Об интересе Китая к Севморпути, всеобщей милитаризации и о том, кто в Арктике главный, – с EastRussia.ru поделился генеральный директор ЗАО «Международный центр развития регионов» («МЦРР») Игорь Меламед.
- Игорь Ильич, статус Арктики закреплен в международных соглашениях. Несмотря на то что территория Арктики поделена на пять секторов между США, Россией, Норвегией, Канадой и Данией, ее точная граница не определена. Как такое может быть?
- Действительно, никакого единого определения Арктики нет: каждая страна понимает ее по-своему. Есть указ Президента РФ, который определяет, что подразумевается под Арктикой у нас. Свои определения существуют у Норвегии, у Канады, у других государств. При этом никакого четкого международного разграничения, что вот это Арктика, а это не Арктика, нет. И даже когда начинают делить международные границы Арктической зоны, каждый говорит о чем-то своем. Это один момент. Другой – пересечения границ, которые каждое государство подразумевает под своими. Так, американцы придерживаются Конвенции ООН по морскому праву (подписана в 1982 г., вступила в действие в 1994 году – прим.ред.), но они ее не ратифицировали, так как не хотят терять в Арктике свой суверенитет. Или линия Шеварднадзе-Бейкера (в 1990 году госсекретарем США Джеймсом Бейкером и министром иностранных дел СССР Эдуардом Шеварднадзе было подписано соглашение «О линии разграничения морских пространств», по которому СССР уступал американцам нефтеносный шельф и значительную часть акватории в Беринговом море, - прим.ред), которую Россия не ратифицировала, но соблюдает. И конечно, самым спорным является вопрос о том, продолжением какого континента являются хребты Ломоносова и Менделеева. Можем ли мы на них претендовать или не можем?
- Какие документы составляют основу российской государственной политики в Арктике?
- Официальных документов три. Это «Основы государственной политики РФ в Арктике на период до 2020 года и дальнейшую перспективу» от 2008 г., Стратегия развития Арктической зоны и обеспечения национальной безопасности до 2020 г (утверждена в 2013 г.) и государственная программа «Социально-экономическое развитие Арктической зоны РФ на период до 2020 г.» (разработана ЗАО «МЦРР», утверждена в апреле 2014 г.).
Первый документ - идеология, где в общем прописываются основы российской политики, как будет вести себя Россия в Арктике. Стратегия – документ более конкретный, она задает тенденции развития. Программа, соответственно, уже плановый, достаточно жесткий документ: что делаем, кто делает, сколько денег следует выделять, какие результаты получим. Грубо говоря, есть точка отсчета и конечная точка, куда мы хотим попасть.
- И куда же мы хотим попасть?
- Вот с этим у нас сложнее, потому что такой задачи, какую изначально мы представляли, достигнуть, похоже, не удастся из-за нехватки финансирования. Правительством было принято решение, что эта программа отдельно финансироваться не будет. Получается, программа есть, но реализуется она не своими средствами, а как некая координирующая программа для 14 отраслевых программ, где прописана Арктическая зона и которые имеют финансирование (транспорт, экология и ресурсы, строительство атомных ледоколов).
Однако программа сделала достаточно много хорошего. Впервые определены и закреплены сухопутные границы Арктической зоны Российской Федерации. Ранее существовали очень разные оценки, сколько людей живет, каков ВВП или какая территория. Сейчас этого нет. Если говорить о границах, то в Арктическую зону полностью попали 4 субъекта РФ – Мурманская область, Ненецкий автономный округ, Ямало-Ненецкий автономный округ и Чукотский автономный округ. Еще 3 субъекта вошли кусочками: Архангельская область – 3 северных города и района, северные районы Красноярского края и Республика Саха (Якутия), у которой включили только 5 самых северных улусов, они просят включить еще 8, чтобы было 13. И в самый последний момент включили еще городской округ Воркуту. Получается, что у нас Арктическая зона весьма своеобразная: Мурманская область входит, от Карелии не входит ничего - выходит разрыв, а дальше пошла Архангельская область с Ненецким округом. Споров было много. Но раз уж появились границы, раз удалось в конце концов согласовать, давайте посмотрим, как будем развиваться в этих границах. Пока, кроме некоторых арифметических действий, говорить о каком-либо эффекте рано.
Ну, конечно, без финансирования и без полноценной программы развития Арктической зоны работать будет очень сложно, так как есть вопросы, которые надо решать целиком для всей зоны. В рамках программы в российской Арктической зоне выделяются 12 опорных зон развития, где те же проблемы, как и в любых других опорных зонах, – локальная инфраструктура, связь, дороги.
- Кто сегодня борется за рынки в Арктике? Каких основных игроков Вы могли бы выделить?
- Все приарктические государства борются – Норвегия, Канада, США, Исландия. У всех есть свои наделы, у всех - и нефть, и газ. Всем в первую очередь нужны углеводороды, потенциальные запасы которых оцениваются очень высоко. Кроме того, в Арктике много редкоземельных полезных ископаемых. Ну, уголь, естественно. Поэтому страны наращивают там свое военное присутствие: строят и флот, и базы снабжения. Мы тут нисколько не оригинальны.
- То есть наращивание военного потенциала в Арктике нашей страной не является исключительно российской стратегией (военный городок «Полярная звезда», реконструкция аэропорта в Тикси)?
- Не надо думать, что остальные государства бездействуют. Арктика - новые перспективные рынки, которые надо в том числе и просто защищать. Кроме того, войска - мощное средство обживания территории. Когда-то арктические территории именно за счет соединений Минобороны были достаточно хорошо обжиты: стояли воинские соединения, которые обеспечивали рабочие места, создавали инфраструктуру, развивали промышленность. Другие страны делают в Арктике ровно то же самое, только они создают базы для освоения, а у нас все подается с военным акцентом.
- У России из всех приарктических государств самая протяженная арктическая граница. Означает ли это, что наша страна главная Арктическая держава?
- Если брать по интенсивности развития, то, конечно, в абсолютных числах Россия в Арктике намного больше представлена. Таких махин, как Норильский комбинат (Норильский горно-металлургический комбинат им.А.П.Завенягина по добыче полезных ископаемых и металлургии цветных металлов – прим.ред.), в Арктической зоне больше ни у кого нет. Это же целое государство! Тот же Севморпуть все эти годы функционировал только ради комбината. Норильский комбинат как перевозил две с небольшим млн тонн, так и перевозит, а весь транзит по Севморпути – это меньше полутора млн тонн даже сегодня, а когда-то он был вообще ничтожный.
Ванкорское месторождение, Ямальские месторождения тоже в этой же зоне. Да, по уровню освоения Арктики мы - лидеры. Но если брать по ВВП на душу населения, то мы отстаем по интенсивности развития от всех приарктических государств, потому что в них население меньше.
- Есть ли у России преимущества в связи с развитием Северного морского пути (СМП)?
- Это очень непростой вопрос, потому что он касается внешних границ Арктики. Если бы продолжал действовать секторальный принцип - от крайних точек до Северного полюса, то это был бы сектор ответственности России. В данный момент действует деление в рамках Конвенции по морскому праву. В этом случае России принадлежит 200-мильная зона. А учитывая, что льды отходят, то, собственно, можно проходить не по традиционному Северному морскому пути, а более высокими широтами, которые уже не везде попадают в российские воды. Навигация прошлого года оказалась очень успешной – прошли 204 судна. Однако только 10 % судов воспользовались российской ледовой проводкой, все остальные шли либо со своими ледоколами, а ведь атомных ни у кого нет, кроме России. Те же китайцы ходили со своим «Снежным драконом», который мы им когда-то на металлолом отдали, они его восстановили и ходят по СМП.
- Китайцы, кстати, тоже именно из-за СМП и доступа к рыбным ресурсам и металлам проявляют интерес к Арктике.
- Да, китайцы проявляют активный интерес. Северный морской путь – это очень важная вещь. Они сейчас строят свой современный ледокол, строят суда ледового класса, они собираются ходить по Арктике. Чем хитра Конвенция по морскому праву? Суда идут более высокими широтами, а если льды начинают затирать, то ближайшая держава, которая обладает возможностями, обязана их спасать. Крайними в этом случае оказываемся мы.
- Как Вы считаете, может ли в связи с санкциями ситуация в Арктике обостриться, например «Роснефть» нашла нефть в Карском море, а компания «ExxonMobil» отказалась с ней сотрудничать?
- Конечно, некоторые сложности обязательно возникнут, потому что у России недостаточно технологий именно для работы в Арктике. Это без сомнения.
- А как Вы считаете, какую политику должна вести Россия в данное время по арктическому вопросу?
- Те исследования, которые Россия может выполнять сама, она будет продолжать. Севморпуть слишком важен для всех, а если кто-то не будет им пользоваться, дело хозяйское. Насколько затормозятся наши проекты? Ну скорее всего, лишь часть из них затормозится. Они будут развиваться не так быстро, как хотелось бы. Опять же, нельзя сказать, что это настолько критично, потому что любые арктические проекты – это не один год, прежде чем там реально пойдет нефть. Каждая платформа – гигантское сооружение, доставить его, смонтировать, начать получать нефть, организовать отгрузку – это годы. Хуже если затормозятся проекты компании «НОВАТЭК», куда уже большие деньги вложены. В то же время, я думаю, что сейчас более активно будут вести себя китайцы в тех же проектах. Остаться без углеводородов никому не хочется.
