Трудный опыт

Согласно данным платформы «Росинфра» (создана для привлечения инвестиций в инфраструктуру регионов РФ), с 14 июля по 3 августа в ГИС Торги опубликовано 88 концессионных соглашений на 17,4 млрд руб. Средний срок реализации проектов – 7 лет.

Один проект заявлен в парках и общественных пространствах, три – в сфере обращения с ТКО, два проекта – в отрасли защиты территории и ГТС, остальные — в ЖКХ и городской среде.

Крупная концессия планируется к реализации в Магаданской области. Речь идет о создании и эксплуатации объектов для утилизации и захоронения твердых коммунальных отходов. Объем частных инвестиций в рамках соглашения составит 6,4 млрд рублей.

В Амурской области с потенциальным концессионером планируется строительство городского парка культуры и отдыха в городе Благовещенске (3,4 млрд руб.)

На сайте Минэкономразвития можно ознакомиться с реестром концессий в России за последний полный год. Так, в Хабаровском крае по итогам 2024 года числится 91 концессионное соглашение на разных этапах реализации, заключенное с 2009 года. Это строительство дорог, объектов коммунальной инфраструктуры, школ, музеев, центров отдыха и парков. Из них очень небольшое количество вышли на стадию эксплуатации.

В то же время некоторые проекты успели скандально прославиться в СМИ. Например, на 19 августа в Арбитражном суде Хабаровского края назначено очередное судебное заседание по делу о так и не построенном «межвузовском кампусе».

Ответчиком выступает ООО «Камус 25», аффилированное с Восточно-Арктической нефтегазовой Корпорации (ВАНК) Станислава Неверова (числился учредителем компании по 22 февраля 2024 года). В мае Центральный районный суд Хабаровска приговорил инвестора к 3,5 годам колонии общего режима за финансовые махинации с бюджетными средствами при исполнении концессионных соглашений в Забайкальском и Хабаровском краях.

Неверов известен в СМИ, как главный концессионер Дальнего Востока. На счету ВАНК сразу несколько концессий от Читы до Владивостока, включая три недостроенные школы в Хабаровске. Строительство межвузовского кампуса с объемом инвестиций более 25 млрд рублей стало одним из крупнейших среди них. Но свои обязательства инвестор исполнить не смог. На сегодняшний день концессионное соглашение расторгнуто. Министерство имущества Хабаровского края подало иск о признании недействительным договора аренды земельных участков.

Сам Неверов, хотя и признал свою вину в части незаконного вывода денежных средств на банковские карты, заявил, что до последнего пытался «платить и гасить кредиты», буквально разрываясь между концессиями. Перераспределение финансов с объекта на объект в условиях высокой ключевой ставки он называл главной причиной неисполнения своих обязательств.

Проблема – в контроле

Конечно, далеко не каждое концессионное соглашение заканчивается уголовным делом, есть и успешные примеры.

«У нашей компании положительный опыт. Построили школу и детский сад в рамках государственно-частного партнерства и сейчас продолжаем работать по концессии», - рассказал редакции генеральный директор ГК "DNS Девелопмент" Андрей Артамонов.

Только в строительство школы инвестор вложил около миллиарда рублей. После ввода объекта в эксплуатацию его передали администрации Надеждинского муниципального района Приморского края, а ДНС по условиям соглашения организовала в учебном заведении программу дополнительного платного образования – это продленка, различные развивающие занятия, кружки и секции.

Примечательно, что компания сама вышла с инициативой о строительстве на органы власти (закон это предусматривает). Сегодня инвестор возводит социальную инфраструктуру по «Дальневосточной концессии», то есть государство, пусть в рассрочку, компенсирует его расходы из федерального бюджета в течение 7-10 лет. Но тогда подобного механизма не существовало, и пришлось постараться, чтобы привлечь федеральное финансирование, так как у края достаточных средств не было. Недостаток бюджетной обеспеченности – одна из главных причин отказа инвестору, который выходит с инициативой на органы власти.

Однако такие проекты – «не про прибыль», отмечают в компании. Скорее, социальная инфраструктура повышает привлекательность построенного ДНС жилья.

Нужен арбитр

С точки зрения делового сообщества, концессия остается непопулярным и рискованным инструментом для бизнеса. Результаты проверок действующих концессий в Хабаровском крае показывают многочисленные нарушения – отставания от графика и невыполнение финансовых обязательств в полном объеме.

Похожая ситуация и в других регионах. Из 14 концессий на объекты образования, спорта и культуры в Приморье 5 расторгли, а в остальных нашли ошибки и нарушения. К таким выводам пришла Контрольно-счетная палата региона по итогам проверки за 2024 год.

Несовершенство законодательства, представляющее высокие риски как для заказчика, так и для исполнителя, отсутствие должного регулирования и высокую стоимость реализации проектов при длительном сроке окупаемости предприниматели выделяют среди главных причин небольшой популярности концессий.

Глава «Альянса строителей Приморья» Матвей Савич считает, что между сторонами концессионного соглашения необходим посредник или «арбитр», который будет помогать решать спорные вопросы.

«На мой взгляд, основная проблема — это слабый контроль. Решить ее можно с помощью оператора, который выступит связующим звеном между инвестором и краевой или муниципальной властью в зависимости от уровня проекта. Например, в Москве такой оператор есть – он разрабатывает проект будущей концессии, предусматривая интересы всех сторон, потому что здесь очень тонкая грань – шаг в сторону, и в убытке останется муниципалитет или, наоборот, инвестор недополучит прибыли. «Арбитр» мог бы помогать решать спорные вопросы (а их обязательно будет масса) в режиме онлайн на всех этапах реализации проекта. Это действительно важно, ведь практика показывает, что и муниципалитет может «встать в позу», и инвестор не всегда идет на уступки. В итоге начинаются суды, стройки отстают от графика, жители остаются без заявленных объектов инфраструктуры», — прокомментировал Матвей Савич.

Второй момент, по его словам, связан с высокой ключевой ставкой. Расходы концессионеров растут. А концессия в большинстве своем предполагает получение дохода в течение отложенного периода 5-15 лет.

«При высокой ставке кредитования концессии становятся невыгодны. Это подтверждает то, что многие регионы, например, Калининградская область, сегодня замораживают проекты по концессиям до лучших времен. Как вариант, можно задействовать помощь крупных финансовых организаций, таких как Сбер или ВЭБ.рф. Но на мой взгляд, для крупнейших банков подобные вложения большей частью неинтересны. Что касается грантов от государства – можно их привлекать. Но здесь, опять же, нужен оператор, который будет помогать инвестору и контролировать все возможные риски», - говорит Матвей Савич.

Главные финансовые и организационные риски связаны с привлечением субподрядных организаций, подчеркивает он. Чтобы инвестор не тратил средства впустую, «концессионный оператор» должен принимать участие и в работе с субподрядчиками.

Отложить до лучших времен

Каждую концессию лучше разбирать отдельно, отмечает застройщик, глава компании «СЗ "ДАВИНЧИ ГРУПП"» Алексей Исаков.

«Были случаи, когда концессионер хотел переложить все бремя финансовой ответственности на власти и в этом случае проект распался. Также бывают кейсы, когда деньги по концессии от властей долго идут, а в стройке есть график. И если ему не следовать, то проект не будет реализован. Мы также знаем и об успешных случаях, когда проект выполняется с обеих сторон», — рассказал он.

Сейчас в условиях СВО у государства есть свои приоритеты поэтому концессии могут быть отодвинуты на второй план, подчеркивает эксперт. При этом подготовка концессионных соглашений и тем более их реализация — это очень длительный процесс.

«Поэтому, думаю, потенциальным концессионерам можно смело планировать новые проекты за пределами окончания СВО», — считает Алексей Исаков.

Альтернатива концессиям

Что касается альтернатив, то их, по словам собеседника, не так и много. Дело в том, что проекты, реализуемые по концессии, как правило, связаны со строительством социальной инфраструктуры. И здесь вопрос сложный — кто должен эту инфраструктуру строить. Если строит девелопер и государство затем выкупает школу или поликлинику – это один путь. А если он должен затем подарить ее, то сразу рушится финансовая модель. Сегодня строительные проекты имеют не такую высокую доходность, чтобы девелопер мог позволить себе подобную роскошь, ведь любой из подобных объектов — это многомиллиардные затраты. Поэтому концессия и была вариантом реализации объектов социальной инфраструктуры в последние годы.

Сегодня все чаще говорят о том, что механизм комплексного развития территорий приходит на смену концессиям. Но по мнению Алексея Исакова, КРТ — это еще более сложные в финансовом плане проекты.

«Я молчу про организационно-правовые его аспекты. В варианте, когда есть просто участок земли, остаются лишь вопросы сетей и социальных объектов, которые необходимо решить девелоперу. Но таких вариантов в последнее время все меньше и меньше. В основном зоны КРТ накладываются на участки, где уже есть построенные объекты. И тогда возникает новый и совсем непростой вариант – реновация. Девелопер должен решить вопросы расселения жильцов, выкупа недвижимости. Но, казалось бы, простые вопросы согласования с владельцами условий затягиваются на годы. Поэтому многие девелоперы не готовы включаться в этот процесс», — пояснил собеседник.

Тем не менее, по его словам, КРТ остается пока единственным вариантом для застройки в городской черте. Поэтому для данных целей в проекты включаются как правило крупные девелоперы с богатым опытом решения подобных вопросов. Такие проекты будут развиваться медленно по вышеупомянутым причинам, но они помогут менять города в лучшую сторону.

Что касается концессий, то здесь стоит обратить внимание на существующую инфраструктуру. В России в последние годы строится много жилья, но в демографическом плане нет прироста, а значит, плохо используются существующие мощности.

«Нужно давать девелоперам возможность не строить новые, а модернизировать старые школы, сады, поликлиники и другие объекты. Во Владивостоке таких объектов можно назвать десятки. Но затраты на обновление существующих объектов гораздо ниже. Это реальная альтернатива!», — обозначил Исаков.

Гибридная модель

Матвей Савич считает, что механизм КРТ может быть более выгоден регионам, ведь застройщик берет на себя все расходы как по строительству жилья, так и инфраструктурных объектов. Но, опять же, не каждый даже крупный игрок готов нести такое финансовое бремя, и нужны максимально точные расчеты, чтобы вложения оправдались.

«При этом стоит обратить внимание на гибридную модель. В частности, опыт Москвы, где распространено слияние этих двух механизмов. Например, часть территории застраивается в рамках КРТ, а часть – по концессии, допустим, дороги, парковки, гостиницы и другие объекты, которые могут приносить доходы концессионерам. Все остальное – школы, жилье и другая социальная инфраструктура, построенная в рамках комплексного развития территорий, после завершения работ передается муниципалитету и переходит под его юрисдикцию. Но опять же, под присмотром регионального оператора. Кто мог бы выступать в качестве такого третьего лица, надо подумать. Возможно, организация, учрежденная при участии субъекта РФ. Например, у нас есть КРДВ, которая руководит процессами строительства на территориях опережающего развития – по такому же принципу мог бы работать и «концессионный арбитр», — прокомментировал Матвей Савич.

Концессионная реформа начинается с ЖКХ

Правительство видит назревшие проблемы и готовит серьезные изменения в законодательство о концессиях. Пока речь идет о ЖКХ. С 1 сентября вступают в силу поправки в Федеральный закон «О концессионных соглашениях». Нововведения распространяются на объекты теплоснабжения, централизованные системы горячего водоснабжения, холодного водоснабжения и водоотведения, а также отдельные объекты таких систем.

Прежде всего, ужесточились требования к потенциальным концессионерам. Заключить соглашение сможет только инвестор с опытом эксплуатации объектов ЖКХ не менее двух лет, если он заходит в населенный пункт с населением от 100 тысяч до 500 тысяч человек. Если в городе проживает более 500 тысяч человек, требуется опыт не менее трех лет.

Субъект РФ теперь является обязательной третьей стороной в концессионном соглашении. Инвестор должен будет согласовать проект с высшим должностным лицом администрации муниципалитета. Но здесь юристы усмотрели пробелы в законодательстве.

«Отсутствие в законе о концессиях правила о согласовании проекта концессионного соглашения (КС) с регионом и порядка подписания им КС может приводить к затягиванию сроков подписания», — предупреждает юрист заведующий базовой кафедрой юридического факультета НИУ ВШЭ Санкт-Петербурга Денис Качкин.

Также инвестор обязан разработать и направить в уполномоченный орган проект инвестиционной программы концессионера.

Неисполнение установленных соглашением плановых показателей теперь является основанием для расторжения договоренностей на законодательной основе.

«На практике нарушение (недостижение) показателей деятельности концессионера могло включаться в соглашение в качестве существенного нарушения условий концессионером, и наряду с другими нарушениями явиться основанием для расторжения соглашения по решению суда. Теперь данное основание расторжения закреплено законодательно. Это вызывает опасения у потенциальных концессионеров, учитывая, что фактические состояние и показатели передаваемых коммунальных объектов зачастую выявляются уже после заключения КС», — пояснил Денис Качкин.

Большинство изменений, действительно, вызвано назревшими практическими проблемами, и их внесение можно оценить положительно. Основной вопрос — будет ли принятый закон способствовать повышению интереса инвесторов к коммунальным концессиям, привлечению инвестиций в отрасль, и, как следствие, развитию концессий в сфере ЖКХ. Сейчас с уверенностью можно сказать, что принятые поправки приведут к необходимости еще более тщательной проработки концессионных проектов, включая вопросы распределения рисков между сторонами, заключил эксперт.

– Роман Валентинович, какие ключевые вызовы сегодня стоят перед Краснокаменском как моногородом и его жителями?

– Действительно, Краснокаменск – молодой город, в том числе по возрасту жителей. У нас работает одно из крупнейших предприятий по добыче урана, которое продолжает развиваться. Главный вызов – удержать молодежь, создать достойные условия для жизни и работы. Для этого нужно решать вопросы износа коммунальных сетей, улучшать транспортную доступность, привлекать и готовить квалифицированные кадры – как для промышленности, так и для образования и медицины.

Город не просто говорит о важности образования – он активно перестраивает систему подготовки кадров. От школьных классов до высшей школы – все подчинено одной цели: дать молодым людям возможность реализоваться, не покидая родной город.

– Отток молодежи – проблема многих моногородов. Как планируете удерживать молодых специалистов?

– Мы начали с базового образования. Уже в этом году на базе школы № 5 открыли два инженерных и четыре горных класса. А с 2024 по 2026 год создаем Центр горных компетенций на базе Краснокаменского горно-промышленного техникума по федеральной программе «Профессионалитет». Поддержали техникум в обновлении общежития, учебного корпуса, работаем над переоснащением мастерских и лабораторий. Это позволит готовить специалистов на оборудовании, идентичном производственному, и выпускники будут востребованы сразу, без дообучения.

– Планируется ли развитие высшего образования в Краснокаменске?

– Сегодня многие краснокаменцы уезжают за дипломом и уже не возвращаются. Чтобы разорвать этот круг, в городе запускают новые проекты. Развитие высшего образования в Краснокаменске – стратегическая задача. В 2024 году совместно с Забайкальским государственным университетом мы запустили пилотную магистратуру для молодых сотрудников ППГХО. Также прорабатываем вопрос открытия филиала горного вуза в Краснокаменске. Это даст возможность молодежи развиваться на малой родине, не уезжая.

– Кроме образования, планируется ли реализовывать другие проекты для молодежи?

– При поддержке Росмолодежи в Краснокаменске появится молодежный центр «К.О.М.О.К.» – Креативное общественное молодежное объединение Краснокаменска. Что важно: и его концепцию, и даже название разработали вместе с молодежью Росатома. Это будет пространство для творческого, технологического и инновационного направлений деятельности. Отдельного упоминания стоит творческий проект в области архитектуры и городской среды «Место_рождения». В этом году проводим его во второй раз, молодежь, жители активно вовлекаются в благоустройство и творчество, приводят в порядок знаковые места, создают интересные произведения из обычных городских объектов.

Но образование и развитие молодежной политики – лишь часть большой картины. В рамках мастер-плана в Краснокаменске идет работа над проектами практически по всем направлениям развития современного города.

– Какие именно задачи помогает решать мастер-план развития Краснокаменска?

– Мастер-план – хороший инструмент для решения старых задач, требующих значительного финансирования. Инфраструктура, дороги – как внутри города, так и до железнодорожного вокзала, до ТЭЦ – аэропорт, ЖКХ – все это в ближайшие годы ждет масштабное обновление.

– Какие изменения уже происходят в транспортной инфраструктуре?

– Вместе с регионом и холдингом «Новапорт» мы улучшаем транспортную доступность Краснокаменска: отремонтировали ограждение и ВПП аэропорта, построили новый терминал, возобновили авиасообщение с Читой. Субсидированные билеты делают перелеты доступнее. В 2027-2028 годах запланирован капитальный ремонт ВПП за счет федерального бюджета – это позволит открыть новые маршруты и привлечь больше перевозчиков.

– Что происходит с городским ЖКХ?

– С 2024 года идет реконструкция и модернизация ТЭЦ за счет средств «Росатом Недра» – объем инвестиций – около 4,3 млрд рублей. Поддерживаем регион в реконструкции магистрального водопровода, включенного в нацпроект «Инфраструктура для жизни». Работы начнутся в 2026 году, завершить планируем за три года. До 2028 года предусмотрено строительство очистных сооружений.

– Устаревшая городская среда – частая проблема моногородов. Есть ли изменения в городском облике Краснокаменска?

– Город меняется и внешне: на улицах появляется больше света, архитектурная подсветка, новые остановки и общественные пространства. В этом обновлении важную роль играет дизайн-код – современный визуальный стандарт для городской среды.

– Как жители восприняли новый дизайн-код?

– Мы обсуждали его с горожанами на стратегической сессии, где участвовало более 400 человек, и получили положительный отклик. Теперь важно, чтобы он стал частью городской идентичности. Материалы дизайн-кода доступны всем – их можно использовать для бизнеса и общественных проектов.

– Краснокаменск находится всего в 100 км от китайской границы. Это открывает особые перспективы – от культурных обменов до совместных туристических проектов. Можно ли сделать город центром русско-китайского туризма?

– Потенциал большой. У нас есть уникальная советская архитектура, природа на стыке степей и предгорий Аргунского хребта, экомаршруты, памятники истории. Вместе с Центром «Мой бизнес» Забайкалья работаем над конкретными туристическими продуктами. Среди идей — музей советского быта, экотропы, туры на квадроциклах.

– Краснокаменск может быть интересен не только природными или культурными достопримечательностями, но и своей промышленностью. Насколько реально развивать промышленный туризм в «урановой столице»?

– Доступ на объекты добычи урана ограничен, но мы организуем экскурсии для специалистов и студентов. Можно посетить Тулукуевский карьер глубиной 450 метров или Уртуйский угольный разрез. Это зрелищно и может стать визитной карточкой города.

– Август этого года подарил Краснокаменску особое событие — фестиваль «Атомная Даурия». Какое значение фестиваль имеет для города? Какой для вас главный итог фестиваля?

– Это крупнейшее событие в современной истории Краснокаменска. Оно объединило туризм, спорт, культуру, образование и экологию. Мы обсуждали с коллегами из Китая международное сотрудничество в атомной отрасли и его влияние на качество жизни. Главное для меня, чтобы жители после фестиваля еще сильнее полюбили свой город, а гости захотели вернуться.

– И в завершение: если бы вы описали будущее Краснокаменска одним предложением, каким бы оно было?

– Будущее Краснокаменска – это город, в котором молодежь хочет жить, работать и растить детей, а гости всегда находят повод вернуться. Мы уже сегодня закладываем основу для того, чтобы «урановая столица» стала еще и столицей возможностей.

Краснокаменск, сохраняя свой промышленный статус, идет по пути комплексного развития: от модернизации ЖКХ до фестивалей международного уровня. Здесь понимают, что инфраструктура, образование, транспорт и культурная жизнь – это не отдельные направления, а элементы одной большой стратегии. И, судя по темпам ее реализации, через несколько лет город действительно сможет стать не только «урановой столицей», но и новым центром притяжения на карте Забайкалья.

В Краснокаменске, который называют урановой столицей России, приехали шеф-повара из четырех городов России. Они угостили жителей и гостей города бурятским десертом «Холисо» из чермуховой муки со сметаной и сливками, традиционными забайкальскими пирожками левашниками» – с мясом и с ягодно-медовой начинкой, а также камчатскими маффинами из овощей, трески и лосося. Особым десертом стал «шахтерский привет» из Кемерово – сало в шоколаде. Приготовить его своими руками смогли юные гости фестиваля, для которых организовали мастер-класс по приготовлению этого необычного блюда.

Ярмарка сопровождалась яркой музыкальной программой. На сцене в сквере Шахтеров выступили ансамбль театра и песни «Забайкалье», вокальный ансамбль New-star и хореографический коллектив «Пульс», вокальная группа «РИО» и трио «Жемчужина». Участниками праздника стали и приглашенные гости – шоу-дуэт «Карабас» из Иркутска, ансамбль им. Будашкина из Читы, а также балалайщик Анатолий Казак и театральный детский коллектив «Дети под солнцем» из столицы Забайкалья. Отдельным приятным сюрпризом для горожан стало выступление китайских детских коллективов.

Особенно жителям города полюбился новый формат празднования – народное караоке. Всей площадью краснокаменцы исполняли любимые хиты: «Веночек» Надежды Кадышевой, «Моя Россия» Шамана, «Знаешь ли ты» Максим.

Помимо хлеба и зрелищ, на «Красной ярмарке» прошла ярмарка местных мастеров. Жители и гости Краснокаменска смогли приобрести сувениры и продукцию забайкальский производителей: мед, сыры, украшения и многое другое. А юные гости фестиваля смогли почувствовать себя настоящими учеными: создать своими руками мини-версию атомной станции и изучить работу ТЭЦ на примере самовара.

Фестиваль «Атомная Даурия» проходит в Краснокаменске впервые. Масштабный, многодневный городской праздник, приуроченый к 80-летию атомной промышленности в России, продлится до 30 августа и завершится традиционным торжеством в честь Дня шахтера. Программа международного фестиваля включает более 30 культурных, спортивных, образовательных, экологических и деловых мероприятий. «Атомная Даурия» станет самым масштабным и массовым в истории «урановой столицы» России событием за последние десятилетия.

Краснокаменск находится почти на границе с Китаем, до приграничного Забайкальска тут 72 километра по прямой и 93 километра по трассе. Появился он тут из-за того, что

СССР пришлось вступить в атомную гонку, и в крайне сжатые сроки нужно было сделать почти невозможное: догнать вырвавшиеся в этом вопросе вперед страны. Речь шла и о научных разработках, и о производстве оружия, а для этого был нужен уран.

Геологоразведочные экспедиции поехали по стране, первые признаки стратегического сырья в Приаргунской степи нашли еще в конце сороковых годов, но только в 1963 году вскрыли жилу и доподлинно подтвердили месторождение урана. Город начинался с первых домов поселка геологов, построенных к 1968 году.

Почему именно Краснокаменск? Версии разнятся: по одной из них около поселка геологов стоял огромный валун, стороны которого имели красно-медный отлив из-за минеральных отложений. По другой новый город назвали так потому, что одна из каменистых сопок на закате алела особенно ярко.

В советское время город был закрыт для посторонних и купить сюда железнодорожный билет можно было только если в паспорте стояла отметка о местной прописке либо по командировочным документам, которые давали основание для пропуска. Так было до девяностых годов.

Сейчас приехать в Краснокаменск может любой желающий, и тем интереснее становится это путешествие, невозможное раньше.

Как добраться

Долететь до Читы можно на самолете практически из любого крупного города России. Если вы житель одного из дальневосточных регионов, то воспользуйтесь субсидией на билеты, так они обойдутся ощутимо дешевле.

В Чите есть несколько вариантов пути до Краснокаменска: на автобусе (9-11 часов в зависимости от условий: погоды или ремонта какого-нибудь участка дороги), небольшим самолетом (рейсы два раза в неделю, лететь полтора часа) или поездом, плацкарт в котором стоит примерно 2 тысячи рублей.

Я почти всегда выбираю поезд, потому что под расписание самолета не всегда удобно подстроиться, а в поезде хорошо: тихо, спокойно и можно выспаться за 16 часов пути. Правда уже открыли в Краснокаменске новое здание аэропорта, доделывают взлетную полосу, поэтому еще немного, и возможно удовольствие приземлиться у небольшого здания, затерянного среди степи от горизонта до горизонта, склонит чашу выбора в сторону авиации.

Гид по билетам

Самолет

Рейс Чита – Краснокаменск компании «Аэросервис», 2 раза в неделю по вторникам и пятницам, цена билета стартует от 3 820 рублей, в полете нужно будет провести 2 часа 20 минут. Купить билет можно на сайте международного аэропорта «Чита».

Поезд

Ежедневно в Чите формируется состав №402, часть вагонов которого едет до Краснокаменска. Плацкарт в зависимости от времени до рейса стоит порядка 2 тысяч рублей, полка в купе – от 3 380 рублей, в общем вагоне можно добраться, потратив от 1 264 рубля, в пути нужно провести чуть больше 13 часов. Билеты продают в кассах РЖД и на сайте Забайкальской железной дороги.

Поезд №402 отправляется из Читы в восьмом часу вечера, а прибывает утром, так что в пути будет время и выспаться, и книгу почитать. Выходить из вагона можно, еще не доехав до Краснокаменска, на станции Урулюнгуй. Раньше здесь был огромный колхоз «Целинный» обеспечивавший зерном, хлебом и всеми возможными продуктами сельского хозяйства тысячи советских граждан.

Колхоза теперь нет, осталась станция, на которой поезд стоит около часа: его разделяют на вагоны, следующие до Краснокаменска, и вагоны, которые поедут в соседний приграничный округ, в поселок Приаргунск. Сразу за перроном в Урулюнгуе на стоянке ждет автобус и таксисты, которые отвезут всех желающих в Краснокаменск раньше, чем туда приедет поезд. Но можно не обращать на них внимание, подремать во время стоянки в вагоне и спокойно доехать в вагоне до конечной остановки. 

Автобус

Маршрутные такси и автобусы ежедневно ездят в Краснокаменск, время в пути – примерно 8 часов. Например, утром из Читы выезжает маршрутное такси №531. Транспорт отправляется со стоянки рядом с читинским автовокзалом. Купить билет можно как онлайн в различных сервисах, так и в кассах автовокзала.

Гостиницы

В городе работают несколько гостиниц от советской «Центральной» (телепорт в СССР заказывали? Получите, распишитесь) до современных, где, по описанию, есть не только комнаты, но и кафе внутри здания, и даже массажные кабинеты и сауна.

Город, где жив Советский Союз

Лучше всего приезжать в Краснокаменск летом и осенью: город, строившийся как одна из немногих урановых столиц страны Советов, сумел и через тридцать с небольшим лет сохранить СССР в своем сердце.

Панельные пятиэтажки, просторный проспект Строителей, где высокие тополя тянутся в небо, и ты идешь по этой огромной аллее, где хочется остановиться, поднять лицо к небу и стоять, наслаждаясь простором.

В Краснокаменске много высоких деревьев. Может быть, потому что есть поверье: дескать снижают они уровень вездесущей радиации, которая, по официальным данным, тут не превышает пределов нормы.

Любовь к деревьям, быть может, сильна еще потому, что в бескрайней степи, в которой затерялся город, приезжавшим сюда с запада, из широких дубрав с березовых опушек строителям светлого будущего очень тосковалось по родине, вот и садили, а потом берегли тополя и черемухи, оставив своим детям, внукам и правнукам это на самом глубоком генном уровне.

Тут даже столовая своя есть, в которой кормят так, как дома, очень вкусно. Находится она недалеко от основного корпуса Приаргунского производственного горно-химического объединения — главного предприятия города.

Столовая работает с раннего утра и ее задача — накормить не только неизвестных путников, но и работников ППГХО завтраком, обедом и ужином, чтобы, как говорится, калория к калории. 

Что посмотреть?

Выросший из поселка геологов город может ввести вас в заблуждение своей кажущейся простотой построек, старыми разломанными дорожками тротуаров и выбоинами на дорогах. Не поддавайтесь.

Стоит только присмотреться к домам, к полям одуванчиков в просторных дворах, как он становится похожим на музей советского времени и буйных 90-х.

Свидетели тому — сохранившиеся огромные серп и молот на одном из центральных зданий, построенных одним из самых первых из красного кирпича. И таких раритетных, колоритных домов здесь много. 

Муралы

За несколько лет дома в Краснокаменске стали «говорящими» — превратились в огромные картины-муралы, каждая из которых рассказывает или про историю города, или отражает про символы Забайкалья.

Есть здесь и огромная работа про победу в Великой Отечественной войне, и прославившие город далеко за пределами России шахтеры, и нарисованный на доме 31ц дикий кот манул, обитающий в даурских степях.

В 2024 году в город приезжали уличные художники Сергей Акрамов, Данила Шози, Александр Демкин. Благодаря им на домах № 16ц, 401 и 35ц появились 3D абстракция с дыркой в небо и ниспадающим на землю небом, работа «Новые горизонты» с шахтерами и один из символов Забайкалья — цветущий дикий багульник.

Памятник тарбаганам

В 2011 году в городе появился уникальный арт-объект — памятник суркам-тарбаганам. Его автор, зоолог, Александр Пильников, заявлял, что сделал две фигурки тарбаганов, одну из которых нарядил в шахтерскую каску, а другую изобразил в форме охотника, как напоминание о хрупкости природы и необходимости беречь этих зверьков.

По его словам, с 1939-го по 1956 год только по примерным подсчетам во время борьбы с чумой, которую якобы могли переносить тарбаганы, уничтожили больше миллиона этих зверьков.

Соктуй-Милозанская пещера

Для любителей спелеологии станет преступлением побывать в Краснокаменске и не спуститься в самую протяженную пещеру Забайкалья, Соктуй-Милозанскую, расположенную в 10 километрах от города недалеко от села Соктуй-Милозан.

Пещера в советское время исследовалась дважды, и в 1986 году экспедиция под руководством забайкальского ученого Юрия Тимофеевича Руденко установила, что протяженность разведанной части пещеры — 177 метров, в ней есть множество тупиковых ходов.

Переходить из одного грота в другой — доступных пока всего восемь — несколько раз приходится через вертикальные очень узкие провалы, которые в народе зовут шкуродерами.

В гротах находили следы пребывания древнего человека: следы очага, ножевидные пластины, скребки и половину нефритового диска. Есть предположение, что древние люди использовали пещеру летом как холодильник: температура здесь не поднимается выше нуля градусов.

В свободном поиске

Если спуск в пещеру не будоражит ум и сердце, то во время прогулок по Краснокаменску можно побывать в храме Спаса Нерукотворного Образа, в сквере Шахтеров, прогуляться по аллее шахтерской славы, посидеть, прячась в тени, около дома культуры «Даурия» или прогуляться по совсем юному и нуждающемуся в дополнительном благоустройстве «УраНовому парку».

Приехав в город, прославившийся добычей урана, обязательно зайдите на третий этаж дома культуры «Даурия». Там в двух залах расположился минеральный музей имени первого главного геолога ППГХО Бориса Хоментовского.

В первом зале заплатившие за вход символические 200-300 рублей посетители увидят десятки обнаруженных при строительстве города костей древних животных и другие палеонтологические ценности. Стройка велась стремительно, накатом-наскоком — возвести город и начать добывать уран нужно было в крайне сжатые сроки. По свидетельству очевидцев, откапывали сотни, тысячи интереснейших находок, но времени на то, чтобы вызвать ученых и дождаться их оценки, не было, поэтому многое было утрачено.

Второй зал музея — это сокровищница для любителей минералов, которых здесь собраны сотни, и почти все их нашли в Забайкалье.

На память о городе здесь же можно купить сувениры: магниты с изображением памятника шахтеру, видами города, изображения атома урана и многое другое.

Десятки туристов из Китая ежедневно приезжают в Краснокаменск, поэтому будьте готовы встретить огромные шумные группы у арт-объекта «Я люблю Краснокаменск», в очереди за шаурмой в местном киоске, у фонтана или фотографирующимися на фоне памятника автомобилю геологов или Сталю Покровскому, больше 30 лет отработавшему директором Приаргунского производственного горно-химического объединения, благодаря которому в том числе наша страна не проиграла урановой гонки и стала одним из лидеров атомной отрасли в мире. 

Сколько времени запланировать?

Если вы не собираетесь спускаться в пещеру, то на знакомство с Краснокаменском хватит два-три дня.

Они будут наполнены медленными прогулками, простором, музейной тишиной или шумом кинозала в ДК «Даурия», традиционными забайкальскими блюдами и обедом или ужином в кафе китайской кухни.

Самым сложным вопросом, если продумать и организовать поездку заранее, станет выбор между кисло-сладким или соленым гобаожоу (китайское блюдо, мясо в кляре), а ответ на вопрос о том, зачем ехать в Краснокаменск, напросится сам собой: за погружением в историю российской науки и героизма людей, веривших в мирный атом и свою силу его приручить. Еще сюда нужно мчать за возможностью увидеть современную промышленность, тесно переплетающуюся с силой духа наших отцов, дедов и прадедов, и за частицей СССР, живущего здесь в каждом из старых микрорайончиков.

Возможно, на это путешествие вы решитесь не сразу, но как раз его и запомните в деталях на долгие годы. Просто потому, что память бережет все выходы за границу шаблонов, доказывая человеку: в его жизни возможно все.

Чита. Унты. Мороз и солнце

— Мы уже на площади! — рапортует мне в трубку одна из коллег-журналисток, которая приехала на площадку почти на час раньше нужного: продажи у длинных рядов, уставленных унтами всех цветов, с огромными толстыми войлочными подошвами для вахтовиков и аккуратными белыми носочками женских моделей должны были начаться в 11 утра, в 12 часов планировалось открытие.

Час разницы на морозе в Забайкалье — это критично. Тем более после резкого похолодания с сухим морозом, которое пришло ночью. Табло на читинских остановках показывало минус 20 градусов. Но напугал ли мороз мастеров, приехавших из разных уголков Забайкальского края и Бурятии соревноваться в своём умении? 

Конечно, нет. Уже в половине одиннадцатого утра тут была суета: выставлялись модели — важно было поставить их так, чтобы бисер на голяшках, пришитый затейливыми узорами, блестел ярче, а голенища мужских пар пленяли потенциальных покупателей суровостью и теплотой.

Железнодорожник, который решил шить

Булату Цыденжапову чуть больше тридцати лет. С раннего детства он любил сидеть рядом с отцом, который шил унты и тем самым дарил людям тепло. Семья жила в славящемся мастерами по производству унтов селе Укурик Хилокского района в Забайкалье.

— Самостоятельно заниматься пошивом я начал в восьмом классе, когда начал обеспечивать себя, — рассказывает Булат.

Он вспоминает, что это ремесло было любимым делом не только у его отца, но и у дедушки. Секреты качественной работы здесь, как и во многих ремесленных династиях, передаются из поколения в поколение. Окончив школу, он выучился на железнодорожника, проработал три года, а потом решил: всё, хватит.

— Не потому что на железной дороге тяжело работать, я работы не боюсь. просто понял, что не моё это, и всё, — чуть улыбается мужчина.

— Все верха делают женщины, мне помогает жена. У бурят рукоделие в крови, я не знаю ни одной семьи, где бы руками что-нибудь не делали. Детям стоит только подсказать, подтолкнуть к делу, и всё. Весь верх: орнамент, подклад, а также сборка на жене, а наколотку, формировку: задники (внутренняя или промежуточная деталь верха обуви, которая располагается в пяточной части над каблуком и поддерживает форму изделия. Придаёт обуви жёсткость и помогает сохранить форму), ранты (полоска кожи, резины или пластика, проходящая по периметру подошвы обуви), войлок, подошву, обточку и подгон делаю я. Цена унтов зависит от стоимости камуса, войлока и всего остального. Всё суммируется, добавляется стоимость работы. Камус везут родственники и друзья, которые занимаются разведением оленей — это, как и пошив унтов, тоже семейное дело.

— Он всё время шьёт, шьёт, работает — трудится круглыми днями. Бывает, и ночью работает, — говорит про мужа Дарима Цыденжапова.

Сейчас семья живёт в городе Улан-Удэ, столице Бурятии, но свои корни, село Укурик, Булат помнит очень хорошо. Как и то, что главное в удобстве будущих унтов зависит от сырья — камуса — и от рук мастера.

При этом и у «женской», и у «мужской» частей пошива есть свои секреты и особенности.

— Больше всего я люблю собирать камус, совмещать по цветам. Вот, например, этот. Он со своей «родинкой», особенный, — Дарима Цыденжапова берёт в руки удивительной красоты унт, в окрасе которого снежно-белый цвет плавно, как будто кто-то аккуратно мешает молочную пену кисточкой, переходит в кофейный. — Самое главное, чтобы сборка была ровной, чтобы нигде ничего не торчало, чтобы переходы между цветами были плавными, а передняя часть — гладкой. Вот, например, эти. Точь-в-точь таких вторых вы не найдёте. Как придумывается рисунок? Сначала мы делаем трафареты. потом из кожвинила всё это вырезаем, клеим и прошиваем на машинке. А вышивку орнамента мы делаем на машинке с помощью компьютера.

Орнамент — единственное, что в производстве унтов в Забайкалье и Бурятии может делаться автоматизированно, всё остальное: набивка, просушка, работа по размеру будущих унтов и многое другое — исключительно ручная работа.

—   Можно ли унты подбирать по сезону: осенью носить одни, а с наступлением холодов —- те, что теплее? — спрашиваю Булата.

Он внимательно смотрит на меня, как будто удивляясь вопросу.

— Нет, они одеваются только в морозы от минус двадцати до минус семидесяти градусов. Это очень тёплая обувь. У меня сколько друзей на вахту ездит, и все говорят, что без унтов на вахте делать нечего, они просто спасаются унтами.

Сначала были лётные мужские

Даши-Цырен Балбыров шьёт унты 40 лет, начал это делать ещё в школе в 7 классе. Он тоже из села Укурик. 

— До пятидесяти градусов, — кивает он на мужские унты с толстенной подошвой, — спокойно выдержат.

На одну пару унтов у мастера уходит от одной недели работы. Высокие мужские стоят в Забайкалье от 35-40 тысяч рублей, женские унты — от 30 тысяч, цены на аккуратные полуботинки из камуса начинаются от 25 тысяч. 

Сыновья в этом деле занимаются выкройками и вырезанием подошв.

— Если ребёнок не захочет что-то делать, насильно же не заставишь. Моим 15 и 16 лет, они помогают. Стараемся их стимулировать: чем больше и лучше поработал, тем больше «стимула» получил. И нас также в детстве «стимулировали», - посмеивается он на морозе.

Даши-Цырен рассказывает, что раньше в Читинской области, которая стала частью Забайкальского края, Укурик был одним из редких сёл со столькими мастерами по унтам. Шили в основном массивные лётные унты, которые очень быстро разбирались военными, чабанами и всеми теми мужчинами, кто работал на холоде, а таких в области было большинство.

— Верх у них был из натуральной овчины, а внизу они были кожаные. Это были в основном мужские унты. Только после, через какое-то время, у нас стали шить из камуса и появились женские, Даши-Цырен говорит мастер, который до сих пор живёт в родном селе и уезжать оттуда не планирует.

Производственная мастерская Соелмы

Соелма Цибикжапова вспоминает, что, когда была маленькой, унты шила её бабушка. Они тогда были в основном собачьи.

— Мы занимаемся этим из поколения в поколение. Унты шили наши бабушки, наши родители: мои и мужа. Мы все с одной деревни, из Укурика, а сейчас живём в Бурятии. Если считать наш род по мастерам, то я Даши-Цырен это четвёртое поколение тех, кто унты шьёт. Моим родителям сейчас по 67-68 лет, и они тоже занимаются этим с детства. Мы им говорим, что сейчас уже нужно отдыхать, а они всё равно работают, делают уже для себя, — говорит мастер.

Она вспоминает, что помогать старшим начала с десяти лет: детям сначала доверяли распарывать полушубки из овчины, из которых шили подклад для унтов, потом разрешили вырезать его, затем научили набивать изделие на лекала, крючковать и «садить» украшения.

— Чем мы были старше, тем больше нам доверяли родители. Мне очень нравится  Все свои изделия я привезти не смогла, много работ ушло в Монголию, с которой мы сотрудничаем. Создавать и придумывать модели я очень люблю. Из камуса северного оленя мы стараемся создавать именно новое, делать модели унтов и ботинок, очень любимых сейчас молодёжью. Я и две моих помощницы называем себя дизайнерами. Помощниц я набирала сама, и у нас производством занимается целая команда из 15 человек. В месяц мы производим около 500 пар, каждую из которых в мастерской делают 2-3 дня.

Соелма берёт в руку полуботинок с рисунком, которого я не видела нигде на этом фестивале, и я тут же начинаю жалеть, что пришла на фестиваль, выложив банковскую карту и не запомнив пароль для перевода.

Про итоги и традиции

Обладателем Гран-при пятого юбилейного фестиваля унтов стал Батор Аюров из Улан-Удэ — ему уже вечером, когда после покупателей ряды товаров изрядно опустели, приз вручали на сцене.

Лучшим мастером женского дизайна унтов стала его землячка Жанна Цыбикова, за лучший дизайн мужских унтов наградили Зинаиду Очирову, а лучшим мастером дизайна детских унтов стала жительница Читы Марина Гундарева.

Не обошли награды и героев этого материала: Даши-Цырен Балбыров стал обладателем награды за лучшую семейную мастерскую, а Соелма Цибикжапова получила специальный приз фестиваля — сертификат на 10 тысяч рублей на проживание в лэнд-арт парке «Тужи».

Но не это главное.

В морозном дыхании поздней забайкальской осени, которая уже так похожа на суровеющую зиму, в этот день так отчётливо чувствовалась сила передаваемого из поколения в поколение мастерства, которым владели люди, жившие на этой земле много лет назад и сумевшие передать это умение своим потомкам. Маленькие дети в домах до сих пор берут в руки иголки, чтобы согреть теплом своей работы сотни лётчиков, чабанов, пасущих на склонах овец, работников горнорудной отрасли, водителей, золотодобытчиков и многих, многих других. И главное в этом фестивале, конечно, то, что эта игра в тонких детских пальцах с каждым годом будет держаться всё крепче и увереннее, будет жить, как и традиция этого ремесла.