Приют стал для бездомных трамплином в нормальную жизнь
В таёжном посёлке недалеко от Амурска в Хабаровском крае работает приют для людей, попавших в сложную жизненую ситуацию. Это и центр социальной помощи, и православная школа, и мастерская рукоделия, и, что может быть самое важное - отправная точка для поиска своего места в жизни. Приют стал знаменит за пределами края, номинировался на престижную премию «Жить вместе» и был отмечен как один из лучших проектов региона.
Мастерская радости обосновалась в усадьбе таежного поселка, где сама природа предоставила весь необходимый материал для творческого труда. Местная пасека даёт душистый мёд, воск, из которого отливают церковные свечи; таёжные травы служат материалом для ковриков и корзин; из дерева строят гостевые домики и делают сувениры; из шерсти вяжут теплые вещи; на огороде выращивают овощи. Вся эта работа делается руками тех, кто ещё недавно считались люмпенами и маргиналами – бездомными, безработными, опустившимися людьми, у которых, казалось, не было никаких надежд на будущее. Сегодня они обрели новую надежду и работают рука об руку с православными прихожанами и просто любыми неравнодушными людьми. Вершиной их труда стало строительство часовни в честь Божией Матери.
фото: архив проекта «Мастерская радости»
Руководитель приюта Римма Сологуб говорит: «Труд был заповедан человеку Богом как необходимое условие для жизни. Основа Божественного труда – любовь и радость. К сожалению, очень многие люди потеряли эту радость, их дела делаются без любви, произошла подмена творческого, радостного труда “работой ради денег”. Другая крайность – отсутствие желания трудиться. В приют попадают люди без каких-либо профессиональных навыков и представлений о творческом труде. Возникла необходимость в появлении школы (мастерской), приносящей плоды удовлетворения, радости для себя и других. Поэтому в процессе работы приюта обозначилось главное направление – добровольный, приносящий радость труд человека».
В приюте-мастерской трудятся люди из самых разных сфер жизни: среди них протоиерей Хабаровской епархии, который благословил приют и оказал организационную помощь; местный дачник, сделавший свой личный дачный дом приютом для тех, кому негде жить; хозяин усадьбы, на территории которой располагается приют; педагог по рукоделию, ставшая попечителем приюта, директор воскресной школы православного прихода, работающий здесь бескорыстно и добровольно; бывший бездомный, один из первых подопечных приюта, который смог преодолеть свои жизненные проблемы, обосновался в соседнем посёлке, получил работу, жильё, а теперь в свободное время работает в приюте волонтёром.
В усадьбе часто появляются рыболовы, охотники, дорожные строители, пожарные и другие таёжные служащие. Они интересуются жизнью притют, помогают его обитателеям – привозят продукты, стройматериалы, одежду, одежду. Иногда трудоустраивают подопечных мастерской.
Трудовая основа Мастерской радости – рукоделие. Сделанную собственными руками продукцию продают на ярмарках изделий ручной работы. Этот источник дохода – едва ли не единственный для приюта. Руководство мастерской пыталось подавать заявки на гранты разного уровня, обращалось за помощью к властям, однако всюду получали вежливые отказы. Помогают приюту лишь частные лица, добровольцы и волонтёры – продуктами, одеждой и личным участием.
Людей, попавших в сложную жизненную ситуацию, сюда направляют, как правило, православные приходы. Со временем в усадьбе сложилась православная община, но воцерковлённость не является обязательным условием для получения помощи. Сейчас в приюте живёт пожилая семейная пара погорельцев из соседнего поселка, которым помогают всем православным миром, хоть эти люди не религиозны и не ходят на богослужения и встречи со священником.
Несмотря на нелёгкую приютскую жизнь, сюда всё чаще приезжают люди, нуждающиеся в помощи. Число готовых помогать единомышленников также растёт, в их числе нередко появляются те, кто сам когда-то нуждался в помощи. Проект уже сейчас выходит за рамки Хабаровской епархии, о приюте знают на всём Дальнем Востоке России и сотрудничают с ним из Комсомольска-на Амуре, Владивостока, Читы. Здесь были даже волонтёры из Беларуси и стран Балтии. Мастерская радости стала тем местом, где милосердие и живое участие в судьбах друг друга приняли формы социального служения. Тот факт, что работа приюта была отмечена благотворительной премией «Жить вместе» – очередное тому подтверждение.
Справка:
«Жить вместе» – премия в поддержку выдающихся социальных, культурных и церковных проектов, направленных на решение общественно значимых задач и формирование сообществ. Учредитель премии – благотворительный фонд «Жить вместе». Основная деятельность фонда – разработка и реализация культурных и просветительских проектов, а также научно-практических конференций в области культуры, социологии, обществознания.
Есть идеи, которые не отпускают годами. Это одна из них. Поскольку годами, начну издалека. Я работаю в некоммерческом секторе уже больше десяти лет. Всё это время мы с друзьями и коллегами (обычно это одни и те же люди) создаём с нуля и реализуем «под ключ» социальные проекты. Разные и много, пожалуй, что десятки. В числе наиболее известных – Дальневосточный фестиваль игрового любительского кино «Точка возврата», Хабаровский городской благотворительный фестиваль «Навстречу», фотопроект «Я так вижу. Два взгляда на другого человека» - перечислила только те, о которых рассказывала здесь, можно посмотреть мои публикации. Наша команда пять раз побеждала в конкурсах президентских грантов, имеет успешный опыт участия в городских и краевых конкурсах на получение финансирования. Награды, премии и дипломы уже составляют внушительное портфолио. Смело можно сказать, что да, мы – профессионалы некоммерческого сектора.
Но я прекрасно помню, как мы начинали. Как важна была любая поддержка, хотя бы просто в виде обратной связи. Бесплатно получить помещение – удача. Эфир на телевизионном канале – успех. Помощь в написании заявки на грант – до сих пор помним и благодарны. Первые шаги в социальном проектировании трудно делать в одиночку – помимо желания приносить пользу обществу, нужен опыт, и, желательно, юридическое лицо.
Вот между желанием приносить пользу и регистрацией юридического лица обычно проходит несколько лет. Период, когда можно твёрдо встать на ноги, а можно и не осилить этот путь. Разные ситуации бывают. И хотя на начальном этапе начинающим гражданским активистам поддержка нужна совсем небольшая, без неё трудно. Поэтому именно на этих самых начинающих мы и обратили внимание при разработке своего нового проекта «Бери ресурс». «НКО – профессионалы некоммерческого сектора, а мы работаем с любителями» – обычно объясняю я, чтобы было более понятно.
Почему и зачем этим людям помогать? Дело в том, что официальная регистрация некоммерческой организации – шаг не просто ответственный, но и затратный. И требуется в случае, когда команда, уже получившая совместный опыт реализации общественных инициатив, готова заниматься этим и дальше на постоянной основе, без гарантии получать деньги на свои проекты, но хотя бы имея такую возможность. Потому что официально зарегистрированным НКО государство активно помогает грантами. С грантами тоже всё непросто, но дорогу осилит идущий, и только в Хабаровском крае есть несколько ресурсных центров, где некоммерческие организации активно и успешно поддерживают. Прежде всего помогают в получении финансирования и грамотном распределении ресурсов. И это правильно, потому что трудно получить деньги, но правильно отчитаться за них потом – ещё труднее. Без бухгалтера не разберёшься. И я это прекрасно понимаю, бюджетные деньги требуют порядка. Нельзя разбазаривать их направо и налево. Но сколько живого, яркого и нового остаётся за рамками этих строгих рамок! И никогда не осуществляется. Там, может, и надо тысяч десять вложить, на мешки для мусора, краску или костюмы, да некому. Или просто прийти и помочь, но кто бы об этом знал.
В общем, мы подумали и решили сделать такую… альтернативную площадку поиска и распределения ресурсов на общественного-полезные проекты. И посмотреть, что из этого получится. Без долгосрочных обязательств, без надрыва и строгой отчётности. В удовольствие и под свою ответственность.
Как это сделать? Тоже довольно просто. Надо позвать в «социальные инвесторы» тех людей, которые безвозмездно готовы поделиться своими ресурсами с начинающими. Пригласить авторов идей, людей разной степени неорганизованности и лохматости, и послушать, чего они хотят. Тематика проектов пусть будет любая. Состав команды от одного человека. Нулевой опыт может компенсироваться большим желанием работать и помощью наших экспертов. Главное – претендующий на поддержку проект в перспективе должен приносить пользу обществу. Вот и все критерии.
Дальше хочется написать: сказано – сделано!
Но это, конечно, не совсем так. Сказано – сказано, причём сначала в узких кругах. А сделано уже потом. От задумки до реализации на самом деле прошло несколько лет. Идея пережила сначала период разработки, затем пандемию. Была организована тестовая площадка (как раз на фестивале «Навстречу», о котором я писала выше). Написан проект. Продуманы механизмы взаимодействия всех участников процесса. И, наконец, благодаря субсидии правительства Хабаровского края, и краевым экспертам, которые оценили и поддержали нашу идею оценивать и поддерживать перспективные идеи, всё случилось этой весной.
Мы собрали пул социальных инвесторов, тех самых умных, опытных и давно ресурсных, которым есть, чем поделиться с начинающими - познакомиться с ними можно на сайте «Городского экспертного сообщества» - и объявили приём заявок.
Заявок поступило двадцать. И заполнили их на сайте проекта «Бери Ресурс» именно те люди, которых мы ждали.
А потом мы встретились.
Два дня взрослые, опытные и занятые выслушивали идеи участников проекта. И много чего услышали интересного. Да, иногда у участников были сомнения в собственных компетенциях. Да, иногда в выступлениях слышалась неуверенность, а скорее, растерянность. Но чего точно не было – равнодушия и нежелания брать на себя ответственность. Впрочем, в основном проекты были довольно сильные, и уж точно креативные, как принято сейчас говорить. А многие авторы проектов уже вполне себя проявили, им нужна была небольшая поддержка, чтобы перейти на новый уровень.
Представление инициатив на очной встрече участников проекта «Бери ресурс»
Фото: оргкомитет проекта «Бери ресурс»
Оля Мицай, стилист и модельер. Создаёт авторские коллекции, имеет небольшой магазин, ведёт блог о стиле. В своей сфере человек известный. Хочет открыть школу стиля для детей и подростков. Потому что чувство стиля – это важно, и всё должно быть вовремя. Чего не хватает? Всего. Во-первых, самих детей и подростков. Затем помещения. Ещё понимания, получится ли окупать свой труд (если не получится, то можно и так, потому что очень интересно…).
Никита Зинченко, редактор интернет-издания «Утёс». Есть команда, опыт и читатели. Последних, правда, пока немного. Чего не хватает? Информационной поддержки, чтобы увеличить число подписчиков и получить возможность монетизировать свой труд, а значит, развивать издание. Пишет о Хабаровске, ярко, уверенно и позитивно. Всё есть, чтобы выйти в успешные СМИ, немного бы подтолкнуть.
Саша Белобородова. В одиночку делает проект «Базарный день», организовывает выставки-продажи картин местных художников, ребят талантливых, но в большинстве своём малоизвестных. Чего не хватает? Ценителей и покупателей авторских работ. То есть той же информационной поддержки, если разобраться. Или надо вместе подумать, где искать ценителей.
Это были примеры. А дальше сработала технология. Каждый инвестор мог раздать участникам проекта пять личных визитных карточек с контактами. И рассказать, каким образом и какую поддержку готов оказать. Пятнадцать человек (а инвесторов было пятнадцать) по пять карточек – посчитать несложно. Семьдесят пять протянутых рук помощи. Добровольной, адресной и компетентной. И личной, что немаловажно. Предлагали помещения. Предлагали работу. Работу плюс проживание. Работу плюс помещение. Работу плюс аудиторию. Эфиры на телевидении. Публикации в газете. Бесплатное обучение на дорогих курсах. Машину для важных поездок. Контакты нужных людей и помощь в сложных переговорах. Сотрудничество, бухгалтера и юридическое лицо. Время. Деньги (при определённых условиях, конечно). Вместе подумать. Просто поговорить.
Мы не знаем, как этой помощью распорядятся заявители. Возможно, кто-то ожидал другого. Недаром мы назвали свою площадку «Бери ресурс» – раздать ресурсы мало, надо уметь их взять и грамотно распорядиться. Но мы точно показали, что люди действительно готовы помогать другим людям. А сообщество – это не просто модное слово, это ещё много новых возможностей, в основе которых настоящие человеческие ценности – поддержка, понимание и взаимодействие. Кстати мы сами тоже получаем поддержку - от Фонда президентских грантов.
О том, что проблема в Хабаровском крае действительно существует, говорят, например, результаты исследования, проведенного Автономной некоммерческой организацией «Краевой научно-практический центр мониторинга этноконфессиональных отношений и раннего предупреждения конфликтных ситуаций» в 2020 году. Мониторинг показал, что 25 % опрошенных заявили: «сталкиваясь в повседневной жизни с трудовыми мигрантами из других стран, я испытываю опасения и настороженность».
Для меня это не просто статистика, это важная и неприятная информация, которая напрямую касается моей семьи. Мой муж приехал в Хабаровский край из Казахстане, при этом его папа по национальности китаец, а мама узбечка. Сына мы назвали в честь прадеда – Ильяс, и восточную внешность он унаследовал от него же. И до некоторых пор ни национальность мужа, ни имя сына не имело никакого значения ни для нас, ни для нашего окружения.
Поэтому ситуация, когда в Санкт-Петербурге нашему ребенку, тогда студенту-первокурснику отказали в аренде квартиры из-за того, что он «неславянской внешности», прямо скажем, поставила меня в тупик. И заставила больше обращать больше внимание на тему межнациональных отношений, особенно на родном Дальнем Востоке. Наблюдения выросли в тревогу, тревога, как часто бывает с творческими людьми – в художественное решение. Когда я позвонила фотографу Уралу Гарееву и рассказала о своей идее, он меня горячо поддержал. Оказывается, сам об этой проблеме задумывается все чаще.
Идея заключалась в том, чтобы сделать выставку фотографий (учитывая пандемию – в виртуальном формате). Чтобы героями проекта стали жители Хабаровска разных национальностей, в том числе известные люди. Мы понимали, что у каждого из них наверняка найдется история на заявленную тему и есть свой взгляд на проблему. И мы хотели, чтобы они стали участниками необычных фотосессий под названием «Первый взгляд» и «Второй взгляд», соответственно.
Мы оформили свой проект в заявку и отправили «на удачу» в Президентский Фонд культурных инициатив, который как раз объявил свой первый конкурс. Каково же было наше удивление, когда мы узнали: эксперты Фонда настолько высоко оценили идею проекта, что наша заявка получила максимальный балл по стране, 96 из 100. И это среди почти полутора тысяч проектов-грантополучателей.
В целом, по задумке нашей команды, фотопроект «Я так вижу! Два взгляда на другого человека» показывает, что поверхностный взгляд часто бывает ошибочным. «Другой» человек, в данном случае – человек «другой» внешности, возможно, вероисповедания и воспитания. Но это не делает его хуже. Потому что личность определяется более важными общечеловеческими ценностями. И для того, чтобы узнать человека ближе, нужно время и опыт общения.
Ильяс Джан-Ша, участник проекта
И сами фотографии, и истории героев мы разместили на сайте «Я так вижу!».
Наш сайт – это и виртуальная фотовыставка, и небольшое тематическое интернет-издание, и интерактивная площадка для общения с аудиторией. Своей историей легко может поделиться любой посетитель, и, если таких историй наберется достаточное количество, самые интересные и необычные из них мы опубликуем, подобрав для этого подходящий формат.
Сейчас наша задача – сконцентрировать на проблеме фокус общественного внимания. И для ее решения мы неспроста обратились к искусству фотографии, ведь это действительно мощный наглядный инструмент воздействия на эмоциональную сферу человека. Фото-контент легко усваивается, быстро распространяется с помощью социальных сетей, вызывает душевный отклик и создает почву для дискуссий. А участие в проекте известных людей, таких как проректор ТОГУ Александр Мшвилдадзе
Александр Мшвилдадзе, участник проекта, проректор Тихоокеанского государственного университета (Хабаровск)
или предприниматель Валерий Хидиров, реставрирующий в нашем городе старинные особняки, надеемся, привлечет к проблеме то самое общественное внимание, которое так необходимо.
Валерий Хидиров, участник проекта, предприниматель-меценат
Сейчас мы уже думаем над продолжением. Если оно будет, то о каких-то других людях, которые тоже выглядят «не так». Важно наглядно продемонстрировать посетителям наших виртуальных выставок, насколько ошибочны могут быть первые, поверхностные выводы. И насколько несправедливы, и неприятны могут быть последствия этих выводов. И мы, авторы, и герои проекта хотим, чтобы как можно больше людей задумались об этом.
Фермер из Хабаровского края Михаил Утробин получил «дальневосточный гектар» одним из первых в регионе. Сейчас его продукция представлена в сетевых магазинах краевой столицы, а сам Михаил предлагает инициативы для улучшения сельхозсферы, которые могут повлиять и на экономику ДФО в целом. Одна из инициатив уже поддержана на федеральном уровне.
- Я как простой житель Дальнего Востока ощущаю поддержку, которую оказывает региону государство: есть специальные преференционные режимы, «Дальневосточная ипотека», «Дальневосточный гектар». Я сам являюсь получателем и «дальневосточного гектара», и «дальневосточной ипотеки». Это значит, что я уверен – эти инструменты реально хорошие, рабочие, помогающие выполнять задачи, которые стоят перед Дальним Востоком: сохранение численности населения, разворот на Восток, развитие экономических связей внутри регионов, а также развитие внешнеэкономических связей.
Программы «Дальневосточная ипотека» и «Дальневосточный гектар» – это классные инструменты. Сейчас, конечно, внимание к «гектару» ослабевает, потому что ложка дорога к обеду. Когда нужно было максимально всем рассказать о том, что есть такая программа, было больше внимания со стороны средств массовой информации. Сейчас его намного меньше, но есть и плюсы. Это отдельная программа, которая с 2016 года претерпела кучу изменений: десятки тысяч людей воспользовались правом безвозмездно получить землю, были определенные препоны, но их убирали с помощью внесения корректив в Федеральный закон.
Я фанат «Дальневосточного гектара», всегда искренне «топлю» за эту историю, потому что это реально выгодно. Я предлагал при освоении первого гектара давать второй, третий, десятый гектар. Мы готовы, земли свободные есть. При этом инструмент получения земли реально подразумевает полное отсутствие какой-либо коррупционной составляющей: все делается, сидя за компьютером, никто не сможет какие-то препоны создать. Одна из правок в федеральном законе была принята по моей просьбе – давать дополнительный гектар. Я сам воспользовался этой возможностью и дополнительно к пяти уже имеющимся гектарам, взятым на всю семью, оформил еще два в месте, которое мне очень-очень нравилось. Опять же, не ходя ни к кому на поклоны, ни с кем ничего не обсуждая, а просто в соответствии с законом, который у нас принят. Это здорово.
Конечно, хотелось бы дополнительной поддержки. Мне кажется, было бы неплохо запустить в одном или нескольких регионах ДФО пилотный проект раздачи дальневосточных гектаров не там, где ты выберешь участок, а там, где государственные органы найдут свободную землю, сделают дорожную, электросетевую инфраструктуру, подведут газ и создадут какой-то кластер или современную деревню XXI века со всеми коммуникациями: интернетом, сотовой связью, возможно, единой скважиной и очистными сооружениями. Мне кажется, что в наше время это очень просто: есть модульные решения, готовые, надежные, которые позволяют дать эти коммунальные блага не одному, а сразу многим.
Я построил дом сам, дорожную инфраструктуру, электричество тоже проводил сам, скважину бурил для себя, очистные сооружения делал для своего участка. Просто я понимаю, если бы было 10 рядом компактно расположенных хозяйств, то в пересчете на единицу домовладения это было бы дешевле минимум на 30-50%. Поэтому есть такая задумка о современной деревне, состоящей из «дальневосточных гектаров».
Есть и предложение о предпринимательской деятельности, касающееся разворота на Восток. По моему мнению, стоит распространить условия режимов ТОР и СПВ на всех предпринимателей ДФО. Можно опять же сделать пилотный проект в каком-то дальневосточном регионе, либо предоставить преференции этих режимов для предпринимателей, занятых в приоритетных сферах экономики. Например, можно дать предпринимателям из сельхозсферы такие же налоговые послабления, как для резидентов ТОР и СПВ. Мне кажется, что это предложение позволит проактивно развивать экономику и взвинтить темпы развития Дальнего Востока.
На примере тех же ТОР и СПВ мы видим, что эксперимент начавшийся более десятка лет назад, не сворачивают. Значит государству это выгодно: появляются новые рабочие места, люди закрепляются на территориях. И особенно внимание нужно уделить сельским территориям, потому что село кормит нашу страну. Надо сделать так, чтобы люди перестали бежать в города, потому что в селах сейчас нет должной инфраструктуры, нет «белых» зарплат, люди не могут получить ту же самую «сельскую» или «дальневосточную ипотеку», потому что не устроены. А чтобы закрепить людей, нужно дать им возможность получить возможность жить в новом современном доме.
Решить эту проблему, на мой взгляд, и помогут льготы ТОР и СПВ: работодатели в сельской местности смогут снизить отчисления в различные фонды, благодаря этому будут официально трудоустраивать сельских жителей, платить им «белую» зарплату. А те в свою очередь смогут закрепиться на своей территории.
Главное в сельском хозяйстве, по моему мнению – качество продукта. Последние два года мы идем по пути кооперации с другими фермерами, которые готовы давать высококачественный продукт, чтобы мы поставляли его на прилавки Хабаровска. В 2023 году у нас был рост производства в полтора-два раза относительно предыдущего года. В этом году мы тоже хотим примерно настолько же вырасти, для этого я реконструировал производственные мощности по переработке молока, отладил многие логистические процессы, поменял персонал. Мы готовы к росту, но я против роста в 3-5-10 раз, я так не могу и не хочу. Я за качественный продукт, а не за объемы. Мне приятно, когда я иду по городу, со мной здороваются, говорят, что у нас лучшее молоко в Хабаровске. И пусть у меня будет рост небольшой, зато с сохранением качества, к которому привыкли покупатели. Для меня это принципиально важно. Примерно 95% покупателей нашей продукции – это постоянные клиенты. Я горд этим, а также своей продукцией, и планирую, что дальше будет так же.
Сергей Суровцев — один из самых известных участников программы «Дальневосточный гектар» в Хабаровском крае и в ДФО. О его пасеке наслышаны многие, в 2017 году фермер получил премию «Звезда Дальнего Востока» за самую эффективную и оригинальную реализацию освоения земли. На достигнутом он не остановился и расширил свое дело. Владелец нескольких бесплатных гектаров не понаслышке знает о трудностях в реализации планов и предлагает пути решения проблемных вопросов.
— Я участвую в программе «Дальневосточный гектар» с самого ее начала: в декабре 2016 года моя семья получила три гектара. Надел я брал для пчеловодства и производства различных травяных напитков, для заготовки дикоросов. За это время не только дело развилось, но и появилась инфраструктура: проведено электричество, есть скважина, сушильня, столярный цех с многофункциональным станком для деревообработки, склад для хранения улитары, омшаник — зимовник для пчел. Веранды разные и баня, чтобы восстанавливаться после трудов великих. В общем, если в квадратных метрах выражаться, более 400 кв. метров построено.
Сейчас строю дом на берегу озера, недалеко от пасеки. Возможно, буду принимать гостей. В министерстве туризма не против, чтобы я развивал туристическое направление. Им понравилось, как я в прошлом году возил экскурсии к себе: познавательные, развлекательные, с дегустациями, со знакомством с пчелами, с избавлением от страхов – люди держат пчел в руках. Рассказываю о философии взаимоотношения пчеловода и пчел – непотребительской, не эксплуатационной.
При должном уровне разворотливости владельца гектара, который пользуется мерами господдержки, они очень приходятся к месту, их можно применить, если не стоит цель просто присвоить что-то, ничего не вложив в дело. Ведь есть и такие случаи, когда владельцы гектаров безответственно используют средства или по неопытности расходуют их неэффективно.
В этом году для меня истекает срок получения грантовой поддержки. Средства, полученные по гранту, нужно освоить в течение двух лет и в течение пяти лет развиваться в соответствии с бизнес-планом до указанных в нем параметров. Все это мы сделали. У нас пасека увеличилась с 27 до 100 ульев, мы построили необходимые подсобные помещения, которые позволяют на плановой основе комфортно выполнять трудовые обязанности. Даже банька у нас появилась, чтобы силы восстанавливать – заботимся о кадрах. У нас за пять лет созданы два рабочих места. Они так и остаются.
Организован сбыт продукции в Хабаровске. Объем точно не падает, остается на стабильном уровне. С крупными торговыми сетями для таких, как я, мелких предпринимателей, дела со сбытом остаются сложными. Сетям мы неудобны, потому что не можем обеспечить достаточных объемов и выполнить определенные требования, связанные с той же упаковкой и сопровождением.
В плане стоимости энергоносителей мы отстаем от западных регионов, именно поэтому наша конкурентоспособность с федеральными торговыми сетями, которые сейчас преобладают в Хабаровске, проигрывает. Это происходит, в том числе из-за того, что все-таки плотность населения на Дальнем Востоке меньше, возможности маневрировать в бытовых условиях у нас ниже, соответственно развиваться мы так быстро не можем. Значит, на мой взгляд, это точка для приложения усилий органов местной власти. Считаю, что для выравнивания ситуации с учетом особенностей местного производства, необходимо, по сравнению с западными партнерами, позиционировать, представлять и продвигать местную продукцию.
Я для себя формат сбыта определил, понял, что мне с сетями работать неудобно. Наблюдаю за тем, что происходит на рынке, состою в ассоциации производителей, получаю оттуда информацию и вижу, с какими трудностями сталкиваются в работе с сетями более крупные, чем я, производители. У меня свой путь. Считаю, что у личных хозяйств всегда есть возможности удовлетворять потребность клиентов более гибко, не только по качеству, но и по ориентации клиентуры. Поэтому я буду развивать свои точки. И вот как раз на днях, в феврале, мы открываем небольшой магазинчик в центре города. Я организую сейчас работу с турфирмами, которым будет интересно завозить туда туристов. Магазинчик расположится рядом с площадью Ленина, и по пути с экскурсии туристы смогут ко мне заезжать, брать сувениры для себя, для своих родных, чтобы рассказывать о нашей дальневосточной земле. Такая стратегия дает уверенность на случай каких-то катаклизмов быть более защищенным – это уже своя территория, своя недвижимость,
Считаю, что средств на «Дальневосточный гектар» и на поддержку их владельцев выделяется много, и некоторые даже не осваиваются, из-за чего потом регионы испытывают трудности. Я не специалист в этой области, но могу сказать, что мне получить грант было не трудно. Сейчас, на мой взгляд, значение имеет другая форма помощи: когда выстраивается рынок производства, сопровождения, госконтроля над произведенной продукцией, когда производители должны работать в программах «Меркурий», программах, связанных с введением онлайн-касс, необходимо помогать начинающим производителям. Ведь порой, хочешь, не хочешь, попадаешь в зону риска и можешь стать правонарушителем. Это касается и налогов, и отчетностей.
Для помощи начинающим производителям необходимо создавать инкубаторы, основной целью, которых должно стать создание упрощенных условий вхождения людей в бизнес. Эти инкубаторы могут стать одновременно упрощенной системой для фермеров, например, для помощи в работе в том же «Меркурии» или в оформлении различных документов, и площадкой для подготовки кадров, в том числе, финансово-кредитных, для ветеринарной и другой сфер.
Сейчас «Дальневосточному гектару» не уделяется столько внимания, как раньше, и это, по моему мнению, нормальная история: у страны несколько поменялись приоритеты, плюс на стадии разработки программы серьезные научные работники, прогнозисты не изучали, каким должен быть конечный образ у этой инициативы, не определяли, каким лифтом она может стать для человека, какие стимулы и возможности у него есть, чтобы развивать свое дело. Курсант, поступая в военное училище, понимает, что у него есть перспектива дорасти до генерала, а почему у фермера на «Дальневосточном гектаре» перспектив нет? На мой взгляд, такие вертикали нужно выстраивать во всех отраслях, об этом нужно подумать отраслевым министерствам, ведомствам. Понятно, не все сразу происходит, но нас необходимо обязательно увязывать в государственную систему и находить нам место.
- Да какая рыбалка?! Холодрыга такая на улице! – говорили мне знакомые, заслышав о моих планах отправиться на выходные за ленком и хариусом.
В Хабаровске и правда морозы под 40, но желание «вырваться на оперативные просторы» пересилило – сидеть в городе надоело, да и на «зимней» я бывал лишь единожды: на севере Камчатки, в заливе Корфа. Было это лет 10 назад, ловили мы камбалу и корюшку в заранее подготовленных лунках, так что, можно сказать, это не в счет.
Изначальную идею ехать на «зимнюю горную» и жить в отапливаемой палатке, мы, внимательно изучив показания термометра и прогноз, все же отвергли. Решили остановиться на базе на берегу реки в поселке Сукпай, что примерно в 200 километрах от Хабаровска, в том числе, по «бамовской» трассе (она же «бетонка», она же дорога «Восток», она же федеральная трасса А375) Хабаровск – Находка, которая, на самом деле, никуда не ведет и теряется в тайге сразу после пересечения административной границы между Хабаровским краем и Приморьем.
Неделя до поездки прошла в бурных обсуждениях «сколько брать», «вся рыба наша» и «на что лучше ловится». В итоге решили, что короед (20 рублей за штучку) – наше все и вот уже два боевых экипажа на «Паджерике» и «Форике» (Субару Форестер – прим. ред.) быстро преодолевают «бетонку» сворачивают на «гравийку», ведущую до бывших леспромхозховских некогда богатых поселков. На развилке Мухен – Сукпай заправляемся по полной (раньше на этой АЗС принимали только «налик») и вот она – Сидима (обычно поем про нее на манер «розенбаумовской» «Ах, зима ты, моя, зима», вместо «зимы» вставляя «Сидима»): здесь есть кафе, борщ и можно уже не бояться постов ГИБДД впереди, так что «рыбалка официально открыта».
Филиал Кубы на Дальнем Востоке
Дорога в Сукпай идет по тайге: перевалы, елки, сосны, где среди них где-то бродит амба (Амба –великий, большой, огромный так коренные жители Дальнего Востока называли тигра – прим. ред). Примерно на полпути попадается поселок Золотой – нынче уже наполовину заброшенный. А ведь еще до конца 80-х это были места, куда ехали зарабатывать. Причем, со всего мира. Сукпай, к примеру, строили (а потом и жили здесь) кубинцы: братья с острова Свободы приезжали в глухую дальневосточную тайгу, чтобы строить целый город лесозаготовителей (проект был рассчитан на 50 тысяч жителей), а взамен для своей социалистической республики рубили лес и бесплатно отправляли его к себе на родину. Сукпай, кстати, и переводится, как «луч солнца», правда, в переводе с удэгейского.
Обложка книги Джанси Кимонко "Там, где бежит Сукпай"
Места эти живописно описывал удэгейский писатель Джанси Кимонко в повести «Там, где бежит Сукпай», но каждый раз, когда приезжаешь, открываешь что-то новое.
На въезде в «нижний» поселок
В Сукпай от Транссиба раньше вела Оборская железная дорога, протяженностью около 150 километров – по ней отсюда и соседних поселков - Мухена, Дурмина – вывозили лес (пассажирский поезд тоже был). Сейчас от ветки осталась лишь насыпь, да железобетонные мосты. Впрочем, и поселок нынче оставляет удручающее впечатление. Особенно, «верхний» (или «новый», как его еще называют) – как раз тот, который строили кубинцы. Панельные дома зияют выбитыми стеклами, некоторые из них так вообще разобрали.
«Верхний» поселок, построенный кубинцами
Жилищная афера
Лет 10 назад в Сукпае случился «бум» - в поселке стали скупать квартиры, особенно 3-х комнатные. В роли покупателей, как правило, выступали жители севера Сахалина. Как оказалось, это была схема по обналичиванию жилищных сертификатов для выезжающих из районов Крайнего Севера – благоустроенное жилье посреди тайги покупалось за копейки, а по сертификату за него давали кратно больше. Теперь это – те самые квартиры с выбитыми стеклами: понятное дело, что никто сюда переезжать и не думал.
Впрочем, финиш у нас не в Сукпае, а примерно в пяти километрах, недалеко от вожделенной речки, на базе, где нас встречает Игорь – мужчина лет 50-60-ти.
Таежная база
Работает здесь смотрителем/распорядителем. Сам родом из Амурской области, год назад уехал домой к дочерям, но началась «СВО» и владелец базы вместе с сыном попали под мобилизацию. Тогда супруга (она же мать) мобилизованных позвонила Игорю и сказала «приезжай, без тебя не справиться». Вот и живет теперь с лошадью, двумя собаками и кучей кошек.
Елка по-сукпайски, украшенная компакт-дисками
Кошки, кстати, опасные: куриную кость, нечаянно уроненную со стола, подхватят на лету, да перегрызут тут же – настоящие дальневосточные коты. А еще они сидят возле домика, где мы остановились, и мяукают, когда ты выходишь – мол, дай пожрать! А вот если заходить в дом, то молчат – понимают.
Те самые кошки
То, что мы сняли домик на базе – это правильно. Света в нем хоть и нет (LED-освещение от солнечных батарей не в счет), но «буржуйка» греет, а за окном – 40. Чтобы не бегать к машине, ставим брелоки в режим «прогрев каждые четыре часа» и понеслось: UNO, нарды, «разговоры разговариваем». Завтра – на рыбалку.
На лед!
До реки Сукпай, скованной льдом, не больше километра – загружаем в сани-волокуши все необходимое и отправляемся на рыбалку.
На льду Сукпая
Через минут 40, выйдя на лед, и подобрав место под «завалом» (в этом смысле горная рыбалка зимой мало чем отличается от осенне-летне-весенней – выбираем те места, где любит прятаться рыба), ставим палатку без дна – в ней можно укрыться от ветра и отгородить рыбу от солнечного света, который может пробиться через пробуренную лунку и вспугнуть рыбу, и бурим лунки.
Алексей за работой
Тут стоит сказать, что у нас с собой был мотобур. Без него было бы тяжело – лед на Сукпае хоть и метра не достиг, но вручную было бы сложно.
Владелец бура – Алексей, кстати, также впервые оказавшийся на зимней горной рыбалке, провел разъяснительную работу: ножи для бура на "горняшке" (горная рыбалка - прим. ред.) подходят любые, а вот для бурения на Амуре далеко не все - лед на главной дальневосточной реке и «горняшке» абсолютно разный.
В ожидании рыбы
Стоит ли говорить, что мы ничего не поймали? Не помог ни короед, ни крючки «нужной формы». Ничего. Хотя, справедливости ради, поклевка была, и не единожды. Впрочем, рыбалка – это же не всегда про улов.
Возвращались с твердым желанием вернуться по весне и «наказать всю рыбу». На базе устроили чемпионат по нардам. Я, кстати, выиграл.
Вид на реку Хор, в которую впадает Сукпай
Смотритель Игорь успокоил: мол, не вы первые, кто возвращается с «сухими канами» (кан – емкость для рыбы - прим.ред). Во-первых, близость к населенному пункту практически всегда означает, что рыбы здесь нет – ее попросту выловили местные. К тому же хариус с ленком – рыба достаточно привередливая: то солнце слишком ярко светит, то вода недостаточно мутная, то температура неподходящая. И если на осенней или летней рыбалке ты можешь спокойно поменять локацию, выбрав на реке более подходящую яму или залом, где в горных реках любит прятаться хариус, то на зимней для этого приходится бурить новые лунки.
Развитие импортозамещающих производств в усложнившихся экономических условиях приобрело стратегическое значение. ЕastRussia наблюдает за работой дальневосточных предприятий, стремящихся восполнить дефицит и наполнить рынок отечественной продукцией.
Предприятие «Союзкомпозит» за счет реализации нового инвестпроекта сможет увеличить производство ДКП до 1000 тонн ежегодно (рост производственных мощностей составит 250 тонн), будет создано пять новых рабочих мест (штат сотрудников увеличится до 30 человек). Налоговые отчисления в бюджет края составят 17,5 млн рублей за пять лет, выручка увеличится на 58 млн рублей в год.
Линия по производству террасной доски
фото: EastRussia
Древесно-полимерный композит торговой марки SEQUOIA по сравнению с натуральной древесиной имеет более высокую прочность и долговечность, водонепроницаемость, огнестойкость, устойчивость к плесени и насекомым. Новая продукция поможет сократить потребления сырья. При производстве главным образом используется натуральная древесная мука и высокоплотный полиэтилен. В производстве композитного материала на предприятии практически не используются импортные материалы. Новая линейка материалов будет более атмосферостойкая и иметь значительное сходство с натуральным деревом по тактильным и визуальным ощущениям.
Как рассказал главный инженер компании «Союзкомпозит» Александр Ковалев, продукцию в основном производят из опилков лиственницы, поставляемых из Комсомольска-на-Амуре, пластик получают также от предприятий края – уже очищенный. Добавку, защищающую производимый материал от вредного воздействия солнечных лучей, заказывают в Китае. Это – единственный импортный компонент.
«Ультрафиолетовая защита – это очень дорого, и некоторые недобросовестные производители экономят на этом. Раньше мы все ввозили из Китая, а теперь производим сами – под брендом “Секвойя”. Древесно-полимерный композит может прослужить 50 лет в теории, но так как его выпускаем относительно недавно, реально это еще не проверено. Гарантию даем 25 лет, потом материал можно направить на переработку и вторичное использование», – рассказывает он, добавляя, что на Дальнем Востоке конкурентов у компании нет, а продукция предприятия поставляется потребителям из соседних регионов, а также по всей России, где пользуется большим спросом.
фото: EastRussia
Из древесно-полимерного композита ООО «Союзкомпозит» производит террасную доску и лаги, перила, столбы и балясины для ограждений, доски для заборов, ступени для лестниц, фасадные системы. Чаще всего эту продукцию используют для благоустройства придомовой территории.
Увеличить количество поставок изделий из композитного материала компания сможет за счет расширения производства: в рамках софинансирования 50/50 будет получен льготный пятилетний заем 20 млн рублей на более современное оборудование для выпуска новой линейки продукции из древесно-полимерного композита.
Как отметила и.о. директора Фонда развития промышленности Хабаровского края Татьяна Веретенникова, «Союзкомплекту» не сложно получить поддержку – это действующее производство, зарекомендовавшее себя на рынке.
«Мы не финансируем стартапы и убыточные предприятия, текущее финансовое состояние предприятия должно быть стабильным – мы должны быть уверены, что предприятие вернет полученные средства. Деньги будут выделены из регионального бюджета – 20 млн рублей на покупку технологического оборудования, также 20 млн рублей предприятие вкладывает самостоятельно на развитие своего производства. Займ сроком до пяти лет под 5% годовых с возможностью досрочного погашения. Первые три года предприятие выплачивает только проценты, основное тело займа погашается в последние два года», – уточнила Веретенникова.
фото: EastRussia
Краевой Фонд развития промышленности уже пять лет оказывает поддержку предприятиям обрабатывающего производства. Компании получают льготные займы на развитие и модернизацию производства, покупку и реконструкцию технологического оборудования. Минимальная сумма – пять млн рублей, максимальная – пять млрд рублей (выдается федеральным Фондом развития промышленности при содействии регионального).
В 2022 году в региональный фонд было подано 16 заявок, деньги получили четыре компании, прошли согласование восемь – вскоре они получат средства. По словам Татьяны Веретенниковой, от подачи заявки до получения средств может пройти до полугода, региональные займы выдают быстрее – тут срок до двух месяцев.
«Сроки стараемся не затягивать. Мы продолжаем выдавать предприятиям льготные займы для реализации проектов по приоритетным направлениям российской промышленности. Предприятия могут рассчитывать на займы в сумме от пяти до 100 млн рублей с процентной ставкой 1-5%. И сейчас они как никогда более привлекательны для предприятий», – отметила Татьяна Веретенникова.
В 2022-2023 годах из краевого и федерального бюджетов выделено 268,5 млн рублей на финансирование деятельности регионального Фонда развития промышленности.