Поделиться
Алексей Маслов: Китаю сегодня невыгодно вкладывать в Россию
Поделиться

Известный востоковед полагает, что Китай сегодня можно завлечь на Дальний Восток только уникальным предложениями

Вопросы о Восточной Азии – регионе, ставка на который сегодня сделана в экономическом развитии России, и, главном образом – в подъёме экономики Дальнего Востока, корреспондент EastRussia задал руководителю Школы Востоковедения Факультета Мировой экономики и Мировой политики Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» Алексею Маслову.

– Алексей Александрович, в одном из своих заявлений Вы заметили, что многие, казалось бы, перспективные международные проекты стопорятся из-за того, что у России сформировалось свое внутреннее представление о соседях, зачастую не совпадающее с реальностью. В чем, собственно, не соответствие? Преодолимо ли оно?
– В настоящее время у российских бизнесменов есть своего рода миф о Китае как о стране, рынок которой «съест» какую угодно продукцию, и с которой, вследствие этого, нужно просто уметь договориться о поставках. Хотя на самом деле  все не так просто. Скажу даже больше: по моему личному убеждению, китайский рынок сегодня в отношении ряда продукции – далеко не самый выгодный. Гораздо более выгодными рынками являются вьетнамский, индонезийский, малазийский, да, можно сказать, практически  рынки всех стран АСЕАН. Но если все-же останавливаться на китайском рынке, то определённые перспективы имеют поставки на него только отдельных видов продукции.

– Одни эксперты утверждают, что Китай готов приобретать любую продукцию и придает значение только цене, другие – что Китай разборчив в вопросах качества. Как Вы считаете?
– Следует отметить, что в настоящее время Китай довольно сильно защищает свой рынок. Поэтому, даже если та или иная страна обладает сегодня товаром, закупить который для Китая выгодно, то это не значит еще, что данной стране удастся пробиться на китайский рынок с этим товаром. Важно понимать, что к настоящему времени в Китае уже присутствует масса западных производителей. В частности, британские, американские, немецкие. Конкуренция в существующих нишах  от поставок продуктов питания для внутреннего рынка до производства автомобиле - очень острая. Поэтому действенный выход для той или иной страны пробиться на китайский рынок – это предложить ему какую-то уникальную продукцию.

– Но есть же поставки традиционной продукции – правда, они невелики. Их нарастить можно?
– Если говорить о производителях, оперирующих большими объемами экспортных товаров, тактика может быть примерно следующая. В самом начале следует либо провести самому, либо заказать полноценный мониторинг китайского рынка на предмет перспектив поставок того или иного вида продукции. Далее, если производитель убедился в востребованности этого своего товара на китайском рынке, ему следует заняться вопросом должного преподнесения своего товара китайскому рынку. Задать вопрос, имеет ли смысл отдавать свой товар для реализации какой-либо торговой площадке или заниматься его продажами самому. Представляется, что для этой цели производителю имеет смысл нанимать соответствующего специалиста – не просто переводчика, а того, кто обладает всеми необходимыми для будущих переговоров навыками. Далее, производитель не должен отходить в сторону, а полностью сам контролировать весь процесс общения с возможными потребителями. Но и это еще не все. В какой-то определенный момент в Китае понимают, что та или иная импортируемая продукция какого-то конкретного производителя действительно востребована и ее доля растет на рынке. И, как следствие, начинают предпринимать попытки обойти и переиграть данного производителя. То есть либо сами начинают производить его продукцию, либо пробуют выйти на его конкурентов. При таком раскладе, производителю ничего не остается, как самому защищать свое место на китайском рынке. Следует отметить, что озвученная мной схема действительно работает, так как я знаю примеры, когда в её результате производители выходили на китайский рынок и полноценно работали на нем  2-3 года. Но это требует значительно больших усилий и подготовки, нежели просто передать свои товары какой-то торговой площадке.

В дополнение следует сказать еще то, что для улучшения ситуации в российском экспорте в Китай, необходимо, чтобы в России функционировали не просто отдельные торговые площадки, а торговые дома, которые бы включали такие площадки. Я говорю о такого рода торговых домах, подобных тем, за счет  которых еще в XVIII-XIX  вв. Россия выходила на Восток – это, как мы сказали бы сегодня были мощные корпорации. Их представители  были более, чем эффективны, так как лично знали всех нужных для успешного сотрудничества людей в данном регионе. В настоящее время такие корпорации могут предоставлять экспертные услуги и  выступать в качестве лоббистов продукции российских производителей-экспортеров в страны Азии. Это более, чем разумно, так как в настоящее время именно таким образом успешно экспортируют продукцию в страны Востока, к примеру, Великобритания и США.

– А насколько эффективны в торговле со странами Северо-Восточной Азии современные российские электронные торговые платформы?
– Надо отчетливо понимать, что результаты у всех них разные – из-за того, что одни из них раскручены лучше, другие – хуже. Но на мой взгляд, пока не все они очень удачны, так как пока не вышли на тот уровень, на котором обычно работают подобные платформы внутри Китая или в целом в Азии. Здесь есть свои тонкости, которые надо знать, начиная от привлечения на свою площадку посетителей до создания специальных приложений для покупок со смартфонов. Но в целом это очень перспективное направление, учитывая, что и оптовая и розничная азиатская торговля становится все больше «электронной».

– Как в целом Вы сегодня можете охарактеризовать взаимодействие России со странами Востока?
– Проблема в том, что любое экономическое  взаимодействие так или иначе измеряется в абсолютных цифрах – в частности, объёмом инвестиций, поставок, товарооборота. Именно в них, а не, к примеру, в количестве разного рода договоренностей. И если взять цифры, то окажется, что они-то на самом деле не велики. И даже более того – что у России падает уровень экономического сотрудничества с Азией. К примеру, с тем же самым Китаем у нас сейчас наблюдается падение уровня объемов торговли. При этом мы видим заметный рост политических и культурных связей со странами Востока – главным образом, с Китаем, а последнее время даже и с Японией, но пока к серьёзному росту экономического взаимодействию России с ними это не привело. Мы сейчас говорим не о количестве переговоров или предварительных договоренностей, а об уже реализуемых проектах.

Такая сложившаяся в России ситуация – когда, говоря о взаимодействии с той или иной страной, отчитываются итогами переговоров, а не результатами исполнения проектов – по моему мнению, катастрофична. К примеру, если говорить о сотрудничестве с Китаем, то из всех звучавших предложений в реальности осуществляется только около 10%! Этот факт свидетельствует о реальном положении дел в развитии сотрудничества с Китаем. В целом переговоры с азиатскими партнёрами занимают много времени, проходят в том числе и через этапы взаимного разочарования и охлаждения или резкого изменения сути договоренностей – это нормальная ситуация, поэтому вряд ли стоит столь громко говорить о предварительных договоренностях или о протоколах о намерениях.

– Одно из ваших заявлений заключалось в том, что Китай – ни с кем. Он поступает так, как ему выгодно поступить в конкретной ситуации. На Ваш взгляд, как ему сегодня выгодно поступить с российским Дальним Востоком?
– Здесь имеет смысл говорить не об интересе Китая к Дальнему Востоку, а об интересе к России в целом. Китаю неинтересно возрождать нашу промышленность, как бы мы сами в этом ни были заинтересованы. Это не задача Китая, он решает свои проблемы, в том числе устранение дисбалансов своей экономики,  и на нынешнем этапе в ряде вопросов наши интересы совпадают. Китаю интересен прежде всего  импорт из России – причем не столько продукции переработки, сколько непосредственно самих российских ресурсов как таковых. Главный «сырьевой» интерес Китая – это наши нефть и газ, так как во главе угла у Китая сегодня стоит энергетическая политика. Причем нефть и газ по дешевой цене. При этом Китаю интересно присутствовать не столько в покупке ресурсов, сколько в их добыче и даже транспортировке. И этот интерес Китая вполне естественен – таким образом он хочет иметь возможность контролировать все процессы, в которых так или иначе фигурируют российские ресурсы. Помимо того, Китай также проявляет интерес к продукции сельского хозяйства, пищевой промышленности, товарам народного потребления, – все это обусловлено потребностями его многочисленного населения.

Еще больше, чем в импорте из России, Китай заинтересован в поставках своей собственной продукций на российский рынок. А также в совместной эксплуатации российской инфраструктуры для поставок своих товаров. Таким образом, интересы России и Китая в рамках сотрудничества в существенной степени могут совпадать.

– А как же инвестиционный интерес? Разве китайский капитал не заинтересован делать деньги в России?
– За китайские инвестиции в мире идет настоящая конкуренция, поэтому Россия в данном случае также находится в непростых условиях, учитывая падение экономики, неочевидность финансовой отдачи от многих проектов, а нередко еще и крайне неудачную презентацию этих проектов для китайских партнеров. Китаю сегодня невыгодно вкладывать в ряд российских проектов, и нам еще придётся доказать, что ряд проектов может иметь очевидную прибыль для китайской стороны. Есть немало других стран мира, куда китайскому бизнесу вкладываться куда более выгодно. Обычный китайский бизнес более чем заинтересован во вложениях, например, в Индонезию, Малайзию, Вьетнам, США. До такой степени, что даже борется за возможность присутствия на этих рынках.

– Сегодня – не выгодно. А «завтра»?
– В перспективе Россия вполне могла бы существенно повысить свою значимость для внешних отношений Китая. Китай сегодня находится в довольно сильном разладе с такими крупными торговыми партнерами как Япония или США. Но нужно отчетливо понимать при этом, что интерес Китая к России может возрасти только в том случае, если мы предложим ему уникальные условия и проекты. Многое из этого, кстати говоря, Россия уже предложила Китаю – это участие в эксплуатации территорий опережающего развития на Дальнем Востоке, которые предусматривают существенные  налоговые льготы и возможность прохождения регистрации по упрощённой схеме  Но само собой разумеется, что уникальные предложения со стороны России должны идти вместе с устранением инфраструктурных проблем. Во многих местах трансграничной инфраструктуры просто нет – например, сегодня совершенно неприемлемо, что между Благовещенском и Хэйхэ – городами, жители которых активно участвуют в приграничной торговле – мост только строится. Пока же зимой товары переправляются в Китай не иначе как при помощи автобусов по замерзшей реке, или лодок типа «Пума», забитых людьми до отказа.

– Вы упомянули разлады Китая с Японией и США. Насколько можно ждать, что именно мировой политический расклад приведет к успехам в области экономических отношений?
– К экономическому сотрудничеству с Россией Китай относится крайне спокойно. Можно сказать, даже прохладно. Но в то же время политическая дружба и активное взаимодействие с Китаем у России развивается по восходящей. Отсюда есть один интересный эффект – Россия все больше интересна Китаю как территория для туризма. Нашу страну посещает все больше и больше китайских туристов. Совершенно точно, что как таковое отношение к русским со стороны китайцев на бытовом уровне сегодня значительно лучше, чем к тем же американцам или британцам. Но в то же время в силу того, что китайские бизнесмены, как и всякие бизнесмены, очень прагматичны – оперирует только категорией выгоды и ничем иным, то Россия не представляется им площадкой, выгодной для вложений. Если кто из Китая сегодня и вкладывает в Россию, так это китайские корпорации, которые так или иначе аффилированы с государством. В том числе и те, которым со стороны китайского руководства  поступил сигнал развивать сотрудничество с Россией. При необходимости, китайское государство может выделить и дешевый кредит своему бизнесу для участия в том или ином зарубежном проекте. И для России определяющим фактором является как раз последнее – если со стороны государства в Китае не выделяется дешевых кредитов, то интереса идти в Россию у него нет. Мы же должны взаимодействовать в том числе и китайским средним бизнесом, максимально объясняя ему, что, например, производство ряда товаров на территории России и дальнейшие поставки этих товаров в Китай, может быть значительно выгоднее, чем производство просто на территории Китая.

– Какие международные проекты Россия и Китая Вы могли бы отметить?
– Например, проект, предусматривающий производство РусАЛом кабеля для Китая, а также строящиеся с целью поставок в тот же Китай зерновые терминалы в Забайкальске. Начата реализация целого рядя совместных с Китаем инвестиционных проектов, большинство из которых – крупных масштабов, то есть, реализующиеся не за один год. Но здесь сразу нужно сделать оговорку – для того, чтобы данные инвестиционные проекты должным образом раскрутились, получили финансовую и имиджевую инвесторов, необходимо определенное время – обычно  5-7 лет а иногда и значительно больше. Китай вполне способен подождать это время. А есть ли оно у России? Поэтому, на мой взгляд, если все же концентрироваться на Китае, то стимулировать на развитие сотрудничество с ним надо малый и средний российский бизнес. И не только стимулировать, но и объяснять все тонкости «от и до», как работать с Китаем, какие бывают сложности, как их преодолевать. Ведь именно такая практика – максимальное стимулирование и поддержка сотрудничества через контакты малого и среднего бизнеса – и заведена в других странах.

– В настоящее время, по утверждению экспертов, политика опережает экономику в сотрудничестве не только с Китаем, но и со странами АСЕАН. В чем причина такого дисбаланса?
– Да, в случае со странами АСЕАН приходится говорить о том же самом. То есть о том, что экономическое сотрудничество с ними значительно отстает от сотрудничества политического. И объясняется такая ситуация очень просто. Россия очень любит играть в политику и часто делает это вполне успешно, и плохо при этом играет в международную экономику. Такая модель отношений осталась у России еще с времен советского прошлого, когда прилюдным рукопожатиям и разного рода проявлениям и символам дружбы придавалось гораздо большее значение, чем экономической выгоде.

– Но, все-таки, хоть с какой-либо из стран Азии в настоящее время у России есть если не опережение, то так хотя бы соответствие уровня экономического сотрудничества уровню политического?
– У России нет в целом соответствия уровня экономического сотрудничества уровню политического взаимодействия с данным макрорегионом. Конечно, для каждого отдельного региона или страны есть свои причины для этого. В частности, говоря о взаимодействии с Китаем это объясняется тем, что Россия, ведя активный диалог с ним и имея очень высокий уровень взаимного доверия, по-прежнему следует той экономической политике, которой она придерживалась еще  в 90-е годы, то есть, опирается в основном на поставки нефти, газа и других природных ресурсов. Сохранение даже сегодня такой ситуации вполне объяснимо, так как для проведения иной экономической политики в отношениях с Китаем, и реструктуризации торговли, столь необходимой в изменившихся условиях, Россия не успела подготовить ни новых соответствующих специалистов, ни перестроить должным образом бизнес. Сегодня многое делается в этом направлении, и Россия выходит на Китай с новыми инвестиционными проектами, технологическим сотрудничеством, предложениями о поставках сельхозпродукции, но делается это все же с некоторым запозданием. Если говорить про Японию, то отставание экономического сотрудничества от уровня интереса двух стран друг к другу связано со всем известным территориальным вопросом. Что же касается стран АСЕАН, то необходимость выхода на определённый уровень в сотрудничестве с ними в принципе частным бизнесом сегодня не осознается в полной мере.

– А возможно ли сегодня сделать российский Дальний Восток таким же привлекательным для Китая, какими для него являются британская и американские экономики? Какие «плюсы» могут привлечь Китай на Дальний Восток сегодня?
– При всем желании такой цели добиться сразу невозможно. По той простой причине, что экономики Дальнего Востока и экономики Великобритании и США – это совсем разные экономические модели. В западных странах Китай привлекает в первую очередь емкость и устойчивость рынка. Причем такого же рода интерес у него есть и к ряду других стран – к примеру, Аргентине, Канаде. Сами посудите – например, Великобритания и Аргентина отдают Китаю целиком такой важный сектор своей экономики, как атомную промышленность.

У России на Дальнем Востоке емкость её рынка, разумеется, не самая большая, но при этом, у нас возможно более дешевое, чем в странах с более емкими рынками, производство. Правда, и по дешевизне производства у нас тоже есть конкуренты. Это, к примеру, Вьетнам или Индонезия. То есть, при желании заняться дешевым производством, Китаю, где себестоимость собственного производства резко подорожала,  есть из чего выбирать. Поэтому России ничего не остается, как предлагать Китаю, что-то более интересное, чем просто дешевое производство. К примеру, полное освобождение от налогообложения на определённый период времени, гарантии обеспечения условий для прозрачного ведения бизнеса в России и отсутствие в рамках этого государственного давления, интересные инфраструктурные проекты. Причем последнее может быть привлекательным России не только для Китая, но и для Кореи и других азиатских стран. Только в этом случае – если Россия предложит Китаю не только дешевое производство, но и расширенный пакет услуг, Дальний Восток займёт свое место под солнцем – то есть будет участвовать в азиатском разделении труда.

– Обнуление налогов? Что же тогда останется?
– Следует отчетливо понимать, что любое производство – это то ядро, развитие которого автоматически развивает и окружающую его территорию – возникает эффект мультиплицирования. Производство  неизбежно влечет за собой обучение кадров в соответствии с новыми технологиями. Таким образом, получают толчок местные специализированные техникумы, а региональные вузы разрабатывают новые профильные программы. При этом, само собой разумеется, что вокруг новых производств развивается и соответствующая инфраструктура – в частности, появляется множество магазинов, какое-то количество школ. Как следствие, на территории размещения производства получает свое развитие и  сфера обслуживания. Но и на этом процесс не заканчивается – развитие территории, к которому приводит появление на ней того или иного производства, делает ее привлекательной для переселенцев. Как следствие – начинается приток сюда населения, постепенно меняется не только количественный состав населения, но и возрастает качество человеческих ресурсов. Сами посудите, какой мощный толчок Дальнему Востоку даст развитие его производств благодаря привлечению инвестиций из стран Восточной Азии.

– А какую оценку Вы можете дать сегодня всей той политике Минвостокразвития России, которое оно проводит в целях развития Дальнего Востока?
– Значимости Минвостокразвития сегодня умалять нельзя – оно делает большое дело. И в его деятельности видится большая деловая активность, в том числе и личностная, а также реальная заинтересованность в решении тех задач, которые перед ним поставлены. Но, в то же время, отчетливо видна и некоторая неумелость в работе с Восточной Азией, неучет особенностей национальной системы бизнеса и предпринимательства в Азии. Несмотря на активное продвижение идеи ТОРов, об этой системе в Китае знают прежде всего на уровне госчиновников, непосредственно участвующих в переговорах, и крупных корпораций. То есть до Восточной Азии информация о нововведениях, да и в целом о Дальнем Востоке, доводится в недостаточной степени. В то время как именно на максимальном, и при том правильном доведении информации и стоит акцентироваться.

Приведу пример – в Китае наиболее популярные в России социальные сети заблокированы, точно так же, как заблокирован и такой мощный Интернет-поисковик как Google. И, как следствие, достоверной и полноценной информации о бизнес-возможностях, которые открываются в России, сегодня крайне мало, что уже сказывается определенным образом на восприятии России в Китае – ведь именно по этой причине в ряде китайских блогов размещаются разного рода утверждения о том, что совершенно непонятно, что собой сегодня представляет Россия и как себя с ней вести. Хотя именно китайские социальные сети могут постепенно дать толчок к пробуждению массового интереса к инвестиционному взаимодействию с Россией.
Другой момент, который сегодня может помешать развитию сотрудничества России со странами Восточной Азии,– это то, что нам для полноценного ведения переговоров с Китаем и другими странами Восточной и Юго-Восточной Азии не хватает не столько знания их языков, сколько понимания специфики повседневного общения, бизнес-культуры, традиций в выстраивании переговорного процесса и создания приемлемых бизнес-моделей. Часто информационные справки заменяют собой полноценный макроэкономический анализ и навыки повседневного делового общения в процессов в Азии, а место знаний о моделях и формах деловой активности в Азии оказывается занято хитроумными, но при этом неэффективными политическими построениями. А ведь именно глубокие практические  знания крайней необходимы сегодня – только тогда ты сможешь «изнутри» понять, как работать со странами Азии.


Влада Верёвкина, Фото с личного сайта Алексея Маслова Теги:
Картина дня Вся лента
Больше материалов