– Михаил Евгеньевич, Вы подписали соглашение с МГУ. О чём оно? Почему именно МГУ?

­– Мы работаем с МГУ уже давно и по разным самым направлениям. У нас такая политика – мы находим умные головы по всей стране и считаем, что каждая умная голова хотя бы часть дня должна думать о нашем Дальнем Востоке. Мы активно привлекаем экспертов в свои приоритетные задачи и с учёными МГУ мы тесно работаем по изменению климата в вечной мерзлоте, и в том числе по экологической тематике.

В каких-то ситуациях мы сами готовим исследования и отдаём на экспертизу, в других – наоборот заказываем разработку того или иного аспекта знающим людям. При этом у нас есть правило – не заключать соглашений ради соглашений. Мы подписываем договорённости, только если есть содержательная совместная деятельность, когда мы усиливаем друг друга.

Со стороны ФАНУ «Востокгосплан» соглашение подписал директор Михаил Кузнецов, со стороны ЦМИ МГУ – исполнительный директор Николай Шабалин. фото: Михаил Кузнецов - Востокгосплан и Николай Шабалин МГУ, фото Руслан Шамуков Росконгресс

Центр морских исследований МГУ в том числе занимается очень близкой и очень важной для нас тематикой: экологическими рисками вдоль трассы Северного морского пути. Как их мониторить, как ими управлять, каким образом выстраивать систему межведомственного взаимодействия, чтобы выявлять угрозы экологической безопасности, предупреждать и их устранять, если подобная ситуация всё же произошла. На основе исследований мы будем давать предложения по совершенствованию законодательства в области охраны окружающей среды. Одним словом фронт работ весьма обширный.

Они много лет проводят различные исследования по экологической тематике в Арктической зоне. Мы на это смотрим с точки зрения экономики: сколько стоит система мониторинга, как её разворачивать, какие ведомства вовлечь, и мы в этой конкретно ситуации друг друга дополняем в диалоге.

– Вы ещё чего-то не знаете про Северный морской путь? У вас же есть система «СМП-прогноз», которая может много чего: моделировать сценарии, анализировать потенциал развития проектов в Арктике, выявлять «узкие места» инфраструктуры…

­– Всё так, но в основе любой информационной технологии все равно лежат экспертные оценки и чем качественнее эти экспертные оценки, тем лучше. Вот пример - какими темпами будет изменяться состояние вечной мерзлоты до 2050 года? Сейчас пока даже адекватных данных по этому вопросу нет. Есть предположения, ограниченные по территориям наблюдения, но чтобы превратить эту информацию в управленческий сценарий необходимо подключить к решению вопроса умных людей. И вот этим соглашением, которое мы сегодня подписали с Центром морских исследований МГУ мы это и делаем.

– Кстати про изменение вечной мерзлоты – существующая модель «СМП-прогноза» учитывает усиливающийся эффект глобального потепления? Может скоро ледоколы и вовсе не понадобятся и не нужны будут те титанические усилия по развитию СМП, которые сейчас выглядят жизненно необходимыми?

– Наука говорит, что тренд на потепление действительно есть, льды отступаю, но ситуация эта цикличная. За циклом уменьшения ледового покрытия, снова наступает период, когда льда становится больше. Конечно, тут тоже нужны наблюдения и исследования, но пока эксперты не ждут чистой воды на СМП до 2050 года точно. Так что все наши программы, связанные со строительством ледокольного флота нужны, полезны и необходимы.

Кроме того, пусть льды отступают, но все равно есть сезон, когда без ледокола там не пройти сейчас. Плюс есть дрейфующие льды, довольно большие ледовые поля, айсберги и так далее. Поэтому безопасное движение по трассе СМП всё равно требует наличия ледокольной группировки.

Наша модель, само собой, учитывает разные сценарии, в том числе без ледокольной проводки. Это все обсчитывается, оценивается, чтобы быть готовыми к любому варианту развития событий.

фото: ФГУП «АТОМФЛОТ»

– А что насчёт структуры перевозимых грузов? Сейчас по СМП доставляют главным образом углеводороды – СПГ, нефть, но в мире растёт спрос на контейнерные перевозки, а вот их на СМП совсем немного. Что нужно сделать, что должно произойти, чтобы СМП стал интересным для транспортировки контейнеров, если не в таких, же масштабах, как сейчас дело обстоит с углеводородами, но хотя бы сопоставимыми?

- Да, ожидается,что контейнерные перевозки в мире до 2030 года вырастут в шесть раз. Это как минимум. Понятно, что углеводороды на СМП востребованы и они будут доминировать, но их надо дополнить это перевозками контейнеров. Это хорошая стратегия, и она предусмотрена в планах развития СМП. Там сказано, что действительно отечественная контейнерная линия должна появиться и Востокгосплан делал расчёты по этой контейнерной линии: есть предполагаемые объёмы перевозок, они могут доходить до нескольких десятков миллионов тонн к 2035 году.

Мы видим, что последние годы объём транзитных перевозок нарастает, и чем проще будет процедура прохождения СМП, чем ниже будет стоимость страховки, чем развитее инфраструктура – в том числе и спасательная, тем больше будет желающих. Основная идея заключается в том, чтобы как раз обеспечить сервис должного уровня для этого транзита. Мы вместе с Росатомом делали такие расчёты и да, это проект, который существует.

Скажем так, потребителя интересует не Севморпуть сам по себе, а некий сервис быстрой мультимодальной перевозки, правильно? То есть ему надо из точки «А» в точку «Б» доставить свой груз по минимальной цене. Поэтому здесь нужно исходить из того, чтобы СМП был конкурентоспособен и в этой связи. Если мы ничего не будем делать, конечно, будут суда там ходить по чистой или относительно чистой воде, или с зарубежными ледоколами мимо нас и мы с этим мало что сможем сделать.

Но мы собираемся предложить удобный конкурентоспособный сервис. Например, японцы грузятся у себя на наше судно ледового класса, оно идёт до Мурманска, там всё перегружается на обычный лихтеровоз, и груз идёт дальше в Европу – отличный сценарий! Или они вообще дотягиваются сами до Авачинской бухты, там происходит перегрузка на судно ледового класса и дальше по тому же сценарию. Есть, конечно, разные варианты – смотря какие грузы, какое им нужно сопровождение, какая будет себестоимостью этой перевозки. Это все мы считаем и учитываем. То есть мы подготовились даже до того, как эти проекты активно стартуют. У нас есть расчёты, есть примерное понимание и класса судов и подходов к этому с учётом имеющейся инфраструктуры и той, которая появится в ближайшие годы. Мы во всеоружии!

– Михаил Евгеньевич, на минувшей неделе Президент подписал закон «О северном завозе».  Важность северного завоза неоспорима, но давайте всё же ещё раз пройдёмся по причинам появления отдельного закона? Жили же без него сколько лет!

– Основная причина проста – северный завоз критически важен для уровня жизни людей на Севере, снабжать грузами по этой программе приходится 25 территорий. Отдельные регионы и раньше принимали своё законодательство – например, Якутия. У кого-то этот завоз осуществляется частным образом, где-то государство чуть большую играет роль, где-то чуть меньшую – единого подхода не было. Возникли диспропорции в поддержке, в организации. К тому же, например, стоимость топлива на севере в последние годы росла с опережением инфляции, а это тревожный знак. Поэтому при задумке закона основная идея была в том, чтобы создать общую правовую основу для поддержки северного завоза.

Во всех странах, которые сталкиваются с необходимостью обеспечения своих северных труднодоступных территорий, подобный завоз всегда существует при поддержке государства.Есть субсидирование, финансирование необходимой опорной логистической инфраструктуры – прежде всего складской, портовой. Без продуманной поддержки федерального центра сбалансировать такой механизм сложно. И чтобы создать юридическую основу для государственной поддержки, правовую основу был принят закон «О северном завозе».

– И вот теперь все механизмы формализованы?

– Да, но основная задача закона – не только прописать понятия и определения: хотя ранее даже сам термин «северный завоз» законодательно не был оформлен. Задача закона описать механизмы поддержки, чтобы унифицировать региональные и закрепить федеральные механизмы, обозначить роль и ответственность всех участников процесса. Каждый год северный завоз становится немножко войсковой операцией с большим количеством участников, у каждого из которых есть своя роль определённая. Вот, и поэтому была потребность как раз прописать эти роли более чётко, и мне кажется, эта задача была выполнена.

Представьте, когда мы говорим «cеверный завоз» это означает: 1016 уникальных потребителей (населенные пункты, конечные получатели грузов завоза), 1392 объекта хранения грузов, 15 видов транспортных средств, включая беспилотные летательные аппараты и малую авиацию, которые передвигаются по более чем 10 000 маршрутам.

Накладки, ошибки в планировании неизбежны. Осенью суда «Инженер Трубин» и «Ямал Ирбис» застряли в Карском море, ориентируясь на ошибочный прогноз ледообразования, они решили сэкономить на ледокольной проводке. На их борту было 19 тыс. тонн грузов, необходимых для капитального ремонта ВПП аэропорта «Певек», материалы и оборудование для строительства ЛЭП «Певек-Билибино», вахтового городка АО «Эльконский ГМК», возведения мостовых переходов в рамках строительства дороги «Омсукчан – Омолон – Магадан», оборудование для ПАТЭС и многих других клиентов региона. Видите цену ошибки? Перевозчики надеялись «проскочить». И это не единичный пример.

Роль регионов с вступлением закона в силу не меняется – каждый будет обеспечивать поставки в свои территории. Некоторые вещи за много лет хорошо отлажены, здесь как раз проблем нет. Но в некоторых аспектах существует возможность серьёзной оптимизации. Например – Чукотка, Камчатка, Магаданская область – там, где возможна единая морская поставка, там есть смысл укрупнять эти поставки за счёт этого, снижая стоимость. Особенно это касается топлива – будь то уголь или нефтепродукты. И одно дело если каждый регион сам закупает его себе, и совсем другое если мы укрупняем эту закупку, делаем оптовую скидку и максимально оптимизируем логистику поставок. Снижаем стоимость и груза, и поставки, а за счёт этого, собственно, решаем конечную цель – повышение качества жизни жителей труднодоступных северных регионов за счет удешевления товаров и услуг.

– Не позднее 1 января 2026 должен появится единый морской оператор, который будет обеспечивать регулярные каботажные перевозки грузов северного завоза между морскими портами. Не кроется ли в создании очередного единого механизма, опасности появления монополии? Не начнёт ли этот оператор диктовать какие-то свои правила игры регионам или участникам процессов, которые захотят войти в эти поставки и снабженческие схемы.

– Никакой монополии не будет. Подчеркну, речь идёт только о поставках энергоносителей. Прежде всего там, где это целесообразно и оправдано.

– Кто тогда будет контролировать этого оператора, и в целом осуществлять контроль за размером торговых надбавок, наценок?

– Я бы, честно говоря, не драматизировал и не демонизировал этого оператора, потому что его появление не самая основная идея в законе. Да, действительно, появится морской оператор, который будет организовывать поставки, и он будет делать это дешевле для конечных потребителей, чем прежде. Но конкурентные процедуры будут осуществляться точно также. Поставки будут на конкурсной основе, а координирующая роль за деятельностью единого оператора будет за Минвостокразвития.

– Предполагается также создание федеральной государственной информационной системы мониторинга северного завоза – ФГИС «Северный завоз». Она будет создаваться на базе созданного Востокгоспланом «Цифрового двойника северного завоза»?

– Наш цифровой двойник – это mvp-продукт. Это такой мини образ ГИС, её мониторинговой части, то есть там, где собирается и аккумулируется статистика. Необходим ещё целый ряд модулей, которые отвечают за мониторинг поставок, за оптимизацию и так далее.  Но создание федеральных информационных систем все-таки не в сфере ответственности Востокгосплана.

Изначально, информация, накопленная в цифровом двойнике, стала обоснованием для оценки эффективности существующей логистики северного завоза, для разработки мер поддержки, и в итоге эта информация стала обоснованием для создания закона. Будет ли цифровой двойник использоваться в дальнейшем зависит от масштабов системы, которая будет разработана.

– Госдума приняла закон о Северном завозе во втором и третьем чтениях. Что дальше?

– Сейчас основная работа будет связана с подзаконными актами, которые будут описывать вопросы нормирования, сроков планирования, системы мониторинга, категоризацию. В законе уже дана укрупнённая категоризация, которая расставляет приоритеты государства с точки зрения поддержки и это именно грузы социального назначения: тоже самое топливо, часть продуктов питания, хотя, конечно не все: понятно, что какой-нибудь рахат-лукум или паштет из гусиной печени будет завозиться по коммерческой линии, но вот базовые продукты туда войдут и у каждого региона будет возможность работать с этим списком.

Вообще, говоря про работу над законом, я, наверное, отмечу процесс его создания. Закон о Северном завозе затрагивает интересы всех северян, и в его создании, в его критике, дополнениях участвовали очень активно и депутаты Госдумы, и члены Совета федерации, и представители общественности и первую скрипку играли люди, которые там живут и понимают, что такое снабжение северных территорий. Важно, что все, кто работал над законом, побывали в удаленных поселках, посмотрели на эти ценники с морковкой по 700 рублей и так далее. Поговорили с людьми, изучили всю цепочку поставок. Это важно и должно стать залогом эффективной работы принятого закона. Но сейчас наступает не менее важная часть – непосредственная работа на земле, в регионах, чтобы регионы эту поддержку ощутили и увидели федеральную поддержку и координацию этой работы.

– Если говорить про конкретных жителей этих территорий северного завоза: в какой срок они смогут лично оценить плоды этого работа этого закона, когда они реально увидят снижение цен?

– Если бы я был политиком, я бы ответил:«В скорейшем времени! Не далее, чем в марте или в феврале!». Но поскольку я экономист, то так скажу: снижение инфляции по продуктам на северных территориях ниже среднероссийской ­– важная задача. Цены на продовольствие должны, как минимум либо остаться на прежнем уровне, либо снизиться с учетом роста реальных доходов населения. Но я не взялся бы называть конкретные цифры и обещать, что снижение составит, например, 20%. Эти процессы связаны уже не с законодательной работой, это работа по закону. Это более сложная работа, связанная с логистикой, с эффективностью мер поддержки. У нас иногда бывает так – меры поддержки выдали, и кто-то умыкнул их себе в прибыль, в карман положил, а цены как были, так и остались. Вот этого не должно происходить. Но через год-полтора полтора эффект от работы всем мы должны увидеть.

— Как в целом выглядит актуальная картина по товарообороту между Россией и КНР?

— Мы всегда берём длинные ряды данных, потому что наша задача не просто поймать конъюнктуру процентов за полгода, а посмотреть тенденции. Если посмотреть с 2010 года, то товарооборот между Россией и КНР вырос в 2,6 раза до 145,7 млрд $ в прошлом году. Темп роста очень высокий – 9,2%.

При этом по объему внешнеторговых операций среди торговых партнёров Китая мы занимаем лишь 12 место. Это 2,0% экспорта, и 2,8% импорта - за счёт поставляемых нами энергоносителей. В течение последних четырех лет у России 10 место в рейтинге основных стран-экспортеров продукции в КНР и 12 место в рейтинге импортеров из КНР.

^{инфографика - ФАНУ «Востокгосплан»} 

Если смотреть динамику, то за последние 10 лет экспорт из России вырос в три раза и составил 78,1 млрд $ в 2021 году, а импорт увеличился в 2,3 раза. При этом темп роста экспорта составил 10,6% против 7,8% импорта – то есть мы наращиваем наш экспорт, получая при этом положительный торговый баланс – экспорт превышает импорт на 15,7 процентов. Хотя ситуация может измениться в ближайшее время, потому что Россия сейчас резко наращивает импорт – в особенности критически важного промышленного оборудования, так что баланс, повторюсь может измениться.

— Если смотреть только на цифры, то баланс сейчас положительный, но если говорить про структуру экспорта и импорта РФ и КНР, там есть серьёзный и, увы, традиционный дисбаланс, так?

- Это естественный ход вещей, как я думаю. Не стоит грустить по поводу сырьевой ориентации нашего экспорта. Надо продолжать работать с этой структурой. Мы богаты, чем богаты – нашими углеводородами, металлами, сельхозпродукцией, рыбой. Почему это всё не продавать? Вопрос в переработке и том, как мы на этом делаем добавленную стоимость. Мой любимый пример с кедровым орехом – здесь собирается мешок шишек, который стоит условные 100 рублей, потом китайский предприниматель покупает за эти деньги здесь мешок, вылущил орехи – они уже стоят – опять же условно – 1000 рублей, потом отжал масло из этих орехов – за него он выручит уже 10 тысяч. Поэтому, повторюсь, надо работать в сторону высокого передела, и мы работаем – всё, что будет производить и продавать Амурский газоперерабатывающий завод Газпрома, газохимический комплекс Сибура – это продукция с высокой добавленной стоимостью.

Сейчас, да – 66,6% экспорта за период с 2017 по 2021 годы составили энергоносители, показав при этом двукратный рост. Среди крупнейших импортёров КНР мы занимаем первое место сырой нефти, древесине, рыбе и морепродуктам. По стоимости наши поставки сырой нефти в Китай составляют 15,2% от всего объема и по этому показателю мы опережаем даже Саудовскую Аравию, которая находится на втором месте. Мы также лидируем в поставках древесины в КНР – с долей в 12% и в поставках рыбной продукции – 15,1%. При этом, несмотря на все сложности вызванные пандемией, экспорт по этой статье не обрушился. Наше преимущество в том, что мы поставляем не выращенную, а дикую рыбу, которая по вкусовым качествам гораздо лучше. Это эксклюзивная продукция и наша позиция в этом сегменте очень крепки, главное в этом случае – следить за нашей собственной сырьевой базой.

^{инфографика - ФАНУ «Востокгосплан»} 

По углю мы занимаем третье место среди партнёров Китая – после Австралии и Индонезии. Это если говорить про последние пять лет. Россия наращивает в последнее время экспорт металлов – здесь мы занимаем 8-е место.

По природному газу мы всего лишь девятые с долей 3,3%. Картина здесь может поменяться, когда заработают арктические проекты СПГ и с развитием восточного коридора поставок. Не стоит забывать и климатическую повестку, ESG – здесь газу альтернатив серьёзных пока нет, а Китай очень серьёзно смотрит на изменение климата, глобальное потепление, потому что повышение уровня мирового океана угрожает огромному числу населения, городской и промышленной инфраструктуры – тому же Шанхаю. Стоит ждать повышения спроса на газ, потому что он является таким промежуточным звеном энергоперехода. По оценкам экспертов потребление газа КНР в период с 2025 по 2030 годы может удвоиться.

— Каков вклад Дальнего Востока в общероссийский экспорт?

— С 2017 по 2021 экспорт увеличился в 1,7 раза – до 8,7 млрд $. Но доля макрорегиона в общероссийском экспорте при этом снизилась и сейчас составляет 12,7% (в 2010-м – 15,1%). Основные причины – падение цен на нефть, которое произошло в 2015-2016 годах, а также в 2020-м, и ограничения из-за пандемии коронавирусной инфекции.
Рост экспорта произошёл в основном благодаря энергоносителям – их продажа в Китай увеличилась в 2,2 раза в стоимостном выражении, а также за счет резко увеличившегося – в 7,7 раза – экспорта руды (до 1,91 млрд $ в денежном выражении).

^{инфографика - ФАНУ «Востокгосплан»} 

Импорт из Китая в ДФО вырос сопоставимо – в 1,9 раза до 5,2 млрд $. Рост в этом случае вызван увеличением поставок промышленного оборудования – в 2,9 раза. Надо сказать, что экспорт промышленного оборудования – основная категория китайского экспорта вообще. На его долю приходится 43,6% общего экспорта страны. В объеме китайского экспорта в Россию промышленное оборудование также составляет внушительные 42,6%. И эти показатели будут только расти, потому что теперь КНР наш главный контрагент в плане поставок оборудования.

^{инфографика - ФАНУ «Востокгосплан»} 

— КНР не упускает случая и пользуется тем, что оставшись без западных потребителей, Россия предлагает энергоносители со значительной скидкой. Чуть ли не диктует цену. Не окажемся ли мы в ситуации полной зависимости от КНР, или мы уже в этой ситуации?

— Определённого роста зависимости, скорее всего, не избежать, но КНР всё-таки не единственная страна в Азии, с которой мы работаем. К тому же целесообразно смотреть на ситуацию и в долгосрочной перспективе. Я думаю, что через не такое уж и продолжительное время произойдёт перестройка всех потоков, возникнет новый баланс, когда Россия увеличит свой портфель контрагентов.

Если же говорить про скидку, предлагаемую нами КНР по энергоносителям, то не нужно забывать, что наши соседи достаточно активно работают со всеми своими партнёрами в этом отношении. Мы специально сравнивали – скажем, Китай берёт нашу нефть по 67,45 $ за баррель, а в Африке – по 67,27, у Омана – ещё дешевле, у Ирака – ещё дешевле. То есть они используют нас как рычаг в переговорах с другими. Такая же ситуация и с каменным углём – Монголия им поставляет дешевле чем мы, Индонезия тоже.

— Едва ли есть кто-то ещё не слышавший про «Разворот на Восток», но стремление нарастить товарооборот между Россией и Китаем вдруг столкнулось с узкими местами – особенно в части логистики. Насколько всё серьёзно и преодолимо?

— Это правда проблема, и основным сдерживающим фактором является пропускная способность железных дорог – сейчас она составляет 127,7 млн тонн в год, в то время как порты дальневосточные уже в состоянии обработать порядка 175 млн тонн. Кроме того мы говорим про ограниченную пропускную способность пунктов пропуска на границе. Текущий дефицит в дополнительных пропускных мощностях оценивается нами в 19,5 млн тонн в год. Плюс необходимо модернизировать порты, создавая специализированные мощности по обработке контейнеров. Сейчас они бОльшей частью специализированы под перевалку угля. Много можно добиться и за счёт правильной диспетчеризации и специализации портов.

Мы – Востогосплан – совместно с Дальневосточным университетом путей сообщения и РАН запустили совместный проект создания цифровой модели Восточного полигона. То есть мы создадим комплексную модель, которая объединит и железные, и автомобильные дороги, и всю прочую инфраструктуру. Имея такой инструмент, можно будет экспериментировать и с точки зрения «быстрых побед» в повышении пропускной способности, и с точки зрения инвестиционных проектов по расширению полигона, специализацией портов. Такой цифровой «двойник» даст возможность увидеть всю картину целиком, определить узкие места, смоделировать необходимые решения, имея в виду широкую перспективу.

— Почему не оставить создание такого двойника самой железной дороге?

— В РЖД есть подобные инструменты, но они ограничены в основном самой железной дорогой. А весь смысл в том, чтобы сделать мультимодальный, межотраслевой, межфункциональный инструмент, с объективной оценкой экономических последствий.

У нас есть опыт создания подобных «двойников» - мы делали цифровые модели по северному завозу, по Северному морскому пути. Как раз наша разработка СМП сыграла ключевую роль в планировании развития инфраструктуры Севморпути с расчётом потребности в судах, в ледокольном сопровождении, сопутствующей инфраструктуре – там наши расчёты активно применяются.

— И каковы прогнозы, быть может, рекомендации на будущее? Что надо делать в первую очередь?

- На мой взгляд, какой бы турбулентной ни была ситуация, Дальний Восток играет все более значимую роль. Это и переориентация транспортных потоков, перестройка их структуры. Имея в виду замещение востребованной продукции, надо заняться локализацией производств с высокой добавленной стоимостью, высоким переделом. Это особенно касается Хабаровска. Местной промышленности необходимо новое дыхание, толчок, потому что она, деликатно выражаясь, в «боковом тренде» находится.

С одной стороны, вряд ли можно дать принципиально новые рекомендации в отношении дальнейшего сотрудничества России и Китая, но нужно тщательнее и интенсивнее работать над ликвидацией уже известных узких мест – строить новые пункты перехода, вовлекать малый и средний бизнес в реализацию совместных инвестпроектов, да и просто учиться работать с китайскими контрагентами – это отдельная наука.

Краткий обзор мирового угольного рынка

На прошедшей неделе на угольном рынке Европы продолжилось снижение цен до уровня 105 долл./т. Давление на котировки оказало сокращение потребления, а также падение цен на газ на фоне ослабления опасений относительно конфликта на Ближнем Востоке.

Тематическое фото. источник: shutterstock.com

Кроме того, министры энергетики стран «Большой семерки» в рамках плана по достижению углеродной нейтральности достигли соглашения о постепенном отказе от угля в производстве электроэнергии в первой половине 2030-х годов. Более конкретная целевая дата не была установлена по просьбе Германии и Японии. При этом ограничения касаются мощностей, где не установлено оборудование по улавливанию и хранению выбросов. США также ввели требование, согласно которому электростанции к 2032 г. будут обязаны сократить или улавливать 90% выбросов CO2. Страны «Большой семерки» также согласовали стремление утроить мощности ВИЭ к 2030 г.

Газовые котировки на хабе TTF скорректировались вниз до 318 долл./1000 м³ (-3 долл./1000 м³ к 24.04.2024 г.) на фоне отсутствия эскалации в конфликте между Израилем и Ираном. Запасы на складах ARA остались практически без изменений, составив 5.6 млн т., что обусловлено сокращением поставок в европейские страны ввиду невысокого спроса.

Индекс южноафриканского угля 6000 находился в диапазоне 100-105 долл./т. на увеличении предложения со стороны ЮАР благодаря росту ж/д погрузки. Запасы на складах Richards Bay Coal Terminal составили 2.74 млн т. (+0.04 млн т. к 24.04.2024 г.).

В Китае цены спот на уголь 5500 NAR в порту Qinhuangdao прибавили 1 долл./т. до 117 долл./т. в преддверии выходных дней с 1 по 5 мая по случаю Дня труда. Некоторые небольшие шахты/разрезы сократили добычу в связи с достижением месячных целевых показателей. Однако рост котировок ограничен ввиду увеличения гидрогенерации на юге страны и невысокого спроса со стороны промышленных предприятий.

Запасы на 6 крупнейших прибрежных ТЭС сократились на 0.09 млн т. до 13.78 млн т., запасы в 9 крупнейших портах составили 24.17 млн т. (+0.55 млн т. к 24.04.2024 г.).

Индекс индонезийского угля 5900 GAR подорожал до 89.60 долл./т. (+0.60 долл./т. к 24.04.2024 г.), цена низкокалорийного материала 4200 ккал/кг GAR также незначительно укрепилась до
55.05 долл./т. FOB Kalimantan на фоне роста спроса со стороны КНР и стран Юго-Восточной Азии. В Индии отмечается сокращение складских запасов угля за неделю на 2% в результате роста генерации после резкого потепления. Поддержку ценам также оказывало ограниченное предложение на спотовом рынке, обусловленное неблагоприятными погодными условиями.

По итогам 1 квартала добыча в Индонезии увеличилась на 8%. Однако в некоторых регионах показатели оказались ниже ожиданий в связи с проливными дождями. Таким образом, в 2024 г. объем добычи может составить 790 млн т., что значительно меньше 922 млн т., согласованных правительством на текущий год.

Высококалорийный австралийский уголь 6000 поднялся почти до 145 долл./т. в связи с ростом спроса со стороны азиатских стран, включая Таиланд, Филиппины и Вьетнам, где наблюдается рекордное потепление, способствующее увеличению энергопотребления. Японская компания Kansai Electric сообщила 30 апреля, что ожидает роста потребления энергоносителей для производства электроэнергии в следующем финансовом году (апрель 2024 – март 2025), при этом Kyushu Electric прогнозирует увеличение объемов импорта угля ввиду снижения загрузки АЭС с 90.8% до 88.1%.

Индекс австралийского металлургического угля HCC удерживался на уровне 240 долл./т., благодаря улучшению конъюнктуры на рынке стали и сокращению добычи в Австралии. Индекс производственной активности PMI в сталелитейной отрасли КНР вырос в апреле на 3.7 процентных пункта до 47.9%, что говорит о восстановлении спроса на сталь в стране.

Компания Glencore отчиталась о падении добычи металлургического угля на 30% по итогам 1 квартала 2024 г. до 1.4 млн т. (-0.6 млн т. к 1 кварталу 2023 г.), что связано с остановкой работы одного из активов в австралийском штате Квинсленд. Компания Coronado Global Resources также заявила о падении добычи металлургического угля на разрезе Curragh на 19% до 2.2 млн т. (-0.5 млн т. к 4 кварталу 2023 г.). Кроме того, негативно на добыче отразились циклоны Jasper и Kirrily.

Сибантрацит попал под санкции США

США ввели санкции против Сибантрацита, одного из крупнейших производителей металлургического угля в России. Минфин США также включил в санкционный список 12 организаций, входящих в структуру угольной компании.

фото: «Сибантрацит»

В связи с новыми ограничительными мерами, направленными на уменьшение доходов Российской Федерации, Сибантрацит планирует переориентировать поставки на внутренний рынок.

В январе-марте 2024 г. добыча Сибантрацита сократилась до 5.7 млн т. (-0.8 млн т. или -14.1% к январю-марту 2023 г.), экспорт – до 4.2 млн т. (-2.0 млн т. или -32.2% к январю-марту 2023 г.).

При этом по итогам 2023 г. производство увеличилось до 24.2 млн т. (+0.4 млн т. или +1.7% к 2022 г.), экспорт – до 22.5 млн т. (+2.6 млн т. или +10.6% к 2022 г.), в результате чего в экспортных поставках российского угля доля Сибантрацита составила 10.6%.

Таким образом, под санкции США, с учетом объемов СУЭК и Мечела, с начала года попало 30% российского угольного экспорта, что ставит под вопрос энергетическую безопасность стран-импортеров.

С учетом объемов, экспортированных в 1 квартале 2024 г., сокращение российских экспортных поставок в 2024 г. в результате санкций составит около 50 млн т., в 2025 г., при сохранении санкционного режима, на рынок не попадет почти 65 млн т. угля. 

Экспортные пошлины на российский уголь отменены до августа 2024 года

Правительство РФ временно отменило экспортные курсовые пошлины на энергетический уголь и антрацит на период с 1 мая по 31 августа 2024 г. Ранее планировалось, что пошлины будут действовать год — с 1 марта по 28 февраля 2025 г., однако их введение ухудшило положение угольных компаний, которые остаются под ударом из-за снижения мировых цен, роста себестоимости, ограничений на ж/д инфраструктуре и увеличивающегося санкционного давления.

Тематическое фото. источник: piqsels.com

Однако временная отмена экспортной пошлины не позволит решить все проблемы в отрасли, поскольку требуются дополнительные меры, включая возобновление понижающих коэффициентов, которые были приостановлены до конца 2024 г. Кроме того, необходимо расширение железнодорожных мощностей, особенно на Восточном полигоне, а также снижение ставок перевалки в Тамани.

Кроме того, с сентября 2024 г. ставка пошлины вновь составит 4% при курсе 80-85 руб./долл., 4.5% - при 85-90 руб./долл., 5.5% - при 90-95 руб./долл. и 7% - при 95 руб./долл. и более. При курсе менее 80 руб./долл. пошлина нулевая.

По итогам 1 квартале 2024 г. экспорт российского угля сократился до 45.5 млн т. (-6.6 млн т. или -12.8% к 1 кварталу 2023 г.). При этом в текущем году падение показателей будет ускоряться, учитывая новые санкции США против российских угольных компаний и неблагоприятную конъюнктуру на международном рынке.

Краткий обзор мирового угольного рынка

На прошедшей неделе на европейском рынке энергетического угля цены упали ниже 115 долл./т. Давление на котировки оказало сокращение потребления, а также существенное падение цен на газ в результате ослабления геополитической напряженности на Ближнем Востоке, которая ранее оказывала рынку поддержку.

Тематическое фото. источник: shutterstock.com

Кроме того, партии американского угля, которые не смогли быть отгружены через порт в Балтиморе из-за обрушившегося моста, были перенаправлены на терминалы Hampton Roads, включая Norfolk.

Газовые котировки на хабе TTF скорректировались вниз до 321 долл./1000 м³ (-29 долл./1000 м³ к 17.04.2024 г.) на фоне отсутствия эскалации в конфликте между Израилем и Ираном. Запасы на складах ARA достигли 5.6 млн т. (-0.3 млн т. или -5% к 17.04.2024 г.), что обусловлено реэкспортом в адрес стран Средиземноморья и сокращением поставок в европейские страны ввиду невысокого спроса.

Индекс южноафриканского угля 6000 опустился ниже 105 долл./т. из-за снижения спроса и цен в Европе. Также давление оказывает увеличение предложения со стороны ЮАР. Кроме того, индийские производители губчатого железа обратили внимание на австралийский уголь 5500 ввиду привлекательности цены по сравнению с южноафриканским материалом.

Ж/д оператор Transnet принял решение разорвать 5-летний контракт с охранной организацией, привлеченной с целью обеспечения безопасности ж/д инфраструктуры в августе 2023 г. По заявлению Transnet, подрядчик не смог должным образом выполнить обязательства.

В Китае цены спот на уголь 5500 NAR в порту Qinhuangdao незначительно скорректировались ниже уровня 116 долл./т. ввиду невысокого спроса со стороны электростанций и промышленных предприятий, которые на прошлой неделе завершили процесс пополнения запасов. Кроме того, ожидается, что поставки по ж/д ветке Daqin увеличатся после 26 апреля, когда завершится техническое обслуживание, при этом на складах электростанций и в портах уже наблюдается рост запасов. Дополнительное давление на угольную генерацию оказывают обильные дожди на юге Китая, которые способствуют увеличению гидрогенерации.

Запасы на 6 крупнейших прибрежных ТЭС увеличились на 0.4 млн т. до 13.9 млн т. Запасы в 9 крупнейших портах составили 23.6 млн т. (+1.2 млн т. к 17.04.2024 г.).

Индекс индонезийского угля 5900 GAR подешевел на 1 долл./т. до 89 долл./т. на фоне невысокой активности со стороны индийских и китайских потребителей.

Bumi Resources, крупнейшая индонезийская угольная компания, сообщила о падении доходов по итогам 1 квартала 2024 г., несмотря на увеличение объема продаж. Таким образом, прибыль составила 22.1 млн долл. (-62 млн долл. или -74% к 1 кварталу 2023 г.).

Высококалорийный австралийский уголь 6000 подскочил почти до 135 долл./т. в связи с ростом спроса со стороны индийских производителей губчатого железа и возможным сокращением добычи в результате ожидаемого окончания явления Эль-Ниньо, по завершении которого в Австралию могут прийти неблагоприятные погодные условия, включая проливные дожди и штормы.

Индекс австралийского металлургического угля HCC упал до 245 долл./т. в результате сокращения спроса и увеличения предложения. Австралийская Anglo American сообщила о росте добычи металлургического угля в Квинсленде по итогам 1 квартал 2024 г. до 3.8 млн т.
(+0.3 млн т. или +7% к 1 кварталу 2023 г.) благодаря росту производства на шахте Aquila и разрезе Capcoal. При этом компания сохраняется прогноз по добыче на 2024 г. без изменений на уровне
15-17 млн т.

Китайская металлургическая компания Beijing Shougang Co., Ltd заявила, что в 2024 г. планирует сократить производство стали на 6% до 21.6 млн т. в связи со слабым спросом и ужесточением конкуренции.

Два крупных азиатских производителя стали, южнокорейская компания POSCO и японская Nippon Steel, согласовали с австралийской Foxleigh бенчмарк на 1 квартал 2024 г. на материал LV PCI на уровне 221 долл./т. FOB (-8 долл./т. к 4 кварталу 2023 г.). 

Прибыль угольных компаний РФ январе-феврале 2024 года упала в пять раз

Прибыль российских угольных компаний (за вычетом убытков) в январе-феврале 2024 г. упала в 5.3 раза со 107.59 млрд до 20.3 млрд руб. (-87.29 млрд руб. к январю-февралю 2023 г.). При этом убытки увеличились в 2.1 раза до 24.3 млрд руб. Доля убыточных предприятий увеличилась с 39% до 46%.

Тематическое фото. источник: shutterstock.com

В 2023 г. прибыль угольных компаний России снизилась в 2.1 раза до 357 млрд руб. (-420 млрд руб. к 2022 г.), что обусловлено падением цен на мировом рынке и кратным увеличением себестоимости.

Дополнительными факторами, продолжающими оказывать негативное влияние на финансовые результаты угольщиков, остаются ограниченные провозные возможности ж/д инфраструктуры, введенные экспортные пошлины, растущие ж/д тарифы, а также западные санкции.

Для многих российских поставщиков текущий уровень мировых цен и себестоимость делают экспорт угля убыточным, вынуждая их сокращать производство и отказываться от проектов по развитию новых угольных месторождений.

Таким образом, в случае сохранения текущей тенденции экспорт российского угля в 2024 г. сократится на 30-35 млн т. Если же неблагоприятные факторы усилятся и, помимо СУЭК и Мечела, под санкции попадут другие российские угольные компании их морские терминалы и международные транзакции – потери российского экспорта могут составить порядка 50-60 млн т.

Добыча угля в Кузбассе, основном угольном регионе России, где добывается высококачественный материал, по итогам января-марта 2024 г. снизилась до 52.6 млн т. (-1.1 млн т. или -2.1% к январю-марту 2023 г.). Экспорт в 1 квартале текущего года упал до 45.5 млн т. (-6.6 млн т. или -12.8% к январю марту 2023 г.).

Краткий обзор мирового угольного рынка

На прошедшей неделе на угольном рынке Европы отмечалась высокая волатильность цен, которые двигались в диапазоне 117-126 долл./т. на фоне резкого подорожания газа до 3-месячного максимума в связи с эскалацией конфликта на Ближнем Востоке, а также сокращения доли возобновляемой генерации. При этом доходность угольной и газовой генерации оставалась отрицательной ввиду роста стоимости квот на выбросы СО2. На прошедшей неделе доля ВИЭ в структуре энергобаланса Германии составила 71%, сократившись на 7% по сравнению с предыдущей неделей, тогда как доля ископаемого топлива увеличилась с 22% до 29%.

Тематическое фото. источник: piqsels.com

Газовые котировки на хабе TTF подскочили до 350 долл./1000 м3 (+47 долл./1000 м3 к 10.04.2024 г.) в результате снижения поставок норвежского газа и ответа Израиля на удар, совершенный Ираном на выходных.

Индекс южноафриканского угля 6000 поднялся выше 110 долл./т., продолжая следовать за высокими ценами в Европе. Со стороны индийских потребителей, включая производителей губчатого железа, наблюдается увеличение спроса. Кроме того, правительство Индии продлило до

15 октября действие директивы в отношении 15 электростанций (18.37 ГВт), работающих на импортном угле, с требованием полной загрузки мощностей во избежание дефицита электроэнергии. Ожидается, что данная инициатива властей продолжит способствовать увеличению объемов импорта.

Экспортные отгрузки угля через терминал Richards Bay Coal Terminal (RBCT) по итогам 1 квартала 2024 г. выросли до 13 млн т. (+1.9 млн т. или +17% к 1 кварталу 2023 г.), что обусловлено улучшением ситуации с транспортировкой материала. Таким образом, экспорт в 2024 г. через RBCT может превысить 50 млн т. против прошлогодних 47 млн т. При этом средний показатель в 2013-2020 гг. составлял 70 млн т. Складские запасы на терминале оцениваются в 2.95 млн т. (практически без изменений к 10.04.2024 г.).

В Китае цены спот на уголь 5500 NAR в порту Qinhuangdao укрепились на 1 долл./т. до 116 долл./т. в связи с падением добычи и увеличением потребления. Также отмечается снижение запасов в портах, что связано с сокращением объемов поставок по ж/д ветке Daqin на 0.2 млн т. в день из-за проведения технического обслуживания, при этом нормализация движения ожидается после завершения работ в конце апреля. Снижение добычи обусловлено ужесточением проверок безопасности на шахтах. Согласно опубликованной статистике, добыча в марте сократилась на 4% и по итогам 1 квартала 2024 г. показатель составил 1.11 млрд т. (-4% к 1 кварталу 2023 г.).

Кроме того, в связи с необходимостью увеличения налоговых поступлений в провинции Shanxi был увеличен налог на рядовой уголь с 8% до 10% и на обогащенный уголь – с 6.5% до 9%. Данная инициатива может привести к повышению стоимости угля.

Запасы на 6 крупнейших прибрежных ТЭС увеличились на 0.2 млн т. до 13.5 млн т., потребление выросло с 728 тыс. т./сутки до 730 тыс. т./сутки. Запасы в 9 крупнейших портах сократились до 22.4 млн т. (-0.6 млн т. к 10.04.2024 г.).

Индекс индонезийского угля 5900 GAR подешевел на 1 долл./т. до 90 долл./т., поскольку индонезийские угольные компании снижают цены в связи с необходимостью сокращения складских запасов, особенно с учетом расширившегося спреда между уровнем спроса и предложения.

Высококалорийный австралийский уголь 6000 вырос выше до 127 долл./т. на укреплении котировок в Европе. Один из индийских производителей губчатого железа закупил австралийский среднекалорийный уголь 5500 ккал/кг по 91-91.5 долл./т. FOB, который стал привлекательнее с точки зрения цены, хотя индонезийские потребители обычно отдают предпочтение южноафриканскому материалу ввиду большего содержания связанного углерода. Поддержку котировкам также оказывает заявление австралийской метеослужбы о возможном завершении явления Эль-Ниньо, что может привести к сокращению добычи. При этом японская метеослужба выпустила долгосрочный прогноз, согласно которому в Японии летом ожидаются температуры выше нормы. В результате ливней с 5 по 12 апреля прервалось ж/д сообщение на 100-километровом участке до терминала Port Kembla Coal Terminal, что привело к задержкам с погрузкой угля из региона Illawarra.

Индексы австралийского металлургического угля HCC подскочили выше 250 долл./т. на фоне активных покупок со стороны Китая, где также наблюдался рост цен в связи с увеличением загрузки металлургических предприятий и необходимостью пополнения запасов. Также отмечается улучшение конъюнктуры на рынке стали. Некоторые участники рынка пересматривают свои ценовые ожидания в сторону повышения в связи с увеличением торговых объемов на бумажном рынке.

Совместное предприятие BHP и Mitsubishi Alliance (BMA) понизило на 10% прогноз по добыче на финансовый 2024 год (заканчивается 30 июня) с 46-50 млн т. до 43-45 млн т. Объем производства в Квинсленде сокращается из-за 2-х тропических циклонов и роста расходов.

Добыча угля в Кузбассе упала на 2% в январе-марта 2024 года

В январе-марте 2024 г. угольные предприятия Кузбасса добыли 52.8 млн т. (-1.1 млн т. или -2.0% к январю-марту 2023 г.), по данным Министерства угольной промышленности Кузбасса.

Добыча коксующегося материала за этот период составила 17.3 млн т. (+0.3 млн т. или +1.8%), в то время как объемы добычи энергетического угля снизилась до 35.5 млн т. (-1.4 млн т. или -3.8%).

Открытым способом угольные компании добыли 34.5 млн т. (-0.8 млн т. или -2.3% к январю-марту 2023 г.), производство подземным способом сократилось до 18.3 млн т. (-0.3 млн т. или -1.6%).

По состоянию на 1 апреля 2024 г. складские запасы угля в Кузбассе увеличились до 21.5 млн т. (+1.8 млн т. или +9.1% к 1 апреля 2023 г.).

Санкции и наметившаяся тенденция по остановке деятельности российских угольных шахт и разрезов, наряду с повышающимися железнодорожными тарифами РЖД, введением экспортной пошлины, а также лишением угольных грузов приоритетности при ж/д перевозках на фоне ограниченной пропускной способности Восточного полигона, могут оказать негативное влияние на объемы добычи и поставок высококачественного российского угля на мировой рынок в 2024 гг.

В 2023 г. добыча угля в Кузбассе упала до 214.2 млн т. (-9.4 млн т. или -4.2% к 2022 г.).

Колмар остановил обогатительные фабрики из-за избытка угля на складах

Компания Колмар, добывающая коксующийся уголь в Якутии, с 12 марта остановила работу 2-х обогатительных фабрик и ограничила загрузку третьей на 50% из-за переизбытка угля на складах. Накопление сверхнормативного запаса угля в объеме 1 млн т. стало следствием трудностей при отправке в результате перегруженности ж/д инфраструктуры в Якутии и на Восточном полигоне.

фото: Колмар

Данная ситуация усугубляется проводящимися ремонтными работами на путях РЖД по направлению к терминалам Ванино, а также проблемами с согласованием и приемкой грузов в данном направлении. В апреле компания должна погрузить в вагоны 0.57 млн т., однако РЖД согласовали только 75% от необходимого объема.

В 2023 г. компания сократила производство до 11.6 млн т. (-0.8 млн т. или -6.4% к 2022 г.). В связи с ограниченной провозной способность инфраструктуры и неблагоприятной конъюнктурой на международном рынке угля добыча Колмар планы компании, скорее всего, будут пересмотрены в сторону понижения.

Кроме того, рост железнодорожных тарифов, ставок перевалки в портах, а также ввод экспортной пошлины с марта 2024 г. делают экспортные поставки убыточными, вынуждая российские угольные компании приостанавливать отгрузки на экспорт, снижать добычу, а в отдельных случаях закрывать добывающие предприятия и сворачивать проекты на новых месторождениях. Данные факторы также оказывают негативное влияние на бюджеты угледобывающих регионов.

Таким образом, доступность высококачественного российского угля существенно снизилась в первом квартале года, а ко второму и третьему кварталу 2024 г. ожидается ухудшение дефицита предложения из России. 

На Огоджинском месторождении началось строительство обогатительной фабрики

В рамках развития проекта по освоению Огоджинского угольного месторождения в Амурской области началось строительство обогатительной фабрики мощностью 2 млн т. в год. В будущем здесь планируется построить еще шесть фабрик совокупной мощностью 30 млн т.

Огоджинское месторождение. фото: пресс-служба правительства Амурской области

Также Огоджинская угольная компания (входит в группу Эльга) ведет строительство железнодорожной линии Огоджа – Февральск протяженностью 140 км, которое позволит нарастить добычу до 17-18 млн т. к 2029 г. На текущий момент проложено 37 км. Пропускная способность будущей железной ветки достигнет порядка 7 млн т. угля в год при стоимости строительства – 3 млрд руб.

изображение «Эльгауголь»

По итогам 2023 г. в регионе было произведено 4.5 млн т. угля. Основной объем добычи приходится на Ерковецкий и Северо-Восточный разрезы, принадлежащие компании Русский Уголь.

Добыча Огоджинской угольной компании в 2023 г. составила 1.4 млн т., что почти в 3 раза больше, чем в 2022 г. В 1 квартале 2024 г. добыча снизилась до 0.24 млн т. мл(-0.1 млн т. или -28% к 1 кварталу 2023 г.). угля.

Запасы Огоджинского угольного месторождения оцениваются в 1.5 млрд т.