Начинает с Азии, но вовлекает Европу и Средний Восток

-

К концу 2015 года Азиатский Банк инфраструктурных инвестиций (АБИИ), о котором сегодня активно говорят финансовые эксперты, должен завершить все необходимые организационные процедуры, сформировать управленческие структуры и приступить к работе. К началу мая был обсужден Устав банка, который, как сообщают, будет подписан в середине текущего года.

55 стран мира заявили о своем участии в этом предложенном Китаем финансовом проекте. Соединенные Штаты и Япония воздержались от вхождения в формируемую международную банковскую структуру, хотя такие крупные союзники США, как Великобритания, Франция и другие, поспешили приобщиться к новой финансовой инициативе.

Россия успела присоединиться к проекту 30 марта, в последний день, отведенный для принятия окончательного решения об участии или не участии в АБИИ. Тем не менее, наша страна стала одним из соучредителей нового международного финансового института. А представители Минвостокразвития выразили надежду на привлечение финансов АБИИ в инфраструктурные проекты на российском Дальнем Востоке, оговорившись, что главную роль в освоении Дальнего Востока будут играть японские инвестиции. Хотя до сих пор здесь более активно работали Нидерланды, Южная Корея, но никак ни Япония.

Новый инвестиционный банк с капиталом в 100 миллиардов долларов, 50 % из которых вкладывает КНР, наряду с МВФ, Всемирным банком и Азиатским банком развития может стать важным институтом финансирования азиатской экономики. В отличие от МВФ и Всемирного банка, подконтрольных Вашингтону, новая структура представляет совсем иной и, что немаловажно, совершенно новый финансовый фонд, определивший сферой своего влияния, по сути, всю Евразию.

По оценкам специалистов Азиатского Банка развития, только Азии требуется не менее 8 триллионов долл. США на различные инфраструктурные проекты. Контролируемый США Всемирный Банк и связанные с ним финансовые учреждения не в состоянии удовлетворить этот гигантский спрос на инфраструктурные инвестиции. И предложение Пекина в этих условиях оказалось весьма уместным.

Сложное переплетение разноуровневых интересов, концентрация производственных мощностей, сырьевых ресурсов и высоких технологий объективно делают регион крайне важным, фундаментальным элементом всей геополитической и геоэкономической архитектуры. Складывается впечатление, что в реализуемой сегодня концепции новейшего «евразийства от Лиссабона до Владивостока», Китай мог бы выйти на лидирующую роль. К тому же, это вполне соответствует и возрастанию роли экономической дипломатии в международной политике Китая в целом.

Экономическая дипломатия после 18-го съезда Компартии Китая, состоявшегося в ноябре 2012 года, при новом руководстве фактически стала важнейшим инновационным компонентом китайской внешней, а укрепление рычагов экономической дипломатии становится обязательным компонентом реализации внешнеполитических задач КНР.

В 2002 году объем китайских инвестиций за рубежом оценивался всего в 2,7 млрд. долл. США. Через пять лет этот показатель увеличился до 25,9 млрд. долларов, а к 18 съезду КПК рост китайских инвестиций увеличился до 87, 8 млрд. долларов. Выступая на Боаоском форуме в апреле 2013 года председатель КНР Си Цзиньпин заявил, что в ходе ближайшей пятилетки объем внешних инвестиций Китая достигнет 500 млрд. долларов США. Иными словами, теперь Китай ежегодно будет вкладывать за рубежом в среднем по 100 млрд. долларов США. Попутно замечу, что общий объем китайских инвестиций в России не достиг еще 5 млрд. долл., хотя и созданы дополнительные совместные инвестиционные фонды.

Еще одним серьезным финансовым институтом может стать Банк развития БРИКС, о запуске которого должно быть объявлено в ближайшее время. Банк, штаб-квартира которого будет находиться в Шанхае, аккумулирует 100 млрд. долл. США, в котором доля Китая составит 41 млрд. долл. Бразилия, Индия и Россия внесут по 18 млрд., остальное — Южная Африка.

Инвестиционные рычаги Китая, безусловно, станут сильным экономическим подспорьем реализации внешнеполитических задач Китая, которые сегодня группируются преимущественно в АТР, Центральной и Западной Азии, на Среднем Востоке, а также все активнее устремляются в западную часть евразийского континента. Здесь Китай укрепляет свои политические позиции, расширяет деловую активность, стремится обеспечить стабильный доступ к энергетическим и сырьевым ресурсам.

Одним из самых популярных тезисов относительно создания Пекином АБИИ стал тезис о неизбежности столкновения финансово-экономических интересов США и Китая и начале серьезного экономического противостояния двух мировых экономических гигантов в зоне АТР. Одним из доводов в пользу такого суждения называют раздраженные высказывания президента США Барака Обамы в апрельском послании Конгрессу по Транс-Тихоокеанскому партнерству, в котором утверждалось, что законы мировой экономики должны писать США, а не Китай. Чуть ранее Вашингтон выразил сомнения в том, что новый инвестиционный банк может управляться эффективно.

Негативная «сдержанность» американцев к китайской банковской инициативе, похоже, связана с опасениями, что Пекин все больше и больше выстраивает свою финансово-экономическую деятельность на международной арене в качестве противовеса американскому долларовому влиянию.

Для китайской дипломатии, в том числе экономической, характерно отсутствие конфронтационной риторики. Китай делает все возможное, чтобы формирование новых банковских структур, региональных торгово-экономических объединений, не выглядело как противостояние интересам США. Пекин не намерен демонстрировать готовность бороться с Америкой в экономической сфере, и стремится подчеркнуть свое желание дружить со всеми игроками, учитывать интересы и потребности азиатских стран. Во всяком случае, именно такой вид на публичном уровне будет придаваться этому направлению.

Но столь же очевидно, что Пекин будет упорно укреплять рычаги экономической дипломатии. И в перспективе выстраивать фундамент своей влиятельности за пределами собственных границ с помощью этих рычагов.