– Ингрид, откуда появилось такое интересное имя у вашего персонажа и как родилась идея ее создания?

– С именем все просто – по две начальные буквы моего имени и фамилии. Родилась Инки в общем-то случайно. Мы с девочками, которые тоже рисуют в стиле зенарт, решили сделать выставку работ. Каждый должен был придумать сюжет и создать несколько рисунков. Тут я просто нарисовала эту толстую девочку на тоненьких ножках и решила придумывать для нее разные сюжеты. Она всем понравилась, у всех вызывала улыбку. Тогда выставка не состоялась, однако в 2018 году в Краеведческом музее я выставила около 40 работ.

– Как давно вы рисуете?

– Рисую всю жизнь. Работала в разных сферах, сейчас работаю художником в художественной студии «Абориген Камчатки», которая продает сувенирную продукцию, в том числе с моими рисунками. Рисовала я всегда, просто для себя. Когда мне стукнуло 40 лет, вдруг пришло понимание, что я живу не своей жизнью, занимаюсь не тем, и все бросила, ушла с работы, закрылась дома и просто рисовала, для себя. А вытянули меня наружу местные корифеи изобразительного искусства, члены Союза художников, и все завертелось.

– Кто для вас Инки, что вы хотите сказать через нее?

– Сначала я её с собой ассоциировала. Но со временем «сепарировала» — у меня свои мысли, а у неё своя жизнь. Теперь Инки — самостоятельный персонаж. Я рисую для взрослых и люблю видеть, как они узнают в моих картинках себя в детстве. Нравится видеть во взрослых ребенка, которого они прячут. Однажды был такой момент: мужчина лет 60, увидев мои работы в магазине, стал расспрашивать о них, я рассказала, о чем они, а он так проникся, что заплакал. Меня это тронуло невероятно. Рисунок я ему подарила.

– Откуда берете идеи для сюжетов рисунков? Национальный фольклор вам помогает?

– В основном, все это все из головы идет. Или где-то прочитаешь какую-то былину, и сразу хочется зафиксировать это в рисунке. Именно свое видение показать. Инки и на лыжах едет, и с хаски дружит, и йогой занимается, и шапочку из мухомора примеряет.

– Есть картинка, где Инки ест мухоморы. Как это влияет на ее сознание?

– Я их никогда не пробовала, если честно. Но ей, видимо, не вредно. Забавно, владелец студии, где я работаю, всем рассказывает, что я рисую, наевшись мухоморов. Я, кстати, себе и татуировку на руке сделала с Инки, поедающей мухомор.

– Часто бывает, что у одного успешного героя со временем появляются родственники или друзья. Есть они у Инки?

– У нее есть мама, бабушка, есть целое племя. Но там только девочки. Она у меня ассоциируется именно с маленькой девочкой. Зачем ей мальчики, если у нее так все хорошо? У меня не только Инки, еще другие есть сюжеты. Например, такие смешные персонажи с шаманом, я их называю аборигенами Камчатки.

– Инки очень похожи на мультяшного героя. Есть ли в планах создать какую-то мультипликацию?

– Мне предлагали сказку написать. Но я не умею писать сказки. Пока все предложения – на уровне разговоров. Но из моих рисунков родилась мягкая кукла Инки и всякая сувенирка: кружки, термосы, футболки.

– Где ваши работы можно увидеть?

– Мои работы есть в художественной мастерской «Абориген Камчатки». На выставке в Благовещенске меня анонсировали через презентацию раскрасок с моими рисунками. Была выставка в моем родном селе Николаевка. Старший научный сотрудник Камчатского краевого художественного музея, искусствовед Антонина Черкашина мне предложила принять участие в конкурсном отборе в Союз художников – несмотря на то, что у меня нет художественного образования. Я туда никогда не рвалась. Но почему бы и нет? На выставке как претендент я представляла полноценные картины на холстах. Всего было уже больше десяти выставок с моим участием на Камчатке. В планах у меня персональная выставка. Правда, работ в наличии сейчас очень мало – все быстро раскупают. Бывает, что-то нарисую, покажу в сети, и у меня это тут же выкупают. И я не успеваю даже сделать хорошую фотографию, чтобы выставить в Instagram. Я никогда точно не считала, но у меня примерно около 700 рисунков.