- Совсем недавно ферма отметила первый день рождения. Как прошел праздник? Удалось ли за год осуществить все планы?

- Праздник прошел очень здорово и насыщенно. Мы решили праздновать три дня и устроить три больших фестиваля. Первый день был образовательным с большим количеством мастер-классов, воркшопов, лекций. Также в этот день мы открыли вольер с капибарами и открыли новую локацию – «Моя маленькая ферма». Это проект для детей, где они могут прожить опыт фермера: побыть животноводом, растениеводом или просто рабочим. Во второй день мы провели музыкальный фестиваль, в его рамках выступали группы из Владивостока. Вечером прошел концерт при свечах, было красиво и атмосферно.

Концерт при свечах. Фото предоставлено Дмитрием Филипповым

Третий день был посвящен семье, детям, семейным ценностям. У нас прошли различные спектакли, работала «Маленькая ферма». Утром мы организовали завтрак в поле с бесконечным столом на 150 человек. В это время рядом был артист, который играл на овощах. У него есть специальное оборудование, датчики подключаются к овощам, ток преобразуется в звук и получается музыка. К гостям присоединились альпаки, они щипали свежую травку, ели морковку. Завершили завтрак соревнованиями по лимбо и запуском бумажных самолетиков. Приз победителю – бесконечный абонемент на посещение экскурсий по ферме. 

Фото: Марии Кравченко. Предоставлено Дмитрием Филипповым 

В конце дня мы закопали капсулу времени, которую должны выкопать через пять лет. В капсулу мы сложили наши мысли, видение будущего, памятные вещи, фотографии, сувенирчики – все то, что как-то характеризует этот год, а он был очень плодотворным. Мы с командой сделали практически невозможное – из поля создали прототип деревни, куда приезжают люди, наслаждаются отдыхом, природой. Я считаю, наш проект одним из лучших в России, который представляет агротуризм. И дальше – больше. На следующий год у нас огромные планы по реализации второй очереди.

- Про планы мы еще поговорим. Давайте вернемся «к истокам». Как появилась идея создать такую ферму?

- На протяжении всей своей предпринимательской деятельности мне хотелось построить что-то вроде города. Но со временем мои ценности изменились, и город сменился на деревню. Теперь моя цель – создание первой коммерческой деревни в современной России. Я хочу создать что-то уникальное, интересное, что будет представлять сельскую эстетику в нашей стране и что разнообразит туристический климат в нашем регионе.

- Почему альпаки?

- Во-первых, в деревне должны быть животные. Основная задача нашей деревни – приносить радость и ощущение счастья. Мы даже называем нашу ферму – фермой по производству счастья. И, как мне кажется, альпаки очень хорошо подходят под эту концепцию. Человек, общаясь с этими животными, становится более спокойным, умиротворенным, более счастливым, радостным. Это так и есть. Я долгое время изучал этих животных и узнал, что альпак используют в качестве животных-реабилитологов для людей, которые пережили депрессивные расстройства, состояния грусти, печали или тяжелые потрясения. Альпаки это все могут преобразовывать в положительные эмоции, в положительную энергию.

Фото: Мария Кравченко. Предоставлено Дмитрием Филипповым 

- Где и как искали альпак для фермы?

- Это было очень сложно. Их и сейчас сложно купить и тогда так же было. Это был путь длиною практически в год. Подготовка к началу строительства деревни заняла два года, я продумывал концепцию, налаживал связи, искал возможность для реализации проекта, в том числе искал, где взять животных.

И первых альпак с помощью посредников мы привезли из Европы. Принципиально было привезти их из местности со схожим климатом, чтобы адаптация прошла легче. Поэтому первых животных мы привезли из Нидерландов, где очень влажно, а чуть позже – из Германии. Там расположены большие питомники альпак.

- Сколько сейчас на ферме альпак и планируется ли увеличение их количества?

- Сейчас у нас восемь альпак, в этом году мы привезем еще шесть-восемь животных. А вообще наша цель – создать большой стадо в 100 голов, чтобы можно было уже полноценно заниматься производством шерсти. С нынешним количеством только сувениры можно делать и какие-то небольшие мастер-классы проводить. Например, один из мастер-классов на дне рождения фермы был посвящен валянию из шерсти альпак. Когда объем станет больше, будем пробовать перерабатывать шерсть и продавать ее.

Фото предоставлено Дмитрием Филипповым

- Все альпаки внешне разные и, как рассказывал гид, разные и по характеру. Вообще эти животные – прихотливые, характерные, сложно с ними?

- Первый год мы учились, переживали разные ситуации, учились ухаживать за альпаками, работали с психологом, с ветеринарами, с зоологами, искали особенности, в целом учились с ними работать. Сейчас не могу сказать, что нам сложно с ними, но все равно эти животные требуют внимания и особого ухода.

- Содержать таких животных – дорогое удовольствие?

- Мы покупаем только лучшее сено. В первое время возили его вагонами с юга России, из Краснодарского края, а сейчас нашли хороших местных производителей сена. Оно устраивает по разнотравию, по составу, по качеству. Мы заготавливаем его на сезон. В этом году также будем выращивать свежую зелень, для этого используем специальное оборудование. И, помимо этого, в рационе есть сбалансированные мюсли, созданные специально для альпак. Их мы заказываем из Москвы, а туда они поступают из-за границы. В России пока еще нет производителей. Поэтому содержание альпак недешевое.

- Вы говорили про климат. Как в итоге альпаки приняли приморский климат?

- Очень хорошо. Животным комфортно, весь цикл закрылся, и мы видим, что наши альпаки стали гораздо лучше выглядеть и гораздо лучше чувствовать себя. Если сравнить их внешний вид, когда они к нам приехали, и сейчас, то это вообще два разных животных. Сейчас им чувствуется замечательно, у них очень качественная шерсть. Каждый день их чистят, вычесывают, у них довольные мордочки, и они выросли и набрали в весе. А еще они очень спокойные и хорошо реагируют на людей, которые к ним приходят.

Фото предоставлено Дмитрием Филипповым

- А зиму как пережили? У вас были фотографии, где на уши у альпак надеты шапочки.

- Зиму пережили хорошо. Был период сильных заморозков, и тогда мы надевали попоны альпакам на животы, потому что на этом месте у них не так много шерсти. Шили попоны для каждой альпаки, чтобы их согревать. Также в вольерах установлено специальное отопительное оборудование на случай сильных заморозков. Но, в целом, шерсть позволяет альпакам выдерживать морозы до -50 градусов. А шапочки на ушки надевали больше для декора, чем для обогрева.

- Ожидали, что альпаки будут настолько популярными в Приморье?

- Конечно. Мы на это и рассчитывали.

- Расскажите о своей команде – кто работает на ферме?

- У нас в основном молодая команда – ребята от 18 до 35 лет. Есть ребята из Владивостока и из других городов. Есть несколько людей, которые живут в Тавричанке.

Зоологи – это профессионалы с большим опытом работы с разными животными, в том числе с лошадьми и птицами, а сейчас они переквалифицировались в экспертов по альпакам. Они общаются с зоологами из парков, где есть альпаки, по всей России и обмениваются опытом.

Гид сопровождает группу туристов на ферме. Фото предоставлено Дмитрием Филипповым

Также у нас есть гиды. Ребята из первого состава выросли и сейчас занимают руководящие должности и делятся опытом с нынешними гидами. У нас очень талантливая команда: кто-то умеет делать что-то руками, кто-то рисует, кто-то умеет петь, участвуют в различных мероприятиях и разных проектах. Даже в кафе работают профессиональные бариста. В следующем году планируем сделать кафе побольше, а в перспективе – построить большой ресторан, где ряд блюд будет приготовлен исключительно из продуктов, выращенных на нашей ферме.

- Недавно вы привезли на ферму капибар. Почему выбор пал на этих животных?

- Это был большой запрос от наших гостей. И, как мне кажется, это хорошо ложится в концепцию нашей фермы, хоть это и несельскохозяйственное животное. Мы построили им огромный вольер с приточной вытяжной вентиляцией, с несколькими системами отопления, с подогреваемыми ваннами и еще много-много всего. Мы очень сильно постарались, чтобы животным было комфортно и чтобы они могли давать потомство. Капибара – очень милое и дружелюбное животное, очень контактное, родом из Южной Америки, как и альпаки, поэтому мы посчитали, что это будет очень хорошо сочетаться с концепцией нашей фермы.

Фото предоставлено Дмитрием Филипповым

На следующий год планируем завести хайлендов. Это шотландская порода коров – они рыжие с длинной лохматой шерстью и большими рогами.

- Расскажите о других обитателях фермы.

- У нас есть кролики пород рекс, французский баран и калифорнийские кролики. Сейчас они живут на «Маленькой ферме» и в основных вольерах. Также у нас есть куры нескольких пород. На «Маленькую ферму» мы привезли кур-бентамок – это интересные и смешные мини-куры, очень контактные. Они живут только парами – курочка и петушок. Образуют пару и живут так всю жизнь.

Индоутка Паша. Фото предоставлено Дмитрием Филипповым

Также у нас есть козы – обычная белая и камерунские мини-козы, контактные, очень добрые, ласковые. Помимо этого, у нас есть индоутка Паша. К нам он попал из фермы, где его обижали другие индоутки. Сейчас чувствует себя очень комфортно, оперился, стал красивым и очень важным. На следующий год построим огромный птичник, где будем выращивать кур, уток и гусей. И еще у нас есть пони.

- Ферма находится в очень живописном месте. Участок выбирали сами?

- Как резидент ТОР я имел возможность получения земли на льготных условиях. Корпорация развития Приморья предложила несколько участков, и этот показался мне самым подходящим. Но он не выглядел так, как сейчас, там было просто поле с полынью, бурьянами, болотами. Первые полгода шли подготовительные работы: мы отводили воду, выравнивали и планировали участок, проводили инженерные сети, просто облагораживали территорию. При этом не спилили ни одного живого дерева. Конечно, сейчас участок выглядит очень живописно: рядом море, вдалеке виднеются сопки, недалеко течет речка.

Фото предоставлено Дмитрием Филипповым

- На ферме создается очень приятное ощущение – ты вроде на природе, но при этом все очень комфортно, уютно, стильно. Все придумывали сами или приглашали дизайнеров?

- Все, что касается визуала – это исключительно мое видение. Как я уже говорил, на то, чтобы спланировать и продумать бизнес-план по проекту, план развития, мне потребовалось два года. И уже тогда я расставил все объекты, которые у нас сейчас появляются. И все цвета, которые я изначально выбрал, используются как фирменные, они заложены в дизайн-коде.

- Ферма работает круглый год? Гостей тоже принимает всегда или в холода для туристов вход закрыт?

- Мы работаем круглый год. Самый активный сезон — это осень, период с сентября по ноябрь. В это время ферму посещает самое большое количество туристов, потому что нет комаров, очень приятный свежий воздух и не холодно. Зимой тоже работаем, у нас есть несколько ключевых активностей. В этом году во время новогодних каникул нас посетило больше десяти тыс. человек. В 2026 году мы ожидаем еще больше людей. В этот период на ферме проходят уличные гуляния, в «Избе чудес» проводятся различные тематические мастер-классы, а в «Доме мастера» – театральные постановки.

Фото предоставлено Дмитрием Филипповым

- Вы упомянули, что являетесь резидентом ТОР. Почему решили стать им? Сильно ли помогают государственные меры поддержки?

- Когда начинаешь проект, в котором нет опыта, очень важна поддержка от специалистов. Одно из преимуществ резидентства – помощь специалистов Корпорации развития Дальнего Востока и Арктики, которые всегда готовы в чем-то разобраться, решить какой-то вопрос. Это очень здорово. Это как определенная опора. Второе – это возможность получения участка, потому что часть земли принадлежит государству. Главные меры господдержки для нас – льготы на землю под инвестпроект и налоговые преференции.

- У вас очень большой участок на ферме и строительство продолжается. Какие планы по развитию проекта: какие животные появятся, какие объекты?

- Со следующей недели мы начинаем строить два тепличных комплекса. Будем выращивать органические продукты и по подписке доставлять их на дом. В следующем году появится питомник растений, где мы будем выращивать различные культуры, в основном плодово-ягодные. Это то, что касается растениеводства.

Сейчас идет переход статуса земель, я думаю, что уже в начале следующего года мы изменим статус части участка на земли рекреации, что позволит нам полноценно заняться строительством эко-отелей на территории фермы. Это будут тематические комплексы домиков для круглогодичного проживания. Первый будет состоять из 12 домов и двух банных комплексов. Надеюсь, что к весне начнем их строить.

Основатель фермы приморских альпак Дмитрий Филиппов. Фото из личного архива Дмитрия Филлипова 

Также в следующем году планируем строить полноценное кафе, в котором будем предоставлять еду, приготовленную нами, а не привезенную партнерами. Конечно, продолжим заниматься благоустройством, в 2026 году откроем огромную босоногую тропу протяженностью 2,5 км, где будут участки с грязью, с водой, с поленьями. Это будет первая в Приморье подобная длинная и достаточно долгая тропа. А еще планируем обустроить новую зону отдыха, свободную зону гриля, где люди смогут отдохнуть семьей, пожарить шашлыки и насладиться атмосферой природы.

Что касается животных, то, как я говорил ранее, завезем шотландских коров и построим большой птичник. Дальше уже будем заниматься разведением животных.

Помимо всего этого, у нас есть большое количество сувенирной продукции, которую мы производим сами, в том числе это раскраски, наборы для росписи. Сейчас пишем детскую книгу, которая позволит познать мир сельского хозяйства и сельской эстетики. Готовим ее в печать, думаю, что к Новому году ее презентуем. Планов и идей еще много.

— Сергей, каким образом африканский страус оказался на севере Хабаровского края?

— Всё началось с телепередачи. В 2020 году пришёл домой со смены — я работаю водителем в МЧС — и супруга рассказала, что на западе России разводят страусов. Я пересмотрел программу, мы поговорили: а не завести ли и нам таких экзотов? На участке тогда жили кролики, но захотелось чего-то нового. Заказали страусят в Калужской области. Ждать пришлось почти год — на западе, оказывается, спрос и очередь. Поехали в отпуск, заодно завернули на ферму, познакомились со страусами — и прямо влюбились. Стали изучать особенности разведения, построили загон, утеплили. Приехало шесть малышей — тогда двухнедельные стоили около 20 тысяч рублей за одного. Но через год осталось только трое.

— Не пережили зиму? Заболели?

— Нет. У африканских страусов почти нет естественных врагов, они и болеют редко. Одного слабого забили свои же собратья. Потом пара стала драться между собой, наносили друг другу раны — птицы болели, и пришлось забить их на мясо. Осталось трое, потом мы докупили ещё семью. Сейчас у нас пять африканских и три австралийских страуса. Лукич — старший, у него жена и любовница. В соседнем вольере Гоша и Мотя. Мотя уже здесь родилась. Дама с характером, очень драчливая. Лукичу шесть лет — ещё молодой, но уже альфа-самец. Африканские страусы чем-то похожи на людей: живут до 50–60 лет, размножаются до 40, полигамны. И каждый со своим характером.

У каждого страуса свой характер. фото: Инга Трошина

— В детстве многие смотрели мультфильм, где гриф учил страуса летать. А правда ли, что страусы при опасности прячут голову в песок?

— Конечно нет, это миф. Страус вырастает почти до трёх метров, весит до 150 килограммов. Бегает со скоростью до 90 километров в час. В саванне его враги — львы, например. От льва страус может убежать, а если загонят в угол — обороняется очень эффективно. Характер у них боевой. Если нашего Лукича разозлить — показать ему веник, например, — он начинает раздуваться: перья взъерошивает, шипит, нападает. Удар ноги у страуса очень сильный, может и грудную клетку проломить, и ногу сломать. Так что стараемся не ссориться. Думаю, миф появился оттого, что во время высиживания яиц страус ложится на землю и прячет голову под крыло — от солнца или чтобы не привлекать внимание хищников. Но уж точно не от страха. В вольере с твёрдой землёй они бы давно головы поразбивали, если б прятали их в землю.

— Они вас узнают? Привязываются?

— За африканцами такого не заметил. Они отлично видят. Я обычно хожу в камуфляже, а если надеваю другую одежду — Лукич шипит и нападает. Хотя я их каждый день кормлю, убираю вольеры. Не ласковые и не привязчивые. Динозавры, одним словом. А вот эму — другие. Купили в этом году, и те — как кошки. Один самец, например, глаза прищуривает, когда жена ему под подбородком чешет. Эму дают себя гладить, детям нравится. 

Эму ластятся как кошки. фото: Инга Трошина

А африканцы — нет. На клички не откликаются, подходят только потому, что знают: сейчас дадут фрукты. Основное в рационе комбикорм, а яблоки, морковку, тыкву любят особенно. Главное — давать аккуратно, пальцы вместе держать. Иначе за палец схватят, будет ощутимо.

— Как переносят зиму? Боятся снега?

— Нет. Мы утеплили сарай, поставили обогреватели. Но каждое утро зимой, когда открываем вольер, страусы выходят на пробежку и по снегу носятся минут десять. Им нужно движение. А вот эму теплолюбивее: высунут клюв из домика, увидят снег — и не выходят.

Снежная разминка страусам только в радость. Фото из личного архива Кадыковых

— Размножаются у вас?

— Да, самки несутся через день. Оплодотворённые яйца закладываем в инкубатор, неоплодотворённые продаём. Скорлупу местный художник расписывает — очень красиво. Яичница из такого яйца огромная, нужна целая форма для запекания. Яйцо африканского страуса весит до двух килограммов, у эму — до полкилограмма. У эму яйца чуть с ореховым привкусом, у африканцев — желток более насыщенный. Мясо похоже на мраморную говядину, считается диетическим: около 100 килокалорий на 100 граммов. Сейчас забиваем только молодняк — всех выращивать негде.

— Вы же брали дальневосточный гектар? Что не сложилось?

— Было. Взяли участок, разрабатывали. Через пять лет решили оформить в собственность — а нам сказали: дом строить нельзя, только ферму. А как без дома? Не наездишься. Вот и отказались. Хотелось бы поддержки от властей. Люди приезжают к нам как на достопримечательность — страусы на севере края! Едут из Хабаровска, Комсомольска, из Москвы были, даже туристы из Германии заезжали. А дорога к ферме — одно название. В дождь так размывает, что и на грузовике трудно проехать, легковушки вообще застревают. Мы обращались в минсельхоз за грантом на развитие, но нам сказали: как ЛПХ претендовать не можем, а оформлять КФХ не хотим — там сразу нужно нанимать сотрудников. А на что? Просили хотя бы субсидию на корма. Пока ответа нет: не могут решить, кто наши страусы — птицы или животные. В итоге махнули рукой.

— Но останавливаться не собираетесь?

— Да мы только начинаем. В марте взяли трёх оленей, год договаривались, купили у эвенков в деревне Усть-Нюкжа, недалеко от Тынды. Теперь у нас Бураш, Дымка и Черныш. Пока присматриваемся друг к другу. Когда приехал за ними, попросил научить управлять упряжкой. А мне говорят: до посёлка 35 километров, садись на нарты — и поехали. Так и доехал, три раза с нарт свалился. 

Новоселы — олени Бураш, Дымка и Черныш. фото: Инга Трошина

Сейчас купили национальные костюмы мужской и женский, проводим фотосессии. Зимой хотим катать ребят на грузовых нартах. Уже звонят: просят, чтобы я в костюме Деда Мороза подарки развозил. Если всё получится, возьмём ещё двух беременных самок, чтобы отелились у нас. Жизнь у нас интересная, скучать некогда. Развиваем, как можем, экотуризм в Ванино.

Мария и Сергей Алавердовы в прошлом году стали победителями всероссийского конкурса «Лучшая семья пчеловодов России». А ведь ещё несколько лет назад к сладкому бизнесу не имели никакого отношения. Отец семейства лишь мечтал, что поставит ульи и заведет пчёл. Мечты стали реальностью: сначала на участок залетел чей-то новый рой, для которого Сергей соорудил убежище. Потом семья заключила социальный контракт с краевым министерством социальной защиты, приобрела рамки и другие приспособления для занятия пчеловодством. После получила грант «Агростартап», уже в региональном минсельхозе. На эти деньги купили оборудование для автоматизации процессов: станок и стол для распечатки сотовых рамок, улья, пчеломаток, рекристаллизатор, построили омшаник и сотохранилище. И теперь намерены развивать туристическое направление.

Мария Алавердова: «Всего несколько лет назад пчеловодство было хобби мужа». фото из личного архива семьи Алавердовых

— Мы взяли также несколько дальневосточных гектаров в селе Полётное, там у нас пасека, — говорит предприниматель Мария Алавердова. — Работаем вместе с детьми, их у нас трое. С пчёлами, в основном, общается муж, это его епархия, я занимаюсь продвижением, брендом, продажами. То, что начиналось, как хобби мужа, нас объединило. Зимой мы, например, собираемся по вечерам, старшие делают рамки к новому сезону, младший сын Захар их наващивает. Сейчас хотим подать заявку на федеральный грант, но надо считать, потому что когда ты берешь деньги у государства, ты берешь на себя и обязательства, устраиваешь людей на работу. Еще важно, какое софинансирование требуется, сколько денег добавить своих. В общем перед тем, как привезти туристов, нужно все обсчитать — и затраты, и доходы. Важно учитывать всё: сколько километров нужно людям преодолеть, чтобы добраться до твоей пасеки? Сколько времени у них уйдет на дорогу? Где остановятся, если пойдет дождь? Нужно предусмотреть, семейные это будет экскурсии или небольшие, до 10 человек, группы. Тогда будет понятно, сколько комплектов защитной одежды нужно приобретать. Пока думаем, что это будет формат экскурсии, чтобы люди могли попробовать себя в роли пчеловода, познакомиться с жизнью пчёл, выпить чаю с разными видами мёда, полакомиться другими апипродуктами (с латинского «apis» – пчела и «productum» – сделано, т.е. сделано пчелой, прим. автора).

Дальневосточный мёд уникален благодаря неповторимому сочетанию растений: здесь тропики встречаются с сибирской тайгой . фото: пресс-служба министерства сельского хозяйства Хабаровского края

А вот Сергей Суровцев уже привозит туристов к себе на пасеку. Недалеко от села Кругликово района имени Лазо на него трудится около сотни пчелосемей. Гости могут не только попробовать разные виды мёда, но и переночевать в апидомике.

Сергей Суровцев, пасечник. фото: Ольга Власова

— Сон на пчёлах заметно оздоравливает организм, — уверен Сергей. — Постель стелется на ульях, в которых живут пчёлы. Двигаясь внутри ульев, они создают вибрации, благодаря этому к человеку поступает воздух, насыщенный полезными веществами. Стабилизируется давление, уходит депрессия, сон полезен для сердца и сосудов. Но одного сеанса сна, конечно, мало, нужно не менее 10-15 процедур, чтобы почувствовать долговременный эффект.

Обе пасеки — и Сергей Суровцева, и семьи Алавердовых —находятся в районе имени Лазо, и сотрудничать в организации туристических экскурсий пока не намерены. Такая картина нередка для нашего края, говорит заместитель директора краевого сельскохозяйственного фонда Александр Марченко. Этой осенью специалисты фонда были на обучении по агротуризму в Псковской области. Там сельхозпроизводители работают сообща, хотя часто – это хозяйства разного профиля.

— У нас фермеры все ещё каждый сам за себя, конкурируют, там же люди друг друга рекомендуют, там негласная кооперация, — рассказывает Марченко. — Не только себя нахваливают, но и советуют поехать к «Васильевичу», у него, дескать, льняной хутор. Потому что они понимают, что отдельно взятые хозяйства для туристических потоков мало интересны, а вот в комплексе — уже другой разговор. Сейчас турист искушенный пошел, ему что-то необычное подавай. Сельхозпроизводителям в Псковской области санкции на пользу пошли, люди раньше ехали в Прибалтику, теперь оставляют деньги в этих хозяйствах. У нас же агротуризм пока в зачаточном состоянии, но потихоньку развиваемся. Есть страусиная ферма, есть улиточная, пасек много.

Александр Марченко: «Конечная цель нашего любого сельского туроператора, назовем наших фермеров так, это задержать своего туриста на максимально долгий срок». фото: пресс-служба министерства сельского хозяйства Хабаровского края

Развитию агротуризма в Хабаровском крае, как и во многих других дальневосточных территориях, мешает слабая транспортная инфраструктура. Если хозяйство находится чуть в стороне от федеральных трасс, то привезти туда туристов сложно, из-за разбитых или не чищенных зимой дорог.

— Муниципалитеты, — продолжает рассказ Александр Марченко, — не всегда оперативно реагируют на сигналы. Предположим, прошел снегопад в пятницу, и фермерам говорят — ребята, подождите до понедельника, почистим. А там и вторник прошел, а конь не валялся. Выходные дни — это самый разгар туристических маршрутов, но об этом не думают на местах. Климат, опять же, у нас капризный: если зарядят дожди, сплавы по реке придется отменять.

Тематический коллаж. фото: пресс-служба министерства сельского хозяйства Хабаровского края

А еще сельхозпроизводители не всегда умеют должным образом подать и продать свой товар. В том числе и туристам. В Псковской области, рассказывает заместитель руководителя краевого сельскохозяйственного фонда, им показывали простой пример: ничем не примечательные опушка леса, за ней поле. Возле дороги стоит инсталляция —два больших муравья из фанеры. И плакат, который предлагает посетить муравьиную тропу. Люди в восторге и с удовольствием расстаются с деньгами, чтобы прогуляться вдоль нескольких муравейников.

— Конечная цель нашего любого сельского туроператора, назовем наших фермеров так, это задержать своего туриста на максимально долгий срок. Чтобы они не просто приехали на полчаса, погладили корову, купили кусочек сыра и уехали, а организовывать какие-то активности, чтобы люди могли переночевать и получить ещё какие-то услуги. Нужно проводить фермерские фестивали, как на западе, например, потому что за один такой фестиваль, если там весело и интересно, можно реализовать много продукции, — говорит Александр Марченко.

Продвигать сельский туризм в регионах помогают федеральные гранты. В Хабаровском крае в этом году краевой сельхозфонд помог оформить заявки двум фермерам. Хозяйка козьей фермы «Своё» Ирина Голубева стала победителем конкурса. В следующем году она получит 10 миллионов рублей.

Ирина Голубева, хозяйка козоводческой фермы: «Мы стремимся к тому, чтобы люди видели, как делают органические продукты». фото: пресс-служба министерства сельского хозяйства Хабаровского края

— На федеральном уровне рассматривалось 132 заявки на этот грант, и я очень рада, что мы победили, — говорит хозяйка козоводческой фермы. — Мы будем строить гостевой дом, в котором планируем проводить мастер-классы. Будем варить сыр, и показывать, как это происходит. Для меня важно детям объяснить, что сельский труд — это не всегда сложно, потому что многие процессы у нас на ферме автоматизированы. Будем делать акцент на туристические группы, будут отдельные локации с животными, которых можно будет погладить. Но тут есть свои сложности: многие люди не понимают, что можно делать, а чего нельзя. Считают — раз я деньги заплатил, то могу и камнями в животных кидать, и козу за уши тянуть… Это, конечно, неприемлемо. Будем требовать четкого соблюдения наших правил. Вообще мы стремимся к тому, чтобы все было стандартизировано, чтобы люди видели, как делают органические продукты. В следующем году у нас будет весело, приезжайте.

Потенциал для удачного развития сельского туризма у фермеров Хабаровского края есть, считает исполнительный директор Национальной Ассоциации организаций по развитию сельского и экотуризма Вадим Калиничев. Но надо понимать, на какого потребителя рассчитана услуга, кто будет целевой аудиторией. Зачастую, это жители крупных городов, которые могут выехать на выходные, на праздники. Это непростой вид туризма, потому что принимающая туристов ферма должна обеспечить и питание, и досуг. Если сегодня к вам едут студенты – это одно дело, а завтра, например, многодетная семья с особенными детьми пожалует, совсем с другими возможностями и запросами. Обеспечить все потребности сложно, поэтому необходимо всё тщательно продумать и адекватно оценить свои силы.

— В гостинице ведь не один человек и постели стелет, и еду готовит, и туристов развлекает, — говорит Калиничев. — Вот и здесь нужно обеспечить хоть какой-то штат работников, создать условия людям, чтобы им хотелось к вам приехать, а потом еще и посоветовать вас родным и знакомым. И при этом должно быть уютно, ведь в маленьких семейных предприятиях главный принцип таков: люди едут к людям. А потенциал у нас везде есть.

— Сергей, каким образом африканский страус оказался на севере Хабаровского края?

— Всё началось с телепередачи. В 2020 году пришёл домой со смены — я работаю водителем в МЧС — и супруга рассказала, что на западе России разводят страусов. Я пересмотрел программу, мы поговорили: а не завести ли и нам таких экзотов? На участке тогда жили кролики, но захотелось чего-то нового. Заказали страусят в Калужской области. Ждать пришлось почти год — на западе, оказывается, спрос и очередь. Поехали в отпуск, заодно завернули на ферму, познакомились со страусами — и прямо влюбились. Стали изучать особенности разведения, построили загон, утеплили. Приехало шесть малышей — тогда двухнедельные стоили около 20 тысяч рублей за одного. Но через год осталось только трое.

— Не пережили зиму? Заболели?

— Нет. У африканских страусов почти нет естественных врагов, они и болеют редко. Одного слабого забили свои же собратья. Потом пара стала драться между собой, наносили друг другу раны — птицы болели, и пришлось забить их на мясо. Осталось трое, потом мы докупили ещё семью. Сейчас у нас пять африканских и три австралийских страуса. Лукич — старший, у него жена и любовница. В соседнем вольере Гоша и Мотя. Мотя уже здесь родилась. Дама с характером, очень драчливая. Лукичу шесть лет — ещё молодой, но уже альфа-самец. Африканские страусы чем-то похожи на людей: живут до 50–60 лет, размножаются до 40, полигамны. И каждый со своим характером.

У каждого страуса свой характер. фото: Инга Трошина

— В детстве многие смотрели мультфильм, где гриф учил страуса летать. А правда ли, что страусы при опасности прячут голову в песок?

— Конечно нет, это миф. Страус вырастает почти до трёх метров, весит до 150 килограммов. Бегает со скоростью до 90 километров в час. В саванне его враги — львы, например. От льва страус может убежать, а если загонят в угол — обороняется очень эффективно. Характер у них боевой. Если нашего Лукича разозлить — показать ему веник, например, — он начинает раздуваться: перья взъерошивает, шипит, нападает. Удар ноги у страуса очень сильный, может и грудную клетку проломить, и ногу сломать. Так что стараемся не ссориться. Думаю, миф появился оттого, что во время высиживания яиц страус ложится на землю и прячет голову под крыло — от солнца или чтобы не привлекать внимание хищников. Но уж точно не от страха. В вольере с твёрдой землёй они бы давно головы поразбивали, если б прятали их в землю.

— Они вас узнают? Привязываются?

— За африканцами такого не заметил. Они отлично видят. Я обычно хожу в камуфляже, а если надеваю другую одежду — Лукич шипит и нападает. Хотя я их каждый день кормлю, убираю вольеры. Не ласковые и не привязчивые. Динозавры, одним словом. А вот эму — другие. Купили в этом году, и те — как кошки. Один самец, например, глаза прищуривает, когда жена ему под подбородком чешет. Эму дают себя гладить, детям нравится. 

Эму ластятся как кошки. фото: Инга Трошина

А африканцы — нет. На клички не откликаются, подходят только потому, что знают: сейчас дадут фрукты. Основное в рационе комбикорм, а яблоки, морковку, тыкву любят особенно. Главное — давать аккуратно, пальцы вместе держать. Иначе за палец схватят, будет ощутимо.

— Как переносят зиму? Боятся снега?

— Нет. Мы утеплили сарай, поставили обогреватели. Но каждое утро зимой, когда открываем вольер, страусы выходят на пробежку и по снегу носятся минут десять. Им нужно движение. А вот эму теплолюбивее: высунут клюв из домика, увидят снег — и не выходят.

Снежная разминка страусам только в радость. Фото из личного архива Кадыковых

— Размножаются у вас?

— Да, самки несутся через день. Оплодотворённые яйца закладываем в инкубатор, неоплодотворённые продаём. Скорлупу местный художник расписывает — очень красиво. Яичница из такого яйца огромная, нужна целая форма для запекания. Яйцо африканского страуса весит до двух килограммов, у эму — до полкилограмма. У эму яйца чуть с ореховым привкусом, у африканцев — желток более насыщенный. Мясо похоже на мраморную говядину, считается диетическим: около 100 килокалорий на 100 граммов. Сейчас забиваем только молодняк — всех выращивать негде.

— Вы же брали дальневосточный гектар? Что не сложилось?

— Было. Взяли участок, разрабатывали. Через пять лет решили оформить в собственность — а нам сказали: дом строить нельзя, только ферму. А как без дома? Не наездишься. Вот и отказались. Хотелось бы поддержки от властей. Люди приезжают к нам как на достопримечательность — страусы на севере края! Едут из Хабаровска, Комсомольска, из Москвы были, даже туристы из Германии заезжали. А дорога к ферме — одно название. В дождь так размывает, что и на грузовике трудно проехать, легковушки вообще застревают. Мы обращались в минсельхоз за грантом на развитие, но нам сказали: как ЛПХ претендовать не можем, а оформлять КФХ не хотим — там сразу нужно нанимать сотрудников. А на что? Просили хотя бы субсидию на корма. Пока ответа нет: не могут решить, кто наши страусы — птицы или животные. В итоге махнули рукой.

— Но останавливаться не собираетесь?

— Да мы только начинаем. В марте взяли трёх оленей, год договаривались, купили у эвенков в деревне Усть-Нюкжа, недалеко от Тынды. Теперь у нас Бураш, Дымка и Черныш. Пока присматриваемся друг к другу. Когда приехал за ними, попросил научить управлять упряжкой. А мне говорят: до посёлка 35 километров, садись на нарты — и поехали. Так и доехал, три раза с нарт свалился. 

Новоселы — олени Бураш, Дымка и Черныш. фото: Инга Трошина

Сейчас купили национальные костюмы мужской и женский, проводим фотосессии. Зимой хотим катать ребят на грузовых нартах. Уже звонят: просят, чтобы я в костюме Деда Мороза подарки развозил. Если всё получится, возьмём ещё двух беременных самок, чтобы отелились у нас. Жизнь у нас интересная, скучать некогда. Развиваем, как можем, экотуризм в Ванино.

— Сергей, каким образом африканский страус оказался на севере Хабаровского края?

— Всё началось с телепередачи. В 2020 году пришёл домой со смены — я работаю водителем в МЧС — и супруга рассказала, что на западе России разводят страусов. Я пересмотрел программу, мы поговорили: а не завести ли и нам таких экзотов? На участке тогда жили кролики, но захотелось чего-то нового. Заказали страусят в Калужской области. Ждать пришлось почти год — на западе, оказывается, спрос и очередь. Поехали в отпуск, заодно завернули на ферму, познакомились со страусами — и прямо влюбились. Стали изучать особенности разведения, построили загон, утеплили. Приехало шесть малышей — тогда двухнедельные стоили около 20 тысяч рублей за одного. Но через год осталось только трое.

— Не пережили зиму? Заболели?

— Нет. У африканских страусов почти нет естественных врагов, они и болеют редко. Одного слабого забили свои же собратья. Потом пара стала драться между собой, наносили друг другу раны — птицы болели, и пришлось забить их на мясо. Осталось трое, потом мы докупили ещё семью. Сейчас у нас пять африканских и три австралийских страуса. Лукич — старший, у него жена и любовница. В соседнем вольере Гоша и Мотя. Мотя уже здесь родилась. Дама с характером, очень драчливая. Лукичу шесть лет — ещё молодой, но уже альфа-самец. Африканские страусы чем-то похожи на людей: живут до 50–60 лет, размножаются до 40, полигамны. И каждый со своим характером.

У каждого страуса свой характер. фото: Инга Трошина

— В детстве многие смотрели мультфильм, где гриф учил страуса летать. А правда ли, что страусы при опасности прячут голову в песок?

— Конечно нет, это миф. Страус вырастает почти до трёх метров, весит до 150 килограммов. Бегает со скоростью до 90 километров в час. В саванне его враги — львы, например. От льва страус может убежать, а если загонят в угол — обороняется очень эффективно. Характер у них боевой. Если нашего Лукича разозлить — показать ему веник, например, — он начинает раздуваться: перья взъерошивает, шипит, нападает. Удар ноги у страуса очень сильный, может и грудную клетку проломить, и ногу сломать. Так что стараемся не ссориться. Думаю, миф появился оттого, что во время высиживания яиц страус ложится на землю и прячет голову под крыло — от солнца или чтобы не привлекать внимание хищников. Но уж точно не от страха. В вольере с твёрдой землёй они бы давно головы поразбивали, если б прятали их в землю.

— Они вас узнают? Привязываются?

— За африканцами такого не заметил. Они отлично видят. Я обычно хожу в камуфляже, а если надеваю другую одежду — Лукич шипит и нападает. Хотя я их каждый день кормлю, убираю вольеры. Не ласковые и не привязчивые. Динозавры, одним словом. А вот эму — другие. Купили в этом году, и те — как кошки. Один самец, например, глаза прищуривает, когда жена ему под подбородком чешет. Эму дают себя гладить, детям нравится. 

Эму ластятся как кошки. фото: Инга Трошина

А африканцы — нет. На клички не откликаются, подходят только потому, что знают: сейчас дадут фрукты. Основное в рационе комбикорм, а яблоки, морковку, тыкву любят особенно. Главное — давать аккуратно, пальцы вместе держать. Иначе за палец схватят, будет ощутимо.

— Как переносят зиму? Боятся снега?

— Нет. Мы утеплили сарай, поставили обогреватели. Но каждое утро зимой, когда открываем вольер, страусы выходят на пробежку и по снегу носятся минут десять. Им нужно движение. А вот эму теплолюбивее: высунут клюв из домика, увидят снег — и не выходят.

Снежная разминка страусам только в радость. Фото из личного архива Кадыковых

— Размножаются у вас?

— Да, самки несутся через день. Оплодотворённые яйца закладываем в инкубатор, неоплодотворённые продаём. Скорлупу местный художник расписывает — очень красиво. Яичница из такого яйца огромная, нужна целая форма для запекания. Яйцо африканского страуса весит до двух килограммов, у эму — до полкилограмма. У эму яйца чуть с ореховым привкусом, у африканцев — желток более насыщенный. Мясо похоже на мраморную говядину, считается диетическим: около 100 килокалорий на 100 граммов. Сейчас забиваем только молодняк — всех выращивать негде.

— Вы же брали дальневосточный гектар? Что не сложилось?

— Было. Взяли участок, разрабатывали. Через пять лет решили оформить в собственность — а нам сказали: дом строить нельзя, только ферму. А как без дома? Не наездишься. Вот и отказались. Хотелось бы поддержки от властей. Люди приезжают к нам как на достопримечательность — страусы на севере края! Едут из Хабаровска, Комсомольска, из Москвы были, даже туристы из Германии заезжали. А дорога к ферме — одно название. В дождь так размывает, что и на грузовике трудно проехать, легковушки вообще застревают. Мы обращались в минсельхоз за грантом на развитие, но нам сказали: как ЛПХ претендовать не можем, а оформлять КФХ не хотим — там сразу нужно нанимать сотрудников. А на что? Просили хотя бы субсидию на корма. Пока ответа нет: не могут решить, кто наши страусы — птицы или животные. В итоге махнули рукой.

— Но останавливаться не собираетесь?

— Да мы только начинаем. В марте взяли трёх оленей, год договаривались, купили у эвенков в деревне Усть-Нюкжа, недалеко от Тынды. Теперь у нас Бураш, Дымка и Черныш. Пока присматриваемся друг к другу. Когда приехал за ними, попросил научить управлять упряжкой. А мне говорят: до посёлка 35 километров, садись на нарты — и поехали. Так и доехал, три раза с нарт свалился. 

Новоселы — олени Бураш, Дымка и Черныш. фото: Инга Трошина

Сейчас купили национальные костюмы мужской и женский, проводим фотосессии. Зимой хотим катать ребят на грузовых нартах. Уже звонят: просят, чтобы я в костюме Деда Мороза подарки развозил. Если всё получится, возьмём ещё двух беременных самок, чтобы отелились у нас. Жизнь у нас интересная, скучать некогда. Развиваем, как можем, экотуризм в Ванино.

— Сергей, каким образом африканский страус оказался на севере Хабаровского края?

— Всё началось с телепередачи. В 2020 году пришёл домой со смены — я работаю водителем в МЧС — и супруга рассказала, что на западе России разводят страусов. Я пересмотрел программу, мы поговорили: а не завести ли и нам таких экзотов? На участке тогда жили кролики, но захотелось чего-то нового. Заказали страусят в Калужской области. Ждать пришлось почти год — на западе, оказывается, спрос и очередь. Поехали в отпуск, заодно завернули на ферму, познакомились со страусами — и прямо влюбились. Стали изучать особенности разведения, построили загон, утеплили. Приехало шесть малышей — тогда двухнедельные стоили около 20 тысяч рублей за одного. Но через год осталось только трое.

— Не пережили зиму? Заболели?

— Нет. У африканских страусов почти нет естественных врагов, они и болеют редко. Одного слабого забили свои же собратья. Потом пара стала драться между собой, наносили друг другу раны — птицы болели, и пришлось забить их на мясо. Осталось трое, потом мы докупили ещё семью. Сейчас у нас пять африканских и три австралийских страуса. Лукич — старший, у него жена и любовница. В соседнем вольере Гоша и Мотя. Мотя уже здесь родилась. Дама с характером, очень драчливая. Лукичу шесть лет — ещё молодой, но уже альфа-самец. Африканские страусы чем-то похожи на людей: живут до 50–60 лет, размножаются до 40, полигамны. И каждый со своим характером.

У каждого страуса свой характер. фото: Инга Трошина

— В детстве многие смотрели мультфильм, где гриф учил страуса летать. А правда ли, что страусы при опасности прячут голову в песок?

— Конечно нет, это миф. Страус вырастает почти до трёх метров, весит до 150 килограммов. Бегает со скоростью до 90 километров в час. В саванне его враги — львы, например. От льва страус может убежать, а если загонят в угол — обороняется очень эффективно. Характер у них боевой. Если нашего Лукича разозлить — показать ему веник, например, — он начинает раздуваться: перья взъерошивает, шипит, нападает. Удар ноги у страуса очень сильный, может и грудную клетку проломить, и ногу сломать. Так что стараемся не ссориться. Думаю, миф появился оттого, что во время высиживания яиц страус ложится на землю и прячет голову под крыло — от солнца или чтобы не привлекать внимание хищников. Но уж точно не от страха. В вольере с твёрдой землёй они бы давно головы поразбивали, если б прятали их в землю.

— Они вас узнают? Привязываются?

— За африканцами такого не заметил. Они отлично видят. Я обычно хожу в камуфляже, а если надеваю другую одежду — Лукич шипит и нападает. Хотя я их каждый день кормлю, убираю вольеры. Не ласковые и не привязчивые. Динозавры, одним словом. А вот эму — другие. Купили в этом году, и те — как кошки. Один самец, например, глаза прищуривает, когда жена ему под подбородком чешет. Эму дают себя гладить, детям нравится. 

Эму ластятся как кошки. фото: Инга Трошина

А африканцы — нет. На клички не откликаются, подходят только потому, что знают: сейчас дадут фрукты. Основное в рационе комбикорм, а яблоки, морковку, тыкву любят особенно. Главное — давать аккуратно, пальцы вместе держать. Иначе за палец схватят, будет ощутимо.

— Как переносят зиму? Боятся снега?

— Нет. Мы утеплили сарай, поставили обогреватели. Но каждое утро зимой, когда открываем вольер, страусы выходят на пробежку и по снегу носятся минут десять. Им нужно движение. А вот эму теплолюбивее: высунут клюв из домика, увидят снег — и не выходят.

Снежная разминка страусам только в радость. Фото из личного архива Кадыковых

— Размножаются у вас?

— Да, самки несутся через день. Оплодотворённые яйца закладываем в инкубатор, неоплодотворённые продаём. Скорлупу местный художник расписывает — очень красиво. Яичница из такого яйца огромная, нужна целая форма для запекания. Яйцо африканского страуса весит до двух килограммов, у эму — до полкилограмма. У эму яйца чуть с ореховым привкусом, у африканцев — желток более насыщенный. Мясо похоже на мраморную говядину, считается диетическим: около 100 килокалорий на 100 граммов. Сейчас забиваем только молодняк — всех выращивать негде.

— Вы же брали дальневосточный гектар? Что не сложилось?

— Было. Взяли участок, разрабатывали. Через пять лет решили оформить в собственность — а нам сказали: дом строить нельзя, только ферму. А как без дома? Не наездишься. Вот и отказались. Хотелось бы поддержки от властей. Люди приезжают к нам как на достопримечательность — страусы на севере края! Едут из Хабаровска, Комсомольска, из Москвы были, даже туристы из Германии заезжали. А дорога к ферме — одно название. В дождь так размывает, что и на грузовике трудно проехать, легковушки вообще застревают. Мы обращались в минсельхоз за грантом на развитие, но нам сказали: как ЛПХ претендовать не можем, а оформлять КФХ не хотим — там сразу нужно нанимать сотрудников. А на что? Просили хотя бы субсидию на корма. Пока ответа нет: не могут решить, кто наши страусы — птицы или животные. В итоге махнули рукой.

— Но останавливаться не собираетесь?

— Да мы только начинаем. В марте взяли трёх оленей, год договаривались, купили у эвенков в деревне Усть-Нюкжа, недалеко от Тынды. Теперь у нас Бураш, Дымка и Черныш. Пока присматриваемся друг к другу. Когда приехал за ними, попросил научить управлять упряжкой. А мне говорят: до посёлка 35 километров, садись на нарты — и поехали. Так и доехал, три раза с нарт свалился. 

Новоселы — олени Бураш, Дымка и Черныш. фото: Инга Трошина

Сейчас купили национальные костюмы мужской и женский, проводим фотосессии. Зимой хотим катать ребят на грузовых нартах. Уже звонят: просят, чтобы я в костюме Деда Мороза подарки развозил. Если всё получится, возьмём ещё двух беременных самок, чтобы отелились у нас. Жизнь у нас интересная, скучать некогда. Развиваем, как можем, экотуризм в Ванино.