— Сергей, как стали таксистом?

— Раньше работал строителем долгое время, но там все время были задержки с зарплатой длительные. Бывало, что и вовсе не оплачивали мою работу. Выгоняли, потом опять возвращали, затем снова выгоняли без причин. Я вынужден был уволиться, потом подрабатывал грузчиком, затем друг мне предложил арендовать машину. Я попробовал: взял машину в таксопарке, и до сих пор здесь работаю — вот уже семь месяцев. Работа мне нравится, работа спокойная, я сам выбираю график. В такси у нас еще двое глухих работают: один три года, второй — два года. Я планирую и дальше работать.

— Сколько часов в день работаете?

— По 12-14 часов в день, но заказы выполняю, конечно, не все это время подряд

— Сколько заявок в день?

— Бывает, что заказов нет, простои. А один раз было 60 заказов в день.

— Работаете ночью?

— Нет, нет и еще раз нет! Ночью очень много нетрезвых людей, а я не люблю отношение пьяных людей к таксистам, поэтому только утром и днем: люди ведут себя более культурно, более спокойно.

фото из личного архива Сергея Гераськина

— На машине есть значок «Глухой водитель»?

— Нет. У меня в салоне на подголовнике есть табличка, где указано, что я глухой. А на самой машине нет.

— А в приложении это указано? Пользователи видят, когда делают заказ?

— Да, но бывает такое, что люди не читают и не видят, что написано на подголовнике и не обращают внимание на уведомление в приложении, начинают со мной разговаривать. А я еду, смотрю на дорогу и не обращаю внимания, люди начинают думать, что я их игнорирую. А я просто не слышу, но я отношусь к этому с пониманием.

— Как происходит общение с клиентом? Например, ему необходимо изменить маршрут или остановка по требованию?

— Они просто показывают пальцем: мне туда. Я уточню с помощью жестов – в какую сторону? И они мне с помощью жестов показывают. Также в приложении есть специальный чат, который доступен во время всей поездки с глухим водителем, но большинству пассажиров удобнее и быстрее показать рукой, куда ехать, чем писать.

— В Благовещенске много китайцев. Как с ними общение происходит?

— Они садятся в машину, машут рукой, здороваются и показывают на телефоне, куда им нужно ехать.

— Как в целом реагируют клиенты, когда видят, что к ним приезжает слабослышащий водитель?

— Как правило, здороваются жестами. Некоторые смотрят с недоверием, думают — опасен ли водитель такой? Смотрят, пристегнут ли я? Следят за моим поведением. Я пристегиваюсь всегда, вожу спокойно. Люди это видят и дальше спокойно едут. Молодые чаще общаются, например, с помощью заметок в телефон спрашивают, как я работаю, как справляюсь. Я стараюсь всегда с человеком голосом разговаривать, потому что отвлекаться от дороги и писать во время поездки в телефоне небезопасно.

— Попадались глухие или слабослышащие пассажиры?

— Нет, ни разу. Я все жду, когда ко мне кто-то из них сядет и мы сможем пообщаться, но пока не было такого.

— Как происходит ежедневное техобслуживание машины? Иногда ведь надо услышать — скрипят ли тормоза, ровно ли работает двигатель?

— По ощущениям. Я чувствую, если какой-то скрип в машине происходит или вибрация. Когда с машиной все хорошо, то одна вибрация, а если что-то ломается, то другая. Ты чувствуешь этот диссонанс и обращаешься в сервис. Я привык к одному темпу вибрации, и если что-то меняется, то сразу это чувствую.

— Какая основная сложность, с которой приходится сталкиваться во время работы в такси?

— Ничего сложного нет, уже привык водить машину, все нормально.

— А как происходит общение с инспектором ДПС на дороге?

— Тоже нормально. Как с обычным человеком: меня просят показать документы, я говорю: «Здравствуйте» и показываю. Никаких проблем нет. Говорят: «Всего доброго!».

— Забавные истории были?

— 30 декабря забирал из гипермаркета пассажира, подъехал на парковку. Клиент был мужчина, у которого было очень много покупок. Он сел в машину, мы поехали. В дороге он вспомнил, что не все пакеты забрал, один оставил на парковке. Мы вернулись, пакет оказался на месте, мы его забрали. Мужчина в благодарность мне оставил чаевые и написал в отзыве «Извините за доставленные неудобства».

А однажды был сильный снегопад, я получил заказ из Благовещенска до Свободного — это примерно 150 километров. В машину сели четверо, погода сначала была нормальная, я спросил: «Почему вы не поехали на автобусе?». Они ответили, что его отменили из-за погоды. Когда мы выехали, начался сильный ветер, пурга, я ехал 40 км/час, потому что плохая видимость была. Мы ехали три часа, дорогу было практически не видно, а она там очень извилистая, с перепадами высот. Когда мы приехали в Свободный, я хотел поехать обратно домой в Благовещенск, но женщина-клиент мне сказала: «Нет, давайте я оплачу вам гостиницу». Я ей говорю: «Нет, неудобно, посторонний человек, некомфортно». Она сказала: «Не хочу, чтобы вы пострадали на обратном пути из-за погодных условий». Оплатила мне гостиницу и оставила чаевые, утром я уехал в Благовещенск, погода была хорошая уже.

фото из личного архива Сергея Гераськина

— Семья есть?

— Жена, дети. Сейчас маленький ребенок, ему один месяц, мальчик. Жена слабослышащая, а ребенок без нарушений слуха.

— Как к вашей работе относятся близкие? Переживают?

— Нормально. Работа в такси удобна тем, что если что-то нужно помочь семье, забрать, например, то я могу это сделать, например, отвезти жену с ребенком в поликлинику.

— Удачи на дорогах!

— Спасибо!

Сколько нужно вынести из тайги

«Сейчас заготовщики пилят вершины кедров, собирают орех, чтобы заработать большие деньги, и при этом никто не думает об экосистеме. Килограмм шишек стоит 100 рублей, а зарабатывают за сезон до 1 миллиона, представляете, сколько нужно вынести из тайги? И это один-два сборщика, а в лес идут тысячи», – рассказываает эколог Лидия Сибирина.

Впрочем, миллион – не предел для нелегального заготовщика в урожайный год, уточняют представители рынка. Можно заработать и больше.

«Сейчас это выглядит так: есть арендаторы в Приморье и Хабаровском крае, которые сами не занимаются заготовкой, но используют договор аренды, чтобы получить экспортную лицензию и отчитаться перед государственными органами. Дело в том, что экспорт разрешён только при наличии документов, подтверждающих законность заготовки. Китайцы приезжают с «чемоданами денег», скупают орех по городам и весям и вывозят его под документы арендаторов – народ собирает шишку, где хочет, как хочет и сколько хочет, начинает уже в августе, когда она совсем незрелая. И всё это отправляется в Китай. Часто дальневосточный орех вывозят под видом более дешёвого, сибирского», – комментирует один из производителей.

Текущий год для отрасли стал провальным, учитывая, что кедровый орех родится не каждый год, а хороший урожай бывает примерно раз в четыре года. Производственные мощности перерабатывающих предприятий остались недозагруженными. Чтобы хоть как-то удержаться на плаву, предприниматели Приморья закупали сырьё в Еврейской автономной области.

«Урожай корейского кедрового ореха (pinus koraiensis) в этом сезоне крайне низкий. Небольшие объёмы заготовки на Дальнем Востоке дала лишь Еврейская автономная область», – сообщил агентству управляющий партнёр организации «Союз заготовителей и переработчиков дикоросов» Андрей Михайленко.

Зато в следующем году прогнозируется высокий урожай на всём Дальнем Востоке, и представители отрасли должны в полной мере ощутить изменения законодательства, направленные на борьбу с кедровой контрабандой. Об этом говорит заместитель председателя Приморского регионального отделения «ОПОРА РОССИИ», региональный координатор партийного проекта «Выбирай своё» Юрий Жилинский. По его словам, нововведения должны способствовать развитию переработки внутри страны и увеличению прибавочной стоимости конечного продукта, предотвратить незаконный экспорт и сохранить ценные лесные ресурсы.

фото — Иван Дякин, пресс-служба правительства Приморского края

Дары дальневосточной тайги

Речь идёт об инициативе губернатора Приморья Олега Кожемяко, поддержанной федеральным центром. Губернатор предложил включить в федеральный реестр стратегически важных российских товаров и ресурсов орех сосны корейской. Отметим, именно корейской, плоды сосны сибирской под ограничения не подпадают.

Данная мера подразумевает ужесточение ответственности согласно статье 226.1 Уголовного кодекса РФ. Наказание может составить до 12 лет в случае совершения преступления организованной группой. Уголовная ответственность наступает при незаконном перемещении товара на сумму выше 100 тысяч рублей.

А в сентябре группа сенаторов и депутатов внесла нашумевший проект поправок в Лесной кодекс. Среди них сенатор от Приморского края Людмила Талабаева, экс-спикер парламента Приморья Александр Ролик, назначенный сенатором 15 сентября, и бывшие приморские депутаты, а ныне представители Государственной думы Виктория Николаева, Роза Чемерис, Александр Щербаков, а также экс-глава Артёмовского городского округа Владимир Новиков.

Ужесточения предлагаются серьёзные. Во-первых, как следует из пояснительной записки к документу, «субъектам Российской Федерации предоставят полномочия по установлению мест для заготовки кедрового ореха гражданами для собственных нужд, сроков и разрешенных объемов его заготовки». Для этого вносятся изменения в статьи 35 и 82 Лесного кодекса РФ. На краевом уровне можно будет устанавливать «разумную норму индивидуального сбора ореха каждым гражданином» в специально отведённом для этого месте.

А главное, вводится требование о том, что «участниками аукциона на право заключения договора аренды лесного участка для заготовки пищевых лесных ресурсов и лекарственных растений могут являться только субъекты предпринимательской деятельности, владеющие объектами инфраструктуры, предназначенными для производства продукции из пищевых лесных ресурсов».

Среди отраслевиков есть мнение, что приморское лобби продвигает инициативу в интересах определённых предприятий. Сегодня на этом рынке лидируют такие компании, как «Приморский ГОК», ООО «КА «СКИФ» (Уссурийск), ООО «Ангел», ООО «Восток-лес», ООО «Кировсклес» (Спасск-Дальний), ООО «Сидатун» (Красноармейский район), ООО «Дальневосточный мёд».

Цех завода «Дары Дальневосточной тайги». фото — Иван Дякин, пресс-служба правительства Приморского края

Осенью текущего года о себе заявил ещё один – крупнейший в регионе игрок –компания «Дары Дальневосточной тайги». Инвестор, резидент свободного порта Владивосток, построил завод в селе Камень-Рыболов Ханкайского округа с рекордными по краю объёмами переработки. Руководитель компании – депутат Законодательного Собрания Приморского края, заместитель председателя комитета по продовольственной политике и природопользованию Эдуард Цой. Он же возглавляет организацию «Ассоциация переработчиков дикоросов Приморского края».

Предприятие-резидент СПВ способно выдавать 2,2 тысячи тонн готовой продукции в год при объёмах переработки сырья 6,5 тысяч в год. Это очень большая цифра, учитывая показатели отрасли.

В то же время многие арендаторы развивать переработку не готовы.

Дальше договорённостей дело не пошло

Отметим, что Россия – один из крупнейших поставщиков кедрового ореха на мировом рынке. Шишку собирают на Урале, в Сибири и Дальневосточном регионе. Из всех объёмов заготовки (ежегодный показатель оценивается на уровне 15 тысяч тонн) лишь 20 процентов остаётся на внутреннем рынке, остальной товар отправляется на экспорт, прежде всего, в Китай. Так, экспорт «кедрового золота» из Приморья оценивается в районе 3 тыс. тонн ежегодно при разрешённых объёмах заготовки порядка 4 тыс. тонн.

Согласно данным ФТС, всего с Дальнего Востока в 2022 году экспортировано 7,4 тысячи тонн ореха сосны корейской. Это меньше, чем экспорт из Сибири, составивший по итогам 2022 года 9,5 тысячи тонн.

Сибирский орех, объясняют предприниматели, дешевле, так как его больше на рынке, но для большинства приморских переработчиков он не подходит.

«В неурожайный год потребности приморских предприятий сибирским орехом не закроешь, так как это другая калибровка, и нужна модернизация производственных мощностей», - объясняет участник отрасли, пожелавший остаться неизвестным.

В 2017 году собеседник агентства обсуждал с крупным китайским инвестором открытие совместного предприятия, рассчитанного на выпуск до 300 тысяч литров кедрового масла в год. Новость была громкая, и попала в федеральную повестку, но, как выяснилось, дальше договорённостей дело не продвинулось.

«Таким крупным инвесторам нужны большие объёмы поставок, которые большинство дальневосточных предприятий предложить не могут. У меня был цех по переработке кедрового ореха, я его закрыл. Убытки пришлось понести колоссальные, так как раз в четыре года обязательно случается неурожай, а это большой удар по производителям. Вторая причина – экспансия китайцев. У них много денег, они скупают всё и вывозят из страны. Из-за этого цены на сырьё растут», – комментирует собеседник.

Меры по регулированию экспорта, инициатором которых стал губернатор Приморского края, абсолютно правильные, акцентирует он. Сегодня конкурировать с китайскими нелегалами производителям сложно.

«В шишке – 5 процентов ореха. Продаваться он будет по 450-500 рублей. После переработки выход составит 30 процентов ядра, и это очень хороший результат. Таким образом, себестоимость будет 1,5 тысяч за килограмм, а продавать надо по 4-5 тысяч рублей. Кедровое масло стоит вообще «запредельно», потому что выход именно масла из ядра – процентов 50 для ореха сосны корейской, и на 15 процентов меньше – для сибирского ореха. Соответственно, стоить оно будет 8-10 тысяч рублей. Прибыльное дело, если у вас есть сырьё и сбыт. А если сырья и сбыта нет – это катастрофа», – комментирует предприниматель.

Приморский край с его 1,8 млн населения – относительно небольшой рынок сбыта. На западе России лидирует кедровый орех из Сибири и Уральского федерального округа. И нужен серьёзный менеджмент, чтобы выдерживать конкуренцию, а тем более выходить на зарубежные рынки с продукцией глубокой переработки.

 фото: shutterstock.com

Глава компании «Торговый дом Кедрус» Оксана Ли была в числе предпринимателей, по просьбам которых правительство края лоббировало экспортные ограничения. Сегодня под маркой «Кедрус» выпускается не только фасованный кедровый орех, но и широкая линейка косметической продукции, включая различные кремы и гидрофильное масло.

«В Приморье ограниченный рынок сбыта, поэтому мы стараемся выйти на рынки Китая и сейчас ведём переговоры с потенциальными партнёрами. Что касается изменений законодательства в части экспорта, я поддерживаю их, но как они будут работать на практике – увидим в следующем урожайном году. Пока проблема нелегалов на этом рынке стоит так же остро», – говорит Оксана Ли.

Получить комментарии от компании «Дары дальневосточной тайги» пока не удалось. Но ранее сообщалось, что её продукция будет ориентирована как на внутренний, так и на внешний рынки.

Ударит по населению

Комментируя законопроект об изменениях в Лесной кодекс, глава компании «Сидатун» Олег Юшкин акцентирует, что большое количество приморцев из посёлков и деревень зарабатывают на сборе шишки.

«Люди ждут сезона, как манны небесной, чтобы устроиться к арендаторам на заготовку. С принятием поправок, я думаю, количество арендаторов серьёзно сократится», – делится мнением предприниматель.

Но, как поясняют в Заксобрании края, смысл поправок и заключается в том, чтобы отсеять недобросовестных игроков. Сегодня в Приморье для заготовки кедрового ореха в аренду передано 25 лесных участков общей площадью 763,8 тысяч га, и не все на них честно ведут бизнес. Нередко у арендаторов выявляют объёмы заготовки, значительно превышающие допустимые, из-за чего государство несёт ущерб. Некоторые арендаторы и вовсе не занимаются заготовкой, по факту, торгуя лицензиями в интересах китайских контрабандистов. Именно против них направлен законопроект, предложенный «приморским лобби».

«Необходимо ограничить участие в аукционе недобросовестных участников, и обеспечить предприятиям, осуществляющим переработку дикоросов, возможность обеспечить свои производственные мощности сырьем. Настоящий законопроект направлен на стимулирование развития отрасли переработки пищевых лесных ресурсов и лекарственных растений на территории Российской Федерации», – следует из пояснительной записки к документу.

Однако пока никто точно не может сказать, как будут работать новые нормы, подчёркивает директор ООО «Производственно-заготовительная база» Алексей Карасёв.

«Включение кедрового ореха в перечень стратегически важных товаров ужесточит процесс контроля экспорта, но из-за проблем с урожайностью мы пока мы не можем сказать, как это будет на практике. Что касается поправок в Лесной кодекс, ещё нет чётких регламентов – документ только находится на рассмотрении в Государственной Думе, и пройдёт немало времени, прежде чем он спустится на уровень субъекта, и появится конкретика», – говорит он.

Интересно, что в журнале «Таможенное дело» за 2022 год в статье о состоянии преступности в таможенной сфере отмечалось, что «масштабы контрабанды леса, относящегося к стратегически важным товарам и ресурсам, огромны». «С предоставлением поддельных документов вывозятся и другие стратегически важные товары», – отмечали эксперты.