«В этом году нас поддержал Президентский фонд природы – выделил грант на съемку документального фильма. Мы очень подробно снимали природу, события, которые с нами происходили, с привязкой к тем местам и к той истории, о которых писал Владимир Клавдиевич. Хотим показать изменение природы и изменение быта населения. Надеюсь, фильм будет популярным и станет еще одной визитной карточкой Приморья», – рассказал на пресс-конференции в ТАСС, посвященной окончанию экспедиции, ее участник – общественный деятель и меценат Иван Молчанов.

По пути Арсеньева

Ученый и писатель Владимир Арсеньев 30 лет изучал Дальний Восток и его коренные народы. Участники проекта Федора Конюхова повторяют маршруты исследователя – в сентябре 2024 года прошли с горы Брат в Находке до Кавалерово, преодолев более 500 км. В этом году состоялся второй этап экспедиции – команда из девяти человек на лошадях прошла от Кавалерово вдоль побережья Японского моря до поселка Терней – всего 350 км. В следующем году продолжится поход по Приморью и состоится двухнедельный сплав по реке Анюй в Хабаровском крае.

«На следующий год у нас есть план продолжить экспедицию по Приморью – в сентябре пройдет третий этап – от Тернея до села Самарга – это практически крайняя точка Приморского края. Там еще сложнее, поскольку в некоторых местах совершенно нет дорог и невозможно в случае чего сделать заброску продуктов или оказывать медицинскую помощь. Решили, что продолжим наш проект, пройдем все Приморье и передадим эстафету Хабаровскому краю», – сообщил Иван Молчанов.

Справка:

Федр Конюхов – путешественник, писатель, художник, почетный гражданин Находки. В одиночку совершил пять кругосветных плаваний, 17 раз пересек Атлантику. Первый россиянин, побывавший на всех Семи вершинах всех частей света, обладатель национальной премии «Хрустальный компас» и мировых рекордов Гиннесса. Первым в мире достиг пяти полюсов Земли, первым в России достиг Северного и Южного полюса на лыжах и совершил одиночное кругосветное плавание.

Несмотря на то, что путь ранее уже был пройден, путешествие не обошлось без опасных приключений: за Дальнегорском в устье реки Джигитовка Федор Конюхов и его напарник Иван Молчанов в ночи зашли в болото, бродили долго, пока не нашли охотничью тропу, по которой в итоге и выбрались к лагерю.

«В какой-то момент сели все фонарики. Связь, конечно, там не работает. Нам нужно было дойти до лагеря, где нас ждала команда, они уже начали на лодках нас разыскивать, но мы выбрались, все здоровы, живы. Когда мы прошли этот путь, основная мысль была – как же Владимир Клавдиевич это делал без GPS, без элементарных ракетниц и дронов. В очередной раз для себя отметили геройство тех людей и величие первооткрывателей, которые 120 лет назад шли по нашему удивительному, прекрасному краю», — отметил Иван Молчанов.

Члены экспедиции провели в пути две недели. В каждом новом месте один из участников зачитывал отрывки из работ Арсеньева об этой локации. Это позволило увидеть, как изменилась природа за 120 лет.

«Мы слушали, как выглядели эти места во времена Арсеньева. Теперь понимаем, что где-то ландшафты поменялись из-за появления дорог и городов, но остались и несколько участков совершенно нетронутых. Это в том числе Сихотэ-Алинский заповедник, созданный в 1935 году. Когда идешь по нему, чувствуешь, что люди заботятся о природе», — поделился впечатлениями меценат.

С прицелом на туризм

Команда полностью соблюла маршрут Арсеньева. Везде участников экспедиции очень тепло встречали местные жители – угощали медом, свежим хлебом и только что пойманной рыбой. Но главное – были готовы к общению, как это было во времена Арсеньева.

«Владимир Арсеньев легко вступал в коммуникацию с местными жителями, избегая какой-то конфронтации. Хотя его сопровождали вооруженные люди, где-то казаки были, где-то стрелки, как он их описывает. Но в каждом населенном пункте он встречал людей, которые становились потом или друзьями, или партнерами, как тот же Дерсу Узала – человек, который часть жизни провел с Арсеньевым и даже переехал к нему в Хабаровск», – подчеркнул Иван Молчанов.

Участники экспедиции рассказывают, что есть места, которые при исследовании Арсеньева были безлюдными, однако вскоре стали населенными, с работающими предприятиями. И все благодаря исследователю и его открытиям.

«Арсеньев описывал, например мыс Бринера в Дальнегорске в Рудной пристани, там стоит маяк Рудный – один из самых красивых в Приморье. Есть идея его восстановить. Населения там было очень мало, а буквально через два года после прохождения Владимира Клавдиевича там возникла гигантская фабрика – Бринер начал обогащать там руду. То, что было диким, стало абсолютно обжитым людьми. Мы понимаем, что Арсеньев, описав эти места и их детали, дал возможность нашей стране удержать эти территории за счет того, что обратил внимание на наличие очень важных, в будущем полезных ископаемых», – объяснил меценат.

Однако участники экспедиции отмечают, что сейчас фокус внимания местного населения смещается с потребления и добычи ископаемых в сторону туризма и гостеприимства, а это позволяет не только привлекать гостей, но и сохранять природу Приморья.

«Если раньше мы с населением общались и все относились к природе как к источнику изъятия ресурсов в виде леса, рыбы или животных, то сейчас многие жители говорят о том, что появилось очень много туристов, это позволяет зарабатывать и сохранять ресурсы. И один из смыслов экспедиции и фильма – показать крайние точки России, о которых еще люди не знают. Кроме исторического контекста, который мы закладываем в память о Владимире Клавдиевиче, есть еще и контекст туристический. Потом по нашим маршрутам поедет много людей, они попытаются повторить путь – кто-то пешком, кто-то на машинах. При этом нам еще удалось акцентировать внимание на защите природы – в данном случае это хорошая комбинация», – считает Иван Молчанов.

Нацпарк и гектар в Приморье

Федеров Конюхов сообщил, что намерен создать в Приморье национальный парк деревьев России. По задумке путешественника, там появятся саженцы, привезенные из каждого региона страны, например, лиственницу из Якутии, дуб из Воронежа, березу из Карелии.

Помимо этого, Конюхов планирует взять дальневосточный гектар в Приморье, чтоб высадить там деревья. Путешественник рассказал, что нанял эколога, который рассчитал, насколько Федор загрязняет атмосферу за один день. Чтобы компенсировать природе нанесенный ущерб, придется высадить кедры.

«Эколог подсчитал, что сосна, которой 120 лет, компенсирует мое отравление воздуха за один день. Тогда я принял решение на гектаре посадить 360 кедров. Через 100 лет, они начнут компенсировать то, что я отравил. Меня уже не будет в этом мире, а они будут восстанавливать», — объяснил путешественник.

Через всю страну на воздушном шаре

Помимо продолжения экспедиции по следам Арсеньева, Федор Конюхов в 2026 году планирует очередное необычное путешествие – летом он намерен первым в мире взлететь на тепловом воздушном шаре с Северного полюса. Компанию ему вновь составит Иван Молчанов.

«Летом на Северном полюсе хорошая погода с июня по август. Никто еще в истории человечества не взлетал на тепловом воздушном шаре с Северного полюса. Было два маршрута – лететь на Аляску или на Якутию, но понятно, что мы полетим в сторону Якутии. И шар уже изготовлен, Федор Филиппович на нем после Антарктиды пролетит через всю страну – с Мурманска до Чукотки, как раз по северным широтам», — анонсировал Иван Молчанов.

«Антарес» держал курс в открытое море. Шел четвертый день перехода из Николаевска-на-Амуре. Все эти дни экипаж российского парусного катамарана находился один на один с суровым Охотским морем.

К северу от Сахалина, ветер стих, сменившись туманом. Видимость резко упала, исчезло ощущение открытого моря. А над водой — стали появляться стайки птиц. Их становилось больше, и это — явный признак того, что суша близко.

В глухом тумане члены команды услышали шум прибоя и рев сивучей. Сам же остров увидели, только когда подошли к нему практически вплотную. Выглянули громады скал, вздымаясь вверх, насколько туман позволял рассмотреть. Неприступная стена камня -посреди моря. «Антарес» достиг своей цели — острова Ионы. Самой труднодоступной, малоизученной, таинственной точки Охотского моря. Места, где за всю историю мореходства побывало меньше людей, чем на Эвересте или в космосе…

Рождение путеводной звезды

Захватывающая история приключений «Антареса» будет неполной, если мы не расскажем, откуда взялся сам катамаран и его экипаж. Это как видеть свет звезды и воспринимать его просто как точку на небосклоне. Но ведь у каждой из них есть имя, история и судьба!

«Антарес» — задумка команды единомышленников из Хабаровска, и заключается она в том, чтобы открыть Дальний Восток по-новому, для всех — через объективы видеокамер. Какие красоты, богатства и тайны скрыты на бескрайних и мало обжитых просторах страны? Что там — за горизонтом? А там — водопады и скалы, суровые шторма и тихие бухты, царство зверей и птиц, большинство из которых впервые видят человека!

Команда приступила к строительству судна, способного ходить по морю, при этом обладающего небольшой осадкой, чтобы заходить в малые реки. Идеей создания заинтересовалась одна из строительных компаний Хабаровска.

«Мы даже не рассчитывали на такой быстрый и живой отклик, — рассказывает путешественник Николай Зайцев, капитан катамарана «Антарес». — Думаю, дело здесь в патриотизме, любви к родному краю — это у нас общее! Компания занимается строительством домов, и дает им имена русских землепроходцев, тех, кто внес вклад в развитие Дальнего Востока — «Корф», «Невельской». И когда мы предложили снимать фильмы о Тихоокеанском побережье — к нашему удивлению, никто не покрутил у виска».

Был создан проект разборного катамарана с надувными корпусами из ПВХ. Такая конструкция уменьшила вес судна и дала ему возможность причаливать в неприспособленных местах, а парусное вооружение увеличило автономность хода. Строили судно сами, и в 2020 году Антарес был спущен на воду.

— Николай, а почему «Антарес»? По-моему, это имя звезды в созвездии Скорпиона?

— Антарес, если смотреть невооруженным глазом, выглядит как одна светящаяся точка, на самом деле — это двойная звезда. Так и наш катамаран — на двух корпусах, но судно одно!

Тогда путешественники не могли и предположить, что имя звезды станет путеводным, и проложит маршруты туда, где бывали лишь единицы, подарит виды и атмосферу мест, о которых почти никто не слышал.

Два года испытаний на реке и на море, поход из Хабаровска во Владивосток и обратно — «Антарес» и его экипаж были готовы отправиться в свою первую экспедицию. Задачей ее было — добраться и непременно высадиться на самом загадочном острове Хабаровского края.

Не просто точка на карте

Итак, остров Ионы — или остров святого Ионы. Известно о нем немного, а то, что известно — только добавляет загадочности. С 1994 года — это памятник природы краевого значения. На скалистой площадке сохранились обломки метеостанции, которая сыграла немалую роль в истории Охотского моря.

В ту пору многие страны вели добычу ресурсов в его акватории, варварски опустошая ее. И это не было запрещено, поскольку Россия не единственная имела выход к Охотоморью. Кусочек суши, именуемый сегодня островом Ионы, на одних картах значился скалой, на других островом. И вот чтобы статус острова закрепить, на нем соорудили постройку — метеостанцию. По инициативе Хабаровского филиала РГО статус острова был зафиксирован официально, что закрепило за Россией 200-мильную исключительную экономическую зону вокруг него. Это положило начало работе, результатом которой стало присвоение Охотскому морю статуса внутреннего моря России. Вот вам и точка на карте!

«Сам по себе остров и его судьба необычны, — рассказывает Николай Зайцев. —Главным аргументом для нас был, пожалуй, тот факт, что никто еще полноценных фильмов о нем не снимал. Даже высадиться там за всю историю исследований смогли единицы. Представьте: посреди цивилизации — кусок земли, на котором никто не бывает! Ну а дальше, наверно, азарт! Тот самый, что был у первооткрывателей, пока на картах еще оставались белые пятна. Нужно было успеть, пока никто не сделал этого раньше нас».

К этой необитаемой скалистой вершине горы, миллионы лет назад погрузившейся на дно океана — аккурат посреди нынешнего Охотского моря — и держали курс путешественники. Но так ли остров необитаем?

Живое Сердце Охотского моря

«Первое ощущение было — восторг! – рассказывает Николай. — Это самый красивый остров, который я видел. Атмосфера невероятная! Кайры, сивучи, крики птиц — жизнь пульсирует, бьет ключом. Птичьи гнезда — на каждом шагу. Яйца, птенцы, их родители — наивные, они не видели и не боятся людей. Невероятное место! Кому-то очертания этого острова напоминают сноп сена, а как по мне, он похож на сердце. Сердце Охотского моря».

Сотни километров ледяных вод и отвесные скалы охраняют этот оазис дикой природы от незваных гостей. Известно о многих экспедициях знаменитых путешественников, которым так и не удалось высадиться здесь. Но нашим землякам улыбнулась удача: волнение было умеренным, а местные сивучи благородно уступили двуногим часть единственного на острове галечного пляжа.

Галька в Охотском море — не в пример популярным пляжам. Окатанные зимними штормами камни величиной с приличный арбуз! Но здесь, в накатывающих волнах, сивучи как дома. Это их вечный курорт. А летом остров становится гостеприимным домом для пернатых: они прилетают сюда, чтобы вывести птенцов, и для этого здешние неприступные скалы — просто райское место.

Ну а сам остров будто почувствовал, что в помыслах людей нет зла. Незадолго до отхода экспедиции, густой туман на вершине рассеялся. Сердце моря предстало во всей красе.

«С каким чувством я покидал остров? — говорит Николай и ненадолго замолкает, собираясь с мыслями. — Да чуть не плакал! Это сложное чувство. Там прекрасно настолько, что хочется возвращаться туда. А с другой стороны, с первых шагов по острову чувствуешь, что ты там не нужен. Здесь хорошо, пока нет людей. Повсеместно там гнезда птиц, и, как бы мы ни старались ступать аккуратно, — понимали, что их тревожим. Птичьи базары, сивучи. Пока мы были на острове, к берегу подошли три касатки — так вот тюлени не ушли на берег, а спокойно плавали среди них. И я дал слово себе, что, если и вернусь на остров Ионы — то только в составе какой-нибудь научной экспедиции — если позовут. Это настоящий оазис, мир природы, и не нужно тревожить его из праздного любопытства».

Мир крупным планом

Это была удивительная экспедиция с самого начала, и удивить документалистам из Хабаровского края удалось весь мир. Фильм о затерянном острове взял гран-при московского международного фестиваля «Вертикаль», первое место и гран-при фестиваля «Золотой компас». Участники экспедиции, того не подозревая, поставили два рекорда: рекорд России присвоен за первое пересечение Охотского моря на надувном катамаране, и мировой рекорд самого длинного водного путешествия в пределах одного государства.

Сейчас документалисты работают над фильмом о путешествии на Чукотку, за время которого «Антарес» прошел по таинственным ледяным водам почти семь тысяч миль. Параллельно идет подготовка к новым путешествиям, и несмотря на сложность и во всех смыслах экстрим такой документалистики, идей еще немало.

«Ведь как обычно снимаются документальные фильмы? Выезжает режиссер, подбирает локации, время суток, свет, и только когда все продумано до мелочей — группа выезжает работать. У нас ВСЁ не так, — смеется Николай. — К намеченной точке мы прорываемся сквозь шторма, которые длятся по несколько суток, и мы не знаем, что ждет нас там. Что позволит море, что позволит Север — то и снимаем! А потом из этого в муках рождается фильм. Хочется показать больше, но многими красивыми планами приходится жертвовать в пользу смысла, и это тоже большая работа».

— Русский Север — он какой?

—Мудрый. — Николай отвечает, не задумываясь. — Сильный.

— Справедливый?

— Море всегда справедливое. Людей меньше, жизнь суровее. И люди лучше! Вот у стариков на Татарском проливе как? Лодка причалила — помогут вытянуть, предложат чаю, обогреют. На воде расходимся — помашут. Мудрость Севера — это его энергетика. И, может, это сентиментально, ведь мы планировали снимать фильмы о природе — но хочется снимать про людей. На Севере в них уживается загадка, мистика — при этом простота. Старинные ремесла и современные проблемы. Народные промыслы, простой быт без излишеств в гармонии с этой удивительной природой. И мы понимаем, как ни прекрасна она сама — эти люди от нее неотделимы!

Морское побережье России — огромно. Там живут смелые, сильные люди с настоящим дальневосточным «стержнем», сами того не предполагая, взяли на себя очень важную для их современников миссию. Показать, что горизонты можно отодвигать едва ли не бесконечно, а «белые пятна» — пусть их и нет на современных картах — все еще есть в умах и душах людей. Что мы знаем о России? Какой он — русский Север? Что там — за горизонтом? Они обязательно отправятся туда, чтобы показать это тем, кто остался дома. Чтобы каждый, пропустив через себя эти кадры, с гордостью говорил, что живет в прекраснейшей стране мира, гордился быть русским, быть дальневосточником.

Битва моторов

— Студеным днем 2 декабря 1942 года из Комсомольска-на-Амуре, с нефтеперерабатывающего завода, в нескольких цехах которого еще не было крыш, под звуки духового оркестра отправились первые железнодорожные цистерны с бензином. Это топливо было получено из сахалинской нефти, поступившей по трубопроводу, запущенному накануне, в ноябре 1942-го. Горючее во время Великой Отечественной войны ценилось наравне с боеприпасами, — так начал лекцию о «Нефти Победы» начальник технического отдела компании «Транснефть – Дальний Восток» Александр Бачериков.

Сегодня Великую Отечественную военные историки называют «войной моторов». Как глобальное вооруженное противостояние она отличалась от всех предыдущих конфликтов особой ролью техники, работавшей на двигателях внутреннего сгорания. В ней участвовали более сотни тысяч танков и самолетов, десятки тысяч автомобилей, тягачи, тракторы, самоходные артиллерийские установки, боевые корабли и подводные лодки. Только во время Сталинградской битвы топливный расход советской армии составил примерно 150 тысяч тонн.

22 июня 1941 года немецкая авиация уничтожила почти четверть наших военных складов с горючим. Затем СССР потерял 60 процентов нефтехранилищ, большинство которых располагалось в западной части страны. Оттуда же стали срочно эвакуировать НПЗ. «Моторы сами по себе – безжизненная сталь. Для того, чтобы они разили врага, нужен бензин. Бензин – кровь самолетов, танков, автомобилей... Наши нефтяники оживляют холодную сталь моторов. Они дадут фронту столько горючего, сколько нужно для полного разгрома врага», — написала «Правда» 8 февраля 1942 года. 

Строительство №15

То, что к Советскому Союзу приближалась война, было очевидно еще в конце 1930-ых. Государство форсировало добычу, переработку и транспортировку нефти. В 1939 году трест «Нефтепроводпроект», ныне Институт по проектированию магистральных нефтепроводов (АО «Гипротрубопровод») начал изыскания по трассе Оха - Софийск. Ввод нефтяной магистрали в строй решал проблему доставки сырья с острова на материк через замерзающий зимой Татарский пролив. Сооружение нефтепровода стартовало летом 1940-го.

— Протяженность трубопровода, который получил название «Строительство №15», составляла 387 километров, — рассказывает студентам Александр Бачериков. – 196 из них предстояло проложить по острову, девять – через пролив Невельского, самое узкое место Татарского пролива, соединяющее воды Охотского и Японского морей, остальное - по материку. Трубу вели от промыслов у северосахалинского поселка Оха до Софийска, поселка в Ульчском районе Хабаровского края на правом берегу Амура. Там нефть нужно было погрузить на баржи, чтобы буксирные пароходы повели их в Комсомольск.

В грандиозном строительстве, которое стало настоящим сражением с суровой природой, приняло участие свыше десяти тысяч человек. В их числе – добровольцы и заключенные, спецпереселенцы и вольнонаемные, нефтетранспортники и водолазы ЭПРОНа (экспедиции подводных работ особого назначения). В Комсомольске-на-Амуре для этой стройки на курсах готовили электросварщиков, слесарей-монтажников и изолировщиков. На острове и материке работы шли сразу на всех четырех участках круглогодично – в морозы и жару, дожди, туман, ураганные ветра, в тайге с густым подлеском и буреломами и на темных от мошки болотах.

Особый участок

Наиболее сложным этапом строительства было сооружение подводного перехода магистрали через пролив. Подобная задача решалась впервые в мире. «Русским не взять Татарского пролива, это безумная идея», — кричала в 1941-ом германская пропаганда. Однако особому отделению, которое возглавил бригадир Николай Белов, удалось сделать это зимой и в рекордно короткие сроки (за 20 дней вместо 86 по плану). Для того, чтобы быстро закончить подготовку траншеи для опуска трубопровода на всем протяжении по полной нитке, впервые применили подводные взрывы.

Также впервые отделение Белова использовало способ свободного погружения трубопровода со льда. После промерзания пролива строители развезли плети уже сваренных участков труб, соединили их на льду, провели испытания давлением. После этого лед под трубой взрывали и рубили, и трубопровод опускался на дно. Сам процесс пробивки траншеи во льду и постоянное сохранение ее ширины потребовал самоотверженного труда около 300 человек. Работали круглосуточно в пургу и мороз, бригады менялись через каждые четыре часа, вспоминал начальник политотдела строительства №15 Виктора Кучера.

— При спуске и взрывах работали водолазные аппараты и один старшина, — пишет Николай Белов. — Водолазов спускали вскоре после опуска. Они проверяли, как легла труба. Нужно было, чтобы труба лежала плотно и ровно. Все неровности дна они устраняли гидромонитором. Обнаружив какую-нибудь выпуклость, приподнимавшую трубу, они направляли на эту выпуклость струю воды и быстро ее размывали. Работа водолазов была очень опасной зимой. Из-за перемерзания шлангов прекращался доступ воздуха и нередко приходилось вытаскивать водолазов по авралу бесчувственными. 

Удар по Гитлеру

Трубу укладывали в траншею на двухметровую глубину, устанавливали так называемые блокпосты, тянули селекторную и телефонную линию связи управления с подразделениями на трассе. Рубили просеки, прокладывали гравийные дороги, укладывали на марях лежневки. В поселках Лагури (на острове) и Лазарев (на материке) были построены мощные насосно-перекачивающие станции и резервуары для хранения нефти. Последний стык нефтепровода сварил стахановец, победитель в соревновании сварщиков комсомолец Шафы-Гула Мухамедьяров.

— Из всех людей, работавших на стройке, меня всегда поражал сварщик Мухамедьяров, награжденный орденом Ленина. В нем поражала влюбленность в свое дело. Какая-то бескорыстная радость в работе. Он мог варить без конца. Это был воистину творческий труд, - вспоминал главный инженер строительства Григорий Чхеидзе, которых был также удостоен ордена Ленина за «отличное выполнение поручений Правительства по строительству специальных сооружений». — Я помню, какое впечатление произвело, когда он варил последний стык на острове и выплавил на трубе по собственной инициативе «УДАР ПО ГИТЛЕРУ».

Титанический объем работы удалось проделать всего за два с небольшим года. Строительство трубопровода Оха-Софийск было завершено 6 ноября 1942-го. За время войны по нему было перекачано около 1,3 миллиона тонн нефти. Получатель сырья, завод в Комсомольске-на-Амуре поставил фронту 31,2 тысячи тонн лигроина, 19,5 тысячи тонн автобензина, 75 тысяч тонн флотского мазута и 85 тысяч тонн авиационного бензина, который шел на ленд-лизовскую авиатрассу «Аляска – Сибирь». Основные поставки велись на Сталинградский фронт. Топливо поставляли также на дальневосточные оборонные заводы.

Время новых историй

— В истории магистрали перемешались и трудовой героизм, и жестокость устоев лагерной жизни, и профессионализм инженеров, и упорство энтузиастов, — пишет в своем исследовании главный архивист исторического архива Сахалинской области Анна Исайкина. — Даже сегодня, когда нефтепроводчики обладают новейшими технологиями, специальными судами-трубоукладчиками и детальными научными знаниями о состоянии пород и почв Дальнего Востока, этот проект был бы высшей категории сложности, а тогда основными «ноу-хау» были лопата и лом.

В 1946 году нефтяная магистраль была продлена до Комсомольска-на-Амуре, ее длина увеличилась до 655 километров. В 1963-ем трубопровод реконструировали, и транспортировка нефти по нему продолжалась до 1985 года. Сейчас КНПЗ получает сырье для переработки по нефтепроводу-отводу от второй очереди нефтяной магистрали «Восточная Сибирь – Тихий океан». Строители ВСТО, выполняя задание правительства Российской Федерации, работали в таких же суровых и сложных природных условиях, как и те, кто прокладывал нитку Оха – Софийск, помогая стране идти к победе.

— Наши современники, как и нефтетранспортники времен Великой Отечественной, впервые применяли уникальные технологи, и так же, как нефтепроводчики военных лет, значительно сократили срок сооружения магистрали. А будущим работникам отрасли, тем, кто, как и студенты ДВФУ, сейчас только учится, новые важные победы и свершения еще предстоят, — уверен Александр Бачериков. — Для них те, первые специалисты, строившие магистраль Оха - Софийск, должны стать настоящим примером инженерного таланта и героического трудового подвига.

Петр Кагыкин родился в 1912 году в алтайском селе Волчно-Бурлинское. Учился всего год — не до книг было в многодетной семье. Рано стал работать: сначала у плотника, а потом — на стройке Кузнецкого металлургического комбината. Стройка века притянула тысячи таких, как он, — упорных, негромких, но надежных. Когда комбинат запустили, Петр остался в Новокузнецке, работал разливщиком металла.

В армию он прошел еще до войны — сначала в артиллерийском полку, потом — в войсках НКВД. В 1939 году вместе с матерью и сестрой Кагыкин перебрался на Дальний Восток, в село Ленинское Еврейской автономной области. Устроился в местный колхоз, жил, как все. А потом — война.

Призвали его снова. На этот раз — в пограничные войска. В 63-м погранотряде он был командиром отделения, артиллеристом. Но долго служить на границе не пришлось: в октябре 1942-го в Хабаровске начали формировать 102-ю стрелковую дивизию из числа дальневосточных пограничников. Петр пошел туда добровольцем. Был зачислен в 40-й стрелковый Амурский полк. Сначала стрелком, затем освоил более сложную специальность первого номера противотанкового ружья.

Так начался его фронтовой путь. Бои под Курском, Севская операция, тяжелейшие потери. Из более чем 10 тысяч человек в дивизии через пару месяцев осталось шесть с половиной. В боях под Дмитровском-Орловским Кагыкин получил свое первое ранение.

После госпиталя попал в истребительно-противотанковый артполк. Там и отличился — уничтожил в бою под Малым Козловичами 80 солдат противника, подбил два танка. За это получил Орден Отечественной войны II степени.

Из наградного листа о присвоении Ордена Отечественной войны II степени узнаем: «Младший сержант Кагыкин 21 января 1944 г. на Белорусском фронте в боях при Малом Козловичи проявил себя стойким и смелым воином при отражении вражеской контратаки в составе расчета уничтожил 80 немцев и подбил два вражеских танка».

19 сентября 1944 г. в бою под г. Томашев заместитель командир орудия младший сержант Кагыкин, отражая сильные контратаки танков и пехоты противника, уничтожил прямой наводкой до 20 гитлеровцев и сжег бронетранспортер. Когда орудие было повреждено огнем противника, Кагыкин взял ручной пулемет и пошел в атаку, уничтожил расчет станкового пулемета и еще 10 солдат противника. Личным примером стойкости и презрением к смерти воодушевил сослуживцев, которые обороняли занятый рубеж, настолько, что контратаки противника были отбиты. За это был удостоен Орденом Славы III степени – высшим солдатским орденом.

А потом был Берлин. Его штурм — кульминация войны. Рейхстаг, символ Третьего рейха, стал последней крепостью фашистской Германии.

28 апреля Кагыкин с группой бойцов под командованием майора Бондаря под огнем форсировал Шпрее. Дошли до здания, которое защищали фольксштурм и эсэсовцы. Участвовал в зачистке кварталов, лично уничтожил троих врагов. Орудие его расчета было разбито, но он остался один — и продолжал стрелять, не отступив.

Такие слова записал в своем фронтовом дневнике другой участник штурма Рейхстага младший лейтенант Юрий Яковлев:

«Пыль. Смрад. Все вокруг горит. От домов остались лишь стены, от пятиэтажных домов чудовищные дворцы и замки с пустыми глазницами окон и дверей. Снизу видно, что вверх уходят одни развалины. Все разбито кругом. Улицы завалены кирпичем, хламом, нашими сожженными автомашинами. Видны шесть сожженных танков и больше десятка целых, стоят рядами. Грохот, гул - ад. Впереди немецкие траншеи - впереди Рейхстаг. Вот Берлин как дается. Эх! Танки пройдут пять метров и станут. И так понемногу идут. Скоро ли этому будет конец? Все гремит кругом. Стук разрывных пуль об стены. Падают кирпичи. Грохот и шум. Снайпера простреливают каждый проулочек. Там в тылу немец тоже не дает проходу, бьет с крыш, чердаков, с окон. Вот сволочь. Все гремит и трясется от взрывов. Кругом свистят и чертят огненными струями пули. Гибнут люди. Потери очень большие. Наши у перекрестка на мосту поставили дымовую завесу, но снайпер бьет все равно, спасаешься только тем, что бегаешь за танками и машинами».

30 апреля Петр Кагыкин с сослуживцами ворвались в подвал Рейхстага. В рукопашной схватке они уничтожили 12 солдат, шестерых взяли в плен.

«30 апреля вместе с майором М.М. Бондарь, старшим сержантом Докиным, ефрейторами Лященко и Казанцевым, участвовал в водружении советского флага над главным зданием Рейхстага» — несколько скупая формулировка из документов. Что означало «участвовал в водружении знамени»? 30 апреля во время штурма Рейхстага Кагыкин был ранен. Бой в здании длился бой почти 5 часов, пока не были уничтожены фашисты, оборонявшие здание. Но, не взирая на ранение, Петр остался в строю, прорвался к Рейхстагу с группой бойцов и привязал красное знамя к балке у входа на северном фасаде.

4 мая 1945 г. дальневосточника представили к награждению Золотой звездой Героя СССР. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 15 мая 1946 года сержант Петр Кагыкин был удостоен высокого звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» за номером 8966.

После войны он вернулся в Еврейскую автономию, в родное село Ленинское. Работал на погранзаставе, но здоровье уже подводило — фронтовые ранения не забылись. В 1951 году, после очередной поездки на лечение в Москву, Петр Петрович Кагыкин скончался. Его похоронили с воинскими почестями на Ваганьковском кладбище.

Имя героя живет — в названии пограничной заставы, где он служил, в памяти тех, кто и сегодня рассказывает его историю как часть большой летописи Дальнего Востока в Великой Победе.

Битва моторов

— Студеным днем 2 декабря 1942 года из Комсомольска-на-Амуре, с нефтеперерабатывающего завода, в нескольких цехах которого еще не было крыш, под звуки духового оркестра отправились первые железнодорожные цистерны с бензином. Это топливо было получено из сахалинской нефти, поступившей по трубопроводу, запущенному накануне, в ноябре 1942-го. Горючее во время Великой Отечественной войны ценилось наравне с боеприпасами, — так начал лекцию о «Нефти Победы» начальник технического отдела компании «Транснефть – Дальний Восток» Александр Бачериков.

Сегодня Великую Отечественную военные историки называют «войной моторов». Как глобальное вооруженное противостояние она отличалась от всех предыдущих конфликтов особой ролью техники, работавшей на двигателях внутреннего сгорания. В ней участвовали более сотни тысяч танков и самолетов, десятки тысяч автомобилей, тягачи, тракторы, самоходные артиллерийские установки, боевые корабли и подводные лодки. Только во время Сталинградской битвы топливный расход советской армии составил примерно 150 тысяч тонн.

22 июня 1941 года немецкая авиация уничтожила почти четверть наших военных складов с горючим. Затем СССР потерял 60 процентов нефтехранилищ, большинство которых располагалось в западной части страны. Оттуда же стали срочно эвакуировать НПЗ. «Моторы сами по себе – безжизненная сталь. Для того, чтобы они разили врага, нужен бензин. Бензин – кровь самолетов, танков, автомобилей... Наши нефтяники оживляют холодную сталь моторов. Они дадут фронту столько горючего, сколько нужно для полного разгрома врага», — написала «Правда» 8 февраля 1942 года. 

Строительство №15

То, что к Советскому Союзу приближалась война, было очевидно еще в конце 1930-ых. Государство форсировало добычу, переработку и транспортировку нефти. В 1939 году трест «Нефтепроводпроект», ныне Институт по проектированию магистральных нефтепроводов (АО «Гипротрубопровод») начал изыскания по трассе Оха - Софийск. Ввод нефтяной магистрали в строй решал проблему доставки сырья с острова на материк через замерзающий зимой Татарский пролив. Сооружение нефтепровода стартовало летом 1940-го.

— Протяженность трубопровода, который получил название «Строительство №15», составляла 387 километров, — рассказывает студентам Александр Бачериков. – 196 из них предстояло проложить по острову, девять – через пролив Невельского, самое узкое место Татарского пролива, соединяющее воды Охотского и Японского морей, остальное - по материку. Трубу вели от промыслов у северосахалинского поселка Оха до Софийска, поселка в Ульчском районе Хабаровского края на правом берегу Амура. Там нефть нужно было погрузить на баржи, чтобы буксирные пароходы повели их в Комсомольск.

В грандиозном строительстве, которое стало настоящим сражением с суровой природой, приняло участие свыше десяти тысяч человек. В их числе – добровольцы и заключенные, спецпереселенцы и вольнонаемные, нефтетранспортники и водолазы ЭПРОНа (экспедиции подводных работ особого назначения). В Комсомольске-на-Амуре для этой стройки на курсах готовили электросварщиков, слесарей-монтажников и изолировщиков. На острове и материке работы шли сразу на всех четырех участках круглогодично – в морозы и жару, дожди, туман, ураганные ветра, в тайге с густым подлеском и буреломами и на темных от мошки болотах.

Особый участок

Наиболее сложным этапом строительства было сооружение подводного перехода магистрали через пролив. Подобная задача решалась впервые в мире. «Русским не взять Татарского пролива, это безумная идея», — кричала в 1941-ом германская пропаганда. Однако особому отделению, которое возглавил бригадир Николай Белов, удалось сделать это зимой и в рекордно короткие сроки (за 20 дней вместо 86 по плану). Для того, чтобы быстро закончить подготовку траншеи для опуска трубопровода на всем протяжении по полной нитке, впервые применили подводные взрывы.

Также впервые отделение Белова использовало способ свободного погружения трубопровода со льда. После промерзания пролива строители развезли плети уже сваренных участков труб, соединили их на льду, провели испытания давлением. После этого лед под трубой взрывали и рубили, и трубопровод опускался на дно. Сам процесс пробивки траншеи во льду и постоянное сохранение ее ширины потребовал самоотверженного труда около 300 человек. Работали круглосуточно в пургу и мороз, бригады менялись через каждые четыре часа, вспоминал начальник политотдела строительства №15 Виктора Кучера.

— При спуске и взрывах работали водолазные аппараты и один старшина, — пишет Николай Белов. — Водолазов спускали вскоре после опуска. Они проверяли, как легла труба. Нужно было, чтобы труба лежала плотно и ровно. Все неровности дна они устраняли гидромонитором. Обнаружив какую-нибудь выпуклость, приподнимавшую трубу, они направляли на эту выпуклость струю воды и быстро ее размывали. Работа водолазов была очень опасной зимой. Из-за перемерзания шлангов прекращался доступ воздуха и нередко приходилось вытаскивать водолазов по авралу бесчувственными. 

Удар по Гитлеру

Трубу укладывали в траншею на двухметровую глубину, устанавливали так называемые блокпосты, тянули селекторную и телефонную линию связи управления с подразделениями на трассе. Рубили просеки, прокладывали гравийные дороги, укладывали на марях лежневки. В поселках Лагури (на острове) и Лазарев (на материке) были построены мощные насосно-перекачивающие станции и резервуары для хранения нефти. Последний стык нефтепровода сварил стахановец, победитель в соревновании сварщиков комсомолец Шафы-Гула Мухамедьяров.

— Из всех людей, работавших на стройке, меня всегда поражал сварщик Мухамедьяров, награжденный орденом Ленина. В нем поражала влюбленность в свое дело. Какая-то бескорыстная радость в работе. Он мог варить без конца. Это был воистину творческий труд, - вспоминал главный инженер строительства Григорий Чхеидзе, которых был также удостоен ордена Ленина за «отличное выполнение поручений Правительства по строительству специальных сооружений». — Я помню, какое впечатление произвело, когда он варил последний стык на острове и выплавил на трубе по собственной инициативе «УДАР ПО ГИТЛЕРУ».

Титанический объем работы удалось проделать всего за два с небольшим года. Строительство трубопровода Оха-Софийск было завершено 6 ноября 1942-го. За время войны по нему было перекачано около 1,3 миллиона тонн нефти. Получатель сырья, завод в Комсомольске-на-Амуре поставил фронту 31,2 тысячи тонн лигроина, 19,5 тысячи тонн автобензина, 75 тысяч тонн флотского мазута и 85 тысяч тонн авиационного бензина, который шел на ленд-лизовскую авиатрассу «Аляска – Сибирь». Основные поставки велись на Сталинградский фронт. Топливо поставляли также на дальневосточные оборонные заводы.

Время новых историй

— В истории магистрали перемешались и трудовой героизм, и жестокость устоев лагерной жизни, и профессионализм инженеров, и упорство энтузиастов, — пишет в своем исследовании главный архивист исторического архива Сахалинской области Анна Исайкина. — Даже сегодня, когда нефтепроводчики обладают новейшими технологиями, специальными судами-трубоукладчиками и детальными научными знаниями о состоянии пород и почв Дальнего Востока, этот проект был бы высшей категории сложности, а тогда основными «ноу-хау» были лопата и лом.

В 1946 году нефтяная магистраль была продлена до Комсомольска-на-Амуре, ее длина увеличилась до 655 километров. В 1963-ем трубопровод реконструировали, и транспортировка нефти по нему продолжалась до 1985 года. Сейчас КНПЗ получает сырье для переработки по нефтепроводу-отводу от второй очереди нефтяной магистрали «Восточная Сибирь – Тихий океан». Строители ВСТО, выполняя задание правительства Российской Федерации, работали в таких же суровых и сложных природных условиях, как и те, кто прокладывал нитку Оха – Софийск, помогая стране идти к победе.

— Наши современники, как и нефтетранспортники времен Великой Отечественной, впервые применяли уникальные технологи, и так же, как нефтепроводчики военных лет, значительно сократили срок сооружения магистрали. А будущим работникам отрасли, тем, кто, как и студенты ДВФУ, сейчас только учится, новые важные победы и свершения еще предстоят, — уверен Александр Бачериков. — Для них те, первые специалисты, строившие магистраль Оха - Софийск, должны стать настоящим примером инженерного таланта и героического трудового подвига.

Валентин Яковлевич Быковский родился в 1907 году. Ему была уготована мирная стезя — путь земледельца, ученого, труженика. Начиная с 1930 года, он прошел дорогу от агронома совхоза до признанного специалиста.

После окончания Пушкинского института сельского хозяйства путь молодого специалиста лежал на север — в суровые края Кольского полуострова. Там, недалеко от Мурманска, в полярной тишине опытной станции Всесоюзного института растениеводства имени Вавилова, Быковский работал над тем, чтобы в условиях вечной мерзлоты росли овощи. Он создал подробную инструкцию по выращиванию культур в Заполярье — скромный, но важный труд для страны. В 1939 году его перевели в Барнаул, на Западно-Сибирскую овощную опытную станцию. Там, среди крестьянских полей и опытных участков, его и настигло известие о нападении гитлеровской Германии на Советский Союз.

Мирная жизнь оборвалась. В августе 1941 года Валентина Яковлевича призвали в действующую армию. Он попал в артиллерию в звании капитана, а позже стал начальником штаба артиллерии 378-й стрелковой Новгородской Краснознаменной дивизии. Служил на Ленинградском и Волховском фронтах, участвовал в операции «Искра» — той самой, итогом которой стал прорыв блокады Ленинграда.

В те страшные дни он вспоминал:

«За неделю до начала наступления артиллерийские подразделения оборудовали наблюдательные пункты, огневые позиции. Штаб артиллерии дивизии организовал разведку и уточнение целей. Передний край противника на полосе наступления проходил по болоту (Синявские торфоразработки)...»

Враг был силен, укрепления его — глубокими. Торфяные траншеи, пулеметные дзоты и ходы сообщения превращали каждую пядь земли в крепость. Перед наступлением командный пункт дивизии посетил маршал Жуков, он внес некоторые дополнения в план действий, увеличил расход боеприпасов.

На рассвете 12 января тысячи орудий в полосе наступления 67-й и 2-й Ударной армий обрушили огонь на укрепления врага. Одновременно авиация двух воздушных армий сбрасывала многие сотни бомб на передний край, штабы и тылы гитлеровских войск.

«В первый день боя части нашей дивизии заняли первую линию обороны немцев и подошли к окраине поселка. Известно, что человеку тяжело шагать по болоту. Но еще тяжелее солдату идти под огнем в атаку на укрепления противника, тянуть на лямках пушки, подносить боеприпасы... Но в мокрых промерзших валенках и обмундировании солдаты продвигались вперед», — вспоминал Валентин Быковский

Валентин Яковлевич был там, в этой грязи и смертельной тишине перед атакой. Он видел, как люди поднимались в атаку сквозь шквал пуль. 18 января случилось то, ради чего солдаты сражались:

«Пароль этой встречи был "Победа", отзыв — "Смерть фашизму". Блокада Ленинграда прорвана! Нельзя выразить словами радость солдат и офицеров двух фронтов при этой долгожданной встрече.»

Но даже прорыв не остановил врага. В марте 1943 года немецкое командование попыталось вновь замкнуть кольцо вокруг города. Сталин поставил задачу — перемалывать живую силу противника артиллерией и авиацией. Новая тактика требовала долгого артиллерийско-авиационного наступления с минимальным продвижением пехоты.

На Быковского легла задача разработать вместе с подполковником Астаховым план необычной операции. Прибыла артиллерийская дивизия полковника Волхенштейна — мощная сила, которую нужно было скрытно развернуть.

И вот, на рассвете 19 марта, небо и земля содрогнулись:

«Через два часа оборона противника была разрушена. Строевой сосновый лес превратился в щепки. На месте окопов и блиндажей немцев — мертвый хаос.»

Стрелковые части дивизии имитировали наступление и почти без потерь заняли передний край. Быковский с товарищами впервые применили «противотанковый десант»: легкие 45-миллиметровые пушки были прицеплены к танкам, а расчеты — размещены прямо на броне.

Эти бои стали окончательной точкой в планах противника восстановить блокаду Ленинграда. За успешные действия дивизия получила Орден Красного Знамени. Быковский был награжден той же высокой наградой.

Лето 1943 года принесло новые испытания. Фронт готовился к удару под Поречьем — мощнейшим опорным пунктом врага. Здесь, на Волховском фронте, Быковский с полковником Мозолеевым предложили впервые использовать перекрестное ведение огня полковой артиллерией. И снова новаторство сработало — враг был скован, не сумев перебросить силы на Курскую дугу.

Шаг за шагом, через ранения и тяжелые испытания, Валентин Яковлевич дошел до конца войны. Закончил ее подполковником, награжденным Орденами Красного Знамени и Отечественной войны II степени, медалью «За оборону Ленинграда».

А затем вернулся к тому, с чего начинал — к земле. На Дальнем Востоке он вновь стал агрономом, ученым, наставником. Работал в Дальневосточном научно-исследовательском институте сельского хозяйства в Хабаровске, где посвятил себя овощеводству, селекции, агротехнике для сложных климатических условий.

Валентин Яковлевич обладал 12 патентными удостоверениями, стал заслуженным агрономом РСФСР. Он вновь жил для мирной работы, для того, чтобы земля родила, а небо было чистым.