Стремиться к высшим достижениям Дмитрия Сычёва научило небо — 18 лет он строил самолёты. Родился и жил Дмитрий в Комсомольске-на-Амуре, работал на авиационном заводе. Пришёл на предприятие учеником монтажника, доработал до мастера в цехе сборке самолётов военного назначения, затем перешёл на проект «Sukhoi Superjet 100» в отдел управления производством, строил планы на будущее, а потом настал день, поделивший жизнь на «до» и «после» — суббота 27 июня 2020-го.

Выходной выдался солнечным, в самый раз для отдыха на берегу реки. Компания друзей отправилась на песчаную косу. Сразу бросились купаться и нырять возле лодок — было глубоко. Уже собрались было домой, и Дмитрий решил окунуться напоследок — прыгнул, но к несчастью, рядом с глубиной было мелководье — удар, потеря сознания, паралич. На берег его вынесли уже на руках.

Лёжа на больничной кровати, Дмитрий вспоминал любимую работу, спортивные хобби, активный отдых с женой и двумя маленькими дочерями. Диагноз: перелом четвёртого позвонка: не двигались руки и ноги, работала только голова. Это был разгар пандемии коронавируса. Из-за ограничительных мер в палату реанимации не допускали реабилитологов и инструкторов ЛФК. Он уверен, что отсрочка в 4,5 месяца повлияла на дальнейшую возможность эффективно реабилитироваться.

«Даже спортсмен, получивший травму, сразу приступает к разминке мышц, реабилитации — чтобы скорее восстановиться, — говорит Дмитрий. — А при такой тяжёлой травме необходимо было приступать к реабилитации незамедлительно после операции: хотя бы к суставной гимнастике в кровати. Так как у меня были парализованы руки и ноги — надо было налаживать связь между мозгом и телом».

Уже оказавшись дома, Дмитрий начал искать возможности для восстановления. И обнаружил, что ни одно учреждение ни Хабаровского края, ни даже Дальнего Востока не готово принять пациента в таком состоянии как он. В одних — не было условий проживания, в других — некому было помочь пересаживать человека в лежачем состоянии. Тогда семья Дмитрия приняла решение лететь на Запад страны.

В реабилитационных центрах он проводил по несколько месяцев подряд. Оплачивать длительное лечение и частные центры помогал завод, которому инженер отдал почти двадцать лет труда.

Рекламу московского центра «Нейрофит» родственники нашли в интернете.

«Это был первый реабилитационный центр, где я получил первую своего рода квалифицированную грамотную помощь. Через 2,5 месяца тренировок, я стал крепче, чем когда приехал. Там я сменил коляску: приехал туда почти лежачим, а после тренировок в центре я уже смог сидеть», — вспоминает комсомольчанин.

Идея открыть филиал на Дальнем Востоке возникла сразу. В регионе такого рода учреждений нет, а дорога к московскому филиалу «Нейрофита» из Комсомольска занимала для Дмитрия около суток — сначала надо преодолеть 400 километров до Хабаровска, затем 8-часовой перелёт — это и для здорового испытание. Очень быстро идея превратилась в цель, а страх перед препятствиями отступил, когда появился план действий.

«Страх порождает сомнения. Не надо сомневаться, надо делать. Надо ставить маленькие цели и выполнять их изо дня в день. Причём не надо сразу грандиозных целей: я хочу открыть центр. Готовим бизнес-план, потом формулируем цели, и затем как лесенка выстраивается: от действия к действию идём к заветной мечте», — рассказывает Дмитрий.

Инженерное мышление помогло одновременно видеть большую цель и разложить путь к ней на задачи и шаги по их выполнению. Сложности были везде: хотя Дмитрий уже сидел, передвигаться самостоятельно ему было сложно. А дел было невпроворот: найти подходящее помещение, решить вопросы со строителями, оформить бизнес. В итоге — в конце 2023 года в Хабаровске открылся реабилитационный центр «Нейрофит» для тяжёлых больных. Почти сразу он заполнился пациентами — людьми после инсульта, черепно-мозговых травм и с такими же, как у хозяина учреждения, травмами позвоночника.

Центр «Нейрофит» в Хабаровске — стал четвёртым филиалом сети (первые три — в Москве, Краснодаре и Астане). Несмотря на расстояния сюда приезжают пациенты со всего Дальнего Востока и даже Запада страны. Жители Москвы, не желая ждать полугодовой очереди в столичном филиале, тоже прилетают на реабилитацию в Хабаровск.

Центр занимает двухэтажное здание, оборудованное лифтом. На первом — тренажёрный зал и массажный кабинет, на втором — жилые помещения, где пациенты из других городов могут жить вместе с сопровождающими или самостоятельно. Жить там могут семеро, но одновременно тренировки и процедуры могут получать 12 человек. В тренерском составе пока только два специалиста — оба прошли обучение методу работы на тренажёрах собственной разработки в столичном филиале.

«Наш центр помогает. Авторские тренажеры и методика восстановления дают результаты в плане укрепления. И пациенты, которые приходят сюда действительно ощущают себя лучше, крепче. Меняется техника ходьбы, меняется физическое состояние пациента. Некоторые пациенты после инсульта, уходя от нас, полностью отказываются от ходунков и от трости».

В региональный центр Дмитрий переехал вместе с мамой — она помогает ему в ведении бизнеса и бытовых вопросах. Как и дома в Комсомольске, он почти сразу настроил голосовые помощники, чтобы хотя бы частично восстановить автономность. От звука его голоса включаются телевизор, чайник и пылесос.

Маленькая комнатка на первом этаже — это и спальня, и кабинет, теперь уже директора, Дмитрия Сычёва. Здесь он занимается всем — от оформления поставок воды до дизайна рекламных объявлений. Всё делает с помощью планшета, закреплённого на коляске, и стилуса, зажатого в зубах.

Сам Дмитрий регулярно занимается в построенном им центре: не меньше двух часов в день работает над укреплением мышц на тренажёрах.

«Не стоит отчаиваться. Я своим примером хотел бы показать, что всё в жизни возможно. Можно прийти к цели, неважно, в каком ты находишься состоянии. Была бы цель и стремление идти к ней. Надо просто поставить себе чёткие рамки, и двигаться к желанному результату».

— Сергей, как стали таксистом?

— Раньше работал строителем долгое время, но там все время были задержки с зарплатой длительные. Бывало, что и вовсе не оплачивали мою работу. Выгоняли, потом опять возвращали, затем снова выгоняли без причин. Я вынужден был уволиться, потом подрабатывал грузчиком, затем друг мне предложил арендовать машину. Я попробовал: взял машину в таксопарке, и до сих пор здесь работаю — вот уже семь месяцев. Работа мне нравится, работа спокойная, я сам выбираю график. В такси у нас еще двое глухих работают: один три года, второй — два года. Я планирую и дальше работать.

— Сколько часов в день работаете?

— По 12-14 часов в день, но заказы выполняю, конечно, не все это время подряд

— Сколько заявок в день?

— Бывает, что заказов нет, простои. А один раз было 60 заказов в день.

— Работаете ночью?

— Нет, нет и еще раз нет! Ночью очень много нетрезвых людей, а я не люблю отношение пьяных людей к таксистам, поэтому только утром и днем: люди ведут себя более культурно, более спокойно.

— На машине есть значок «Глухой водитель»?

— Нет. У меня в салоне на подголовнике есть табличка, где указано, что я глухой. А на самой машине нет.

— А в приложении это указано? Пользователи видят, когда делают заказ?

— Да, но бывает такое, что люди не читают и не видят, что написано на подголовнике и не обращают внимание на уведомление в приложении, начинают со мной разговаривать. А я еду, смотрю на дорогу и не обращаю внимания, люди начинают думать, что я их игнорирую. А я просто не слышу, но я отношусь к этому с пониманием.

— Как происходит общение с клиентом? Например, ему необходимо изменить маршрут или остановка по требованию?

— Они просто показывают пальцем: мне туда. Я уточню с помощью жестов – в какую сторону? И они мне с помощью жестов показывают. Также в приложении есть специальный чат, который доступен во время всей поездки с глухим водителем, но большинству пассажиров удобнее и быстрее показать рукой, куда ехать, чем писать.

— В Благовещенске много китайцев. Как с ними общение происходит?

— Они садятся в машину, машут рукой, здороваются и показывают на телефоне, куда им нужно ехать.

— Как в целом реагируют клиенты, когда видят, что к ним приезжает слабослышащий водитель?

— Как правило, здороваются жестами. Некоторые смотрят с недоверием, думают — опасен ли водитель такой? Смотрят, пристегнут ли я? Следят за моим поведением. Я пристегиваюсь всегда, вожу спокойно. Люди это видят и дальше спокойно едут. Молодые чаще общаются, например, с помощью заметок в телефон спрашивают, как я работаю, как справляюсь. Я стараюсь всегда с человеком голосом разговаривать, потому что отвлекаться от дороги и писать во время поездки в телефоне небезопасно.

— Попадались глухие или слабослышащие пассажиры?

— Нет, ни разу. Я все жду, когда ко мне кто-то из них сядет и мы сможем пообщаться, но пока не было такого.

— Как происходит ежедневное техобслуживание машины? Иногда ведь надо услышать — скрипят ли тормоза, ровно ли работает двигатель?

— По ощущениям. Я чувствую, если какой-то скрип в машине происходит или вибрация. Когда с машиной все хорошо, то одна вибрация, а если что-то ломается, то другая. Ты чувствуешь этот диссонанс и обращаешься в сервис. Я привык к одному темпу вибрации, и если что-то меняется, то сразу это чувствую.

— Какая основная сложность, с которой приходится сталкиваться во время работы в такси?

— Ничего сложного нет, уже привык водить машину, все нормально.

— А как происходит общение с инспектором ДПС на дороге?

— Тоже нормально. Как с обычным человеком: меня просят показать документы, я говорю: «Здравствуйте» и показываю. Никаких проблем нет. Говорят: «Всего доброго!».

— Забавные истории были?

— 30 декабря забирал из гипермаркета пассажира, подъехал на парковку. Клиент был мужчина, у которого было очень много покупок. Он сел в машину, мы поехали. В дороге он вспомнил, что не все пакеты забрал, один оставил на парковке. Мы вернулись, пакет оказался на месте, мы его забрали. Мужчина в благодарность мне оставил чаевые и написал в отзыве «Извините за доставленные неудобства».

А однажды был сильный снегопад, я получил заказ из Благовещенска до Свободного — это примерно 150 километров. В машину сели четверо, погода сначала была нормальная, я спросил: «Почему вы не поехали на автобусе?». Они ответили, что его отменили из-за погоды. Когда мы выехали, начался сильный ветер, пурга, я ехал 40 км/час, потому что плохая видимость была. Мы ехали три часа, дорогу было практически не видно, а она там очень извилистая, с перепадами высот. Когда мы приехали в Свободный, я хотел поехать обратно домой в Благовещенск, но женщина-клиент мне сказала: «Нет, давайте я оплачу вам гостиницу». Я ей говорю: «Нет, неудобно, посторонний человек, некомфортно». Она сказала: «Не хочу, чтобы вы пострадали на обратном пути из-за погодных условий». Оплатила мне гостиницу и оставила чаевые, утром я уехал в Благовещенск, погода была хорошая уже.

— Семья есть?

— Жена, дети. Сейчас маленький ребенок, ему один месяц, мальчик. Жена слабослышащая, а ребенок без нарушений слуха.

— Как к вашей работе относятся близкие? Переживают?

— Нормально. Работа в такси удобна тем, что если что-то нужно помочь семье, забрать, например, то я могу это сделать, например, отвезти жену с ребенком в поликлинику.

— Удачи на дорогах!

— Спасибо!