Краснознаменная Амурская флотилия

Стояла в Хабаровске в свое время Краснознаменная Амурская флотилия, базировалась она на Амуре, в Осиповском затоне, что на северной окраине города. Прилегающий район, соответственно, прозвали База КАФ, хотя сегодня уже никакой базы нет, но в народе по-прежнему проскальзывает шуточное название «База Кайф». Изначально База КАФ была отдельным пригородным поселком и присоединили его к Хабаровску лишь в 1945 году. И вплоть до конца ХХ века - район оставался вотчиной военных моряков: с патрулями, Домом офицеров и парком.

Корабли Краснознаменной Амурской флотилии - гроза браконьеров и нарушителей на всем протяжении российско-китайской границы по рекам Амур и Уссури. Ее бойцы принимали участие не только в пограничных конфликтах, но и в боевых операциях советско-японской войны 1945 года. Именно тогда свой подвиг и совершил Николай Николаевич Голубков.

Из Башкирии на Дальний Восток

Родился будущий Герой Советского Союза 25 апреля 1920 года в башкирской деревне Дмитриевка (сегодня ее не существует). Его отец умер от тифа, когда мальчику было всего два года. Матери с детьми пришлось переехать в соседнюю деревню к своему отцу, где она вновь вышла замуж. Отчим оказался человеком грубым, да к тому же пьяницей – отношения с ним не сложились. Когда Коле исполнилось 15 лет, он сбежал в соседнюю деревню, где начал работать в конторе «Заготзерно».

Когда юноше исполнилось 20 лет, его призвали в армию и отправили на флот. После обучения на дальномерщика, в 1940 году Голубков по распределению попадает на Дальний Восток, в Амурскую флотилию, где становится командиром отделения радистов 67-го отдельного артиллерийского дивизиона, а затем командиром отделения комендоров-зенитчиков (комендор – матрос-артиллерист – прим. автора) плавучей зенитной батареи «ПВО-1232». «Морская» служба пришлась по душе «сухопутному» юноше, к тому же в Хабаровске он женился.

На Фуюань!

В советско-японской войне, которая началась 9 августа 1945 года, старшина Николай Голубков участвовал меньше суток: на рассвете четверга отряд кораблей Кразнознаменной Амурской флотилии, снявшись с якорей, двинулся вверх по Амуру к китайскому городку Фуюань. Приказ «фуюаньскому десанту» был предельно краткий: захватить город.

Сопротивление японцев советские воины встретили еще на подступах к Фуюаню. Особенно досаждал огонь из дзотов. Тем не менее, под шквальным огнем матросы высадили десант, поддерживая пехоту артиллерийским огнем из корабельных орудий. В определенный момент с борта флагманского корабля подали сигнал «Усильте десант». Пришлось отобрать из числа моряков 15 человек. В их числе был и старшина 1-й статьи Николай Голубков, он возглавил одну из двух сформированных групп.

Моряки-амурцы выдвинулись в центр Фуюаня, по пути зачищая чердаки и подвалы. На одной из окраин продвижение задерживал японский дзот, который Голубков решил окружить и закидать гранатами, но план не сработал – моряки гибли и получали ранения. В ногу был ранен и командир подразделения Николай Голубков. Несмотря на это, он пошел на штурм дзота, во время которого получил смертельное ранение, но и сопротивление японцев было сломлено.

Сами воины вспоминают, что жители  Фуюаня толпами шли на берег Амура, где стояли советские корабли, и благодарили советских солдат и матросов за освобождение от японских милитаристов.

За свой подвиг Николай Голубков 14 сентября 1945 года получил звание Героя Советского Союза, орден Ленина и орден Отечественной войны I степени. Его также навсегда зачислили в списки экипажа корабля, которого, правда, физически уже давно не существует. Кстати, за освобождение Фуюаня звание Героя СССР, помимо Голубкова, получили еще старший лейтенант Игорь Сорнев и командир стрелкового взвода лейтенант Семен Шахматов.

Голубкова, а также Тюрина и Патрушева, погибших во время наступательной операции, похоронили в Хабаровске, возле памятника морякам-амурцам, отдавшим свою жизнь в Гражданскую войну. Он находится на главной улице Базы КАФ – Руднева - и лишь недавно был отремонтирован после долгих лет забвения.

Позже именем Голубкова в Хабаровске назвали небольшую улицу, которая ведет к амурскому берегу, а также соседний переулок и проезд. Это частный сектор в классическом его понимании: с гравийной дорогой, немного хаотичной застройкой и отсутствием каких-либо благ цивилизации в виде пешеходных дорожек, урн или скамеек.

В Фуюане, за освобождение которого отдал свою жизнь 25-летний моряк, на месте боя китайцами установлен памятник, на котором написано «Навеки останутся в сердцах китайского народа советские воины — освободители». 

Памятник морякам-амурцам в Фуюане. авторы/источник фото: DrTr0jan and MIxa/Wikipedia

Сейчас это парк Наньшань, который известен многим хабаровчанам 110-метровой телевизионной вышкой – это один из самых узнаваемых символов приграничного городка, который в ясную погоду видно с российской территории (как китайцам виден Спасо-Преображенский кафедральный собор, высящийся в самом центре Хабаровска). Недавно вышку демонтировали. Дело в том, что во времена COVID-19 и всеобщей изоляции в Фуюань хлынул поток внутренних туристов, в основном, из южных провинций КНР и местные власти оперативно решили, что башня не вписывается в концепцию развития внутреннего туризма, да и сам парк Наньшань нуждается в реконструкции. Остается надеяться, что в погоне за «длинным юанем» памятник морякам-амурцам останется на своем месте.

Сахалинская операция

Фуюаньский десант – лишь одна из операций советско-японской войны. В эти три недели освобождали Маньчжурию (северо-восток Китая), север Корейского полуострова, а также Курильские острова и южный Сахалин.

Кстати, на Сахалине, пожалуй, самое трепетное отношение к этому периоду второй мировой – здесь провели большую исследовательскую работу, описали места боев и составили карту, с помощью которой можно пройти по «боевым» местам. А еще каждый год в районе 50-й параллели проводят реконструкцию боев.

В путь!

Предлагать туры в Фуюань турфирмы Хабаровска начали еще, когда об открытии границ говорили осторожно в кулуарах. Всезнающие турагенты уверяли – теплоходы однозначно пойдут на Китай – сначала называлась дата 5 июня, потом 8-е, затем 10-е, но «сто процентов».

Официально объявили только 9-го июня в полдень, уже с самого утра в офисах продаж «на речке» (в локациях продаж в районе Речного вокзала Хабаровска – прим. ред.) было многолюдно. Никакого торга, скидок. Стоимость туров заметно повысилась –  до пандемии тур на одного обходился примерно в шесть тысяч рублей, сейчас 10 100 рублей за 2 ночи в гостинице «Универмаг» за одного человека, 10 800 в «Драконе» с завтраком (до закрытия границ считалась одной из лучших). Это проезд и проживание. В Китае нужно доплатить 180 юаней (на день покупки курс был 11.80 рублей за один юань) за оформление визы (безвизовое соглашение – так называемое по спискам, когда туристы группой быстро и без визы пересекали китайскую границу, пока не работает).

Путевка в кармане, ПЦР-тест, которым пугали в краевом Минтрансе (а это дополнительные расходы, примерно еще 2000 рублей ), не требуется. Туроператоры заверили – нужно только оформить простой паспорт здоровья, вечером пришлем ссылку, несколько вопросов и получаете QR-код, его нужно сохранить и предъявить на таможне. И действительно, ничего сложного.

И вот – 10 июня! Первые 150 туристов на речном пункте пропуска Хабаровска. Оперативное прохождение таможни, без задержек отправляемся по любимому маршруту. И сюрприз – идём небыстро. Раньше путь до приграничного города составлял всего час двадцать, сейчас в рейс вышли два новых теплохода на 50 и 100 мест, комфортабельные, но тихоходные. Маленькое судно шло 2 часа 40 мин, большое – больше трех часов. Нам повезло мы ехали в маловместительном, а значит более скоростном.

Новые китайские теплоходы на линии Хабаровск - Фуюань резвостью не отличаются, фото: Анна Леонова

Пока идем на Китай, листаем допандемийные путеводители, болтаем с попутчиками. Публика разношерстная-в основном семейные пары возраста 25-40 лет, две семьи с детьми лет 7-10, женщины 50+.

Хабаровчанка Алина Богатова с мужем восторженно делится: «Как только пройдем границу, пойдем есть в чифаньку (популярное на Дальнем Востоке обобщенное название китайских заведений общепита – прим. ред), пить китайское пиво, а потом – на рынок за новыми носками! Представляете, три года без полотенец, без носочков! Торговаться будем, как в старые добрые! Накупим ерунды, которая нам в жизни никогда не пригодится».   

Денис с женой Валерией едут с дочерью. Тоже говорят, что пойдут не на рынок, а сначала в любимое кафе. Китайские заведения есть и в Хабаровске, но там готовят «не так». Потом в планах отправиться по туристическим маршрутам – за пару недель до возобновления сообщения, мэр Фуюаня во время официального визита обещал бесплатную экскурсию до китайской части Большого Уссурийского острова всем туристам – на площадь Солнца, в музей рыб, на набережную построенную во время пандемии.

За разговорами время пролетело быстро, но успели проголодаться, а перекусить ничего не взяли. Во время томительного ожидания на китайской таможне трижды об этом пожалели.

фото: Анна Леонова

Попросились в рубку к капитану, скоротать время, капитан товарищ Лю на этом рейсе с 93 года. Поглядывая в бинокль, поёт песни. Говорит, что о дружбе, но такое ощущение, что о том, что видит по пути.

И вот за бортом уже родной Фуюань. Кажется, что встречать русских друзей пришел весь город. Вдоль набережной люди с флагами – китайскими и российскими триколорами. У причала транспарант «Приветствуем дорогих соседней в городе Фуюань!», на берегу – оркестр, цветы и сувениры. Пассажиры не скрывают эмоций, восторженно приветствуют соседей.

фото: Анна Леонова

Дружба – дружбой, служба по уставу

Здание таможни - новое, прежнее снесли. ПЦР-тесты не требуют, паспорт здоровья заполнен еще в Хабаровске. Но начинаются часы томительного ожидания. Из катера всех заводят в здание, там собирают паспорта для оформления визы по прибытию.

Просят громко не разговаривать, ходить можно только по одному этажу, из приятного и нужного туалет, он же курилка плюс бесплатный вай-фай. На улицу уже не выйти, фотографировать, снимать видео нельзя. Из окна видны старенькие «Полесья», которые приготовили на металлолом.

Час двадцать ожидания, вот выносят паспорта, за это время к берегу причалил теплоход с оставшимися 100 туристами – их уже торжественно не встречают, в течение двух часов держат на судне, с закрытыми туалетами.

Ожидание праздника затянулось... фото: Анна Леонова

Начинается контроль кодов здоровья, процесс затягивается, программа виснет, коды не читаются. Проверка 50 человек затягивается еще на пару часов, потом быстрый паспортный контроль, во время которого берут отпечатки пальцев и делают скан лица. И уже почти в ночи Китай открывает границу, а «Миши, Леши, Саши и Сони» (торговцы и рестораторы в приграничных районах часто просят называть себя русскими именами для удобства туристов – часто по созвучию с китайским именем – прим. ред) распахивают двери гостиниц, ресторанов и магазинов. 

«Привет, друга!»

Второй «нежданчик» – гостиницы потрепанные, за время пандемии ремонта не было. Туроператоры уверяют, это не надолго.

«Всё будет! За три года всё-таки где-то что-то отсырело, но всё наладится. Гостиницы будут поприятнее, некоторые ещё закрыты в них идёт ремонт, скоро откроются», - говорит Анжела Савельева, директора компании–туорператора.

Ноги сами вспоминают стандартную допандемийную программу – сначала «покушать» – как говорят китайцы. Старый друг Миша встречает нас «Дружбе». На кухне всё шкворчит, полыхает и парит. 

Китайский пельмень - друг, товарищ и брат русскому пельменю! фото: Анна Леонова

Миша как и прежде радушен, успевает готовить, шутить, выносить блюда, обязательно кричать всем входящим «Привет, друга!». Он как и прежде за хозяина, повара и того, с кем «просто поговорить». Объясняет, почему первых туристов встречает еще мало китайцев.  

«Три года! Это очень долго! Многие уехали просто и пока не вернулись, пока присматриваются, просчитывают. Большого потока туристов нет, а ресторан – это аренда, официанты – надо брать того, кто по-русски понимает, надо повара, а я сам это умею с Зоей женой, и по-русски понимаю, поэтому мне проще и я открылся».

В Фуаюне сейчас работает только три кафе, ориентированных на россиян, до закрытия границ было не менее 15. Чек точно такой же как и до пандемии, порции меньше не стали. Вкусно, сытно, разнообразно. Единственное, что в эти дни не подавали салатов с майонезом – да-да такие в меню есть, особо ценится у туристов салат «Обжорка» – говядина, корнишоны, лук, китайские приправы и густой слой майонеза, но его не успели завезти к приезду первых гостей из России.

Первую точку маршрута изменить нельзя! фото: Анна Леонова

Зато во время карантина, как реакция на выросший внутренний туризм, появилось много кафе, которые раньше можно было встретить только на окраине. «Лапшичные», «Сковородки», «Самовары» – такие очень китайские заведения. По-русски здесь не понимают, меню только на китайском. Впрочем, вопрос легко решается – переводчик в телефоне вам в помощь! В него загружается название из меню – и вот, пожалуйста: солидная порция наивкуснейшего салата из баклажанов – 10 юаней, огромная порция лапши, в которой намешено всё – от яйца до разносортной травы на огненном бульоне – всего 12 юаней.

И вот теперь уже – в торговые ряды! Торговаться, скупать пачками носки, трусы, джинсы, чай, сковородки. Всё то, что вроде бы и не надо, но «вдруг» везешь в том самом клетчатом китайском бауле. В одном из бутиков покупаем кроссовки, китаец Леша радуется как ребенок, трясет рублями «Первые рубли, первые рубли, три года не работал, русских денег в руках не держал». Китайцы по-прежнему ведут расчет и юанях, и в рублях но по своему курсу: 12.50 за юань. Выгоднее везти с собой китайскую валюту, купленную в России по официальному курсу.

Рынок закрыт, большинство торговых центров тоже, универмаг работает, но много бутиков закрыто, самая популярная торговая улица до пандемии – «Центральный Арбат». Но пока нет здесь того самого колорита, когда на каждом углу шел бойкий торг.  

Былой жизни на торговых улицах Фуюаня пока нет. фото: Анна Леонова

Здесь же бросается в объятия Саша, знаем его много лет, во время карантина часто поддерживали связь. Саша с семьей всё время жил в Фуюане, успел переболеть несколько раз коронавирусом, вспоминает, как несколько месяцев город сидел взаперти, продукты приносили волонтеры, хотелось выть, и теми грустными вечерами всегда представлял, как встретится с русскими друзьями. Долго поболтать не получилось, его «Четыре сезона» всегда заполнены покупателями, вечером рассказал – продал 15 пуховиков, принял новый модный товар и успевал помогать жене в магазине с продуктами (лапша, конфеты, соки – это его второй уже не вещевой, а продуктовый бизнес).

Диалог с Сашей, хозяином магазина верхней одежды:
– Очень скучал по вам!
– Торговаться будешь?
– Буду! Буду скидку друзьям делать! Ждал, ждал вас, ждал, дай обниму еще раз! фото: Анна Леонова

Цены на джинсы , постельное белье, электронику, чай, посуду, игрушки – чуть ниже, чем в Хабаровске, но всё равно кусаются, любимых шуб по пути встретился всего один отдел.

Спускаемся к набережной, там несколько русских туристов прогуливается вдоль реки. Брусчатка, цветущие деревья, изумительный запах, прохлада, легкая музыка, из динамиков – одно удовольствие гулять. Городской променад вдоль реки растянулся на несколько километров. Верный признак того, что Фуюань теперь претендует не столько на столицу приграничного шоппинга, сколько на туристический центр.

Фуюань и Хабаровск могут теперь наравных меряться набережными, фото: Анна Леонова

«Объекто туристо» 

Музей, смотровая площадка, храм – это хабаровчанам уже знакомо, но город активно строится: здесь – библиотека, там – культурный центр. Возводят дома, ремонтируют центральные улицы, прокладывают новые коммуникации, асфальт. Фуюань меняется на глазах, становится еще современнее.

Собираемся на «Площадь Солнца» – туристический объект в тридцати километрах от города. Попасть сюда хотели многие туристы, с которыми мы общались на теплоходе. Но анонсированного мэром Фуюаня бесплатного трансфера пока нет, туроператоры о таком предложении не слышали. Решаемся ехать сами, таксист попросил по 150 юаней с человека (почти 1900 рублей по местному курсу) – недешево, В одном из кафе, услышав наше желание, предложили пят тысяч за двоих, опустились до трех тысяч, дальше не двигались.

Главное сооружение на площади Солнца – 49-метровый монумент в виде иероглифа 東 «Восток» указывает, что это место - самая восточная точка КНР, фото Анна Леонова

«Саша Четыре сезона», узнав о нашем желании, делает подарок – отвозит бесплатно. Изменения с 2019-го «видны невооруженным глазом»: вместо гравийной, теперь современная трасса, 34 километра с развязками, освещением, видеокамерами. На площади как всегда много китайских туристов из южных провинций. Они приезжают сюда на самый восток страны встретить рассвет, посмотреть на Россию – пограничные столбы заставы Казакевичево видно и без бинокля, напротив стоит сторожевой корабль береговой российской охраны.

Пограничный посёлок Казакевичево и заставу с площади Солнца видно и без бинокля, фото: Анна Леонова

Пообщаться не удается, китайцы не говорят ни по-английски, ни по-русски. Зато увидев нас – других наших земляков там было – просят сделать фото. На 15-м китайце, протянувшем мне телефон для селфи, сбилась со счета. Стоят теплоходы, предлагают сорокаминутные круизы вокруг острова за 80 юаней с человека.

Возвращаемся в город, опять прогулка, шопинг, «вкусно поесть», снова прогулка до площади-там собирается город для танцев и любимой и популярной у китайцев гимнастики.

Что китайцу гимнастика, русскому – аттракцион! фото: Анна Леонова

Что в остатке? Китайский бальзам на русскую душу. Долгое ожидание на границе и сырые гостиницы общего впечатления не испортили. Экскурсионные «маршруты на потоке» – пока только в разработке, но «русские друзья», истосковавшиеся по Китаю, умеют себя развлечь. Фуюань прекрасен, но пока дороговат для «одного полного дня» (возвращение в Россию на рассвете, сбор на таможне уже в 6.30 утра). И мы обязательно вернёмся!

«В этом году нас поддержал Президентский фонд природы – выделил грант на съемку документального фильма. Мы очень подробно снимали природу, события, которые с нами происходили, с привязкой к тем местам и к той истории, о которых писал Владимир Клавдиевич. Хотим показать изменение природы и изменение быта населения. Надеюсь, фильм будет популярным и станет еще одной визитной карточкой Приморья», – рассказал на пресс-конференции в ТАСС, посвященной окончанию экспедиции, ее участник – общественный деятель и меценат Иван Молчанов.

По пути Арсеньева

Ученый и писатель Владимир Арсеньев 30 лет изучал Дальний Восток и его коренные народы. Участники проекта Федора Конюхова повторяют маршруты исследователя – в сентябре 2024 года прошли с горы Брат в Находке до Кавалерово, преодолев более 500 км. В этом году состоялся второй этап экспедиции – команда из девяти человек на лошадях прошла от Кавалерово вдоль побережья Японского моря до поселка Терней – всего 350 км. В следующем году продолжится поход по Приморью и состоится двухнедельный сплав по реке Анюй в Хабаровском крае.

«На следующий год у нас есть план продолжить экспедицию по Приморью – в сентябре пройдет третий этап – от Тернея до села Самарга – это практически крайняя точка Приморского края. Там еще сложнее, поскольку в некоторых местах совершенно нет дорог и невозможно в случае чего сделать заброску продуктов или оказывать медицинскую помощь. Решили, что продолжим наш проект, пройдем все Приморье и передадим эстафету Хабаровскому краю», – сообщил Иван Молчанов.

Справка:

Федр Конюхов – путешественник, писатель, художник, почетный гражданин Находки. В одиночку совершил пять кругосветных плаваний, 17 раз пересек Атлантику. Первый россиянин, побывавший на всех Семи вершинах всех частей света, обладатель национальной премии «Хрустальный компас» и мировых рекордов Гиннесса. Первым в мире достиг пяти полюсов Земли, первым в России достиг Северного и Южного полюса на лыжах и совершил одиночное кругосветное плавание.

Федор Конюхов. Источник фото: konyukhov.ru

Несмотря на то, что путь ранее уже был пройден, путешествие не обошлось без опасных приключений: за Дальнегорском в устье реки Джигитовка Федор Конюхов и его напарник Иван Молчанов в ночи зашли в болото, бродили долго, пока не нашли охотничью тропу, по которой в итоге и выбрались к лагерю.

«В какой-то момент сели все фонарики. Связь, конечно, там не работает. Нам нужно было дойти до лагеря, где нас ждала команда, они уже начали на лодках нас разыскивать, но мы выбрались, все здоровы, живы. Когда мы прошли этот путь, основная мысль была – как же Владимир Клавдиевич это делал без GPS, без элементарных ракетниц и дронов. В очередной раз для себя отметили геройство тех людей и величие первооткрывателей, которые 120 лет назад шли по нашему удивительному, прекрасному краю», — отметил Иван Молчанов.

Федор Конюхов и Иван Молчанов. Источник фото: Телеграм-канал Федора Конюхова 

Члены экспедиции провели в пути две недели. В каждом новом месте один из участников зачитывал отрывки из работ Арсеньева об этой локации. Это позволило увидеть, как изменилась природа за 120 лет.

«Мы слушали, как выглядели эти места во времена Арсеньева. Теперь понимаем, что где-то ландшафты поменялись из-за появления дорог и городов, но остались и несколько участков совершенно нетронутых. Это в том числе Сихотэ-Алинский заповедник, созданный в 1935 году. Когда идешь по нему, чувствуешь, что люди заботятся о природе», — поделился впечатлениями меценат.

С прицелом на туризм

Команда полностью соблюла маршрут Арсеньева. Везде участников экспедиции очень тепло встречали местные жители – угощали медом, свежим хлебом и только что пойманной рыбой. Но главное – были готовы к общению, как это было во времена Арсеньева.

Маршрут экспедиции Федора Конюхова. Источник фото: konyukhov.ru 

«Владимир Арсеньев легко вступал в коммуникацию с местными жителями, избегая какой-то конфронтации. Хотя его сопровождали вооруженные люди, где-то казаки были, где-то стрелки, как он их описывает. Но в каждом населенном пункте он встречал людей, которые становились потом или друзьями, или партнерами, как тот же Дерсу Узала – человек, который часть жизни провел с Арсеньевым и даже переехал к нему в Хабаровск», – подчеркнул Иван Молчанов.

Источник фото: Телеграм-канал Федора Конюхова

Участники экспедиции рассказывают, что есть места, которые при исследовании Арсеньева были безлюдными, однако вскоре стали населенными, с работающими предприятиями. И все благодаря исследователю и его открытиям.

«Арсеньев описывал, например мыс Бринера в Дальнегорске в Рудной пристани, там стоит маяк Рудный – один из самых красивых в Приморье. Есть идея его восстановить. Населения там было очень мало, а буквально через два года после прохождения Владимира Клавдиевича там возникла гигантская фабрика – Бринер начал обогащать там руду. То, что было диким, стало абсолютно обжитым людьми. Мы понимаем, что Арсеньев, описав эти места и их детали, дал возможность нашей стране удержать эти территории за счет того, что обратил внимание на наличие очень важных, в будущем полезных ископаемых», – объяснил меценат.

Источник фото: konyukhov.ru

Однако участники экспедиции отмечают, что сейчас фокус внимания местного населения смещается с потребления и добычи ископаемых в сторону туризма и гостеприимства, а это позволяет не только привлекать гостей, но и сохранять природу Приморья.

«Если раньше мы с населением общались и все относились к природе как к источнику изъятия ресурсов в виде леса, рыбы или животных, то сейчас многие жители говорят о том, что появилось очень много туристов, это позволяет зарабатывать и сохранять ресурсы. И один из смыслов экспедиции и фильма – показать крайние точки России, о которых еще люди не знают. Кроме исторического контекста, который мы закладываем в память о Владимире Клавдиевиче, есть еще и контекст туристический. Потом по нашим маршрутам поедет много людей, они попытаются повторить путь – кто-то пешком, кто-то на машинах. При этом нам еще удалось акцентировать внимание на защите природы – в данном случае это хорошая комбинация», – считает Иван Молчанов.

Нацпарк и гектар в Приморье

Федеров Конюхов сообщил, что намерен создать в Приморье национальный парк деревьев России. По задумке путешественника, там появятся саженцы, привезенные из каждого региона страны, например, лиственницу из Якутии, дуб из Воронежа, березу из Карелии.

Помимо этого, Конюхов планирует взять дальневосточный гектар в Приморье, чтоб высадить там деревья. Путешественник рассказал, что нанял эколога, который рассчитал, насколько Федор загрязняет атмосферу за один день. Чтобы компенсировать природе нанесенный ущерб, придется высадить кедры.

«Эколог подсчитал, что сосна, которой 120 лет, компенсирует мое отравление воздуха за один день. Тогда я принял решение на гектаре посадить 360 кедров. Через 100 лет, они начнут компенсировать то, что я отравил. Меня уже не будет в этом мире, а они будут восстанавливать», — объяснил путешественник.

Через всю страну на воздушном шаре

Помимо продолжения экспедиции по следам Арсеньева, Федор Конюхов в 2026 году планирует очередное необычное путешествие – летом он намерен первым в мире взлететь на тепловом воздушном шаре с Северного полюса. Компанию ему вновь составит Иван Молчанов.

«Летом на Северном полюсе хорошая погода с июня по август. Никто еще в истории человечества не взлетал на тепловом воздушном шаре с Северного полюса. Было два маршрута – лететь на Аляску или на Якутию, но понятно, что мы полетим в сторону Якутии. И шар уже изготовлен, Федор Филиппович на нем после Антарктиды пролетит через всю страну – с Мурманска до Чукотки, как раз по северным широтам», — анонсировал Иван Молчанов.

– Александр Петрович, почему Советский Союз принял решение вступить в войну с Японией на Дальнем Востоке сразу после завершения боевых действий в Европе?

– Япония в то время оставалась последним очагом Второй мировой войны. Эта страна с начала ХХ века активно проводила агрессивную антироссийскую политику. Наступление Советских войск стало логичным продолжением Великой Отечественной и было вызвано необходимостью обеспечить национальную безопасность, а также выполнением международных союзнических обязательств.

4 февраля 1945 года в Крыму началась вторая по счету встреча лидеров стран антигитлеровской коалиции – Советского Союза, Великобритании и Соединенных Штатов Америки – в ходе которой были приняты решения по ключевым вопросам, касавшимся окончания Второй мировой войны и послевоенного мирного урегулирования.

С поражением Германии и ее союзников в Европе японцы не считали себя побежденными, их упорство вызвало рост пессимистических оценок американского командования. Считалось, в частности, что война не завершится ранее конца 1946 года, а потери союзных войск при высадке на Японские острова составят более одного млн человек.

Поэтому в Ялте было подписано чрезвычайно важное для США секретное соглашение, по которому СССР обязался вступить в войну с Японией на стороне союзников через два-три месяца после победы над Германией. В обмен на это Советский Союз получал Курилы и Южный Сахалин, потерянный в Русско-Японской войне, а также аренду военно-морской базы Порт-Артур и Китайско-Восточной железной дороги; за дружественной Монголией признавался статус независимого государства. Все это обеспечивало усиление позиций СССР на Дальнем Востоке.

– И как же развивались события?

– 5 апреля 1945 года правительство СССР денонсировало Советско-Японский договор о нейтралитете и заблаговременно проинформировало об этом Японию. Уже через три месяца началась Маньчжурская наступательная операция. К тому времени были проведены американские атомные бомбардировки Хиросимы и Нагасаки. Однако вопреки распространенному мнению, применение ядерного оружия не сломило боевой дух японцев и не имело серьезного влияния на реальную боеспособность вооруженных сил.

Японская армия насчитывала шесть млн человек и 500 боевых кораблей. Особую угрозу представляла Квантунская армия, которая ранее сдерживала советские силы в годы войны с Германией.

– В чем заключалась стратегия советского наступления в Маньчжурии?

– Ошеломляющее наступление советских войск началось 9 августа, что явилось логическим продолжением Великой Отечественной войны. Обладая богатым опытом боевых действий против гитлеровцев, советские войска серией быстрых и решительных ударов прорвали японскую оборону и начали наступление в глубь Маньчжурии. Танковые части успешно продвигались в, казалось бы, непригодных условиях — через пески Гоби и хребты Хингана. Еще до окончания боев, 17 августа, японский император Хирохито, заявил: «Теперь, когда в войну против нас вступил и Советский Союз, продолжать сопротивление означает поставить под угрозу саму основу существования нашей империи».

В рамках Маньчжурской стратегической наступательной операции войсками Забайкальского фронта с целью разгрома Квантунской армии в западной Маньчжурии с 9 августа по 2 сентября 1945 года была проведена Хингано-Мукденская наступательная операция. Согласно ее плану предусматривалось нанести главный удар силами трех общевойсковых (39-й, 53-й, 17-й) и 6-й танковой армий в обход Халун-Аршанского укрепленного района в общем направлении на Чанчунь. 12-я воздушная армия наносила массированные воздушные удары по ж/д узлам противника: Халун-Аршан, Солунь, Хайлар и крупным станциям. Вспомогательный удар силами 36-й армии предполагалось нанести на Хайлар, а силами Монгольской народно-революционной армии – на Калган и Долоннор.

Войска Забайкальского фронта разгромили противника на калганском, солуньском и хайларском направлениях и 18-19 августа вышли на подступы к важнейшим промышленным и административным центрам Маньчжурии. За сутки советские войска проходили до 80 км. В первые дни операции японское командование потеряло управление войсками и не смогло организовать стойкого сопротивления. Однако отдельные гарнизоны сражались весьма упорно.

– Но они же понимали неизбежность капитуляции?

– У японцев был план, если американцы высадятся на острова, то императора и ставку хотели эвакуировать в Маньчжурию, продолжив сопротивление. Данный план не мог быть реализован в условиях советского наступления. 17 августа командующий генерал Ямада предложил начать переговоры. 19 августа в Чанчуне полковник Артеменко принял акт безоговорочной капитуляции. В Мукдене генерал Притула принудил японского генерала Усироку издать приказ о капитуляции.

Советские десантники интернировали императора Маньчжоу-Го Пу И. В ряде городов, включая Харбин, Шэньян, Гирин, Люйшунь, Люйда были высажены десанты, чтобы не дать врагу уничтожить ценные ресурсы.

– Каковы итоги Маньчжурской операции?

– Советские войска продвинулись на 800 км вглубь Маньчжурии. Потери противника — свыше 700 тыс. человек, из них 640 тыс. пленными. Советские потери составили 36,5 тыс., включая 12 тыс. убитых.

В связи с успехом в Маньчжурии 2-й Дальневосточный фронт частью сил перешел в наступление на Сахалине. Заключительным этапом войны против Японии явилась Курильская десантная операция, проведенная частью сил 1-го и 2-го Дальневосточных фронтов и Тихоокеанского флота.

2 сентября 1945 года в Токийской бухте на американском линкоре «Миссури» верховное Главнокомандование Советских вооруженных сил представлял генерал-лейтенант Кузьма Деревянко. Китайскую Республику представлял генерал Су Юн-чан, японскую делегацию возглавил министр иностранных дел Мамору Сигемицу.

Так закончилась вторая мировая война, длившаяся шесть долгих лет. 3 сентября правительство СССР объявило Днем победы над милитаристской Японией.

Главной задачей Маньчжурской операции было обеспечить долгосрочный мир в Азии на выгодных для СССР условиях. И победа на Дальнем Востоке – историческая предпосылка того, что здесь, на Дальнем Востоке, мы уже 80 лет живем в мире. Гуляя по магазинам в дружественном Китае или в поездке по Монголии, мы не отдаем себе отчета, что окружающий мир – часть еще Ялтинско-Потсдамской системы, за которую заплачено большой кровью предков.

– Почему эти события остаются малоизвестными. Как ваша библиотека работает с этой темой?

– Военные события в Азии до сих пор остаются в тени великого противостояния на Западе, хотя я глубоко убежден, что история Забайкальского фронта нуждается в популяризации.

Именно поэтому наша библиотека восстановила документальный фильм «Хайларская крепость» (2006 года), который подробно рассказывает о боях 94-й дивизии за Хайларский укрепрайон с 10 по 17 августа. В нем подробнейше освещены все события, которые привели к военным действиям на восточных рубежах. И, конечно же, лента рассказывает о самых ожесточенных, самых кровопролитных боях, которые 10-17 августа вела 94-я дивизия 36-й армии за Хайларский укрепленный район, а также о том, как храбро сражались на Забайкальском фронте воины Монгольской Народно-Революционной Армии и 8-й армии Народно-освободительной армии Китая.

Мы передали комплект из видеофайла и небольшой презентации в сеть муниципальных библиотек Забайкальского края, чтобы коллеги на местах могли использовать данные материалы в повседневной культурно-образовательной работе, особенно в год 80-летия Великой Победы.

История зданий Владивостока во многом схожа с особняками, сохранившимися в Благовещенске и Хабаровске: порой ими владели одни и те же люди, которые на рубеже XIX-XX веков вели бизнес сразу в нескольких городах Дальнего Востока.

Строился Владивосток, как и другие дальневосточные города – от водоема, то есть от моря. Или вдоль него. Это были самые престижные участки, и строились там люди знатные и богатые, а значит – в камне, многие из таких домов дошли до наших дней.

И, конечно же, в истории этих домов и их владельцев прослеживается характерный для Дальнего Востока конца XIX – начала XX веков интернационал. Владивосток тогда имел статус порто-франко и здесь осели многие иностранные бизнесмены: подданные Британии и США, Франции, Японии, Кореи, Китая.

У местного историка-краеведа Сергея Корнилова есть целая серия пешеходных экскурсий из серии «Диаспоры Владивостока».

«Вожу экскурсии по китайскому, японскому, корейскому, немецкому, английскому, французскому, американскому и еврейскому Владивостоку, — рассказывает Сергей Корнилов. — Это же был свободный порт, и здесь было очень много иностранных предпринимателей, настоящий город-Вавилон до революции был».

Самый популярный у туристов маршрут – в «Миллионку»: до революции это был единственный в России «чайна-таун».

«Туристов туда пачками водят», — отмечает Сергей Корнилов.

Шпионские страсти

У Сергея Корнилова есть отдельная экскурсия под названием «Архитектура Владивостока». Он, кстати, и сам живет в историческом особняке 1898 года – это деревянный дом с резными наличниками и винтовой лестницей, построенный британским подданным Вильямом Ленни, который именовал себя на русский манер Василием.

«Во Владивостоке очень много архитектурных памятников в стиле модерна, конструктивизма. По моим прикидкам, около 500», – рассказывает Сергей Корнилов.

Один из самых красивых и необычных исторических особняков Владивостока — здание бывшего японского консульства, построенное в 1916 году (Океанский проспект, 7).

Бывшее японское консульство. Океанский проспект, 7 

Архитектором выступил немец Якоб Шафрат, ранее работавший в Маньчжурии. Он сделал ставку на псевдо-древнегреческий стиль и модерн: фасад украшен дорическими колоннами и масками древнегреческого театра, на крыше была установлена бронзовая скульптура победы Ники (ныне утраченная), а над входом в здание красуются скульптуры крылатых грифонов.

Со зданием связано сразу несколько легенд. Во-первых, месторасположение: считается, что японцы изначально попросили такой участок, откуда можно было бы наблюдать за входящими в бухту Золотой Рог судами. Поняв это, советские уже власти построили перед консульством громадное здание Дальрыбвтуза, которое перегородило вид на бухту. Правда, случилось это уже после второй мировой войны, когда консульство закрылось. Вторая легенда связана как раз с уходом японцев: считается, что в подвалах они спрятали золотые слитки, которые не могли увезти с собой.

Сегодня особняк ремонтируют, правда, бюджет выделен лишь на инженерные системы и кровлю — лепнина и статуи, также остро требующие внимания, пока «в режиме ожидания».

«Пират» южных морей

Соседний дом продолжает интернациональную линейку нынешнего Океанского проспекта – это доходный дом предпринимателя родом из Лондона Георга Демби (Океанский проспект, 9). Жизненная история этого господина ярко свидетельствует о том, как легко и быстро можно было разбогатеть на «диком» Дальнем Востоке, да и в целом в Азии. Именно там и начинал свой непростой путь Георг: сначала зарабатывал, играя в покер в притонах Бангкока и Сайгона, затем взимал налоги с торговцев опиумом на таможне в Шанхае. Видимо, из-за этого и появилась легенда, которая упорно ходила по всему Владивостоку, что Демби до появления в России пиратствовал в морях юго-восточной Азии.

На юге Приморья он появился на рыболовной шхуне, которую зафрахтовал в Китае. Как и в картах, ему повезло – Демби быстро поймал свою «рыбку», разбогател и купил участок, на котором построили два дома. Но сидеть на месте было не в его правилах и вскоре на приобретенном в собственность парусном судне «Алеут» он отправился к берегам Сахалина, где занялся добычей морской капусты. Там он познакомился с купцом Яковым Семеновым, с которым они основали фирму «Семенов, Демби и К°» - именно с нее и ведет свой отсчет рыбная отрасль Сахалина. Кстати, на Сахалине Демби познакомился с Чеховым, это нашло свое отражение в книге «Остров Сахалин».

Во Владивостоке Демби на русский манер именовался Георгий Филиппович и считался уважаемым горожанином, к тому же старожилом. В 1909 году он построил гостиницу, которая после начала Первой мировой войны была переименована в отель «Националь». Позже здесь размещался штаб ставленника Колчака генерала Розанова, штаб НРА ДВР во главе с Уборевичем, затем на долгие годы здание облюбовали органы советской власти. 10 лет назад «дом Демби» отдали художественной галерее «Арт-этаж».

Доходный дом Демби. Океанский проспект 9. Фото Культурное Приморье

Кстати, этот особняк один из немногих признан объектом культурного наследия федерального значения.

Город проспектов

Во Владивостоке очень любят проспекты: Океанский, Острякова, Народный, Красного знамени, 100-летия Владивостока. Они не всегда широкие и прямые, как и должны быть, но это уже детали. Проспектами, как правило, становились уже существующие улицы (их просто объединяли), соответственно, кардинально менялся их внешний облик: под снос шли существующие дома, без оглядки на их историческую ценность.

Так случилось с проспектом Острякова, который полностью поменялся в 60-х годах прошлого века – его застроили многоквартирными по тем временам «высотками», при этом уцелело лишь несколько деревянных и каменных домов дореволюционной среди них особняк, расположенный по адресу проспект Острякова, 24. Это особняк Глуздовского, построенный в 1906 году.

Особняк Глудзовского — проспект Острякова 24. фото: Алексей Елаш

Обычно такие дома строили люди побогаче: предприниматели, чиновники. Василий Ефимович Глуздовский же был педагогом, исследователем Дальнего Востока. На востоке страны он оказался после того, как его отчислили с математического факультета Киевского университета за революционную деятельность и выслали под надзор полиции в Олонецкую губернию (район современной Карелии и Новгородской области). После ссылки он перебрался во Владивосток, работал консерватором и библиотекарем нынешнего музея им. Арсеньева), занимался этнографией, археологией и геологией. В 1923 году стал доцентом кафедры географии ДВГУ, где преподавал до конца жизни. Кстати, его именем названа бухта в Уссурийском заливе.

Но наибольшее «скопление» исторических особняков, конечно же, наблюдается в центре города.

Один из выдающихся — Алеутская, 12, где сегодня располагается Приморская картинная галерея. Изначально здание было построено под нужды Русско-Китайского банка в 1899 году по проекту архитектора Платона Евгеньевича Базилевского в стиле модерн, с использованием элементов архитектурного стиля ренессанс.

Алеутская 12. Русско-Китайский банк (нынешняя Приморская картинная галерея). Фото  военный атташе США капитан Кломан, сентябрь 1905

Базилевский — военный инженер-архитектор, причем, в звании генерал-лейтенанта. Он был первым городским архитектором Хабаровска, по его проекту также был построен первый железнодорожный вокзал Владивостока.

Что касается Русско-Китайского банка, то он был создан по инициативе министра финансов России С.Ю. Витте для финансирования строительства Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД) и содействия проникновению российского капитала в Маньчжурию. Уже через несколько лет банк по объему операций занимал в Китае второе место, но вся его история закончилась после поражения России в Русско-японской войне 1904-1905 годов. Здание перешло в собственность Русско-Азиатского банка, утвержденного Николаем II. Вскоре он стал крупнейшим кредитным учреждением империи.

С приходом советской власти банк был ликвидирован, а в его здании поселился другой – Дальбанк (головной офис его находился в Хабаровске). Примечательно, что руководство банка – как бы он ни назывался – всегда квартировало на верхних этажах здания.

Из справочника «Весь деловой и торговый Владивосток на 1924 г.»: Дальневосточный банк (Дальбанк). Улица 25-го Октября, 12; Майофис Абрам Григорьевич, директор, заместитель управляющего. Ул. 25-го Октября, 12. Халдин Александр Андреевич, директор. Ул. 25-го Октября, 12. Грибин Петр Георгиевич, бухгалтер. Ул. 25-го Октября, 12.

Правда, в 30-х годах во время «уплотнения» элитные квартиры превратились в рядовые «коммуналки». Вернуть зданию исключительно административное назначение удалось лишь… в начале 1980-х годов.

Ба! Знакомые все лица

На центральной улице Владивостока – бывшей Американской, а ныне Светланской – строили свои дома «самые-самые». Среди них, конечно же, торговый дом Кунста и Альберса (Светланская, 33), которые присутствовали во всех крупных городах Дальнего Востока, а также на северо-востоке и юге Китая. Примечательно, что универмаг на Светланской был одним из первых в мире наряду с Нью-Йорком, Парижем и Лондоном, даже в Берлине еще не было. Открылся он в 1884 году.

Торговый дом Кунста и Альберса. Светланская, 33. Фото: Культурное Приморье

Шестью годами позже на Светланской построили Дом губернатора (Светланская, 52), на следующий год в нем останавливался будущий император Николай II, возвращаясь из кругосветного путешествия. Тогда же наследник принял участие в закладке Транссиба, первого сухого дока в порту и первого в городе памятника — адмиралу Невельскому.

Торговый дом Кунста и Альберса – памятник федерального значения. Также, как и железнодорожный вокзал – этим зданиям повезло: они прекрасно отреставрированы и находятся под защитой государства.

«Есть примеры ужасного отношения к памятникам, например детская библиотека. Такая же история с клубом Дзержинского – это бывший ресторан «Модерн», а ранее ресторан «Аквариум», который любили интервенты и который часто упоминается в литературе рубежа XIX и XX веков», - сетует Сергей Корнилов.

А еще, по словам краеведа, масса интересных исторических особняков расположены не в центре Владивостока, а по окраинам и ближайшему пригороду, а также на островах. Но это уже, как говорится, совсем другая история.

Кирпич за кирпичом

В конце XIX века, когда дальневосточные города начали отстраиваться в камне, среди купцов и предпринимателей ходила такая поговорка: «Если хочешь построить себе каменное здание, то построй сначала себе кирпичный завод». Строить действительно было не из чего, а везти с запада – слишком дорого. Тогда решение было найдено на месте.

– Если верить воспоминаниям людей на тот момент здесь пребывавших, то военные инженеры поехали в Маньчжурию перенимать технологию производства серого кирпича. Кирпич в библиотеке не маньчжурский, его делали уже в Хабаровске, правда, на заводе китайца-маньчжура Тифонтая, но технология привезена оттуда и это наша приграничная связь с соседним государством. И это настроение Хабаровска, характер Хабаровска, – рассказывает гид-экскурсовод Эмилия Хмеленко.

«Маньчжурский кирпич» серого цвета, потому что при обжиге в него добавляли золу. Все сомневались в его прочности, поэтому зданий, полностью построенных из серого кирпича, на Дальнем Востоке нет, но практически все сохранившиеся дома того периода имеют такое «кирпичное узорочье». К примеру, вот это, где сегодня располагается Дальневосточная государственная научная библиотека, одно из первых каменных зданий Хабаровска. Кстати, в интерьере «научки» сохранилась напольная плитка, которой был облицован легендарный «Титаник».

— Внутри здания, конечно же, метлахская плитка, которой выложены все полы во всех помещениях нашей библиотеки. Ее особенность в том, что она была привезена в конце XIX столетия из Германии. Все, что вы видите – цветные вставки, разноцветия – это все натуральные пигменты на всю толщину плитки. Обрабатывалась и запекалась она особым образом, за счет чего она очень прочная и крепкая. Такой плиткой выстилались полы во всех зданиях по Муравьева-Амурского, но данный тип сохранился только у нас. И есть подтвержденный факт, что в некоторых парадных залах на «Титанике» полы были выложены такой же плиткой, — рассказывает главный библиотекарь отдела обслуживания и фондов ДВГНБ Оксана Серкина.

Восток внутри

Серый кирпич, использованный в отделке фасада, был изготовлен на заводе купца китайского происхождения Тифонтая, об этом говорит штамп на кирпичах. Тифонтай был одним из влиятельнейших людей в Хабаровске, но понимал, что для большего успеха ему необходимо принять российское подданство. Сделать это удалось лишь после нескольких прошений и личного общения с будущим императором Николаем II, когда тот путешествовал по Дальнем Востоку. Впрочем, это не спасло Тифонтая от разорения – во время русско-японской войны он подрядился снабжать русские войска, но денег за свои поставки так и не получил. Эту историю очень любят туристы из Китая, впрочем, как и все, что связано с Поднебесной.

— Китайцам очень интересна наша архитектура – и имперская, конца XIX века. Они обожают фотографироваться на ее фоне. Для китайцев история нашего города – нечто большее, чем просто приграничье, они понимают, что эта территория когда-то была их. Они с трепетом относятся к истории, немного по-другому ее трактуют, при этом испытывают интерес к той архитектуре, которая была при заселении амурских земель китайцами, — рассказывает первый заместитель директора АНО «Агентство гостеприимства Амурской области» Дарья Улько

Ее слова подтверждает экскурсовод Оксана Савченко из Благовещенска:

— Жителям Китая интересна наша архитектура, наш город. Они стараются попасть внутрь. К примеру, Амурской областной краеведческий музей – это историческое здание, его посещают все китайские делегации. Фотографируются внутри, снаружи. Задают вопросы: что было? Чем жили?

Китайская диаспора в дальневосточных городах в конце XIX – начале XX веков была самая обширная, но выше других иностранцев себя смогли поставить японцы. Так, в центре Хабаровска появился торговый дом Такеучи.

— Китайская слободка у нас за пределами города, корейская за железнодорожным вокзалом, а японцы занимают центр Хабаровска, японский квартал - это самый центр, самое сердце города, зона престижного потребления, это демонстрация своего превосходства среди азиатов, — рассказывает историк Алексей Колесников.

Торговый дом Такеучи. Хабаровск. Перекресток улиц Муравьева-Амурского - Комсомольская.

Исидзи Такеучи в России смог быстро заработать капитал, причем дважды – первый раз он прогорел после русско-японской войны, когда ему пришлось все бросить и уехать на родину. Вернувшись в Хабаровск, в 1912 году он и построил свой доходный дом, на фасаде которого разместил свой фамильный герб, которого у него никогда не было и быть не могло.

— Он выходец из крестьянской семьи, фамильного нет, но тем не менее он шесть раз дублирует якобы своим фамильным «камоном» — японским гербом — фасады своего дома. На самом деле этот герб принадлежит одному из старейших японских кланов самурайских — это клан Минамото, а он этим как бы говорит «Я делаю, что хочу». Плюс он зашифровывает часть своей фамилии: листья бамбука японского «Саса». Бамбук по-японски – «Такэ», это первый иероглиф в фамилии Такеучи: «Я гнусь, но не ломаюсь», — продолжает Алексей Колесников.

Примечательно, что Такеучи за 20 лет своего пребывания в России был японским шпионом, который действовал под носом сначала царской контрразведки, а затем советских чекистов. Его история закончилась в 1920 году, когда Хабаровск захватили японские войска и доходный дом стал общежитием для офицеров.

Исторический шлейф

С окончательным установлением советской власти Дальний Восток стали покидать не только иностранцы, но и русские предприниматели, которые понимали, что их ждет национализация. Свои капиталы они переместили в соседний Харбин. Здания, по архитектуре схожие с дальневосточными городами, в большом количестве можно встретить в столице провинции Хэйлунцзян – Харбине, его еще называют самым русским китайским городом. Собственно, и возводили его русские во времена строительства Китайско-Восточной железной дороги. Здания хорошо сохранились и сегодня, как это часто водится в Китае, используются, как туристические объекты, под торговые центры и магазины. Примечательно, что помимо домов, построенных в начале XX века, сохранилась и торговая марка Чурина – того самого, который открывал торговые дома на российском Дальнем Востоке.

С Чуриным, кстати, связана история, которую сегодня бы назвали «черным пиаром». На Дальнем Востоке на рубеже XIX и XX веков было две крупные торговые империи: русского Чурина и немцев Кунста и Альберса. Рассказывает Алексей Колесников:

— Сначала в прессе появятся публикации, где немецкий торговый дом будет назван гнездом шпионажа Германии на Дальнем Востоке, а затем будет написана даже книга художественная, выйдет она большим тиражом, и стоить будет очень недорого – «Мирные завоеватели», где под очень-очень узнаваемыми псевдонимами читатели узнают и торговый дом, и фамилию тогда уже ставшего хозяином и управляющим немца Даттона, и места, и локации, имена и фамилии, и так далее — это мощнейшая дискредитация будет, а на фоне моральной паники, охватившей всю Россию с началом Первой мировой, когда в каждом немце видели не просто шпиона, но и врага — это по сути означало крах торговой империи.

Торговый дом «Кунст и Альберс». Хабаровск. Муравьева-Амурского

Немецкий капитал удержался на Дальнем Востоке дольше всех – до начала 30-х годов XX века. Правда, предпринимателям пришлось арендовать свое же имущество у советской власти, которая, конечно же, все национализировала. Центр Хабаровска, где расположились торговые дома Такеучи, Кунста и Альберса и ряд других, краеведы между собой называют «интернациональным дореволюционным заповедником», потому что здесь же сохранились здания, построенные американцами, эстонцами, японцами, китайцами, французами. Примечательно, что сохранились они практически в первозданном виде. Правда, стоило это немалых усилий и с каждым годом вести эту работу становится сложнее. В первую очередь, из-за нехватки специалистов.

— Очень мало специалистов и это все сопряжено с тем, что невозможно проводить работы с очень высокой квалификацией. Иногда требуются масштабные работы и иной раз заходим в тупик, — делится заведующий реставрационной лабораторией Хабаровского краевого центра по охране памятников истории и культуры Сергей Киселев

Но главный бич исторических зданий, по словам специалистов, это высотные дома, которые строят вплотную к памятникам архитектуры, закрывая тем самым так называемую «линию неба». Вот, что по этому поводу говорит доцент Высшей школы архитектуры и градостроительства Тихоокеанского государственного университета Юлия Охотникова:

— Горько смотреть на меняющийся вид панорамы со стороны Амура, когда мы катаемся на теплоходе: скрываются соборы, исторические объекты уходят из обзора. Другая становится картинка, 20 лет назад она была более «человечной». Те самые «визуальные коридоры», связи они очень важны для нашей идентики.

Николаевские хроники  

Еще сложнее с сохранением деревянных памятников архитектуры: в суровом дальневосточном климате с очень влажным и жарким летом дерево быстро приходит в негодность. Конечно, современные технологии сегодня позволяют защищать и сохранять материал, но очень многие деревянные здания оказались руинированы. Отреставрированные некаменные дома можно буквально пересчитать по пальцам. А вот в Николаевске-на-Амуре, который одно время был столицей только что присоединенного Приамурья, деревянных памятников архитектуры практически не сохранилось. Здесь виной всему сама история: во время гражданской войны партизанский отряд Якова Тряпицына отступая под натиском японских интервентов, решил весь Николаевск сжечь дотла, даже каменные здания взорвали.

Взорванное здание Реального училища/Вид 1980 года/ фото Выскребенцева С.Г.

— 3 июня 1920 года по описаниям свидетелей прогремел оглушительный взрыв, были подорваны фугасы крепостные и большая часть здания была руинирована, а всё, что не было разрушено взрывом, уничтожал огонь: здание уже никто не мог тушить, потому что не было людей в округе, и уже после того, как всё улеглось, здание послужило своего рода складом стройматериала: этот разбитый кирпич уходил на создание других объектов города, в том числе, на ремонт полуразрушенных зданий кирпичных и на строительство новых, даже на обустройство печного отопления в частных домах, — рассказывает краевед Василий Григоревский.

Яков Тряпицын (лежит), Нина Лебедева и командование Николаевского фронта Красной Армии. Фрагмент фото. Март 1920 г.

Самого Якова Тряпицына и его ближайших сподвижников советские органы вскоре расстреляют, но он все равно прочно вошел в историю, как человек, буквально стерший с лица земли целый город, поэтому деревянный Николаевск с его неповторимым зодчеством, за которое город называли «амурским Сан-Франциско», остался лишь на фотографиях.

Образец николаевского деревянного зодчества - Николаевское общественное управление (не сохранилось)

О каменной истории Владивостока — в продолжении.