Наиболее положительным признан опыт Ханты-Мансийского автономного округа. Здесь субсидируется наибольшая доля выпадающих доходов от тарифного регулирования речных перевозок – до 85%. Помимо этого, в регионе за счет бюджетных средств осуществляется программа по обновлению флота, благодаря чему приобретаются новые суда, двигатели и стоечные понтоны. На сегодня ежегодный объем дотаций в ХМАО составляет 600 млн руб.

В соседнем Красноярском крае объем субсидий меньше – порядка 150 млн руб., что покрывает 68% от экономически обоснованных затрат перевозчика. Тем не менее краевые власти, под контролем которых находится компания «Пассажирречтранс», в свое время сыграли на опережение. В первые годы работы предприятия, в 2006–2009 годах, региональные бюджетные инвестиции превышали 500 млн руб., большая часть которых шла на постройку нового флота.

В Якутии же уровень субсидирования составляет 40% без учета инвестиционных потребностей транспортных компаний. Похожая ситуация в Иркутской области и Хабаровском крае. Как результат, основные региональные перевозчики – ООО «Ленатурфлот» (входит в состав Ленского объединенного речного пароходства), ЗАО «Амурские пассажирские перевозки», ООО «Пассажирское райуправление» – находятся в неблагоприятном финансовом состоянии.

По итогам совещания регионам рекомендовано провести экспертную оценку состояния речных перевозок, определиться с формой отношений с судоходными компаниями, спланировать реальный бюджет поддержки отрасли, определив границы компетенций участников транспортного процесса.

 

Вдоль Амура…

В министерстве транспорта и дорожного хозяйства Хабаровского края подтвердили, что бюджетные средства не покрывают полностью затрат перевозчика при организации социально значимых маршрутов. Сообщить, какая доля недополученных доходов закрывается региональными субсидиями (краевой бюджет на обеспечение водных пассажирских сообщений в 2021 году направил 165 млн руб.), в ведомстве не смогли, сославшись на то, что годовая финансово-бухгалтерская отчетность будет подготовлена только в конце марта. Уровень покрытия потерь речников за предыдущую навигацию там также не назвали. В ЗАО «Амурские пассажирские перевозки» (согласно данным ФНС, чистый убыток компании по итогам 2020 года составил 1,3 млн руб.) не стали комментировать проблему.

Всего в Хабаровском крае действует 11 речных пассажирских маршрутов, из которых 8 региональных включены в перечень социально значимых. В этом году регион субсидирует перевозчикам 135 млн руб. При корректировке бюджета в июле-августе сумма может увеличиться, уточнили в министерстве транспорта.

От объема дотаций зависит ситуация с обновлением флота. «Заказчики в первую очередь смотрят на цену строительства нового судна и, конечно, на то, как быстро они смогут отбить эти затраты. А вторым глазом смотрят на администрацию (региона – Прим. ред.), как она будет помогать, субсидировать те же льготные пассажирские перевозки», – отметил представитель Хабаровского судостроительного завода (ХСЗ).

Согласно программе «Развитие транспортной системы Хабаровского края», до 2022 года на ХСЗ предусматривалась постройка четырех быстроходных теплоходов проекта А45-2 и одного судна на воздушной подушке СВП-50. Затраты оценивались более 808 млн руб. в ценах 2015 года. Средства должны были поступать как из краевого бюджета, так и из внебюджетных источников. Как прогнозировали в правительстве региона, пополнение флота позволило бы стабилизировать речные пассажирские перевозки на уровне 400–500 тыс. пассажиров ежегодно. Сегодня эта цифра почти втрое меньше.

Для нужд края в Хабаровске был построен только один теплоход А45-2 «70 лет Победы» пассажировместимостью 100 человек, который введен в строй в 2016 году (эксплуатантом выступило ОАО «Хабаровскводтранс»). Еще два 9-местных судна на воздушной подушке проекта «Нептун 23ПасМл», заказанные у компании «Ховеркрафт» в Ленинградской области, поступили в 2019 году для выполнения перевозок в Николаевском районе. На их приобретение краевой и районный бюджеты выделили 32 млн руб.

В настоящее время на стапелях ХСЗ стоят два недостроенных А45-2. Для достройки необходимо финансирование от заказчика, уточнили на верфи.

По словам информированного источника, проект серьезно подорожал: «Когда судостроители начинали работать по договору, стоимость теплохода была 121 млн руб., а когда закончили – 240 млн руб.» При этом, добавил он, подкачала экономика судна. «Теплоход громко презентовали, даже президент России на нем был. Но сейчас какой год стоит без дела. Судно ставили на линию Хабаровск – Фуюань, когда Китай был открыт (до пандемии – Прим. ред.) В ущерб оно поработало. Даже у судов типа «Полесье», которые используются и на Амуре, самоокупаемость выше, чем у А45-2, и по топливу, и по проходимости», - говорит собеседник EastRussia.

В то же время на ХСЗ практически завершено СВП-50 вместимостью до 50 пассажиров. В прошлом году возникли проблемы с двигателем судна, его вернули поставщику обратно, уточнили на заводе, отсюда и возникла сдвижка по срокам. Когда будет поставлен новый дизель, начнутся испытания СВП-50 перед сдачей в эксплуатацию.

«Других заказов на пассажирские суда нет. Но мы ведем переговоры с перевозчиками Хабаровского края по поводу обновления флота, завод готов и может строить, – рассказали на ХСЗ. – По какой причине они не заказывают, мы не знаем, но можно догадываться. Одна из них – снижение пассажиропотока».

Действительно, положение речников усугубляется спадом перевозок, в том числе из-за длительных паводков в Амурском бассейне и пандемии. В навигацию 2015 года в Хабаровском крае перевезено 373 тыс. пассажиров, в 2019-м – 280 тыс., в 2020-м – 175 тыс., в 2021-м – 160 тыс.

 

Лизинг и кооперация

Интерес к проекту А45-2, реализуемому Хабаровским судостроительным заводом, в свое время проявляли представители судоходных компаний из Якутии. В настоящее время республиканские власти видят перспективы обновления пассажирского флота в первую очередь в рамках сотрудничества с Центральным конструкторским бюро по судам на подводных крыльях им. Р.Е. Алексеева (Нижний Новгород). В 2021 году для региональных перевозок по программе лизинга приобретены два судна нового поколения «Валдай 45Р» (глубоко модернизированная версия «Полесья»), разработанные данным КБ. Это стало первым обновлением пассажирского речфлота в республике за последние 40 лет. Республиканский бюджет намерен субсидировать перевозчику часть лизинговых платежей. Кроме того, в 2023–2025 годах по договору с Якутией Центральным конструкторским бюро им. Алексеева планируется построить три скоростных судна «Метеор 120Р».

Между тем потребность региона в новых пассажирских судах гораздо выше. Так, из 20 единиц скоростного флота ООО «Ленатурфлот» только у трех не превышен нормативный срок эксплуатации. Сможет ли занять ХСЗ нишу в поставках продукции для республики, пока неизвестно. Сейчас представителями Якутии изучается возможность выполнения пассажирских перевозок на теплоходах, которые строит Средне-Невский судостроительный завод.

«Нашим дальневосточным заводам сложно конкурировать с судостроительными предприятиями по ту сторону Урала. Играет роль вопрос цены, потому что оборудование и металл везется оттуда, а это дополнительные расходы, – пояснили EastRussia на ХСЗ. – Не зря, когда ввели механизм рыбные квоты под киль (в настоящее время завод работает над производством судов-краболовов – Прим. ред.), прописали в госпрограмме, что заказчикам, которые будут строить специальный флот на Дальнем Востоке, компенсируется примерно 30% стоимости».

Долгое время пассажирский флот не обновлялся и в Байкальском регионе. В первом квартале этого года Восточно-Сибирское речное пароходство (ВСРП; входит в группу компаний «Истлэнд») планирует заложить два катамарана на подводных крыльях проекта HSC150B (пассажировместимость каждого – 148 человек). Работы будут идти в кооперации с судостроительным заводом «Вымпел» из Рыбинска Ярославской области. По словам директора ПАО «ВСРП» Елены Летуновой, на «Вымпеле» изготовят корпуса двух катамаранов, сборка которых будет выполняться в Иркутске на производственной базе судоходной компании. «Оснащение судов необходимым оборудованием, обстроечные и отделочные работы, спуск на воду, ходовые и швартовые испытания будут выполняться силами пароходства под надзором специалистов Российского Речного Регистра», – уточнила менеджер.

Эксплуатация катамаранов на Байкале должна начаться в навигацию 2023 года, они будут обслуживать, в том числе, сообщения между Иркутской областью и Бурятией.

К строительству электросудов, минимизирующих воздействие на экологию, для перевозок на крупнейшем пресноводном озере мира планирует приступить компания «ВодоходЪ». Однако для эксплуатации подобного флота необходимо наличие современной причальной инфраструктуры с зарядными устройствами, в том числе в таких пунктах назначения, как Иркутск, Листвянка, Малое море, Байкальск, Турка, Максимиха и др. «Мы предполагаем, что для этих целей финансирование будет осуществлено из федерального и регионального бюджета», – говорят в компании.

Без развития береговой инфраструктуры не обойтись и Якутии. По словам гендиректора Ленского объединенного речного пароходства (ЛОРП) Сергея Ларионова, содержание и уход за ней с каждым годом становится дороже: дебаркадеры нуждаются в капитальном ремонте, либо подлежат полной замене, так как существующие условия для посадки-высадки пассажиров не соответствуют новым правилам безопасности Российского Речного Регистра. В регионе нужно построить до 35 дебаркадеров и реконструировать порты Тикси (Неелово) и Якутск, сообщила пресс-служба ЛОРП. В последнем из пяти пассажирских причалов функционируют два, но и те находятся в аварийном состоянии. Сумма капитального ремонта причальной стенки составляет от 200 млн руб.

 

Субсидии подкрепят федеральным траншем

Для тех субъектов РФ, где уровень субсидирования остается низким, с участием Минэкономики и Минфина планируется разработать механизм дотаций пассажирского скоростного флота из общероссийского бюджета. Стоит сказать, что Ханты-Мансийский автономный округ, где объем субсидий водному транспорту значительно выше остальных регионов, имеет и региональный и федеральный источник господдержки.

По принципу совместного финансирования предполагается реализовывать концепцию развития круизного туризма, утвержденную в феврале 2022 года премьером России Михаилом Мишустиным. Она, среди прочего, предусматривает обновление береговой инфраструктуры. В частности, в концепции отмечена необходимость модернизации портов в Хабаровске, Комсомольске, Николаевске-на-Амуре и Амурске.

«В документе также говорится, что особенно перспективны в развитии круизного рынка территории, где проходят крупные реки. В Хабаровском крае это, конечно же, Амур. Уверены, что возрождение круизов по нашей реке будет положительно воспринято местными жителями и гостями региона, а также даст дополнительный импульс развитию туризма и индустрии гостеприимства в регионе», – считают в краевом министерстве туризма.

Пока что попытки возродить в крае круизные перевозки не увенчались успехом. «В свое время приезжал «ВодоходЪ». Планировал поставить на Амур реновированный теплоход. В итоге этот круиз ушел на Енисей», – рассказал источник в отрасли.

В настоящее время на учете в Амурском бассейне нет ни одного круизного судна. «Раньше их было много – на направлении Благовещенск - Николаевске-на-Амуре, Хабаровск - Николаевск-на-Амуре. Практически все суда были подотчетны профсоюзу, хотя состояли в Амурском пароходстве. Путевки давали всем, люди ездили, отдыхали. А кто ездил за деньги, мог себе позволить, даже пенсионеры. Сегодня начинаем экономику считать, получается высокая стоимость билета, для большинства недоступна. У кого деньги есть, тот поедет в другие места», – заключил собеседник EastRussia.

Антон Григоров
^{Фото: ac.gov.ru}

- Понятно, что без окончательной ликвидации БЦБК невозможно развивать город Байкальск, поскольку этот комбинат занимает значительную площадь на берегу Байкала и создает не самый выигрышный фон для развития туризма, зеленой экономики и прочего, чем можно было бы заняться на этой территории. Как сейчас проходит банкротство БЦБК?  

- Еще в начале прошлого года был сформирован единый лот основного имущества БЦБК. После подписания соглашения с En+ в январе этого года и выхода из судов лот был отторгован, процедура завершена.

БАЙКАЛ.ЦЕНТР - Центр развития Байкальского региона (дочерняя компания ВЭБ.РФ) выкупила 348 единиц имущества, включая 244 объекта капитального строительства. Сделка ценой в 330 млн рублей завершена, как и процедура перерегистрации объектов капитального строительства.

Сейчас имущество, которое является неотъемлемым от зданий и сооружений, и обеспечивает деятельность офиса в Байкальске также выкупит БАЙКАЛ.ЦЕНТР.

Что касается банкротства: на БЦБК еще осталось несколько сотен единиц движимого имущества.

В отношении всего остального запускается, а частично уже запущена, процедура реализации. Это имущество, которое не нужно будущему проекту, и оно будет распродано в течение полугода.

Согласно предварительным планам, мы хотели ликвидировать юридическое лицо ОАО «БЦБК» до конца этого года. Мы надеемся, что завершим эту процедуру во втором квартале 2022 года.

- Как обстоят дела с разработкой мастер-плана комплексного развития Байкальска и прилегающих территорий? Эта задача также была возложена на ВЭБ.РФ поручением Президента.

- Стратегический мастер-план Байкальска, включая бывшую промплощадку БЦБК, является фундаментом, первым важнейшим шагом в рамках масштабного проекта комплексного развития данной территории. Он дает общее видение и задает стратегический вектор развития, являясь при этом основанием для конкретных изменений, к примеру, в части градостроительной документации.

Мы запустили на сайте проекта масштабную программу вовлечения местных жителей, получив значительный массив гипотез, предложений и пожеланий от тех, кто в первую очередь заинтересован в развитии города. Также мы довольно сильно модифицировали первичное техническое задание, существенно углубив его по многим направлениям.

Изначально предполагали, что автоматически сработают федеральные программы, но это не так. Сейчас формируем предложения по тому, как мы сможем здесь региону помочь. И самое интересное, что на выходе будет, скорее всего, универсальный инструмент, который смогут использовать и другие регионы. Другими словами, пакеты решений по отдельным направлениям, которые нами сформированы для Байкальска – тиражируемы, и с незначительными корректировками применимы для любого подобного города, а таких в России немало.

В первом квартале мы провели около 50 стратегических сессий, в том числе около 30-35 подготовительных с участием федеральных и региональных органов власти, администрации города, местных жителей, бизнес-сообщества, а также около 15-ти по всем направлениям – с привлечением лучших российских и международных отраслевых экспертов. Мы презентовали мастер-план руководству региона, города на всех этапах его подготовки, совместно вносили корректировки. Итоговый мастер-план сейчас в целом готов, идет активная доработка финансовой модели всего комплексного развития территории.              

Параллельно была заказана работа отдельно по площадке БЦБК. Здесь нужна отдельная работа, включая будущее планирование площадки, зонирование, включая документы, которые нам позволят впоследствии принять решения о реализации комплексного проекта развития территории, модификации документов городского планирования развития – эта работа запущена примерно месяц назад. Делается она силами Сибирской лаборатории урбанистики.

Также мы заказали работу, которая станет дополнением к мастер-плану, по продвижению и повышению узнаваемости (маркетингу) территории, а также профинансировали несколько знаковых проектов в части цифровизации города – «цифровой двойник», цифровой мастер-план. И где-то в начале осени, приступим к работе по формированию нового генплана города.

- Что конкретно планируется развивать в Байкальске?

- Когда мы говорим о развитии Байкальска, речь идет о базовых историях, которые я сейчас коротко изложу. Предпосылки: первое – это накопленный ущерб в виде самой промплощадки БЦБК, карт-накопителей, полностью изношенной инфраструктуры города и самого статуса города как некого рабочего поселка при заводе.

Росатом занимается карт-накопителями, ВЭБ.РФ и БАЙКАЛ.ЦЕНТР – площадкой БЦБК. И мы рассчитываем, и в своей части точно уверены, что к 2024-25 годам полностью решим вопрос ликвидации накопленного ущерба.

У нас на площадке остался один базовый вопрос, который требует решения – это теплоисточник. Этот вопрос мы активно обсуждаем. Если в ближайшее время не будет найдено решение, то к 2024-25 годам ТЭЦ – территория площадки – останется стоять. Если процесс запустить сегодня, то к 2025-26 годам состоится замена теплоисточника, и после этого пойдет процесс разбора существующей ТЭЦ. Потребуется проект ее демонтажа. Эта точка, скорее всего, выбьется за 2024 год, может и за 2025-й.

Вторая предпосылка и вызов одновременно – это большой поток туристов на Байкал. Мы понимаем, что на берегу озера есть только две точки, способные абсорбировать этот поток в значимом объеме. Со стороны Бурятии это Турка, сейчас она начинает жить, появляются первые инвесторы, уже прошел экологическую экспертизу проект строительства гостиницы, работы начнутся уже в этом году. И вторая точка – это Байкальск.

Мы понимаем, что принять на Байкале большой трафик туристов, не нанося ущерб природе, очень сложно. Поэтому, хотим мы это или нет, мусор в Байкальске будет убран, город пройдет модернизацию, и он будет в состоянии принять большой поток туристов. В противном случае, просто некуда на Байкале везти туристов, не нанося ущерб территории.

Основными направлениями развития Байкальска в этой связи мы видим туризм - здоровый зеленый спортивный город, город инноваций, город зеленой экономики, АПК и всего, что связано с производством продуктов питания, косметических средств, если это будет применимо. Дикоросы, выращивание каких-то отдельных видов продукции, их переработка это дополнительные направления для развития этой территории. Создание международного центра добровольчества «ДОБРО.ЦЕНТР» и «Школы тропостроения». К слову, в августе при поддержке БАЙКАЛ.ЦЕНТР пройдет уже первая смена. Ну и, да, вода, конечно. Один из якорных инвесторов по строительству Международного центра водных ресурсов – En+.

- Кто непосредственно участвует в разработке мастер-плана?

- Разработкой мастер-плана занимается ряд организаций. КБ «Стрелка» - это основной исполнитель, на субподряде у них «Сибирская лаборатория урбанистики». БАЙКАЛ.ЦЕНТР в полном составе также вовлечен в эту работу.

Непосредственно в создании мастер-плана участвовали порядка 60 человек. Число привлеченных специалистов сказать сложно, но это больше 200 человек. Плюс огромное количество экспертов, жителей, власти региона. В общей сложности – это несколько сотен человек, в том числе эксперты федерального уровня, федеральные органы исполнительной власти, научное сообщество, экологические активисты и так далее. В общем, все, кому небезразлична судьба этого проекта, были вовлечены в процесс его создания.

- По финмодели: имеются в виду какие-то государственные программы, Фонд развития моногородов, средства на реализацию проекта создания особой экономической зоны туристско-рекреационного типа и т.д.?

- В том числе и это. По каждому направлению мы рассматриваем источники финансирования. Нам надо понять в целом модель: за счет каких источников, в какие сроки какие мероприятия будут реализованы, а также какая будет возвратность этих средств – для инвесторов, для участников, для ВЭБ.РФ, но самое главное – для бюджетов четырех уровней: федерального, регионального, муниципального района и Байкальского МО.

Модель продолжаем рассчитывать, но уже сейчас понимаем, что государственная бюджетная система возместит все те расходы, которые запрашиваются, причем в обозримой перспективе, а не до 2040 года. До 2040 года она кратно возместит свои инвестиции, а основной их возврат произойдет уже к 2030-31 годам.

Что касается коммерческих проектов, мы понимаем, что у нас будет с особой экономической зоной, что будет с экономикой всего проекта в целом. Предварительно пока мы имеем коэффициент бюджетных и частных инвестиций в этот проект один к четырем: на каждый рубль бюджетных инвестиций мы привлекаем порядка 4 рублей частных.

- Помимо En+, наверное, уже заявились и другие потенциальные инвесторы?

- Конечно, заявились. У нас больше 300 различных мероприятий, и по многим из них (не скажу, что по всем) уже есть потенциальные инвесторы. А на часть из них уже есть инвесторы конкретные, которые сами предложили эти проекты. Некоторые уже делают документацию.

Мы собрали все мероприятия и проекты, которые, как мы понимаем, нужны. Но часть из них уже находится в той или иной стадии реализации – от идеи по всем стадиям до стройки. Там и гора Соболиная, и город, и различные сервисные истории, гостиницы в том числе.

- БАЙКАЛ.ЦЕНТР занимался аудитом объектов загрязнения. Изначально вы говорили, что по итогам этого аудита станет ясно, справится новый собственник имущественного комплекса с задачей по ликвидации экологического загрязнения, или потребуется государственное финансирование. Каков итог?

- У нас накопленный ущерб поделен на два блока: первый – это то, чем занимается Росатом (карты-накопители и цех очистных сооружений БЦБК) и площадка БЦБК. Этой второй частью сейчас занимается БАЙКАЛ.ЦЕНТР.

Мы выкупили имущество, под которым 230 гектаров земли. Заказали проектно-изыскательские работы, которые ответят на вопрос – какие здания нужно сносить, а какие можно оставить? И что у нас на территории с загрязнениями? В том числе они посмотрят состояние подземного купола загрязненных вод, который уже скоро как 10 лет не откачивается, и у нас будет точное понимание, что с ним происходит. Изыскания, думаю, у нас закончатся к зиме. А проектная документация по демонтажу зданий и сооружений будет готова весной следующего года.

На площадке БЦБК апробируют современные технологические решения утилизации отходов
^{Фото: пресс-служба правительства Иркутсткой области}

Если мы поймем, что рекультивация площадки, включая купол и разбор зданий и сооружений, стоит космических денег, и мы не сможем эти средства возместить из проекта комплексного развития города, тогда будем вынуждены обратиться с предложением это имущество передать в Росимущество, либо с предложением компенсировать нам расходы, которые понесем на ликвидацию накопленного экологического ущерба. Самое главное, что в этот момент у нас будет проектно-сметная документация по демонтажу и работе с линзой. Будем понимать конкретно, что нужно делать, и конкретно – сколько это стоит. Поэтому на базовые сроки это влиять, скорее всего, не будет: это будут 2024-25 года.

- Как организовано взаимодействие с местной властью?

- Область, район, город, жители активно вовлечены в работу. И бизнес региона вовлечен. Всегда, конечно, есть недовольные, есть недооказанное внимание, но это вскрывает какие-то наши недоработки, что мы также ценим. В целом проект комплексного развития Байкальска готовится не нами – он готовится всеми сторонами. И это очень правильно – считать, что проект общий. Совершенно неправильно было бы считать, что «пришел ВЭБ и чего-то там нарисовал, и пусть дальше сделают, а мы посмотрим, что они сделают». Такого не будет точно!

Работа ведется со всеми уровнями власти, вовлечены федеральные министерства и ведомства – Ростуризм, Туризм.РФ, Минэкономразвития, Минстрой, Минэнерго и др. Все заинтересованы в результате.

- Вы назвали в качестве одной из непройденных развилок тему теплоисточника. Что там происходит, какие точки зрения присутствуют?

- Какой теплоисточник, по какой технологии и в каком месте нам нужен вместо угольной ТЭЦ, которая сейчас стоит на территории БЦБК? На этот вопрос, на данный момент ответа нет. Но от него зависят не только параметры, а я бы даже больше сказал – смыслы, идеология проекта.

Мы не сможем полноценно развивать ни эту площадку, ни город, если на территории останется теплоисточник в виде угольной котельной, так как мы говорим о зеленой экономике, об экологически чистом городе, о современных технологиях и понятных однозначных трендов.

Проблема в том, что уже определена площадка и есть проект строительства нового теплоисточника – с углем, трубами и т.д., что не соответствует нашим базовым подходам развития этой территории. Представьте, во всем мире уже давно идет процесс отказа от угольной генерации, а у нас будет стоять новая котельная на угле на Байкале. Согласитесь, это будет очень странно выглядеть.

Но, учитывая опыт нашего взаимодействия по теме развития Байкальска со всеми участниками проекта, я надеюсь, что и эту развилку мы успешно пройдем. Цель ведь у нас одна – развитие одного из самых красивых и перспективных мест на берегу Байкала.

- Руслан Леонидович, давайте начнем с такой вещи, как отраслевой баланс экономики Иркутской области. Если можно его охарактеризовать по отраслям, как бы вы это сделали? Сначала ключевые отрасли, потом те, на которые вы сейчас обращаете внимание и которые пытаетесь развивать?

- Обширная сырьевая ресурсная база Иркутской области обеспечила преобладание в структуре региональной экономики крупных промышленных предприятий. Наибольшую долю в структуре ВРП традиционно формируют добыча полезных ископаемых – 29%, обрабатывающее производство – около 10%, транспортировка и хранение – 8,7%.
Добыча углеводородных полезных ископаемых, производство нефтепродуктов, металлургия, машиностроение, лесопромышленный комплекс и фармацевтика обеспечивают основной вклад в добавленную стоимость, создаваемую в экономике региона, и приносят наибольшую долю налоговых поступлений в консолидированный бюджет. 
В регионе присутствуют основные российские перерабатывающие и лесные компании.
По объему экспортной выручки мы занимаем 11-е место среди регионов России. Ставим себе задачу попасть в топ-8. Интересно, что доля несырьевого неэнергетического экспорта у нас составляет 68% . То есть, у нас есть второй передел - это алюминий, лесозаготовка и переработка. Последние занимают основную долю.
Президент своим указом поставил задачу по увеличению доли экспорта несырьевых неэнергетических товаров не менее 70% к 2030 году. Мы близки к этому показателю.
Если уходить от большого бизнеса к малому и среднему, то наша задача увеличить долю этих компаний в общем объеме экспорта региона до 24%.

- А сейчас сколько?

- Порядка 20%. А если говорить об экспорте вообще, то сегодня 6% экспортеров – это порядка 30 крупных компаний - дают около 80% экспортной выручки. И если проблем с экспортом крупных компаний мы не видим, то поднять долю малого и среднего предпринимательства с 20% до 24% – для нас это задача очень серьезная.
Мы провели анкетирование более полуторы тысяч предприятий. Выявили основные проблемы. Если мы говорим о крупных компаниях, то у них, в принципе, две проблемы основные. Первая – это логистика. Загруженность Транссиба и БАМа в восточном направлении очень большая, но на федеральном уровне принято решение о расширении Транссиба и БАМа в течение четырех лет. Это сейчас является основным сдерживающим фактором для увеличения экспорта и в целом объема продукции в сторону азиатских и восточных рынков. Плюс прием китайской стороны, тоже определенные ограничения у них там есть в связи с ковидом, и они не справляются.
Что касается малых предприятий, то здесь проблем побольше. У них тоже логистические проблемы, но связанные с внутренней логистики сборных грузов. Мы это понимаем, поэтому много внимания сейчас уделяем развитию логистической составляющей.
Еще одна острая проблема малого и среднего предпринимательства – в маркетинге, в возможностях продвижения и сбыта продукции на другие рынки, в том числе на экспорт. Мы организовали маркетинговый центр при Центре оказания услуг «Мой бизнес», который занимается развитием этого направления, в том числе совместно российским экспортным центром.
Есть определенные ограничения, в том числе связанные с таможенно-тарифными сборами. Мы эту проблематику выявили и сейчас формируем экспортную программу с поэтапным решением этих задач.
Что касается в целом экономики региона, то это экономика с высоким потенциалом, с предприятиями, производящими продукцию с высокой добавленной стоимостью. Есть проблемы логистические, вызванные удаленностью региона от центра. Поэтому прорабатываем и вводим различные механизмы, в том числе и субсидирование транспортных расходов.
Если мы говорим о крупном бизнесе, здесь основная задача правительства – это ускоренное, быстрое сопровождение инвестпроектов. На территории сегодня реализуются много крупных проектов. Это, например, иркутский завод полимеров - проект «Иркутской нефтяной компании». Компания наряду с добычей нефти реализует проект по эффективному использованию попутного газа. «Группа «Илим» создает еще одно картонное производство в Усть-Илимске. Фармасинтез реализует проекты по производству фармацевтических субстанций и готовых лекарственных препаратов. Ну и Иркутский авиационный завод– проект нового среднемагистрального самолета МС-21.

С 2020 года мы участвуем в национальном проекте повышения производительности труда. У нас сейчас заключено более 20 соглашений с предприятиями, в которых будут реализовываться инициативы, связанные с реорганизацией технологических и организационных процессов. В целом    программа рассчитана на три года, но вот у нас шесть предприятий уже достаточно глубоко вовлечены в проект – уже год по нему работают –  и они показывают весьма позитивные  результаты. Производительность труда там повысилась на 10, а в некоторых случаях на 30%. На производствах это происходит за счет более эффективной расстановки оборудования, за счет оптимизации выстраивания работы со складом, за счет грамотного планирования складских запасов, и, конечно, за счет цифровизации. Работает это так – команда экспертов и наших, и федеральных приходит на предприятие и анализирует конкретные операции. Причем делается вместе с рабочими, вместе с сотрудниками предприятия, и затем рождаются предложения по улучшению процессов.  Конкретный пример – наше предприятие «Облкоммунэнерго», которое занимается прокладкой сетей в том числе. После работы экспертов они сократили временные издержки по одной из своих операций на 75%! То есть вот они тратили раньше на нее час, а сейчас всего 15 минут.

По условиям проекта участие в нем могут принимать предприятия, выручка которых превышает 400 млн рублей в год. Пока они могут это делать на бесплатной основе – за счет средств федерального бюджета. Все обучение, все внедрение происходит, повторюсь, прямо на производстве. 

- А про МС-21 можно чуть подробнее? Мы видели все, что глава Ростеха Сергей Чемезов докладывал Президенту, что все вопросы уже решены по поводу композитного крыла и двигателя. И когда начнется серийное производство?

- Как доложил руководитель «Ростеха» Президенту, запуск в серию самолета запланирован уже на следующий год. Самолет проходит испытания в настоящий момент. У него есть определенные конкурентные преимущества: достаточно хороший двигатель экономичный, и фюзеляж шире конкурентов. Вопросы импортозамещения максимально решены, крыло будет из нашего материала, и мы не будем ни от кого зависеть.

- Возвращаясь к теме малого бизнеса: вы хорошо описали экспортную составляющую и как вы помогаете экспортировать. А можно ли сказать, есть ли у них внутренние проблемы, например, проблемы с кредитованием. И если есть, то имеются ли в области программы, чтобы им помочь? В период ковида было серьезное сокращение малого бизнеса, и удалось ли какую-то часть спасти, какая часть погибла?

- Да, потеряли мы небольшую часть бизнеса. Падение было на 4%. 

- То есть, не критично …

 - Ну как, не критично? Смотря, как относиться. Мы считаем, что любая потеря – это плохо. Но хочу отметить, что в ковидный период мы попали в 8 субъектов Российской Федерации, которые оказали максимальное количество мер поддержки из областного бюджета для сохранения и поддержания вообще в целом бизнеса.

 - А кого в первую очередь поддерживали? Вот как вы для себя решили, что вот этим будем помогать, а эти сами справятся?

 - Было постановление по пострадавшим отраслям, им всем предоставили снижение по налогам и сборам. Упрощенная система налогообложения – мы дали минимальную ставку для пострадавших отраслей. Транспортный налог – на 50% снизили, налог на имущество организаций – в 2 раза снизили, то есть, если ставка 2,2, то у нас была 1,1. Мы свои выпадающие доходы по налогам оценили примерно в 400 млн рублей. Это то, что мы в 2020 году опосредованно вложили в поддержку малого бизнеса.

Плюс у нас очень активно работали институты поддержки и развития предпринимательства, программы для пострадавших отраслей. Очень хорошо сработали Центр «Мой бизнес», Гарантийный фонд, фонд микрофинансового кредитования (кредиты предоставлялись под 3% на три года). В общем, на прямую поддержку мы направили еще порядка 300 млн рублей. В целом получилось около 800 млн рублей на прямые и косвенные меры поддержки.

- А крупным предприятиям как-то помогали, послабления какие-то давали?

- Деятельность крупных предприятий мы не ограничивали и не приостанавливали, тем самым был обеспечен бесперебойный процесс производства. И они дали реальный прирост: в обрабатывающей промышленности, например, в 2020 году 112,8% к уровню 2019 года.

Более того, у нас фармацевтическая отрасль дала огромный прирост, выросла в 2,5 раза, производя антиковидные препараты. Это проект «Фармасинтеза» в городе Братске. Они изначально планировали производство противотуберкулезных, противоопухолевых препаратов. Но очень быстро перестроились.

На днях представлен рейтинг Минпромторга РФ, по объемам поддержки промышленности мы заняли 7-е место среди всех субъектов федерации. Речь идет о поддержке, которую мы оказываем промышленным предприятиям на модернизацию, развитие и реализацию новых инвестпроектов.

- На ПМЭФе АСИ объявляла рейтинг инвестиционной привлекательности. Где вы там себя находите?

- У нас 22-е место, причем динамика положительная – мы продвинулись. Мы имели довольно низкий рейтинг, наш инвестиционный потенциал был явно недооцененным. Но в этом году мы заметно улучшились.

Показатели национального рейтинга формируются из трех позиций – статистика, с которой ничего практически не сделаешь, с чем имеешь, с тем и живешь, - это первое. Второе – это оценка предпринимательского сообщества. И третье – это оценка экспертов. Когда мы видим результаты раскладки по нацрейтингу, то отмечаем, что нас недооценивают наши же эксперты, и, в принципе, не всегда позитивно оценивают предприниматели.

Но мы разобрались с этим вопросом, тут два фактора. Первый фактор мы признаем, есть проблемы: нас тянут вниз административные барьеры. Многие регионы с этим сталкиваются. Мы организовали работу по анализу, мониторингу и приняли соответствующие решения. И у нас сбой был в организации работы по корректировке вот этих оценок экспертных. Но мы работу организовали: где-то обратная связь не работала, где-то не вовремя мы реагировали. Эту систему обратной связи выстроили, и за этот год показатель сразу улучшился. Это справедливо, потому что регион потенциально достаточно промышленно развитый и перспективный. При этом, экономически самостоятельный. Мы в десятке по объему инвестиций и в хвосте по инвестклимату в предпринимательстве.

- Ну, климат – это оценочная категория, а тут настоящие инвестиции…

- Мы в десятке, одни из лучших.

- Куда идут инвестиции? Мы все знаем, конечно же, большую историю про «Полюс» - развитие Сухого Лога.

- «Полюс» – раз. «Высочайший» – два. Это золотодобывающие компании.

- Ковыкта.

- Ковыкта, газопровод. Мы говорим о том, что да, сейчас на строительстве объектов задействовано около 19 тысяч человек, дополнительно в период эксплуатации планируется создать еще порядка тысячи рабочих мест.

- Газ будет идти в Китай: экспорт, все прекрасно. А сама Иркутская область не газифицирована. Как эту проблему-то решать?

- К сожалению, такой вопрос стоит, и губернатор активно продвигает интересы Иркутской области. В настоящий момент мы газифицированы только на 1,1%.

Планируется соединить Ковыкту с Чаяндой. Газ с Чаянды уже пошел. Вот Амурская область по пути, на ее территории газохимия начала развиваться, параллельно начата газификация населенных пунктов . У нас, к сожалению, не так. Поэтому мы отстаиваем свои интересы.

Мы, в первую очередь, рассматриваем промышленную газификацию наших предприятий с целью создания конкурентных преимуществ. Наша задача, конечно, провести газопровод Ковыкта-Саянск-Иркутск. Почему Саянск? Это химкластер. Саянскхимпласт давным-давно готов к приему газа. В дальнейшем – Иркутск, здесь и объекты энергетики, и производства готовы работать на газе.

- «Газпром» может сделать эту ветку?

- В настоящий момент мы ведем переговоры на высшем уровне. Но вообще Иркутская область, Забайкальский край и Бурятия в плане газификации страны попали в отдельный раздел. И сейчас этот вопрос активно обсуждается, все-таки как осуществлять эту газификацию, вместе или порознь. Конечно, есть бизнес-интересы компании «Газпром». Но есть еще и интересы регионов: не везде сходятся в точках рентабельности проекты, и наша задача – найти золотую середину. Губернатор будет обозначать этот вопрос перед президентом.

С точки зрения промышленной газификации – тема важная еще и в том аспекте, что Иркутская область – прибайкальская территория, здесь более жесткие экологические требования. Поэтому нужен газ, как один из самых экологичных видов топлива. Котельные вокруг Байкала надо переводить с угля на газ. Для нас это приоритет.

Мы ищем решение. У нас есть независимые недропользователи, то есть различные компании нефтедобывающие, у которых есть попутный газ в большом объеме. И этот газ тоже можно вовлекать в оборот, в газотранспортную систему. С таким предложением губернатор сейчас идет к президенту, чтобы проработать вопрос.

- Чем вы можете помочь инвесторам?

- Наша основная задача – это сопровождение инвестпроектов. Много вопросов, связанных с инфраструктурой, и прочих, которые инвестор самостоятельно не может решить. Здесь нужна поддержка и федерального центра, и областного, соответственно, ну и какое-то участие бизнеса, и через рыночные механизмы возврат этих денег.

Например, касательно месторождения Сухой Лог. Мы понимаем, в этом проекте дорогостоящие дороги. Кроме того, есть аэропорт Бодайбо, который попал в план реконструкции благодаря инвестпроекту, соответственно, на 2022-24 годы федеральный центр предусмотрел 4 млрд рублей на реконструкцию, что позволит повысить транспортную доступность. То есть, все эти мероприятия проводятся, но, как вы понимаете, процесс этот не быстрый.

Рядом тоже «Высочайший» –по сравнению с Сухим Логом проект небольшой, но тоже с хорошим бюджетным эффектом.

Я вам назвал уже газохимический комплекс «Усть-Кут» Иркутской нефтяной компании – это, я считаю, наша жемчужина. Мы за 10 лет путем правильного льготирования создали в области новую отрасль. У нас нефтедобычи не было, она появилась за последнее десятилетие, и во многом – благодаря поддержке с нашей стороны и со стороны Федерации.

- У представителей лесопромышленного комплекса есть планы дальнейших инвестирования, или они уже все вложили, что хотели?

«Илим» планирует развивать картонное производство. В целом у нас весомо присутствует лесоперерабатывающая отрасль на территории Иркутской области, она экспортно ориентированная. С учетом решений президента о заградительных пошлинах на экспорт круглого леса стоит вопрос о глубокой переработке сырья. Минпромторгом проведены мероприятия по мерам поддержки и стимулирования дальнейшей глубокой переработки, и на региональном уровне заведены меры поддержки.

Мы сейчас тоже все силы направляем на то, чтобы стимулировать предприятия, а их более 500 в лесной отрасли, на глубокую переработку. Думаю, здесь тоже все получится.

- Трутнев выступил с инициативой создания единой государственной компании, которой будет разрешен экспорт кругляка.

- Да, слышал. Комментировать это пока сложно. Мы наблюдаем дефицит круглого леса даже на внутреннем рынке. А проекты по глубокой переработке леса мы рассматриваем регулярно и обсуждаем на предмет содействия в сопровождении и оказании мер государственной поддержки. Наши предприниматели адекватно оценивают перспективы развития отрасли. Правительство РФ дало время подготовиться, объявило заранее о том, что будет запрещен вывоз круглого леса, и наши компании достаточно активно перестраиваются на переработку.

- Готовая продукция идет на экспорт?

- И на внутренний рынок, и на экспорт. Лесная отрасль у нас экспортно ориентированная, порядка 80% выручки – за счет экспортных контрактов. В настоящий момент присутствует дефицит сырья. Есть предприятия с лесосеками, с кварталами, а есть перерабатывающие предприятия без лесосек, к нам поступают сигналы о дефиците сырья.

- Возвращаясь к крупным инвестпроектам, у вас еще активно представлены проекты Русала?

- Да, они строят две фабрики- анодную и алюминиевую. Проекты не совсем новые, просто долго находились в замороженном состоянии. Вообще у нас есть конкурентные преимущества, поэтому мы очень хорошо подходим для размещения металлургических производств.

- Потому что дешевая электроэнергия?

- В том числе. Поэтому у нас изначально были созданы и развивались совместно металлургический и энергетический комплексы.

- Сейчас, понятно, из-за глобально сложившейся политической ситуации и на Дальнем Востоке, и в целом по стране прикрылись интересы иностранных инвесторов. А у вас как с этим? Или у вас настолько российских хватает, что иностранные не нужны?

- Мы не лидеры по иностранным инвестициям. Да, у нас есть проекты и российско-японский, и российско-китайский, и российско-корейский, но они достаточно давно реализованы, и эти совместные предприятия уже давно и успешно работают. Новых больших иностранных проектов у нас пока нет.

Тут же вопрос в чем? Основные же инвестиционные проекты с иностранным участием – это автомобильная сборка или еще какая-то. Они, в основном, в центральной части России, ближе к потребителям. Если мы посчитаем население за Уралом – порядка 25-30 млн человек. А основной потребительский спрос находится в центральной России.

А сырьевые проекты мы и сами освоим, мы уже научились это неплохо делать: предприятия достаточно серьезно и технологиями владеют, и у них своя учебная база. У нас есть Технический университет, где уже все крупные предприятия различного сектора обучают студентов в рамках целевого набора, поэтому и образовательные программы под них разработаны. В принципе, это уже кооперация: цепочки все выстроены.

В этих цепочках не только образование, но и наука. В регионе создан Международный научно-образовательный центр «Байкал» мирового уровня . И у нас достаточно интересные проекты инновационные заявлены, инициаторами которых являются крупные промышленные предприятия Иркутской области.

- И что там конкретно за инновационные разработки?

- Например, разработки, связанные с увеличением процента извлечения золота из отвалов. Или, допустим, есть вахтовые поселки Иркутской нефтяной компании – там может быть организована переработка пищевых отходов. Еще одна важная для нас тема – переработка отходов лесопиления и лесопроизводств. Фармацевтическая отрасль активно использует научные разработки. Мы реально решаем те проблемы промышленных производств, которые есть в области, подключая нашу науку.

У нас каждый шестой житель города Иркутска – это студент или научный работник, поэтому у нас кооперация науки и бизнеса достаточно серьезная.

- Давайте поговорим о проблемах, которые оставила старая советская экономика - это БЦБК и «Усольехимпром».

- Это не проблемы, - это наши возможности. Мы считаем это потенциально новыми площадками для развития, в том числе и с точки зрения инвестиций, развития городской среды, комплексного развития этих территорий.

Если мы говорим о Байкальске: группа компаний во главе с ВЭБ.РФ сформировали мастер-план развития этой территории.

Что касается Усолья, то уже проведены мероприятия, удалось устранить угрозу ущерба от накопленных отходов, идет разработка проекта и документации дальнейшей комплексной рекультивации промышленной территории.

Это тоже территория с огромным потенциалом. И к 2024 году планируется привести ее в безопасное состояние, создать здесь хорошую промышленную площадку, в которой также заинтересована компания «Росатом».

- То есть они будут переработку отходов делать дальнейшую, кроме того, что они площадку сейчас расчистят?

- Эта тема только вошла в стадию обсуждения. Но там точно будут развиваться и другие производства, например, предприятие по изготовлению литиевых батарей, средней численностью 2,5 тыс. человек. Надо отдать должное и федеральному центру, и губернатору: идет комплексное развитие территории, то есть это развитие соответствующих социальных объектов и строительство дорог, чтобы действительно людям было жить комфортно на этих территориях.

- Федерация чем помогает? То есть они дают какие-то деньги? Ну, кроме того, что «Росатом» как корпорация выстраивает свои новые цепочки.

- Да, во-первых, это быстрое принятие решений, потому что, вы знаете, эти вопросы курируются на уровне вице-премьера в еженедельном режиме. Во-вторых, финансирование за счет консолидированного бюджета.

- Там прямо активная работа…

 - Работа идет активно на двух площадках. «Росатом» сейчас занимается ликвидацией накопленного экологического вреда на площадках Усольехимпрома и БЦБК. Есть, соответственно, федеральное бюджетное финансирование, за счет которого проводятся эти работы.

- По поводу Байкала. Им занимаются разные структуры – и с точки зрения экологии и природоохранной деятельности, и со стороны развития туризма… Много и давно говорится про целостное развитие Байкальской территории и Прибайкалья, но пока этого не происходит. Почему?

- Под руководством губернатора мы постарались систематизировать эту работу. Для себя поставили четыре основные задачи. Однозначно мы понимаем и считаем это правильно, что повестка Байкала тесно связана с экологической повесткой. Это, прежде всего.

Первая задача – конечно же, восстановление турпотока до допандемийного уровня. Это 1,8 млн человек в год, из них порядка 370 тыс. – иностранных (Китай, Европа).

Вторая задача основная – это максимальное развитие зимнего и межсезонного туризма. И такие тенденции уже пошли – фестиваль «Лед Байкала», Зимниада и прочее. Что касается зимнего, межсезонного туризма, мы также создали маркетинговый центр, его задача – заниматься информированием, популяризацией региона через различные интернет-ресурсы, событийные мероприятия.

Дальше, мы себе поставили задачу увеличения продолжительности пребывания в регионе за счет неиспользованного, скажем так, ресурса города Иркутска. Прекрасный город, с прекрасной архитектурой – и древнее зодчество, и классическая архитектура. Зачастую турист прилетел в аэропорт, проехал мимо Иркутска – сразу на Байкал. Таких туристов нужно заинтересовать хорошими программами по Иркутску. Это тоже одна из основных задач.

Следующая задача, с учетом экологической повестки, - это развитие туристического потенциала других районов, муниципальных образований, территорий Иркутской области. И уже три «пилота» мы взяли в работу и оцифровываем. Потому что мы понимаем, Байкал – не единственный, туристически привлекательный объект в Иркутской области. Тема актуальна для внутри-регионального туризма, туризма выходного дня. Надо дать возможность людям поехать в другие районы области, и также полезно и хорошо провести время. Это касается и экологической повестки.

Ну и самое основное – это развитие инфраструктуры. Здесь мы выделили для себя ряд проектов: это и областной проект Музей Тальцы, и Кругобайкальская железная дорога. Также мы говорим о развитии Особой экономической зоны в Байкальске, которая у нас есть. Да, динамика по развитию ОЭЗ была не очень хорошая, но мы сейчас проводим ряд мероприятий, в ближайшее время приезжают специалисты Корпорации туризма, чтобы оценить инфраструктурные проекты.

И, соответственно, еще один из проектов – Исторические кварталы в городе Иркутске. У нас уже реализован проект «130-й квартал», но это лишь малая часть восстановления исторической застройки и реновации прилегающих территорий.

- Когда в Иркутске будет новый аэропорт?

- Мы работаем в правовом поле. Первый этап – самый сложный. Мы провели конкурсные процедуры по отбору консалтинговой компании, которая будет сопровождать этот проект и которая проведет полностью анализ предложений. В первый раз неудачный победитель был, какая-то местная компания без опыта. Она отозвала свою заявку, и мы повторно провели торги. Выиграла компания мирового уровня KPMG, которая уже сейчас приступила к анализу и подготовке предложений. Все этапы «дорожной карты» расписаны.

- Разве раньше никто не изъявлял желания…

- У нас список из 54 инвесторов. Это последний старый аэропорт в России с высокой, 10-процентной, динамикой пассажиропотока и, в целом, с высоким объемом пассажиропотока. Поэтому он очень востребованный. Наша задача – провести прозрачную сделку, и чем больше участников, тем выгоднее для региона. Этот актив интересен всем.

 - Сколько в Иркутской области ТОСЭР и как они работают?

- Четыре. Это «Черемхово», «Усолье», «Тулун», «Саянск». Усолье вообще самое первое: мы были «пилотом» в Российской Федерации, в первую волну вошли – в 2016 году. Черемхово и Саянск гораздо позднее подключились. И четвертая территория – самая последняя, которая была создана, это ТОСЭР в Тулуне, после наводнения. Там нас очень сильно поддерживал Фонд развития моногородов и ВЭБ, который является куратором данного проекта. И те проекты, которые пришли в Тулун – они небольшие, но реально работающие – получали достаточно серьезную поддержку Фонда развития моногородов. Там и кредиты под ноль процентов, и другие меры поддержки.

- Какие налоговые послабления существуют в ваших ТОСЭР?

 - ТОСЭР в моногородах – это, по сути, режим налогового благоприятствования. Туда входят льготы по налогу на прибыль: первые пять лет – ноль, вторые пять лет –5%, налог на имущество пять лет – ноль, земельный налог – муниципалитеты принимают решение и освобождают резидента. Но это не главное. Главное – это льгота во внебюджетные фонды, ее оплачивает Российская Федерация из федерального бюджета, там вместо 30,2% предприниматели платят всего 7,6%.

 - Все то же самое, что и на Дальнем Востоке.

- Да, но ТОСЭР на Дальнем Востоке работают как сочетание ТОСЭР и особой экономической зоны, когда еще и для резидентов строят инфраструктуру, и это ограниченный участок, и есть управляющая компания ТОСЭР.

- То есть инфраструктуру вы не строите для резидентов?

- Мы не строим. Но есть поддержка из Фонда развития моногородов, когда за 95% за счет федерального бюджета можно построить инфраструктуру для инвестпроекта.

- А насколько активно идут резиденты в эти ТОСЭР?

- Моногорода – это не просто населенные пункты, создававшиеся при единственном предприятии, это реально сложные территории. И когда они заполняются небольшими инвестиционными проектами – это безусловно дает толчок в развитии. Ну, вот у нас в Усолье вообще есть классный резидент, например, который производит очень хорошее антисептическое средство для рук. Причем они начали задолго до ковида. Мы их тоже включили в ТОСЭР, помогли субсидиями, с инфраструктурой, с ресурсоснабжающими организациями вести переговоры. А сейчас, когда случилась эта пандемия, то у них пошел просто взрывной рост продукции и спроса на нее. Мы понимаем, насколько точно попали по специализации, по проблематике именно в эту территорию, и что даже такой небольшой проект очень эффективен. И в аптеках Иркутска не было перебоев с антисептическими средствами для рук, потому что у нас есть собственный производитель.

- Вообще, здесь в Иркутске говорят, что в Усолье-Сибирском вообще непонятно почему развит малый бизнес.

- Они очень активные, это правда. В Иркутской области средний процент разный, у нас есть территории и очень активные в части развития малого бизнеса, и довольно инертные. Город Усолье реально отличается активной предпринимательской средой. Если у нас удельный вес выручки предприятий малого бизнеса составляет 27%, то по Усолью это 50%. И у них очень интересные проекты. Они занимаются производством мебели, производством в сфере легкой промышленности, малотоннажной химии. То есть, они не просто купи-продай, у них интересные производственные проекты.

Плюс у нас много проектов идет на сопровождении от Института химии имени Фаворского Иркутского научного центра СО РАН. Там молодой, очень активный руководитель, у которого просто масса идей. По антисептику – это тоже их проект, они его запустили, как стартап, и затем высадили на площадку Усолья-Сибирского.

- От расширения Транссиба что выиграет Иркутская область?

- У нас сейчас пропускная способность ограничена. И с учетом роста экспорта, в том числе роста экспорта угля с Кузбасса, возникает транспортная проблема. Поэтому нам этот проект очень важен и необходим, потому что в настоящий момент мы наблюдаем простои на предприятиях. Когда предприниматели будут точно понимать, сколько они могут производить, отгружать и продавать – объемы производства и его эффективность возрастут. Это независимая, рабочая система, бизнес-среда. А когда они от пропускной возможности железной дороги зависят, - это неправильно.

- Трудовые ресурсы на это расширение есть?

 - Стройка масштабная будет, поэтому она сейчас планируется активно, и мы сейчас активно советуемся с федеральными органами власти. Там много околоинфраструктурных проектов, которые зависят еще и от региона.

- Какие планы в экономической сфере Иркутской области на ближайшие пять лет? И о чем вы мечтаете, какой должна стать Иркутская область?

 - У нас общий портфель инвестиционных проектов более чем на 2 трлн рублей. Это 26 тысяч рабочих мест. Речь идет не просто о планах, а уже о наших реалиях.

Я лично мечтаю о решении тех наболевших вопросов, которые пока препятствуют реализации наших социально и экономически значимых проектов, в том числе, имеющих туристический эффект.

И, безусловно, главное, – это снижение миграционных потоков, чтобы все-таки жители Иркутской области оставались здесь, нужно остановить отток. А это вопрос создания благоприятной комфортной среды, создания высокооплачиваемых рабочих мест, чтобы таланты у нас не уезжали. Мы понимаем, что если не дадим рабочие места с интересными компетенциями, то это у нас не получится. В принципе, это основная цель, которой необходимо достичь, и мы над этим работаем