Самобытность регионов Дальнего Востока может стать основой для стартапов креативной индустрии
Развитие Дальнего Востока является одним из приоритетов экономической политики России. Неосвоенные территории, свободные ниши на рынке и отсутствие инфраструктуры следует рассматривать не в качестве недостатка региона, а с позиции перспективных стартовых условий для запуска бизнеса. Сейчас реализуется широкий спектр мер поддержки коммерческих и социально-значимых проектов, которые стимулируют активность в дальневосточной части страны и определяют главные тренды изменений в регионе. Необходимо лишь грамотно подойти к вопросу и решиться осваивать Дальний Восток. В арт-кластере «Таврида» в рамках образовательного заезда «В эфире» прошла арт-школа, посвященная развитию регионов ДФО, которая объединила инфлюенсеров, блогеров-путешественников, предпринимателей, маркетологов, PR-специалистов, представителей арт-сообществ, дизайнеров и представителей туристического сектора. Вместе с экспертами они обсудили возможности для предпринимателей в дальневосточном регионе.
Основные направления экономической политики отражены в Национальной программе социально-экономического развития Дальнего Востока на период до 2024 года и на перспективу до 2035 года. Ее целью стало ускорение развития экономики региона, улучшение демографической ситуации, прекращение миграционного оттока и повышение качества жизни людей. Среди конкурентных преимуществ Дальнего Востока выделяют экономико-географическое положение в непосредственной близости к самому большому в мире и быстро растущему рынку Азиатско-Тихоокеанского региона, наличие крупнейших запасов природных ресурсов и научно-образовательного потенциала.
Особое внимание потенциальным предпринимателям следует обращать на меры поддержки и льготы, предусмотренные на Дальнем Востоке. К примеру, в территориях опережающего социально-экономического развития (ТОР) установлен особый правовой режим осуществления предпринимательской деятельности. Резидент имеет право на ряд налоговых льгот, возможность быстрого оформления земельного участка для реализации своего проекта и на подключение к объектам инфраструктуры. На Дальнем Востоке такими являются ТОР Бурятия, ТОР Курилы, ТОР Забайкалье и другие. Существует и свободный порт Владивосток (СПВ) – территория, которая пользуется особыми режимами таможенного налогового и административного регулирования. С 2016 года действует программа «Дальневосточный гектар», позволяющая получать земельные участки под собственные нужды, осваивать их, а также развивать новые формы сельского хозяйства и открывать собственный бизнес.
Одним из экспертов арт-школы, посвящённой развитию Дальнего Востока, стал заместитель директора Технопарка «Русский» (Владивосток), предприниматель, инвестор и финансист Виктор Пахмутов. Еще в студенческие годы он обнаружил в себе предпринимательскую жилку и погрузился в тему стартапов: в 2014 году запустил бизнес-проект по дисконтной системе для заведений во Владивостоке. Первым успешным проектом, который до сих пор приносит прибыль, стал медиацентр – его команда сформировалась в студенческом объединении Дальневосточного федерального университета, а затем вышла на реальный рынок по созданию контента. Сейчас Виктор оказывает финансовые услуги, запустил проект, связанный с грузоперевозками, и сам помогает молодым предпринимателям в Технопарке «Русский» – некоммерческой организации, которая занимается развитием и поддержкой стартапов на Дальнем Востоке.
Виктор Пахмутов
фото: Таврида.АРТ
«Дальний Восток очень активно развивается благодаря нашему правительству и корпорации развития Дальнего Востока. Уже появился конкурентный бизнес и соответствующие зарплаты. Я написал более 150 бизнес-планов, с помощью которых компании-резиденты ТОР и СПВ привлекли от 5 миллионов до 30 миллиардов рублей в качестве инвестиций в свои проекты. Мне кажется, чтобы развивать бизнес на Дальнем Востоке, нужно изучить рынок: понять, например, что есть в Москве, и чего нет в нас. Важно правильно адаптировать и соблюсти региональный аспект. Начать можно с небольшого проекта, найти первых клиентов, потом уже масштабироваться, увеличивать команду и делать Дальний Восток лучше», – рассказывает Виктор.
фото: Таврида.АРТ
Кстати, искать поддержку своих идей можно как раз в Технопарке «Русский», где реализуется программа «Дальневосточный старт». Она помогает студентам прокачать свои предпринимательские навыки и выходить с проектами на этап первых продаж. За 2021 год в программе «Дальневосточный старт» приняли участие более 1040 студентов. Среди успешных кейсов сервис по подбору онлайн-курсов для людей с нарушением слуха EduSurd, платформа онлайн-курсов для детей Kidia и телеграм-бот по финансовой грамотности FinUp.
Помимо «Дальневосточного старта» поддержку можно получить в региональном операторе фонда «Сколково» и в Фонде содействия инновациям. Если же молодые предприниматели нуждаются в консультационных услугах при открытии собственного дела, нетворкинге и наставничестве – поможет национальный проект «Мой бизнес». Главное не бояться заявлять о себе и проектах.
Эксперт «Тавриды» Стася Еременко – специалист по созданию и продвижению бизнеса в сфере моды и креатива – основала бренд одежды STASIA. Национальный колорит девушка транслирует через одежду: обращается к культурному наследию и переосмысляет его в крое, материалах и тканях. Например, ее последняя коллекция основана на истории русского авангарда: девушка объединяет прошлое, настоящее и будущее, помогает связать поколения и выстроить коммуникацию между ними. Близость Дальнего Востока к Азии тоже отражается в творчестве Стаси. Дизайнер уверена, что многие ответы на вопросы становятся очевидными при исследовании культуры и истории.
Стася Еременко
фото: Таврида.АРТ
«Есть определенная тенденция на рынке как по России в целом, так и на Дальнем Востоке – исследование своего культурного наследия. Дальний Восток очень богат культурой малочисленных народов. После пандемии и закрытых границ, мы еще больше смотрим вглубь своей страны. Нужно окунуться в их историю, изучить архивы и преобразовывать все это в свои уникальные продукты», – поделилась Стася Еременко.
Получается, культурный код может стать драйвером развития бренда и придать ему уникальность, что повлияет на конкурентоспособность бизнеса. Ещё один яркий пример – дизайнер Валерия Журавлева, которая создала собственное швейное производство во Владивостоке и основала бренды одежды «Туманы» и «Волна». Бренд «Туманы» впервые был представлен на Восточном экономическом форуме в 2022 году. Девушке важно создать не простой сувенир, а наполнить вещи локальной идентичностью, чтобы их захотели носить местные жители и гости города.
Валерия Журавлёва
фото: Таврида.АРТ
«Молодым людям я бы посоветовала в первую очередь не гнаться за деньгами, а сделать ставку на свой профессионализм. Ищите организацию, где можно получить практический опыт под руководством профессионалов. Креативные индустрии действительно очень интересные, но нельзя забывать, что везде есть техническая основа, без которой будет сложно. Не стесняйтесь просить помощи и идти к своим целям. Думаю, что делать ставку на интеллект и работоспособность в наше время безопаснее и важнее, чем на другие ресурсы», – рассказывает Валерия.
Кстати, молодых дизайнеров Приморского края поддерживают в рамках проекта «КиберАтелье» – он нацелен на создание инфраструктуры, способной поддерживать изменения и развитие легкой промышленности. К 2025 году запланировано создание креативного кластера модной индустрии во Владивостоке, а к 2030 году появится Евро-Азиатский модный технологический ХАБ, который станет центром притяжения талантов, экспертов, творческой молодежи. В рамках программы «КиберАтелье» уже снижены налоги по УСН до 1% и разработан кредит по ставке 3% на сумму 5 миллионов рублей. Валерия Журавлева с помощью проекта получила грант в размере 700 000 рублей, который позволил приобрести новое оборудование и сырье, а также покрыть аренду помещения. Привлеченные средства позволили продолжить стабильную работу производства и нарастить обороты, поэтому сейчас девушка планирует открывать розничные точки продаж.
Арт-школа, посвященная развитию Дальнего Востока
фото: Таврида.АРТ
Получается, возможности для бизнеса на Дальнем Востоке определенно есть: льготные условия, национальные проекты, программы по развитию стартапов и грантовые конкурсы. Остается действовать и прикладывать реальные усилия для своего бизнеса в дальневосточном регионе – этим как раз и займутся участники арт-школы, посвященной развитию Дальнего Востока после «Тавриды». Они уже получили практические советы от экспертов и вдохновились на создание и запуск собственных стартапов.
Общий культурный код Дальнего Востока замешан на трех основных ингредиентах – шаманизме, природе и азиатском духе. Прочие компоненты – региональный изюм каждой дальневосточной территории. О том, что такое «Культурный код Дальнего Востока», EastRussia спрашивает творческих дальневосточников.
Дальневосточный культурный код он такой … мерцающий. Он молодой и не всегда уловимый, неоднозначный. Сразу оговорюсь – за весь Дальний Восток мне говорить сложно, но там, где мне бывать приходилось – Хабаровск, Приморье, Благовещенск, Камчатка – там я всегда его находила и видела. И для меня этот код прежде всего проявляется в дальневосточном характере. Это сильный, иногда грубый характер, по-хорошему бесцеремонный – без шелухи. В нём сквозит оторванность – не в смысле «лихость», хотя и это присутствует – а в смысле «мы оторваны от большой земли». Есть ощущение, что мы на острове, на территории, с которой сложно связаться, до которой еще сложнее добраться. Поэтому взаимоотношения с внешней средой, внешним «недальневосточным» миром сложные.
Фото: Яна Джан-Ша
Мы не очень любим «чужаков», но это скорее не на уровне «человек-человек», а про взаимоотношение с группами людей извне, с «москвичами». Это проявление местечковой настороженности, которая со временем меняет тональность. Еще лет десять назад отчетливо было заметно отношение к «неместным» типа: «Вот мы здесь не понимаем, как жить, а вы нам скажите! Вы же люди образованные, из центра!». Сейчас интонация скорее такая: «Да мы сами тут разберемся! Вы нам не мешайте!».
Оторванность и малое количество людей привели к тому, что готовность помочь здесь выше, чем не на Дальнем Востоке. И эта готовность помочь не показушная. Есть проблема – ты подключаешься. Причем это внешне может выглядеть даже грубовато, опять-таки бесцеремонно.
Дальневосточники вообще более «отбитые», в них панковость есть. Это и про быт, и про культуру. Все замешано на шаманизме и близости к природе. Стихия, опасность, животные в тайге, которая в двух шагах от дома, изолированность – это даёт больше внутренней свободы и делает дальневосточную культуру самобытной и «контркультурной». Это эксперимент, это панк, это шаманизм, причем даже не всегда осознаваемый теми, кто это делает.
Ещё очень сильно в дальневосточном культурном коде и характере проявляется влияние Азии – даосские, буддийские настроения. Это и еда, и одежда, и внутренние ощущения. При этом Азия не главная нота, но без нее нет дальневосточного кода. Часто можно заметить некое заигрывание с азиатскими мотивами, чтобы выпятить «дальневосточность». Когда специально в художественном произведении, музыке, арт-объекте используются мотивы, орнаменты, присущие Азии и местным коренным народам.
Про коренные народы надо сказать отдельно – есть некая спекуляция на их наследии, на их культуре. И это отнимает у них самость и силу. Есть такой тренд – он глобальный – на присвоение образов коренных народов, но это неприлично, как мне кажется. Когда сторонний художник, не из коренных местных жителей, использует орнаменты, рисунки аборигенов, может, конечно, статься, что он просвещает смотрящих, но обычно это неуклюже и не воспринимается сообществом. Это, в самом деле, забирает силу аборигенов. Порой мне кажется, что они существуют для отчетов чиновников. Особенно если сравнить с племенами, которые свою самость отстояли, хранят обычаи, ритуалы к ним приезжают туристы. У нас это тоже вроде есть, но часто для того только, чтобы показать – смотрите, у нас есть коренные народы и мы о них заботимся, они танцуют и поют, и сувениры делают. При этом есть и реальное взаимопроникновение культур – не все, но многие дальневосточники, разводя на природе костер, обязательно плеснут в огонь рюмку водки или бросят что-нибудь из еды – чтобы Подю задобрить. (Подя – дух-хозяин огня и домашнего очага в мифах негидальцев, нанайцев, пудя – у орочей, ульчей, удэгейцев, того мусун – у эвенков, той мурани – у эвенов, то эдени – у орочей. – Прим. ред.)
Есть маркеры, по которым мы определяем «свой-чужой». В первую очередь, это конечно словечки – «вихотка» вместо «мочалка», «чигири» - что-то далёкое, и тому подобные.
И всё же на первом месте в дальневосточном характере – суровость. У нас ведь регион сильных воинов. В каждом регионе культивируются боевые искусства, причем в каждом регионе свой акцент – в Хабаровском крае – каратэ, в Приморье – самбо, Камчатка – рукопашный бой. И, думается, это тоже важная часть и характера и культурного кода. В суровой среде выживают сильные люди. Это особенно про жителей наших побережий – Приморье, Сахалин, Камчатка. Это моряки, которые опять же в числе первых вошли в контакт с азиатской культурой. А на Камчатке кроме прочего, как нигде, сильна культура спортсменов-экстремалов. Это и сноуборды-лыжи, это и зимний серфинг в Тихом океане, и покорение нехоженых пространств хоть пешком, хоть на квадроцикле. Это есть везде, да, но на Камчатке – этого больше, чем где бы то ни было.
Коллаж Яны Джан-Ша
Если смотреть на творческих дальневосточников, тех, кто непосредственно творит культуру, и смотреть на них на «общероссийском» фоне, то, как мне видится, что они делают такой контент, который ещё несколько лет назад был бы совсем дикостью на каком-нибудь московском фестивале. Например – арт-группа «Дальневосточные разлучницы». Это объединение людей из Владивостока, они делают культурные высказывания – от перформансов, выставок и концертов до растянутых во времени проектов, которые они называют «форма-жизнь», когда художественным высказыванием становится сам образ жизни. Как пример - проект огорода в форме мандалы со столом и виноградником в центре. В этом сезоне добавится гончарная мастерская - с печью, гончарным кругом. То есть это не разовая акция, а процесс, сплетающий быт и творчество. В 2020-м году они взяли премию «Инновация». Рассказывать словами про них сложно – лучше найти видео в интернете. Это очень эпатажный проект, шаманский, «блаженные бабы» можно сказать про них, но при этом сохраняется ощущение, что самые сумасшедшие в итоге оказываются самыми разумными. И такие коллективы, проявления – андерграундные, создаваемые не как коммерческий культурный продукт, а именно ради того, чтобы выразить своё непознаваемое – очень характерны для Дальнего Востока. На западе – там эта сцена изжила себя, хотя и там всё это было, а у нас – сейчас расцвет этой «контр-культуры», дикого, шероховатого проявления себя, больше для себя, чем для зрителя.
И уж не знаю, насколько связано еще одно наблюдение с культурным кодом, но всё чаще "уехавшие" творить в Москве, Питере, возвращаются назад. Это может быть связано и с тем, что ушла провинциальная закомплексованность. Люди съездили, посмотрели и поняли, что могут создавать, творить, влиять на среду там, где им комфортно. Поэтому, перефразируя известную присказку – можно вывезти себя с Дальнего Востока, но можно ли перестать быть дальневосточником?В разговоре с корреспондентом EastRussia программный директор VII Республиканского конкурса «Моя профессия — IT» Мичил Стручков именно на этом сделал акцент: в конкурсе приняли участие команды из 24-х районов Якутии (всего в республике 24 улуса и 2 города). Причем, если раньше явными фаворитами были команды из Якутска, то теперь серьезную конкуренцию им составляют представители «периферии».
Обычный житель России при упоминании Чукотки представляет оленей в упряжках, занесенные снегом и скованные льдом бескрайние просторы Крайнего Севера. Так и есть, однако, здесь живут сильные духом люди, которые искренне любят свой край. Они стремятся представить регион во всей красе, а помогает им в этом созданный при правительстве автономного округа Фонд развития Чукотки.
Фонд состоит из структур, шесть из которых помогает малому и среднему бизнесу в развитии своего дела. Так, в режиме «одного окна» можно получить более 80 различных услуг. В Фонд обращаются с идеей проекта, а уходят с готовым бизнес-планом и реальной поддержкой.
Один из успешных примеров реализации – создание в селе Амгуэма завода по переработке шкур северного оленя и морских зверей. Проект позволяет не только обрабатывать шкуры, но и обеспечить сырьем высшего качества мастеров традиционных промыслов, снабдить оленеводческие бригады спецодеждой и инвентарем, а в будущем создавать продукцию, которая сформирует экспортный потенциал региона.
В начале этого сотрудников завода стали обучать современным технологиям выделки оленьих шкур, был открыт цех по их переработке, лаборатория и административно-бытовой модуль. На сегодняшний день производство на заводе – одно из самых современных в России, а под чутким руководством департамента сельского хозяйства Чукотки на производстве организовали обмен опытом и практикой с соседними регионами.
Еще один интересный проект, реализуемый на Чукотке, – глэмпинг в селе Лаврентия. Здесь туристы смогут насладиться красотами природы, проживая в специальных геокуполах, организованы трехразовое питание и досуг (стрельба из классического лука, катание на каяках, спортивные национальные игры). На начальном этапе инвестиции инициатора проекта составили 6,1 млн рублей. Строительство современного гэмпинга даст стимул для развития услуг ремесленников и предпринимателей населенных пунктов Чукотского района. В продвижении туристических услуг и изделий мастеров Чукотки окажет содействие Фонд на бесплатной основе. Уже сейчас осуществляется работа над продвижением предпринимателей региона в маркет-плейсах и сети интернет.
В ближайшие годы в столице региона появится база отдыха с этно-патриотическим ландшафтным решением «Земля настоящих людей». Компания «Одал» построит в Анадыре на Верблюжьей сопке восемь каркасных домов модульного типа, где смогут разместиться 16 человек. Также в комплексе предусмотрены баня и места для развлечений. Полная стоимость реализации проекта с учетом вложения в оборотные средства составляет 10,5 млн рублей, а специалисты Фонда развития Чукотки приняли непосредственное участие в его реализации и помогли составить бизнес-план.
Развитие малой авиации и беспилотных технологий поддерживается регионом с 2020 года и обозначено одним из фокусов в развитии предпринимательства. Первым инициатором проекта, который направлен на повышение транспортной доступности Чукотки, стала компания ООО «Вертикаль 87». Предполагаемый объем инвестиций за десять лет деятельности в качестве резидента АЗРФ составит более 162 млн рублей. Компания «Вертикаль 87» планирует развивать туристические маршруты и уже сейчас совместно с Центром поддержки экспорта осуществляет поиск иностранных партнеров в туристической отрасли. Размером много меньше самолетов, но от этого ничуть не менее важные для Чукотки – беспилотники. Соглашения об их использовании в регионе подписали холдинг «Вертолеты России» и Почта России. Произошло это на МАКС-2021, а идею поддержал губернатор региона Роман Копин в рамках Третьего межрегионального форума «Идея – в бизнес. Бизнес – в результат», проводимого Центром «Мой бизнес». Тестовые полеты должны начаться уже в этом году. Следующим шагом станет поддержка малых предприятий Чукотки в развитии бизнеса с использованием беспилотников.
В 2020 году центр «Мой бизнес» занял первое место среди подобных организаций на территории России по доле охваченных субъектов предпринимательства – она составила 37% работающих на Чукотке предприятий МСБ. В целом за первое полугодие 2021 года работа Центра «Мой бизнес» направлена на поддержку проектов, запущенных при его содействии ранее и стимулирование новых стартапов. Например, возможность предоставления по низкой цене поручительств по кредитам субъектов малого бизнеса в коммерческих банках и микрокредитных компаниях. Выданные поручительства позволили бизнесу привлечь финансирование в текущем году на сумму 714 млн рублей.
Интересная работа ведется специалистами Фонда развития Чукотки с Центром народно-художественных промыслов, которому оказывается поддержка в продвижении ремесленной продукции через маркет-плейсы, интернет-площадки федерального уровня, консультационная помощь в составлении бизнес-планов, оформлении заявок на получение грантов и субсидий. Всего на Чукотке 110 мастеров, из них 22% сегодня уже получили статус предпринимателей. Регулярное участие мастеров Чукотки в выставках-ярмарках при поддержке Фонда, работа над образовательными программами и партнерство с Высшей школой народных искусств формируют перспективы для выхода мастеров Чукотки в ближайшем будущем на международный уровень.
Центр сотрудничает с торговой платформой дизайнерских вещей и авторских работ – Ярмаркой Мастеров. Региональным предпринимателям помогают выйти на федеральный рынок, чтобы они смогли продавать эксклюзивную продукцию ручной работы по всей стране. Предприниматели и самозанятые подключаются к интернет-платформе livemaster.ru, где получают уникальные рекомендации по развитию бизнеса в интернете, им обеспечивают онлайн-трафик и рекламу, помогают ремесленникам в разработке собственного бренда.
На Чукотке живут менее 50 тысяч человек, из которых свой бизнес ведут около 1,5 тысяч жителей. По словам губернатора Чукотки Романа Копина, объем финансовой поддержки бизнеса по итогам сложного 2020 года увеличился в 2,5 раза. Ни одно предприятие не закрылось, наоборот, – количество МСП в прошлом году выросло на 5% и тенденция к его увеличению сохраняется. Так создается история про суровый край и сильных духом людей.
По данным Росстата, в 2023 году Дальний Восток посетили 6,3 млн туристов. Это значительно превышает показатели 2022 года. Макрорегион становится популярнее с каждым годом. О том, можно ли интересно и доступно путешествовать по ДФО, и как сделать это без вреда для достопримечательностей и впечатлений, рассуждает организатор путешествий на Дальний Восток, тревел-блогер Дмитрий Куликов (Oktagon).
Если говорить о городах с точки зрения интересности для туристов на Дальнем Востоке, то самый интересный, безусловно, Владивосток. Если говорить о природных достопримечательностях, то, конечно, это же это Камчатка, Курилы, Чукотка, но для среднего туриста цена там будет высокой по сравнению с любым туром по России. Цена путешествия по Дальнему Востоку или Арктическим территориям всегда в разы выше, например, чем путешествие по Кавказу — себестоимость очень высокая: рабочей силы, то есть гидов, водителей; питания, размещения и топлива. При этом есть сложности доступа к тем или иным районам, суровые условия — из-за этого цена путешествия значительно повышается.
Самым дорогим регионом для путешествия по Дальнему Востоку является Чукотка. Например, экскурсия, чтобы посмотреть на китов, обойдется в 30-35 тыс. рублей на человека. На Камчатке похожая история будет стоить 10-12 тыс. рублей.
Важен и вопрос логистики: на Камчатку достаточно прилететь прямым рейсом в Петропавловск и оттуда взять большой тур на семь-десять дней или одиночные экскурсии. А на Чукотку доступен только групповой тур, когда прилетаешь в Анадырь, а дальше встанет вопрос логистики, потому что в самом Анадыре смотреть особо нечего — вокруг тундра, и все. Киты рядом не обитают. Самая крайняя восточная точка России находится достаточно далеко, до нее надо лететь. А из-за непредсказуемой и очень суровой погоды бывает, что туристы ждут вылета от одного дня до недели. Лететь приходится до аэропорта Лаврентия и оттуда уже отправляться на какую-то экскурсию, например, к мысу Дежнева или смотреть на китов.
Получается, что чем южнее, тем дешевле путешествие. Юг Дальнего Востока — это Владивосток, выше Хабаровский край с Шантарскими островами. Но там нужно сразу закладывать стоимость тура в 250 тыс. рублей, где все включено: питание, экскурсии, трансферы, перелет из Хабаровска. Затем идут Курилы и Камчатка, однако там будет дешевле отдохнуть, потому что это более цивилизованная история: можно жить в отеле и каждый день бывать на экскурсии. На Шантарах же это автономное путешествие в полутысячах км от ближайшего населенного пункта. Самое дорогое, как я уже указывал — Чукотка с ее сложной логистикой. Путешествие в этот регион обычно начинается от 250 тыс. рублей.
Во Владивостоке же можно снять отель (есть, как очень дорогие — 50-60 тыс. рублей в сутки, так и дешевые, например, можно снять квартиру от пяти тыс. рублей в сутки), самому погулять по городу, воспользоваться общественным транспортом, выйти на небольшую морскую экскурсию, посетить сафари-парк, океанариум, музеи, достопримечательности. Путешествие во Владивосток можно назвать альтернативой посещения нашего самого западного города — Калининграда, который очень популярен у туристов.
На Дальнем Востоке туристу, по моему мнению, обязательно нужно посетить Владивосток, Камчатку, а также не менее впечатляющую, но еще слабо изученную историю — Северные Курилы — Парамушир, Онекотан, остров Атласова. Это три самых интересных острова северных Курил. При этом все их можно посетить за одно путешествие. Также обязательно нужно увидеть невероятно красивый остров Итуруп — самый комфортный остров на Курилах: там много гостиниц, есть несколько ресторанов, хорошие грунтовые дороги ко всем достопримечательностям — доехать можно легко и быстро. Все это можно назвать мини-версией Камчатки, Йеллоустона. А впечатлений производит не меньше, чем Камчатка, которая уже стала туристическим брендом в масштабах всей страны,
Да, пока не все красоты Дальнего Востока доступны туристам. Нужно больше отелей, больше самолетов, а вот цены нужны ниже — на эти самолеты, на отели. На Камчатке сейчас это активно развивается, вводятся и строятся новые гостиницы в большом масштабе. Но это оборачивается тем, что территория теряет свою уникальность и интересность. Когда ты хочешь полюбоваться, например, какой-то достопримечательностью, приходишь туда и оказываешься уже не среди двух-трех групп по 10-15 человек, а среди 100 человек — это совершенно другие впечатления, это все портит, вызывает раздражение, негатив. Ведь это не пляж, где можно лежать, смотреть на море и загореть под солнцем среди десятков тысяч людей, а история с природными достопримечательностями — совсем другая. Поэтому я не стал бы стремиться занижать цены, пусть будет меньше гостей. По моему мнению, пусть лучше каждый россиянин раз в жизни побывает на Камчатке, а десять или 50 раз съездит на Черное море. Посещение Камчатки, Дальнего Востока будет действительно уникальным опытом, который он запомнит на всю жизнь. И все получат максимум удовольствия, когда гостей на природных достопримечательностях будет не так много, чтобы толпой не затмить ее.
Правительственная комиссия одобрила создание международных территорий опережающего развития (МТОР) на Дальнем Востоке. Они будут привлекать иностранных инвесторов и выпускать товары с высокой добавленной стоимостью. Предполагается, что создавать такие экономические зоны можно будет после 1 апреля 2024 года. Основным партнером в этом направлении региональные и федеральные власти видят Китай. Нужны ли Поднебесной российские ТОР и как в них заманить инвесторов, рассуждает востоковед, директор Института стран Азии и Африки МГУ им. Ломоносова Алексей Маслов.
Также важно понимать, что российские ТОР не лучше и не хуже остальных. Сегодня они конкурируют с другими подобными зонами на территории Малайзии, Индонезии, Вьетнама, других стран, куда приходит Китай. Поэтому надо все время проводить сравнение преференциальных политик и показывать, чем мы лучше, например, преференционной территории в той же Малайзии, куда Китай сегодня много вкладывает. Китайский инвестор будет вкладываться не потому, что он дружит с Россией, а потому что это ему выгодно.
Третий важный момент в том, что большинство потенциальных инвесторов в российские ТОР — это инвесторы северо-востока Китая, наши основные партнеры по российскому Дальнему Востоку. И здесь есть одна особенность: китайский северо-восток, прежде всего провинции Хэйлунцзян, Дилинь, Ляонин — это падающий рынок, а не растущий, по крайней мере, за последние два года. Там резко падает население, и сегодня оно составляет 95 млн человек, что по российским масштабам грандиозно, но по китайским — немного. Большинство производителей в этом регионе — скорее не инвесторы, а покупатели или продавцы, которые занимаются экспортно-импортными операциями. Вкладываться в ТОР для них не очень интересно. Но самое главное, при сопоставимых капиталовложениях на территории Китая, когда компания из КНР вкладывается внутри страны, она может получить ряд поощрительных мер, не хуже, чем в российских ТОР, например, кредиты меньше 3% от своих банков. Соответственно наш конкурент по вложениям — сам по себе Китай.
Это не значит, что все плохо, просто я указал на серьезные недостатки. Нам нужно работать очень точечно. Есть несколько десятков инвестиционных компаний в Китае. Грубо говоря, если компания занимается нефтепереработкой, то не факт, что она будет вкладываться в нефтеперегонный комбинат в российской ТОР. Нам нужно выходить обязательно на те компании, которые имеют опыт и, самое главное, имеют привычку к инвестированию на внешних рынках. Для этого с российской стороны должны быть специально подготовленные люди, которые тщательно проработают бюджетный план, оформят его именно так, как принято в Китае, а не как в России, и предложат его в КНР.
Плюс к этому нужно повысить эффективность Восточного экономического форума — наверняка имеет смысл вернуться к изначальной задумке и сделать его эффективным инструментом капиталовложений. Мы видим, что многие участники форума, в том числе китайские — это администрации регионов или компании, которые не играют большую роль в инвестиционной политике. Нам надо адресным, точным образом приглашать компании, пользуясь ВЭФ, показывать им потенциал, и самое главное, повышать эффективность круглых столов, где идет не рассказ о компаниях, а рассказ о перспективах и форматах вложений. На мой взгляд, многие китайские компании просто не понимают механизмов ТОР, и вот здесь надо проводить мастер-классы для компаний из КНР.
Есть некие традиционные, стандартные направления, в которые вкладывается китайский бизнес. Прежде всего, Китай вкладывает в те СЭЗы (свободные экономические зоны) и в те ТОРы, где выход на операционную прибыль можно получить за три-четыре года. Чаще всего это дает туристический бизнес и туристическая инфраструктура или же совместная инфраструктура, когда продукция из этих ТОР пойдет в Китай и он сам по себе гарантирует закупки. Это может быть нефтепереработка, создание совместных агропредприятий, на что Китай, на мой взгляд, готов пойти.
Китай почти не идет на создание больших промышленных предприятий, если они создаются с нуля. А вот если речь идет о докапитализации уже существующего предприятия, то готов вкладываться. Плюс к этому китайцы обязательно смотрят на готовность инфраструктуры. Китай привык к тому, что когда его компании заходят в СЭЗы в других странах мира, то там уже есть готовые цеха, подъездные пути и другая инфраструктура. Например, когда целый ряд наших ТОР будет готов или будет находиться в финальной стадии готовности, я думаю, что очень велика вероятность, что Китай может в них зайти при правильной постановке вопроса.
Что касается международных ТОР, то они, на мой взгляд, не ухудшат и не улучшат ситуацию. Просто это несколько другой подход, но сам по себе он не решит никаких вопросов. Грубо говоря, это расширение предложения. В любом случае, нам придется работать с крупными китайскими фондами, работать на уровне долгих опытных переговорщиков, чтобы создать такую международную ТОР. Мы должны понимать, что надо привлечь десятки российских переговорщиков для того, чтобы нормально довести это дело с Китаем до финальной точки. Просто какие-то наезды делегаций в Китай или приезд китайских делегаций в Россию, вопроса не решит. Речь идет о системной работе в течение как минимум года, а то и больше.
Правительство России до середины апреля 2024 года должно принять конструктивное решение о ж/д перевозке лососей и сардины иваси с Дальнего Востока в центральные регионы страны. О том, как это скажется на ценах на рыбу для конечных потребителей, и помогут ли субсидии дальневосточным рыбакам, размышляет президент Всероссийской ассоциации рыбопромышленников (ВАРПЭ) Герман Зверев.
ВАРПЭ предлагала распространить льготный тариф на перевозку рыбопродукции на горбушу, сельдь и сардину иваси в 2021 году. Правительство решило начать с минтая — главного промыслового ресурса страны с долей в ежегодном вылове свыше 35% (около 1,8-1,9 млн тонн). Это решение дало свои результаты и стало одним из стимулов для роста поставок продукции на внутренний рынок. За два года с использованием субсидии по железной дороге перевезли почти 180 тыс. тонн минтаевой продукции.
Субсидия на перевозку горбуши, самого массового вида лососевых, будет способствовать увеличению ее предложения на прилавках, что позволит удовлетворить высокий спрос со стороны россиян. Как показало исследование ВЦИОМ, которое центр провел для ВАРПЭ в мае 2023 года, горбуша занимает вторую строчку в рейтинге любимых видов рыбы в России. Она уступает лишь скумбрии и сельди, которые делят между собой лидерство. У молодежи от 18 до 24 лет горбуша также на втором месте, но пока ее немного опережает форель.
С сардиной иваси ситуация иная: сейчас эта рыба недооценена переработчиками и ретейлерами из центральной части России. Повышение ее ценовой доступности могло бы стать стимулом для изменения ситуации. Иваси является полноценным аналогом сельди, при этом ее выгодно отличает более нежное и сочное мясо. Напомню, что в СССР она продавалась под брендом «сельдь иваси», который наряду с килькой в томатном соусе стал рыбным символом эпохи развитого социализма. В начале 90-х популяция иваси почти исчезла. Промысел после 25-летнего перерыва возобновили в 2018 году. В прошлом году наши рыбаки добыли 543,9 тыс. тонн иваси — в 1,9 раза больше, чем годом ранее. Такие высокие уловы ожидаются в ближайшие годы, что в комплексе с субсидированием доставки иваси должно повысить ее привлекательность для переработчиков европейской части страны, а это значит, что на российских прилавках может расшириться ассортимент пресервов, консервов, копченой и соленой рыбы.
Одновременно с этим, чтобы субсидия действительно стала импульсом для развития внутреннего рынка, важно грамотно проработать механизм ее практической реализации. Во-первых, учесть сезонность промысла при планировании заявочной кампании на получение этой меры поддержки. Так, основной объем минтая добывается зимой, красная рыба — летом, а иваси — летом и осенью. Во-вторых, предусмотреть достаточное финансирование программы: ее расширение должно сопровождаться увеличением объема бюджетного ассигнования. Мы оцениваем потребность такого финансирования в 1,5 млрд рублей ежегодно.