Как стремление реализовать «зелёную» повестку влияет на проверенные временем решения
Весной нынешнего года Volkswagen выступил с сенсационным заявлением — международный автомобильный концерн фактически признал крах собственной стратегии по производству электромобилей. Компания замедлила реализацию проекта по строительству гигантского завода в Германии, стоимостью 2 млрд евро и поставила под вопрос создание собственного подразделения по производству аккумуляторов. На фоне 11% падения рынка электромобилей ЕС в апреле нынешнего года, которое Bloomberg назвал «красным флагом» для «климатических задач», отказ от двигателя внутреннего сгорания выглядит туманной перспективой.
Ряд экспертов утверждает, что планы Европы по поголовной электрификации автомобилей являются слишком оптимистичными. Они продиктованы по большей части политической, «зеленой» повесткой, которая навязывается реальной экономике. Точно также, как отказ
от атомной энергетики в Германии, который в итоге привел к переходу на уголь и СПГ в качестве топлива для электростанций, экологическая повестка превратилась в оружие, которым правящие круги намерены оказывать давление на иные страны. И это происходит не в первый раз — в современной истории существует кейс «завершенного» крестового похода по экологическим соображениям.
До последней трети XX века в Европе, США, Советском союзе, да и всем остальном мире активно использовали минерал, носящий коммерческое название «асбест», т.е. «неразрушимый». Из него производили более 300 видов промышленных продуктов, в том числе всем знакомый шифер, трубы для водопровода, накладки на тормозные колодки и многое другое. Универсальность минерала заключалась в его уникальном наборе полезных свойств. Тонкое, гибкое и прочное асбестовое волокно не боялось большинства химических воздействий, не горело, было прочнее стали на разрыв и устойчиво к механическим повреждениям. Затем, в конце века в Европе массовое использование асбеста привело к массовым протестам, а затем и полному запрету. Почему? Дело в том, что существует два вида асбеста, кардинально различающихся по характеру воздействия на организм человека. В Европе использовали амфиболовый асбест, который обладает устойчивостью к кислотам. Попадая в легкие человека, амфиболовое волокно остается там на годы, провоцируя тяжелые заболевания, ведь клетки-уборщики легких, альвеолярные макрофаги, не могут растворить его.
Существует и другой вид асбеста, хризотиловый. Он представляет собой гидросиликат магния, который к кислотам не устойчив. Хризотил выводится из респираторной системы человека за короткое время, и потому безопасен при контролируемом использовании. Его исторически добывали Российская Империя и СССР, США, Канада и Бразилия, в то время как Европа пользовалась в основном амфиболами. И тут на сцену вышли «зеленая повестка». После запрета амфиболов, Европа оказалась в уязвимом экономическом положении: синтетические аналоги асбеста стоили существенно дороже, свой асбест уже добывать было нельзя, а чужой покупать неохота. В мире разразилась антиасбестовая кампания.
Классическим примером подобного влияния ЕС можно назвать историю египетского водопровода. В 2000-х Египет решил провести коммуникации к удаленным пустынным поселениям. Единственной возможностью, исходя из финансовых возможностей страны, был хризотиловый трубопровод. ЕС всеми правдами и неправдами вынудил правительство страны запретить асбест, оставив без работы по меньшей мере 3 500 рабочих, заманив обещаниями «экологичных» аналогов собственного производства. Проект остался мечтой до сих пор — бюджет Египта даже теоретически не мог выдержать такой нагрузки, ЕС требовал денег за свои материалы, бедуины же так и остались без воды.
Последовательная политика европейских стран привела к закрытию хризотиловых производств в Бразилии и Канаде, существенным ограничениям в США. Сегодня агрессивная кампания «экологов» проводится в Индии и странах Юго-Восточной Азии, где потребность в быстром и доступном строительстве социальной инфраструктуры, массового жилья и коммуникаций стоит как нельзя остро. Перспективный рынок «зачищают» от единственного конкурента, который еще остался в строю — Российской Федерации.
Впрочем, «экотерроризм» является отнюдь не безопасным орудием в конкурентной борьбе. Пока страны ЕС использовали его для обеспечения своих интересов за границей, им удавалось извлекать из него выгоду, но сегодня он уже пророс и на их почве. Как мы видим, положение дел с мирным атомом и электромобилями в Германии говорят сами за себя — как будут заряжать дорогие электрокары от ТЭЦ, работающих на угле, остается нерешенной загадкой и ведет к обширным финансовым потерям.
Автомобильный рынок в России переживает ситуацию «затянувшегося шторма». Одни автопроизводители уходят, другие — открывают производства и собираются выпускать ранее незнакомые потребителю модели. Параллельно растет «серый импорт», вносящий все больше разнообразия на дороги и трепет перед зарубежным «инженерным гением» в сердца работников сервисов. Также остается открытым вопрос запчастей. «В России выгодно производить расходники — щётки, колодки, фильтры, тяги. Что касается автомобилей, то на отечественном оборудовании мы сможем собрать только «копейку», да и то, если оно осталось», — отметил в интервью РБК основатель и владелец ООО «БИГ Фильтр» Борис Бейлин. По его словам, около 50–70% рынка автозапчастей было иностранным, так что с уходом многих компаний появились значимые пробелы. Правда, эту ситуацию можно трактовать и обратно — на освободившееся место могут расширить свое производство те, кто раньше отставал в конкурентной гонке. Сейчас мы рассмотрим кейс производства хризотиловых накладок на тормозные колодки в России.
На данный момент хризотиловые накладки на тормозные колодки в легковом и грузовом транспорте применяются в основном на территории Российской Федерации и стран ОДКБ, а также встречаются в государствах Юго-Восточной Азии. Причина такой географии кроется в недавней истории автомобильной промышленности. До 1980-х годов большинство накладок на тормозные колодки производилось из асбеста. Это коммерческое название группы волокнистых минералов, отличающихся высокой стойкостью к температурным нагрузкам, трению и механическим повреждениям. Существует два вида асбеста — амфиболовый и хризотиловый, существенно различающихся по своему воздействию на организм человека. Для накладок на тормозные колодки, которые, собственно, входят в непосредственное соприкосновение с тормозным диском, лучше материала, чем асбестовое волокно, было не придумать, и потому его применяли почти в каждом автомобиле. Правда, всего за несколько лет крупнейшие автомобильные концерны на Западе отказались от асбеста. Почему?
Как уже отмечено, существует два вида асбеста. Амфиболовый асбест представляет собой сложный гидросиликат с содержанием железа, который обеспечивает его устойчивость к кислоте. Именно из-за этого амфиболовый асбест, попадая в легкие человека, остается там навсегда — клетки-уборщики легких, альвеолярные макрофаги, не могут его растворить. Это провоцирует тяжелые заболевания. А вот хризотиловый асбест представляет собой гидросиликат магния и устойчивостью к кислоте не обладает. Он выводится из организма человека за короткий срок. В последней четверти XX века в Европе началась массовая информационная кампания против применения асбеста, который связывали с заболеваемостью у людей.
Главный подвох крылся в деталях — люди болели именно из-за амфиболового асбеста, широко применявшегося в Европе, а вот хризотил, традиционно добывавшийся в Канаде и СССР, такую статистику не показал. На эту тему есть исследование «Воздействие асбеста и искусственных волокон в производстве и риск рака легких: исследование методом случай-контроль в Европе», опубликованное в 2006 году. В России хризотил разрешено применять в промышленности в рамках норм контролируемого использования, и на его основе выпускают более 300 видов промышленной продукции.
Причина запрета асбеста в Европе довольно тривиальна — к борьбе против использования амфиболов сразу же подключились политики и производители синтетических волокон, что в результате дало полный запрет всех видов асбеста (не импортировать же хризотил из России!), и суровые нормы в отношении автопроизводителей. С тех пор согласно евро-нормам накладки на тормозные колодки производят из того или иного вида синтетического волокна, что кратно увеличивает их стоимость. При этом кампания против асбеста (уже только хризотилового) в тормозных системах не остановилась — было оказано давление на крупных японских и корейских производителей, вынужденных придерживаться «мировых» стандартов.
Тормозной путь длиной в 30 лет
В результате «антиасбестового» шторма Россия устояла. Страны Таможенного союза продолжили использование хризотиловых накладок на тормозные колодки: многочисленные отечественные и международные исследования доказали безопасность хризотилового волокна при контролируемом использовании. Тут можно упомянуть работу «Токсикология асбестосодержащих тормозных накладок» профессора Дэниса Паустенбаха, который на большом статистическом массиве исследования здоровья механиков, работавших с хризотиловыми накладками, не выявил никаких следов негативного влияния. Более того, он отметил, что при высоких температурных нагрузках хризотиловое волокно в фрикционных изделиях превращается в форстерит, отличающийся по своим свойствам от минеральных волокон.
Поскольку устанавливать хризотиловые накладки на новые автомобили было нельзя, они ушли на рынок «аналогов» брендированных запчастей, где и просуществовали до сегодняшнего дня. С уходом западных товаров с российского рынка, вакуум на рынке накладок на тормозные колодки стал быстро заполняться отечественными производствами. Неожиданный, но приятный факт — хризотиловые накладки на тормозные колодки обладают лучшими дискосберегающими свойствами по сравнению со своими стальными и синтетическими аналогами, а также более долгим сроком службы. Благодаря развитой хризотиловой промышленности в России, фрикционные материалы на основе «горного льна» обладают куда большей доступностью, чем их синтетические аналоги, а при учете общего роста цен на комплектующие, и вовсе становятся одним из немногих бюджетных вариантов.
Постепенное возвращение к хризотиловым накладкам на тормозные колодки можно рассматривать как позитивное явление. Отдельно стоит подчеркнуть, что отставание на рынке было обусловлено не более низкими эксплуатационными свойствами отечественных тормозных колодок, а внешнеэкономическим давлением со стороны Европы. Пока у нас существовали официальные сервисы с жесткими условиями гарантии, контролируемые зарубежными нормами производства и т.п., более выгодный для потребителя хризотил искусственно сдерживался данными факторами. Теперь же, когда отечественный рынок освободился от внешнего диктата, потребитель сам обратится в сторону доступных, экономичных и эффективных решений.
Российская хризотилцементная промышленность в последние годы претерпела существенную трансформацию, как и весь комплекс производства в стране. Несмотря на вызовы времени, промышленность развивается — это касается множества секторов, в том числе и строительства. В современной реальности как никогда стала актуальной отечественная продукция, способная решить масштабные задачи. В этом аспекте хризотилцементная отрасль играет все большую роль.
С момента появления хризотилцементной продукции прошло уже более 100 лет. Самым известным ее представителем является всем знакомый шифер, изобретенный австрийским инженером Людвигом Гатчеком в 1900 году. Всего за несколько лет материал буквально «взорвал» рынок строительных материалов — прочный, долговечный, простой в производстве и чрезвычайно эффективный, он быстро сменил привычную черепицу и сланец. В Российской империи шифер также стал набирать популярность, тем более что с 1889 года велась активная разработка Баженовского месторождения хризотилового асбеста.
В России шифер производят из хризотила, воды и цемента. Кстати, тут важно указать на особенности терминологии. Дело в том, что упомянутый хризотил является одной из разновидностей асбеста. В ХХ веке асбест широко использовался во всем мире, однако в определенный момент выяснилось, что амфиболовый асбест (другая разновидность минерала) вреден для здоровья человека. В Европе, где активно использовался именно амфиболовый асбест, началась массовая кампания, направленная против минерала. На самом деле вреден только амфиболовый асбест, а хризотил – безопасен при контролируемом использовании. Сегодня весь асбест, используемый в мире в гражданских целях – именно хризотиловый асбест.
С начала XX века технологии изменились до неузнаваемости, сама же потребность в хризотиле возросла многократно. На месте скромного карьера, где основной рабочей силой были руки местных крестьян, вырос гигантский завод по добыче и обработке хризотилового волокна, а его побратим разрабатывает Киембаевское месторождение в Оренбургской области. Рядом с каждым из огромных ГОКов выросло по городу, а заводы по выпуску хризотилцементной продукции появились во многих регионах страны. Почему?
Хризотиловое волокно имеет ряд уникальных эксплуатационных свойств, совокупность которых недостижима ни в одном из синтетических аналогов. В первую очередь, это прочность и устойчивость к воздействию высоких температур. Хризотил не горит, не плавится, не выделяет вредные пары при нагреве, не проводит электричество. При воздействии температур более 1500 С, что превышает температуру горения авиационного керосина, он становится хрупким, но так и не загорается, а на разрыв он прочнее многих марок стали. Вся продукция на его основе имеет класс «НГ», то есть «негорючий». Это означает, что материал не горит при любых условиях.
Долгие годы хризотилцементная продукция была одним из основных видов строительных материалов в России. Всем знакомые шифер, трубы для водопровода и канализации, теплоизоляционные материалы и многое другое знакомы нам всем еще с детства. Благодаря низкой себестоимости производства и уникальной совокупности полезных свойств, хризотилцемент широко использовался в СССР. Впрочем, у него был один существенный недостаток — как и другие товары, производимые в социалистическом лагере, товары из хризотил-асбеста были практичны и полезны, но не всегда эстетичны. Когда рынок постсоветского пространства столкнулся с западными товарами, привычный серый шифер значительно проигрывал во внешнем виде. Это стало звоночком для руководства заводов — назрела необходимость перемен.
К 2022 году можно сказать, что хризотилцементная отрасль начала уверенно захватывать рынок. И дело тут в ограничениях со стороны Запада в импорте, рост цен или логистические трудности. Усвоив урок из 1990-х, хризотилцементные заводы сделали ставку на интенсивное расширение линейки продукции. Сегодня на рынке присутствует множество видов цветного шифера с самыми различными покрытиями и текстурами. По желанию заказчика его могут покрыть несколькими слоями краски и лака, а могут и окрасить «в массе», причем цвет можно выбрать самостоятельно из каталога. Помимо классического волнового кровельного материала, некоторые заводы выпускают его в форме «римской черепицы», а другие проводят автоклавирование продукции, повышая её прочностные характеристики.
Помимо кровельных материалов, из хризотилцемента делают трубы, фасадные панели, сайдинг, плоский огнеупорный лист и еще более 300 видов продукции. Все они долговечные (служат около 30 лет), устойчивые к механическим повреждениям, воздействию неблагоприятных погодных условий и перепадам температур, а также не горят. Производители усвоили уроки прошлого, так что строительные материалы из хризотилцемента отличаются не только эксплуатационными характеристиками, но и разнообразием внешнего вида – имеют различную текстуру и цвет, а некоторые заводы выпускают настоящие муралы с яркими картинами. Это оценили и за рубежом — в Казахстане активно приобретают цветные фасадные панели для облицовки многоэтажных зданий.
Вслед за трансформацией производства в хризотилцементной отрасли изменился и характер спроса на продукцию. Сегодня хризотилцементная продукция активно используется при строительстве современных жилых комплексов по всей стране, в частном домостроении и оформлении зданий офисных центров. Яркие краски в сочетании с надежностью и долговечностью снова вывели хризотиловую промышленность в топ по странам СНГ, вернув внимание аудитории. Дополнительный плюс — 100% импортозамещенность хризотилцементной отрасли, что обеспечивает достаточное количество продукции по всей стране.
Помимо частных компаний, хризотилцемент активно используется в программах капитального ремонта и ремонте инфраструктуры страны. Не секрет, что в последние годы все чаще идет разговор о комплексной модернизации системы ЖКХ в России, и компании-подрядчики выбирают для этих целей именно хризотил.
Национальный проект «Жилье и городская среда», действующий в России с 2019 года, за пять лет должен максимально обеспечить семьи страны доступными благоустроенными квартирами. Ради этого разработаны льготные программы ипотечного кредитования, регионам предписано наращивать объемы возведения жилья, чтобы обеспечить спрос, а на Дальнем Востоке еще и сократить отток населения. Но итоговые цифры в отчетах чиновников рисуют не ту картину, которая стала бы отражением реальности. Подробнее о том, как в ДФО манипулируют статистикой — в материале EastRussia.
Эксперты «Восточного центра государственного планирования» (далее «Востокгосплан». — прим. ред.) объявили, что по итогам 2020 года в пяти регионах ДФО выросли объемы строительства жилья, а это, в свою очередь, приведет к росту численности населения. Речь шла о Забайкалье, Магаданской и Амурской областях, ЕАО и Бурятии.
«Объем строительных работ в Забайкальском крае по сравнению с прошлым годом вырос на 40,7%, в Магаданской области – на 19,5%, Амурская область – на 11,3%, Еврейской автономной области – на 8,3% и Республике Бурятия – на 6,9%», — уточняют аналитики.
Росстат возражает
По данным Росстата за последние три года, в Еврейской автономной области рост объемов строительства наблюдался в 2019 году — в регионе ввели 23,6 тыс. квадратных метров жилья. В 2018 году этот показатель составлял 19,5 тыс. Что касается прошедшего года (2020), в ЕАО сдали лишь 14,1 тыс. квадратных метров жилплощади, с учетом ИЖС — это на 40 процентов меньше. Денег у области нет даже на сохранение темпов строительства, не говоря уже о его наращивании: по данным межрегиональной ассоциации экономического взаимодействия «Дальний Восток и Забайкалье», региональному бюджету нужно 4 миллиарда федеральной помощи, чтобы к 2025 году добиться оптимальных показателей по выполнению программ национального проекта и построить еще 39 многоквартирных домов. В прошлом году в ЕАО строили чуть больше 6 тыс. квадратных метров в Облучье. Это 134 квартиры, которые хотят сдать в эксплуатацию в 2021-м, и они предназначены для переселения собственников аварийного фонда — в свободную продажу это жилье не пойдет.
В Амурской области кривая статистики аналогична: с 111,6 тыс. квадратных метров жилья в 2018 году она подскочила до планки в 176,2 тыс. в 2019-м. А в прошлом году произошло падение. На начало 2020-го в Приамурье строили около 155,7 тыс. «квадратов», но к наступлению 2021-го смогли сдать лишь 135 тыс. Часть строек перенесли на текущий год: свою роль в этом сыграла пандемия коронавируса, которая привела к нехватке рабочей силы. В Амурскую область не приехали китайские рабочие, и застройщикам пришлось сбавить темп.
Более-менее данные «Востокгосплана» соответствуют действительности в Магаданской области: там с 2018 по 2020 год сдали 4,3 тыс., 7,4 тыс. и 9 тыс. квадратных метров жилья соответственно. Но заявления экспертов о росте объемов строительства выглядят не такими впечатляющими после анализа цифр: на Колыме построили чуть больше, чем в нищей ЕАО. При этом территория Еврейской автономной области почти в 12 раз меньше Магаданской области, а ее население лишь на 18 тыс. больше.
В Бурятии, напротив, показатели, озвученные Росстатом, больше чем у «Востокгосплана» — статистика экспертов занижена на 12 процентов. В 2019 году в этом регионе ввели в эксплуатацию 230,6 тыс. квадратных метров жилья, а в 2020-м — 275,8 тыс., что дает прирост в 19 процентов. Что касается Забайкальского края, там объемы жилищного строительства в последние три года падают. В 2018 году сдали 210,1 тыс. квадратных метров, в 2019-м — уже 198,2 тыс., а в 2020-м — лишь 170,7 тыс. «квадратов». Падение составило почти 20 процентов.
В Хабаровском крае темпы строительства жилья снизились за три года с 290,78 тыс. квадратных метров до 223,1 тыс. В Приморье планка постепенно растет — 533,78 тыс. «квадратов» до 645,47 тыс. за это же время. Сахалин строит жилье по графику синусоиды: 389,17 тыс., 333,2 тыс. и 435,7 тыс. квадратных метров в течение трех лет. Похожая ситуация, с поправкой на цифры, сложилась на Камчатке и в Якутии. В Чукотском АО рост показателей строительства незначительный: с 880 квадратных метров в 2018 году регион дошел до 1,7 тыс. по итогам 2020-го. Таким образом, реальный рост, озвученный «Востокгоспланом», совпадает с официальной российской статистикой только по Магаданской области.
Эти нестыковки — не единственные в существующей картине строительства жилья на Дальнем Востоке. Ознакомиться с реальными данными по каждому из регионов ДФО практически невозможно: в открытом доступе отчетные цифры министерств строительства не удается найти. На запросы EastRussia не ответили из Магаданской области, Бурятии, Забайкалья, Якутии, Чукотки и ЕАО. В Хабаровском крае предоставили информацию за три года, но она не во всем соответствует данным Росстата. Так, в 2018 году, по сведениям краевого министерства строительства, ввод жилья составил 273,8 тыс. квадратных метров — федеральная статистика говорит о 290,78 тыс. В 2019 году местные застройщики сдали 294,5 тыс. квадратных метров по данным министерства строительства, и 282 тыс. — по отчетам Росстата. Цифра за 2020 год в Хабаровском крае завышена на 5,3 тыс. квадратных метров в сравнении с федеральной (228,4 тыс. «квадратов» против 223,1 тыс.).
В Приморском крае и на Сахалине, напротив, данные до тысячной доли совпадают с отчетами Росстата, как сделанные под копирку. В Амурской области по итогам 2020 года данные противоречивы: по сведениям Амурстата, в эксплуатацию сдали 135 тыс. квадратных метров жилья, а минстрой говорит о 155,7 тыс.
Сотые доли квадрата
О реальной обеспеченности жильем населения говорит и показатель строительства квадратных метров в соотношении с численностью граждан. В среднем по России по итогам 2020 года возводили 0,4 квадратных метра на человека. При этом около 94 процентов объема жилищного строительства аккумулировано в городах, а фактически — в 308 агломерациях. Еще 809 крупных населенных пунктов страны не прирастают квадратными метрами, а в них проживают 24 миллиона россиян — эти данные опубликовало Рейтинговое агентство строительного комплекса (РАСК).
Не менее чем в половине регионов ДФО соотношение по строительству жилья к численности населения ниже, чем в среднем по России. Так, по итогам 2020 года в Забайкальском крае проживали 1 053 485 человек, и на каждого строилось лишь 0,16 квадратного метра жилья — в 2,5 раза меньше среднероссийского показателя. В Бурятии это 0,277 квадратных метра на гражданина, на Чукотке — 0,03 квадратного метра, в ЕАО — 0,09 квадратного метра. На Сахалине и Курилах приходится 0,89 «квадрата» новостройки на одного островитянина — это в 2,2 раза больше, чем в среднем по России и на 30 процентов больше, чем в 2019 году, но этот факт в списке «Востокгосплана», как ни странно, не фигурирует вообще.
В Амурской области в 2020 году построили 0,17 квадратного метра на человека, а в 2019-м — 0,22 метра. Падение реального показателя обеспеченности жильем почти на 30 процентов к прошлогоднему вуалируется ростом объемов строительства. Аналогичные вопросы возникают и к статистике других регионов.
Брошено, но нужно
Помимо явных нестыковок по показателям строительства нового жилья, остается подвешенным статус брошенных квартир — на Дальнем Востоке их предостаточно. Речь идет не о расселенном аварийном и ветхом фонде, который еще не успели ликвидировать, а о вполне пригодных для жилья помещениях в небольших городах и поселках. Часть уезжающих годами не могут продать свои квартиры — такая жилплощадь никому не нужна. Часть помещений поступает в маневренный фонд и переходит в распоряжение муниципалитетов, часть уничтожается. Но большая доля квадратных метров продолжает пустовать без дела, пока здание целиком не придет в негодность. Иногда речь идет о целых кварталах.
Заброшенные дома постепенно «съедают» жилое пространство, ликвидируя маленькие села. В Магаданской области так недавно перестал существовать поселок Атка. В Хабаровском крае количество пустующих домов растет, а «свободные» квадратные метры поступают под контроль районных администраций — власти региона такое жилье в статистике не учитывают. Целые кварталы брошенных квартир можно увидеть в Амурске: они появились еще в 90-х годах прошлого века, когда население города сократилось почти на 30 процентов. Сейчас таких зданий 14, и местная мэрия пытается замаскировать неприглядные фасады маскировочными принтованными панелями. Баннерные сетки прикрывают дом № 8 на Комсомольском проспекте и четыре дома на улице Строителей. Выглядит это симпатично, но красочная обертка не умаляет проблему: оставленные квартиры в Амурске по-прежнему висят на балансе города мертвым грузом. Заселять их нельзя, но и признать аварийными или непригодными не выходит. Комментировать патовую ситуацию в администрации города отказались.
Кроме того, ни в одном из субъектов ДФО региональные министерства строительства не отслеживают, сколько квадратных метров жилья в сданном доме застройщик реально выставляет на свободный рынок. В ежегодные отчеты поступают цифры, отражающие общую квадратуру здания. При этом несколько жилых помещений подрядчик может оставлять в своем резерве и не пускать в продажу. В официальной статистике это «урезание» никак не отражается и дает бонус к годовому показателю строительства — а значит, и пространство для возможных манипуляций статистикой.
«Министерство строительства не контролирует, как компания-застройщик распоряжается построенными квартирами, если они возводились не под условия заключенного контракта с нашим учреждением», — сообщил EastRussia представитель минстроя Хабаровского края.
Самой неоднозначной в этой истории остается формула расчета обеспечения жильем, о которой уже шла речь выше: объем сданных квадратных метров делится на численность населения региона. Миграция населения с Дальнего Востока ежегодно измеряется тысячами человек, и тут есть простор для жонглирования статистикой. Так, по данным Минвостокразвития, в 2019 году отток населения с ДФО суммарно составил 10,4 тысяч человек. Это так называемая иммиграционная убыль. По факту из макрорегиона уехали 285 165 дальневосточников. Как утверждает Росстат, только за полгода (январь-июль 2019) и один лишь Хабаровский край лишился больше 31 тысячи граждан. Забайкальский край за этот же период покинули чуть больше тысячи граждан, около 1 600 человек оставили Амурскую область. Даже с учетом прибывших в дальневосточные субъекты иностранцев, которые приезжают по трудовым квотам на время, а прибыло их в 2019-м 274 720 человек, картина сильно отличается от заявленной федеральным ведомством. В 2020 году миграция с Дальнего Востока сократилась из-за пандемии коронавируса, но с ослаблением эпидемиологических ограничений она ожидаемо будет нарастать.
Если предположить, что 10,4 тыс. дальневосточников, которые покинули федеральный округ в 2019 году — это семьи из трех человек, у каждой из которых была в собственности квартира площадью около 50 квадратных метров, то уехавшие оставили в регионах ДФО 3466 квартир. Общая площадь этого жилья составит 173 тысячи квадратных метров, которые появятся на рынках недвижимости Дальнего Востока как доступные для населения. Это около 15,7 тысячи квадратных метров для каждого из 11 регионов. Кроме того, даже если ежегодно в условной Амурской области будут строить 100 тысяч «квадратов», этот объем будут распределять на постоянно уменьшающуюся численность населения. Аналогичная ситуация складывается в каждом из субъектов Дальнего Востока: люди уезжают, не обращая внимания на рост или падения темпов строительства.
Таким образом, даже при одинаковых темпах строительства жилья показатель обеспеченности квадратными метрами на Дальнем Востоке в целом и в каждом из регионов может расти каждые 12 месяцев. Для этого дальневосточникам, судя по всему, необходимо всего лишь продолжать покидать родную землю: чем меньше жителей в регионе, тем больше квадратных метров на них приходится, по законам обратной математической пропорции.
Реализация первого этапа программы квоты под киль, начавшегося в 2017 году, обнажила целый ряд проблем, с которыми столкнулись отечественные верфи. Это привело к систематическому переносу сдачи флота. Из 105 кораблей (64 рыболовных и 41 краболовных) к настоящему времени сдано 27 (16 рыболовных и 11 краболовных). Период постройки увеличен – с пяти до семи лет – по 57 промысловым судам. Однако увеличение сроков строительства – это лишь одна из необходимых мер. Судостроителям, которые находятся в непростом экономическом положении, сегодня нужна дополнительная господдержка.
Сроки давно горят
Увеличение предельных сроков строительства флота под квоты – логичный шаг, комментирует президент Всероссийской ассоциации рыбопромышленников, предпринимателей и экспортеров (ВАРПЭ) Герман Зверев. Задержки в постройке составляют минимум полгода. Ситуацию усугубили санкции, которые в ряде случаев потребовали полного или частичного перепроектирования уже законтрактованных судов, поиска альтернативных поставщиков комплектующих.
Вместе с тем есть случаи, когда заказчики уже отказываются от контрактов. Так, на «Верфи братьев Нобель» в Рыбинске (входит в концерн «Калашников») в свое время был размещен заказ на постройку трех среднетоннажных промысловых судов для камчатского ООО «РПЗ "Сокра"». «Сейчас у рыбоперерабатывающей компании поменялся собственник, и, насколько знаю, он эти проекты реализовывать не планирует», – сообщил министр рыбного хозяйства Камчатского края Андрей Здетоветский.
Возникли проблемы у «Северной верфи» (входит в ОСК) по строительству четырех морозильных траулеров-процессоров проекта 170701 для группы «Норебо». Эти суда предназначались для лова минтая и сельди в Охотском и Беринговом морях.
В настоящий момент происходит юридическое расторжение договорных обязательств, уточнил директор департамента гражданского судостроения АО «ОСК» Алексей Надыршин. По его словам, в отведенные сроки, оговариваемые контрактом, реализовать данные суда оказалось невозможно, рыбопромышленник решил выйти из этого проекта и рассматривает создание траулеров в рамках второго этапа инвестквот. Впрочем, в Росрыболовстве проинформировали, что официального извещения о расторжении договора к ним еще не поступало.
В то же время имеется прецедент, когда крупный заказчик берет на себя постройку флота. На Камчатке таким путем пошел Рыболовецкий колхоз им. Ленина. Подконтрольное ему ООО «НПЦ “Торсиотест”» в Петропавловске-Камчатском намерено выпустить шесть малых рыболовных сейнеров типа «Нельма» (МРС-150) проекта 04130. Два из них на сегодняшний день рыбаки получили.
«Предприятие планирует сдать суда вовремя, потому что строит само», – пояснил Андрей Здетоветский.
Флот растет в цене
Действительно, прекращение деловых связей с западными поставщиками судового комплектующего стало серьезным вызовом для российских судостроителей.
«Там, где должны были получить из недружественных стран силовое и рыбоперерабатывающее оборудование, происходит замена на альтернативное, в том числе из дружественных государств. Идет [взаимодействие] с нашими машиностроителями по выпуску двигателей, они пытаются подойти к этому снаряду. Мы понимаем, это долго, и они информируют нас, что это долго и нет необходимых мощностей. Пока ставим силовые установки иностранные», – рассказал президент Ассоциации судовладельцев рыбопромыслового флота Алексей Осинцев.
На ход исполнения заказов влияет также непростое финансово-экономическое положение верфей. Тем более проекты промысловых судов сильно подорожали. «На момент заключения [контрактов по строительству] они были недешевы – 120-150% от мировой цены, – обращает внимание замглавы Росрыболовства Василий Соколов. – То, что не сразу стали строиться, а с большим лагом, привело к тому, что сейчас это другие цены». К сведению, средняя стоимость краболова, по данным ВАРПЭ, составляет 1,5-1,8 млрд руб.
В проблемах с реализацией заказов дальневосточные предприятия не стали исключением. Так, на Находкинском судоремонтном заводе (НСРЗ) в высокой степени готовности – свыше 90% – находятся два краболова, хотя работа по их завершению затормозилась (предполагается, что они все же будут переданы рыбакам в третьем квартале этого года).
Ранее в ВАРПЭ сообщали, что была остановлена программа возмещения затрат на строительство краболовных судов на верфях ДФО. Помимо этого, дальневосточные судостроители должны были получить дополнительную господдержку, которая не доведена в полном объеме.
«Вышло постановление, как поднять производство на Дальнем Востоке. На первичном этапе оно было обеспечено средствами, потому что не было большого объема сданных судов. Дальше возникла некая пауза: то есть суда стали сдаваться, а финансирование обеспечено не было», – свидетельствует директор департамента регулирования в сфере рыбного хозяйства и аквакультуры Минсельхоза РФ Евгений Кац.
Судостроителям доплатят
К ситуации подключилась прокуратура, у которой возникли вопросы с финансированием и ценообразованием по программе инвестквот. «Еще в прошлом году мы провели комплексную проверку по Объединенной судостроительной корпорации. Непосредственно отметили, что изначально стоимость кораблей была не проработана, принималась абы как, не сработали ни внутризаводские системы контроля за ценообразованием на суда, ни корпоративные: все проекты являлись крупными сделками, проходили через ОСК», – рассказал представитель Генпрокуратуры РФ Артем Синявский, добавив, что по НСРЗ, который не входит в Объединенную судостроительную корпорацию, вопрос будет изучен отдельно.
Под проверку попадут и разработчики судового оборудования, которым государство выделяет деньги по линии НИОКР. «Посмотрим, кто отстает. Нужно обеспечить дисциплину не только судостроителей, но и производителей агрегатов и силовых установок», – заявил Артем Синявский.
Тем временем Центр технологии судостроения и судоремонта провел экспертизу по состоянию дел при строительстве промыслового флота. Определена сумма в 21,5 млрд руб. для дофинансирования верфей, которая должна быть обеспечена по линии Минсельхоза и Минпромторга.
Средства будут выделяться в течение 2024-2027 годов, уточнили в Министерстве промышленности и торговли, причем первые 9,2 млрд руб. – в этом.
«Минпромторг 4,6 млрд руб. уже изыскал, правовой акт подготовил, внес в правительство, сейчас ожидается его выпуск. Ориентировочный срок доведения средств – к октябрю. Оставшиеся 4,6 млрд будут доведены к концу ноября-началу декабря», – сообщил замдиректора департамента судостроительной промышленности и морской техники Минпромторга РФ Микаил Ибрагимов.
Также утвержден размер льгот по дальневосточным предприятиям. У верфей региона определена потребность в 6,4 млрд руб., из которых 3,2 млрд руб. выделено. По оставшейся сумме решение в настоящий момент согласовывается с Минфином. Доведение финансирования до судостроителей ожидается в ближайшие два-три месяца, пообещал Микаил Ибрагимов.
По итогам 2024 года отечественные производители намерены передать рыбакам 19 судов, из которых на сегодняшний момент сдано семь. В Минпромторге заверили, что рисков по сдаче этого флота не видят.
Однако процесс исполнения заказов рыбаков зачастую непрозрачный, указывает Андрей Здетоветский, и перенос сроков постройки влияет на бизнес промысловиков. «Увеличение ключевой ставки и сегодняшняя задержка производства [флота] все более и более сложно отражаются на финансово-экономической стабильности [рыболовецких] предприятий», – подчеркивает министр рыбного хозяйства Камчатки.
В регионах ДФО планируется увеличить объем добычи золота благодаря реализации новых проектов. Также предполагается увеличение мощности некоторых действующих предприятий. На фоне нестабильной ситуации на алмазном рынке «АЛРОСА» рассчитывает увеличить инвестиции в золотодобычу и рассматривает приобретение новых активов. Тем не менее компания не отказывается от планов по увеличению добычи алмазов, в частности благодаря восстановлению добычи на трубке «Мир». Также ожидается развитие проектов по производству олова, планируется восстановление добычи бериллиевых руд.
Золото
Рост золотодобычи на Дальнем Востоке продолжается в Якутии – в первом полугодии текущего года в республике добыто 17 тонн, что на 9,7% больше, чем за аналогичный период 2023 г. В частности, в регионе холдинг «Селигдар» (в лице ГРК «Нижнеякокитский») продолжает строительство золотоизвлекательной фабрики на производственном комплексе «Хвойный» (Алданский район). К настоящему времени монтаж металлоконструкций фабрики выполнен более чем на 35%, построен ряд объектов вспомогательной хозяйственной инфраструктуры. Запуск фабрики на Хвойном месторождении намечен на 2025 г. Ее мощность должна составить 3 млн тонн руды с производством 2,5 тонн золота в год. Балансовые запасы Хвойного составляют 16 810 кг золота (категории С1+С2).
Кроме того, в «Селигдаре» сообщали об увеличении объема планируемых инвестиций в более крупный проект по освоению месторождения Кючус (Усть-Янский и Верхоянский районы, второе по величине месторождение золота в Якутии после Нежданинского) с балансовыми запасами 175,3 тонны золота. Рост инвестиций составляет как минимум 20%, до 50 млрд рублей к 2030 г. Производительность ГОКа на месторождении должна составить 10 тонн золота ежегодно. Проектирование ГОКа началось в прошлом году, завершение его строительства намечено на 2028 г., а выход на проектную мощность – на 2030 г. «Селигдар» все еще рассчитывает на получение налоговых преференций для проекта (пока таких решений не было принято, Кючусский кластер не входит в ТОР).
В Алданском районе холдинг также открыл золоторудное месторождение Рябчик с утвержденными запасами 4 604 кг золота и 7 996 кг серебра (категории С1+ С2). С помощью освоения Рябчика «Селигдар» намерен увеличить ресурсную базу производственного комплекса «Рябиновый».
Nordgold между тем планирует в 2026 г. приступить к освоению небольшого золоторудного месторождения Врезанное в Олёкминском районе (лицензия у ООО «Рудник Таборный»). Максимальная проектная мощность карьера на месторождении должна составить 2,6 млн тонн руды в год. Строительство предполагается осуществлять в 2024-25 гг. Балансовые запасы Врезанного составляют 2,6 тонны золота (С1+С2), забалансовые – 6,4 тонны. Напомним, что разработку более крупного Таборного месторождения, входящего в кластер Гросс, Nordgold осуществляет с 2002 г.
В свою очередь АО «ГРК «Западная»[1] рассчитывает на 43% увеличить мощность золотоизвлекательной фабрики на месторождении Бадран в Оймяконском районе – с текущих 140 тыс. тонн до 200 тыс. тонн в год. ЗИФ будет перерабатывать упорные сульфидные руды. Ежегодный объем производства золота составит 1 330 кг. Запасы Бадрана оцениваются в 388,793 тыс. унций.
В Чукотском АО в январе-мае произведено 7,8 тонн золота, что на 5% больше, чем за аналогичный период 2023 г. Добычу вели АО «Чукотская горно-геологическая компания», ООО «Рудник Валунистый», АО «Базовые металлы» (активы Highland Gold), ОАО «Рудник Каральвеем» (УК «Золотые проекты»), ООО ЗК «Майское» («Мангазея Майнинг»). Предприятия Highland Gold обеспечили 70% от всей добычи драгметалла в регионе за отчетный период. Известно также, что на Майском месторождении получено 1 707 кг золота, а на Каральвеемском месторождении – 608 кг драгметалла.
Напротив, производство серебра за отчетный период на Чукотке снизилось – на 7% относительно аналогичного периода 2023 г., до 39,4 тонн. Серебро выпускают «Чукотская горно-геологическая компания», «Рудник Валунистый», «Северное золото», «Базовые металлы» (Highland Gold) и «Рудник Каральвеем».
Объем добычи золота в Амурской области в январе-мае 2024 г. составил 5 031,2 кг, что соответствует уровню добычи за аналогичный период прошлого года. Произведено 4 469,1 кг рудного золота и 562,1 кг россыпного. Основной объем за отчетный период выпустили предприятия группы компаний «Атлас Майнинг» (УГМК). На Маломырском руднике было произведено 1 567 кг золота, на Покровском руднике – 1 422 кг, на Албынском руднике – 233 кг драгметалла, а ООО «ТЭМИ» выпустило 358 кг золота.
В свою очередь результат ООО «Березитовый рудник» (Nordgold) составил 349,1 кг золота. АО «Прииск Соловьёвский» получило 540 кг рудного и 303 кг россыпного золота. На россыпях ООО «Маристый» добыло около 70 кг, ООО «Хэргу» - порядка 31 кг.
Инвестиции в золотодобывающие проекты в Забайкальском крае намерена увеличить группа Highland Gold В.Свиблова. Так, ООО «Талатуйское»[2] рассчитывает в 2024-42 гг. разрабатывать Талатуйское месторождение (Тунгокоченский муниципальный округ), построив золотоизвлекательную фабрику мощностью 200 тыс. тонн золота в год и инвестировав 18,5 млрд рублей. Первое золото с этого месторождения было получено в 2022 г. В свою очередь ООО «Любавинское» будет осваивать Любавинское месторождение (Кыринский район), в том числе построив установку кучного выщелачивания мощностью 1,2 млн тонн руды в год. Объем инвестиций в этот проект оценивается в 5,8 млрд рублей.
Тем временем ООО «Промышленные инвестиции»[3] в 2024-27 гг. планирует вложить 106 млрд рублей в строительство комбината по переработке 15 млн тонн руды в год на базе Лугоканского медно-золотого месторождения с балансовыми запасами 124 тонны золота, 604 тыс. тонн меди и 1,5 тыс. тонн серебра. АО «Ново-Широкинский рудник» инвестирует 16,2 млрд рублей в освоение золотосеребряного месторождения Серебряное и строительство на его базе перерабатывающих мощностей на 3 млн тонн руды в год. Суммарные балансовые запасы Серебряного составляют 40,8 тонн золота и 596,6 тонн серебра.
Между тем добытчики россыпного золота опасаются ужесточения экологического контроля в данной сфере. Союз старателей России (председатель - В.Таракановский) в июне предложил федеральному правительству отменить изменения в проекте постановления о федеральном государственном геологическом контроле, предусматривающем досрочное прекращение пользования недрами. Проект предполагает, что уже однократное несоблюдение условий лицензии станет основанием для досрочного ее прекращения. В случае принятия постановление правительства должно вступить в силу с 1 марта 2025 г.
В Союзе старателей видят в ограничениях риски полного запрета россыпной добычи золота, указывая, что такая деятельность не предполагает применения химических реагентов, предусматривает возведение водоудерживающих и ограждающих дамб, фильтрующих водоотстойников и руслоотводных канав.
В РФ по состоянию на 2023 г. более 2,8 тыс. компаний осуществляли пользование недрами на основании более 7,5 тыс. лицензий на россыпное золото, из них 75% находятся на Дальнем Востоке. Размер материального вреда, причиненного окружающей среде в период 2020-23 гг., Росприроднадзор оценивает в более чем 1,5 млрд рублей. В правительстве мотивируют необходимость ужесточения контроля тем, что вне зависимости от способа разработки россыпного месторождения (открытый или дражный) проводится вырубка лесов, нарушаются обширные земельные участки, изменяются русла рек и скорость их течения, нарушаются гидрогеологические характеристики, изменяется береговая линия, что в итоге несет риск уничтожения водных объектов.
Алмазы
В сфере добычи алмазов АК «АЛРОСА» в июне получила положительное заключение Главгосэкспертизы по проектной документации и результатам инженерных изысканий строящегося рудника «Мир-Глубокий» на кимберлитовой трубке «Мир» в Мирнинском районе Якутии. Компания планирует доработать основные решения в 2025 г., а в 2034 г. получить на объекте первую руду. Запланированная производительность рудника составляет 5,6 млн карат в год. Инвестиции «АЛРОСА» в строительство оцениваются в 1,8-2 млн долларов.
Запасы трубки «Мир» составляют 30-42 млн тонн руды с высоким содержанием алмазов. Общий объем запасов предварительно оценивается в 200 млн карат. Напомним, что добыча на месторождении осуществлялась с 2009 г., но работы были остановлены в 2017 г.[4] после крупной аварии, в результате которой погибли восемь работников предприятия. Убытки «АЛРОСА» в связи с затоплением старого рудника[5] составили более 16 млрд рублей.
По итогам первого квартала текущего года чистая прибыль «АЛРОСА» по РСБУ снизилась на 8,2% относительно аналогичного периода прошлого года, составив 20,46 млрд рублей. Выручка за отчетный период выросла на 32,2%, до 99,6 млрд рублей. Общий долг «АЛРОСА» в первом квартале увеличился на 6%, до 158,9 млрд рублей. Из-за санкций компания не раскрывает структуру продаж. Известно, что экспорт необработанных алмазов из РФ по итогам прошлого года снизился на 12%, до 32,4 млн карат[6], стоимость поставок сократилась на 7,7%, до 3,7 млрд долларов. «АЛРОСА» находится под санкциями США с 2022 г., под санкциями ЕС – с января 2024 г. (с марта в страны ЕС не поставляются российские алмазы, обработанные в третьих странах). При этом в соответствии с принятыми в июне уточнениями, ограничения не распространяются на российские алмазы, которые были вывезены за пределы страны до введения соответствующего пакета санкций.
Олово и бериллий
Что касается добычи олова, то ПАО «Русолово» (ПАО «Селигдар») в текущем году рассчитывает начать добычу олова и золота на месторождении Млелювеем в Чукотском АО (Чаунский район). План добычи на 2024-25 гг. составляет 257,5 кг золота и 57,9 тонн олова. Балансовые и забалансовые запасы олова по категории С1 на месторождении учтены в количестве 74 тонн. Прогнозные ресурсы россыпного олова оцениваются в 677 тонн. Балансовые и забалансовые запасы золота (по категории С1) составляют 920 кг.
Также в Чаунском районе «Русолово» готовится к освоению крупного месторождения олова Пыркакайские штокверки (в 85 км от города и порта Певек)[7]. Его балансовые запасы составляют 243,4 тыс. тонн олова и 16 тыс. тонн триоксида вольфрама. Строительные работы на месторождении запланированы на 2025-26 гг. Выход на проектную мощность намечен на 2030 г.
При этом у «Селигдара» возникли проблемы, связанные как с санкциями США, так и с уголовным преследованием его учредителей и руководителей. В июне были задержаны и заключены под домашний арест совладельцы контролирующей «Селигдар» инвестиционной группы «Русские фонды» С.Васильев и К.Бейрит (они подозреваются в хищении средств негосударственных пенсионных фондов «Урал ФД» и «Первый национальный пенсионный»). На минувшей неделе К.Бейрита на посту президента холдинга сменил председатель совета директоров А.Хрущ. Также в июне Минфин США ввел санкции в отношении «Селигдара» и подконтрольных ему компаний.
В июне министерство природных ресурсов и экологии РФ внесло в список «спящих» лицензий крупное Гаринское месторождение железных руд в Амурской области (Мазановский район), эксплуатантом которого является ООО «ГГМК» (ООО «Гаринский ГОК», входит в IRC Ltd). Основной проблемой для реализации проекта освоения Гаринского месторождения является создание транспортной инфраструктуры – железной дороги «Шимановская – Гарь» протяженностью 148 км, которая должна связать месторождение с Транссибирской магистралью. В 2018 г. строительство железной дороги оценивалось в 15,8 млрд рублей. Еще в 2019 в IRC заявляли о заморозке работ по проекту, поскольку рассчитывали, что инфраструктурные затраты возьмет на себя правительство РФ. В проект компания намеревалась инвестировать 10,7 млрд рублей. Ресурсы Гаринского месторождения составляют 259,5 млн тонн руды (89,9 млн тонн железа).
Кроме того, границы ТОР «Бурятия» планируется расширить для возобновления выпуска бериллиевой продукции[8] на месторождении флюорит-бериллиевых руд Ермаковское (Кижингинский район). Лицензия принадлежит ООО «Ермаковское», в марте текущего года приобретенному Highland Gold Mining В.Свиблова у Foxra Holdings LTD и Rebra Investments LTD (подконтрольны ГК «Метрополь» М.Слипенчука). Месторождение планируется осваивать в 2024-34 гг. Объем капиталовложений оценивается в 6,4 млрд рублей (без учета НДС). На 1 января 2013 г. остаточные балансовые запасы Ермаковского месторождения (по категориям С1+С2) составляли 1 394 тыс. тонн руды. На сегодняшний день бериллиевым производством в мире располагают США (основной производитель с долей около 70%), Казахстан и КНР. Российский импорт бериллия составляет порядка 40 тонн в год (включая сплавы и изделия). Производство бериллия в РФ отсутствует с 1989 г.
Подробную информацию и аналитику по этой и другим актуальным темам можно найти в еженедельном бюллетене EastRussia.
[1] Ранее компания была зарегистрирована на Британских Виргинских островах, в настоящее время зарегистрирована в специальном административном районе на острове Русский в Приморском крае. Состав акционеров не раскрывается. Компанию связывают с бывшим депутатом Народного Хурала Бурятии В.Назаровым (является ее генеральным директором).
[2] Ранее – ООО «Дарасунский рудник».
[3] 90% принадлежат кипрской компании Foxra Holdings, 10% - у С.Лучицкого (менеджер Highland Gold). Foxra Holdings участвовала в управлении активами Озерного ГОКа В.Свиблова в Бурятии.
[4] По итогам 2016 г. на «Мире» было добыто 3,19 млн карат алмазов.
[5] В руднике из-за прорвавшейся воды из расположенного наверху отработанного карьера были полностью разрушены горные выработки и горно-шахтное оборудование, затоплены два горизонта.
[6] Основной покупатель российских алмазов, Индия, в 2023 г. снизила свой импорт (в целом) на 11%, до 128 млн карат.
[7] Лицензия принадлежит ООО «Территория».
[8] Используется в аэрокосмической промышленности, ядерной энергетике, лазерной и рентгенотехнике, для легирования сплавов.
В 2022 году в Китайской Народной Республике утверждена государственная программа повышения почвенного плодородия, разработанная Академией наук Китайской Народной Республики, которая предусматривает импорт торфа и продукции его переработки в объёме не менее 50 млн тонн ежегодно. Ассоциация производителей гуминовых кислот КНР и вовсе заявляет о потребности в два млрд тонн торфа в перспективе до 2030 года. Хабаровскому бизнесу есть, что предложить соседям, и короткое плечо доставки даёт ему преимущества перед конкурентами из Сибири и западных регионов России, но как раз транспортная составляющая не даёт отрасли возможности кратно увеличить добычу и поставки в КНР. Варианты решения проблемы обсудили участники делового сообщества «Опора России» на встрече с врио губернатора Хабаровского края Дмитрием Демешиным в конце июня.
Торф — удобрение, которое создаёт сама природа. Получается он в результате долгой ферментации мхов. Вещества, содержащиемся в нём, улучшает структуру земли, уменьшают содержание нитратов, снижают действие пестицидов, подавляют вредоносные бактерии и грибки, повышают кислотность. Входящие в состав гуминовые и аминокислоты улучшают развитие растительных культур, повышают их урожайность.
Интенсивное сельхозиспользование земель в КНР заставляет местных крестьян и фермеров идти на всяческие ухищрения, чтобы заставить почву работать. В соседней с Хабаровским крае провинции Хэйлунцзян, настоятельно рекомендовано возвращать на поля остатки соломы от предыдущего урожая. По данным открытых источников, примерно 20% плодородных почв в КНР имеют такую степень загрязнения, что практически непригодны для сельского хозяйства. Власти Поднебесной озадачились тем, чтобы спасти эти почвы — к 2030 году планируется уменьшить их долю с 19,4 до 5%. И тут российский торф очень кстати.
И в 2023-м, и в 2024 годах в Ленинградскую область приезжали представительные делегации китайских бизнесменов, чтобы обсудить возможные поставки торфа. Их выбор продиктован тем, что в регионе есть залежи, функционирующие торфопредприятия и логистический узел. В 2023 году местные предприятия добыли 224,88 тыс. тонн торфа, это примерно десятая часть общероссийской добычи.
В целом российские запасы торфа — одни из крупнейших в мире. По запасам и площади торфяных залежей, ценности и разновидности их ресурсов Россия не имеет себе равных в мире. Мировые запасы торфа оцениваются около 500 млрд т, из которых около 188 млрд т (более 37%) приходится на долю России. Распределены торфяные ресурсы нашей страны крайне неравномерно. Более 80% их расположены в Сибири, остальная часть — в Европейской части страны. Особенно много торфяных месторождений в Западной Сибири.
Однако, чем дальше от Китая, тем дороже становится логистика. И этот фактор играет на руку дальневосточным регионам.
В 40 млн тонн оцениваются залежи торфа в Вяземском и имени Лазо районах Хабаровского края. Есть и другие — на учете госбаланса стоят 75 месторождений с запасами 266,96 млн т. — но эти самые крупные с весьма удачным расположением в плане экспорта. Например, от села Бичевая (р-н имени Лазо), окружённого торфяниками, до ближайшего автомобильного погранперехода в Китай всего 250 километров. До Хабаровска — 150, до железнодорожной ветки расстояние ещё меньше. Только вот воспользоваться этим козырем не получится, всё как в присказке «Чисто было на бумаге…». Транспортной болью торфодобывающей и перерабатывающей индустрии региона поделился член «Опоры России», генеральный директор «Дальневосточной торфяной компании» («ДТК») Александр Тимофеев.
— Оттуда [из Бичевой] есть автомобильная дорога, асфальтированная, с грузоподъемностью в 8,5 тонн на ось, но при этом на этой дороге есть четыре моста, которые имеют общую грузоподъемность всего 10 тонн. Фактически по этим мостам далеко не каждый грузовик пройдет на сегодняшний день. Инвесторам, которые хотели вложиться в разработку, необходимо понимание, когда эти мосты могут быть приведены в нормативное состояние в соответствии с грузоподъёмностью дороги.
Кстати сказать, запуск производства на этих месторождениях позволит только по налогу на прибыль получить около 200 миллионов рублей ежегодно в течение 12−14 лет, — подчеркнул спикер, обращаясь к врио губернатора Хабаровского края на встрече актива «Опоры России» с врио губернатора Хабаровского края.
Получается, что ветхие мостовые переходы встали на пути развития перспективной отрасли, доходы от которой были бы отнюдь не лишними для региона. А ведь помимо налогов это и рабочие места, и плюсы в карму статистики промпроизводства.
Дмитрий Демешин, всего два месяца назад сменивший прокурорскую должность на губернаторскую, первым делом поинтересовался, в каком виде собираются торфяные экспортёры вывозить свой товар заграницу.
— Я, уж извините, как прокурор скажу: половину контрабандистов по лесу мы привлекаем к ответственности за то, что они необработанное сырьё гонят заграницу, но прописывают это продукцией с переделом.
Если вы будете инвестировать в добавленную стоимость, мы вас будем поддерживать.
В ходе дальнейшей беседы выяснилось, что торфопереработчик в крае пока один, и это как раз компания «ДТК». Экспортирует патентованную продукцию — удобрения в гранулах, с 2009-го года организация является резидентом Сколково.
Возможно, что других инвесторов отпугивает как раз состояние транспортной инфраструктуры — на сайте агентства привлечения инвестиций и развития Хабаровского края не первый месяц красуется предложение вложиться в добычу и переработку торфа в Вяземском районе. Необходимые инвестиции — 160 млн рублей окупаемость 3-5 лет (год назад было 72 млн при окупаемости за 2-2,5 года), внутренняя норма рентабельности более 30%, и это при условии поставок сельхозпроизводителям Вяземского же района, а если на экспорт…
— Касаемо дорог, тоже откровенно скажу, объекты жизнеобеспечения и населенные пункты для меня являются приоритетом, — подчеркнул Дмитрий Демешин в продолжении общения. — Но при этом всём, я задачу поставлю зампреду правительства по дорогам, чтобы она проработала этот вопрос, чтобы, по крайней мере, вам дали ответы. Но при этом при своём, моё мнение такое, что, если вы разбиваете дороги и собираетесь возить большие объёмы, участвуйте в том числе в их ремонте. Давайте подумаем, посчитаем этот момент.
– Инвесторы готовы! — заверил врио Александр Тимофеев.
— Вот отлично, давайте посчитаем, — ответствовал Дмитрий Демешин. — Мосты, например, сами сделаем, потому что это дорогостоящие объекты, а дороги, которые вы же разбивать будете делать вы.
Как рассказали EastRussia осведомлённые источники из автодорожной отрасли, укрепление однопролётного моста — так, чтобы он выдерживал большегрузы — обойдётся не меньше чем в 50 млн рублей. Мостов четыре, умножаем — получаем те самые 200 млн налогов, что сулят потенциальные торфоразработки в год. Похоже, что как минимум это препятствие с дороги, ведущей в светлое торфяное будущее Хабаровского края, будет убрано.
Есть у торфодобытчиков и другие головные боли: в соответствии с порядком определения товарной группы и с товарной номенклатурой внешнеэкономической деятельности, таможня относит их продукцию к сырьевой группе. И хотя, например, «ДТК» поставляет на экспорт продукт, который называется «гранулированное органоминеральное удобрение», платить сборы приходится с теми же коэффициентами, что и экспортёрам сырья. К тому же торф и любой продукт из торфа не попадает ни под одну программу стимулирования и квотирования логистики. Поэтому осенью прошлого года в ходе круглого стола в Госдуме бизнес предложил включить код товарной номенклатуры внешнеэкономической деятельности в программу государственного стимулирования экспорта или присвоить этой продукции другой код. Но это уже проблема федерального масштаба.