Генетики СВФУ разработали быстрый способ диагностики нейронального цероидного липофусциноза VI типа, это изобретение относится к медицине. Исследования заболевания ведутся учеными научно-исследовательской лаборатории «Молекулярная медицина и генетика человека» Северо-Восточного федерального университета.
По словам начальника отдела клинико-генетических исследований НИЛ «Молекулярно медицина и генетика человека» мединститута СВФУ, кандидата медицинских наук Полины Голиковой, нейрональный цероидный липофусциноза VI типа – это тяжелое наследственное нейродегенеративное заболевание детского возраста, проявляющееся эпилепсией, регрессом психомоторного развития, нарушением зрения, развитием деменции. Частота его встречаемости – от 1-8 случаев на 100 тыс. населения в мире. В России НЦЛ VI типа описан, это очень редкое заболевание, и, как оказалось, оно довольно часто встречается, частота гетерозиготного носительства мутации составляет 1%, то есть 1 к 100 среди якутской этнической группы.
Запатентованный способ диагностики может быть использован для диагностики носительства мутантного гена CLN6 с мутацией с.396dupT, приводящего к нейрональному цероидному липофусциноза VI типа с аутосомно-рецессивным типом наследования в якутской популяции, способ основан на методе ПЦР (полимеразной цепной реакции) и последующем анализе длины рестрикционных фрагментов.
– Расскажите о себе. Каким было ваше детство?
– Я с детства любил изучать карты и все, что связано с природой. Когда в школе появилась география, понял – вот оно, мне нравится! Сразу начал участвовать в различных олимпиадах. В одиннадцатом классе занял третьи места на областной олимпиаде по географии и олимпиаде Воронежского государственного университета. Туда и поступил, не сдавая ЕГЭ.
Со второго до пятого курса был круглым отличником. Учиться было интересно, не сомневался, что дальше пойду в аспирантуру. Но гранит науки грыз уже в Санкт-Петербургском государственном университете на старейшей профильной кафедре – экономической и социальной географии. Поэтому знаю Питер так же хорошо, как Воронеж, особенно Петергоф – там общежитие, где я жил.
В декабре 2013 года защитил кандидатскую. Научным руководителем у меня был Анатолий Александрович Анохин. Долгое время я оставался у него последним защитившимся аспирантом, тридцать третьим по счету. А самый первый его аспирант Галина Анисимовна Гнатюк – заведующая эколого-географическим отделением в Институте естественных наук СВФУ, где я сейчас работаю. Мы даже потом вдвоем сфотографировались и отправили ему, он очень обрадовался. Так что мир тесен!
– Как вас занесло на Дальний Восток?
– После защиты я всерьез задумался о работе. На географию потрачено столько времени, поэтому сомнений не было – выбираю трудоустройство по специальности. Идти ставить окна на заказ я бы не согласился.
Мне позвонил председатель диссертационного совета в Питере и говорит, что на защите докторской находится проректор из Северо-Восточного федерального университета Михаил Юрьевич Присяжный, и ему нужны люди.
Я с ним связался, он пригласил меня в Якутск на научно-практический семинар в октябре 2014-го, где мы встретились и поговорили. В итоге подал документы и с декабря приступил к работе ответственного секретаря международного журнала «Новый мир Арктики» и серии «Арктика ХХI век», а с апреля прошлого года стал работать доцентом эколого-географического отделения ИЕН.
Так и занесло из Воронежа в Якутск. Кстати, ничего удивительного в этом нет – Юрий Георгиевич Данилов, заведовавший тогда кафедрой географии и нынешний заместитель ректора, который предложил мне работу, сам заканчивал Воронежский государственный университет, только на другой кафедре. Поэтому, как бы это парадоксально не звучало, ВГУ еще и географов для Якутии готовит!
– Помните свой первый день в столице республики?
– Так как я географ и знал, как в Якутске формируется климат и что там меня ждет, погодой город не удивил. Другое дело, временная разница очень большая, с родными краями составляет целых 6 часов! Поэтому после каждого прилета в Якутск следующие три дня у меня уходят на привыкание к часовому поясу.
В силу любопытства в первый же день пошел гулять по окрестностям, фотографировать. Мне повезло, октябрьская пора встретила меня солнечной погодой в +5.. +10 градусов по Цельсию. Но сухость воздуха сначала удивила – хоть я и знал про нее, но почувствовать это на себе было в новинку.
Впечатлили дома на сваях и то, что повсюду разъезжают праворульные машины. Что в Питере, что в Воронеже они редкость, можно по пальцам пересчитать, а здесь наоборот. Неприятно удивили цены, особенно в первое время, потом привык.
Положительных впечатлений все же было больше! Первый месяц ушел полностью на ознакомление, обошел все известные памятники, съездил к реке Лена. Сколько уже здесь живу и работаю, все равно нахожу какие-то новые места.
– Расскажите о работе в СВФУ, с чего начинали? Как оцениваете университет?
– Моя педагогическая деятельность начиналась с института зарубежной филологии и регионоведения, где я рассказывал студентам об устойчивом развитии окружающей среды, туризме и изменении климата. Это увлекательная история – захожу к начальству, проректор показывает мне письмо, что на кафедре французской филологии открывается новая программа туризма и им нужны люди, чтобы вести курсы. Так я и начал свой путь в педагоги.
фото: личный архив Вадима Кузина
Все, что я преподаю – устойчивое развитие человечества, урбоэкология и геоурбанистика – довольно тесно связано между собой: и то, и другое относится к взаимодействию общества и окружающей среды
СВФУ очень серьезно влияет на регион не только потому, что это самый крупный вуз в Якутии, но еще и благодаря тому, что у него есть филиалы в других городах – Мирном, Нерюнгри, Анадыре. Это очень важно, так как будущий выпускник, условно приезжая учиться в Якутск из Чукотки, скорее всего останется работать в столице и не вернется домой, ведь возможности трудоустройства в Якутске по сравнению с Нерюнгри и Анадырем несопоставимы. А обучаясь там, где человек живет, велика вероятность, что он не только будет трудиться по специальности, но и останется там жить, что очень важно для Дальнего Востока, который претерпевает миграционный отток.
Помимо этого, федеральный университет имеет большое влияние на экономику региона за счет создания профессиональных кадров, которые могут передавать полученные знания следующим поколениям. У СВФУ есть большое количество разного рода лабораторий, институтов, направлений подготовки, поддерживается научное сотрудничество как с российскими, так и зарубежными учеными, несмотря на нынешние санкции.
Внутри университета весьма серьезная кооперация по изучению северных материалов, адаптации организма к Северу, уделяется большое внимание изучению Арктики как геостратегической территории, что немаловажно.
– А как вам будущие якутские географы?
Все люди разные: как и в других специальностях, есть студенты, которым по большому счету нужен лишь диплом, но в основном я учу ребят и девчонок, действительно увлеченных географией. Они много знают про родные края, всегда внимательно слушают, с ними интересно работать.
фото: личный архив Вадима Кузина
Этим летом к 150-летию исследователя Дальнего Востока Владимира Арсеньева мы ездили группой на практику по следам его приключений – только по одной железной дороге проехали 13 800 км, не считая автобусов, пеших маршрутов, экскурсий.
– Какой у вас был маршрут? Много чего повидали?
– Не то слово! Из Нижнего Бестяха поехали через Сковородино в Улан-Удэ – были в Иволгинском дацане, усадьбе старовера Петрова. Оттуда через Иркутск выдвинулись в Аршан, стояли палатками в Тункинском национальном парке – весьма интересном месте, где с точки зрения рекреации и туризма студентам было на что посмотреть. Затем добрались до Вышки со множеством гидротермальных источников, но, к сожалению, все портит слабая организация. При должной подготовке там можно открыть санатории с лечением заболеваний глаз, желудка, сердца и много чего еще – в общем, есть куда стремиться.
Далее выдвинулись в Иркутск, были в Институте географии имени Сочавы СО РАН и Ботаническом саду. После вновь жили в палатках, на этот раз на острове Ольхон на Байкале – место очень колоритное, если не боишься холодов, то можно искупаться на живописном фоне. Затем нас ждала поездка в Хабаровск, а после нее следы Владимира Клавдиевича привели нас во Владивосток, в Приморское отделение Русского географического общества с самой большой в стране библиотекой по путешествиям Арсеньева. Там есть книги, изданные при его жизни, еще дореволюционные. Оттуда мы поехали в вертолетостроительный центр России – город Арсеньев, посетили музеи, Выставочный центр авиации и планировали отправиться по следам исследователя в горы Сихотэ-Алинь, но не позволила погода – нас накрыл летний муссон, пошли дожди, поход в горы стал опасен. В итоге мы поднялись на сопку над самим городом – пока весь день поднимались-спускались, телефон насчитал около 36 км.
фото: личный архив Вадима Кузина
Возвращение в Якутск началось с Владивостока, причем не по Транссибу, а по Байкало-Амурской магистрали – проехали Комсомольск-на-Амуре, Тынду, столицу БАМа. Когда пересаживались на другой поезд до Бестяха, Тынду накрыл дым от лесных пожаров, поэтому нам очень повезло, что этого не случилось ранее, во время экспедиции.
Для меня это тоже первая экспедиция в качестве руководителя. Теперь все знакомые завидуют, что СВФУ позволяет такие путешествия! И это правильно, географы должны своими глазами видеть происходящие изменения в ландшафтной и широтной зональностях, специфику разных регионов, ведь на карте это одно, а вживую – совсем другое.
– Вы достаточно много путешествовали и уже имеете свою точку зрения по развитию тех или иных регионов. На ваш взгляд, как надо развивать Якутию?
– Современное развитие Якутии во многом построено на минерально-сырьевой основе – добыче полезных ископаемых. С одной стороны, это минус, так как используются не самые высокие технологии, с другой, Якутия – регион нового освоения, поэтому абсолютно нормально, что начальная экономика зависит от добычи ресурсов. Прибыль нужно тратить на развитие более высоких отраслей, повышение образования населения, университеты и научные центры. Частично так оно и происходит, что хорошо.
Что касается специфического мнения касательно развития республики, то, по-моему, Якутии нужна адресная поддержка сельского хозяйства, потому что регион отчасти может обеспечивать себя натуральной продукцией, причем достаточно высокого качества. Якутяне любят жаловаться, что у них все дорого, но если посмотреть, то довольно много товаров в республике свежие и экологически чистые. Такое не во всех регионах есть.
фото: личный архив Вадима Кузина
Региону стоит вкладываться в отрасли высокого передела. Не просто в добычу сырья, а в его обработку, а также в наукоемкие технологии и IT. Определенные шаги в этом плане уже делаются. С другой стороны, нельзя опять же увлекаться, надеясь, что Якутия станет мировым центром IT – такое вряд ли произойдет, но значимым центром она быть вполне может.
То же самое касается развития туризма – Якутия имеет большие возможности в этом направлении, но у нее проблемы с инфраструктурой. Какая разница, какие у региона примечательные объекты, если туда можно добраться только на вертолете? Считайте, что их нет. Надеяться на развитие элитного туризма глупо, потому что в этом плане в стране большая конкуренция, да и вряд ли богатые люди выберут в качестве отдыха далекую республику.
Нужно работать над имиджем Якутии, так называемым территориальным брендингом, чтобы о регионе не думали, что тут только морозы и алмазы. Кого из других регионов не спроси про якутские достопримечательности, помимо Ленских Столбов, мало кто назовет что-то еще. Ни тукуланы, ни кисилях – все это по большей части для россиян и иностранцев непонятные слова.
В Якутии есть на что посмотреть – здесь множество чистых территорий и уникальных объектов. При грамотном развитии туризм не повлияет на окружающую среду.
Важно в первую очередь улучшать транспортную инфраструктуру: уже сейчас достаточно хорошо развивается дорожное сообщение, и если раньше до того же Магадана или Нерюнгри было проблематично доехать на машине, то сейчас там замечательные новые дороги. Еще один хороший аспект – то, что проложена железная дорога.
Много говорят о Ленском мосте – для населения это достаточно больной вопрос. Думаю, главная проблема сейчас не в дороговизне постройки, а в его целесообразности. Строить его для того, чтобы в Якутск шла железная дорога и приводила в тупик – не лучшая идея. Если же она пойдет дальше на запад или север страны, то это будет логичное развитие проекта.
Не стоит и забывать про авиацию. Было радостно на днях прочитать новость, что появились первые субсидии в северные районы республики, потому что цены на перелеты по Якутии оставляют желать лучшего. Если билеты продолжат дешеветь и станут доступными для большего количества якутян, то это будет шикарно!
Как научиться продавать? Каким образом лучше «упаковать» свой продукт? И вообще, стоит ли начинать свой бизнес? Ответить на эти и другие вопросы в Якутии может помочь проект преакселератор «24 шага», который реализуется Северо-Восточным федеральным университетом (СВФУ) в рамках федерального проекта «Платформа университетского технологического предпринимательства» совместно с самым акселератором инновационных проектов Б8 и технопарком «Якутия».
В Якутии создали экосистему, попав в которую с одной лишь идеей, можно за пару лет не просто найти своего клиента, а выйти на определенный коммерческий уровень. «Воронка продаж» в действии. И чтобы затянуть в эту «воронку» человека с определенной идеей, пускай, даже не до конца оформленной, в республике и запустили преакселератор «24 шага».
Курс "24 шага"
Знакомое название? Да, действительно, основа всему - курс Билла Олета «Путеводитель предпринимателя. 24 конкретных шага от запуска до стабильного бизнеса». С разрешения автора в Якутии адаптировали его методику и теперь предлагают всем пройти эти самые 24 шага – от нуля до упаковки и создания бизнеса.
«Всем, да не всем», - говорит программный директор преакселератора «24 шага» СВФУ Анисия Лазарева.
Дело в том, что если вдруг в «воронку» попадает совсем уж неподходящий проект – например, человек хочет открыть магазин или заниматься строительством, и ничего технологичного в этом нет, то это не по теме – таких попросту отсеивают. В преакселераторе работают с технологическими проектами и основной критерий здесь – проект должен быть по какой-нибудь технологической повестке – IT, биомедицина, инновации.
«Таких проектов – около 80 %. При этом в преакселераторе «24 шага» мы не «бегаем» за потенциальными подопечными. Нам достаточно объявить о начале набора и кому интересно – сами придут и запишутся. Нам же остается лишь провести отбор заявок и пригласить приглянувшихся к участию. Причем, бесплатно», - рассказала Анисия Лазарева.
Примечательно, что заявки подают не только студенты. Бывают заявки и от людей в возрасте 35+. Таких было достаточно много в прошлом (втором) наборе преакселератора, когда у взрослых людей появлялись бизнес-идеи, но они не знали, с какой стороны к ней подобраться, как ее упаковать.
Заявки поступают не только из Якутска, но и из Хабаровска, и других российских регионов. Похоже, Якутия и впрямь вскоре станет дальневосточной «силиконовой долиной в зоне вечной мерзлоты»: на помощь здесь всерьез может рассчитывать любой житель России.
Впрочем, Анисия объяснила, в чем интерес республики:
«Мы хотим искать и привлекать интересные проекты. Преакселератор «24 шага» - он является воронкой проектов для акселератора B8, так называемого «взрослого», который также по всей России работает».
Получается, что Якутия – своего рода «агрегатор», который пытается вобрать интересные технологичные проекты со всей страны в одну экосистему инновационного предпринимательства. И, надо отдать должное – у них это получается. Только за последний год «выстрелили» два проекта, которые после преакселератора попали в акселератор Б8 и получили там финансирование:
SmartOm - кроссплатформенное приложение удаленного мониторинга и управления устройствами автоматизации. На данный момент команда работает над разработкой приложения, которое может работать одновременно с несколькими стандартами передач данных, что позволит подключить и умные устройства в операционные системы на iOS и на Android.
InED – это образовательная платформа для подготовки к ЕГЭ, которая также после преакселератора попала в Б8 и получила финансирование. Если вкратце, то так: у человека был офф-лайн бизнес - репетиторский центр, он решил добавить туда технологичности и упаковал это в цифровом виде в платформу. Теперь у него не только ЕГЭ, но и репетиторство по другим предметам. Удаленно.
Что бывает с теми проектами, которые попадают и уж тем более проходят акселератор Б8? Они вырастают в бизнес. Как, например, «Аркон», о котором рассказывало EastRussia: два друга-однокурсника, студенты инженерно-технического вуза - разработали проект по расчету свай - какой длины, на какую глубину, какого диаметра необходимо подобрать, чтобы дом не «поплыл» в условиях вечной мерзлоты.
На таких «студентов», в том числе, и рассчитан преакселератор «24 шага» СВФУ. Здесь его проводят два раза в год.
«Преакселератор помогает оформить идею в четкий и понятный проект, который затем можно подать на грант и представить спонсорам. Эффективность обучения уже доказана: три проекта попали в топ-100 федерального преакселератора НТИ-2021, три проекта прошли в седьмой поток акселератора «Б8» – рассказал ректор СВФУ Анатолий Николаев.
Участники преакселератора слушают лекции от экспертов, которые помогают упаковать проект, подготовить его к грантовому конкурсу и представить инвестору. Каждая команда получает обратную связь по своему проекту, узнает, какие решения сегодня востребованы на рынке, обретает полезные в бизнесе контакты.
Сейчас в университете готовятся к запуску осеннего семестра – целевой аудиторией станут студенты. Это будет предступенька перед Б8, где студенты смогут создать все с нуля до выхода на первые продажи.
Концепция «студенческого» преакселератора будет поделена на три трека:
1. Преакселерация в том виде, в котором ее проводили раньше: от идеи до ее упаковки - что они хотят делать? Как они хотят делать? Кому хотят продавать? Все «подопечные» упаковывают свою идею, проходят образовательный теоретический курс по тем самым «24 шагам» и в итоге должны понимать - что они хотят делать? Таким образом, участники дорабатывают свои проекты до стадии «Проблемы. Решения».
2. Проекты на стадии, когда участники знают – кому и что продавать. Они общаются с целевой аудиторией, начинают разработку своего прототипа. За время трека они должны свой проект довести «до ума» - важно, чтобы появился прототип продукта, который и будет продаваться в начальной версии продукта.
3. Здесь участники уже начинают искать для разработанного ими продукта клиентов и первых покупателей. И тестировать ту самую «воронку продаж».
Организаторы преакселератора «24 шага» уверены, что весь цикл можно уложить в 1,5-2 года, после чего на мировом IT-рынке может появиться новый продукт со штампом Made in Yakutia.
Какие изменения грядут и почему они важны, объясняет начальник отдела подготовки научных кадров Департамента наука и инноваций СВФУ Петр Николаев.
- О каких изменениях мы говорим и, соответственно, зачем они нужны?
- Начнем с того, что еще в конце 2020 года Госдума приняла, а президент России подписал закон «О внесении изменений в ФЗ «Об образовании в Российской Федерации», в части касающейся аспирантуры. В целом аспирантура до 2021 года была больше образовательной. Сейчас же, как в старые добрые времена, стала больше научной.
Самое главное, что отменили государственную аккредитацию программ аспирантуры. Программы по аспирантуре будут разрабатываться в соответствии с федеральными государственными требованиями. Наш университет в соответствии своему статусу самостоятельно определяет требования по программам аспирантуры, но которые не должны быть ниже ФГТ. Сегодня мы работаем над этим документом.
Второе изменение – в части защиты научной работы. Раньше было так: аспирант одну и ту же работу защищал два раза. Сначала в качестве научного доклада как научно-квалификационную работу. На основе этого, получив заключение от организации, соискатель уже выходил на защиту кандидатской диссертации.
Сейчас будет проще – нужно будет лишь предоставить готовую диссертацию. Минус в том, что, если раньше окончившие аспирантуру получали диплом исследователя, а теперь в соответствии ФГТ такого не будет. Если человек успешно окончит обучение и защитится, он получит свидетельство о завершении аспирантуры. Но если не успеет сделать это в срок, ему выдается справка о том, что он обучался в аспирантуре и окончил без защиты.
Еще один момент – не знаю, минус это или плюс, – аспирантура для большинства организаций стала только очной. Заочная сохранилась лишь для военных вузов, в т.ч. для вузов МВД и МЧС.
- То есть, аспиранту нужно будет пять-шесть дней в неделю учиться?
- Если говорить о программах, во многих программах нашего университета, возможно, останутся только три основные дисциплины – философия, иностранный язык и специальность. Соответственно, например, аспирант на первом курсе не будет целыми днями учиться, как было по ФГОС. У аспирантов будет больше времени для написания кандидатской диссертации, работы с научным руководителем, и самое главное – человек не будет отвлекаться.
Университет сам определит объем часов, структуру и прием в аспирантуру. Прием документов начнется с 5 сентября 2022 года, в октябре запланированы вступительные экзамены, а уже в начале ноября аспиранты приступят к обучению.
– Что меняется для аспирантов, которые уже проходят обучение?
– Пока ничего, они продолжают обучение по-прежнему, согласно ФГОС. Но им надо думать о том, как выйти на защиту диссертации, и с 2021 года университет начал работу, чтобы наши аспиранты выходили на защиту кандидатских диссертаций в срок.
С этого года в аспирантуре юридически закреплено понятие «сопровождение» – если соискатель успешно прошел предзащиту, но при этом получил не значительные замечания или ему нужно время для поиска диссертационного совета, ему предоставляется на бесплатной основе сопровождение еще на один год, чтобы доработать кандидатскую. В данном случае, университет должен предусмотреть оплату для научных руководитель.
Нам предстоит подготовить ряд новых документов, а в некоторые имеющиеся внести изменения. Это, например, касается процедуры прикрепления. Есть и, уверен, будут лица, которые не хотят учиться в аспирантуре, им просто нужно защитить кандидатскую диссертацию. Ранее прикрепиться можно было лишь при наличии в организации диссертационного совета. У нас действуют четыре диссовета, которые принимают защиты по пяти научным специальностям, по ним и могли прикрепиться. Со следующего учебного года можно будет принять желающих по всем научным специальностям, по которым имеется лицензия. Думаю, нашим подразделениям надо уже смело открывать программы аспирантуры.
– Увеличится ли число бюджетных мест для аспирантов?
– В этом году у нас 45 бюджетных мест в аспирантуре, они уже распределены по подразделениям. Самое большое количество получили научные специальности по биологическим, физико-математическим и педагогическим наукам. А так в основном по одному-два места. На 2023-2024 учебный год запросили в два раза больше, в эти дни ждем утверждения.
Надеюсь, что те ребята, которые к нам поступят, будут заниматься только наукой. Вся их образовательная деятельность будет лишь помогать написанию кандидатской диссертации. Университет по желанию аспиранта может предложить индивидуальный маршрут для освоения образовательных программ. Всем подразделениям мы сейчас говорим – когда вы разрабатываете программу по аспирантуре, вы должны посмотреть, сможет ли человек защититься через три-четыре года. Сейчас это самый важный критерий.
Возможно, будут общие дисциплины, на которых аспирантам будут давать консультации по теме диссертаций. Плюс с этого года мы будем плотнее работать с научными руководителями, чтобы повышать их квалификации.
– Вам лично эти изменения нравятся или нет?
– Когда я только начал работать в университете, был удивлен, что среди выпускников аспирантуры был очень низкий процент тех, кто защитился. Например, ежегодно в среднем 35 человек оканчивали аспирантуру, из них с защитой диссертации заканчивали свое обучение в лучшем случае один аспирант.
Но есть уже положительные моменты, так в 2021 году пятеро свое обучение в аспирантуре закончили с защитой кандидатских диссертаций. Трое по физико-математической науке и по одной по технической и медицинской науке.
Подготовка кадров будет одним из основных направлений деятельности университетов. Это один из критериев нацпроекта «Университеты и наука». И главное для нас сейчас – не снижать те данные, которые были с 2021 года. Если мы будем идти так же вперед, это будет хороший показатель.
И думаю, вступившие изменения помогут аспиранту написать хорошую кандидатскую диссертацию, пройти апробацию, чтоб потом успешно защитить свою диссертацию.
Потрясения 2022 года затронули все сферы жизни, включая медицину. В Хабаровском федеральном кардиоцентре нашли ответ на все вызовы – в том числе и на санкционные. Главный врач Евгений Россейкин рассказал EastRussia, как сам пациент может помочь в процессе импортозамещения при операции по замене клапана (спойлер – не деньгами!) и какие у Центра есть поводы для гордости.
Евгений Россейкин, главный врач Хабаровского Федеральногоцентра сердечно-сосудистой хирургии
фото: EastRussia
Стационарный оптимизм
Извлечь максимум из возможного – так можно описать настрой коллектива Хабаровского кардиоцентра. С первых дней работы этого медучреждения, помимо решения чисто профессиональных медицинских задач, пришлось справляться с великим множеством сопутствующих, которые, впрочем, так или иначе влияли на главное предназначение Центра – оказание высокотехнологичной медицинской помощи.
Что это за задачи? Это и перенос неправильно проложенных труб в подвалах, и необходимость наладить собственную водоподготовку, и осознание того, что запроектированных в здании операционных не хватает, а значит нужно проектировать и строить новые. Это не просто «снести перегородки» – это решение целого комплекса вопросов по подведению отсутствующих в проекте коммуникаций, это соблюдение строжайших санитарных норм. А тут начинается пандемия и Центру нужно на пустом месте создать свою ПЦР-лабораторию… Продолжать можно долго.
И, видимо, благодаря полученной закалке, когда часть стран объявила о вводе санкций в отношении России, в Центре не было ни намёка на нервозность. Стали думать и придумывать – что можно и нужно сделать, чтобы ни в коем случае не останавливать прием пациентов и проведение операций. Что из расходников и оборудования можно заменить на отечественные аналоги, что-то закупить в Китае, Индии, других дружественных странах.
«Механические клапаны мы уже много лет используем только отечественные, - говорит Евгений Россейкин. - Биологические клапаны тоже делают у нас в стране. Есть отечественные компании, выпускающие стенты хорошего качества. Что касается «большой хирургии», тут много что заменяется нашими изделиями.
В рентген-хирургии тоже многое заменяется отечественной продукцией – и высокотехнологичные катетеры, баллоны и тому подобное. В аритмологии мы также стараемся максимум позиций заменить отечественными изделиями, или ищем альтернативы, например, в Китае.
Когда тебя прижимают, ты вынужден что-то придумывать. С одной стороны это, конечно неудобно, с другой стороны – хорошо: находятся новые пути, часто более эффективные».
Принять участие в импортозамещении могут сами пациенты, которым необходима замена клапана. Они бывают механические, биологические, есть такие, которые можно сделать из того, что есть у самого пациента – из сердечной сумки, оболочки, которая окружает сердце. Из неё делается аортальный клапан. Технологию предложил японский автор – Озаки, операция получила его имя. В России её могут сделать считанные кардиоцентры, и хабаровский – в их числе.
Оперирует главврач
фото: пресс-служба Федерального центра сердечно-сосудистой хирургии
«Это сложная технология, но если мы говорим об импортозамещении, или про то, где найти деньги, то вот вам ответ, - поясняет Евгений Россейкин. - Мы можем меньше закупить клапанов, делать больше операций Озаки, а высвободившуюся сумму направить на другие направления. Жизнь ставит нам условия, мы на них реагируем, становясь в итоге умнее и изобретательнее».
Свобода манёвра есть практически всегда, считает главврач. Надо просто её видеть и уметь воспользоваться. Вот пример: кардиоцентр получает от государства четко определенную сумму, которая складывается из просчитываемых параметров. Учитываются все возможности учреждения – оборудование, количество специалистов, их профиль и тп. Каждая операция имеет свою цену, и количество операций каждого типа прописано в плане. Однако если проанализировать деятельность кардиоцентра за прошлый год, можно увидеть, что по факту операций сделано больше, чем намечалось. Как это происходит?
«Мы не работаем так, что на конкретную методику выделили определенное количество денег и мы должны «налечить» на всю сумму, - рассказывает Евгений Россейкин. - Нет, мы делаем всё, что необходимо, и всегда проводим тщательную калькуляцию, чтобы по возможности минимизировать затраты, конечно же, не в ущерб пациенту. Высвобождающиеся средства перекрывают затраты на пациентов сверх квоты. А за счет того, что у нас большое количество пациентов, у нас есть возможность оперировать тех больных, от которых многие медицинские организации отказываются, понимая, что его лечение обойдётся в 2-3 раза дороже».
В Хабаровске МРТ сердца делают только в Центре
фото: пресс-служба Федерального центра сердечно-сосудистой хирургии
Понимая, что кардиоцентр - последняя инстанция, что если здесь откажут, пациенту больше некуда будет обратиться, тут берут на себя не только экономические риски, но и клинические: самых тяжёлых пациентов, «отказников». Тех, кому в других больницах помочь не смогли.
Кому и чем помогают
«Мне очень нравится вот такое сравнение, – говорит Евгений Владимирович – есть в Барселоне футбольный стадион «Камп ноу», он вмещает 100 000 человек, именно столько прошло всего пациентов через наш Центр с момента открытия. А в Санкт-Петербурге есть «Газпром Арена» - он вмещает чуть больше 60 000 человек – это пролеченные нами жители Хабаровского края».
Стадион Камп-Ноу (сверху) и Зенит-арена
Из «открытых» высокотехнологичных операций на сердце и сосудах чаще всего приходится делать аортокоронарное шунтирование. Среди «закрытых» лидирует ангиопластика со стентированием коронарных артерий. Помогают здесь и пациентам с врожденными пороками сердца, имплантируют кардиостимуляторы. Лечат и мерцательную аритмию. Это очень сложная операция, которая требует проведения картирования сердца, чтобы понимать, в каких очагах происходит сбой ритма. Затем производится прижигание этих зон, чтобы предотвратить прохождение этого патологического сигнала.
В этом году в Центре освоили альтернативу аортокоронарному шунтированию: ротаблацию – операцию по удалению атеросклеротических коронарных бляшек при тяжелом, сложном кальцинозе, когда они твердостью не уступают камню. Ротаблатор - это алмазный бур, который подводят к бляшке и он размалывает её на мельчайшие фрагменты, открывая просвет сосуда.
Приезжают в Центр не только дальневосточники, хотя в первую очередь, конечно же, они. Приезжают пациенты и из Нижнего Новгорода, и из Москвы. Любой гражданин РФ, вне зависимости от территории проживания, может попасть на лечение в Центр, всё, что нужно для этого сделать - направить документы на заочную консультацию. Столь же впечатляющ, как и география, возрастной диапазон пациентов – тут лечат всех, и новорожденных, и тех, кому за 90 лет.
У хирургов Центра есть успешный опыт помощи новорождённым - всего на вторые сутки их жизни
фото: пресс-служба Федерального центра сердечно-сосудистой хирургии
В год через Центр проходит от 8 тысяч пациентов – включая дневной стационар, где тоже оказывают высокотехнологичную медицинскую помощь. В 2022 году лечение получили около 11000 человек.
Сердечные радости
Какие бы не случились потрясения, важно делать своё дело, добиваться достижения целей и тогда появятся поводы для законной гордости, считает Евгений Россейкин. Эти поводы могут быть как внушительных размеров, так и совсем небольшими, но тоже очень-очень важными. Вот, например, гордостью всего коллектива стало строительство новой рентген-операционной для дневного стационара. Чтобы воплотить это, пришлось напрячься всем и каждому. Другой повод – не менее масштабен – новый ангиограф.
«Но не только новая техника предмет моей гордости, - говорит Евгений Россейкин. – Вот вы были в операционной, обратили внимание на цветные линии на полу? Они определяют положение всего движимого инвентаря в каждый период времени – перед операцией, когда привозят больного, когда операция проводится. Это, казалось бы мелочи, но очень важные мелочи. Они исключают ненужные усилия, экономят время, создают комфорт в работе, и, в конечном итоге, влияют на результат операции. Подъехать с пациентом к столу – это целая наука, так чтобы и врачам было удобно, и чтобы аппаратуру дорогостоящую не задеть.
Те самые цветные линии на полу операционной
фото: EastRussia
Конечно, в этом списке и новые технологии, уникальные операции, которые мы, благодаря им, можем проводить. Тот же Озаки, про который я уже рассказывал. Безусловно, это тоже повод для моей, для нашей общей гордости. И то, что мы делаем малоинвазивные вмешательства – без рассечения грудной клетки. Например, операции по замене клапана через бедро, операции при аневризме аорты с новыми технологиями, и рентгенэндоваскулярная хирургия у нас работает (рентгенэндоваскулярная хирургия - операции на сосудах, когда контроль за действиями хирурга ведётся с помощью высокотехнологичного рентгеновского оборудования – прим. ред.). Если на чистоту – многие поводы для гордости будут понятны только профессионалу и их перечисление займёт много времени. Поэтому просто скажу – практически все существующие современные технологии используются в нашем Центре, мы не занимаемся трансплантацией сердца в силу других причин, не в силу технических, хотя делать мы это умеем.
За год до 8000 пациентов проходят через операционные и дневной стационар Центра
фото: EastRussia
Если вы походите, посмотрите, как у нас тут всё организовано, то вы людей в коридорах слоняющихся не увидите. Все заняты. Все в операционных, в лабораториях, в диагностических кабинетах. Всё работает как механизм, как часы – из операционной пациента вывезли, убрали, навели порядок, 30 минут – и завозится следующий пациент. В рентген-хирургии 15 минут исследование сделали, вывезли, завезли другого… и так на всех уровнях, во всех отделениях. Происходит такой круговорот, насыщенный к тому же такими технологиями, о которых лет 30 назад мы и не мечтали. Всё постоянно в движении! А движение, как известно – жизнь!»
О целебных растениях Татьяна Терентьева, жительница села Чигири Благовещенского района Амурской области, узнала еще в детстве. Вместе с родителями ходила в лес собирать дикоросы. Смотрела что растет в лесу и рядом с домом, а потом читала про их полезные свойства. Заниматься травничеством начала, когда сама готовилась стать мамой. Изучала целебные свойства растений, когда их лучше всего собирать, как хранить, что можно из них делать, когда применять.
«Книги читала, энциклопедии, – рассказывает Татьяна. – В первую очередь, конечно, помогали и подсказывали люди, которые разбираются в травничестве».
Уже после рождения дочери перешла от теории к практике. С тех пор прошло уже десять лет.
Дальневосточный лес – источник жизни для людей, кладезь силы и здоровья. Уникальные амурские травы веками служили лекарством на любые жизненные случаи. Кстати, как выяснилось, Татьяна потомственная травница. «Мои бабушки обладали знаниями, но не успели их передать из уст в уста. Читала труды Елены Федоровны Зайцевой, монастырской травницы и по ним составляла лечебные сборы. В этом году собиралась на Алтай в школу травников к Радомиру, но ее отменили», – рассказывает Татьяна.
Она никогда не считала сколько трав знает и какое количество сборов может сделать. Для себя собирает не больше тридцати. Делает травяные чаи, а также травяные веники и запарки для банных процедур. Может сделать и лечебный сбор, но только если кто-то просит заранее. Обычно за полезными чаями и отварами к Татьяне обращаются друзья и знакомые. Например, однажды собирала чай для лактации. Попросила подруга, недавно ставшая мамой. Аптечные сборы желаемого результата не приносили, а вот отвар от подруги-травницы пошел на пользу.
«Друзья называют меня «веда». Это лесная фея, а я же все лето в лесу провожу. Сезон сбора трав начинаю в первой половине мая с крапивы, а заканчиваю в октябре сбором топинамбура. Травы выращиваю в саду и собираю за городом, в деревнях и т.п. Все травы, которые собираю, считаю ценными. Не все вкусные и ароматные как липа, мята, смородина, ромашка, мелисса, шиповник, земляника, но безусловно все полезны и от множества болезней спасение - крапива, репешок, спорыш, березы листья, тысячелистник, клевер. Конечно, я делаю сборов больше, чем мне самой нужно. Мне нравится сам процесс сбора, аромат сушеных трав, и помогать людям я могу», – говорит Татьяна Терентьева.
На сбор трав у Татьяны уходит несколько часов, если собирает их в окрестностях своего дома. Когда удается выбраться подальше, то может делать заготовки и целый день. Берет травы, корни, цветы. Рассказывает, что хранятся травяные сборы до двух лет, а корни и ягоды – три года. Это при правильной сушке и соблюдении условий хранения. По словам Веды, сбор можно сделать практически от любых болезней. Здесь важно применять целебные отвары регулярно и в комплексе с другими методами. Конечно, не стоит забывать и о консультации с врачом.
«Примеров сборов можно привести множество. Любая книга трав пестрит ими, но кто их отмерять будет? Для каждого человека свой рецепт. Из таких общих примеров: на ночь можно заварить мелиссу или мяту для спокойного сна. А вот тот же Саган Дайля (сильный природный энергетик) на ночь пить нельзя и в баню с собой тоже не берите! Если покупаете травы в аптеке, то обязательно читайте противопоказания», – советует амурская травница.
Кстати, по данным аналитиков фармацевтического рынка, в марте в России вырос спрос на лекарства. В частности, стали больше покупать антидепрессанты, сразу в четыре раза. Однако, чтобы успокоить нервы и справиться с тревогой, совсем не обязательно горстями пить успокоительные пилюли.
«От тревоги помогают мята, пустырник, душица. Пить регулярно, чередуя сборы. Любые травы содержат много витаминов, каждая травка найдет свое место. Регулярное применение поможет набраться сил. Я вам честно скажу: любой сбор витаминный, любая травка. Но подбирать его нужно индивидуально, учитывая особенности здоровья», – уверяет Татьяна.
Вот уже несколько лет ее семья справляется с болезнями при помощи целебных растений.
«Когда я перевела своих деток на травяные чаи, они сразу перестали так часто болеть. Пять лет без лекарств и температуры. Уже год младшая дочь отказывается пить даже вкусные травы, не любит морсы и. т. п. И она заметно реже стала болеть. Если дочки заболевают одновременно, то старшая легче и быстрее выздоравливает», – делится травница.
Сборы, травяные чаи, свечи, эко-косметика из отваров трав и соков: кремы для рук и лица, маски - вдруг этого Татьяне показалось мало и она стала пармастерицей. Теперь все желающие могут узнать, что такое авторская баня от Татьяны Терентьевой.
«Баня у Тани - это душевные посиделки, отдых и новые знакомства. Это оздоравливающие программы с парением дубовыми веничками и спа-процедурами. Это русская баня плюс сибирский банный чан в лесу на свежем воздухе», – улыбается пармастерица.
А еще, продолжает она, ни одна баня не проходит без варенья из шишек. Это и лакомство, и ценный продукт для профилактики и лечения болезней дыхательной системы. Считается, что оно хорошо помогает при острых респираторных заболеваниях, ангине, гриппе, бронхите. Полезно при авитаминозе. Ну и, конечно, очень вкусное.
Несмотря на большой опыт в сборе полезных трав и дикоросов, амурская травница продолжает учиться, выведывать секреты трав, совершенствовать свое мастерство. И щедро делится тем, что узнала и в реальной жизни, и в блоге.
Несмотря на спад заболеваемости ветряной оспой на фоне пандемии коронавируса в 2020 году, увеличивается риск новых вспышек этой «затаившейся» болезни. В некоторых регионах России, например, во Владимирской и Воронежской областях, уже наблюдается значительный рост заражения ветрянкой. О том, как складывается ситуация в восточных регионах и почему нельзя игнорировать возможность распространения ветряной оспы, в материале EastRussia.
2020 год в статистических отчетах запомнится стремительным снижением по заболеваемости многими инфекциями, среди которых была и ветряная оспа. Например, в Якутии число случаев заражения ветрянкой уменьшилось на 36,8%, в Сахалинской области – на 49,8%, в Хабаровском крае – на 52,57%, а в Приморском крае – на 52,1%. Понятно, что такой спад заболеваемости произошел в первую очередь на фоне мер, принятых для противодействия распространению covid-19. Удаленная работа и учеба, запрет посещения общественных мест, отмена большинства массовых мероприятий – эти факторы работали не только в отношении «короны», они ощутимо «гасили» распространение и других вирусов, среди которых VaricellaZoster, который является возбудителем ветряной оспы.
Сейчас обстановка изменилась: большую часть ограничений сняли, дети вернулись в школы и детские сады, взрослые – на работу, начали чаще встречаться с друзьями и даже посещать массовые мероприятия, что, конечно, не способствует сдерживанию инфекции. О мерах предосторожности тоже начали забывать: уровень продажи средств индивидуальной защиты значительно сократился. Как результат – стремительно растущая опасность вспышек ветряной оспы.
«Снижение заболеваемости ветрянкой говорит о том, что число детей, восприимчивых к вирусу ветряной оспы увеличилось. Несмотря на тревожную ситуацию с covid-19 в Якутии и ужесточение карантинных мер, население уже, кажется, вернулось к привычной жизни – это видно хотя бы по беспечному отношению к средствам индивидуальной защиты. В такой ситуации высока вероятность вспышек ветрянки и других инфекционных заболеваний, особенно в детских коллективах», – отмечает Татьяна Дмитриева, профессор кафедры педиатрии и детской хирургии Медицинского института СВФУ.
Риск может проявиться уже этим летом, отчасти из-за организованного детского отдыха в коллективах, а в условиях тесного контакта между детьми риск распространения вируса растет. В этом году только в Якутии лагеря планируют охватить почти 30 000 детей, по сравнению с прошлым годом это число выросло почти в 15 раз.
С Татьяной Дмитриевой солидарны и другие эксперты. «После сокращения заражений ветряной оспой более чем на 50% в 2020 году в Хабаровском крае на фоне карантина и минимизации миграционных потоков не исключается некоторый подъем заболеваемости ветрянкой и другими инфекционными заболеваниями по мере снятия ограничительных мер и восстановления привычного уровня авиасообщения с Европой и Юго-Восточной Азией, – говорит Анна Кузнецова, главный внештатный инфекционист Министерства здравоохранения Хабаровского края. – Несмотря на широкие меры по просвещению населения и реализации комплекса профилактических мероприятий, ветрянка все еще остается одним из наиболее распространенных инфекционных заболеваний, опасность которого и ущерб от которого нельзя недооценивать».
В Приморье также фиксируют значительное увеличение числа заболевших с середины мая. По словам заместителя руководителя Федеральной службы по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека по Приморскому краю Светланы Морозовой, среди причин роста заболеваемости значительное место занимает миграция населения с наступлением туристического сезона и началом летних отпусков.
Стоит отметить, что риск возникновения новых вспышек ветрянки растет в том числе и за счет увеличения числа заражений коронавирусом. У лиц, переболевших covid-19, наблюдается временное снижение иммунитета, из-за чего ветряная оспа может протекать в более тяжелой форме. Кроме того, на фоне коронавирусной инфекции иногда происходит реактивация вируса Varicella Zoster. Некоторые эксперты также описывают случаи, когда при сочетании коронавирусной инфекции и вируса Varicella Zoster развиваются более тяжелые респираторные заболевания.
«Не стоит недооценивать серьезность положения. По данным недавнего опроса, проведенного по инициативе компании GSK, каждый пятый россиянин думает, что ветрянка протекает в легкой форме и не вызывает серьезных осложнений. На самом деле, это заболевание опасно в первую очередь именно осложнениями. В их число входят пневмония, менингит, энцефалит, миокардит и не только. Но даже если заболевание прошло относительно легко, вирус остается в организме в «спящем» состоянии и со временем может проявиться в форме опоясывающего герпеса. Болевой синдром, который возникает при этом, является одним из самых трудноизлечимых и может длиться месяцами», – отмечает Евгений Шпеер, кандидат медицинских наук, врач-иммунолог, член Европейского общества детских инфекционных болезней (ESPID) и руководитель медицинского отдела «Вакцины» компании GSK в России.
То же исследование GSK показало, что более половины опрошенных россиян не знают о возможности иммунопрофилактики ветрянки. Тем временем это основное профилактическое мероприятие, направленное на защиту населения от ветряной оспы, его эффективность превышает 90%. Рассказать о способах профилактики и лечения ветряной оспы может только врач, а проконсультироваться с ним следует как можно раньше.
Одним из ведущих восточных регионов по вакцинопрофилактике против ветряной оспы является Сахалинская область: вакцина от ветрянки уже несколько лет входит в региональный календарь прививок и доступна по полису ОМС детям с 9 месяцев до поступления в школу. По словам главного внештатного инфекциониста Сахалинской области Оксаны Солониной, за счет вакцинопрофилактики ситуация в регионе достаточно оптимистичная.
Так, по словам госпожи Солониной, «по борьбе с ветряной оспой мы опережаем национальный календарь прививок на несколько лет, а благодаря тому, что вакцина предлагается родителям всех детей, а не только из групп риска, родители достаточно хорошо информированы о рисках ветрянки, ее осложнениях, а также о том, как можно защититься от данной инфекции. Таким образом, родители получают исчерпывающую информацию о прививке и в большинстве случаев принимают положительное решение о вакцинации своего ребенка».
Эксперт из Якутии поддерживает коллегу с Сахалина: окончательно переломить тренды по ветрянке может системная вакцинация детей. «Якутия является одним из немногих субъектов РФ, где вакцинация от ветрянки входит в региональный календарь прививок с 2016 года. То есть вакцинопрофилактика уже пять лет доступна в рамках обязательного медицинского страхования для групп риска, например, для взрослых и детей со сниженным иммунитетом, – говорит Татьяна Дмитриева, профессор кафедры педиатрии и детской хирургии Медицинского института СВФУ. – Мы надеемся, что после включения вакцины против ветряной оспы в национальный календарь прививок в 2023 году, объемы вакцинопрофилактики против этой инфекции в регионе только увеличатся».