Продолжение проекта «Я так вижу. Два взгляда на другого человека» ломает стереотипы и предубеждения в отношении пожилых людей
В Хабаровске открывается фотовыставка, организаторы которой показывают серией портретов, насколько сильно стереотипы определяют суждение людей и каким ошибочным может быть первый взгляд. О страхе старости, изменению отношения к пожилым, и о том, что могут 90-летние – рассказала автор проекта Алла Джан-Ша в интервью агентству EastRussia.
- Алла Петровна, о чём проект?
- Идея проекта родилась год назад, когда я задумалась над тем, что очень много проблем в нашем обществе возникает из-за того, что люди следуют каким-то стереотипам, делают выводы, ориентируясь на первое впечатление. И это очень усложняет жизнь. Причём всем – и тем, кто ошибается, и тем, кто становится «объектом» этих ошибочных суждений.
Алла Джан-Ша, автор проекта «Я так вижу»
фото: Урал Гареев
Началось всё с национального вопроса, личной семейной истории, когда нашему сыну Ильясу отказались сдать в аренду квартиру только из-за его имени. Люди ничего не знали о нём, но решили, что «неславянское» имя – достаточный повод для отказа (подробности в материале EastRussia «Я так вижу!» Национальный вопрос в историях и фотографиях» – прим.ред). Мне показалось это несправедливым. Затем пришла мысль о том, что ведь мы и по внешности часто судим, и родился проект – мы с фотографом Уралом Гареевым делали две фотографии человека неславянской внешности: на одной он соответствовал стереотипу – гастарбайтер, мигрант, а на второй – показывался в своём настоящем общественном, профессиональном статусе, который у наших героев весьма высок. Мы хотели, чтобы люди, увидев два снимка поняли, как часто мы судим о людях по внешности и как часто ошибаемся.
Идея проекта показалась интересной экспертам, мы получили на него грант Президентского фонда культурных инициатив, а после воплощения - массу отзывов, причём многие решили, что нас волнует исключительно национальный вопрос, но мы смотрим чуть шире, ведь все люди, интереснее, чем на первый взгляд. Каждый человек достоин того, чтобы с ним познакомиться, прежде чем делать какие-то выводы. Поэтому мы решили продолжить проект, но уже с новым наполнением.
– И почему же именно пожилые люди, отношение к ним попали в его фокус?
Мы сделали опрос в интернете, пришло много откликов, предложений – сделать героями проекта инвалидов, про которых многие думают, что раз у человека есть серьёзные физические недостатки, то это не может не сказаться на его ментальном, психическом состоянии. Или про выпускников детских домов, в которых принято видеть потенциальных преступников, хотя есть огромное количество положительных историй, созданных семей. И это вот всё проявление того самого «первого взгляда» или стереотипа.
Один из участников опроса предложил посвятить проект теме эйджизма (дискриминации по возрасту – прим. ред.). Я пособирала информацию и поняла, что это очень большая проблема для общества. Во-первых, она рано или поздно коснётся всех. Пожилые люди меньше ориентируются в современных технологиях, медленнее соображают, физически немощны, менее профессиональны, теряют с возрастом свои компетенции – знакомо звучит? Все знают, что человеку в возрасте 50+ гораздо сложнее устроиться на работу, чем молодому и даже менее квалифицированному. Человек, понимая это, замыкается, качество его жизни становится хуже. При этом мало кто думает, что и общество тоже несёт от этого убытки: невостребованные высококлассные специалисты – это потеря для экономики в масштабах страны! Причём возрастным стереотипам подвержен, как показывает статистика, каждый второй!
Погружаясь в тему, я вдруг стала сталкиваться с пожилыми людьми, которые меня удивляли. Одна из героинь нашего проекта Диана Николаевна Радонежская. Ей 90 лет и она штатный сотрудник Школы дизайна в Хабаровске. Я поразилась её ясности мышления, её прекрасному языку, который мы уже не слышим, её памяти! Она востребована, живёт активной профессиональной жизнью, читает лекции. И она замечательно демонстрирует ошибочность стереотипного подхода к возрастным изменениям. Вот, например, ты видишь человека пожилого, и если ты не знаешь кто он, думаешь – ну просто бабушка на лавочке, дедушка на даче. Чем они могут быть мне интересны? Могут они меня разве чему-нибудь научить? И сам же себе отвечаешь, что, скорее всего, нет, они отстали от жизни, а ты уже итак всё или многое знаешь. Но когда ты начинаешь с этими людьми общаться, понимаешь, что они тебе фору дадут!
Уверяю – мало кто сможет читать лекции, как это делает Диана Николаевна! Я, кстати, спросила её, не тяжело ли ей в профессии, и она рассказала, что в некоторых вещах с возрастом стала даже лучше. Говорит: «Когда я стала плохо видеть и поняла, что не могу пользоваться своими конспектами, я стала больше импровизировать и надеяться только на свою память. И теперь я лучше чувствую аудиторию, интереснее веду лекции, не повторяюсь, меня не сдерживают рамки конспекта. Я стала более профессиональным лектором!».
– Если попробовать описать целевую аудиторию проекта – это все-все-все?
– В первую очередь, как мне кажется, целевая аудитория – это те, кто начинает задумываться о старости, и кто боится старости. Это основная целевая аудитория. Это люди возраста, наверное, 50+.
Этим людям мы хотим показать заразительные примеры и пояснить, что в каждом времени свои смыслы, в каждом времени свои возможности. Если ты это понимаешь и не боишься этого, твоя жизнь будет полноценной, ты будешь востребован. Конечно, очень многое зависит от самого человека, но и от близких – пожилой человек нуждается в поддержке.
– А как шла работа над проектом? Как проходили фотосессии? Про пожилых говорят – и это ещё один стереотип, что они часто капризничают?
– Если честно – как по маслу! Иногда были моменты, что надо было пояснять, чего мы хотим. Идея ведь не сказать, чтоб на поверхности лежит. У наших героев возникали вопросы: «А должен ли я кем-то притворяться?», «Как это будет?». Может потому, что наши герои такие активные, востребованные, без комплексов – они склонны делиться, многие из них прошли этот путь страхов, опасений, а теперь приняли свой возраст и нашли в нём преимущества.
Например, мы делали фотосессию с профессором РАНХиГС Михаилом Михайловичем Байковым. Он должен был играть сам с собой в шахматы. Ему очень всё понравилось – и история с переодеванием, и наша с Уралом Гареевым режиссура, когда мы ему говорим: «Посмотрите себе в глаза, представьте, что вы сами сидите перед собой!». Было полное вовлечение! Активные люди не стареют, они выглядят по-другому.
Или вот Диана Николаевна Радонежская, которой 90 лет. Тоже прекрасно приняла всё. Сначала мы устроили фотосессию у неё на работе, а для второй она сама себе придумала образ: «Я буду бабушка с пирожками!» - сказала она. Напекла пирожков, когда мы приехали, специально не делала причёску, понимая, что нам нужна разница, хотя она очень следит за собой. Нарядилась в халат и фартук, в общем подыграла нам. Она ещё встретила нас в шляпе, потом, когда мы с Уралом сделали вид, что ничего не происходит, она спрашивает: «А чего вы не смеётесь? Это же я пошутила так!». Она ещё и подшучивала над нами!
– Предполагается ли какой-то результат от проекта? Что-то должно случиться? Есть такие проекты, у которых итоги можно подсчитать-пощупать, есть некие сверхзадачи. Какие у вас ожидания по результатам и итогам?
– Начнём с того, что это художественное произведение и говорить о том, что какое-то количество человек каким-то образом отреагирует, а мы это подсчитаем, наверное, бессмысленно. Есть, конечно, задача, сделать так, чтобы как можно больше людей увидели эти фотографии, очень хочется, чтобы истории наших героев кого-то вдохновили.
Я считаю, что если есть какой-то стереотип, который развивается независимо от нас, ему должно быть что-то противопоставлено. И делать это надо сознательно. Этот проект, как мне кажется, наш небольшой вклад в копилку, чтобы люди стали более счастливыми.
Кроме того, сам способ обсуждения и визуализации проблемы, который мы нашли, он интересный, он привлекает людей, а значит им надо делиться. Если, скажем предложить прочитать лекцию об эйджизме, это мало кого заинтересует, а у нас есть вот такая фишка, и она работает. К сложной социальной теме непросто найти такой подход, а нам удалось. И мы думаем, что у проекта будет продолжение.
– И где же, кроме интернета можно увидеть «Два взгляда»?
– Как и в первом случае, когда мы занимались национальными стереотипами, будет сайт, но кроме того будет и живая, реальная, офлайн-фотовыставка. Организовать её стало возможным благодаря поддержке Президентского фонда культурных инициатив, и располагаться она будет в хабаровском кинотеатре М-Синема. Место проходимое, в ожидании киносеанса люди смогут познакомиться с нашими героями, узнать их истории. Кто-то может и специально приедет – там вход свободный. Открытие 29 ноября, посетить её можно будет до 19 декабря.
Есть идеи, которые не отпускают годами. Это одна из них. Поскольку годами, начну издалека. Я работаю в некоммерческом секторе уже больше десяти лет. Всё это время мы с друзьями и коллегами (обычно это одни и те же люди) создаём с нуля и реализуем «под ключ» социальные проекты. Разные и много, пожалуй, что десятки. В числе наиболее известных – Дальневосточный фестиваль игрового любительского кино «Точка возврата», Хабаровский городской благотворительный фестиваль «Навстречу», фотопроект «Я так вижу. Два взгляда на другого человека» - перечислила только те, о которых рассказывала здесь, можно посмотреть мои публикации. Наша команда пять раз побеждала в конкурсах президентских грантов, имеет успешный опыт участия в городских и краевых конкурсах на получение финансирования. Награды, премии и дипломы уже составляют внушительное портфолио. Смело можно сказать, что да, мы – профессионалы некоммерческого сектора.
Но я прекрасно помню, как мы начинали. Как важна была любая поддержка, хотя бы просто в виде обратной связи. Бесплатно получить помещение – удача. Эфир на телевизионном канале – успех. Помощь в написании заявки на грант – до сих пор помним и благодарны. Первые шаги в социальном проектировании трудно делать в одиночку – помимо желания приносить пользу обществу, нужен опыт, и, желательно, юридическое лицо.
Вот между желанием приносить пользу и регистрацией юридического лица обычно проходит несколько лет. Период, когда можно твёрдо встать на ноги, а можно и не осилить этот путь. Разные ситуации бывают. И хотя на начальном этапе начинающим гражданским активистам поддержка нужна совсем небольшая, без неё трудно. Поэтому именно на этих самых начинающих мы и обратили внимание при разработке своего нового проекта «Бери ресурс». «НКО – профессионалы некоммерческого сектора, а мы работаем с любителями» – обычно объясняю я, чтобы было более понятно.
Почему и зачем этим людям помогать? Дело в том, что официальная регистрация некоммерческой организации – шаг не просто ответственный, но и затратный. И требуется в случае, когда команда, уже получившая совместный опыт реализации общественных инициатив, готова заниматься этим и дальше на постоянной основе, без гарантии получать деньги на свои проекты, но хотя бы имея такую возможность. Потому что официально зарегистрированным НКО государство активно помогает грантами. С грантами тоже всё непросто, но дорогу осилит идущий, и только в Хабаровском крае есть несколько ресурсных центров, где некоммерческие организации активно и успешно поддерживают. Прежде всего помогают в получении финансирования и грамотном распределении ресурсов. И это правильно, потому что трудно получить деньги, но правильно отчитаться за них потом – ещё труднее. Без бухгалтера не разберёшься. И я это прекрасно понимаю, бюджетные деньги требуют порядка. Нельзя разбазаривать их направо и налево. Но сколько живого, яркого и нового остаётся за рамками этих строгих рамок! И никогда не осуществляется. Там, может, и надо тысяч десять вложить, на мешки для мусора, краску или костюмы, да некому. Или просто прийти и помочь, но кто бы об этом знал.
В общем, мы подумали и решили сделать такую… альтернативную площадку поиска и распределения ресурсов на общественного-полезные проекты. И посмотреть, что из этого получится. Без долгосрочных обязательств, без надрыва и строгой отчётности. В удовольствие и под свою ответственность.
Как это сделать? Тоже довольно просто. Надо позвать в «социальные инвесторы» тех людей, которые безвозмездно готовы поделиться своими ресурсами с начинающими. Пригласить авторов идей, людей разной степени неорганизованности и лохматости, и послушать, чего они хотят. Тематика проектов пусть будет любая. Состав команды от одного человека. Нулевой опыт может компенсироваться большим желанием работать и помощью наших экспертов. Главное – претендующий на поддержку проект в перспективе должен приносить пользу обществу. Вот и все критерии.
Дальше хочется написать: сказано – сделано!
Но это, конечно, не совсем так. Сказано – сказано, причём сначала в узких кругах. А сделано уже потом. От задумки до реализации на самом деле прошло несколько лет. Идея пережила сначала период разработки, затем пандемию. Была организована тестовая площадка (как раз на фестивале «Навстречу», о котором я писала выше). Написан проект. Продуманы механизмы взаимодействия всех участников процесса. И, наконец, благодаря субсидии правительства Хабаровского края, и краевым экспертам, которые оценили и поддержали нашу идею оценивать и поддерживать перспективные идеи, всё случилось этой весной.
Мы собрали пул социальных инвесторов, тех самых умных, опытных и давно ресурсных, которым есть, чем поделиться с начинающими - познакомиться с ними можно на сайте «Городского экспертного сообщества» - и объявили приём заявок.
Заявок поступило двадцать. И заполнили их на сайте проекта «Бери Ресурс» именно те люди, которых мы ждали.
А потом мы встретились.
Два дня взрослые, опытные и занятые выслушивали идеи участников проекта. И много чего услышали интересного. Да, иногда у участников были сомнения в собственных компетенциях. Да, иногда в выступлениях слышалась неуверенность, а скорее, растерянность. Но чего точно не было – равнодушия и нежелания брать на себя ответственность. Впрочем, в основном проекты были довольно сильные, и уж точно креативные, как принято сейчас говорить. А многие авторы проектов уже вполне себя проявили, им нужна была небольшая поддержка, чтобы перейти на новый уровень.
Представление инициатив на очной встрече участников проекта «Бери ресурс»
Фото: оргкомитет проекта «Бери ресурс»
Оля Мицай, стилист и модельер. Создаёт авторские коллекции, имеет небольшой магазин, ведёт блог о стиле. В своей сфере человек известный. Хочет открыть школу стиля для детей и подростков. Потому что чувство стиля – это важно, и всё должно быть вовремя. Чего не хватает? Всего. Во-первых, самих детей и подростков. Затем помещения. Ещё понимания, получится ли окупать свой труд (если не получится, то можно и так, потому что очень интересно…).
Никита Зинченко, редактор интернет-издания «Утёс». Есть команда, опыт и читатели. Последних, правда, пока немного. Чего не хватает? Информационной поддержки, чтобы увеличить число подписчиков и получить возможность монетизировать свой труд, а значит, развивать издание. Пишет о Хабаровске, ярко, уверенно и позитивно. Всё есть, чтобы выйти в успешные СМИ, немного бы подтолкнуть.
Саша Белобородова. В одиночку делает проект «Базарный день», организовывает выставки-продажи картин местных художников, ребят талантливых, но в большинстве своём малоизвестных. Чего не хватает? Ценителей и покупателей авторских работ. То есть той же информационной поддержки, если разобраться. Или надо вместе подумать, где искать ценителей.
Это были примеры. А дальше сработала технология. Каждый инвестор мог раздать участникам проекта пять личных визитных карточек с контактами. И рассказать, каким образом и какую поддержку готов оказать. Пятнадцать человек (а инвесторов было пятнадцать) по пять карточек – посчитать несложно. Семьдесят пять протянутых рук помощи. Добровольной, адресной и компетентной. И личной, что немаловажно. Предлагали помещения. Предлагали работу. Работу плюс проживание. Работу плюс помещение. Работу плюс аудиторию. Эфиры на телевидении. Публикации в газете. Бесплатное обучение на дорогих курсах. Машину для важных поездок. Контакты нужных людей и помощь в сложных переговорах. Сотрудничество, бухгалтера и юридическое лицо. Время. Деньги (при определённых условиях, конечно). Вместе подумать. Просто поговорить.
Мы не знаем, как этой помощью распорядятся заявители. Возможно, кто-то ожидал другого. Недаром мы назвали свою площадку «Бери ресурс» – раздать ресурсы мало, надо уметь их взять и грамотно распорядиться. Но мы точно показали, что люди действительно готовы помогать другим людям. А сообщество – это не просто модное слово, это ещё много новых возможностей, в основе которых настоящие человеческие ценности – поддержка, понимание и взаимодействие. Кстати мы сами тоже получаем поддержку - от Фонда президентских грантов.
Полсотни фильмов-конкурсантов со всего Дальнего Востока попали в лонг-лист «Точки возврата-2019», пять лет подряд люди разных возрастов и профессий, но с тягой к кино снимали фильмы в цейтнот-режиме «Кинолагерей». И вот проект у точки невозврата. «Скрипач не нужен?»
Каждый текст, который начинается словами "многие спрашивают" тут же вызывает подозрения, что никто и не спрашивает, просто автору очень хочется рассказать, но очевидного повода нет.
Однако действительно спрашивают. На последний фестиваль «Точка возврата» в 2019 году нам прислали больше пятидесяти фильмов, есть кому интересоваться.
Будет ли в этом году (или еще когда-нибудь) наш Дальневосточный фестиваль игрового любительского кино или мы закрыли проект?
Тем более, что много раз мы, организаторы, говорили, что вот пятую «Точку» проведем, а потом серьёзно подумаем. Мы подумали и решили не закрывать. Но и продолжать пока не можем.
Четыре года из пяти мы делали фестиваль как победители конкурса президентских грантов. И все четыре года понимали, что это когда-нибудь закончится. Фонд не может финансировать проект бесконечно. Он или нужен своей территории или нет. Уж за пять лет, казалось бы, можно найти источник финансирования на месте, деньги невеликие. Однако у нас не получилось, хотя все это время (с 2015 года, сколько живёт фестиваль) мы пытались решить эту задачу.
Деньги нужны на рекламу, печатную продукцию, призы и подарки победителям, зарплату команде, иногда на поездки по региону в поисках новых участников, ну и немало бюджета «съедает» Кинолагерь, как неотъемлемая часть проекта. Это учебно-тренировочная база для съемки короткометражных фильмов. Вывезти пятьдесят человек за город на два дня, там поселить и кормить, пока они занимаются творчеством — удовольствие недешевое.
Кроме того, на мастер-классы и разборы работ нам нужны эксперты и преподаватели «из центра», ведь не секрет, что на Дальнем Востоке профессионалов в области киноиндустрии почти нет.
Снижать уровень фестиваля мы не хотим.
Искать спонсоров? Не наша история. Никто просто так денег не дает, а ломать проект под чьи-то рекламные интересы мы не готовы. К тому же по опыту знаю: работа со спонсорами — это еще один проект в проекте, а у нас и на сам фестиваль не всегда хватает ресурсов.
В крае есть министерства культуры, внутренней политики, образования в конце концов. У нас (команды создателей и организаторов "Точки") есть культурно-образовательный проект, работающий на имидж региона несколько лет. Проект-победитель Дальневосточной премии в области коммуникаций "Серебряный Лучник" в номинации "Продвижение имиджа территории", кстати.
Мы себе уже все доказали. Властям не смогли. В краевом министерстве культуры я была дважды, еще до известных изменений в политической жизни края. В первый раз там восхищались проектом и обещали всестороннюю поддержку, но просили зайти позже. Во второй раз на встрече я долго слушала, как мало денег у культуры и как много в крае сельских библиотек с протекающими потолками.
Мы несколько месяцев планировали встречу с экс-губернатором, писали письма, готовили обоснования, у нас за это время родилось много классных предложений, как и куда развивать проект, но подготовка к переговорам затянулась (не по нашей вине), и все закончилось сами знаете по какой причине.
Мы обращались в полпредство, и даже провели несколько встреч, обсуждая перспективы совместной работы. Увы, безрезультатно.
А сколько заявок мы написали на различные конкурсы грантов только за последний год, сложно посчитать. Впрочем... семь. Не вошли в число достойных ни разу. В том числе и правительство Хабаровского края не признало проект победителем своего конкурса (это в прошлом году, в этом ещё ждём результатов). Ну и гранты ведь точно не выход, они сегодня есть, завтра нет. При такой паллиативной помощи закончится история все равно плачевно, так и что тянуть, думаем мы, и продолжаем писать заявки. Потому что кажется, что выход вот-вот найдется, надо только дождаться этого решения.
Ведь, оглядываясь назад, мы все больше понимаем, что проект не проходной, и перспективы у него огромные. Жаль хоронить. И, пока тему можно реанимировать, пытаемся найти выход.
В первые годы мы ставили перед собой цель сформировать местное киносообщество. Мы этого добились. Уровень фильмов-финалистов последнего сезона был таким, что стало очевидно — это кино надо показывать массовому зрителю. В эту сторону и нужно развивать фестиваль.
Еще год, и точка невозврата будет пройдена. Жаль, если так случится. Тем более, что идея проведения кинофестиваля полностью отвечает задачам, поставленным Президентом России в «Национальных проектах России». В частности, фестиваль создает условия для реализации творческого потенциала нации (проект «Творческие люди»), способствует цифровизации услуг и формированию информационного пространства в сфере культуры (проект «Цифровая культура»), а также направлен на укрепление гражданской идентичности жителей Дальнего Востока на основе духовно-нравственных и культурных ценностей. Наверное, это повод (вернее, целых три повода), чтобы хотя бы поискать решение проблемы вместе с руководством региона. Ждём предложений и готовы к диалогу!
О ПРОЕКТЕ:
С 2015 года в Хабаровском крае проводится Фестиваль игрового любительского кино «Точка Возврата». В 2017 году фестиваль получил статус Дальневосточного.
Ежегодно в рамках фестиваля проходят режиссёрские и сценарные мастерские, открытые актёрские кастинги, учебно-тренировочные экспедиции, профессиональные разборы присланных работ, многочисленные кинопоказы (как правило, в нескольких городах Дальневосточного региона), а также церемонии награждения финалистов и победителей.
На сегодняшний день в фестивале приняли участие кинолюбители из четырнадцати городов Дальнего Востока: Хабаровска, Владивостока, Якутска, Благовещенска, Петропавловска-Камчатского, Комсомольска-на-Амуре, Уссурийска, Спасска-Дальнего, Магадана, Южно-Сахалинска, Улан-Удэ, Паланы, Читы и Анадыря. На суд зрителей и жюри представлено свыше 150 работ начинающих кинематографистов.
Сегодня «Точка возврата» – единственная площадка на Дальнем Востоке, предлагающая обучающую программу для новичков кинопроизводства, и позволяющая им демонстрировать свои достижения в расчёте на профессиональную оценку и дальнейший рост.
В Хабаровске тестируется новая социальная технология. Ее создатели придумали систему взаимного поиска, которая позволяет благотворителям и благополучателям находить друг друга и… меняться ролями. Сейчас это делается с помощью коротких объявлений, которые авторы проекта назвали «Карточки поиска».
Все началось больше года назад. Как-то в разговоре о том, какую реальную помощь хабаровчанам сегодня оказывает муниципалитет, начальник управления по социальной работе Лела Круш поделилась со мной проблемой. Оказывается, дело даже не в том, что на помощь так называемым «незащищенным слоям населения» не хватает денег или ресурсов. Есть городские программы, активны некоммерческие организации, работают социальные учреждения. Плохо то, что многие ресурсы остаются невостребованными. Люди либо не знают о своих возможностях, либо не хотят ими пользоваться.
Наша команда много лет занимается продвижением – начиная от социальных инициатив, заканчивая рекламой - и мы заинтересовались и захотели найти решение. Изучали рабочие кейсы, опыт успешных некоммерческих организаций. И однажды я наткнулась на доклад, который весной 2019 года опубликовал исследовательский центр Высшей школы экономики. Там говорилось, что больше половины россиян занимаются благотворительностью. В целом наши земляки отзывчивы и дружелюбны. Но какую форму имеет эта благотворительность? Оказывается, в основном это милостыня или точечная помощь, из рук в руки. Через благотворительные организации и фонды действовали 2 % опрошенных, через инициативные гражданские группы и движения – еще 2 %, через социальные службы всего 1 %.
Первая мысль: надо продвигать фонды и службы (долго, дорого, вряд ли эффективно). Вторая мысль: если люди хотят помогать людям лично, проще дать им такую возможность.
На деле все оказалось, конечно, не так-то просто. Но мы нашли решение, которое в качестве пилотного нам показалось интересным. Правда, чтобы его протестировать, пришлось организовать большое городское событие, привлечь десятки партнеров и заинтересовать сотни обычных хабаровчан. Так появился благотворительный фестиваль «Навстречу» и его главная коммуникативная площадка, которую мы назвали «Карточки поиска».
Уже позднее, когда проект «Навстречу» занял 1 место в национальном конкурсе развития общественных связей "Серебряный Лучник - Дальний Восток" (наша номинация – «Благотворительность»), эксперты подтвердили – да, сейчас так. Способы донесения идей все затратнее и сложнее. Чтобы тебя заметили и услышали, приходится прилагать максимум усилий. Нам пришлось организовать фестиваль на целый день и двенадцать площадок, чтобы собрать триста прекрасных и искренних «карточек поиска», а потом иметь возможность их изучить.
Итак, что же такое наши «Карточки»?
На первый взгляд – это обычные распечатанные бланки объявлений. Всем участникам акции мы предлагали заполнить небольшую анкету, в которой необходимо было рассказать о себе и написать, какую помощь автор может оказать и какую был бы рад принять.
Заполненные объявления мы размещали на специальной конструкции, и у заинтересовавшихся была возможность получить нужные контакты. Таким образом, люди, которым нужна помощь, имели возможность найти тех, кто может ее оказать. И наоборот.
Важно, что наши карточки состояли из двух частей. Не случайно слоган нашего проекта звучит так: «Всегда есть те, кому нужна помощь. Всегда есть те, кто может помочь. Ты можешь быть тем и другим одновременно». Для того, чтобы принять участие в акции, необходимо было заполнить обе части. Обязательно. Иначе карточки признавались недействительными. Почему так? Дело в том, что в процессе разработки проекта мы обнаружили еще одну проблему. Она заключается в некоем общественном противостоянии благополучателей и благотворителей (будем так и дальше называть эти социальные группы). Часто наблюдается позиция одних, что-то вроде «Нам все должны!», и позиция других «Мы уже устали всем помогать!».
Ведь считается, что благотворительность — это когда сильные помогают слабым, богатые – бедным, здоровые – больным. Но если подумать, выясняется, что и сильные, и здоровые, и богатые сами нередко нуждаются в помощи. А слабые, больные и бедные тоже способны помогать. Нужно только понять, кто в чем нуждается, и кто чем способен помочь. На наш взгляд, общество не делится на тех самых благотворителей и благополучателей. Все мы люди, и попадаем в разные ситуации. И порой важно уметь не только предложить помощь, но и попросить о ней. Даже если вам это не свойственно. Мы пришли к выводу, что именно с идеи взаимной помощи (ключевое слово «взаимной»!) и начинается то самое гражданское общество, о котором сегодня так много говорится.
Еще один важный момент. Мы хотели максимально «облегчить» само понятие благотворительность, не вообще, так хотя бы в рамках нашего проекта. Наша история – не про жертвенность и работу на износ в ущерб личной жизни. Остался лишний мешок картошки? Вам нужен? Отлично, буду ехать с дачи, завезу. Не с кем оставить кота на время отпуска? Могу приютить. Вянут цветы? Заберем в офис, у нашего секретаря все растения колосятся. В итоге так и получилось.
И знаете, что еще показал наш эксперимент? Карточек с финансовыми просьбами на стенде почти не оказалось. Примерно 6 % участников высказывали желание стать волонтерами, и примерно такому же количеству именно волонтерская помощь оказалась нужна. Второй по значимости запрос – получить работу или обучение (почти 20 %). И примерно столько же участников именно работу или обучение готовы были предоставить. Но самое важное и интересное – на первом месте, что в запросах, что в предложениях – потребность в общении. Поиск сообщества по интересам, просьбы о психологической помощи и просто предложения дружеского общения. Люди нуждаются в людях. А ведь именно с этого мы и исходили в самом начале.
Что сейчас? В условиях пандемии в нынешнем году провести аналогичный фестиваль не удалось. Но именно это и заставило нас искать решение в интернете. Сейчас работаем над созданием специализированной онлайн площадки, чтобы максимально масштабировать работу. Как оказалось, процесс это тоже долгий и непростой. А пока мы выложили те карточки, которые уже оказались в нашем распоряжении, на сайте фестиваля «Навстречу». Предварительно, конечно, поинтересовавшись, насколько актуальны запросы и спросив разрешения у авторов. Заходите, смотрите, выбирайте, находите друг друга. Правда, контакты участников можно получить только у нашего координатора, направо и налево мы их не раздаем. Сначала нужно убедиться, что интерес не праздный. Но и, находясь на пилотном этапе проекта, мы считаем очень важным все видеть, понимать, разговаривать, вникать.
Ведь в перспективе мы хотим помочь не только участникам найти друг друга, но и благотворительным фондам, некоммерческим организациям и различным социально-ориентированным структурам выстроить свою работу в соответствии с реальными запросами хабаровчан. Впрочем, уже не только хабаровчан, смело можно вести речь обо всё Дальнем Востоке, территории, где взаимная поддержка – это исторически сложившаяся часть местного менталитета. В чем мы имели возможность убедиться.
Бахадыр Кадыров урожденец города Чуст Наманганской области Узбекистана. С детства мечтал стать военным, но по состоянию здоровья мечту в жизнь так и не удалось воплотить. Решение поработать официантом оказалось судьбоносным — проснувшийся талант кулинара привёл его сначала в столицу Турции, а затем в Хабаровск. Сейчас 25-летний повар командует на кухне кафе «Дальневосточка».
В юности о профессии повара Бахадыр даже не думал: в семье всегда хорошо готовили женщины — мама и сестры. Мужчин на кухню допускали только по большим праздникам. Бахадыр иногда пытался что-то приготовить, но часто терпел фиаско, из-за чего сильно расстраивался. Чаще всего в семье готовили супы: маставу, шурпу и блюда из теста: манты, самсу. В семейном кулинарном графике обязательно два раза в неделю — в понедельник и в пятницу, был плов.
Плов в Узбекистане — это не просто блюдо, это целая философия жизни, и в каждом регионе его готовят по своему. В Наманганской области, где жил Бахадыр Кадыров, готовили чустский плов.
— Он самый вкусный в Узбекистане! — уверенно заявляет Бахадыр. — В этом плове обязательно используется лимон и не жалеют чеснок с перцем.
С общепитом впервые серьезно столкнулся, когда начал работать официантом. А в Узбекистане вполне нормальным считается привлечение поварами официантов для мелких кухонных работ. Вот и Бахадыр никогда не отказывался почистить и порезать овощи, замариновать мясо для шашлыка. Потом стали доверять более ответственную работу и через полтора года он почувствовал, что сам тоже может готовить. Так что никаких кулинарных училищ он не заканчивал, опыт и знания сразу приобретал на кухне. Да так успешно, что однажды он получил приглашение поехать в Стамбул и стать там шеф-поваром одного из узбекских кафе! Узбеков в Турции проживает немало — более 70 тысяч человек, а вот национальных кафе практически нет. И когда такое заведение открылось в самом центре Стамбула, дела у него пошли сразу довольно неплохо.
Именно во время работы в Стамбуле, Бахадыра пригласили поработать в Хабаровске! В Россию он приехал впервые и сразу на Дальний Восток. Новое хабаровское кафе «Дальневосточка» изначально себя позиционировало как заведение с настоящей узбекской кухней и приглашение знатока этой кухни из-за границы выглядело вполне уместно.
В Хабаровске Бахадыр Кадыров живет и работает четвертый месяц. В первое время было непросто: новый город, новые люди, да и работы по становлению кухни было много. Но сейчас стало полегче и, как говорит сам Бахадыр, есть даже время походить по другим хабаровским кафе и ресторанам. Пока ему особенно интересны фудкорты в крупных торговых центрах: там много разнообразных кафе.
Источник вдохновения для узбекского шефа — положительные отзывы гостей.
— Если хвалят мой плов, я готов работать 24 часа в сутки! — с улыбкой говорит Бахадыр.
Вообще для Бахадыра Кадырова плов - самое любимое блюдо. Стоя у казана, он всегда получает массу удовольствия. При этом Бахадыр знает рецепты почти 20 видов плова: чайханского —отличается тем, что лук обжаривается в первую очередь, перед закладкой мяса, и цвет от этого получается более насыщенным, самаркандского — в нем продукты не перемешиваются, и каждый может «регулировать» состав потребляемых продуктов и жирность, плова по-хорезмски — отличается способом нарезки моркови и длительностью варки, свадебного — в нем обязательны нухат (горох), кишмиш, курдючное сало и перепелиные яйца. Последний есть в меню кафе «Дальневосточка» и он очень востребован у хабаровчан.
Бахадыр Кадыров отмечает, что в Хабаровске настоящий узбекский плов приготовить проще, чем в Стамбуле: там ему остро нехватало необходимых ингредиентов. Например, в Турции тяжело найти желтую морковь: ее специально самолетами доставляли из Узбекистана. Нет проблем в Хабаровске и с необходимым для настоящего плова рисом «лазер». разновидностью знаменитого узбекского пловного сорта риса Девзира: он не крошится, легко варится, не разваривается, сохраняет рассыпчатость, при готовке увеличивается в 2-3 раза.
Невозможно узбекский плов представить и без зиры. Когда Бахадыр летел в Хабаровск, у него были сомнения: а есть ли зира на Дальнем Востоке? И с собой взял в дорогу 2 кг. Но на таможне зиру не пропустили: почему-то ее нельзя ввозить в Россию частным лицам из-за границы. Хорошо, что в Хабаровске проблем с наличием зиры нет.
— Настоящий узбекский плов принято есть руками, — говорит Бахадыр. — Эта техника позволяет не ронять еду на пол и отжимать лишний жир перед употреблением: спрессованная горсть риса не рассыпается, а тактильные ощущения, полученные от соприкосновения с едой, провоцируют желудок выделять большое количество желудочного сока. Так, кстати, пища лучше усваивается.
Но повар из Узбекистана очень сильно сомневается, что ему когда-то удастся научить плов по-настоящему хабаровчан: здесь всё-таки другой менталитет и плов едят вилкой или ложкой.
Из кухонных приспособлений Бахадыр Кадыров очень серьезное внимание уделяет ножам. Национальный узбекский нож называется «пчак» или «пичок». Он имеет характерную форму, прямой широкий клинок шириной до 5 см из углеродистой стали с односторонней заточкой, тонкую круглую рукоять. Куют, закаляют, полируют лезвие вручную. Все ножи на кухне обязательно должны быть остро наточенными. На кухне в кафе «Дальневосточка» используют очень качественные японские ножи.
Особой должна быть и посуда при подаче узбекских блюд. Она всегда яркая! Всё ради того, чтобы «разыграть» аппетит у гостя и подчеркнуть красоту самого блюда.
Для Бахадыра Кадырова словосочетание «восточный пир» — не просто слова. Он прекрасно знает, что это такое. Это богато накрытый стол, пропитанный солнцем, с острыми, жгучими и ароматными специями, травами, зеленью, яркими соусами. Такой пир устраивают по большим праздникам — например, таким как Навруз. В этом праздник обязательно присутствие на столе сумаляка. Это блюдо готовится из пророщённых зёрен пшеницы, которые перемалываются, а затем варятся в котле с добавлением муки в течение 20-24 часов. На дно казана кладут небольшие камни, которые предохраняют сумаляк от подгорания. Считается, что, если такой камень попадается во время еды, нужно загадать желание. Сумаляк является блюдом, символизирующим приход весны и начало полевых работ, он наделяет людей физическими и духовными силами.
Еще один из больших праздников в Узбекистане — древний религиозный «Хайит». Для этого праздника тоже есть свои традиционные блюда: салат из нескольких видов мяса, сыра и яичной заправки, баранья ножка с картофелем, самаркандский плов, самса, чак-чак.
С улыбкой Бахадыр Кадыров вспоминает как однажды он приготовил... шоколадную самсу!
— Поставил в печь заготовки самсы, штук 20 штук и что-то «закрутился» на кухне, совсем забыл о них. А когда вспомнил, было уже поздно: самса подгорела и приобрела темный оттенок! Мой начальник был очень недоволен и всё время спрашивал: «Что это такое?». Я ему и сказал, что это - шоколадная самса!
В Узбекистане не считают, что лучший повар — это обязательно мужчина. В некоторых районах женщины готовят намного лучше, особенно блюда из теста.
— Мука любит женские руки! — с улыбкой поясняет Бахадыр. — Я стараюсь с тестом дело не иметь, это не самая сильная сторона в моей работе.
Кадыров признается, что ему, как профессионалу, очень интересна европейская кухня, особенно использование в ней микрокухни. Сегодня это одно из самых экзотичных и неоднозначных современных направлений кулинарного искусства. Оно возникло в конце ХХ века. Основной «идеей» данного направления является то, что продукты в процессе приготовления меняются до неузнаваемости. Структура продуктов трансформируется настолько, что угадать, какой продукт в тарелке, можно только по вкусу.
Но не микрокухня в последнее время очень сильно удивила Кадырова.
— Когда я еще работал в Стамбуле, меня угостили очень простым в технологическом плане блюдом, — вспоминает Бахадыр. — Это была рыба. Без какого-либо маринада иди специй, ее только посолили и приготовили на мангале на углях. Секрет приготовления мне открыли: тут главное не передержать рыбу, во время ее перевернуть. А для этого надо учитывать и силу жара от углей, и размер рыбы. И это был так вкусно! До сих пор не могу забыть! Может, такое впечатление на меня произвело это блюдо потому, что в Узбекистане рыба не в почете.
Из блюд, что приходится готовить гостям в кафе «Дальневосточка» настоящими узбекскими (кроме плова) Бахадыр Кадыров называет суп мастава и жареный лагман. А еще есть лагман уйгурский из говядины, овощей и длинной лапши. Именно уйгурский лагман имеет больше консистенцию гарнира, нежели супа. А подлива для лагмана готовится с минимальным применением жидкости. Узбекский лагман позволяет некоторые вольности с составом овощей, а уйгурский требует к себе более точного отношения. Специально для приготовления именно уйгурского лагмана в Хабаровск был приглашен повар, который сейчас трудится в «Дальневосточке»: у него большой опыт работы с уйгурской кухней.
Себя как шеф-повара Бахадыр характеризует одним словом:
— Я очень добрый на кухне. Мне говорят, что шеф-повар таким быть не должен. Но у меня был в свое время свой шеф такой же добрый. Да и когда есть полное взаимопонимание на кухне с такими же трудолюбивыми коллегами, как я, то зачем злиться?
Начинающим поварам Кадыров советует никогда не бояться экспериментировать на кухне:
— Я сам, прежде чем научился готовить, столько испортил продуктов! Но это опыт, без которого в нашей профессии работать невозможно. И надо быть готовым, что у повара рабочий день часто ненормированный. Воспринимайте это спокойно! Чем больше времени вы проводите на кухне, тем лучше оттачиваете свое мастерство!
ФИРМЕННЫЙ РЕЦЕПТ ОТ БАХАДЫРА КАДЫРОВА
МАНТЫ ПО-УЗБЕКСКИ
Ингредиенты:
мука - 500 г.
яйца куриные - 1 шт.
вода - 1 стакан
соль - 1 ч. л.
зира - 1 ч. л.
говядина - 800 г.
лук белый - 2 шт.
кориандр молотый - 1 ч. л.
перец черный молотый - ½ ч. л.
говяжий жир - 100 г.
В миску насыпать муку. Растворить в стакане воды соль и постепенно влить жидкость в муку. Добавить яйцо и замесить крутое тесто. Оставить на 20 минут под полотенцем.
Мясо мелко порубить ножом. Мелко нашинковать лук. Все смешать и приправить черным перцем, зирой, кориандром и солью. Говяжий жир нарезать мелкими кубиками.
Тесто раскатать толщиной 0,5 мм и нарезать на квадраты со стороной 10 см. На каждый квадрат положить 1 ст. л. фарша и пару кубиков жира, соединить все уголки и потом соединить получившиеся 4 угла попарно.
Варить манты нужно на пару 30-40 минут. Подавать можно с мацони или сметаной. Приятного аппетита!
Есть мнение, что двум хозяйкам на одной кухне не место. А что делать, если в семье муж и жена — профессиональные повара? Как им делить одну кухню, стараясь удивить чем-то вкусненьким родных и близких? В семье шеф-повара хабаровского ресторана-клуба «Квартира Паши Кейзера» Сергея Воронова такая проблема давно уже не существует.
Сергей Воронов родился 23 февраля 1976 года в Фергане (тогда в Узбекской ССР). После окончания школы отслужил в армии, после чего с родителями переехал в Хабаровский край. Некоторое время еще послужил по контракту, а потом твердым шагом отправился в Центр занятости населения, чтобы выучиться на повара. В 22 года Сергей Воронов понял, что хочет связать свою жизнь именно с этой «вкусной» профессией. И так решила судьба, что начал свою поварскую деятельность в структуре общественного питания министерства обороны РФ — в «Военторге».
За время работы в «Военторге» успел накормить четырех командующих Дальневосточным военным округом. Сначала местом его «кухонной дислокации» был Окружной Дом офицеров Российской армии: там был очень популярный среди военных «Гвардейский погребок», а на втором этаже редко пустовал большой банкетный зал. Успел поработать Воронов и непосредственно в столовой Штаба ДВО.
Уже будучи сотрудником «Военторга», закончил Хабаровский торгово-экономический колледж по специальности «Техник-технолог общественного питания» (там он учился по направлению от министерства обороны РФ).
Работа в «Военторге» закалила молодого повара: как говорит сам Сергей, после работы с военными ничего в жизни не страшно. К примеру, большие банкеты на 100-120 человек организовывали по одному взмаху руки и делали это моментально. При этом не забывали про белые скатерти, посуду и столовые приборы, и, в первую очередь, про вкусную кухню. Случалось так, что взмах этой же руки приказывал накрытые столы в одном месте оперативно перенести в другое. И с этим тоже справлялись.
В то время Сергей Воронов легко мог определить с каким результатом закончились военные учения.
«Однажды мы накрыли столы для обеда руководящего состава военного округа в палатке на полигоне недалеко от танковой части на 56 км Комсомольского шоссе, — вспоминает он. — А кортеж с командующим и его заместителями промчался мимо. Это значит, что ребята отстрелялись на полигоне плохо, начальство так недовольно результатами, что даже отказалось от обеда».
После завершения работы в системе «Военторга», Сергей Воронов выбрал себе еще одно интересное место для продолжение трудовой деятельности — вагон-ресторан. Специфика работы повара на железной дороге — особая. Мало того, что месяцами не видишь родных и близких (это когда работаешь «с оборота»: с одного состава сразу переходишь на другой), так нужно еще постоянно умудряться при минимуме продуктов готовить что-то вкусненькое.
Чаще всего Воронов работал в поездах по маршрутам Хабаровск — Москва — Хабаровск и Хабаровск — Нерюнгри — Хабаровск. Меню четко регламентировано, продуктов в дорогу выдают столько, чтобы хватило. Но приходилось и проявлять поварское искусство.
«Однажды пришли в вагон-ресторан два пассажира и заявили, что хотят попробовать что-нибудь необычное из рыбы, не по меню, — рассказывает Сергей Воронов. — Я посмотрел, какая на кухне оставалась рыба и решил приготовить блюдо под названием "День-ночь": это половина палтуса и половина семги. Рыбу отбиваешь, соединяешь, панируешь и жаришь. Приготовил, вынес с гарниром. Так это блюдо произвело такой фурор, что мне дали аж 500 рублей чаевых — огромные по тем временам деньги».
Когда у Сергея Воронова родилась вторая дочь (а сейчас у него их три), он понял, что пора начинать оседлый образ жизни, хватит мотаться в вагоне-ресторане по городам и весям. В Хабаровске он поработал в столовой компании «Транснефть», в ресторанах «Русский» и Lege Artis, в студии «59», участвовал в открытии кафе «B3», где упор был на бургеры. И вот уже пять лет Сергей — шеф-повар ресторана-клуба «Квартира Паши Кейзера». Признается, что работать там непросто из-за специфики заведения: оно открыто с 20:00 и до утра. Соответственно, все смены ночные. А из-за этого постоянно чувствуешь усталость.
Успех любого ресторана, по мнению Сергея Воронова, зависит от разных факторов, но главный — это мастерство поваров на кухне. На второе место он уверенно ставит посуду. Именно от тарелок, чашек, столовых приборов очень сильно зависит восприятие заведения гостем.
«Человек "ест глазами" — уверенно говорит Сергей. — Мы сами того не замечая, в первую очередь оцениваем все вокруг визуально. И каким бы не было красивым и аппетитным блюдо, но поданное на непонятной посуде, отбивает аппетит и желание его пробовать».
Источник кулинарного вдохновения для Сергея Воронова — работы известных шеф-поваров мира. Он постоянно смотрит кулинарные телепрограммы, есть несколько любимых Телеграм-каналов для поваров. А все свои кулинарные эксперименты Сергей сначала проводит на родных и близких. Благо, жена тоже профессиональный повар, и ее советы для него значат очень много.
«В первое время нам было очень нелегко работать вместе на одной домашней кухне, —вспоминает начало супружеской жизни Сергей. — У каждого свой взгляд даже на приготовление элементарной яичницы. Но со временем мы нашли золотую середину и стали успешно дополнять друг друга. Например, я мариную мясо, делаю какие-то заготовки, а жена уже доводит блюдо до готовности. Нас очень любят приглашать на свои праздники друзья. Они прямо говорят: "Подарки не надо. Просто приготовьте что-нибудь вкусненькое!". А куда деваться? Идем в гости и готовим».
Сергей любит эксперименты на кухне. Однажды ради приобретения нового опыта даже устроился в Хабаровске работать в ресторан корейской кухни «Пусан». Столько острых блюд он никогда еще в своей жизни не готовил и не пробовал.
Успешной кухней Сергей Воронов считает ту, к которой нет нареканий со стороны гостей. И совсем неважно какую национальную направленность она имеет. А самый счастливый момент в работе повара — это когда часы показывают окончание рабочей смены, и есть понимание, что все гости накормлены, ни одного отрицательного отзыва не получено. Не это ли настоящее счастье?
Сергей Воронов хорошо помнит, какое из блюд его самого очень сильно удивило. Это был фондан — популярное французское десертное блюдо, кекс из шоколадного бисквитного теста. Его особенностью является твердая хрустящая оболочка и жидкая сердцевина из шоколада. Но сегодня, за 25 лет активной работы в системе общественного питания, Сергея чем-либо удивить сложно.
Опыт на кухне играет огромное значение. Сергей Воронов не понимает, когда шеф-поварами становятся в 25 лет. Этот не тот возраст, чтобы понять нюансы кухни, организацию процесса, да и психологической устойчивости еще не хватает.
«Я прекрасно понимаю сегодняшнюю проблему с кадрами, — соглашается Сергей. — Поваров не хватает! Но это же не повод вчерашнего выпускника кулинарного училища назначать шеф-поваром в ресторане. На шеф-поваре — огромная ответственность. И не только за качество продукции, но даже за элементарную технику безопасности на кухне: ножей у нас много и все они острые, травму получить легко».
Воронов против, чтобы шеф-повар одновременно был и хозяином заведения — это совершенно разные виды деятельности. Плюс обязательно нужно, чтобы над шеф-поваром был свой руководитель, направляющий его деятельность в нужное русло ради общего успеха предприятия.
Есть у Сергея Воронова мечта: познакомиться с настоящей французской кухней и желательно на ее родине.
«Столько наслышан о луковом супе, о петухе в вине, о бланкете (рагу с большим количеством масла, сливок и моркови) из телятины, о салате нисуаз (с картофелем и стручковой фасолью), — вздыхает он. — Но никогда не видел, как это готовится и, тем более, не пробовал».
Сергей Воронов считает, что в хабаровских ресторанах обязательно должна присутствовать дальневосточная кухня:
«Прежде всего, это блюда из рыбы. Наши реки и озера настолько богаты разной рыбой, что просто грех не использовать ее! А еще дикоросы, ягоды. Не надо бояться экспериментировать с тем же папоротником. Да, папоротник со свининой — это привычное и популярное блюдо во многих ресторанах. Но почему бы к нему не добавить и другие ингредиенты?».
Особенность дальневосточной кухни, по мнению Воронова, в активном влиянии на нее кухонь стран Юго-Восточной Азии:
«Я когда дома тот же борщ готовлю, обязательно добавляю соевый соус. Этот азиатский соус придает совершенно другой вкус любому блюду. А как соевый соус придает новые вкусовые оттенки гороху с копченостями. Попробуйте!».
Интересно мнение Сергея Воронова про современную хабаровскую кухню.
«Она яркая! — уверенно говорит он. — В последнее время стали делать акцент на приготовление веселых пирожных, на подачу необычных бургеров, на украшение закусок и горячих блюд. Сам дальневосточный регион по краскам довольно серый (особенно в межсезонье), и яркие блюда в наших ресторанах — это жизненная необходимость. Вот и добавляют в блюда красные и желтые сладкие перцы, апельсины, помидоры черри».
Кстати, помидоры черри шеф считает самым незаменимым ингредиентом: их можно добавлять везде, и они никогда не будут лишними.
Сергей Воронов не очень верит в утверждение, что кухня ресторанов зависит от современных трендов.
«Наши гости — люди консервативные. К примеру, как был популярен в нашем ресторане несколько лет назад тайский суп Том ям, так он востребован и сейчас. Можно много рассуждать о популярности в Хабаровске сегодня грузинской кухни, а народ как заказывал у нас Том ям, так и заказывает. И никуда он не исчезнет из списка популярных супов. Вкусы людей меняются, но привычки остаются».
ФИРМЕННЫЙ РЕЦЕПТ СЕРГЕЯ ВОРОНОВА
Салат «Утка с апельсином с соусом из манго с маракуйи»
Ингредиенты:
Микс салата — 1 большой пучок
Утиная грудка сыровяленая — 200 гр.
Помидоры черри — 100 гр.
Апельсин — 100 гр.
Уксус бальзамический — 2 столовые ложки.
Сыр «Пармезан» — 50 гр.
Для соуса:
Манго — 1 шт.
Маракуйя — 1 шт.
Соль морская — по вкусу.
Утиную грудку предварительно замариновать в соевом соусе. Микс салата перебрать, промыть под проточной водой и обсушить. Апельсин вымыть, очистить от кожуры, разделить на дольки, очистить от пленок, дольки можно разрезать на две половинки. Маракуйю разрезать пополам, удалить косточки, ложкой выбрать мякоть. Манго почистить, удалить косточку, мякоть нарезать на кусочки. Переложить все в блендер и взбить до однородности, посолить. На плоское блюдо выложить утиную грудку, добавить микс салата, дольки апельсина, сбрызнуть бальзамическим уксусом и полить соусом.
Фермер из Хабаровского края Михаил Утробин получил «дальневосточный гектар» одним из первых в регионе. Сейчас его продукция представлена в сетевых магазинах краевой столицы, а сам Михаил предлагает инициативы для улучшения сельхозсферы, которые могут повлиять и на экономику ДФО в целом. Одна из инициатив уже поддержана на федеральном уровне.
- Я как простой житель Дальнего Востока ощущаю поддержку, которую оказывает региону государство: есть специальные преференционные режимы, «Дальневосточная ипотека», «Дальневосточный гектар». Я сам являюсь получателем и «дальневосточного гектара», и «дальневосточной ипотеки». Это значит, что я уверен – эти инструменты реально хорошие, рабочие, помогающие выполнять задачи, которые стоят перед Дальним Востоком: сохранение численности населения, разворот на Восток, развитие экономических связей внутри регионов, а также развитие внешнеэкономических связей.
Программы «Дальневосточная ипотека» и «Дальневосточный гектар» – это классные инструменты. Сейчас, конечно, внимание к «гектару» ослабевает, потому что ложка дорога к обеду. Когда нужно было максимально всем рассказать о том, что есть такая программа, было больше внимания со стороны средств массовой информации. Сейчас его намного меньше, но есть и плюсы. Это отдельная программа, которая с 2016 года претерпела кучу изменений: десятки тысяч людей воспользовались правом безвозмездно получить землю, были определенные препоны, но их убирали с помощью внесения корректив в Федеральный закон.
Я фанат «Дальневосточного гектара», всегда искренне «топлю» за эту историю, потому что это реально выгодно. Я предлагал при освоении первого гектара давать второй, третий, десятый гектар. Мы готовы, земли свободные есть. При этом инструмент получения земли реально подразумевает полное отсутствие какой-либо коррупционной составляющей: все делается, сидя за компьютером, никто не сможет какие-то препоны создать. Одна из правок в федеральном законе была принята по моей просьбе – давать дополнительный гектар. Я сам воспользовался этой возможностью и дополнительно к пяти уже имеющимся гектарам, взятым на всю семью, оформил еще два в месте, которое мне очень-очень нравилось. Опять же, не ходя ни к кому на поклоны, ни с кем ничего не обсуждая, а просто в соответствии с законом, который у нас принят. Это здорово.
Конечно, хотелось бы дополнительной поддержки. Мне кажется, было бы неплохо запустить в одном или нескольких регионах ДФО пилотный проект раздачи дальневосточных гектаров не там, где ты выберешь участок, а там, где государственные органы найдут свободную землю, сделают дорожную, электросетевую инфраструктуру, подведут газ и создадут какой-то кластер или современную деревню XXI века со всеми коммуникациями: интернетом, сотовой связью, возможно, единой скважиной и очистными сооружениями. Мне кажется, что в наше время это очень просто: есть модульные решения, готовые, надежные, которые позволяют дать эти коммунальные блага не одному, а сразу многим.
Я построил дом сам, дорожную инфраструктуру, электричество тоже проводил сам, скважину бурил для себя, очистные сооружения делал для своего участка. Просто я понимаю, если бы было 10 рядом компактно расположенных хозяйств, то в пересчете на единицу домовладения это было бы дешевле минимум на 30-50%. Поэтому есть такая задумка о современной деревне, состоящей из «дальневосточных гектаров».
Есть и предложение о предпринимательской деятельности, касающееся разворота на Восток. По моему мнению, стоит распространить условия режимов ТОР и СПВ на всех предпринимателей ДФО. Можно опять же сделать пилотный проект в каком-то дальневосточном регионе, либо предоставить преференции этих режимов для предпринимателей, занятых в приоритетных сферах экономики. Например, можно дать предпринимателям из сельхозсферы такие же налоговые послабления, как для резидентов ТОР и СПВ. Мне кажется, что это предложение позволит проактивно развивать экономику и взвинтить темпы развития Дальнего Востока.
На примере тех же ТОР и СПВ мы видим, что эксперимент начавшийся более десятка лет назад, не сворачивают. Значит государству это выгодно: появляются новые рабочие места, люди закрепляются на территориях. И особенно внимание нужно уделить сельским территориям, потому что село кормит нашу страну. Надо сделать так, чтобы люди перестали бежать в города, потому что в селах сейчас нет должной инфраструктуры, нет «белых» зарплат, люди не могут получить ту же самую «сельскую» или «дальневосточную ипотеку», потому что не устроены. А чтобы закрепить людей, нужно дать им возможность получить возможность жить в новом современном доме.
Решить эту проблему, на мой взгляд, и помогут льготы ТОР и СПВ: работодатели в сельской местности смогут снизить отчисления в различные фонды, благодаря этому будут официально трудоустраивать сельских жителей, платить им «белую» зарплату. А те в свою очередь смогут закрепиться на своей территории.
Главное в сельском хозяйстве, по моему мнению – качество продукта. Последние два года мы идем по пути кооперации с другими фермерами, которые готовы давать высококачественный продукт, чтобы мы поставляли его на прилавки Хабаровска. В 2023 году у нас был рост производства в полтора-два раза относительно предыдущего года. В этом году мы тоже хотим примерно настолько же вырасти, для этого я реконструировал производственные мощности по переработке молока, отладил многие логистические процессы, поменял персонал. Мы готовы к росту, но я против роста в 3-5-10 раз, я так не могу и не хочу. Я за качественный продукт, а не за объемы. Мне приятно, когда я иду по городу, со мной здороваются, говорят, что у нас лучшее молоко в Хабаровске. И пусть у меня будет рост небольшой, зато с сохранением качества, к которому привыкли покупатели. Для меня это принципиально важно. Примерно 95% покупателей нашей продукции – это постоянные клиенты. Я горд этим, а также своей продукцией, и планирую, что дальше будет так же.