучше смотреть глазами. С путешествиями та же история.

 

— Михаил, поздравляем вас с победой! Вы ожидали, что заберете главный приз?

— Спасибо! Да, я понимал, что шансы у нас достаточно высокие, потому что походы наши не простые, а где-то даже суровые. Это не просто однодневный поход на гору или сплав на речке. В фильме «Воспитание туризмом» детская группа на лыжах на протяжении недели преодолевает препятствия на пути к горной вершине Баджал Верхнебуреинского района – это север Хабаровского края. Температура была 30-35 градусов мороза. Они несли все свои вещи сами (вес рюкзака от 14 до 24 килограммов). Днем мы шли по маршруту все вместе, а ночью дети жили автономно – им был установлен запрет подходить ко взрослому лагерю ближе, чем на 200 метров. Вот тут и начинается воспитание туризмом, закаляется характер и сила воли. Ребята самостоятельно ставили лагерь, варили себе еду, пилили дрова двуручной пилой по три часа, чтобы не замерзнуть ночью. 

Также ночью нужно дежурить по очереди. Привычная жизнь остаётся где-то далеко. В гаджетах не позалипаешь – телефоны сели на морозе. Чтобы зритель смог прожить вместе с нами эти эмоции, прочувствовать трудности, мне нужно было сделать мощную съёмку. То есть, доставать камеру даже в самые трудные моменты, когда холод и ветер, поднимать квадрокоптер, когда его заворачивало порывами ветра, и он мог в любой момент удариться об гору. 

– Наверное, вам помогла ваша насмотренность? Ведь фестиваль фильмов и фотографий «Грань: путешествия, приключения, экстрим», который вы проводите уже 18 лет очень похож на конкурс «Дальний Восток - Земля приключений».

– Конечно, за 18 лет просмотров пришло понимание, что в фильме необходимо сконцентрировать самые яркие моменты. Я знал, что следует чередовать кадры: дальний, крупный, средний. Обязательно должны быть «лайфы», эмоции детей. Ну и помимо этого, конечно, важно поймать какие-то экстремальные моменты. 

– Миллион рублей солидная сумма! Расскажите, как вы ее потратите? 

– Ну как вы думаете? Вот представьте, мы некоммерческая организация, нам всегда есть куда потратить деньги. Если более точно, то у нас автопарк «больной». Без машины – никак. Она нужна для того, чтобы на ней доставлять детей в точку старта пешего или водного путешествия. Наш автобус «Форд Транзит» мы в шутку называем – «недвижимость». Чтобы починить его требуется больше денег, чем мы выиграли – замена двигателя и других запчастей. 

– Можете рассказать, как родился фестиваль фильмов «Грань»?

– Все случилось как-то само собой. У многих походников есть видео с путешествий и была потребность ими делиться, показывать, рассказывать. Однажды мы устроили просмотр любительских роликов. Собрались в театре юного зрителя, посмотрели около 20 фильмов и здесь же авторы рассказали о них. И вы знаете, настолько это зашло людям – они встретились в одном месте, не где-то в лесу, а в культурном учреждении. Я тогда понял – всё, это начало чего-то глобального. В этом году фестиваль стал 18 по счету. В нем поучаствовало 50 городов России. Это, можно сказать, наша визитная карточка. У нас часто спрашивают советы туристы из разных регионов как такое организовать у себя. 

– С фестивалем понятно. А как вы стали детским тренером по туризму? Как стали с помощью походов воспитывать детей?

– Центр социальной адаптации молодежи «Грань» появился в 2000 году. Тогда я работал начальником службы безопасности, получал достойную зарплату, но с каждым днем все сильнее понимал, что это не мое. Меня тянуло в сферу туризма, я чувствовал, что проживаю не свою жизнь. И вот мне было уже около 30 лет, я оставил нелюбимую работу, основал центр «Грань» и стал заниматься с детьми, водить их в походы, объяснять технику безопасности в лесу, учить разводить костёр и ставить палатку. Контакт с детьми как-то сразу получалось наладить. Во многом помогло педагогическое образование – по диплому я учитель физической культуры. Сейчас я также мастер спорта по спортивному туризму, руководитель походов шестой категории сложности. 

– Почему вы решили сконцентрироваться именно на ребятах из детских домов?

– Когда я только начинал свой путь в центре «Грань», то столкнулся лично с проблемой сиротства. Ребята ходили на занятия и потом признались, что они из детского дома, что у них нет семьи, родителей. Захотелось как-то им помочь. И это помощь продолжается уже более 25 лет. Походы учат преодолевать трудности, выживать в трудных условиях, закаляют дух! Трудности, как известно, сближают. Поэтому часто ребята после походов продолжают общаться, дружить. Со многими ребятами и мы поддерживаем связь до сих пор: у кого-то я стал крестным детей, кто-то из моих ребят сейчас на СВО.

– Ваш фильм оказался не только вдохновляющим, но и еще довольно личным, можно сказать семейным, ведь в нем можно увидеть табличку с именем вашего отца. Можете рассказать, когда и почему она была установлена на Баджале?

– Отец всегда говорил всем своим друзьям туристам: «Когда придет время, наберу хорошего чая в рюкзак и пойду на одну красивую гору. Буду сидеть, пить чай и любоваться окрестностями… Пока не кончится чай и жизнь». Когда отца не стало (2005 год, инфаркт. Михаилу Васильевичу было 60 лет), его друзья - команда «Дальневосточного клуба путешественников» во главе с Анатолием Базановым решила посвятить вершину Баджала высотой 2260 м моему отцу. При изучении крупномасштабных географических карт выяснилось, что на этой вершине нет геодезического знака. И действительно, когда они поднялись на гору, там не нашли тура и вообще каких-либо следов пребывания человека. По праву первовосходителей они назвали вершину Михаил Непогодин. Я смог подняться на нее в 2017 году и поставить там памятный знак, а мой сын Александр увидел этот знак в лыжном походе 2024 года. Его эмоции запечатлены в ролике.

– Можно сказать что у вас туристическая династия?

– Конечно! Мама – альпинист, папа – первопроходец всевозможных рек Хабаровского края. Это душа туризма края, вокруг него объединялись все люди. У меня жизнь просто не могла сложиться по-другому. В 9 месяцев меня родители взяли на первые туристические соревнования. Я лежал в кустах и меня ели комары, меня нянчили все туристы Хабаровского края. У моего отца был настоящий дар – «заражать» туризмом и, мне кажется, я его унаследовал. 

Такая же судьба у моего сына Александра. Он также родился в семье туристов, поэтому путешествовал уже в самом маленьком возрасте по горным рекам нашего региона. Сейчас мы ведем секцию вместе с ним. Учим детей ходить в походы: на велосипедах, каяках, катамаранах, спускаться в пещеры и ходить пешком в горы. Я уже четырежды дедушка – три внучки и совсем недавно родился внук! Можете сами догадаться какое их ждет будущее. (Смеется) 

– Михаил, в завершении расскажите о ваших планах?

– Сейчас мы плотно занимаемся нашим социальным проектом, который называется также как и ролик-победитель «Воспитание туризмом». В его рамках Центр «Грань» приезжает в гости к детским домам Дальнего Востока. Цель – сводить детишек в походы, показать, что это такое, а еще поделиться своим опытом с педагогами, чтобы, когда мы уедем, они могли покорять разные маршруты. Мы уже съездили в рамках этого проекта на Сахалин, впереди еще Чукотка, Камчатка. Чтобы все получилось, я когда был на ВЭФ-2024 поймал двух губернаторов за руки – Бурятии и Чукотки и сказал: «Мы едем к вам в гости!» Они, конечно, были только за. Этот проект мы делаем своими силами, грант не получилось взять, так как себестоимость поездок довольно высокая.

 – Желаем вам удачи!

— Виктор, расскажите о себе пожалуйста.

— Я сам родом из Волгограда, работаю пилотом. В этом году мне исполнилось 30 лет. На Дальний Восток я приехал в 2018 году, и с тех пор живу здесь.

— Как туризм появился вашей жизни? Это сразу были путешествия на воде?

— Водная стихия в моей жизни появилась не сразу. Как у многих, в детстве у нас в семье приучали к походам, кострам, палаткам — советский такой туризм. Но к воде пришёл позже. Всё началось с того, что моя будущая супруга Алена познакомила меня с сапами. Сначала я скептически отнёсся — показалось, что это что-то «пенсионерское», а я тогда занимался парашютным спортом, мотоцикл был. Но всё-таки попробовал — и как-то понемногу затянуло: сначала сапы, потом бассейн, фридайвинг.

Постепенно пришло осознание, что если меня тянет к воде, то надо научиться по ней перемещаться. Сначала отучился на моторное судно, потом стал интересоваться парусными яхтами. Алена подарила мне сертификат на обучение вождению маломерных судов, я прошел его и понял, что хочу большего.

На парусное судно я учился уже сам. Оказалось, что закон позволяет сдавать экзамен экстерном. Я просто изучил правила, освежил знания, немного дополнил по яхтам, прокатился один раз с другом на маленькой яхточке, посмотрел, как управлять парусом. Потом сдал экзамен — и получил удостоверение. Правда, на катамаран вообще не нужно никаких документов — он считается спортивным снарядом. Но я всё это делал не для галочки — для себя и для того, чтобы супруга чувствовала себя спокойнее.

— Какой урок вы из своего путешествия для себя вынесли? Что-то, о чем вы не догадывались пока готовились, что-то, что пришло уже после похода?

— Основной урок, который я из этого всего извлек, что мир абсолютно открыт всем нам в плане взаимодействия с ним. Не нужно бояться делать. Нужно иметь внутреннюю свободу, чтобы просто взаимодействовать с миром, и тогда он будет откликаться. Мир открыт каждому! Все ограничения — в голове. Мы не были профессиональными яхтсменами, не ходили в экспедиции. Просто поставили цель, и за два с лишним месяца всё подготовили и вышли в плавание.

Само путешествие — это результат серьёзного внутреннего сдвига. Я понял, что упёрся в потолок, мне стало тесно в привычной жизни, и захотелось всё кардинально поменять. Но просто уйти с работы не так-то просто — нужно подготовить почву. Мы решились: два месяца подготовки — и вот мы уже на воде.

Из затрат — вышло более полумиллиона рублей, из них около 300 тысяч — свои, 200 — заняли у родителей. Это был не туристический тур, а самостоятельная экспедиция. Всё закупали сами: катамаран, электростанцию, рации, прочее оборудование. Первые пробные выходы сделали в августе, когда катамаран только пришёл. Я сам собрал его, сначала вышел на два километра — просто почувствовать.

— С каким чувством отходили от берега?

— Когда отходили от берега, чувства были смешанные: с одной стороны — эйфория, что мы сделали это, а с другой — груз ответственности. Я вёз жену, собаку, технику. Переживал за возможный оверкиль. Нужно сделать, отдельное отступление, касаемо именно катамаранов. У них есть одна очень такая интересная особенность, в отличие от килевых яхт. Она называется оверкиль. Он может перевернуться. И если обычная яхта килевая, она просто ложится под ветер и все, катамаран не обладает способностью крениться. И когда ветер пересиливает силу тяжести катамарана, он просто становится на один баллон и дальше либо он переворачивается, либо если хватает сноровки, ты успеешь ослабить парус. И вот этот момент я переживал очень сильно: когда катамаран переворачивается, мачта у него полая, она начинает наполняться водой. И перевернуть его обратно уже нереально. В нашем случае оверкиль грозил полным провалом всей экспедиции.

Вот все вот эти вещи, они у меня постоянно были в голове. Плюс, когда мы оставались на стоянке, не везде можно было вытащить его на берег. То есть, вообще, когда идешь двумя мужиками, то вытащить катамаран на берег проблем на составляет. Зашвартовал его и никакая непогода ему не страшна.

Но со мной была хрупкая Алена и наша такса, и в одиночку у меня не всегда получалось вытащить катамаран на сушу полностью. Пару раз было, что я его либо оставлял на мелководье, либо он был вытащен только наполовину. И ночью спишь, слышишь, поднимаются волны. Его начинает бить о берег. И сна нету. Ты переживаешь, как бы его об этот берег не разбило, не повредило. Все это достаточно нервно было.

— «Дальний Восток — земля приключений» конкурс многогранный, но одна из его главных целей — показать регион тем, кто думает, что это что-то дикое и недоступное. Хотя да, места тут дикие, но в этом и прелесть. Вот ваш фильм посмотрят, скажем, москвичи, скажут: «О, легко! Сядем на катамаран и поплывём». Что бы вы им сказали?

— В первую очередь, обратиться к нам за консультацией (улыбается). А если серьёзно, главное — это вода. Пресная вода. Можно сколько угодно говорить про фальшфейеры, солнечные станции и связь, но человек на 75% состоит из воды. И не дай бог оказаться на острове без неё. У нас был случай — вроде простая ситуация, но неприятная. Мы с Аленой на сапах добрались до острова Скрыплёва, хотели задержаться на 10 минут. Обычно я всегда беру с собой нож и огонь — зажигалку или спички. Всегда. А в этот раз решил, что «да ну, ненадолго же». И, как назло, поднялась плохая погода, не шторм, но на сапах точно не вернуться. И вот сидим мы на острове, воды литр, огня нет, ножа нет, и я ощущаю себя максимально уязвимым. С тех пор я чётко знаю: нож — лучше два, огонь, и вода. Без этого — никуда.

Поэтому, отправляясь в эту экспедицию, мы всё просчитывали. На троих, включая собаку, нужно 20 литров воды в сутки. Это и питьё, и еда, и гигиена. Мы взяли с собой 60 литров воды — этого хватало на трое суток. Потом пополняли запасы в заранее продуманных точках. Изучили, где родники, ключи, где можно набрать воду — и всё это отмечали заранее. Вода — это жизнь, и к ней относиться надо соответственно.

— Что скажете о беспечных туристах, которые приедут, возьмут в аренду катамаран и пойдут в море?

— Теоретически, можно. Но, по-хорошему, нужно хотя бы минимальное понимание. Хотел было сказать: «Надо выучить правила судовождения», но по факту — их почти никто не соблюдает. Мы как парусное судно по закону имеем преимущество на воде. Даже перед огромными катерами с мощными моторами. Потому что мы под парусом, зависим от ветра. Но на деле — всем плевать. И здесь важно не столько знание правил, сколько здравый смысл.

Если бы я, к примеру, сдавал катамаран в аренду, я бы обязательно разговаривал с людьми. Узнал бы, зачем им это: они хотят покататься ради спорта или просто устроить пьянку в заливе? Полностью подготовить человека невозможно, но хотя бы проверить мотивацию — это важно. Даже на сапах, казалось бы, безопасная штука — люди умудряются попадать в передряги. А в море — всё серьёзнее.

— Почему фильм о вашем путешествии называется «Дом»?

— Потому что мы хотели сломать стереотип. Дом — это не точка на карте, не квартира, не дача. Дом — это место, где ты чувствуешь любовь. Где ты заботишься о пространстве, как о чём-то своём. Мы, например, вывозили мусор из всех стоянок. Взяли с собой строительные мешки и набили четыре по 200 литров. Это тоже про дом. Если ты считаешь это место своим, ты за ним следишь, стараешься сделать лучше. Вот о чём фильм.

— Вы упомянули, что хотели изменить свою жизнь. Можно ли сказать, что участие в конкурсе вас в этом направлении «развернуло»?

— Думаю, да. Сам факт участия — уже толчок. Даже без победы — сам подход, сама подготовка, сам опыт. Мы с Аленой спорили во время подготовки, мол, зачем всё это. А я ей говорил: «Даже если не выиграем — снимем фильм. Он найдёт отклик, его увидят, это не пропадёт зря». И, как видите, не пропало.

— То есть конкурс стал для вас настоящей поворотной точкой?

— Однозначно. Мы победили в номинации, и пошёл мощный отклик. Телевидение, интервью — всего этого я не ожидал. Это стал мой первый кейс, как сейчас модно говорить. Первая точка опоры. Сейчас развиваю телеграм-канал, YouTube, монтирую новый ролик. И когда ко мне кто-то заходит на канал и спрашивает: «А ты кто вообще такой?» — вот мой ответ. У меня есть опыт, есть проект, есть продукт. Это уже портфолио.

Путешествие получилось успешным и вдохновляющим. Люди пишут, что хотят повторить наш маршрут. Это не просто «вау, классно», это «я хочу так же». Это дорогого стоит.

— То есть вы действительно планируете менять профессию?

— Да, сейчас всё движется именно в эту сторону. Работаю над созданием блога, информационного продукта. Потому что без блога сейчас — никуда. Это и визитка, и портфолио, и точка входа для любой коллаборации.
Нам уже предложили стать амбассадорами местной компании — они делают туристическую одежду. Мы попробуем себя и в других проектах, с другими брендами. И это только начало.

 

– Никита, расскажите о себе – откуда вы, как оказались на Чукотке?

– Сейчас мне 30, родился во Владивостоке. На Чукотку меня привезли родители в три года, закончил школу и уехал учиться в Санкт-Петербург, получил высшее экономическое образование и вернулся к родителям в Анадырь. Тут несколько лет работал на местном телевидении, потом открыл ИП и начал заниматься коммерческой видеосъемкой. Три года назад перебрался в Москву, но на Чукотку приезжаю часто – это моя малая родина, я ее очень люблю.

– До этого путешествия приходилось, наверное, бывать и в других местах на Чукотке?

– Конечно, я люблю путешествовать, особенно мне близок дикий туризм. Как-то мы две недели ходили на моторных лодках по реке Анадырь, прошли с тысячу километров, а обратно пришлось добираться на перекладных – лодка порвалась. Был в командировках во всех населенных пунктах округа, но в Провиденской тундре побывал впервые. В поселке был, но проездом, так что можно сказать, полноценно – в первый раз.

– Ролик снимали специально для конкурса?

– Получилось так: мой хороший товарищ Евгений Басов позвал в сентябре в поход в Провидения в составе тургруппы. Я загорелся, и про конкурс уже знал, так что решил совместить приятное с полезным. Однако незадолго до похода группа распалась. Я пару дней подумал, все взвесил и решил идти один, но мой друг не отпустил меня в одиночку, и мы отправились вдвоем.

– Видно, что потрачено много сил на съемки, на монтаж. Вы полностью сами им занимались или были помощники?

– В нескольких моментах мой друг брал камеру в руки, снимал мои проходки, но в остальном это полностью моя работа – режиссура, сценарий, съемки, монтаж. Я два года отучился в Москве в школе кино «Индустрия» по направлению режиссура кино. Сейчас планомерно вхожу в киноиндустрию – в фильме «Челюскин. Первые» – работал в качестве оператора «фильма о фильме», в сериале «Молодежка» был оператором бэкстейджа. Сейчас работаю режиссером монтажа – съемки проходят в Архангельске.   

– В конце фильма появляются шаманы – вы актеров собой в поход брали?

– Чудеса монтажа. Это тоже мои хорошие приятели из чукотского ансамбля «Эргырон», я им благодарен за то, что они согласились выехать в такой холод и ветер и принять участие в съемках. Подсъем делали в Анадыре, я нашел максимально похожую на древнюю крепость Гуйгунгу локацию: зажгли костер, случайно нашли на берегу череп моржа и сделали пару кадров за пару часов. Я понимал, что появление в ролике какой-то культурной истории добавит красок.

– Что вас больше всего поразило в путешествии?

– Мы посетили поселок Провидения, бухту Эмма, но больше всего впечатлила местная тундра – она очень яркая по сравнению с остальной Чукоткой. Вокруг острые горные массивы и обычные сопки, тундра то травянистая с кустарниками, то каменистая с лишайником, озера, морской берег, тут же горячие источники – абсолютно разный ландшафт. Глаз не успевает привыкнуть. А еще киты – первый раз в жизни увидел китов, увидели сразу двоих. Классные эмоции. Лисичку встретили, она съела весь запас нашего хлеба.

– С какими трудностями помимо погодных пришлось столкнуться?

– Человеческое тело – главная трудность, сложно тяжело идти с рюкзаком по тундре, иногда по колено в воде, солнечных дней маловато было, в основном дожди и туман. Переживал, что ролик будет серый из-за погоды, но нам повезло. В целом я не очень подготовленный к походам человек. Семи потами обливался и думал в какие-то моменты – зачем я сюда приехал, сидел бы дома. Но когда все это преодолеваешь, получаешь дофаминовый всплеск, радость и удовлетворение. По большому счету маршрут простой, для новичков не составит труда дойти до этого места. По тундре 15-20 км, остальное время дорога, тропа.

– Другим рекомендуете идти по вашим стопам?

– Конечно! Обязательно всем ехать и влюбляться в Чукотку. Тут холодно, сложно и классно. Если на Камчатке туризм уже состоявшийся, то на Чукотке еще есть дикие места, особенно в Провидения, хотя и там более-менее для туристов все подготовлено. В походе обязательно нужна непромокаемая обувь, нужно хранить ноги в тепле. Я сам 40% пути шел с мокрыми ногами. Одевайтесь тепло. Даже если отправляетесь на Чукотку летом – то лучше взять зимний пуховик.

– Чего нельзя делать в походах на Чукотке? Чего стоит бояться?

– Бояться тут нужно диких животных, вернее – быть готовым ко встрече с ними. Брать пугалки, оружие или брать проводника с оружием. Точно нельзя мусорить. И не грустить, если что-то не получилось в путешествии. Не иметь завышенных ожиданий по комфорту. Здесь в магазинах вы не найдете, скажем, фраппучино – северный завоз все-таки. Если идешь на один день в поход – бери еды и одежды на 3-4 дня, если идешь на 3-4 дня – будь готов к тому, что застрянешь на неделю. Условия суровые, но бояться не надо. Чукотские жители очень доброжелательные, открытые и простые в общении, тут всегда можно всегда рассчитывать на доброе отношение и помощь.

Никита Березняков: «На Чукотке если идешь на один день в поход – бери еды и одежды на 3-4 дня»

– Никита, вы были уверены в победе в конкурсе или это стало неожиданностью?

– Конечно, переживал сильно, вся семья переживала. В своей работе был уверен, но всегда есть элемент неожиданности, и талантливых людей очень много. Очень хотелось победить. Когда объявили – внезапная эйфория. Часть призовых денег хочу потратить на развитие, что-то из оборудования приобрету – экшн-камеру, возможно.

– Появились уже новые планы на путешествия?

– На конкурсе познакомились с ребятами из Владивостока (они взяли приз за лучшее водное путешествие). Появилась задумка вместе сплавиться на катамаране на Чукотке. Обсуждаем пока, идея интересная. Совместный ролик сделаем и для конкурса тоже подготовим. Надеюсь, получится.

– Елена, как часто вы путешествуете вместе с сыном?

– Путешествуем очень часто, с его рождения – сначала конечно были вынужденные перелеты в борьбе за его глаза – в год по пять перелетов в одну сторону. Между этими перелетами летали отдыхать чаще за границу, но летом всегда путешествуем по Камчатке. Это наш любимый сезон, есть возможность воссоединиться с природой, Сереже показываем горячие источники, поднимаемся на вулканы (не на вершину, конечно), ходим на рыбалку, за ягодами, осваиваем греблю на лодке. В этом году хотим научить его кататься на сапе по озеру. Тут мне и самой придется осваивать, чтобы ему лучше объяснить, как правильно стоять на сапе и как грести веслом, для этого я сама закрываю глаза и пытаюсь все проделать, не опираясь на зрение.

– Что для Сережи самое ценное в путешествиях

– Ему важен результат. Мы, зрячие, когда идем в походы, то наслаждаемся шикарными видами, а для него это недоступно, ему надо все трогать, так как руки заменяют глаза, чтобы составлять картину мира. Поймал навагу – надо ощупать, нарвал наощупь ягод – попробовать, прикоснуться к каждому камешку, на дерево залезть, зарыться в горячий песок, побегать от волн, искупаться в термальных источниках. 

Так он лучше развивается и понимает природу. На большие расстояния не ходим – тяжело. Мне приходится очень много говорить, рассказывать обо всем вокруг, рассказывать какой мир и объяснять законы природы. Я его глаза. Попробуйте закрыть глаза и поймете, что мир незрячего не такой красочный, пока вам кто-то что-то о нем не расскажет, не вдохновит. Он все запоминает, впитывает. Часто возвращаемся в те места, где уже были – ему, чтобы вспомнить, надо вернуться, он не может помнить наши путешествия так, как помним их мы, имеющие зрение. Когда проходим те же маршруты, он не только вспоминает, но и открывает что-то новое – он взрослеет, мировоззрение меняется, иначе смотрит на мир. Наши путешествия всегда проходят очень позитивно. Сереже очень нравится ходить в походы, он радуется, в голове представляет и улыбается.

– Как он сам описывает свои ощущения в путешествиях?

– Сережа очень молчаливый, скромный. И среди зрячих детей бывают те, кто охотно общается и открыт ко всем, а бывают немного замкнутые и неразговорчивые. Сережа просто улыбается. Он привык слушать и молчать. Хотя он многое знает, у него математический склад ума, он может объяснить, например, как заходит солнце, знает физику и географию, изучает высшую математику, он прекрасно объясняет и хорошо развит для своего возраста. Занимается плаванием, играет на синтезаторе, у него прекрасный слух и голос – преподаватели в музыкальной школе за него борются.

– Вам в целом тяжело приходится в путешествиях или вы уже опытные туристы и все отлажено?

– В походы с нами ходит папа, он и лодку надует, и костер разведет, пока мы с Сережей исследуем местность. Муж живет на Камчатке, работает, а в Москву к нам прилетает на время, но летом мы всегда вместе. Еще всегда с нами наша собака джек-рассел-терьер по кличке Джек. Завели мы его исключительно для Сережи. У него до школы столько энергии было! Раньше был лабрадор, но тот очень спокойный, а Джек настолько же энергичен, насколько и Сережа, они вместе бегают. Причем, собака понимает, что ребенок незрячий, заботится о нем, носки подбирает, которые он не туда положит. В походах Сережа абсолютно во всем помогает – дрова собрать, тяжести унести, мусор убрать. 

За грибами ездим и ягодами – Сережа, когда устает, садится в машину – и каждые 10 минут нам сигналит, чтобы мы могли ориентироваться и не потерялись. Положа руку на сердце, конечно это все очень тяжело. Меня понимают только те, кто сталкивался с незрячими детьми. И у самой здоровья нет, инсульт был и онкология. Но я со всем справилась. Отдохнуть смогу, наверное, только когда Сережа вырастет и женится.

– Как Сережа адаптируется к новым местам?

– С адаптацией сложностей не возникает. Он ориентируется в новом помещении очень быстро, достаточно только рассказать, где что находится, и он идет обследовать пространство. На улице предпочитает ходить без трости – хочет быть как все. Но я все же настаиваю – нужно, чтобы окружающие понимали, что перед ними незрячий человек.  

– Как вы узнали о конкурсе?

– В позапрошлом году впервые что-то услышала, потом забыла и перед Новым годом случайно наткнулась на информацию в интернете. Подумала, почему нет? У меня много съемок за лето прошлого года. И попробовала склеить фильм, освоила простенькую программу, научилась обрезать, вставлять фото и видео. Подложенная в ролике музыка – именно то, что подходило тогда под мое настроение: грусть оттого, что лето прошло, что ребенок подрастает, что не видит этот прекрасный мир…. Много эмоций было вложено. Сначала отправила своим близким – все смотрели и плакали. Я думала, что на наш фильм внимания не обратят, такой он простой, домашний. Но, как видите, обратили.

– Какой вы получили приз и как порадовали Сережу?

– Приз – 75 тыс. рублей и большой рюкзак со снаряжением для туристического похода. Сережа мечтал о печатной машинке Брайля, необходимой ему для учебы, которая стоит 150 тыс. и которую я ему пообещала с призовых денег. Он расстроился, что на машинку не хватает. Но папа ее купил еще перед награждением, ее должны были доставить на следующий день. Когда мы ему об этом сообщили, он так обрадовался! Знаете, его всегда выдают глаза – хоть они и не видят, но они начинают светиться от радости и счастья.

– Будете еще в этом конкурсе участвовать?

– Сережа хочет. Но для этого мне надо учиться делать более профессиональные фильмы. Я очень рада, что у нас появился проект про путешествия на Дальнем Востоке. Хочу сказать, что, хоть у Сережи будущее только в Москве, уезжать с Камчатки он не хочет. Всегда говорит, что хочет домой – на Камчатку.

— Анастасия, расскажите, пожалуйста, про себя, кем работаете, чем увлекаетесь?

— Мне 25 лет, по образованию я программный инженер. Работаю по профессии, параллельно серьезно увлекаюсь творческими ремеслами. Обычно берусь за все, что нравится, с намерением создать что-то творческое, что-то авторское.

— Программный инженер это…?

— Программист. Программист-разработчик. Я пишу код, несколько лет проработала в большой компании, довольно известной, потом ушла во фриланс, появилось больше свободного времени, чтобы творчеством заниматься — музыкой, видео, рисунками, графикой. Сейчас вот больше сконцентрировалась на видео и музыке. Особенно на музыке. Хочется преуспеть в композиторской части.

Мои увлечения, наверное, из семьи пошли. У меня дедушка, бабушка, скульпторы, художники, и вот, видимо, что-то такое зародилось, поселилось.

— Давно ли «пешеходите», где были, как надолго обычно выходите? Откуда тяга к походам?

— Это все со студенчества: мой факультет устраивал, и до сих пор устраивает ежегодные летние походы выходного дня: там отмечается конец учебного года с гитарами, с большим костром, с чучелом, сжигаются конспекты, в общем, весело. Тогда и вдохновилась первыми походами с ночевкой. Дальше из любопытства записалась в базовую школу спортивного туризма. А лес, природа с малых лет нравится. Я думаю, что это потому, что ребенком много времени в деревне проводила.

В какой-то момент произошел уклон в спортивный туризм, сходила в свой первый категорийный поход. Там поняла, что очень нравится формат путешествий надолго, то есть где-то на две недели.

Вот сейчас ходим с молодым человеком обычно: либо вдвоем, либо с компанией, сами строим маршруты. Когда отпуск позволяет, на пару недель пару раз в год.

Либо на выходные в подмосковный лес. Так проще бывает.

— Подмосковный лес? Он еще есть?

— Если знать места, можно найти.

— Где ещё вы ходили?

— По Карелии, вдоль Байкала, по Алтаю. В этом году Камчатка, но там был не пеший поход, это скорее мы для собственного удовольствия с друзьями ездили, там чередовались палатки и гостиницы.

— Фильм, с которым вы победили, вы снимали его уже с прицелом «Дальний Восток — Земля приключений», или просто хотели накопить видео и сделать для только для себя, для близких?

— Этим летом, у меня появилось желание поучаствовать в каком-нибудь конкурсе видеоработ, и я целенаправленно искала состязания ради дополнительной мотивации, чтобы совершенствоваться в музыке, в видеографии. Нашла «Дальний Восток — Земля приключений», поспрашивала друзей из турклуба, планирует ли кто-то по Дальнему Востоку вести походы категорийные, но таких вариантов не нашла, потому что в целом для нас это далеко. Дальний Восток — это далеко. У нас обычно отдают предпочтение Краснодарскому краю, Хибинам, Южному Уралу, локациям, которые территориально ближе.

Поэтому нашли коммерческое предложение — поход по Кунаширу, нам все понравилось: план, маршрут, поэтому долго не сомневались.

— И сценарий для фильма писали?

— У меня был список из 20 пунктов, которые точно хочу снять. В итоге из задуманного я сняла от силы сцены 3−4. И я знала, что будет задумка с дневником: то есть я уже брала с собой дневник, какие-то там делала заметки, помечания, что-то снимала с ним.

— Вы его реально вели? Как только силы находили?

— Насколько могла, настолько и вела. У нас там был насыщенный маршрут, мало остановок для отдыха, но, когда могла что-то записывала, потом уже дома что-то дорисовывала. У нас еще ТГ-канал есть, мы там описываем наши походы подробно, есть опыт вести какие-то записи, чтобы потом это в нашем телеграм-канале запостить, поэтому не сильно была разница вести это в тетрадке или в телефонной заметке.

— Когда вы одна или с компанией где-то «глубоко» на природе, есть ли разница, где это место географически – Карелия, или Дальний Восток? Не столько по различию ландшафта, а по ощущению оторванности от цивилизации?

— Оторванность от цивилизации я измеряю тем, как часто на маршруте у меня есть возможность сказать маме, что мы живы и здоровы. Кстати, наш ТГ-канал так и называется «Мам, мы в порядке». А так, наверное, разницы для меня почти нет. Я упомянула уже, что и в Подмосковье есть где погулять. И я открыла для себя, что даже в ста километрах от Москвы можно обнаружить место, где и мобильная связь пропадет наглухо, и навстречу идущий человек покажется диковинкой.

— Вернемся на Кунашир. Как сам поход проходил?

— Это был такой классический поход со всеми классическими сложностями походными вроде плохой погоды, облако гнуса могло где-то встретиться. В целом было непросто, но не сказать, чтоб чрезмерно тяжело.

— Судя по Вашему фильму, главной «занозой в душе» стал отказ от восхождения на Тятю из-за ухудшения погоды, а какие еще «занозы» можете припомнить — хорошие, плохие?

— Самая больная заноза у меня была от шиповника в пальце ноги! А так, даже то, что мы на Тятю не поднялись, я бы не назвала это каким-то плохим исходом, потому что вот такие неудачные восхождения, они, мне кажется, даже ярче запоминаются.

Кстати, помимо самого восхождения, сам спуск был запоминающимся. Я его мало засняла, но он же проходил через мёртвый лес, я об этом ролике говорила, и мёртвый лес в тумане, в такую плохую погоду, он выглядит настолько завораживающе, что очень сильно в голове откладывается. Я вот грущу что это не получилось запечатлеть я бы на этом сделала акцент в ролике, но там из-за тумана и вулканической пыли, у нас лица и одежда были измазаны черным, поэтому я боялась доставать лишний раз камеру, думала, что она не переживет такие испытания.

— В фильме звучит Ваша песня «Я в себя впитаю Тихий океан». Она писалась прямо там на месте? Гитару с собой брали?

— В этот раз мы с собой не брали музыкальные инструменты, хотя, когда выходим в Подмосковье, иногда берем. Укулеле обычно таскаем просто для атмосферы. Хотя даже не всегда на ней играем, просто как талисман с собой берем.

Про песню — музыкальный мотив зародился там. Какие-то строки также на Кунашире придумались, а потом все это оформилось в итоговую песню дома.

Я стилизовала ее под простые гитарные аккорды, чтобы ее можно было легко исполнять в походе. Я не привыкла исполнять публично что-то собственного сочинения именно голосом. Для меня это какой-то новый уровень откровения, поэтому я до сих пор с трудом ее переслушиваю. Она для такая получилась слишком личная.

Вообще в фильме вся закадровая музыка моя. И мне больше нравится композиция, под которую я начинаю свой рассказ, под которую ныряю в бамбучник.

— Вернётесь еще на Кунашир, или «галочка поставлена, маршрут пройден», теперь на очереди другая локация?

— Мест разных, которые мы еще не посмотрели очень много. И остров Сахалин мы не видели толком — там были проездом, остальные Курильские острова не видели, в целом Дальний Восток не посмотрели. Поэтому столько мест еще которые можно посетить, но Кунашир понравился и, если появится возможность, предложение какое-то я бы вернулась. Может быть, во вторую попытку восхождения Тятя оказался бы к нам благосклоннее…

— Вы говорите, Дальний Восток далеко, а в чем именно эта далекость? В долгом перелете?

— Я думаю, это психологический фактор, как бы гораздо проще себе разрешить поехать куда-то поближе, потому что это ближе! Может еще большая разница по времени играет роль… Все же думаю, лично для меня это психологический фактор — сложно разрешить себе поехать так далеко, как будто бы на край света. Но, как видите, это преодолимо!