Многие документы, которые могли бы пролить свет на то, как произошло ограбление, как оно расследовалось, уничтожены еще во время Гражданской войны. Текст опирается на материалы автора А. Осипова, опубликованные в газете «Рабочее слово» в 1974 году «Ограбление золотого каравана в 1891 году», предоставленные музеем Верхнебуреинского района.

Материалы следствия по этому делу сообщают, что украдено было 27 пудов золота — 442 кг. Именно столько обычно перевозили с Софийских приисков в Благовещенск за один почтовый рейс. От Софийска до Усть-Умальты везли на вьючных лошадях, а потом по воде на лодках.

Участники ограбления

Нимано-Буреинской золотопромышленной компанией владели десять пайщиков. Прибыль от добытого на 20 приисках золота они делили поровну. Пока одному из компаньонов не пришла в голову мысль стать чуть-чуть богаче остальных — присвоить себе всего ничего — один обоз с золотишком. Сам инициатор ограбления лично участвовать в деле не мог и поэтому нашел исполнителя.

кадр из фильма «Золото Умальты», реж. Андрей Богатырев / открытая киностудия «Лендок»

Выбор пал на весьма колоритную фигуру — бывшего полковника императорской гвардии, уволенного из армии судом офицерской чести за крупные мошеннические проделки в картежной игре. В следственных документах он записан как Домбаш. Этот сорвиголова взялся за реализацию грабежа вместе со своим товарищем — таким же аферистом. Условия были следующие: исполнители забирают себе три пуда золота — 49 кг, остальное передают заказчику, который брал на себя предварительные расходы: доставку к месту, закупку еды, оружия и всего прочего.

По факту грабителей подобралась целая шайка — 12 человек, включая Домбаша с его товарищем. В сентябре 1891 года они добрались до ключа Березового, находившегося неподалеку от зимовья Половинин (потом там построят поселок для политзаключенных — Умальта, ныне не существующий) и найдут в его окрестностях залежи редчайшего металла — молибдена, крайне нужного Красной армии — он придает стали большую прочность и вязкость и делает ее идеальной броней советских танков во время Великой Отечественной войны. Но это еще впереди. А пока грабители выбрали это место для засады.

Подкараулили Ниманскую почту с золотом, обстреляли обоз из винтовок. Часть охранников убили на месте, но некоторым удалось скрыться. Во время перестрелки погибли все вьючные лошади. Золота в караване оказалось около 27 пудов. 

кадр из фильма «Золото Умальты», реж. Андрей Богатырев / открытая киностудия «Лендок»

Домбаш решил разделить его между своими подельниками поровну — каждому участнику банды по два пуда — это больше 32 кг.

Про уговор с «компаньоном» предпочли забыть: каждый рисковал жизнью и не хотел так просто расставаться с добычей. Золото поделили. И тут началась новая история.

До лучших времен

Вывезти куда-то и реализовать такое количество металла сразу после грабежа, когда власти повсюду поставлены на ноги — огромный риск. Посоветовавшись, грабители решили так: каждый из участников банды прячет свою долю в тайге: кто где пожелает, до будущих лучших времен, когда власти оставят поиски.

Из оставшихся трех пудов золота около пуда было поделено поровну на обратную дорогу. После этого каждый шел своим путем: одни уходили, другие оставались в тайге, чтоб примкнуть на время к какой-нибудь приисковой артели.

Домбаш, его товарищ и еще несколько человек вышли к реке ниже устья Умальты, доплыли на лодке до деревни Бахирево. Возле нее-то и зарыли в землю оставшееся не поделенным золото — немногим больше пуда. Это совершенно случайно увидел бахиревский крестьянин Медведев.

Он выждал, когда все ушли, разрыл свежую землю, достал запрятанное золото и скрытно пробрался в свою деревню. Затем постепенно, из года в год, стал расширять свое хозяйство, и лет через семь-восемь открыл лавку в том же селе Бахирево. Так вот, Медведев, пожалуй, единственный, из известных фигурантов этого дела, кому награбленное золото пошло на пользу.

Явка с повинной

Судя по тому, что известно о Домбаше, все его усилия пошли прахом. В 1904 году он, находясь за совершенные им новые преступления в Сахалинской тюрьме, написал на имя генерал-губернатора прошение о помиловании. Признался, что был участником грабежа золота в 1891 году у Нимано-Буреинской компании, и, мол, чтобы искупить свою вину, готов указать место, где запрятан его пай — два пуда золота. Просил, чтобы доставили его к месту, где запрятана добыча, под строжайшим секретом, так как находящиеся на свободе бывшие его соучастники стали большими людьми и могут отобрать у него это золото.

Просил, чтобы доставили его до Чекунды, а оттуда лодкой, как только откроется навигации: боялся, что его могут опередить.

Власти пошли на сделку, но особое не спешили. Содержание же прошения каким-то образом стало известно «третьим лицам», и когда Домбаша доставили к схрону, там обнаружили чью-то недавнюю стоянку и свежую раскопку. А вот золота не было. В другом месте — тоже самое.

Кто-то опередил Домбаша, искупить свою он вину не смог и его увезли снова на Сахалин на дальнейшую отсидку.

Золотое дно

Сведения еще об одном из 12 разбойников появляются в 1917 году, когда с момента событий минуло 26 лет. Старый бандит — имя его кануло в лету — обретавший в богадельне города Благовещенска отправил в Усть-Умальту письмо на имя Козлова Михаила Михайловича. В нем просил, чтобы тот поехал в верховья ключа, где в маленьком озерце утоплено два пуда золота. Пусть, дескать, он его достанет, пуд возьмет себе, а другой доставит ему в Благовещенск.

кадр из фильма «Золото Умальты», реж. Андрей Богатырев / открытая киностудия «Лендок»

Михаил Козлов — еще одна колоритная фигура в этой истории. Во-первых, по национальности он монгол, у себя на родине был буддийским ламой. Но что-то пошло не так, и он вынужден бежать в Иркутск. Там он попал к архиерею, который его окрестил, дал русскую фамилию и имя. Михаил Козлов много лет заведовал складом Нимано-Береинской золотопромышленной компанией и хорошо знал окрестные места. И то, что он был знаком с участниками грабежа многое о нем говорит.

Этот Козлов нанял двух оленеводов-якутов — Николая Соловьева и Алексея Афанасьева, выдал им железные грабли, специально откованные в местной кузнице, и наказал им проскрести этими граблями дно указанного озерца и найти золото. Те отправились в путь.

За 26 лет, прошедшие со времени грабежа, озерко успело сильно зарасти мхами и травами, и якуты, сколько ни скребли, ничего там не нашли.

Дело в том, что золото было упрятано в кожаный мешок из выделанной кожи лося. В воде он истлел: кожу источили жуки-бокоплавы и прочие насекомые, и даже если грабли и прикасались по тому месту, где лежало золото, они его только распределили по дну.

Золото, пролежав в озерке, погрузилось глубже в рыхлое дно, которое в зимнее время дает большие трещины. По этим щелям драгоценный металл и уходил все глубже и глубже от первоначального своего местонахождения. Взять его можно было бы только промывкой породы, но для этого надо было спустить воду из озерка через глубокую канаву, а потом промывать данный грунт до до коренной породы. Такая работа для двух человек непосильна.

Так пропала еще одна часть украденного золота, добытого на Софийских приисках. Впрочем, пропажа обоза на доходах компании почти не отразилась. Заказчик ограбления, знавший, куда исчезло золото, молчал, а у властей хотя и были подозрения, но подкрепить их было нечем.

Тунгусские кочевники и банда мстителей

История эта стала местной легендой. И в наше время по инициативе губернатора Хабаровского края Михаила Дегтярева было решено снять художественную ленту.

фото: пресс-служба открытой киностудии «Лендок»

Проект победил в конкурсе Микульта РФ — получил грант 85 млн рублей. Еще примерно столько же на съемки выделили российские предприниматели.

Материал, что и говорить, богатый. Каждый участник событий со своей историей. Тут тебе и бывший полковник императорской гвардии, и золотопромышленник, обманувший доверие компаньонов, бывший буддийский лама с криминальными наклонностями, внезапно поймавший удачу за хвост крестьянин, бандит, доживающий жизнь в богадельне… И, наконец, золото как образ вечно ускользающей мечты о прекрасной жизни, которой сбыться не суждено. По крайней мере для тех, кто решил пойти ради нее на преступление.

кадр из фильма «Золото Умальты», реж. Андрей Богатырев / открытая киностудия «Лендок»

Режиссер фильма Андрей Богатырев создал свою версию событий, добавив туда героиню, а значит и романтическую историю, лоск петербургских салонов, экзотику — тунгусских кочевников, и усилил криминальную составляющую бандой мстителей-головорезов. Снимали на территории Карелии, в Хабаровском крае, Санкт-Петербурге и Ленинградской области. В ролях – именитые российские актеры: Павел Деревянко, снимавшийся в сериалах «Дылды», «Домашний арест», Артем Ткаченко, известный российскому зрителю по многим картинам, например, «Вампиры средней полосы», Алексей Шевченков, Александр Самойленко.

Кстати, возможно, что ограбление, произошедшее 130 лет назад, аукнется не только захватывающей киноисторией. Глава Верхнебуреинского района Алексей Маслов, который принимал участие в проекте фильма на всех его этапах, уверен, что после премьеры появится много желающих приехать в район и попытать счастья в поисках того самого золота, которое по легендам, так и лежит в таежных схронах.

— Этот проект относится к категории тех, по которым принимается быстрое решение. Мы на рубеже 2009−2010 годов здесь, в Москве, начали обсуждать идею воссоздания забайкальского землячества. Большим энтузиастом, инициатором этого проекта был Равиль Фаритович Гениатулин, бывший губернатор Забайкальского края.

Он и пришёл ко мне с идеей: «Ты же помнишь, как в 80-е годы, когда мы были в комсомоле, землячество работало». Понятно, что тогда у землячества была больше патриотическая, воспитательная тематика, а сейчас, в общем-то, есть и территориальная.

Мы долго обсуждали, но решились, собрали энтузиастов. Среди них, конечно же, был народный артист РСФСР Александр Яковлевич Михайлов. Было решено двигаться в направлении практической помощи краю. Обсуждая проекты по культуре, я предложил Александру Яковлевичу подумать о том, чтобы, может быть, сделать кинофестиваль. В конце концов мы решились на то, чтобы взяться за этот проект.

Почему я говорю, что это было быстрое решение? Потому что всё-таки наша дискуссия длилась недолго, и самое важное для нас заключалось в том, что мы решились провести кинофестиваль в тот год, когда обсудили эту идею. Это был 2011-й: говорили буквально в начале года, может быть даже уже ближе к весне, а проводили уже осенью.

Первый

— В общем, начали думать, как его сделать, и пришли к выводу, что надо пригласить тех, кто уже имеет опыт проведения подобных проектов. Обратились к Николаю Петровичу Бурляеву, который к тому времени имел большой опыт проведения региональных кинофестивалей. Начали обсуждать программу, сделали её интересной частично благодаря команде Бурляева, а частично благодаря тому, что я в своё время занимался изданием журнала о кино, и у меня установились дружеские и деловые связи с теми, кто был в киноиндустрии. Я понимал, что такое кино.

Мы пришли с идеей кинофестиваля в Забайкалье, она была горячо поддержана, и всё, дело пошло быстро.

— Я помню кинофестиваль 2011 года. Было впечатление, что вы и Александр Михайлов играете ключевую роль в этой идее, в этом проекте. Так ли это на самом деле? Если оценивать в процентном соотношении вклад именно в первый кинофестиваль, лично ваш во сколько процентов?

— Очень сложно. Это не бизнес-проект. Здесь нет четких показателей, когда бы можно было вычленить долю. Я могу сказать, что фестивали, а особенно первые, делаются на энтузиазме. Могу сказать, что у тех, кто взялся за этот проект, его было очень много.

Первый Забайкальский международный кинофестиваль — 2011 год. фото: пресс-служба министерства культуры Забайкальского края

Александр Яковлевич Михайлов взял на себя огромную роль, стал председателем жюри первого кинофестиваля, и его президентом. Он молодец, он справился. Немного отошёл в сторону, дал возможность жюри поработать. В итоге были приняты максимально объективные решения по определению лауреатов.

«Сказал себе, что берусь»

— С какого года начала обсуждаться идея кинофестиваля?

— Думаю, что с начала 2010-го мы обсуждали её осторожно, и к концу года дискуссии становились все серьезнее.

— Насколько для вас как для человека бизнеса было в тот момент накладно участвовать в таком проекте?

— Я бы не сказал, что это накладно. Это, скорее всего, ответственно. Здесь очень важно было взяться за то, что будет по силам. И я тогда со всей ответственностью для самого себя сказал, что это тот проект, за который мы берёмся. А если мы верим в себя, значит, делаем.

Когда меня уже на разных церемониях первого фестиваля стали спрашивать, а что это такое, а сколько это будет раз, я сказал, что я за пять кинофестивалей отвечаю, что пять фестивалей в Забайкалье пройдёт. Я тогда думал, за это время мы убедим в том, что этот проект нужен.

Конечно же, это спонсорский проект. Он уникален тем, что мы не берём деньги у государства, у нас нет бюджетного финансирования, мы не ходим в Минкультуры и не просим там денег. Мы считаем, что спонсорская модель — более эффективная с точки зрения возможности творчества, возможности выбора той или иной концепции, потому что мы каждый год делаем тематические фестивали и посвящаем их тому, что в этот год могло бы быть самым интересным для забайкальцев. Нам никто ничего не диктует.

— Можете ли сейчас вспомнить, что повлияло на решение продолжать кинофестиваль после пяти лет его существования и как местные политики, бизнесмены, кто-то другой, кто является спонсором кинофестиваля, поменяли своё отношение к пятому кинофестивалю настолько, что вы решили оставаться в этом проекте?

— Дело в том, что нашей задачей было сделать проект прежде всего интересным для забайкальцев. И это самое трудное — получить человеческий отклик тех, для кого это делается. Когда в течение пяти лет стало понятно, что люди принимают этот проект и ходят в кино, что у нас заполняются залы — это очень важно. Кроме того, народ откликается и на другие проекты кинофестиваля, потому что мы делаем множество творческих встреч, локальных концертов, посещения детского дома и многое другое — то есть делаем то, что действительно приносит пользу.

 Илзе Лиепа и Дмитрий Павленко на багуловой (цвета багульника) дорожке Забайкальского международного кинофестиваля — 2014 год. фото: пресс-служба министерства культуры Забайкальского края

Когда мы убедились в том, что имеем живой отклик, стало понятно, что да, можно продолжать: есть аудитория, которая каждый год растет. Нам важно было убедить других коллег, кто бы мог позволить себе стать участником этого фестиваля. И каждый год мы стабильно прирастали до момента, пока у нас не появился генеральный спонсор в лице Быстринского горно-обогатительного комбината. Потом появились другие спонсоры. Сейчас у нас есть два-три стабильных спонсора, это уже много для кинофестиваля. Хотя, конечно, недостаточно, чтобы полностью закрывать его бюджет. Но, тем не менее, они уже как к магнит работает.

— На кинофестивале есть уникальная практика, когда представители краевого бизнеса и медийные лица помогают гостям, являются их кураторами и помогают не только с транспортом, но и вообще с любыми мелочами. Сейчас существует целое сообщество кураторов и, насколько я понимаю, подход к его формированию достаточно серьёзный, как и отбор туда.

— Да. Чем больше волонтёров, желающих помочь в проведении этого кинофестиваля, тем лучше, тем больше надежды на успех. И то, что нам удалось поднять это волонтёрское движение — это и есть та самая добросердечность, забайкальцы в этом плане молодцы. Мы с первого фестиваля пошли по пути, чтобы каждый приехавший в Забайкалье гость получил максимум поддержки, внимания. Я очень благодарен тем бизнесменам, которые участвуют, и мы будем это направление развивать.

— Виктор Михайлович, меняли ли за эти годы команду организаторов кинофестиваля? Тех, кто занимается программами, коммуникациями?

— Со второго кинофестиваля мы начали строить уже постоянную команду этого проекта и приглашать в него тех, кто был максимально профессионален в запрашиваемой для нас сфере деятельности. Например, программный директор. Собрать программу, поработать с авторами, исполнителями, режиссёрами тех фильмов, которые мы отбираем на кинофестиваль, очень сложно.

Я посмотрел по тому, кто есть на рынке, посоветовался с Александром Яковлевичем Михайловым, и в итоге возникло несколько кандидатур. Из них мы выбрали Марию Безенкову, которая также, как Александр Яковлевич, работает во ВГИКе, она очень профессиональный человек и у неё свежий взгляд на происходящее. Мария взялась за это дело, у неё появилась программная дирекция, она подбирает российские и зарубежные фильмы. Она у нас теперь ключевой человек, с которым мы работаем все эти годы.

Забайкальский международный кинофестиваль 2023. коллаж из фотографий Киры Личадеевой

Мы с командой постоянно думаем, ищем, размышляем, в том числе после каждого кинофестиваля обсуждаем, что удалось, не удалось. Наша установка заключается в том, что обязательно на Забайкальском кинофестивале должны показывать премьеры, и ежегодно у нас их 6-7. Это огромное количество для регионального фестиваля.

Мы ищем свое место в кинофестивальном движении. Забайкальский кинофестиваль с азиатским акцентом. Россия — это громадная евроазиатская держава, и при выборе программ кинофестиваля мы это учитываем.

Другая очень важная часть организации фестиваля — это такой скрупулёзный ежедневный менеджмент. Я пошёл по пути подключения в проект коллег, которые работают в нашем бизнесе. В нашей компании работают девушки, которые имеют опыт сотрудничества с регионами, одна из них — Лилия Савина. Она и стала директором фестиваля. Лилия собрала команду, которая делает огромную работу. Я вижу, как она практически уже стала очень сильным специалистом по культурным проектам, она болеет за Забайкалье, что очень важно.

Право вето и команда

— На каком этапе Мария Безенкова обсуждает с вами тему будущего фестиваля и вообще обсуждает ли? Или решение принимает она сама? Каким образом это у вас выстроено?

— У нас есть несколько традиций. Когда мы заканчиваем кинофестиваль, мы сразу начинаем обсуждать, что нам не удалось и что нужно было учесть при подготовке следующего. Сразу, прямо по окончании фестиваля, по горячим следам обсуждаем. Потом наступает период, когда работа идёт в более спокойном режиме, и мы говорим о тематике будущего фестиваля, уже под эту неё подбирается программа. В этом плане Мария Безенкова очень самостоятельный человек. Это часть нашей стратегии — опираться на тех, кто имеет соответствующие компетенции, кто лучше других разбирается в своем деле.

Наша задача - найти определённый баланс, потому что Мария всегда предлагает больше, чем мы можем взять.

— А есть у вас право вето? Например, что-то Мария предлагает, а вы категорически не согласны, вы можете сказать «нет»?

— Я бы сказал, у нас есть. Считаю, что такие решения принимаются коллективно, и если что-то меня смущает, я обязательно пойду к Александру Яковлевичу Михайлову и к другим специалистам. Мы вовлечены в киноиндустрию, и всегда можем найти тех, кто достаточно компетентно может оценить.

Но, слава богу, у нас с Марией в силу того, что она хорошо понимает свою позицию и суть фестиваля, очень чётко подбирает программу, нет проблем. Мы обсуждаем какие-то детали, но принципиальных расхождений у нас не случается.

— Виктор Михайлович, можете ли вы озвучить затраты на кинофестиваль 2023 года и общую сумму, которая предполагается на 2024 год?

— Мне бы не хотелось на эту тему говорить, потому что мне кажется - не в этом суть. Надо смотреть на результат того, какой получается этот фестиваль: есть там размах или нет его, есть ли какие-то уникальные решения или их нет.

Всё это стоит денег. Я вообще должен сказать, что такой проект очень недешёвый. И здесь важно то, что я уже отметил. Мы не берём денег от государства. Мы собираем деньги от спонсоров и тратим их так, как договариваемся со спонсорами.

Это дорогостоящий проект для нас всех. Однако, он того стоит. Мне кажется, это самое важное.

— Смотрели вы по регионам России, есть ли аналогичные кинофестивали по структуре финансирования, по привлечению звёзд, по привлечению команды, причём той, которая работает в проекте уже больше 10 лет?

— Таких кинофестивалей в России нет, это я могу точно сказать, поскольку я много работаю с регионами. Вижу эту ситуацию, и нам уже ставят очень высокий рейтинг. В Забайкалье особый кинофестиваль.

— Вы заходите в зал посмотреть, сколько пришло зрителей на тот или иной фильм?

— Обязательно. Я стараюсь побывать на каком-то количестве фильмов. Всегда в программе есть то, что интересно. Я на это уже смотрю ещё и как на такой, знаете, обратный сигнал. Что мы делаем, и как это ложится? Как это принимается? Поэтому обязательно хожу, смотрю и, конечно, для себя отмечаю, получилось или нет.

Опыт, разум и уместность

— Забайкальский кинофестиваль — это в том числе встречи со зрителями не только в Чите, но и в районах края. Приходится ли кого-то из артистов или режиссёров уговаривать, чтобы они поехали в тот или иной город или посёлок? Сложно ли это? Тяжёлые ли райдеры? Насколько технически сложна работа, которую не видит зритель?

— Работа очень непростая. Мы в ней имеем два вектора. Первый — это вектор того, что уже есть желающие. Где-то начиная с шестого кинофестиваля у нас начала выстраиваться очередь из тех, кто на следующий год хотел бы приехать в Забайкалье, и нас это очень радует. Второй вектор: мы всегда выбираем тех, кого интересно было бы увидеть в Забайкалье?

— Как вы оцениваете то, кого интересно видеть зрителям?

— Иногда я смотрю на это с позиции бизнеса, у кого какой рейтинг. Или кто что сделал, чтобы приехать на Забайкальский кинофестиваль. С кем-то мы по несколько лет ведём переговоры. Помню, с Сергеем Безруковым три года это делали, на четвёртый год он приехал. Каждый год мы выбираем тех, кто нам интересен.

Сергей Безруков на четвёртом ЗМКФ. фото: пресс-служба министерства культуры Забайкальского края

В Забайкалье кто бы ни приезжал, особенно большие звёзды — все приезжают работать. И это не просто приехать и пройти по багуловой дорожке. Нужно приехать и поработать и, как правило, наши гости делают здесь большую программу для зрителей: творческие встречи, разные поездки.

Фестиваль является ядром большого проекта, когда за рамки кино мы выводим актёра, а не просто показываем фильм и артист отвечает на вопросы. Проходят прекрасные творческие встречи, кто-то выезжает в районы.

Географическая положение региона, удалённость не должны быть препятствием к тому, чтобы забайкальцы чувствовали себя такими же, как россияне, проживающие в больших мегаполисах европейской части.

— Политика как-то сказывается на программе фестиваля, на подходе к ней? Не только спецоперация - за время существования кинофестиваля вон сколько всего было.

— Я бы не сказал, что политика сильно вмешивается, однако мы, безусловно, учитываем ту конкретику, в которой живем. И здесь мы идем по формату, когда организаторам кинофестиваля хватает опыта и разума для того, чтобы в конкретный год, когда проводим кинофестиваль, делать то, что уместно.

В этом случае, наверное, можно говорить, что мы учитываем политический контекст. Но главное всё-таки - установка делать то, что действительно уместно и вызовет отклик у аудитории.

— Когда вы подводите итоги очередного кинофестиваля, на что вы обращаете внимание? Строгий ли вы критик? Как вы критикуете?

— Думаю, что достаточно строгий. Хотя я, наверное, отношусь к той категории — как обо мне говорят — мягко стелет, но жёстко спать. То есть я за результат. На происходящее я стараюсь оперативно реагировать. Если что-то не нравится, я это высказываю по ходу кинофестиваля, а когда собираемся для подведения итогов — проговариваю. И я не стесняюсь высказывать свои суждения.

Виктор Шкулёв и Александр Михайлов на открытии Забайкальского международного фестиваля 2022 год. фото: Shkulev Media Holding

Конечно, нужно выбирать соответствующую стилистику разговора. Мы все разные. Кому-то скажешь, и ему покажется, что очень резко, а кому-то нужно сказать пожёстче, чтобы до него дошло, что так не надо делать. Слава богу, у нас очень профессиональная команда, и, если у нас что-то не получается, мы можем это проговорить.

«Самое интересное — смотреть как обычный зритель»

— Какое вы кино смотрите? Вспомните последние несколько фильмов, которые действительно запомнились и которые оставили след в памяти.

— Я смотрю разное кино, в большей степени такое, наверное, моё предпочтение — это такое мужское кино, как я его называю.

— Это какое?

— Детективное. Например, «Крёстный отец». Это великий фильм, в котором соединяется настолько много всего, что он, наверное, может быть каким-то таким ролевым проектом. Такого рода фильмы — моё предпочтение.

С недавнего времени мы занимаемся производством сериалов, так что эта часть теперь мой профессиональный интерес. Мы уже третий год делаем этот новый для нашей компании проект. Мы создали компанию, которая на этом специализируется. Называется Long Tale Production. И я в силу уже бизнес-интереса посматриваю сериалы. У нас в январе вышла премьера проекта, восьмисерийный сериал, называется «Френдзона 2» на платформе Start.

Каждую неделю выходит по серии, вышло уже три и на этой неделе будет очередная. Всего в этой компании на разных этапах производства у нас около десяти проектов.

— Ну и насколько я понимаю, вы смотрите все серии?

— Да, я что-то смотрю ещё на стадии производства, даже на стадии съёмок кусочки. Хотя не вовлекаюсь в процесс, делаю ставку на специалистов. Стараюсь смотреть тогда, когда уже действительно готовый материал, чтобы по нему можно было действительно делать суждение. А вообще самое интересное — это смотреть как обычный зритель.

Направление, которое интересно мне как зрителю — это «Миллиарды» или «Наследники». Мне это поближе, потому что это про бизнес.

— Виктор Михайлович, а что ждать от кинофестиваля 2024 года? Уже хочется каких-то имён. Вот кто из артистов точно будет? Или из режиссёров?

— Интересный вопрос. Вот это огромный набор кандидатов (показывает на экране телефона - Ю.С.). Например, одно из направлений, это то, что 2024 год объявлен годом семьи, и мы хотим привезти на кинофестиваль семьи. Это либо это муж и жена, либо родителей и детей.

Ещё очень бы хотелось привезти актёров, которые могут быть очень желанными для Забайкалья. Мне кажется, что и в этом году мы как раз сделали такую программу, которая была бы наполнена смыслами, радостью, юмором и доставляла удовольствие. 

ЛИТР

Все началось пять лет назад с «Литра» — именно так называется фестиваль «Литература Тихоокеанской России», который проводится во Владивостоке. На его, как принято говорить, «полях» родилась идея об учреждении литературной премии им. В.К. Арсеньева, поддержанная полномочным представителем Президента РФ в ДФО, зампредом председателя Правительства РФ Юрием Трутневым.

Вячеслав Коновалов. фото из личного архива

Рассказывает Вячеслав Коновалов:

— Тогда, в первый же сезон, стала приходить мощная литература дальневосточная, и мы уже тогда подумали: вот мы сейчас этих людей отметим, мы сейчас будем их чествовать, литература получили, о них рассказали. А вот что дальше? И уже тогда зародилась такая «многоходовочка»: фестиваль — премия — что-то еще из собранной литературы.

— Какие были варианты?

— Было два возможных направления: создать альманах или сборник, который бы выходил каждый год, но тут возникают серьезные проблемы с авторскими правами, потому что мы принимаем на конкурс только уже напечатанные произведения. Соответственно, автор уже передал права и это достаточно сложный с юридической точки зрения вопрос.

Вторая идея была каким-то образом воплотить это все в изобразительное искусство - кино, в первую очередь, или театр, то есть сценарий. Так появилось «Дальневосточное кино».

— В чем его суть?

— Вот смотрите: за пять лет накоплено огромное количество литературы: каждый год у нас три номинации – «Длинная проза», «Короткая проза» и «Литература для детей». Получается у нас 30 произведений, вычитанных профессиональным литературным советом, появляется каждый год. Всего пять премий уже прошло. Соответственно, 150 произведений. Как их превратить во что-то визуальное?

Разумеется, первый и наиболее логичный шаг — эти произведения дать на вычитку каким-то людям, которые понимают — возможно ли произведение трансформировать в визуальный ряд? Ведь не факт, что хорошая литература сразу становится хорошим кино или хорошим спектаклем.

Механика очень простая: смотрим, какие из этих произведений можно превратить в сценарии. После этого вместе с авторами люди, которые неоднократно множество сценариев написали, начинают превращать произведение в сценарную заявку. Заодно сценаристы еще и обучают сценарному искусству автора произведения.

— Зачем?

— Автора произведения, переработанного в сценарный план, необходимо подготовить к тому, чтобы он выступал, чтобы он мог защитить свою заявку, то есть подготовить его к питчингу сценарных заявок. Затем эти люди выходят перед авторитетным жюри, в которое входят профессиональные сценаристы, известные режиссеры, продюсеры. И жюри будет оценивать каждую из представленных сценарных заявок. Голосование будет проходить примерно также, как на премии им. Арсеньева, когда дается листок, на котором необходимо поставить галочки в каждом конкретном месте и оценить от одного до десяти - что понравилось, что не понравилось, где можно было лучше и так далее.

Проект «Дальневосточное кино» в цифрах:

Что есть: 150 произведений — участников литературной премии им. В.К. Арсеньева за последние пять лет

Что будет: из их числа отбирается 25 произведений, которые переработают в сценарные заявки

Кто оценивает: жюри из 10 человек

Сколько оценивают: 2 дня во время «Креативной недели»

Кто в финале: 5 сценарных заявок

Страничка проекта: https://vk.com/dalnevostochnoe_kino

— А дальше?

— На выходе мы получаем финальный лист из пяти произведений, которые мы уже будем рекомендовать Фонду кино, Фонду развития регионального кино, Министерству культуры. Мы будем приходить и говорить, что у нас есть профессионально отобранные, профессионально написанные и профессионально оцененные кинематографическим сообществом сценарные заявки, которые уже можно воплощать в сценарии и начинать снимать.

— Кто за сценарием к вам придет?

— Не к нам, а мы с ними пойдем! Хотя и к нам тоже можно. А вообще это рассчитано на тех, кто захочет снимать кино о Дальнем Востоке. Мы придем в Фонд развития регионального кино, в Минкульт и скажем: «У нас есть профессиональные отобранный сценарий — вам интересно такое снимать?» В руках будет пакет, который можно дальше «двигать».

Если к нам придет человек и скажет: я хочу снимать о Дальнем Востоке, мы ему скажем — прекрасно! Сморите, выбирайте: есть и про пограничников, и про освоение территории, и про оборону Камчатки, и про исход белогвардейцев из Приморья. У нас будет 25 сценарных планов, которые были на питчинге — выбирайте.

P.S. Получится ли из этих пяти работ кино — покажет время. Кстати, самый любимый фильм у Вячеслава Коновалова про Дальний Восток — «оскароносная» работа «императора» японского кинематографа Акиры Куросавы «Дерсу Узала» - про того самого Арсеньева.

Справка

Фрегат «Паллада» — трёхмачтовый парусно-винтовой корабль Российского Императорского флота, спущенный на воду в 1832 году в Санкт-Петербурге. Он стал одним из самых известных судов своего времени благодаря дальним морским экспедициям и описанию в книге Ивана Гончарова «Фрегат “Паллада”». В 1852–1855 годах корабль участвовал в дипломатической миссии в Японию под командованием вице-адмирала Е. В. Путятина. Во время Крымской войны «Паллада» находилась на Дальнем Востоке и использовалась для защиты российских интересов в Тихом океане. Из-за технических неполадок и общего износа судно было признано непригодным к дальним плаваниям. В 1855 году фрегат находился в японском порту Нагасаки, а затем был отправлен во Владивосток, где использовался как плавучий склад. Позднее, чтобы не допустить его захвата британскими силами, было принято решение затопить «Палладу» в бухте Постовая. Так завершилась история знаменитого корабля, ставшего символом эпохи русских морских путешествий и культурного обмена с Востоком.

Когда идея чуть не пошла ко дну

На встрече с хабаровчанами в 2016 году писателя Михаила Задорнова спросили, какую книгу он посоветовал бы прочитать. — «Фрегат “Паллада” надо прочитать! — ответил он. — Она ведь затоплена здесь, у вас, в Советской Гавани, чтобы её англосаксы, негодяи, не нашли!» 

И тогда в 2016-м, и сейчас в 2025 для многих жителей края становится неожиданностью известие о том, что история Крымской войны так близко, что остов легендарного фрегата ещё сохранился на дне залива в Советско-Гаванском районе.

Когда хабаровский режиссер и оператор Александр Гриценко узнал про историю «Паллады» и о том, что на нее можно до сих пор взглянуть, пусть и под водой, решение снять фильм появилось сразу же. И было это несколько лет назад. Начал на свои деньги, заразил идеей коллег, но оказалось, что ресурсов катастрофически не хватает. Съемки встали на паузу, а вот рассказы про них «пошли в народ».       

– Дошло то того, что малознакомые люди ко мне подходили и спрашивали: «Ну как твоя «Паллада»? — делится Александр. — Оказалось, что по сарафанному радио разошлась информация, люди предлагали помощь и для меня это был как знак, что проект нужен и что если я этого не сделаю, сделает кто-то другой.

Александр Гриценко, режиссер фильма «Паллада. Последний поход»

С деньгами вопрос решился — помог проект «Бери Ресурс», в котором подсказали, как оформить грант. В итоге команда получила финансовую поддержку от комитета по внутренней политике правительства Хабаровского края и Фонда президентских грантов.

Остальное документалисты взяли в свои руки. В буквальном смысле — сыгравший в фильме вице-адмирала Путятина актер Хабаровского краевого Театра Драмы Виктор Асецкий вместе с супругой взялись за иголку с ниткой, чтобы создать костюмы.

– Чтобы соблюсти историческую достоверность, пришлось перелопатить гору книг, найти референсы пуговиц, эполет. А после отыскать из чего и как это можно изготовить в современных условиях. Что-то пришлось мне изготавливать вручную. Долго и упорно, – рассказывает Виктор Асецкий.

Съемки проходили в местах реальных событий – в Советской Гавани (ранее именовавшейся Императорской), в Татарском проливе. Команде проекта удалось даже снять «Палладу» под водой. Неоценимую помощь в этом оказал местный житель ответственный редактор газеты «На страже Родины», капитан 3 ранга в запасе Иван Сидоряк. Его рассказ стал частью повествования. Есть в фильме и современная «Паллада» — воссозданный трехмачтовый парусник, который сейчас является учебным судном Дальневосточного государственного технического рыбохозяйственного университета. Кстати, он регулярно наведывается в Советскую гавань с вахтой памяти.

Так всё-таки фильм про историю?

Конечно, история в фильме есть — и как описание того, что происходило с фрегатом, и как рассказы тех, кому «Паллада» была не просто пристанищем на воде, или морским транспортным средством. Но как утверждают сами создатели фильма: «Он в первую очередь про людей, а не про парусник».

– Саша мне сделал подборку из энциклопедий, книг про фрегат и так далее, — рассказывает сценарист Рома Овсейчук. — Моя задача состояла в том, чтобы придать этому форму. Я вычленил то, что мне в этой истории показалось важным, попытался понять про что эта история для меня, придумал сюжетную линию о поиске неким поручиком своего идеального места… ну и написал сценарий.

Памятник фрегату «Паллада» и его экипажу в Советской гавани.

Не пытаясь педантично воссоздавать и реконструировать антураж самого фрегата или дотошно перечислять исторические факты, авторы фильма дают ключевым фигурам экипажа «Паллады» возможность рассказать о своих переживаниях, тревогах, поисках. И эти рассказы внезапно оказываются во многом про сейчас. Про вещи и истины вне времени.

— Это фильм о поиске своего места и о том, что это место иногда оказывается рядом, — рассказывает член авторской группы и руководитель проекта «Бери ресурс» Алла Джан-Ша. — Параллельная идея о том, что Дальний Восток — это часть страны, и это одна из лучших её частей. Сама «Паллада» для нас скорее сюжетный фон. Больше фактов про неё можно узнать в музеях. А вот поговорить со зрителем через фильм о таких вещах как верность, патриотизм, нравственный выбор, долг — это нам показалось важнее.

Насколько это удалось — решать каждому. Увидеть документальный фильм «Паллада. Последний поход» жители Хабаровского края смогут 24 октября на телеканале «Губерния» — в 9.00 и 19.45 местного времени.

— Анна, почему сейчас решили про медведей снимать?

— Лис Ветер и его подруга Лава в «Огненном лисе» защищают потомство от медведя. И вроде как медведь представлен злодеем, плохим парнем. Нам захотелось в новой работе показать и другую сторону этого хищника. Мы, как выяснилось, вообще мало знаем о медведях. Каким будет сюжет, мы пока не знаем. Сейчас мы только набираем материал. Как и в «Огненном лисе» сценаристом является природа, так как спланировать поведение животных заранее невозможно.

Анна Шпиленок. фото: Дмитрий Шпиленок

— Это будет продолжение «Огненного лиса» или это отдельная история?

— Нет, это отдельный фильм, просто он будет сделан в такой же манере, с таким же подходом к документальному материалу, как в «Огненном лисе», то есть на стыке документального и художественного кино. И мы, конечно, будем стараться, чтобы фильм получился таким же эмоциональным и интересным для детей. Именно для детей, потому что мы с Дмитрием видим нашу основную цель, в том чтобы воздействовать на совсем маленьких. Через любовь вызвать эмпатию к животным.

— Съёмки «Огненного лиса» шли почти два года. Как долго будет идти работа над новым фильмом?

— Мы для себя поставили задачу провести два сезона съемок. Первый стартовал весной и продлится примерно до декабря-января. Мы уже отсняли выход из берлог, период гона и главное событие, когда очень красиво на Камчатке – это заход нерки и лосося на нерест в Курильское озеро. Это праздник жизни у медведей, они рыбачат и с удовольствием тут же съедают улов. Также сняли охоту, стычки всякие, драки, споры за еду, как медведицы защищают своих детей. Следующая экспедиция у нас планируется в 2026 году. А выход «Косолапой истории» на экраны планируется на конец 2027 – начало 2028 года.

фото: Дмитрий Шпиленок

— Где сложнее всего снимать?

— Самое сложное – это снять то, что происходит высоко в горах. Мы нашли интересные локации и за происходящим там мы наблюдали в подзорную трубу. Туда очень сложно добраться, тем более с оборудованием (только штатив 30 килограмм весит, а камера еще больше): стланик уже поднялся, а внизу глубокий снег. Поэтому мы летали на коптере, хотя и это было непросто. Возможно, на следующий сезон съёмок мы придумаем как туда подойти ближе…

— Вы живете и работаете в окружении медведей. Как вам в таких условиях?

— Я очень медведей боюсь, на самом деле. И мне, конечно, этот проект начинать было тяжело. Тем более, здесь на Курильском озере теоретически может произойти больше ситуаций, когда ты с медведем встретишься, чем в той локации, где мы снимали «Огненного лиса». Находясь рядом с медведем, важно всегда помнить, что это хищник, и не расслабляться. Но мой супруг Дмитрий говорит, что старается отключать страх, потому он должен в первую очередь хорошо снять. Говорит: «Даже если медведь побежит нас атаковать, я должен успеть это снять».

Дмитрий Шпиленок: «Даже если медведь побежит нас атаковать, я должен успеть это снять»

— А как вы защищаетесь от хищника?

— Из средств защиты от медведя у меня всегда при себе такая кричалка-дуделка. Мы ее называем горн. Нажимаешь на баллончик и за счет сжатого газа выходит громкий звук. Медведь пугается и убегает. Но с одним и тем же медведем такое может не пройти несколько раз подряд, так как всё рассчитано на эффект неожиданности. Я применяла его, например, когда в районе Курильского озера на нас на очень большой скорости бежал испуганный медведь — он удирал от сородича покрупнее и мы просто оказались у него на пути. Это та ситуация, когда мы не нарушали никакую технику безопасности, но мы случайно оказались в опасной ситуации. Тогда меня спас горн. У меня он постоянно в руках и палец на кнопке. Мы, конечно, придерживаемся здесь очень строгой техники безопасности.

То есть я не позволяю себе выбросить капустный лист или очистки от картошки, когда готовлю. Не говоря о том, чтобы что-то пахнущее выбросить: мясное или молочное. Это запрещено, потому что медведь будет сюда наведываться и всё это подъедать.

— В этот сезон ко всем прочим испытаниям добавилось еще и восьмибалльное землетрясение… Как вы его пережили?

— Мы были в нашем домике, копировали материалы с последнего съёмочного дня. У нас начали падать батарейки и жёсткие диски со всех полок. Видели, как обрушился огромный пласт Сыпучки – небольшой пемзовой скалы недалеко от кордона «Травяной», – потом она продолжала осыпаться частями ещё несколько минут. Мы услышали сильный шум озера – уже пошла высокая волна. Побежали на смотровую площадку на самой высокой точке нашего мыса. С высоты уже видели, как вода Курильского озера переливалась через тропу в озеро Домашнее. Теперь оно полно пемзы.

— Вы сказали, что мы мало знаем о медведях… Что стало вашим личным открытием?

— Наблюдая уже столько времени на Камчатке за поведением этого зверя, могу сказать, что медведи испытывают сильнейшие глубокие эмоции. Как они ухаживают в период медвежьего гона, насколько это было трогательно, мило и красиво: и заботливо расчесывают медведицу, и танцуют для нее, могут приобнять, есть что-то вроде поцелуйчиков. Даже люди на такие ритуалы не способны зачастую. Потом тема материнства. Медведица одна участвует в воспитании, медведь заинтересован в ней только в период гона. Дальше он ни о ком не заботится, в отличие, кстати, от лис. Самец становится опасным для медведицы и для маленьких медвежат, как только она рожает. И чтобы просто здесь выжить с этими медвежатами, нужно совершать каждый день героический материнский подвиг. Ей нужно защищать, кормить потомство, учить навыкам рыбной ловли, охоты. Чтобы медвежонка научить и выпустить во взрослую жизнь, уходит три года, а то и четыре. Представляете? Вот это, конечно, восхищает. Поражает.    

«Чтобы медвежонка научить и выпустить во взрослую жизнь, уходит три года, а то и четыре». фото: Дмитрий Шпиленок

— Расскажите, пожалуйста про технику, которая помогает вам сделать такие кадры.

— Снимаем все на длиннофокусную оптику, квадрокоптер тоже с семикратным увеличением. Расстояние, с которого мы снимаем, всегда разное. Бывает, что медведицы с медвежатами прямо мимо тебя проходят. Особенно запомнилась одна такая семья, мы её назвали семейка Кусь. Они так радовались весне, что спустились из берлог с отвесных скал и несколько дней кусали друг друга, играли снегом, скатывались, и мы все это снимали. У нас профессиональная кинокамера Red Raptor с набором объективов: длиннофокусных и средних. 

Дмитрий Шпиленок на работе. фото: Анна Шпиленок

Также у нас есть несколько квадрокоптеров. Еще мы сами пишем звук. Мы записываем звуки, потому что они все уникальные. Ни в какой фонотеке их не найдёшь и не скачаешь. Нам важно донести, прежде всего, маленькому зрителю мысль, что животные умеют разговаривать и общаться, просто у них свой язык. Знаете, на одном показе «Огненного лиса» в Твери, я помню, мальчик один поднял руку из зала и задал вопрос: «Почему у вас в фильме животные разговаривают?» Он имел в виду закадровый текст от лица животного. То есть ребенок, как я поняла, искренне считал, что животные не разговаривают между собой до нашего фильма.

Анна Шпиленок: «Мы сами пишем звук. Мы записываем звуки, потому что они все уникальные. Ни в какой фонотеке их не найдёшь и не скачаешь". фото: Дмитрий Шпиленок

— Анна, какой у вас с Дмитрием распорядок дня?

— Он всегда зависит от погоды. Если у нас хорошая погода, то это значит, что мы можем снимать. Встаем обычно в пять утра где-то. Смотрим в подзорную трубу: где что происходит. Если циклон, то мы можем и подольше поспать, потому торопиться некуда. Мы соответствуем жизни медведей: во время выхода из берлог, находимся там, во время рыбалки – у озера и так далее. Днем всегда плохой свет, поэтому днем мы находимся здесь, на кордоне и выполняем какую-то работу. Например, сейчас мы с коллективом авторов начали новый проект по изданию книги про камчатского медведя, куда войдут, в том числе, наши фотографии из этой экспедиции. То есть днём обычная работа, офисная, можно сказать, только на природе.

фото: Дмитрий Шпиленок

— А как вы отдыхаете?

— Я очень люблю читать исторические книги, так как историк по образованию. Недавно прочла книгу по истории Ренессанса и вклада в культуру семейства Медичи как меценатов. Сейчас я читаю книгу про балет «Жизнь Рудольфа Нуреева» на английском языке. По работе мне пришлось заняться английским вплотную, так как он необходим для продвижения фильмов – это общение и переписка с партнерами, фестивалями. Поэтому всегда параллельно читаю что-то на английском языке, плюс раз в неделю у меня поддерживающий урок с преподавателем. 

— Когда собираетесь на заброску на кордон что обязательно берете с собой?

— Конечно, всегда делается упор на непортящиеся продукты. Для нас это гречка, так как макароны мы не едим вообще. Из консервов только тунец – мы не едим тушенку. Когда есть возможность, то всегда стараешься заказывать больше фруктов и овощей, но с этим проблема – они пропадают быстро. Мы всегда обращаем внимание на витамины: С, магний, железо, фолиевая кислота.

— А по чему вы скучаете из цивилизации?

—По ванне…

— Михаил, поздравляем вас с победой! Вы ожидали, что заберете главный приз?

— Спасибо! Да, я понимал, что шансы у нас достаточно высокие, потому что походы наши не простые, а где-то даже суровые. Это не просто однодневный поход на гору или сплав на речке. В фильме «Воспитание туризмом» детская группа на лыжах на протяжении недели преодолевает препятствия на пути к горной вершине Баджал Верхнебуреинского района – это север Хабаровского края. Температура была 30-35 градусов мороза. Они несли все свои вещи сами (вес рюкзака от 14 до 24 килограммов). Днем мы шли по маршруту все вместе, а ночью дети жили автономно – им был установлен запрет подходить ко взрослому лагерю ближе, чем на 200 метров. Вот тут и начинается воспитание туризмом, закаляется характер и сила воли. Ребята самостоятельно ставили лагерь, варили себе еду, пилили дрова двуручной пилой по три часа, чтобы не замерзнуть ночью. 

Двойной согревающий эффект: сначала тепло пока пилишь дрова, потом костер не даст замерзнуть. фото из личного архива Михаила Непогодина

Также ночью нужно дежурить по очереди. Привычная жизнь остаётся где-то далеко. В гаджетах не позалипаешь – телефоны сели на морозе. Чтобы зритель смог прожить вместе с нами эти эмоции, прочувствовать трудности, мне нужно было сделать мощную съёмку. То есть, доставать камеру даже в самые трудные моменты, когда холод и ветер, поднимать квадрокоптер, когда его заворачивало порывами ветра, и он мог в любой момент удариться об гору. 

– Наверное, вам помогла ваша насмотренность? Ведь фестиваль фильмов и фотографий «Грань: путешествия, приключения, экстрим», который вы проводите уже 18 лет очень похож на конкурс «Дальний Восток - Земля приключений».

– Конечно, за 18 лет просмотров пришло понимание, что в фильме необходимо сконцентрировать самые яркие моменты. Я знал, что следует чередовать кадры: дальний, крупный, средний. Обязательно должны быть «лайфы», эмоции детей. Ну и помимо этого, конечно, важно поймать какие-то экстремальные моменты. 

– Миллион рублей солидная сумма! Расскажите, как вы ее потратите? 

– Ну как вы думаете? Вот представьте, мы некоммерческая организация, нам всегда есть куда потратить деньги. Если более точно, то у нас автопарк «больной». Без машины – никак. Она нужна для того, чтобы на ней доставлять детей в точку старта пешего или водного путешествия. Наш автобус «Форд Транзит» мы в шутку называем – «недвижимость». Чтобы починить его требуется больше денег, чем мы выиграли – замена двигателя и других запчастей. 

– Можете рассказать, как родился фестиваль фильмов «Грань»?

– Все случилось как-то само собой. У многих походников есть видео с путешествий и была потребность ими делиться, показывать, рассказывать. Однажды мы устроили просмотр любительских роликов. Собрались в театре юного зрителя, посмотрели около 20 фильмов и здесь же авторы рассказали о них. И вы знаете, настолько это зашло людям – они встретились в одном месте, не где-то в лесу, а в культурном учреждении. Я тогда понял – всё, это начало чего-то глобального. В этом году фестиваль стал 18 по счету. В нем поучаствовало 50 городов России. Это, можно сказать, наша визитная карточка. У нас часто спрашивают советы туристы из разных регионов как такое организовать у себя. 

– С фестивалем понятно. А как вы стали детским тренером по туризму? Как стали с помощью походов воспитывать детей?

– Центр социальной адаптации молодежи «Грань» появился в 2000 году. Тогда я работал начальником службы безопасности, получал достойную зарплату, но с каждым днем все сильнее понимал, что это не мое. Меня тянуло в сферу туризма, я чувствовал, что проживаю не свою жизнь. И вот мне было уже около 30 лет, я оставил нелюбимую работу, основал центр «Грань» и стал заниматься с детьми, водить их в походы, объяснять технику безопасности в лесу, учить разводить костёр и ставить палатку. Контакт с детьми как-то сразу получалось наладить. Во многом помогло педагогическое образование – по диплому я учитель физической культуры. Сейчас я также мастер спорта по спортивному туризму, руководитель походов шестой категории сложности. 

– Почему вы решили сконцентрироваться именно на ребятах из детских домов?

– Когда я только начинал свой путь в центре «Грань», то столкнулся лично с проблемой сиротства. Ребята ходили на занятия и потом признались, что они из детского дома, что у них нет семьи, родителей. Захотелось как-то им помочь. И это помощь продолжается уже более 25 лет. Походы учат преодолевать трудности, выживать в трудных условиях, закаляют дух! Трудности, как известно, сближают. Поэтому часто ребята после походов продолжают общаться, дружить. Со многими ребятами и мы поддерживаем связь до сих пор: у кого-то я стал крестным детей, кто-то из моих ребят сейчас на СВО.

В походе важно не только уметь вязать узел, но и знать когда его можно применить, а в каких случаях опасно. фото из личного архива Михаила Непогодина

– Ваш фильм оказался не только вдохновляющим, но и еще довольно личным, можно сказать семейным, ведь в нем можно увидеть табличку с именем вашего отца. Можете рассказать, когда и почему она была установлена на Баджале?

– Отец всегда говорил всем своим друзьям туристам: «Когда придет время, наберу хорошего чая в рюкзак и пойду на одну красивую гору. Буду сидеть, пить чай и любоваться окрестностями… Пока не кончится чай и жизнь». Когда отца не стало (2005 год, инфаркт. Михаилу Васильевичу было 60 лет), его друзья - команда «Дальневосточного клуба путешественников» во главе с Анатолием Базановым решила посвятить вершину Баджала высотой 2260 м моему отцу. При изучении крупномасштабных географических карт выяснилось, что на этой вершине нет геодезического знака. И действительно, когда они поднялись на гору, там не нашли тура и вообще каких-либо следов пребывания человека. По праву первовосходителей они назвали вершину Михаил Непогодин. Я смог подняться на нее в 2017 году и поставить там памятный знак, а мой сын Александр увидел этот знак в лыжном походе 2024 года. Его эмоции запечатлены в ролике.

фото из личного архива Михаила Непогодина

– Можно сказать что у вас туристическая династия?

– Конечно! Мама – альпинист, папа – первопроходец всевозможных рек Хабаровского края. Это душа туризма края, вокруг него объединялись все люди. У меня жизнь просто не могла сложиться по-другому. В 9 месяцев меня родители взяли на первые туристические соревнования. Я лежал в кустах и меня ели комары, меня нянчили все туристы Хабаровского края. У моего отца был настоящий дар – «заражать» туризмом и, мне кажется, я его унаследовал. 

Михаил Непогодин - старший. фото из личного архива Михаила Непогодина

Такая же судьба у моего сына Александра. Он также родился в семье туристов, поэтому путешествовал уже в самом маленьком возрасте по горным рекам нашего региона. Сейчас мы ведем секцию вместе с ним. Учим детей ходить в походы: на велосипедах, каяках, катамаранах, спускаться в пещеры и ходить пешком в горы. Я уже четырежды дедушка – три внучки и совсем недавно родился внук! Можете сами догадаться какое их ждет будущее. (Смеется) 

– Михаил, в завершении расскажите о ваших планах?

– Сейчас мы плотно занимаемся нашим социальным проектом, который называется также как и ролик-победитель «Воспитание туризмом». В его рамках Центр «Грань» приезжает в гости к детским домам Дальнего Востока. Цель – сводить детишек в походы, показать, что это такое, а еще поделиться своим опытом с педагогами, чтобы, когда мы уедем, они могли покорять разные маршруты. Мы уже съездили в рамках этого проекта на Сахалин, впереди еще Чукотка, Камчатка. Чтобы все получилось, я когда был на ВЭФ-2024 поймал двух губернаторов за руки – Бурятии и Чукотки и сказал: «Мы едем к вам в гости!» Они, конечно, были только за. Этот проект мы делаем своими силами, грант не получилось взять, так как себестоимость поездок довольно высокая.

 – Желаем вам удачи!

— Виктор, расскажите о себе пожалуйста.

— Я сам родом из Волгограда, работаю пилотом. В этом году мне исполнилось 30 лет. На Дальний Восток я приехал в 2018 году, и с тех пор живу здесь.

— Как туризм появился вашей жизни? Это сразу были путешествия на воде?

— Водная стихия в моей жизни появилась не сразу. Как у многих, в детстве у нас в семье приучали к походам, кострам, палаткам — советский такой туризм. Но к воде пришёл позже. Всё началось с того, что моя будущая супруга Алена познакомила меня с сапами. Сначала я скептически отнёсся — показалось, что это что-то «пенсионерское», а я тогда занимался парашютным спортом, мотоцикл был. Но всё-таки попробовал — и как-то понемногу затянуло: сначала сапы, потом бассейн, фридайвинг.

Постепенно пришло осознание, что если меня тянет к воде, то надо научиться по ней перемещаться. Сначала отучился на моторное судно, потом стал интересоваться парусными яхтами. Алена подарила мне сертификат на обучение вождению маломерных судов, я прошел его и понял, что хочу большего.

фото: Виктор Кицан

На парусное судно я учился уже сам. Оказалось, что закон позволяет сдавать экзамен экстерном. Я просто изучил правила, освежил знания, немного дополнил по яхтам, прокатился один раз с другом на маленькой яхточке, посмотрел, как управлять парусом. Потом сдал экзамен — и получил удостоверение. Правда, на катамаран вообще не нужно никаких документов — он считается спортивным снарядом. Но я всё это делал не для галочки — для себя и для того, чтобы супруга чувствовала себя спокойнее.

— Какой урок вы из своего путешествия для себя вынесли? Что-то, о чем вы не догадывались пока готовились, что-то, что пришло уже после похода?

— Основной урок, который я из этого всего извлек, что мир абсолютно открыт всем нам в плане взаимодействия с ним. Не нужно бояться делать. Нужно иметь внутреннюю свободу, чтобы просто взаимодействовать с миром, и тогда он будет откликаться. Мир открыт каждому! Все ограничения — в голове. Мы не были профессиональными яхтсменами, не ходили в экспедиции. Просто поставили цель, и за два с лишним месяца всё подготовили и вышли в плавание.

фото: Виктор Кицан

Само путешествие — это результат серьёзного внутреннего сдвига. Я понял, что упёрся в потолок, мне стало тесно в привычной жизни, и захотелось всё кардинально поменять. Но просто уйти с работы не так-то просто — нужно подготовить почву. Мы решились: два месяца подготовки — и вот мы уже на воде.

Из затрат — вышло более полумиллиона рублей, из них около 300 тысяч — свои, 200 — заняли у родителей. Это был не туристический тур, а самостоятельная экспедиция. Всё закупали сами: катамаран, электростанцию, рации, прочее оборудование. Первые пробные выходы сделали в августе, когда катамаран только пришёл. Я сам собрал его, сначала вышел на два километра — просто почувствовать.

— С каким чувством отходили от берега?

— Когда отходили от берега, чувства были смешанные: с одной стороны — эйфория, что мы сделали это, а с другой — груз ответственности. Я вёз жену, собаку, технику. Переживал за возможный оверкиль. Нужно сделать, отдельное отступление, касаемо именно катамаранов. У них есть одна очень такая интересная особенность, в отличие от килевых яхт. Она называется оверкиль. Он может перевернуться. И если обычная яхта килевая, она просто ложится под ветер и все, катамаран не обладает способностью крениться. И когда ветер пересиливает силу тяжести катамарана, он просто становится на один баллон и дальше либо он переворачивается, либо если хватает сноровки, ты успеешь ослабить парус. И вот этот момент я переживал очень сильно: когда катамаран переворачивается, мачта у него полая, она начинает наполняться водой. И перевернуть его обратно уже нереально. В нашем случае оверкиль грозил полным провалом всей экспедиции.

фото: Виктор Кицан

Вот все вот эти вещи, они у меня постоянно были в голове. Плюс, когда мы оставались на стоянке, не везде можно было вытащить его на берег. То есть, вообще, когда идешь двумя мужиками, то вытащить катамаран на берег проблем на составляет. Зашвартовал его и никакая непогода ему не страшна.

фото: Виктор Кицан

Но со мной была хрупкая Алена и наша такса, и в одиночку у меня не всегда получалось вытащить катамаран на сушу полностью. Пару раз было, что я его либо оставлял на мелководье, либо он был вытащен только наполовину. И ночью спишь, слышишь, поднимаются волны. Его начинает бить о берег. И сна нету. Ты переживаешь, как бы его об этот берег не разбило, не повредило. Все это достаточно нервно было.

— «Дальний Восток — земля приключений» конкурс многогранный, но одна из его главных целей — показать регион тем, кто думает, что это что-то дикое и недоступное. Хотя да, места тут дикие, но в этом и прелесть. Вот ваш фильм посмотрят, скажем, москвичи, скажут: «О, легко! Сядем на катамаран и поплывём». Что бы вы им сказали?

— В первую очередь, обратиться к нам за консультацией (улыбается). А если серьёзно, главное — это вода. Пресная вода. Можно сколько угодно говорить про фальшфейеры, солнечные станции и связь, но человек на 75% состоит из воды. И не дай бог оказаться на острове без неё. У нас был случай — вроде простая ситуация, но неприятная. Мы с Аленой на сапах добрались до острова Скрыплёва, хотели задержаться на 10 минут. Обычно я всегда беру с собой нож и огонь — зажигалку или спички. Всегда. А в этот раз решил, что «да ну, ненадолго же». И, как назло, поднялась плохая погода, не шторм, но на сапах точно не вернуться. И вот сидим мы на острове, воды литр, огня нет, ножа нет, и я ощущаю себя максимально уязвимым. С тех пор я чётко знаю: нож — лучше два, огонь, и вода. Без этого — никуда.

фото: Виктор Кицан

Поэтому, отправляясь в эту экспедицию, мы всё просчитывали. На троих, включая собаку, нужно 20 литров воды в сутки. Это и питьё, и еда, и гигиена. Мы взяли с собой 60 литров воды — этого хватало на трое суток. Потом пополняли запасы в заранее продуманных точках. Изучили, где родники, ключи, где можно набрать воду — и всё это отмечали заранее. Вода — это жизнь, и к ней относиться надо соответственно.

— Что скажете о беспечных туристах, которые приедут, возьмут в аренду катамаран и пойдут в море?

— Теоретически, можно. Но, по-хорошему, нужно хотя бы минимальное понимание. Хотел было сказать: «Надо выучить правила судовождения», но по факту — их почти никто не соблюдает. Мы как парусное судно по закону имеем преимущество на воде. Даже перед огромными катерами с мощными моторами. Потому что мы под парусом, зависим от ветра. Но на деле — всем плевать. И здесь важно не столько знание правил, сколько здравый смысл.

Если бы я, к примеру, сдавал катамаран в аренду, я бы обязательно разговаривал с людьми. Узнал бы, зачем им это: они хотят покататься ради спорта или просто устроить пьянку в заливе? Полностью подготовить человека невозможно, но хотя бы проверить мотивацию — это важно. Даже на сапах, казалось бы, безопасная штука — люди умудряются попадать в передряги. А в море — всё серьёзнее.

— Почему фильм о вашем путешествии называется «Дом»?

— Потому что мы хотели сломать стереотип. Дом — это не точка на карте, не квартира, не дача. Дом — это место, где ты чувствуешь любовь. Где ты заботишься о пространстве, как о чём-то своём. Мы, например, вывозили мусор из всех стоянок. Взяли с собой строительные мешки и набили четыре по 200 литров. Это тоже про дом. Если ты считаешь это место своим, ты за ним следишь, стараешься сделать лучше. Вот о чём фильм.

фото: Виктор Кицан

— Вы упомянули, что хотели изменить свою жизнь. Можно ли сказать, что участие в конкурсе вас в этом направлении «развернуло»?

— Думаю, да. Сам факт участия — уже толчок. Даже без победы — сам подход, сама подготовка, сам опыт. Мы с Аленой спорили во время подготовки, мол, зачем всё это. А я ей говорил: «Даже если не выиграем — снимем фильм. Он найдёт отклик, его увидят, это не пропадёт зря». И, как видите, не пропало.

— То есть конкурс стал для вас настоящей поворотной точкой?

— Однозначно. Мы победили в номинации, и пошёл мощный отклик. Телевидение, интервью — всего этого я не ожидал. Это стал мой первый кейс, как сейчас модно говорить. Первая точка опоры. Сейчас развиваю телеграм-канал, YouTube, монтирую новый ролик. И когда ко мне кто-то заходит на канал и спрашивает: «А ты кто вообще такой?» — вот мой ответ. У меня есть опыт, есть проект, есть продукт. Это уже портфолио.

фото: Виктор Кицан

— То есть вы действительно планируете менять профессию?

— Да, сейчас всё движется именно в эту сторону. Работаю над созданием блога, информационного продукта. Потому что без блога сейчас — никуда. Это и визитка, и портфолио, и точка входа для любой коллаборации.
Нам уже предложили стать амбассадорами местной компании — они делают туристическую одежду. Мы попробуем себя и в других проектах, с другими брендами. И это только начало.

– Елена, как часто вы путешествуете вместе с сыном?

– Путешествуем очень часто, с его рождения – сначала конечно были вынужденные перелеты в борьбе за его глаза – в год по пять перелетов в одну сторону. Между этими перелетами летали отдыхать чаще за границу, но летом всегда путешествуем по Камчатке. Это наш любимый сезон, есть возможность воссоединиться с природой, Сереже показываем горячие источники, поднимаемся на вулканы (не на вершину, конечно), ходим на рыбалку, за ягодами, осваиваем греблю на лодке. В этом году хотим научить его кататься на сапе по озеру. Тут мне и самой придется осваивать, чтобы ему лучше объяснить, как правильно стоять на сапе и как грести веслом, для этого я сама закрываю глаза и пытаюсь все проделать, не опираясь на зрение.

Елена Зиновьева: «Я – глаза Сережи». фото из личного архива

– Что для Сережи самое ценное в путешествиях

– Ему важен результат. Мы, зрячие, когда идем в походы, то наслаждаемся шикарными видами, а для него это недоступно, ему надо все трогать, так как руки заменяют глаза, чтобы составлять картину мира. Поймал навагу – надо ощупать, нарвал наощупь ягод – попробовать, прикоснуться к каждому камешку, на дерево залезть, зарыться в горячий песок, побегать от волн, искупаться в термальных источниках. 

Поймал навагу – надо ощупать! фото из личного архива семьи Зиновьевых

Так он лучше развивается и понимает природу. На большие расстояния не ходим – тяжело. Мне приходится очень много говорить, рассказывать обо всем вокруг, рассказывать какой мир и объяснять законы природы. Я его глаза. Попробуйте закрыть глаза и поймете, что мир незрячего не такой красочный, пока вам кто-то что-то о нем не расскажет, не вдохновит. Он все запоминает, впитывает. Часто возвращаемся в те места, где уже были – ему, чтобы вспомнить, надо вернуться, он не может помнить наши путешествия так, как помним их мы, имеющие зрение. Когда проходим те же маршруты, он не только вспоминает, но и открывает что-то новое – он взрослеет, мировоззрение меняется, иначе смотрит на мир. Наши путешествия всегда проходят очень позитивно. Сереже очень нравится ходить в походы, он радуется, в голове представляет и улыбается.

– Как он сам описывает свои ощущения в путешествиях?

– Сережа очень молчаливый, скромный. И среди зрячих детей бывают те, кто охотно общается и открыт ко всем, а бывают немного замкнутые и неразговорчивые. Сережа просто улыбается. Он привык слушать и молчать. Хотя он многое знает, у него математический склад ума, он может объяснить, например, как заходит солнце, знает физику и географию, изучает высшую математику, он прекрасно объясняет и хорошо развит для своего возраста. Занимается плаванием, играет на синтезаторе, у него прекрасный слух и голос – преподаватели в музыкальной школе за него борются.

– Вам в целом тяжело приходится в путешествиях или вы уже опытные туристы и все отлажено?

– В походы с нами ходит папа, он и лодку надует, и костер разведет, пока мы с Сережей исследуем местность. Муж живет на Камчатке, работает, а в Москву к нам прилетает на время, но летом мы всегда вместе. Еще всегда с нами наша собака джек-рассел-терьер по кличке Джек. Завели мы его исключительно для Сережи. У него до школы столько энергии было! Раньше был лабрадор, но тот очень спокойный, а Джек настолько же энергичен, насколько и Сережа, они вместе бегают. Причем, собака понимает, что ребенок незрячий, заботится о нем, носки подбирает, которые он не туда положит. В походах Сережа абсолютно во всем помогает – дрова собрать, тяжести унести, мусор убрать. 

Сережа собирает ягоды. фото из личного архива семьи Зиновьевых

За грибами ездим и ягодами – Сережа, когда устает, садится в машину – и каждые 10 минут нам сигналит, чтобы мы могли ориентироваться и не потерялись. Положа руку на сердце, конечно это все очень тяжело. Меня понимают только те, кто сталкивался с незрячими детьми. И у самой здоровья нет, инсульт был и онкология. Но я со всем справилась. Отдохнуть смогу, наверное, только когда Сережа вырастет и женится.

– Как Сережа адаптируется к новым местам?

– С адаптацией сложностей не возникает. Он ориентируется в новом помещении очень быстро, достаточно только рассказать, где что находится, и он идет обследовать пространство. На улице предпочитает ходить без трости – хочет быть как все. Но я все же настаиваю – нужно, чтобы окружающие понимали, что перед ними незрячий человек.  

– Как вы узнали о конкурсе?

– В позапрошлом году впервые что-то услышала, потом забыла и перед Новым годом случайно наткнулась на информацию в интернете. Подумала, почему нет? У меня много съемок за лето прошлого года. И попробовала склеить фильм, освоила простенькую программу, научилась обрезать, вставлять фото и видео. Подложенная в ролике музыка – именно то, что подходило тогда под мое настроение: грусть оттого, что лето прошло, что ребенок подрастает, что не видит этот прекрасный мир…. Много эмоций было вложено. Сначала отправила своим близким – все смотрели и плакали. Я думала, что на наш фильм внимания не обратят, такой он простой, домашний. Но, как видите, обратили.

– Какой вы получили приз и как порадовали Сережу?

– Приз – 75 тыс. рублей и большой рюкзак со снаряжением для туристического похода. Сережа мечтал о печатной машинке Брайля, необходимой ему для учебы, которая стоит 150 тыс. и которую я ему пообещала с призовых денег. Он расстроился, что на машинку не хватает. Но папа ее купил еще перед награждением, ее должны были доставить на следующий день. Когда мы ему об этом сообщили, он так обрадовался! Знаете, его всегда выдают глаза – хоть они и не видят, но они начинают светиться от радости и счастья.

– Будете еще в этом конкурсе участвовать?

– Сережа хочет. Но для этого мне надо учиться делать более профессиональные фильмы. Я очень рада, что у нас появился проект про путешествия на Дальнем Востоке. Хочу сказать, что, хоть у Сережи будущее только в Москве, уезжать с Камчатки он не хочет. Всегда говорит, что хочет домой – на Камчатку.

— Анастасия, расскажите, пожалуйста, про себя, кем работаете, чем увлекаетесь?

— Мне 25 лет, по образованию я программный инженер. Работаю по профессии, параллельно серьезно увлекаюсь творческими ремеслами. Обычно берусь за все, что нравится, с намерением создать что-то творческое, что-то авторское.

— Программный инженер это…?

— Программист. Программист-разработчик. Я пишу код, несколько лет проработала в большой компании, довольно известной, потом ушла во фриланс, появилось больше свободного времени, чтобы творчеством заниматься — музыкой, видео, рисунками, графикой. Сейчас вот больше сконцентрировалась на видео и музыке. Особенно на музыке. Хочется преуспеть в композиторской части.

Мои увлечения, наверное, из семьи пошли. У меня дедушка, бабушка, скульпторы, художники, и вот, видимо, что-то такое зародилось, поселилось.

— Давно ли «пешеходите», где были, как надолго обычно выходите? Откуда тяга к походам?

— Это все со студенчества: мой факультет устраивал, и до сих пор устраивает ежегодные летние походы выходного дня: там отмечается конец учебного года с гитарами, с большим костром, с чучелом, сжигаются конспекты, в общем, весело. Тогда и вдохновилась первыми походами с ночевкой. Дальше из любопытства записалась в базовую школу спортивного туризма. А лес, природа с малых лет нравится. Я думаю, что это потому, что ребенком много времени в деревне проводила.

В какой-то момент произошел уклон в спортивный туризм, сходила в свой первый категорийный поход. Там поняла, что очень нравится формат путешествий надолго, то есть где-то на две недели.

На дороге к поселку Лумиваара в Карелии. фото из личного архива Анастасии Колонской

Вот сейчас ходим с молодым человеком обычно: либо вдвоем, либо с компанией, сами строим маршруты. Когда отпуск позволяет, на пару недель пару раз в год.

Либо на выходные в подмосковный лес. Так проще бывает.

— Подмосковный лес? Он еще есть?

— Если знать места, можно найти.

— Где ещё вы ходили?

— По Карелии, вдоль Байкала, по Алтаю. В этом году Камчатка, но там был не пеший поход, это скорее мы для собственного удовольствия с друзьями ездили, там чередовались палатки и гостиницы.

— Фильм, с которым вы победили, вы снимали его уже с прицелом «Дальний Восток — Земля приключений», или просто хотели накопить видео и сделать для только для себя, для близких?

— Этим летом, у меня появилось желание поучаствовать в каком-нибудь конкурсе видеоработ, и я целенаправленно искала состязания ради дополнительной мотивации, чтобы совершенствоваться в музыке, в видеографии. Нашла «Дальний Восток — Земля приключений», поспрашивала друзей из турклуба, планирует ли кто-то по Дальнему Востоку вести походы категорийные, но таких вариантов не нашла, потому что в целом для нас это далеко. Дальний Восток — это далеко. У нас обычно отдают предпочтение Краснодарскому краю, Хибинам, Южному Уралу, локациям, которые территориально ближе.

Поэтому нашли коммерческое предложение — поход по Кунаширу, нам все понравилось: план, маршрут, поэтому долго не сомневались.

На Пике Черского с турклубом ВШЭ, Хамар-Дабан, Иркутская область. фото из личного архива Анастасии Колонской

— И сценарий для фильма писали?

— У меня был список из 20 пунктов, которые точно хочу снять. В итоге из задуманного я сняла от силы сцены 3−4. И я знала, что будет задумка с дневником: то есть я уже брала с собой дневник, какие-то там делала заметки, помечания, что-то снимала с ним.

— Вы его реально вели? Как только силы находили?

— Насколько могла, настолько и вела. У нас там был насыщенный маршрут, мало остановок для отдыха, но, когда могла что-то записывала, потом уже дома что-то дорисовывала. У нас еще ТГ-канал есть, мы там описываем наши походы подробно, есть опыт вести какие-то записи, чтобы потом это в нашем телеграм-канале запостить, поэтому не сильно была разница вести это в тетрадке или в телефонной заметке.

— Когда вы одна или с компанией где-то «глубоко» на природе, есть ли разница, где это место географически – Карелия, или Дальний Восток? Не столько по различию ландшафта, а по ощущению оторванности от цивилизации?

— Оторванность от цивилизации я измеряю тем, как часто на маршруте у меня есть возможность сказать маме, что мы живы и здоровы. Кстати, наш ТГ-канал так и называется «Мам, мы в порядке». А так, наверное, разницы для меня почти нет. Я упомянула уже, что и в Подмосковье есть где погулять. И я открыла для себя, что даже в ста километрах от Москвы можно обнаружить место, где и мобильная связь пропадет наглухо, и навстречу идущий человек покажется диковинкой.

— Вернемся на Кунашир. Как сам поход проходил?

— Это был такой классический поход со всеми классическими сложностями походными вроде плохой погоды, облако гнуса могло где-то встретиться. В целом было непросто, но не сказать, чтоб чрезмерно тяжело.

Одна из многочисленных переправ, Кунашир. фото: Алексей Ретюнских

— Судя по Вашему фильму, главной «занозой в душе» стал отказ от восхождения на Тятю из-за ухудшения погоды, а какие еще «занозы» можете припомнить — хорошие, плохие?

— Самая больная заноза у меня была от шиповника в пальце ноги! А так, даже то, что мы на Тятю не поднялись, я бы не назвала это каким-то плохим исходом, потому что вот такие неудачные восхождения, они, мне кажется, даже ярче запоминаются.

Кстати, помимо самого восхождения, сам спуск был запоминающимся. Я его мало засняла, но он же проходил через мёртвый лес, я об этом ролике говорила, и мёртвый лес в тумане, в такую плохую погоду, он выглядит настолько завораживающе, что очень сильно в голове откладывается. Я вот грущу что это не получилось запечатлеть я бы на этом сделала акцент в ролике, но там из-за тумана и вулканической пыли, у нас лица и одежда были измазаны черным, поэтому я боялась доставать лишний раз камеру, думала, что она не переживет такие испытания.

Мертвый лес в тумане. фото: Алексей Ретюнских

— В фильме звучит Ваша песня «Я в себя впитаю Тихий океан». Она писалась прямо там на месте? Гитару с собой брали?

— В этот раз мы с собой не брали музыкальные инструменты, хотя, когда выходим в Подмосковье, иногда берем. Укулеле обычно таскаем просто для атмосферы. Хотя даже не всегда на ней играем, просто как талисман с собой берем.

Про песню — музыкальный мотив зародился там. Какие-то строки также на Кунашире придумались, а потом все это оформилось в итоговую песню дома.

Я стилизовала ее под простые гитарные аккорды, чтобы ее можно было легко исполнять в походе. Я не привыкла исполнять публично что-то собственного сочинения именно голосом. Для меня это какой-то новый уровень откровения, поэтому я до сих пор с трудом ее переслушиваю. Она для такая получилась слишком личная.

Вообще в фильме вся закадровая музыка моя. И мне больше нравится композиция, под которую я начинаю свой рассказ, под которую ныряю в бамбучник.

— Вернётесь еще на Кунашир, или «галочка поставлена, маршрут пройден», теперь на очереди другая локация?

— Мест разных, которые мы еще не посмотрели очень много. И остров Сахалин мы не видели толком — там были проездом, остальные Курильские острова не видели, в целом Дальний Восток не посмотрели. Поэтому столько мест еще которые можно посетить, но Кунашир понравился и, если появится возможность, предложение какое-то я бы вернулась. Может быть, во вторую попытку восхождения Тятя оказался бы к нам благосклоннее…

— Вы говорите, Дальний Восток далеко, а в чем именно эта далекость? В долгом перелете?

— Я думаю, это психологический фактор, как бы гораздо проще себе разрешить поехать куда-то поближе, потому что это ближе! Может еще большая разница по времени играет роль… Все же думаю, лично для меня это психологический фактор — сложно разрешить себе поехать так далеко, как будто бы на край света. Но, как видите, это преодолимо!

– Таисия, студия «Ойуулук» открылась в 2022 году. Сколько с того времени вы создали проектов?

– Анимационная студия образовалась на базе компании «Мультидитек», которая на тот момент занималась издательством интерактивных детских 3D-книг с дополненной реальностью. В основе таких книг было создание цифрового 3D-контента, и мы также делали небольшие мультики. Со временем, став резидентом технопарка «Якутия», мы переформатировали бизнес в сторону создания полноценных анимационных сериалов и короткометражных анимационных фильмов. «Ойуулук» переводится как «мультик, мультфильм», это относительно новое слово в якутском языке. Мы тоже компания молодая, энергичная и творческая. За три года мы реализовали около 20 анимационных сериалов и короткометражных фильмов – это более 500 минут анимации (в анимационном мире принято считать успехи в количестве произведенных минут). Для региональной студии это очень хороший показатель. Наши проекты в основном на якутском языке и на языках коренных малочисленных народов севера.

изображение предоставлено студией «Ойуулок»

– На чем вы делаете акцент при создании мультфильмов и где берете идеи для контента?

– На Севере есть очень много уникальных сказок, красивых легенд и мифов, о которых хочется рассказывать, тем самым сохраняя для потомков культуру, быт и языки коренных малочисленных народов, проживающих на территории Якутии, на всем Дальнем Востоке и в Арктике. Помимо сказочного фольклора, мы придумываем и свои уникальные истории, а также разрабатываем и создаем образовательные проекты для детей младшего возраста в технике 2D и 3D анимации. Наша аудитория – дети от трех до семи лет и ученики начальной школы. Например, у нас есть замечательный проект по сказкам народов севера «Хотугу Остуоруйаалар» («Северные сказки»). Главные персонажи –северные зайчата и их мама, которая рассказывает сказки перед сном. «Северные сказки» созданы по мотивам сказок, легенд и мифов народов Севера. Они несут в себе не только увлекательные сюжеты, но и важные уроки, которые помогут детям лучше понять мир вокруг. Этот проект один из самых качественных, выполнен в технике 3D анимации. Мы планируем перевести его на русский язык и продвигать на федеральный рынок.

– Передавая фольклор очень важно использовать исторически точные детали, как вы этого добиваетесь?

– Мы очень хорошо чувствуем Север, наш народ, наш менталитет. В сказках стараемся отразить эту аутентичность, показать быт нашего народа – в орнаментах, цветах, одежде украшениях, еде, музыкальных инструментах. Пытаемся все детали представить зрителю максимально точно. Мы уделяем очень много времени работе с экспертами, получаем консультации хранителей обычаев, языка, привлекаем много экспертов по каждой народности – переводчиков, фольклористов.

– Рисуете вручную или используете искусственный интеллект?

– Рисуем только вручную, не пользуемся технологиями ИИ. Анимация – это ручной труд, творчество, его никакая машина не может заменить. Мы всегда предъявляем к себе высокие требования по художественной части – прежде, чем нарисовать фон или персонажа, мы очень долго прорабатываем детали, чтобы наша картинка была максимально привлекательна. Нам очень нравится советская школа мультипликации, хотим прививать вкус нашему зрителю, воспитывать через качественную картинку, достоверные фоны и цвета. То, что есть сейчас в интернете – нечему глазу зацепиться.

Рабочий процесс. фото: студия «Ойуулук»

– Что необходимо для создания мультфильма?

– «Ойуулок» как студия полного цикла производит не только саму анимацию, мы ищем идеи, рисуем, пишем сценарии, занимаемся звуком: производство от «А» до «Я». При разработке любой анимации задействованы не только аниматоры и художники. Это еще специалисты по звуку, актеры озвучивания, режиссер, композитор, сценарист. Мы за то, чтобы каждый специалист занимался только своим делом. Отдельно отмечу, что для художника важно иметь вкус, поставленную руку, опыт, насмотренность. Очень важна хорошая команда. У нас с этим все хорошо! Мы гордимся тем, что все наши специалисты – это 15 человек – наши местные якутские кадры.

– Сколько времени уходит на создание одного мультфильма?

– Производство пятиминутного мультфильма занимает не меньше месяца, и участие в процессе принимают десятки людей. А если мы говорим о разработке концепции проекта, то может уйти и до полугода. Если анимационный сериал из 10 серий, то это займет не меньше года. Долгий процесс, 50 минут анимации производится около года.

– Где можно посмотреть ваши мультфильмы?

– На популярных видеохостингах, на местных якутских телеканалах, приглашаем на массовые просмотры детей и родителей в свою студию. Родителям очень нравится, и дети с удовольствием смотрят. В этом году намерены выйти на федеральный рынок, будем дублировать на русский язык. Анимация имеет большой экспортный потенциал.

Трейлер мультфильма «Ытык чороон» («Священный чороон»)

Камчатка не единожды становилась декорацией для кино — стоит вспомнить хотя бы советскую классику — ленту «Земля Санникова». Был с десяток и других, не таких известных, а первый художественный фильм— «Девушка с Камчатки» — на полуострове сняли в 1936 году. Но с полноценным кинопроизводством тут не задалось. И вдруг — киностудия. И не в столице региона, а в 300 километрах от нее — в поселке Мильково с населением 8 000 человек.

Евгений Терновых. фото: АНО «Центр кинематографии и телевидения «Блик»

Руководит студией «Блик» Евгений Терновых. Начал снимать в 15 лет, и тогда никто не верил, что история продлится хотя бы год. Сейчас Евгению 25. За это время «Блик» выпустил восемь полнометражных фильмов и работает над пятью короткометражными проектами. Евгений закончил обучение на режиссера в Москве и вернулся в Мильково. «Не важно, где ты живешь, важно, что ты делаешь», говорит он. Также как он думают и его коллеги по цеху — ровесники и подростки, делающие вместе с ним большое кино.

Первый шаг

Дебютный фильм «Непоседы» появился в 2018 году — это история, основанная на реальных событиях, о подростках в сложных жизненных ситуациях. Все актеры были из Мильково, впрочем, и сейчас перед камерой — обычные жители камчатских сел. Такой кастинг стал визитной карточкой «Блика».

– Ребята играли естественно. Они играли самих себя, не изображали кого-то, возможно поэтому у них и получалось. Кстати, исполнитель главной роли Юрий Обсоков поступил на актерское в Санкт-Петербург. Опыт в кино ему однозначно помог, – рассказывает руководитель «Блика».

Кадр из фильма «Непоседы». реж. Е. Терновых. фото: АНО «Центр кинематографии и телевидения «Блик»

«Непоседы» заняли второе место на молодежном кинофестивале «Свет миру» в Ярославской области и первое место на международном кинофестивале «Отцы и дети». Картина была признана лучшей в номинации «Лучший игровой полнометражный фильм». Также фильм стал номинантом на международном фестивале The Lift-Off в Великобритании.

В 2023 году студия выиграла краевой грант на создание киноальманаха «Камчатка – это…» из пяти короткометражек, действие которых происходит в пяти сёлах: Эссо, Ключи, Усть-Камчатск, Соболево, Устьевое. Для съемок каждого фильма команда выезжала в эти поселки, там общались с местными, на ходу создавали сценарий и сразу приступали к съёмкам.

– В Ключах почти все рассказали историю про извержение вулкана Шивелуч в 2023 году, – рассказывает Евгений. — Село накрыло пеплом и люди жили какое-то время в темноте, а потом все вместе вышли чистить улицы. Так и родилась идея короткометражки. По сюжету молодежь рассказывает школьному психологу на дистанционном уроке все свои мысли по поводу родного поселка: кто-то хочет уехать, а кто-то — остаться. Получился психологический триллер.

Кадр из фильма «Под пеплом». реж. Е. Терновых. фото: АНО «Центр кинематографии и телевидения «Блик»

Кстати, фильмы появляются не только потому, что в них соглашаются сниматься местные жители. Куда-бы не приезжали «бликовцы», всегда находятся желающие помочь на съемочной площадке, подвезти, пустить переночевать. В Ключах, например, им дали возможность бесплатно снимать в гостинице «Светлана» почти двое суток.

— Заметили такую вещь, — продолжает Евгений, — когда местные ребята помогают в съемках: в кадре, микрофоны и свет держат, в них словно происходит какой-то щелчок, они влюбляются в место, где живут, и видят его новыми глазами.

Небесный стриминг

Природа Камчатки неизменная «героиня» всех фильмов студии. Вулканические ландшафты, реки — дадут фору любой графике. Благодаря этим пейзажам, и историям, которые на их фоне разворачиваются фильмы попали в каталог бортового кино «Аэрофлота».

– В самолетах «Аэрофлота» можно увидеть наш киноальманах «Камчатка — это…». В этом нам помогла депутат от Камчатки, зампредседателя Госдумы РФ Ирина Яровая. Для нас это невероятно, ведь некоторые стриминговые сервисы говорят: «Мы не принимаем региональное кино, нам оно не нужно», а тут наши фильмы попали на стриминговый сервис на небе. Человек летит в Дубай, но может посмотреть кино о Камчатке и захотеть полететь сюда. Мы показываем уникальные места. Хотим, чтобы люди удивлялись, – говорит Евгений Терновых.

Экран бортового каталога фильмов а/к «Аэрфлот». реж. Е. Терновых. фото: АНО «Центр кинематографии и телевидения «Блик»

За кадром

За 10 лет студия «Блик» ощутила на себе все «прелести» большого кино, самая большая проблема — финансы. Деньги нужны на продакшн, на аппаратуру, на логистику: а она на Камчатке часто весьма дорогая: добраться до некоторых населенных пунктов или природных достопримечательностей на Камчатке можно только на вертолете, а в съемочной группе должны быть, как минимум, семь человек.

 Камера! Мотор! фото: АНО «Центр кинематографии и телевидения «Блик»

Чтобы держаться на плаву, приходится помимо основной работы в студии, брать различные проекты на съемку и монтаж. Пришлось научится писать заявки на гранты, помогают и зрители, и неравнодушные. Сейчас команда собирает средства на краудфандинговой платформе на свой новый фильм «Камень ворона. Осколок творца». Это история о Создателе Камчатки – Кутхе и его друзьях, основанная на сказках и легендах севера. Также в планах съемки новых сезонов проекта «Камчатка – это…» и выпустить художественный фильм-воспоминание о знаменитой гонке на собачьих упряжках «Берингия».

– И, конечно, будем отправлять свои работы на различные фестивали, в том числе и международные. Для нас участие в каждом конкурсе – уже победа. Сейчас стало чуть сложнее, так как некоторые кинофестивали отторгают заявки из-за санкций, но при этом Азия настроена доброжелательно и максимально открыта к сотрудничеству, – говорит Евгений Терновых.

Вячеслав Коновалов — идейный вдохновитель проекта «Дальневосточное кино» и куратор Премии им. В.К. Арсеньева считает парадоксальной ситуацию, когда продюсеры и режиссеры постоянно жалуются на дефицит оригинальных сюжетов, вынужденно снимают ремейки, выжимая досуха все удачные идеи прошлых лет, но никому не приходит в голову, что можно обратиться к авторам, которые прошли отсев литературных премий и научить их делать сценарную заявку, а затем представить ее индустрии кино. При этом, по его мнению, сюжеты фильмов, в которых фигурирует Дальний Восток как территория, оригинальностью не блещут.

— Что ни фильм, то либо о бандитах, либо о контрабандистах, либо о проститутках или все вместе и сразу. Это печально, ведь есть отличная литература об этой потрясающей земле — Дальний Восток, это я вам как инициатор и куратор премии «Дальний Восток» им. В. Арсеньева говорю. Я уже семь лет читаю примерно по сто текстов о Дальнем Востоке каждый год, по трем номинациям – длинная, короткая проза и проза для детей. И, поверьте, сюжетов много, они интересные и они не «чернушные», от которых все уже давно устали.

Вячеслав Коновалов. фото: скриншот трансляции

Вот и возникла идея поделиться этими сюжетами с киношниками, а заявки сделать руками самих авторов. В этом мне помог, обучив и подготовив авторов, сценарист, продюсер, педагог Олег Богатов. Поддержал эту идею Президентский фонд культурных инициатив, за что ему поклон до земли.

В результате во время международного фестиваля «Российская креативная неделя - Дальний Восток 2024» состоялся семичасовой питчинг сценарных проектов. В жюри помимо самого инициатора кинопроекта Вячеслава Коновалова, сценарист и режиссер Алексей Колмогоров, продюсер, актер, сценарист Вадим Быркин, писатель-фантаст, сценарист, продюсер Сергей Лукьяненко, прозаик, кинодраматург, журналист, предприниматель Андрей Рубанов, писатель, драматург, сценарист Олег Шишкин и другие.

Открывала состязание Александра Агафонова — автор серии из семи книг, в которых собраны малоизвестные повествования коренных жителей Севера, Дальнего Востока и Арктики. В истории аборигенов этих мест Александра вплетает авторские сказки, со своими — современными сюжетами, которые близки сегодняшним подросткам.

Александра Агафонова, фото: скриншот трансляции

— Приглашение на питчинг стало для меня приятным удивлением и вызовом, это отличный шанс рассказать о своих книгах новой аудитории, тем более таким людям, как продюсеры – это меня очень воодушевило, — рассказывает Александра. — Хотя я считаю, мои сказки сложны для экранизации: там есть сквозная история, в которую внедрены народные сказки — это сложно показать. Для питчинга я выбрала «Сказочный Сахалин», её сравнительно несложно было переработать в кинозаявку. Это жизненная история о современном избалованном подростке, который отправляется с родителями отдыхать на Сахалин и не понимает, что там делать. Подросток оказывается на суде, где судьей является огромный кит, а обвинителями против него выступают духи Сахалина, которые обвиняют в его лице все человечество в неуважении к традициям и природе. В моём случае кинопроизводство будет очень дорогим — я вижу экранизацию в стиле «Ночь в музее», а это предполагает большое количество спецэффектов.

— Выбирать было сложно, — признался член жюри проекта «Дальневосточное кино» популярный российский писатель Сергей Лукьяненко. — Было много интересных задумок, которые можно довести до очень любопытных фильмов. Наша страна очень большая и очень разная. Каждый регион вносит свою часть в общий культурный процесс. Замечательно, что дальневосточная киноиндустрия развивается. В такой большой стране как наша, важно иметь несколько центров кинопроизводства, которые будут отражать и местную специфику.

Победителями проекта стали приморский автор Татьяна Таран с романом «Дорога на Горностай», Елена Чубенко, написавшая драму «Держи меня, брат, держи!» (Забайкалье) и Денис Чернов с приключенческой книгой «По снегу вверх» (Сахалин). Спецприз достался сценарной работе бурятского автора Константина Сонголова «Если бы карма…».

Победители питчинга. фото: оргкомитет фестиваля «Российская креативная неделя - Дальний Восток 2024»

Бухта Горностай в Приморском крае. Дорога к ней в 90-е годы считалась гиблым местом, так как туда свозили жертв криминальных разборок. Герой повествования избежал этой участи. Это также история о бурной любви и драматичных блужданиях между ценностями истинными и ложными в странную, циничную и растерянную эпоху до и после развала СССР. Что особенно ценно, действие в ней происходит на далеких восточных берегах: во Владивостоке, на Камчатке, в Японии.

«Для дальневосточников эта книга может стать ностальгическим путешествием в годы своей юности. Проблема главного героя – попытка перенести мир бизнеса в мир человеческих отношений. Я пыталась понять, как происходило накопление капитала в период перехода от социализма к капитализму у простой советской семьи», – рассказывает одна из победителей проект «Дальневосточное кино» Татьяна Таран.

«По снегу вверх»: разочаровавшись в профессии школьного учителя, Митя Зыков решает попробовать себя в журналистике. Он попадает в команду пиарщиков, выбирающих губернатора Сахалинской области. Политические игры, человеческие характеры и судьбы, снежная сахалинская пурга закручиваются в увлекательный водоворот событий. Главный герой находит свое призвание и оказывается перед сложным выбором между сиюминутным материальным успехом и долгим тернистым путем вверх по снегу.

«Очень рад, что смог стать победителем! Я с детства мечтал сниматься в фильмах, писать киносценарии, но не знал, как вообще “войти”в эту среду, где находится “дверь”. В процессе подготовки к питчингу мне объяснили, как и что для этого необходимо. Теперь я знаю, что делать! Уверен, у меня все получится», – поделился победитель проекта Денис Чернов.

Вячеслав Коновалов рассказал, какие именно жанры кино уготованы победителям проекта, и когда стоит ждать результата.

– До готовых фильмов еще далеко, не будем забывать, что производство кино – процесс многолетний, не забегаем глубоко в будущее, работаем и держим пальцы крестиком. Что до жанров, то это два сериала и один полный метр. Текст Елены Чубенко, история разделенной войной забайкальской семьи, заявлен как полный метр, а заявка Татьяны Таран о становлении бизнеса в Приморье и выборе, который должен делать герой повествования, вполне может быть как сериалом, так и полным метром. Заявка Дениса Чернова – серия рассказов о смешных и трагичных приключениях начинающего журналиста – очень жизненных и трогательных – однозначно тянет на сериал.

Что касается спецприза проекта, которого удостоился Константин Сонголова со своей сценарной работой «Если бы карма…», то писательница, драматург, сценаристка, театровед, член жюри проекта Ольга Погодина-Кузмина готова взять его в свою команду и создать фильм в локациях Иволгинского дацана. Это сборник юмористических рассказов, затрагивающих разные аспекты жизни. При написании произведений автор опирался на старинные буддийские притчи, тексты которых адаптированы к сегодняшним реалиям.

– Я, как и все участники проекта, – авторы, жюри, ПФКИ и РКН – удовлетворены как процессом, так и результатами проекта, — резюмирует Вячеслав Коновалов. Всё получилось даже лучше, чем мы предполагали изначально. Все сюжеты участников заслуживают внимания и, очень бы хотелось, широкого экрана. Я думаю, всех финалистов ждет прекрасная творческая судьба – эти люди все очень талантливые. Они уже нашли себя как настоящие серьезные писатели и как настоящие серьезные сценаристы. Что касается продолжения проекта, то мы сейчас работаем над продолжением, расширением и углублением, но это пока наш секрет!

За стеклом иллюминатора мелькают крохотные крыши домов в пригороде Читы, сверкает в рассветной зыбкой дымке изгибающаяся река Ингода, а через несколько секунд появляются многоэтажки, за которыми будет аэропорт. Спустя всего несколько минут московские организаторы встретятся с коллегами, которые делают Забайкальский международный фестиваль здесь, в крае, помогая ему из яркой идеи стать реальностью для тысяч жителей региона. 

Встреча 

Вторым и следующими рейсами в Читу вот уже одиннадцатый раз — первый ЗМКФ прошел осенью 2011 года — всегда гости. В этом году в течение четырех дней здесь приземлялись по несколько бортов с теми, кого знают и любят зрители. Прилетело больше 60 артистов: Александр Балуев, Александр Яцко, Игорь Ливанов, Владимир Стеклов, Александр Михайлов, Андрей Чернышов, Ирина Медведева, Ольга Кабо, Нина Шацкая и многие другие. 

«Ого, как нас встречают!» — заулыбался один из пассажиров, услышав, как артисты Забайкальского краевого училища искусств прямо в зале прилета звонко запели.  

Александр Михайлов вышел на багуловую дорожку в буквальном смысле из больничной палаты. Накануне его госпитализировали с высокой температурой. Сопровождает актёра его супруга Оксана. фото: Евгений Галуза/оргкомитет Забайкальского международного кинофестиваля

Встречали не только песнями, караваями, но и букетами цветов, с которыми в аэропорт приехали кураторы. Практика с ними — уникальная особенность именно этого кинофестиваля. Дело в том, что курируют гостей, на несколько дней полностью выключаясь из работы, самые известные представители забайкальского бизнеса. Это успешные предприниматели, каждый из которых отвечает за одного гостя настолько, что не только занимается планированием его времени, помогает заселиться в гостиницу, но и возит по городу на своей машине, находясь с «подопечным» практически полные сутки. 

Командир кураторов 

Командует кураторами (а как без руководителя даже в таком деле?) вот уже много лет Ираида Пугачева, которая прилетает из Москвы с первым организаторским рейсом, а улетает из Читы всегда в числе последних. Кураторы то ли в шутку, то ли всерьез называют ее матерью: может быть, за строгий, но отходчивый и добрый нрав, а, может быть, за огромную моральную поддержку, которую она оказывает. 

На вопрос, как ей удается при строгом подходе к делу быть любимой теми, с кем она работает — а забайкальских представителей бизнеса сентиментальными и поддающимися чувствам назвать можно вряд ли, отмахивается: 

— Наверное, так получается потому, что я очень люблю людей. 

Ираида Пугачёва. фото: Евгений Галуза/оргкомитет Забайкальского международного кинофестиваля

Любить людей — главное, для чего, наверное, придумывался этот кинофестиваль. Каждый год меняется его тематика, и фильмы, начиная с третьего кинофестиваля, строятся вокруг той или канвы, накручиваясь, подсвечивая с разных сторон какую-то область человеческой жизни. В этом году главной стала тема семьи. И про неё были не только фильмы. 

Детский дом 

По-настоящему летние дня в Забайкалье в начале июня — это ярчайшее солнце, под лучами которого, кажется, моментально можно загореть до мулата. В небольшом дворике суетятся воспитатели, постелен старенький, но красивый ковер — для гостей, которых здесь очень ждут. В два ряда стоят дети — в центре помощи детям села Маккавеево Читинского района, а, считай в детском доме, живут те, кому исполнилось 5 лет и больше.  

Старшеклассники уже уехали на лето в детский лагерь, остались маленькие. Четверо девчонок постарше нарядились клоунами-мимами, вышли за ограду, чтобы шарами и взмахами рук показать гостям, что сворачивать нужно именно к этим воротам.

фото: Евгений Галуза/оргкомитет Забайкальского международного кинофестиваля

Только выйдя из машин и сделав первые шаги к детям, известные на всю Россию артисты начинают надевать очки. Наверное, из-за солнца. И да, невозможно пройти по устроенному мальчишками и девчонками «живому коридору», чтобы не начать их обнимать. 

Ребятня стесняется, но обнимает в ответ. Артисты проходят в небольшой зал, где в этот день им предстоит очень серьезная работа: выступать на сцене с воспитанниками этого центра — очень серьезная конкуренция, особенно когда малыши, вышедшие на стену, мастерски играют на ложках. 

фото: Евгений Галуза/оргкомитет Забайкальского международного кинофестиваля

Народная артистка России Ольга Тумайкина поет песню про рыжего кота, Илья Глинников из «Интернов» читает стихотворение «Некрасивая девочка», актёр Дмитрий Павленко поет под гитару...  

Ольга Тумайкина поет песню про рыжего кота. фото: Евгений Галуза/оргкомитет Забайкальского международного кинофестиваля

Взрослые слушают, взрываясь в конце каждого выступления аплодисментами, дети смотрят, хихикая там, где смешно и затаив дыхание в моментах, где задумчиво. 

фото: Евгений Галуза/оргкомитет Забайкальского международного кинофестиваля

Одна маленькая девочка во втором ряду в такие моменты незаметно обнимает ровесницу-подругу или гладит ее по волосам: не расстраивайся, мол, скоро снова про рыжего кота, наверное, споют, посмеемся. 

Конкурс и много кино 

Конечно, на кинофестивале все внимание зрителей приковано к программе: основному конкурсу, конкурсу «Новый взгляд», конкурсам короткометражных фильмов и сценариев к ним, к детской программе. На несколько фестивальных дней Чита превращается в город очень хорошего кино, которое в нескольких кинотеатрах, а ещё под открытым небом на «Ночи короткого метра» показывают почти круглосуточно. 

Свой приз фильмам конкурсной программы вручают и зрители, голосуя за понравившийся фильм отрывными талонами на выходе из кинозала. 

И совершенно особенный блок забайкальского праздника кино — образовательная программа, во время которой молодых актеров, сценаристов, режиссеров учат делать проекты федерального масштаба. 

На багуловой дорожке — Алесандр Домогаров с председателем оргкомитета Забайкальского международного кинофестиваля Виктором Шкулёвым. фото: Евгений Галуза/оргкомитет Забайкальского международного кинофестиваля

«Нам удалось привезти очень хорошие фильмы и показать сложную тему семьи и взаимоотношений между мужчиной и женщиной, родителями и детьми. А ещё во время фестиваля прошла мировая премьера — «9 секунд». Это очень важно для нас», — рассказал перед церемонией награждения председатель Забайкальского международного кинофестиваля Виктор Шкулёв. 

В этом году жюри, которое возглавил режиссёр фильма «Географ глобус пропил» Александр Велединский, лучшим фильмом назвало картину «Ахиллес». 

Александр Велединский, председатель жюри Забайкальского международного кинофестиваля. фото: Евгений Галуза/оргкомитет Забайкальского международного кинофестиваля

«В создании фильма участвовали три страны: Иран, Франция и Германия. Режиссером этого фильма стал Фархад Деларам, иранский режиссер, который родился в Тегеране и работает там. Его первая короткометражка получила приз на Берлинском кинофестивале. Картина «Ахиллес» рассказывает о беженцах и посвящена внутричеловеческим, внутрисемейным отношениям», — рассказала о ленте программный директор кинофестиваля Мария Безенкова. 

фото: Евгений Галуза/оргкомитет Забайкальского международного кинофестиваля

И уже через несколько недель после того, как 2 июня прозвучала финальная хлопушка 11-го Забайкальского международного кинофестиваля и прозвучало: «Стоп, снято!», именно Безенкова начнёт думать, искать, подбирать, как паззлы в огромную картину, фильмы к кинофестивалю будущего года. И так каждый год. Не останавливаясь, не уставая, вдохновляясь тем, какие горизонты открывает кино и та особая атмосфера ЗМКФ с его особыми, прекрасными людьми, которые вот уже много лет делают намного больше, чем просто кинофестиваль.