Поделиться
Дальневосточный феномен
Поделиться

Председатель Движения развития, председатель Наблюдательного совета Института демографии, миграции и регионального развития Юрий Крупнов пояснил EastRussia.ru, почему 1 га земли на Дальнем Востоке можно сравнить со стоимостью двух колес от «Феррари» и каким образом регионы ДФО могут в кризис оказаться в выигрышном положении.

- Юрий Васильевич, охарактеризуйте, пожалуйста, социально-экономическую ситуацию на Дальнем Востоке?

- Ситуация критическая, поскольку друг на друга накладываются четыре крайне неблагоприятных процесса. Первый – это общая деиндустриализация, которая продолжается уже почти 3 десятилетия во всей Российской Федерации, но в наиболее жесткой форме затронула Дальний Восток. Второй – ситуация в российской экономике в целом, где последнюю четверть века отсутствуют мощные продвигающие проекты развития, что опять-таки, прежде всего, коснулось ДФО, поскольку для его развития требуются колоссальные инвестиции - а у нас не было то денег, то стратегии. Третий процесс – абсолютно новый феномен - Китай и страны Юго-Восточной Азии, которые еще 30 лет назад были слабо экономически развиты, сегодня практически превратили наш Дальний Восток в сырьевой придаток. Грубо говоря, ситуация 1950-х гг., когда Советский Союз помогал Китаю строить заводы, перевернулась с точностью до наоборот. Из России гонится сырье на Восток, и в структуре нашей торговли в целом, не только по Дальнему Востоку, из Китая ввозится 45% машин и оборудования. Китай – и по человеческой массе, и экономически такой фактор, с которым непонятно, что делать.

И четвёртый процесс – несмотря на активную восточную политику Президента Путина, элитами в своей массе утеряно стратегическое понимание Дальнего Востока и необходимости его гиперстатуса. Нам нужно повышать статус Дальнего Востока в десятки раз, чтобы туда захотели поехать самые талантливые выпускники ведущих вузов страны - МГУ, Высшей школы экономики, МАИ, МФТИ. Если мы хотим, чтобы страна шла вперед, то один из тридцати молодых специалистов должен захотеть поехать на Дальний Восток. У нас же ситуация обратная, то есть молодёжь сегодня бежит с Дальнего Востока.

- Вы сказали, что Дальний Восток не нужен элитам, а как же все прописываемые Стратегии развития Дальнего Востока?

- Нынешняя Стратегия развития Дальнего Востока 2009 года – объёмный и предельно бюрократический документ, в котором отсутствует понимание развития. Вообще, стратегия должна состоять из трех-пяти страниц, понятных даже школьнику. Президент РФ Владимир Путин сказал, что Дальний Восток наш приоритет на весь 21 век, – это уже полстратегии. Еще полстратегии следует составлять с точки зрения предметного обозначения «что делать». Это стратегия, а все остальное - толстые тома, перечисление пожеланий по субъектам Федерации, ГОКам, железным дорогам и так далее - наукообразный фолиант, который фактически никто не собирается выполнять. Да и не читал.

- По-вашему, получается, Минвостокразвития сегодня ничего не делает?

- Минвостокразвития на данный момент единственное, где прониклись ситуацией. Молодая энергичная команда министерства может стать важнейшим элементом продвижения стратегии. Другое дело, что эту новую и действенную стратегию сначала надо разработать. Тут трудности, поскольку за последнюю четверть века стратегическое планирование практически отсутствовало, опыта нет. Наш Институт демографии, миграции и регионального развития с самого начала деятельности новой команды предложил шаги по проблематизации стандартных подходов к подъёму Дальнего Востока и разработке стратегии, однако, к сожалению, пока что реального отклика на нашу инициативу нет.

- Как вы считаете, у Дальнего Востока высоки шансы на то, чтобы стать приоритетным направлением развития страны?

- Шансы - колоссальные. Все кричат: кризис - денег не будет, все программы придется урезать. На самом деле это классное время! Старая модель, при которой пытались развивать регион одними деньгами без учета эффективности проектов, не работает. Возникает второй пункт реальной стратегии развития Дальнего Востока, при котором, выполняя базовое указание Путина, ДФО может и должен стать автором реальной модели развития страны. Эта новая модель экономики – я называю ее проектной экономикой развития - должна сформироваться именно в нашем приоритетном регионе - пилотном, пионерном, авангардном, экспериментальном. И оттуда тиражироваться на всю Россию. Если мы реально найдем способ сдвинуть ситуацию позитивно на Дальнем Востоке, то эта модель станет «вечным двигателем» страны. Дальний Восток не черная дыра, в которую угрохали деньги, – это уникальный и единственный ресурс общего российского развития.

- Какая же там должна быть, как вы сказали, проектная экономика развития?

- Она ориентирована не на выживание, а на создание феномена планетарного развития, преображение региона. То есть проектная экономика должна напрямую вытекать из первого пункта стратегии - про приоритетный статус региона. Потому что, если мы Дальний Восток будем рассматривать как некую отдаленную депрессивную территорию, которой надо что-нибудь «бросать» время от времени, чтобы там люди как-то жили и не умирали, сами собой занимались только, то мы проиграем и Дальний Восток и Россию. В этом смысле проектная экономика развития должна строиться на четком понимании, как спроектировать и создавать планетарный очаг развития в ДФО.

Как «делать» депрессивные регионы - мы научились, а на Дальнем Востоке мы должны научиться, как делать недепрессивные. Первое – следует поставить задачу - феномен планетарного развития. Когда мы увидим структурное усложнение инфраструктуры, экономики, совершенно другой кадровый состав на Дальнем Востоке, - значит, произошел мощный взрывной рост. Не случайный 5% рост, а взрывной рост. Второе – важно ставить на реальные проекты развития, которых сегодня нет: это в лучшем случае проекты колонизации и эксплуатации Дальнего Востока чужими нероссийскими субъектами или московскими корпорациями, рассматривающими Дальний Восток как территорию для вывоза капитала. Эти проекты хотя и повышают показатели того же ВРП, но по факту ничего не дают Дальнему Востоку России и являются для региона и людей затратными. Отсюда и отток населения.

Наиболее яркое обозначение отсутствия проектов – ситуация, сложившаяся на космодроме «Восточный»: 100 млрд рублей вгрохано в бетон, в землю, построили стартовую площадку (уверен, 31 декабря полетит первая ракета «Союз»), рядом уже целый город – наукоград Циолковский - начинает строиться, к концу года будет несколько зданий на 5-7 тыс. человек. Однако спросите любого человека, отвечающего хоть в какой-то мере за этот объект, кто там будет жить? Никто не знает. Кроме того, никто не знает, в чем состоит проект космической деятельности на Дальнем Востоке. А деньги есть, причем немалые.

- Но ведь с населением не так все плохо: в прошлом году Чукотка стала первым регионом на Дальнем Востоке, где наблюдалась положительная динамика прироста жителей.

- Чукотка – это регион, где за последние двадцать пять лет наблюдался самый большой отток населения - со 150 до 50 тыс. человек. В три раза! Конечно, если ряд проектов советского периода, которые держались в неприкосновенном резерве, например по золотодобыче на том же месторождении «Купол», чуть сдвинули промышленное производство, то прирост на одну-две тысячи человек – 2-5 %, понимаете, это несерьезно.

- Хорошо, как же тогда привлечь население на Дальний Восток?

- Никто не сказал, зачем его привлекать. У нас колоссальное недоиспользование самого дальневосточного населения. У нас дефицит не людей, а рабочих мест и, соответственно, квалифицированных кадров. Свободненский район, где строится космодром. Что было до строительства космодрома? 13 тыс. жителей Свободненского района и тысяча рабочих мест. Проблема не в том, что к этим 13 тыс. мы еще довезем (по заявлениям даже Президента в городе Циолковском будет 40 тыс. человек), а в том, что в абсолютно трудоизбыточном регионе люди не знают, где работать: масса людей уезжает «на запад».

Да и никто никого привлекать пока и не планирует. Можете мне назвать фамилию хотя бы одного молодого специалиста, который готовится через 2 года переехать в Амурскую область?! Нельзя же просто так в 2016 году загрузить 7 тыс. человек в вагоны, а на месте объяснить, что к чему. Поэтому мне в одной из публикаций пришлось, к сожалению, назвать Циолковский «наукоградом для гастарбайтеров». Это единственное, что можно представить. Ведь что такое наукоград? Это научная среда, лаборатории, а кто скажет сегодня из ответственных лиц, какие лаборатории будут в наукограде?!

Или, возьмем, порты. Если Пусан – это порт, занимающий достойное место в первой пятерке мировых портов, то в Российской Федерации портов нет – это «портюшечки». Для портов Приморского края, где тонна угля идет за сто долларов, максимум доллар поступает в краевой бюджет – этого даже не видно. У кого в стране есть проект, пусть концептуальный на две страницы, какой порт мы будем строить, чтобы он был условно сопоставим хотя бы с Пусаном? Никто вам не скажет. Зато ответят, что у нас сплошные транспортные коридоры, порто-франко, мы там это сделаем, мы тут усилим, в Находке у нас будет причал новый и т.п. А проекта нет. Но что такое порт? Порт не причал, не склады, не транспорт и даже не таможенный режим, хотя это крайне важно. Владелец порта должен иметь в собственности все подъездные к нему пути и базовый флот, в том числе океанический. У нас же его практически нет. Даже если мы создадим мегапорт, то есть причал построим, мы будем опять копейки собирать. Потому что основное будут собирать те, у кого есть суда, порты, – Корея, Сингапур, Китай.

- Как относитесь к идее выдавать дальневосточникам и всем, кто желает жить на Дальнем Востоке, по 1 га земли для ведения сельского хозяйства и развития бизнеса?

- То, что Трутнев предложил такую меру Президенту, - это заявка на решительное развитие Дальнего Востока. Но опять же - пока что мера изолированная, несистемная, то есть вырванная из будущей комплексной стратегии и, следовательно, оторванная от реальности.

Чтобы человек закрепился и начал давать прибыль на Дальнем Востоке, в него надо мощно вложиться - в рабочее место, в инфраструктуру – материальную и социально-культурную, в экономику - и смотивировать. Земля в данном случае лишь пятая или десятая составляющая. По сути, чтобы оставить человека на Дальнем Востоке - примерно то же самое, что уговорить его купить автомобиль «Феррари», который стоит больше миллиона долларов. Представьте такую меру: я говорю – даю тебе бесплатно два колеса от «Феррари», а дальше как-нибудь сам. То же самое и гектары… Они сами по себе, в одиночку, не имеют отношения к развитию Дальнего Востока.

Выдающийся русский экономист и мыслитель-дальневосточник Михаил Иванович Леденев выдвинул идею «Свой дом на своей земле». Вот этот тезис должен стать основой стратегии.

Если вы, к примеру, 10 лет проживете на Дальнем Востоке, я вам 80% стоимости дома зачту, а 20 %– вы оплатите. Причем хайтековый дом будет. Этот механизм выделения земли под строительство жилья уже прописан в проекте федерального закона, а эту идею я выдвинул, работая в полпредстве в Хабаровске в феврале 2008 года, называется он «Государственный жилищный сертификат дальневосточника». Но его с тех пор так никто и не удосужился хотя бы обсудить.

Что значит полноценный «свой дом»? То есть к гектару и дому надо добавить, что у вас больше не будет гипертарифов на ЖКХ, какие действуют на Дальнем Востоке, и будет мощный автомобиль, который вы сможете приобрести на льготных условиях. А лучше не только джип, но и маленький самолётик на 2-4 человека. Ведь на Аляске, где живут 750 тысяч человек, - 9 тысяч частных самолётов, то есть на каждые сто человек по самолёту! А на всю Россию в 146 млн человек – всего 3,5 тысячи малых судов! Чтобы дальневосточник встал в равные условия с жителем Аляски, количество частных самолётов на Дальнем Востоке надо увеличить с менее 200 до 70 тысяч, в 350 раз. Следовательно, подъём Дальнего Востока требует, условно, форсированной авиатизации, где количество малых самолётов вырастет хотя бы в 100 раз, и изготовим мы их на самом Дальнем Востоке. Вот это реализм и предельный практицизм, а раздавать просто гектары земли – это далёкие от жизни фантазии, детские сказки.

Плюс вокруг нового дальневосточника будет сверхкачественная социально-культурная среда и пространство насыщенной жизни и общения. То есть молодёжные города развития. Вот - реальность. Нужно мыслить и действовать городами, новыми городами развития, жизни в которых дальневосточнику вся Россия и весь мир будут от души завидовать. Все остальное – два колеса от «Феррари» или чемодан без ручки. И главное, что для этой реальности нет никаких противопоказаний, кроме непрофессионализма и отсутствия понимания, что делать, у наших элит.

Где мы возьмем деньги? Мы строим башни-свечки в наукограде Циолковском по убогому провинциальному проекту. Хрущобами хотим вернуть мировое лидерство в космосе? А ведь мы строим для нашего космоса, для нашей лучшей молодежи. А кто туда поедет? Центр судостроения в Большом Камне - цены московские, в том числе на жилье, а средняя заработная плата 17 тысяч рублей. Разовьем российское судостроение?!

У полпреда Трутнева в принципе правильный подход. Я помню, как меня по-хорошему поразил его вердикт по поводу очередного проекта про Большой Уссурийский остров: «Нам не нужна абы какая концепция, нам нужен проект, который бы выполнял функцию развития всей страны!».

Вот суть правильного методологического и управленческого подхода для Дальнего Востока. Нужны не фиктивные проекты развития, а каждый из них должен давать стране феномен развития, продвигать всю страну вперёд…

- Скажите, пожалуйста, свое мнению по поводу Закона о ТОСЭР, который был принят в конце декабря прошлого года.

- С ТОСЭР то же самое, что и с гектарами. Идея ТОСЭР заиграет, если станет одним из элементов в системном комплексе минимум из 10-15 других механизмов.

За последние 25 лет в ДФО строят в три раза меньше жилья, чем на «большой земле», тарифы там в среднем в полтора-два раза выше, цены почти везде московские и выше при немосковских зарплатах. Как вы хотите, чтобы за 25 лет там выросли умные, образованные, квалифицированные специалисты?! Хотя дальневосточники, которые, как минимум в первом или во втором поколении живут на Дальнем Востоке, если будет реальная стратегия, с благодарностью откликнутся. И это наиболее приспособленные и патриотически настроенные к региону люди!

И для этого у нас все есть, но нет проектов, смысла активности! Строят дома в том же Циолковском – непонятно, для кого, выпускники передовых вузов (МАИ, МФТИ) либо уезжают работать за рубеж, либо идут в магазин охранниками.

В Амурской области, а также в Еврейской автономной области, в Хабаровском и Приморском краях выращивают примерно до полутора миллионов тонн сои. Уникальная, негенномодифицированная соя, она здесь эндемик! Она позарез нужна нашей Сибири и центральным областям в качестве уникального белкового корма для скота. Полтора миллиона тонн сои в год – «золотовалютный» ресурс, просто надо немного по-хозяйски посмотреть на него и улучшить агротехнологии. Довести объём производимой сои минимум до 3 млн тонн. Ведь у китайцев в два раза больше урожай, чем у нас. И если мы сейчас все отдадим Китаю, то нам будут завозить генномодифицированную аргентинскую, бразильскую, американскую сою. Чтобы правильно работать на Дальнем Востоке, нужно сою везти в Сибирь, а из Сибири зерно, которое там не знают, куда девать, а в ДФО его не хватает. Колоссальный проект! Кто им будет заниматься?!

- Тем не менее, в последнее время вектор развития России направлен на Восток. Как вы считаете, насколько сам Дальний Восток готов оправдать эти ожидания?

- Оправдать ожидания или нет - вопрос, касающийся и правительства, и каждого жителя страны. Развитие Дальнего Востока - это наша национальная идея.

150 лет назад, когда начиналось освоение южной части Дальнего Востока, в России было 85% крестьянский семей, поэтому, если такую семью брали и перемещали на Дальний Восток, наделив ее землей, люди умели обрабатывать почву. Плюс на Дальний Восток переселялись из Малороссии, где было огромное количество безземельных крестьян. До сих пор в ДФО населенные пункты называются так же, как на Украине: Ромны, например, в Амурской области. Этот опыт нельзя перенести в современную Россию. Как нельзя и ориентироваться на опыт китайцев. Говорят, китайцев освободили от налогов, дали возможность рыночного сбыта продуктов, и Китай зацвел – получается, китайский крестьянин поднял Китай. Но они не прекращали быть крестьянами в натуральном хозяйстве! Ну а в срединном Китае люди до сих пор в землянках живут на полтора доллара в день, тогда же они вообще чуть ли не с голоду умирали массово.

Однажды мне сказали, что вот русские работать не хотят и пьют, а вместо них привести китайцев – они будут в две смены работать и так далее. Но это поклёп, это оскорбительно! Потому что китаец приезжает какой? Не из Шанхая, где у него средняя заработная плата в два-три раза больше, чем в России. Он приезжает из этих глубинных провинций, живет в землянке на полтора доллара, и тут, в той же благодатной Амурской области, получает 300-400 долларов. Как можно сравнивать нашего мужика, который в том же приамурском селе был комбайнером - первым парнем на деревне, зарабатывал на «Жигули». Сейчас он влачит жалкое существование – и все тут будут пить. А что еще делать? Государство его попросту кинуло. Он еще помнит, как отправляли в Крым по профсоюзной путевке! И тут этого человека поместили в состояние вот этого китайца из глубинных провинций. Причем опустили не за то, что он перестал работать и стал пить – нет: просто однажды он проснулся, страна развалилась – и, здравствуйте, наступил рынок!

А ведь Россия вложила в Дальний Восток России колоссальные силы! И всегда преодолевала любые трудности, которые кажутся непреодолимыми.

Вспомним историю. Адмирал Геннадий Невельской, который открыл нам Сахалин, в 1850 году, вопреки предписанию императора, основал в устье Амура Николаевский пост (сейчас город Николаевск-на-Амуре) и поднял там Российский флаг, объявив о суверенитете России над этими землями. За это его хотели разжаловать в матросы. И только губернатор Восточной Сибири Николай Николаевич Муравьев, впоследствии граф Амурский, убедил Николая I изменить свою точку зрения. И Император написал: «Там, где русский флаг поднят, опускаться не должен». А у Невельского, между прочим, маленький ребёнок умер от лишений в ходе этого легендарного и героического освоения. То есть люди самозабвенно, геройски завоевывали Дальний Восток для нас. Была команда, которая поднимала Дальний Восток, - завоевывала юг, где были спорные территории. Потом последовали Айгунский мирный договор 1858 года, Пекинский договор 1860 года. За всем этим стояли колоссальные усилия государства и народа.

Сегодня наш Дальний Восток – это единственный спаситель страны. Потому что либо мы сделаем реальный прорыв на Дальнем Востоке, построим здесь новую модель экономики, и эта модель будет работать - давать прибыль и общественное богатство, просто как скатерть-самобранка, - либо ничего не будет. Мы должны, наконец, выйти на реальные проекты развития. Мы должны заново ответить себе – зачем нам нужен космодром, какой подлинный порт мы будем строить, как мы будем проектировать новый торгово-перевозочный флот, разгромленный за 25 лет, какие новые города мы обязаны построить для нашей самой талантливой и геройской молодёжи.

Я 13 лет продвигаю Новую Восточную политику, у меня более 20 проектов развития для региона – но это никому не нужно. В этом и есть проблема.

Возвращаясь к началу нашего разговора, именно в кризис нужно делать гиперинвестиции. Специально печатать деньги - не для раздачи, а именно под ответственные проекты, которые лет через 7 лет будут приносить прибыль. В этом смысле - сейчас время Дальнего Востока. Если мы не воспользуемся нынешней ситуацией – это будет очередная большая глупость.

Теги:
Картина дня Вся лента
Больше материалов