«В этом году нас поддержал Президентский фонд природы – выделил грант на съемку документального фильма. Мы очень подробно снимали природу, события, которые с нами происходили, с привязкой к тем местам и к той истории, о которых писал Владимир Клавдиевич. Хотим показать изменение природы и изменение быта населения. Надеюсь, фильм будет популярным и станет еще одной визитной карточкой Приморья», – рассказал на пресс-конференции в ТАСС, посвященной окончанию экспедиции, ее участник – общественный деятель и меценат Иван Молчанов.

По пути Арсеньева

Ученый и писатель Владимир Арсеньев 30 лет изучал Дальний Восток и его коренные народы. Участники проекта Федора Конюхова повторяют маршруты исследователя – в сентябре 2024 года прошли с горы Брат в Находке до Кавалерово, преодолев более 500 км. В этом году состоялся второй этап экспедиции – команда из девяти человек на лошадях прошла от Кавалерово вдоль побережья Японского моря до поселка Терней – всего 350 км. В следующем году продолжится поход по Приморью и состоится двухнедельный сплав по реке Анюй в Хабаровском крае.

«На следующий год у нас есть план продолжить экспедицию по Приморью – в сентябре пройдет третий этап – от Тернея до села Самарга – это практически крайняя точка Приморского края. Там еще сложнее, поскольку в некоторых местах совершенно нет дорог и невозможно в случае чего сделать заброску продуктов или оказывать медицинскую помощь. Решили, что продолжим наш проект, пройдем все Приморье и передадим эстафету Хабаровскому краю», – сообщил Иван Молчанов.

Справка:

Федр Конюхов – путешественник, писатель, художник, почетный гражданин Находки. В одиночку совершил пять кругосветных плаваний, 17 раз пересек Атлантику. Первый россиянин, побывавший на всех Семи вершинах всех частей света, обладатель национальной премии «Хрустальный компас» и мировых рекордов Гиннесса. Первым в мире достиг пяти полюсов Земли, первым в России достиг Северного и Южного полюса на лыжах и совершил одиночное кругосветное плавание.

Несмотря на то, что путь ранее уже был пройден, путешествие не обошлось без опасных приключений: за Дальнегорском в устье реки Джигитовка Федор Конюхов и его напарник Иван Молчанов в ночи зашли в болото, бродили долго, пока не нашли охотничью тропу, по которой в итоге и выбрались к лагерю.

«В какой-то момент сели все фонарики. Связь, конечно, там не работает. Нам нужно было дойти до лагеря, где нас ждала команда, они уже начали на лодках нас разыскивать, но мы выбрались, все здоровы, живы. Когда мы прошли этот путь, основная мысль была – как же Владимир Клавдиевич это делал без GPS, без элементарных ракетниц и дронов. В очередной раз для себя отметили геройство тех людей и величие первооткрывателей, которые 120 лет назад шли по нашему удивительному, прекрасному краю», — отметил Иван Молчанов.

Члены экспедиции провели в пути две недели. В каждом новом месте один из участников зачитывал отрывки из работ Арсеньева об этой локации. Это позволило увидеть, как изменилась природа за 120 лет.

«Мы слушали, как выглядели эти места во времена Арсеньева. Теперь понимаем, что где-то ландшафты поменялись из-за появления дорог и городов, но остались и несколько участков совершенно нетронутых. Это в том числе Сихотэ-Алинский заповедник, созданный в 1935 году. Когда идешь по нему, чувствуешь, что люди заботятся о природе», — поделился впечатлениями меценат.

С прицелом на туризм

Команда полностью соблюла маршрут Арсеньева. Везде участников экспедиции очень тепло встречали местные жители – угощали медом, свежим хлебом и только что пойманной рыбой. Но главное – были готовы к общению, как это было во времена Арсеньева.

«Владимир Арсеньев легко вступал в коммуникацию с местными жителями, избегая какой-то конфронтации. Хотя его сопровождали вооруженные люди, где-то казаки были, где-то стрелки, как он их описывает. Но в каждом населенном пункте он встречал людей, которые становились потом или друзьями, или партнерами, как тот же Дерсу Узала – человек, который часть жизни провел с Арсеньевым и даже переехал к нему в Хабаровск», – подчеркнул Иван Молчанов.

Участники экспедиции рассказывают, что есть места, которые при исследовании Арсеньева были безлюдными, однако вскоре стали населенными, с работающими предприятиями. И все благодаря исследователю и его открытиям.

«Арсеньев описывал, например мыс Бринера в Дальнегорске в Рудной пристани, там стоит маяк Рудный – один из самых красивых в Приморье. Есть идея его восстановить. Населения там было очень мало, а буквально через два года после прохождения Владимира Клавдиевича там возникла гигантская фабрика – Бринер начал обогащать там руду. То, что было диким, стало абсолютно обжитым людьми. Мы понимаем, что Арсеньев, описав эти места и их детали, дал возможность нашей стране удержать эти территории за счет того, что обратил внимание на наличие очень важных, в будущем полезных ископаемых», – объяснил меценат.

Однако участники экспедиции отмечают, что сейчас фокус внимания местного населения смещается с потребления и добычи ископаемых в сторону туризма и гостеприимства, а это позволяет не только привлекать гостей, но и сохранять природу Приморья.

«Если раньше мы с населением общались и все относились к природе как к источнику изъятия ресурсов в виде леса, рыбы или животных, то сейчас многие жители говорят о том, что появилось очень много туристов, это позволяет зарабатывать и сохранять ресурсы. И один из смыслов экспедиции и фильма – показать крайние точки России, о которых еще люди не знают. Кроме исторического контекста, который мы закладываем в память о Владимире Клавдиевиче, есть еще и контекст туристический. Потом по нашим маршрутам поедет много людей, они попытаются повторить путь – кто-то пешком, кто-то на машинах. При этом нам еще удалось акцентировать внимание на защите природы – в данном случае это хорошая комбинация», – считает Иван Молчанов.

Нацпарк и гектар в Приморье

Федеров Конюхов сообщил, что намерен создать в Приморье национальный парк деревьев России. По задумке путешественника, там появятся саженцы, привезенные из каждого региона страны, например, лиственницу из Якутии, дуб из Воронежа, березу из Карелии.

Помимо этого, Конюхов планирует взять дальневосточный гектар в Приморье, чтоб высадить там деревья. Путешественник рассказал, что нанял эколога, который рассчитал, насколько Федор загрязняет атмосферу за один день. Чтобы компенсировать природе нанесенный ущерб, придется высадить кедры.

«Эколог подсчитал, что сосна, которой 120 лет, компенсирует мое отравление воздуха за один день. Тогда я принял решение на гектаре посадить 360 кедров. Через 100 лет, они начнут компенсировать то, что я отравил. Меня уже не будет в этом мире, а они будут восстанавливать», — объяснил путешественник.

Через всю страну на воздушном шаре

Помимо продолжения экспедиции по следам Арсеньева, Федор Конюхов в 2026 году планирует очередное необычное путешествие – летом он намерен первым в мире взлететь на тепловом воздушном шаре с Северного полюса. Компанию ему вновь составит Иван Молчанов.

«Летом на Северном полюсе хорошая погода с июня по август. Никто еще в истории человечества не взлетал на тепловом воздушном шаре с Северного полюса. Было два маршрута – лететь на Аляску или на Якутию, но понятно, что мы полетим в сторону Якутии. И шар уже изготовлен, Федор Филиппович на нем после Антарктиды пролетит через всю страну – с Мурманска до Чукотки, как раз по северным широтам», — анонсировал Иван Молчанов.

– Александр Петрович, почему Советский Союз принял решение вступить в войну с Японией на Дальнем Востоке сразу после завершения боевых действий в Европе?

– Япония в то время оставалась последним очагом Второй мировой войны. Эта страна с начала ХХ века активно проводила агрессивную антироссийскую политику. Наступление Советских войск стало логичным продолжением Великой Отечественной и было вызвано необходимостью обеспечить национальную безопасность, а также выполнением международных союзнических обязательств.

4 февраля 1945 года в Крыму началась вторая по счету встреча лидеров стран антигитлеровской коалиции – Советского Союза, Великобритании и Соединенных Штатов Америки – в ходе которой были приняты решения по ключевым вопросам, касавшимся окончания Второй мировой войны и послевоенного мирного урегулирования.

С поражением Германии и ее союзников в Европе японцы не считали себя побежденными, их упорство вызвало рост пессимистических оценок американского командования. Считалось, в частности, что война не завершится ранее конца 1946 года, а потери союзных войск при высадке на Японские острова составят более одного млн человек.

Поэтому в Ялте было подписано чрезвычайно важное для США секретное соглашение, по которому СССР обязался вступить в войну с Японией на стороне союзников через два-три месяца после победы над Германией. В обмен на это Советский Союз получал Курилы и Южный Сахалин, потерянный в Русско-Японской войне, а также аренду военно-морской базы Порт-Артур и Китайско-Восточной железной дороги; за дружественной Монголией признавался статус независимого государства. Все это обеспечивало усиление позиций СССР на Дальнем Востоке.

– И как же развивались события?

– 5 апреля 1945 года правительство СССР денонсировало Советско-Японский договор о нейтралитете и заблаговременно проинформировало об этом Японию. Уже через три месяца началась Маньчжурская наступательная операция. К тому времени были проведены американские атомные бомбардировки Хиросимы и Нагасаки. Однако вопреки распространенному мнению, применение ядерного оружия не сломило боевой дух японцев и не имело серьезного влияния на реальную боеспособность вооруженных сил.

Японская армия насчитывала шесть млн человек и 500 боевых кораблей. Особую угрозу представляла Квантунская армия, которая ранее сдерживала советские силы в годы войны с Германией.

– В чем заключалась стратегия советского наступления в Маньчжурии?

– Ошеломляющее наступление советских войск началось 9 августа, что явилось логическим продолжением Великой Отечественной войны. Обладая богатым опытом боевых действий против гитлеровцев, советские войска серией быстрых и решительных ударов прорвали японскую оборону и начали наступление в глубь Маньчжурии. Танковые части успешно продвигались в, казалось бы, непригодных условиях — через пески Гоби и хребты Хингана. Еще до окончания боев, 17 августа, японский император Хирохито, заявил: «Теперь, когда в войну против нас вступил и Советский Союз, продолжать сопротивление означает поставить под угрозу саму основу существования нашей империи».

В рамках Маньчжурской стратегической наступательной операции войсками Забайкальского фронта с целью разгрома Квантунской армии в западной Маньчжурии с 9 августа по 2 сентября 1945 года была проведена Хингано-Мукденская наступательная операция. Согласно ее плану предусматривалось нанести главный удар силами трех общевойсковых (39-й, 53-й, 17-й) и 6-й танковой армий в обход Халун-Аршанского укрепленного района в общем направлении на Чанчунь. 12-я воздушная армия наносила массированные воздушные удары по ж/д узлам противника: Халун-Аршан, Солунь, Хайлар и крупным станциям. Вспомогательный удар силами 36-й армии предполагалось нанести на Хайлар, а силами Монгольской народно-революционной армии – на Калган и Долоннор.

Войска Забайкальского фронта разгромили противника на калганском, солуньском и хайларском направлениях и 18-19 августа вышли на подступы к важнейшим промышленным и административным центрам Маньчжурии. За сутки советские войска проходили до 80 км. В первые дни операции японское командование потеряло управление войсками и не смогло организовать стойкого сопротивления. Однако отдельные гарнизоны сражались весьма упорно.

– Но они же понимали неизбежность капитуляции?

– У японцев был план, если американцы высадятся на острова, то императора и ставку хотели эвакуировать в Маньчжурию, продолжив сопротивление. Данный план не мог быть реализован в условиях советского наступления. 17 августа командующий генерал Ямада предложил начать переговоры. 19 августа в Чанчуне полковник Артеменко принял акт безоговорочной капитуляции. В Мукдене генерал Притула принудил японского генерала Усироку издать приказ о капитуляции.

Советские десантники интернировали императора Маньчжоу-Го Пу И. В ряде городов, включая Харбин, Шэньян, Гирин, Люйшунь, Люйда были высажены десанты, чтобы не дать врагу уничтожить ценные ресурсы.

– Каковы итоги Маньчжурской операции?

– Советские войска продвинулись на 800 км вглубь Маньчжурии. Потери противника — свыше 700 тыс. человек, из них 640 тыс. пленными. Советские потери составили 36,5 тыс., включая 12 тыс. убитых.

В связи с успехом в Маньчжурии 2-й Дальневосточный фронт частью сил перешел в наступление на Сахалине. Заключительным этапом войны против Японии явилась Курильская десантная операция, проведенная частью сил 1-го и 2-го Дальневосточных фронтов и Тихоокеанского флота.

2 сентября 1945 года в Токийской бухте на американском линкоре «Миссури» верховное Главнокомандование Советских вооруженных сил представлял генерал-лейтенант Кузьма Деревянко. Китайскую Республику представлял генерал Су Юн-чан, японскую делегацию возглавил министр иностранных дел Мамору Сигемицу.

Так закончилась вторая мировая война, длившаяся шесть долгих лет. 3 сентября правительство СССР объявило Днем победы над милитаристской Японией.

Главной задачей Маньчжурской операции было обеспечить долгосрочный мир в Азии на выгодных для СССР условиях. И победа на Дальнем Востоке – историческая предпосылка того, что здесь, на Дальнем Востоке, мы уже 80 лет живем в мире. Гуляя по магазинам в дружественном Китае или в поездке по Монголии, мы не отдаем себе отчета, что окружающий мир – часть еще Ялтинско-Потсдамской системы, за которую заплачено большой кровью предков.

– Почему эти события остаются малоизвестными. Как ваша библиотека работает с этой темой?

– Военные события в Азии до сих пор остаются в тени великого противостояния на Западе, хотя я глубоко убежден, что история Забайкальского фронта нуждается в популяризации.

Именно поэтому наша библиотека восстановила документальный фильм «Хайларская крепость» (2006 года), который подробно рассказывает о боях 94-й дивизии за Хайларский укрепрайон с 10 по 17 августа. В нем подробнейше освещены все события, которые привели к военным действиям на восточных рубежах. И, конечно же, лента рассказывает о самых ожесточенных, самых кровопролитных боях, которые 10-17 августа вела 94-я дивизия 36-й армии за Хайларский укрепленный район, а также о том, как храбро сражались на Забайкальском фронте воины Монгольской Народно-Революционной Армии и 8-й армии Народно-освободительной армии Китая.

Мы передали комплект из видеофайла и небольшой презентации в сеть муниципальных библиотек Забайкальского края, чтобы коллеги на местах могли использовать данные материалы в повседневной культурно-образовательной работе, особенно в год 80-летия Великой Победы.

История зданий Владивостока во многом схожа с особняками, сохранившимися в Благовещенске и Хабаровске: порой ими владели одни и те же люди, которые на рубеже XIX-XX веков вели бизнес сразу в нескольких городах Дальнего Востока.

Строился Владивосток, как и другие дальневосточные города – от водоема, то есть от моря. Или вдоль него. Это были самые престижные участки, и строились там люди знатные и богатые, а значит – в камне, многие из таких домов дошли до наших дней.

И, конечно же, в истории этих домов и их владельцев прослеживается характерный для Дальнего Востока конца XIX – начала XX веков интернационал. Владивосток тогда имел статус порто-франко и здесь осели многие иностранные бизнесмены: подданные Британии и США, Франции, Японии, Кореи, Китая.

У местного историка-краеведа Сергея Корнилова есть целая серия пешеходных экскурсий из серии «Диаспоры Владивостока».

«Вожу экскурсии по китайскому, японскому, корейскому, немецкому, английскому, французскому, американскому и еврейскому Владивостоку, — рассказывает Сергей Корнилов. — Это же был свободный порт, и здесь было очень много иностранных предпринимателей, настоящий город-Вавилон до революции был».

Самый популярный у туристов маршрут – в «Миллионку»: до революции это был единственный в России «чайна-таун».

«Туристов туда пачками водят», — отмечает Сергей Корнилов.

Шпионские страсти

У Сергея Корнилова есть отдельная экскурсия под названием «Архитектура Владивостока». Он, кстати, и сам живет в историческом особняке 1898 года – это деревянный дом с резными наличниками и винтовой лестницей, построенный британским подданным Вильямом Ленни, который именовал себя на русский манер Василием.

«Во Владивостоке очень много архитектурных памятников в стиле модерна, конструктивизма. По моим прикидкам, около 500», – рассказывает Сергей Корнилов.

Один из самых красивых и необычных исторических особняков Владивостока — здание бывшего японского консульства, построенное в 1916 году (Океанский проспект, 7).

Архитектором выступил немец Якоб Шафрат, ранее работавший в Маньчжурии. Он сделал ставку на псевдо-древнегреческий стиль и модерн: фасад украшен дорическими колоннами и масками древнегреческого театра, на крыше была установлена бронзовая скульптура победы Ники (ныне утраченная), а над входом в здание красуются скульптуры крылатых грифонов.

Со зданием связано сразу несколько легенд. Во-первых, месторасположение: считается, что японцы изначально попросили такой участок, откуда можно было бы наблюдать за входящими в бухту Золотой Рог судами. Поняв это, советские уже власти построили перед консульством громадное здание Дальрыбвтуза, которое перегородило вид на бухту. Правда, случилось это уже после второй мировой войны, когда консульство закрылось. Вторая легенда связана как раз с уходом японцев: считается, что в подвалах они спрятали золотые слитки, которые не могли увезти с собой.

Сегодня особняк ремонтируют, правда, бюджет выделен лишь на инженерные системы и кровлю — лепнина и статуи, также остро требующие внимания, пока «в режиме ожидания».

«Пират» южных морей

Соседний дом продолжает интернациональную линейку нынешнего Океанского проспекта – это доходный дом предпринимателя родом из Лондона Георга Демби (Океанский проспект, 9). Жизненная история этого господина ярко свидетельствует о том, как легко и быстро можно было разбогатеть на «диком» Дальнем Востоке, да и в целом в Азии. Именно там и начинал свой непростой путь Георг: сначала зарабатывал, играя в покер в притонах Бангкока и Сайгона, затем взимал налоги с торговцев опиумом на таможне в Шанхае. Видимо, из-за этого и появилась легенда, которая упорно ходила по всему Владивостоку, что Демби до появления в России пиратствовал в морях юго-восточной Азии.

На юге Приморья он появился на рыболовной шхуне, которую зафрахтовал в Китае. Как и в картах, ему повезло – Демби быстро поймал свою «рыбку», разбогател и купил участок, на котором построили два дома. Но сидеть на месте было не в его правилах и вскоре на приобретенном в собственность парусном судне «Алеут» он отправился к берегам Сахалина, где занялся добычей морской капусты. Там он познакомился с купцом Яковым Семеновым, с которым они основали фирму «Семенов, Демби и К°» - именно с нее и ведет свой отсчет рыбная отрасль Сахалина. Кстати, на Сахалине Демби познакомился с Чеховым, это нашло свое отражение в книге «Остров Сахалин».

Во Владивостоке Демби на русский манер именовался Георгий Филиппович и считался уважаемым горожанином, к тому же старожилом. В 1909 году он построил гостиницу, которая после начала Первой мировой войны была переименована в отель «Националь». Позже здесь размещался штаб ставленника Колчака генерала Розанова, штаб НРА ДВР во главе с Уборевичем, затем на долгие годы здание облюбовали органы советской власти. 10 лет назад «дом Демби» отдали художественной галерее «Арт-этаж».

Кстати, этот особняк один из немногих признан объектом культурного наследия федерального значения.

Город проспектов

Во Владивостоке очень любят проспекты: Океанский, Острякова, Народный, Красного знамени, 100-летия Владивостока. Они не всегда широкие и прямые, как и должны быть, но это уже детали. Проспектами, как правило, становились уже существующие улицы (их просто объединяли), соответственно, кардинально менялся их внешний облик: под снос шли существующие дома, без оглядки на их историческую ценность.

Так случилось с проспектом Острякова, который полностью поменялся в 60-х годах прошлого века – его застроили многоквартирными по тем временам «высотками», при этом уцелело лишь несколько деревянных и каменных домов дореволюционной среди них особняк, расположенный по адресу проспект Острякова, 24. Это особняк Глуздовского, построенный в 1906 году.

Обычно такие дома строили люди побогаче: предприниматели, чиновники. Василий Ефимович Глуздовский же был педагогом, исследователем Дальнего Востока. На востоке страны он оказался после того, как его отчислили с математического факультета Киевского университета за революционную деятельность и выслали под надзор полиции в Олонецкую губернию (район современной Карелии и Новгородской области). После ссылки он перебрался во Владивосток, работал консерватором и библиотекарем нынешнего музея им. Арсеньева), занимался этнографией, археологией и геологией. В 1923 году стал доцентом кафедры географии ДВГУ, где преподавал до конца жизни. Кстати, его именем названа бухта в Уссурийском заливе.

Но наибольшее «скопление» исторических особняков, конечно же, наблюдается в центре города.

Один из выдающихся — Алеутская, 12, где сегодня располагается Приморская картинная галерея. Изначально здание было построено под нужды Русско-Китайского банка в 1899 году по проекту архитектора Платона Евгеньевича Базилевского в стиле модерн, с использованием элементов архитектурного стиля ренессанс.

Базилевский — военный инженер-архитектор, причем, в звании генерал-лейтенанта. Он был первым городским архитектором Хабаровска, по его проекту также был построен первый железнодорожный вокзал Владивостока.

Что касается Русско-Китайского банка, то он был создан по инициативе министра финансов России С.Ю. Витте для финансирования строительства Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД) и содействия проникновению российского капитала в Маньчжурию. Уже через несколько лет банк по объему операций занимал в Китае второе место, но вся его история закончилась после поражения России в Русско-японской войне 1904-1905 годов. Здание перешло в собственность Русско-Азиатского банка, утвержденного Николаем II. Вскоре он стал крупнейшим кредитным учреждением империи.

С приходом советской власти банк был ликвидирован, а в его здании поселился другой – Дальбанк (головной офис его находился в Хабаровске). Примечательно, что руководство банка – как бы он ни назывался – всегда квартировало на верхних этажах здания.

Из справочника «Весь деловой и торговый Владивосток на 1924 г.»: Дальневосточный банк (Дальбанк). Улица 25-го Октября, 12; Майофис Абрам Григорьевич, директор, заместитель управляющего. Ул. 25-го Октября, 12. Халдин Александр Андреевич, директор. Ул. 25-го Октября, 12. Грибин Петр Георгиевич, бухгалтер. Ул. 25-го Октября, 12.

Правда, в 30-х годах во время «уплотнения» элитные квартиры превратились в рядовые «коммуналки». Вернуть зданию исключительно административное назначение удалось лишь… в начале 1980-х годов.

Ба! Знакомые все лица

На центральной улице Владивостока – бывшей Американской, а ныне Светланской – строили свои дома «самые-самые». Среди них, конечно же, торговый дом Кунста и Альберса (Светланская, 33), которые присутствовали во всех крупных городах Дальнего Востока, а также на северо-востоке и юге Китая. Примечательно, что универмаг на Светланской был одним из первых в мире наряду с Нью-Йорком, Парижем и Лондоном, даже в Берлине еще не было. Открылся он в 1884 году.

Шестью годами позже на Светланской построили Дом губернатора (Светланская, 52), на следующий год в нем останавливался будущий император Николай II, возвращаясь из кругосветного путешествия. Тогда же наследник принял участие в закладке Транссиба, первого сухого дока в порту и первого в городе памятника — адмиралу Невельскому.

Торговый дом Кунста и Альберса – памятник федерального значения. Также, как и железнодорожный вокзал – этим зданиям повезло: они прекрасно отреставрированы и находятся под защитой государства.

«Есть примеры ужасного отношения к памятникам, например детская библиотека. Такая же история с клубом Дзержинского – это бывший ресторан «Модерн», а ранее ресторан «Аквариум», который любили интервенты и который часто упоминается в литературе рубежа XIX и XX веков», - сетует Сергей Корнилов.

А еще, по словам краеведа, масса интересных исторических особняков расположены не в центре Владивостока, а по окраинам и ближайшему пригороду, а также на островах. Но это уже, как говорится, совсем другая история.

Кирпич за кирпичом

В конце XIX века, когда дальневосточные города начали отстраиваться в камне, среди купцов и предпринимателей ходила такая поговорка: «Если хочешь построить себе каменное здание, то построй сначала себе кирпичный завод». Строить действительно было не из чего, а везти с запада – слишком дорого. Тогда решение было найдено на месте.

– Если верить воспоминаниям людей на тот момент здесь пребывавших, то военные инженеры поехали в Маньчжурию перенимать технологию производства серого кирпича. Кирпич в библиотеке не маньчжурский, его делали уже в Хабаровске, правда, на заводе китайца-маньчжура Тифонтая, но технология привезена оттуда и это наша приграничная связь с соседним государством. И это настроение Хабаровска, характер Хабаровска, – рассказывает гид-экскурсовод Эмилия Хмеленко.

«Маньчжурский кирпич» серого цвета, потому что при обжиге в него добавляли золу. Все сомневались в его прочности, поэтому зданий, полностью построенных из серого кирпича, на Дальнем Востоке нет, но практически все сохранившиеся дома того периода имеют такое «кирпичное узорочье». К примеру, вот это, где сегодня располагается Дальневосточная государственная научная библиотека, одно из первых каменных зданий Хабаровска. Кстати, в интерьере «научки» сохранилась напольная плитка, которой был облицован легендарный «Титаник».

— Внутри здания, конечно же, метлахская плитка, которой выложены все полы во всех помещениях нашей библиотеки. Ее особенность в том, что она была привезена в конце XIX столетия из Германии. Все, что вы видите – цветные вставки, разноцветия – это все натуральные пигменты на всю толщину плитки. Обрабатывалась и запекалась она особым образом, за счет чего она очень прочная и крепкая. Такой плиткой выстилались полы во всех зданиях по Муравьева-Амурского, но данный тип сохранился только у нас. И есть подтвержденный факт, что в некоторых парадных залах на «Титанике» полы были выложены такой же плиткой, — рассказывает главный библиотекарь отдела обслуживания и фондов ДВГНБ Оксана Серкина.

Восток внутри

Серый кирпич, использованный в отделке фасада, был изготовлен на заводе купца китайского происхождения Тифонтая, об этом говорит штамп на кирпичах. Тифонтай был одним из влиятельнейших людей в Хабаровске, но понимал, что для большего успеха ему необходимо принять российское подданство. Сделать это удалось лишь после нескольких прошений и личного общения с будущим императором Николаем II, когда тот путешествовал по Дальнем Востоку. Впрочем, это не спасло Тифонтая от разорения – во время русско-японской войны он подрядился снабжать русские войска, но денег за свои поставки так и не получил. Эту историю очень любят туристы из Китая, впрочем, как и все, что связано с Поднебесной.

— Китайцам очень интересна наша архитектура – и имперская, конца XIX века. Они обожают фотографироваться на ее фоне. Для китайцев история нашего города – нечто большее, чем просто приграничье, они понимают, что эта территория когда-то была их. Они с трепетом относятся к истории, немного по-другому ее трактуют, при этом испытывают интерес к той архитектуре, которая была при заселении амурских земель китайцами, — рассказывает первый заместитель директора АНО «Агентство гостеприимства Амурской области» Дарья Улько

Ее слова подтверждает экскурсовод Оксана Савченко из Благовещенска:

— Жителям Китая интересна наша архитектура, наш город. Они стараются попасть внутрь. К примеру, Амурской областной краеведческий музей – это историческое здание, его посещают все китайские делегации. Фотографируются внутри, снаружи. Задают вопросы: что было? Чем жили?

Китайская диаспора в дальневосточных городах в конце XIX – начале XX веков была самая обширная, но выше других иностранцев себя смогли поставить японцы. Так, в центре Хабаровска появился торговый дом Такеучи.

— Китайская слободка у нас за пределами города, корейская за железнодорожным вокзалом, а японцы занимают центр Хабаровска, японский квартал - это самый центр, самое сердце города, зона престижного потребления, это демонстрация своего превосходства среди азиатов, — рассказывает историк Алексей Колесников.

Исидзи Такеучи в России смог быстро заработать капитал, причем дважды – первый раз он прогорел после русско-японской войны, когда ему пришлось все бросить и уехать на родину. Вернувшись в Хабаровск, в 1912 году он и построил свой доходный дом, на фасаде которого разместил свой фамильный герб, которого у него никогда не было и быть не могло.

— Он выходец из крестьянской семьи, фамильного нет, но тем не менее он шесть раз дублирует якобы своим фамильным «камоном» — японским гербом — фасады своего дома. На самом деле этот герб принадлежит одному из старейших японских кланов самурайских — это клан Минамото, а он этим как бы говорит «Я делаю, что хочу». Плюс он зашифровывает часть своей фамилии: листья бамбука японского «Саса». Бамбук по-японски – «Такэ», это первый иероглиф в фамилии Такеучи: «Я гнусь, но не ломаюсь», — продолжает Алексей Колесников.

Примечательно, что Такеучи за 20 лет своего пребывания в России был японским шпионом, который действовал под носом сначала царской контрразведки, а затем советских чекистов. Его история закончилась в 1920 году, когда Хабаровск захватили японские войска и доходный дом стал общежитием для офицеров.

Исторический шлейф

С окончательным установлением советской власти Дальний Восток стали покидать не только иностранцы, но и русские предприниматели, которые понимали, что их ждет национализация. Свои капиталы они переместили в соседний Харбин. Здания, по архитектуре схожие с дальневосточными городами, в большом количестве можно встретить в столице провинции Хэйлунцзян – Харбине, его еще называют самым русским китайским городом. Собственно, и возводили его русские во времена строительства Китайско-Восточной железной дороги. Здания хорошо сохранились и сегодня, как это часто водится в Китае, используются, как туристические объекты, под торговые центры и магазины. Примечательно, что помимо домов, построенных в начале XX века, сохранилась и торговая марка Чурина – того самого, который открывал торговые дома на российском Дальнем Востоке.

С Чуриным, кстати, связана история, которую сегодня бы назвали «черным пиаром». На Дальнем Востоке на рубеже XIX и XX веков было две крупные торговые империи: русского Чурина и немцев Кунста и Альберса. Рассказывает Алексей Колесников:

— Сначала в прессе появятся публикации, где немецкий торговый дом будет назван гнездом шпионажа Германии на Дальнем Востоке, а затем будет написана даже книга художественная, выйдет она большим тиражом, и стоить будет очень недорого – «Мирные завоеватели», где под очень-очень узнаваемыми псевдонимами читатели узнают и торговый дом, и фамилию тогда уже ставшего хозяином и управляющим немца Даттона, и места, и локации, имена и фамилии, и так далее — это мощнейшая дискредитация будет, а на фоне моральной паники, охватившей всю Россию с началом Первой мировой, когда в каждом немце видели не просто шпиона, но и врага — это по сути означало крах торговой империи.

Немецкий капитал удержался на Дальнем Востоке дольше всех – до начала 30-х годов XX века. Правда, предпринимателям пришлось арендовать свое же имущество у советской власти, которая, конечно же, все национализировала. Центр Хабаровска, где расположились торговые дома Такеучи, Кунста и Альберса и ряд других, краеведы между собой называют «интернациональным дореволюционным заповедником», потому что здесь же сохранились здания, построенные американцами, эстонцами, японцами, китайцами, французами. Примечательно, что сохранились они практически в первозданном виде. Правда, стоило это немалых усилий и с каждым годом вести эту работу становится сложнее. В первую очередь, из-за нехватки специалистов.

— Очень мало специалистов и это все сопряжено с тем, что невозможно проводить работы с очень высокой квалификацией. Иногда требуются масштабные работы и иной раз заходим в тупик, — делится заведующий реставрационной лабораторией Хабаровского краевого центра по охране памятников истории и культуры Сергей Киселев

Но главный бич исторических зданий, по словам специалистов, это высотные дома, которые строят вплотную к памятникам архитектуры, закрывая тем самым так называемую «линию неба». Вот, что по этому поводу говорит доцент Высшей школы архитектуры и градостроительства Тихоокеанского государственного университета Юлия Охотникова:

— Горько смотреть на меняющийся вид панорамы со стороны Амура, когда мы катаемся на теплоходе: скрываются соборы, исторические объекты уходят из обзора. Другая становится картинка, 20 лет назад она была более «человечной». Те самые «визуальные коридоры», связи они очень важны для нашей идентики.

Николаевские хроники  

Еще сложнее с сохранением деревянных памятников архитектуры: в суровом дальневосточном климате с очень влажным и жарким летом дерево быстро приходит в негодность. Конечно, современные технологии сегодня позволяют защищать и сохранять материал, но очень многие деревянные здания оказались руинированы. Отреставрированные некаменные дома можно буквально пересчитать по пальцам. А вот в Николаевске-на-Амуре, который одно время был столицей только что присоединенного Приамурья, деревянных памятников архитектуры практически не сохранилось. Здесь виной всему сама история: во время гражданской войны партизанский отряд Якова Тряпицына отступая под натиском японских интервентов, решил весь Николаевск сжечь дотла, даже каменные здания взорвали.

— 3 июня 1920 года по описаниям свидетелей прогремел оглушительный взрыв, были подорваны фугасы крепостные и большая часть здания была руинирована, а всё, что не было разрушено взрывом, уничтожал огонь: здание уже никто не мог тушить, потому что не было людей в округе, и уже после того, как всё улеглось, здание послужило своего рода складом стройматериала: этот разбитый кирпич уходил на создание других объектов города, в том числе, на ремонт полуразрушенных зданий кирпичных и на строительство новых, даже на обустройство печного отопления в частных домах, — рассказывает краевед Василий Григоревский.

Самого Якова Тряпицына и его ближайших сподвижников советские органы вскоре расстреляют, но он все равно прочно вошел в историю, как человек, буквально стерший с лица земли целый город, поэтому деревянный Николаевск с его неповторимым зодчеством, за которое город называли «амурским Сан-Франциско», остался лишь на фотографиях.

О каменной истории Владивостока — в продолжении.

Валентин Яковлевич Быковский родился в 1907 году. Ему была уготована мирная стезя — путь земледельца, ученого, труженика. Начиная с 1930 года, он прошел дорогу от агронома совхоза до признанного специалиста.

После окончания Пушкинского института сельского хозяйства путь молодого специалиста лежал на север — в суровые края Кольского полуострова. Там, недалеко от Мурманска, в полярной тишине опытной станции Всесоюзного института растениеводства имени Вавилова, Быковский работал над тем, чтобы в условиях вечной мерзлоты росли овощи. Он создал подробную инструкцию по выращиванию культур в Заполярье — скромный, но важный труд для страны. В 1939 году его перевели в Барнаул, на Западно-Сибирскую овощную опытную станцию. Там, среди крестьянских полей и опытных участков, его и настигло известие о нападении гитлеровской Германии на Советский Союз.

Мирная жизнь оборвалась. В августе 1941 года Валентина Яковлевича призвали в действующую армию. Он попал в артиллерию в звании капитана, а позже стал начальником штаба артиллерии 378-й стрелковой Новгородской Краснознаменной дивизии. Служил на Ленинградском и Волховском фронтах, участвовал в операции «Искра» — той самой, итогом которой стал прорыв блокады Ленинграда.

В те страшные дни он вспоминал:

«За неделю до начала наступления артиллерийские подразделения оборудовали наблюдательные пункты, огневые позиции. Штаб артиллерии дивизии организовал разведку и уточнение целей. Передний край противника на полосе наступления проходил по болоту (Синявские торфоразработки)...»

Враг был силен, укрепления его — глубокими. Торфяные траншеи, пулеметные дзоты и ходы сообщения превращали каждую пядь земли в крепость. Перед наступлением командный пункт дивизии посетил маршал Жуков, он внес некоторые дополнения в план действий, увеличил расход боеприпасов.

На рассвете 12 января тысячи орудий в полосе наступления 67-й и 2-й Ударной армий обрушили огонь на укрепления врага. Одновременно авиация двух воздушных армий сбрасывала многие сотни бомб на передний край, штабы и тылы гитлеровских войск.

«В первый день боя части нашей дивизии заняли первую линию обороны немцев и подошли к окраине поселка. Известно, что человеку тяжело шагать по болоту. Но еще тяжелее солдату идти под огнем в атаку на укрепления противника, тянуть на лямках пушки, подносить боеприпасы... Но в мокрых промерзших валенках и обмундировании солдаты продвигались вперед», — вспоминал Валентин Быковский

Валентин Яковлевич был там, в этой грязи и смертельной тишине перед атакой. Он видел, как люди поднимались в атаку сквозь шквал пуль. 18 января случилось то, ради чего солдаты сражались:

«Пароль этой встречи был "Победа", отзыв — "Смерть фашизму". Блокада Ленинграда прорвана! Нельзя выразить словами радость солдат и офицеров двух фронтов при этой долгожданной встрече.»

Но даже прорыв не остановил врага. В марте 1943 года немецкое командование попыталось вновь замкнуть кольцо вокруг города. Сталин поставил задачу — перемалывать живую силу противника артиллерией и авиацией. Новая тактика требовала долгого артиллерийско-авиационного наступления с минимальным продвижением пехоты.

На Быковского легла задача разработать вместе с подполковником Астаховым план необычной операции. Прибыла артиллерийская дивизия полковника Волхенштейна — мощная сила, которую нужно было скрытно развернуть.

И вот, на рассвете 19 марта, небо и земля содрогнулись:

«Через два часа оборона противника была разрушена. Строевой сосновый лес превратился в щепки. На месте окопов и блиндажей немцев — мертвый хаос.»

Стрелковые части дивизии имитировали наступление и почти без потерь заняли передний край. Быковский с товарищами впервые применили «противотанковый десант»: легкие 45-миллиметровые пушки были прицеплены к танкам, а расчеты — размещены прямо на броне.

Эти бои стали окончательной точкой в планах противника восстановить блокаду Ленинграда. За успешные действия дивизия получила Орден Красного Знамени. Быковский был награжден той же высокой наградой.

Лето 1943 года принесло новые испытания. Фронт готовился к удару под Поречьем — мощнейшим опорным пунктом врага. Здесь, на Волховском фронте, Быковский с полковником Мозолеевым предложили впервые использовать перекрестное ведение огня полковой артиллерией. И снова новаторство сработало — враг был скован, не сумев перебросить силы на Курскую дугу.

Шаг за шагом, через ранения и тяжелые испытания, Валентин Яковлевич дошел до конца войны. Закончил ее подполковником, награжденным Орденами Красного Знамени и Отечественной войны II степени, медалью «За оборону Ленинграда».

А затем вернулся к тому, с чего начинал — к земле. На Дальнем Востоке он вновь стал агрономом, ученым, наставником. Работал в Дальневосточном научно-исследовательском институте сельского хозяйства в Хабаровске, где посвятил себя овощеводству, селекции, агротехнике для сложных климатических условий.

Валентин Яковлевич обладал 12 патентными удостоверениями, стал заслуженным агрономом РСФСР. Он вновь жил для мирной работы, для того, чтобы земля родила, а небо было чистым.

— Дарья, неужели женщин, которые внесли серьезный вклад в развитие Хабаровска, забывают? В это трудно поверить…

— Мне тоже было сложно, но, к сожалению, это так. Оказывается, первые воспоминания о Хабаровске написала женщина. Первый профессиональный театр создала женщина. И первый кукольный тоже. Первая операция на открытом сердце — женщина, первый микрохирург уха — женщина, первая женская гимназия — ну кто же ещё. Эпидемиолог Лия Верета изобрела противоклещевой иммуноглобулин, который спасает от энцефалита, искусствовед Клавдия Белобородова почти в одиночку возродила искусство коренных малочисленных народов Севера, жена приамурского губернатора Варвара Духовская, оказывается, дважды обогнула Земной шар! Всё это я знаю сейчас, когда перелопатила гору источников. А когда проект «Памятник землячке» только зарождался, я находилась в неведении. Я узнавала о новых и новых персонах и была в шоке от того, какие достойные женщины жили на территории Хабаровского края и какой значимый вклад внесли в его развитие. И не понимала почему об этом так мало говорится. 

— А как родился проект?

— Проект родился случайно. Мы с приятельницами как-то придумали сделать фото с женским памятником в городе и поняли… что в Хабаровске его просто нет! Мультяшных персонажей на городских прудах и Февронию на набережной не считаем. Но нам очень нужна была тогда фотография с женским памятником – мы задумали сделать необычный календарь. Из ситуации вышли нестандартно: выпилили силуэт из фанеры и фотографировались. 

Эта «фанерная дама» позже и стала символом проекта. После того, как мы закрыли гештальт, и все же сделали фото для календаря с женским памятником, я начала ресёрч. Поскольку я работаю с информацией, мне было интересно найти что-то про наших землячек, которые жили в этом городе и совершали открытия. Так один восторг сменялся другим и меня затянуло. Я увидела в этом миссию – передавать информацию дальше, доносить до широкой общественности, «заражать» интересом к нашей истории. Хочу отметить, что на начальном этапе, да и до сих пор, меня поддерживал муж. Кто знает существовал бы этот проект, если бы не он.

— Что происходит с проектом сейчас, что в него входит?

— Проект просветительский, поэтому в первую очередь это социальные сети. Там публикуется информация, которую мне удалось найти о женщинах. Информацию я собираю сама, но подписчики тоже могут предложить кандидатуру. В паблике во ВКонтакте и телеграм-канале я размещаю краткие биографии, прикрепляю фото, если его удалось найти. За шесть лет я написала биографическую справку о 40 хабаровчанках, которые внесли весомый вклад в развитие города. Постепенно из онлайна я стала переходить в оффлайн. В 2019 году мне пришло в голову, что неплохо бы организовать прогулки, что-то вроде экскурсий. 

Для этого мне пришлось даже пройти обучение в школе экскурсоводов. Я очень надеюсь в этом году сделать четвёртый прогулочный маршрут, давно его обещала. У меня есть подписчики, которые были прям на всех мероприятиях, и им нужно что-то новое. Очень мотивирует. Также в рамках проекта проводятся лекционы и онлайн-встречи. Все это я провожу за донаты.

Удивительно, но послушать про выдающихся хабаровчанок интересно не только тем, кто живет в этом городе. Онлайн подключаются из других регионов и даже из-за рубежа. Лекционы слушают во Владивостоке, Уфе, Питере, Москве, Литве, Сербии и, по-моему, один раз подключались из США. И мы продолжаем развиваться, добавляем новые рубрики. Вот буквально на днях попробовали новый формат — историческое чаепитие.

— Когда проект выйдет за рамки просвещения и на смену «фанерной даме» придет настоящий памятник?

— Установка первого женского памятника в Хабаровске – это масштабная цель, которая стоит у проекта. Когда все начиналось, я ради интереса посчитала и выяснилось, что в столице Хабаровского края больше 20 мужских памятников, а женских – 0. Учитывая просветительскую работу, которая велась все эти годы, можно с уверенностью сказать, что хабаровчане готовы к появлению в городе нового монумента.

Голосование за первый памятник женщине шло очень активно. В списке было 11 кандидаток. Со внушительным отрывом победила Лия Верета, которая вместе с командой создала иммуноглобулин против клещевого энцефалита. Сейчас мы занимаемся поиском и согласованием места. Стоимость изготовления ростового монумента — около двух миллионов рублей. Это без разработки эскиза, транспортировки и подготовки площадки. Приятно, что многие интересуются и даже предлагают помощь.

— Шесть лет для проекта – это серьезный срок. Что поменялось за это время?

— Просветительский проект «Памятник землячке» работает как круги на воде, которые расходятся от камешка, который мы бросили. Побывал школьник на экскурсии, заинтересовался, рассказал одноклассникам или родителям какой-то факт – это уже победа. Например, что Зинаида Савченко – единственная на Дальнем Востоке женщина, которая работала капитаном речных судов. Есть библиотеки, которые хотят делать встречи и занятия про хабаровских женщин. Совсем недавно, насколько я знаю, проект обсуждали на заседании городского союза женщин.

История каждой женщины вдохновляет и даёт силы, помогает верить в себя! Это в том числе стимул для молодежи не уезжать, потому что они будут понимать: если останутся и сотворят что-то великое здесь, то их тоже будут помнить и называть в их честь улицы, ставить памятники. Важно помнить о наших землячках, потому что это восстановление исторической справедливости.