Реален ли консенсус «азиатского треугольника» по линии «Индия-Китай» в условиях расширения ШОС?

Остались считанные часы до начала саммита ШОС и БРИКС в Уфе, от которого многие ждут полноценного появления в рамках Шанхайской организации сотрудничества конфигурации «Москва-Дели-Пекин». Речь идет о возможной скорой смене Индией статуса наблюдателя на статус полноценного члена организации.

Упрочнение архитектуры евразийского региона требует дальнейшего переформатирования ШОС, в том числе благодаря подключению к ее деятельности новых государств. Статус страны-наблюдателя с возможностью стать полноправным членом организации – значимое звено в этом процессе. Помимо Индии странами-наблюдателями ШОС являются Иран, Монголия, Афганистан и Пакистан. Последний, как и Индия, подал официальную заявку на постоянное членство в 2014 году, после того, как был сформирован дополнительный нормативный корпус организации, включая Порядок вступления в организацию новых членов.

В то же время принятие в постоянные члены ШОС Пакистана, с которым отношения у Индии пока далеки от идеала, в большей степени лоббировал Китай. При этом военно-техническое сотрудничество Китая и Пакистана рассматривается представителями индийской элиты как отдельная угроза национальным интересам и дестабилизирующий фактор политического развития Южной Азии.

Пожалуй, линия отношений «Индия-Китай» оказывается одной из наиболее неоднозначных в треугольнике РИК (Россия-Индия-Китай). Виной тому не только тесное сотрудничество КНР и Пакистана. Нерешенные территориальные споры, тибетская проблема и пребывание Далай-ламы на территории Индии, объективное обострение конкуренции за энергоресурсы, инвестиции и расширение рынков сбытов – вот набор основных факторов, из-за которых Индию и Китай относят к геополитическим противникам. В связи с этим возникают опасения относительно того, что это соперничество будет перенесено в ШОС, а противоречия между Индией, Пакистаном и Китаем лишат организацию нужного динамизма.

Однако главный научный сотрудник сектора философских проблем политики Института философии РАН Владлен Буров уверен, что, хотя сейчас трудно предсказать, как отразится на деятельности ШОС вступление в нее Пакистана, оценивать двусторонние отношения Индии и Китая исключительно в негативном ключе все же не стоит: «На мой взгляд, в последнее время происходит улучшение отношений Китая с Индией, что стало следствием совместных усилий руководителей обеих стран. Большую роль здесь сыграл недавний официальный визит в Китай премьера-министра Индии Нарендра Моди (с 14 по 17 мая 2015 года), в ходе которого был подписан целый ряд важных соглашений».

Нельзя не отметить, что стороны пытаются урегулировать и пограничную проблему. В спорном штате Аруначал-Прадеше по Линии фактического контроля, которая является своеобразной неофициальной границей, с 2013 года предпринимаются попытки наладить военное сотрудничество. Более того, что при всех политических разногласиях индо-китайские экономические связи только растут. Так, Китай, наряду с США и ЕС, входит в тройку ключевых торговых партнеров Индии (торговый оборот - около 70 млрд. долларов). Кроме того, КНР готов инвестировать в индийскую экономику: в ходе визита Председателя КНР Си Цзиньпина в Нью-Дели в 2014 году фигурировала сумма возможных инвестиций в размере 20 млрд на ближайшие пять лет. С 2015 начал действовать Пятилетний план развития торгово-экономических связей обеих стран.

«В налаживании отношений между Китаем и Индией, - продолжает Владлен Буров, - свою роль сыграли и трехсторонние научные конференции ученых, проводимые регулярно в течение почти десяти лет по инициативе Института Дальнего Востока РАН и академика М.Л. Титаренко поочередно в Москве, Пекине и Дели. Очевидно, что вступление Индии в ШОС укрепит позиции этой организации на международной арене, будет способствовать дальнейшему улучшению отношений между Индией и Китаем, который в целом положительно относится к вступлению своего соседа в неё».

Руководитель Центра индийских исследований Института востоковедения РАН Татьяна Шаумян, в свою очередь, полагает, что отношение Китая к вопросу об окончательном вступлении Индии в ШОС определяется комбинацией целого ряда двусторонних и региональных факторов: «фактором «за» можно считать отношение к Индии как важному стратегическому партнеру в Азии, как ведущей державе Южной Азии. Китай придает значение необходимости нормализации с ней отношений, несмотря на сохранение нерешенными ряда двусторонних проблем». Одновременно сохраняются и определенные ограничители сотрудничества Индии и Китая в ШОС и Центральной Азии: «Китай изначально воспринял перспективу вступления Индии в ШОС с некоторым предубеждением, связанным, скорее всего, с опасением, что эти страны будут воспринимать друг друга как соперники, в частности, в том, что касается сбыта продукции фармацевтической промышленности, информационных технологий, потребительских товаров и т.д.».

Татьяна Шаумян также предлагает обратить отдельное внимание на значимые изменения повестки предстоящего саммита, задающего новые направления деятельности ШОС. Помимо расширения границ организации, благодаря возможному вступлению Индии и Пакистана, в центре внимания уфимского саммита оказывается официальное принятие долговременной Стратегии развития ШОС до 2025 года и «процесс стратегического «сближения» трех евразийских проектов: ШОС, Евразийского экономического союза и китайского проекта «Экономический пояс Шелкового пути».

Кроме того, «необходимо помнить, что новая повестка дня будет, скорее всего, осуществляться в условиях открытой конфронтации России со странами Запада, а ресурсы ШОС в расширенном виде могут дать дополнительный шанс для возобновления диалога со странами Запада. Вступление Индии в ШОС будет способствовать дальнейшему укреплению российско-индийских связей, который смогут выступать в качестве определенного противовеса пакистано-китайскому военно-политическому союзу. Как член ШОС Индия может стать членом региональной антитеррористической структуры ШОС, базирующейся в Ташкенте; еще более активно развивать отношения с государствами Центральной Азии. Не случайно премьер-министр Индии Нарендра Моди одновременно с участием в саммитах ШОС и БРИКС в Уфе в первой половине июля 2015 г. совершает визиты во все пять государств Центральной Азии».

За годы своего существования ШОС проделала серьезный путь: от региональной организации, созданной для борьбы с «тремя силами зла» в Центральной Азии – терроризмом, экстремизмом и сепаратизмом, до крупного институционального образования, пытающегося решать актуальные вопросы безопасности, экономического сотрудничества и научно-технического обмена одного из самых перспективных мегарегионов с населением около 3 млрд. чел.

Конечно, расширение для организации, находящейся в процессе становления, неизбежно добавляет ей проблемы в области координации. Но у ШОС есть ряд важных «козырей» в деле преодоления этих вызовов. С одной стороны, это идея полицентричной мировой системы, сверхценная для государств ШОС и цементирующая их усилия. С другой стороны, стремление построить деидеологизированную структуру без предпочтения каких-либо политических ценностей. Эти «козыри», в совокупности со здравым прагматизмом, направленным на укрепление и укрупнение экономических связей между странами-участницами ШОС, формируют серьезный задел для выведения сотрудничества стран азиатского мегарегиона на новый уровень.