Потенциал есть, но взрывного роста экономических связей между Россией и Индией не происходит. Эксперт EastRussia c анализом ситуации.
Восточный экономический форум (ВЭФ) с 2015 г. стал знаковым событием не только для региона, но и для Российской Федерации, а также многих государств-частников. По словам Премьер-министра Индии Нарендры Моди: «Форум стал ведущей мировой площадкой в сфере развития Дальнего Востока России». Каждый раз встречи во Владивостоке на уровне капитанов бизнеса, представителей государственной власти и руководителей стран представляет из себя нечто новое. Причём, в текущем, 2022 году, специфика проведения самого мероприятия диктовалась не только и не столько замыслом организаторов, сколько ложившейся международной обстановкой и экономической конъюнктурой.
Присутствие Индии на полях ВЭФ-2022 в какой-то степени выглядит рутиной: Нью-Дели достаточно активный участник международных встреч во Владивостоке с года проведения первого мероприятия. Конечно, в этом году на о. Русский не было столь представительной индийской делегации, как это было во время визита премьер-министра Индии Нарендры Моди в 2019 году. Да и в рамках российско-индийских отношений «Диалог Россия-Индия» можно считать рутиной, но рутиной со знаком «плюс». Почему же?
Прежде всего, потому, что речь идёт об обыденной, поступательной работе, как в политической плоскости, так и в сфере экономического сотрудничества. И, соответственно, отсутствие неких «блистательных» событий и «звёздных» участников становится поводом для адекватной оценки и достижений, и недоработок. Хотя, например, участие чрезвычайного и полномочного Посла Индии в России, авторитетного дипломата Павана Капура и замминистра торговли и промышленности Анурага Джейна говорит о достаточно высоком уровне интереса к Форуму. Выступление же отца-основателя компании «Фармсинтез», Викрама Пуния, начинавшего в Иркутске и создавшего фармоператора национального уровня в России, сопоставимо с присутствием селебритиз. Всё-таки индийский бизнесмен стал определённой легендой в деловых кругах.
И даже возвращаясь к обыденности уместно вспомнить, что товарооборот двух стран в прошлом году составил 13,5 млрд долларов США, а за истекшие семь месяцев 2022 г. он уже приблизился к показателям 2021 г., о чём неоднократно вспоминали участники встречи. Конечно, это хорошая новость. Однако и указанная цифра, и иные результаты – это достижения большой политики, которая традиционно доминирует в российско-индийских отношениях. Зам. министра по развитию Дальнего Востока и Арктики Анатолий Бобраков как раз и указал на то, что в Восточной России из 2700 инвестиционных проектов Индия участвует только в трёх. Как выразился председатель общественной организации «Деловая Россия» Алексей Репик: «Политика рулит большими контрактами».
Анатолий Бобраков, зам. министра по развитию Дальнего Востока и Арктики
фото: Сергей Михайличенко Росконгресс
К большой политике стоит отнести и «большую нефть». Средний показатель ежедневной доставки российской нефти в Индию за I полугодие 2022 г. составил 583 тыс. баррелей, что превышает аналогичную позицию по прошлому году в 15 (пятнадцать!) раз. И насколько большим бизнесом является участие индийских компаний в проектах по добыче углеводородов на Дальнем Востоке России, настолько же здесь можно увидеть и политическую подоплёку и даже персональные отношения Президента РФ Владимира Путина и Премьер-министра Индии Нарендры Моди. Естественно, что подобное утверждение касается и военно-технического сотрудничества. Но достаточно ли этого для достижения товарооборота в 30 млрд долларов США?
Ответ очевиден: подобные условия необходимы, но недостаточны. С учётом разрыва многих направлений экономического сотрудничества после распада СССР в 1990-х гг., сфера двусторонней торговли восстанавливалась крайне медленно. И фактически речь идёт о том, что экспортные и импортные операции, а также инвестиционные потоки между Россией и Индией находятся на полпути к цели. Поэтому замминистра Анураг Джейн подчёркивал важность объединения дальнейших усилий в развитии экономического сотрудничества и его продолжении. Его тезис поддержал и глава индийской дипломатии в РФ, П. Капур: «Хотя пока мы и не достигаем поставленных задач, но мы продолжаем напряжённый труд в этом направлении».
Паван Капур, чрезвычайный и полномочный Посол Индии в России
фото: Сергей Бобылев, фотохост-агентство ТАСС
И когда руководитель Федерации торгово-промышленных палат Индии, Санджив Мехта, говорил о «качественной революции» в российско-индийской торговле, с одной стороны это можно отнести скорее к благим пожеланиям, а с другой – видением ближайшего будущего, для достижения которого, опять же, необходимы совместные усилия. Поэтому слова индийского предпринимателя можно считать обозначением нового вектора отношений Москвы и Нью-Дели.
В «революционном» контексте и следует воспринимать выступления большинства участников «Диалога Россия-Индия». Это и предложения чиновников (Анатолий Бобраков) о развитии транспортной артерии Северного морского пути (СМП). С ним же перекликается оптимистичный доклад Андрея Великородного, совладельца Crystal Alliance Shipping о восстановлении постоянных сообщений между портами Индии и Тихоокеанской России. Фактически речь идёт о потенциале, который предстоит развивать в течение нескольких лет. С индийской стороны Посол Индии в России Паван Капур также подчеркнул важность создания судоходных линий, которые соединяют индийские порты с российским Дальним Востоком и портами СМП, предложив включить в эту схему и порт Мумбая.
Другая сторона – это существующие направления, обладающие потенциалом развития гораздо большим, нежели текущие возможности. Об этом говорил Викрам Пуния («Фармсинтез»), обозначив готовность повысить производство лекарственных средств в России за счёт увеличения объёма фармсубстанции (базовых веществ в фармацевтической промышленности). Вообще «фарма», несмотря на успешные примеры сотрудничества, – одна из недооцененных высокотехнологичные сфер в российско-индийском сотрудничестве, причём и в производстве дженериков, и оригинальных препаратов и разработке новых молекул.
О схожей ситуации, как ни странно, можно говорить и в области добычи и переработки ископаемых углеводородов. По словам заместителя председателя Правительства Сахалинской области, Антона Зайцева локализация нефтесервиса – сфера, имеющая значительный потенциал развития на российском Дальнем Востоке. Особенно это стало актуальным при введении режима санкций в отношении нашей страны.
В свою очередь большинство участников упомянутой встречи, как с индийской, так и с российской стороны отмечали и главную проблему для дальнейшего расширения торговых связей и инвестиционной составляющей. Несогласованность трансграничных расчётов, проблема конвертации рубля и рупии во внешнеэкономической деятельности становится тем «бутылочным горлышком», которое определяет текущее положение дел. Именно в этом направлении наблюдается «определённый консерватизм», как дипломатично заметил Посол Индии в России Паван Капур.
Так или иначе «Диалог Россия-Индия» постоянно возвращался к теме увеличения торгового оборота до 30 млрд долларов США к 2025 г. По этому поводу в различном оформлении звучала очевидная мысль: наполнить целеполагание большой политики реальным и земным содержанием. «Мы не должны думать только о крупных предприятиях при развитии торговли России и Индии. Есть огромное количество средних и малых предприятий, которые могут развивать сотрудничество», – вполне ясно и конкретно об этом сказал уважаемый Паван Капур.
Следует отметить, что индийские диаспоры во многих странах мира дают значимую прибавку к ВВП государства проживания. Как правило, индийцы за рубежом – это наиболее образованная, инициативная и трудолюбивая часть экспатов. Именно они развивают местный средний и малый бизнес как на уровне заурядного фастфуда, так и на уровне высокотехнологичных производств. Достаточно вспомнить того же Викрама Пуния, который из умирающего предприятия в Иркутске смог создать бизнес федерального масштаба. Как раз о возможности индийцев работать в Тихоокеанской России говорил на пленарной сессии Премьер-министр Индии Нарендра Моди: «Талант и профессионализм индийцев могут привести к стремительному развитию Дальнего Востока РФ».
Онлайн выступление премьер-министра Индии Нарендры Моди на пленарной сессии VII Восточного экономического форума
фото: Станислав Красильников фотохост-агентство ТАСС
И здесь необходимо вспомнить о большой политике и геостратегических ориентирах. По завершении Восточного экономического форума-2022 г. Президент России Владимир Путин достаточно подробно и внятно говорил о глобальных переменах, о трансформации вектора развития, который сегодня имеет очевидную азиатскую направленность. Причём речь идёт о глобальном цивилизационном повороте, когда так называемый Коллективный Запад год за годом утрачивает превосходство не только в экономической сфере, но и в технологиях и науке, идеологии и культурном доминировании.
И, одновременно, мир обретает очертания нового порядка, который может быть более справедливым, в том числе и к тем, кого ещё недавно называли «странами третьего мира». Поэтому, в обращении Нарендры Моди прозвучала фраза: «Весь мир – одна большая семья». В свою очередь для индийской стороны российский Дальний Восток – часть этого мира, где вполне можно работать, а Тихоокеанская Россия и Арктика фундамент, на котором строится привилегированное стратегическое партнёрство в ближайшем будущем.
Дмитрий ШелестПро годовщину независимости Индии в 2022 году, как и во все предыдущие годы, уместно сказать, что этот праздник отмечается в непростое для страны время. И действительно, вряд ли у государства, которое добилось свободы от колониального гнёта 15 августа 1947 г., недавно по историческим меркам, был хотя бы один «простой» год. Менялись текущие задачи, менялись оперативные приоритеты, менялись стратегии, но год за годом, десятилетие за десятилетием Республика Индия выстраивала новую государственность на фундаменте древнейшей цивилизации. Текущий, 2022 г. даёт свой специфический фон как внутри страны, так и в международных отношениях Индии.
Практически монопольное положение «шафрановой партии» естественным образом формирует определённый социально-экономический ландшафт. Однако сводить его только к росту национализма, замешанного на радикальном индуизме (хиндутве), не стоит. Нарендре Моди и его соратникам по партии удалось сделать то, что получается далеко не у каждого правительства, как в Индии, так и в иных государствах. Под знаменем БДП получилось мобилизовать нацию на значительные прорывы в области развития социальной инфраструктуры, отдельно можно отметить здравоохранение, локализацию производства вооружения и военной техники, оптимизации транспортной системы, природоохранных мероприятий, образования и высоких технологий, а также в иных сферах. Поэтому лозунг «Неделимая Индия» (Akhand Bharat), несмотря на всю противоречивость воплощения, всё-таки реализуется как проект модернизации государства.
Нарендра Моди, премьер-министр Индии
фото: G20 Argentina
Конечно, говорить о недоработках, провалах и недостатках работы премьер-министра Индии и его кабинета несложно. Однако, не стоит забывать, что индийская государственность существует менее века. Что перед этим была тотальная нищета, которая усугублялась и поддерживалась английскими колонизаторами (Достаточно вспомнить Бенгальский голод 1943 г.). Практически три века британской колонизации породили жуткую безграмотность, необразованность и забитость населения, которая выливалась в стихийные, безуспешные восстания. Затем, после обретения независимости, всегда существовала необходимость постоянной военной готовности, которую диктовала постоянная напряжённость на северных границах страны. Причём обоюдная враждебность с некоторыми соседями, по сути, такое же следствие колониального прошлого, которое отзывается Индии словно радиоактивное заражение. Подобные причины во многом лежат и в основе террористических движений на территории Индостана, с которыми Нью-Дели борется и по сей день.
Отдельно следует выделить и события мировой политики на фоне которых отмечается День независимости Индии 2022 г. Очевидно, что российско-украинский конфликт задаёт тон мировой повестке на весь текущий год. В свою очередь для большинства стран, удалённых от театра военных действий в Восточной Европе, текущая ситуация воспринимается лишь как отдельное явление в более глобальных, тектонических процессах. Поэтому среди представителей индийской нации, выстраивающей себя после веков колониализма, среди ряда политиков и общественных деятелей, исследователей и военных, подобная ситуация сравнивается с Индо-пакистанской войной 1971 г., когда Соединённые Штаты открыто поддерживали Исламабад, направляя вооружения и военную технику.
В этом контексте и следует воспринимать усиление интереса Нью-Дели к сотрудничеству с Шанхайской организацией сотрудничества (ШОС), в которой индийская сторона видит возможности укрепления своего потенциала как регионального игрока. Под таким же углом зрения следует рассматривать и активизацию работы в рамках БРИКС и позитивную оценку индийским руководством расширения этой международной структуры. Упомянутое объединение имеет все перспективы для того, чтобы из аморфного блока, сформированного на основе экономических оценок, превратиться в новую политическую силу, в которой Нью-Дели будет играть значимую роль.
Прощание с индийским миротворцем, Судан 2007
фото: United Nations Photo
Адекватная оценка меняющегося миропорядка выражается и в осторожном отношении Индии к любым инициативам применения военной силы. Поэтому глава кабинета министров страны с осторожностью относится и к членству в рамках Четырёхстороннего диалога по безопасности (Quad). Если Нью-Дели и участвует в упомянутом, то с конкретными оговорками, которые направлены в основном на достижение Индией свободы судоходства в Южно-Китайском море. И, естественно, государство Индостана точно не намерено участвовать в создании аналога НАТО в Индийском океане. В силу этого же Нью-Дели самостоятельно и аккуратно пытается выстраивать отношения с Пекином.
Поэтому же в условиях слома старого миропорядка, День независимости воспринимается в Индии и как очередная точка отсчёта для построения новых отношений и точек роста. В этом контексте следует воспринимать и российско-индийские отношения. В них присутствует не только прагматика в виде закупок нефти и участия в разработки месторождений углеводородов. Поле контактов Москвы и Нью-Дели скорее носит мировоззренческий характер. А уже на указанной основе идёт поиск обоюдовыгодных решений. Именно таким образом государственные стратегии «Делай в Индии» (Make in India) и «Действую на Востоке» (Act East) уже наполняются конкретными проектами, будь это совместное производство вооружений и военной техники, будь это участие индийских компаний в освоении Дальнего Востока России. Открытие новых транспортных коридоров, обоюдная конвертация рубль-рупия и многие другие события и решения в текущем 2022 г. только подтверждают это.
В целом же можно как угодно относиться к действующему руководству страны, но очевидно, что Нарендара Моди, равно как и его предшественники и оппоненты в прошлом, руководствуются видением Индии грядущего. Стоит заметить и то, что большая часть правящей элиты постоянно ориентируется на перспективу не столько из-за любви к неким инновационным решениям, сколько в силу понимания того, что индийское государство и нация могут существовать только в процессе постоянной модернизации и обновления при сохранении базовых морально-этических цивилизационных основ.
Возможно в силу изложенного, стоит обращать внимание не только и не столько на взаимоотношения с внешним миром, сколько на индийский взгляд на будущее. Например, концепция «радикальной социальной демократии», предложенная Адитьей Нигамом (Центр изучения развивающихся сообществ, Дели), становится попыткой в XXI веке реализовать идеи Бихара Рамджи Амбедакара и Махатмы Ганди в современном социальном пространстве. Или проект «Пасторальное будущее» Ханванта Сингха Ратора, предложенный для Раджастана. Сюда же можно отнести и построение социально справедливого общества Дорасами Раджа, которое несколько отличается от привычной «левой парадигмы». Подобных «незападных» идей, в том или ином виде описывающих или прогнозирующих развитие Индии достаточно много.
фото: Lucky Trips
Приведённые примеры, как и иные теоретические и практические наработки в широком смысле говорят об одном. Мягко, но последовательно Республика Индия выстраивает своё общество, руководствуясь как современной конъюнктурой, так и тысячелетними цивилизационными установками. Поэтому мировая трансформация в глазах многих индийцев видится как деконструкция современных остатков колониализма, более изощрённых, скрытых, но, одновременно, более всеобъемлющих. Очевидно, что Индия, как цивилизация не приемлет будущее, описываемое в терминах эксклюзивного капитализма, капитализма платформ, капитализма надзора и иных форм, навязываемых со стороны чуждых Индии центров силы.
И 15 августа 2022 г. можно смело говорить, что индийская нация состоялась, государственность на территории Индостана состоялось. Уже в третьем десятилетии 21 столетия формируется глобальная держава, имеющая свои интересы на всех континентах. Индия удаётся сочетать максимальный прагматизм с ценностями древней цивилизации, а технократическое развитие, осмелюсь заметить, с идеалистической верой в человека и человечество.
С Днём независимости, Индия!
Согласно прогнозам, озвученным индийским каналом WION, в 2022 году Индия станет наиболее быстрорастущей экономикой мира. В соответствии с ожиданиями правительства страны валовый внутренний продукт (ВВП) увеличится на восемь процентов. Одновременно, в геополитическом плане Индия всё больше осознаёт себя державой с глобальными интересами и далеко идущими политическими амбициями (подробнее в материале EastRussia – «Индия, Россия, Соединённые Штаты: у кого мяч?»).
В этом контексте российско-индийские отношения предполагают как радужные перспективы, так и подводные камни. Начало специальной военной операции на Украине лишь подытожило изменение глобального мирового порядка. Рост политической неопределённости и волатильности в экономике в 2022 году заставляет пересмотреть устоявшиеся модели во внешней политике и мировой экономике.
Для рассмотрения отношений Москвы и Нью-Дели следует вспомнить, что с момента образования Республики Индия Советская Россия последовательно сохраняла дружеский курс по отношению к государству Индостана. В какой-то степени поэтому связи на высоком политическом уровне, во-первых, опережают развитие двусторонней торговли, а, во-вторых, нередко дают основания воспринимать экономические связи как нечто второстепенное.
Неудивительно, что в 2014 г. родилась идея, озвученная на встрече Президента РФ Владимира Путина и Премьер-министра Индии Нарендры Моди о достижении оборота в 30 миллиардов долларов США к 2025 г. На сегодняшний день амбициозный замысел, может остаться благим пожеланием. Прежде всего, на озвученные планы негативно повлияли вполне «уважительные причины»: прокатившаяся по миру новая коронавирусная инфекция COVID-19, а затем начало жёсткого противостояния России и так называемого коллективного Запада не способствовала ускорению экномического сотрудничества.
Стоит отметить, что Москва и Нью-Дели без особого напряжения в состоянии поддерживать определённый уровень товарооборота. В 2019 г. он составил 11,20 млрд долларов США, в пандемийный, 2020 г. – 9,26 млрд долларов, а в 2021 г. составил около 13,60 млрд долларов. То есть порог в 10 млрд пройден. В свою очередь ранее сложившейся практики экономического сотрудничества явно недостаточно для достижения озвученных 30 млрд долларов согласно «Плана по укреплению российско-индийского партнёрства в течение следующего десятилетия».
Однако подобную ситуацию не стоит рассматривать как «перст судьбы». Российский и индийский бизнесы заинтересованы в постоянном сотрудничестве во многих сферах. Как правило, на сегодняшний день упоминаются индийский импорт вооружений и военной техники (В и ВТ), а также покупка российского ископаемого топлива.
С момента начала беспрецедентного санкционного давления на Россию индийские предприятия с государственным участием многократно увеличили импорт нефти из России. Как сообщает Телеграмм-канал «Индия сегодня», в апреле 2022 г. Россия стала четвёртым поставщиком нефти в Индию и в краткосрочной перспективе эти поставки будут только нарастать. А американская New-York Times «с ужасом» пишет о закупке до 700000 баррелей в день в апреле 2022 г. Трейдеры утверждают, что закупки российской нефти выросли от одного до шести процентов (для сравнения, закупки ближневосточных углеводородов выросли с февраля до апреля с 68 до 71%). Конечно, индийцы бы не были индийцами, если бы не смогли выторговать для себя максимальный дисконт. Также естественно, что в текущей ситуации Москва вполне готова предоставить скидки за столь внушительные объёмы.
В этом контексте следует рассматривать и заявление Министра металлургии Индии, Рамчандра Прасада Сингха о планах по увеличению закупок в России высокотемпературных углей. Также следует отметить, что уголь по-прежнему значим и в электрогенерации, где его доля составляет 62%. Неудивительно, что уже в мае 2022 г. индийское правительство обнулило ввозные пошлины на это топливо. Ещё один вид ископаемого топлива – природный газ только ожидает своего часа. В текущем году «Газпром» согласно контракту с индийской GAIL увеличит газовые поставки до 2,5 млн тонн в сравнении с 1,8 в 2020 г. К 2023 году начинает действовать первая очередь завода по сжижению природного газа «Арктик СПГ-2», продукция которого будет направляться в Индию, что также предполагает увеличение общего объёма поставок. При умеренно оптимистичном сценарии к 2030 году экспорт российского СПГ в индийском направлении как минимум удвоится.
Другая составляющая – это военно-техническое сотрудничество (ВТС). В Нью-Дели прекрасно понимают, что массовое приобретение надёжных и приемлемых по цене В и ВТ в ближайшие пять, а то и десять лет возможно только в России. По различным данным в целом Индией закуплено от 60% до 70% российских вооружений. В свою очередь индийские закупки составляют до 25% всего экспорта российских вооружений. И даже значительный спад в российском военном экспорте в этом направлении до 53% при снижении общего объёма импорта В и ВТ Индией на 21% всё равно оставляет Нью-Дели одним из значимых клиентов.
В свою очередь, торговля оружием – это наиболее уязвимая составляющая в период геополитической нестабильности. В качестве примера можно привести сообщение индийских Defence News от 17 мая о том, что Нью-Дели приостановил переговоры о покупке 10 вертолётов Ка-31 (предприятие ОАО «Камов»). Причём бывший советник Министерства обороны Индии Амит Кошиш прямо указывает на политическое давление со стороны противников России в подобных вопросах.
Но, несмотря на вышесказанное в работе сейчас находятся более 200 оборонных проектов Москвы и Нью-Дели: от совместного производства автоматической винтовки АК-203 до поставок ракетных комплексов С-400 «Триумф». Емкость индийского рынка В и ВТ для России оценивается специалистами в 9-10 млрд долларов США в год.
Однако, указанные сферы – это самые очевидные, хотя и не единственные пути для развития и в 2022 г., и в последующие годы.
Прежде всего, в 2022 г. стоит взглянуть на сферу ВТС с точки зрения индийской стратегии. Не стоит забывать, что с приходом Нарендры Моди к власти в 2014 г. Нью-Дели был взят курс на увеличение доли индийского военно-промышленного комплекса (ВПК) для национальной обороны. Более того, Россия стала первой страной, подключившейся к программе Make in India («Делай в Индии») именно с учётом военной составляющей. Поэтому реализация совместных проектов в сфере производства В и ВТ становится актуальной как некогда ранее.
Схожая ситуация и в области атомной энергетики, где также возможна совместная кооперация российских и индийских атомщиков. Также на сегодняшний день существует нереализованный потенциал в авиакосмической сфере.
Перечисленные области российско-индийского экономического сотрудничества являются уделом большого бизнеса и государственных корпораций. Однако торговые связи двух стран не исчерпываются описанными направлениями. Более того, вполне очевидно, что «гигантомания» заслоняет номенклатуру, которую может расширять и увеличивать малый и средний бизнесы. Прежде всего, это продукция химической промышленности, которая составляет 28% импорта. В свою очередь к ней относится и фармацевтическая отрасль, занимающая почти половину всей «химии». На сегодняшний день в России работает около 300 индийских компаний. Большинство из них готово увеличить объём поставок, а также расширить перечень поставляемых лекарств. И когда Нью-Дели предлагает ввести более либеральные права доступа на российские рынки для индийских товаров, прежде всего, имеется в виду фармпродукция.
Другая составляющая – это продукты питания, которые как импортируются, так и экспортируются Россией. Например, Индия прочно занимает первое место по экспорту риса (37,7%) в РФ. В свою очередь российское растительное масло является одним из значимых продуктов пищевого экспорта в Индию. Кроме упомянутых аспектов экономического сотрудничества существуют возможности удвоения показателей в туристической отрасли, производстве алмазов, добыче полезных ископаемые освоению морских и лесных ресурсов и многое другое.
Следует отметить, что в российско-индийской торговле существует значительный диспаритет в пользу России и поэтому увеличение доли индийских товаров на российском рынке не изменит вектор торгового баланса. Он останется положительным. В свою очередь, Нью-Дели заинтересовано в сокращении отрицательного торгового баланса с Москвой и соответственно расширение товарной номенклатуры вполне может сопровождаться и снижением стоимости контрактов.
Другой проблемой внешнеэкономической деятельности становится транспортная составляющая. Существовавшие логистические цепочки уже в период распространения COVID-19 были частично нарушены, а частично перегружены. Если говорить об экспортно-импортных потоках Индии и России то следует констатировать, что путь через Суэцкий канал в порты Балтийского моря наиболее подвержен и геополитическим рискам, и чисто техническим проблемам. Транспортный коридор Север-Юг до Астрахани не в состоянии «переварить» перспективный объём грузов. Кроме этого в упомянутом направлении ещё недостаточно скоординированы все элементы логистической цепочки.
Расширять «бутылочное горлышко» транспортных коридоров возможно с помощью запуска нового и, одновременно, забытого старого направления Владивосток-Ченнай. Несмотря на то, что решение было принято на самом высоком уровне, на Саммите в Нью-Дели в декабре 2021 г. пока не существует отлаженной работы в этом направлении. При этом судоходное направление вполне может стать и следующим этапом в освоении Арктики, и использовании Северного морского пути. По мнению индийского финансового издания Mint, с учётом политики Н. Моди «Действуй на Востоке» и изменившейся геополитической ситуации проект может перевернуть условия перевозок (буквально: game changer) к 2024 г.
И наконец, последняя проблема-возможность – это переход на взаиморасчёты в паре рубль-рупия. Указанная возможность уже урегулирована двусторонним соглашением, созданы и опробированы технические условия взаимных расчётов. Остаётся только одно: подобную схему должен «подхватить» бизнес. Очевидно, что пока действует определённая инерция в пересмотре расчётов на уровне малого и среднего бизнеса, но также очевидно, что во второй половине 2022 года ситуация с взаиморасчётами рубль-рупия вполне может стать рутиной внешнеэкономических сделок.
Стоит отметить, что все вышеперечисленные возможности и проблемы существовали и существуют помимо текущих конфронтаций в рамках глобального противостояния Русской цивилизации и коллективного Запада. Но эта тема для геополитических стратегов. Если же говорить о влиянии на экономическое сотрудничество, то генерал-лейтенант ВС Индии в запасе, Пракаш Менон по-военному кратко отодвинул этот вопрос на второй план: «Отношения между Индией и Россией выдержали экономические санкции Запада». Соответственно, рост объёма российско-индийской торговли находится, прежде всего, в руках Москвы и Нью-Дели. И даже, если заветная цифра 30 млрд долларов товарооборота не будет достигнута к 2025 г., перевалить показатель в 20 млрд вполне реалистично.
История взаимотношений Индии с ключевыми геополитическими фигурами и актуальная ситуация – в материале эксперта EastRussia, заместителя директора экспертно-аналитического центра ДВФУ Дмитрия Шелеста.
Изменения глобального миропорядка в причудливой форме меняют отношения между государствами, блоками и коалициями. То, о чём так любят порассуждать исследователи и эксперты: изменения системообразующих факторов, перемены во внешнеполитическом курсе, смена военных стратегий, на тактическом уровне двусторонних отношений становится фарсом для любопытствующей публики, и головной болью для политиков. И в этом отношении шаги Республики Индия во внешнеполитическом пространстве, при всей их прагматичности, нередко вызывают недопонимание со стороны мировых игроков и, прежде всего, со стороны России и Соединённых Штатов.
Распад СССР в 1991 г. и тектонические либеральные реформы в Индии привели к тому, что, как писал в то время журнал India Today: «В России было не до Индии, а в Индии не понимали, что творится в России». В свою очередь, в США с привычной самоуверенностью изначально увидели в экономическом транзите обычную борьбу за власть в стране третьего мира. Однако, уже в середине 1990-х гг. Вашингтон неожиданно «вспомнил», что Индия – это «самая большая демократия в мире», а Москва, «приглядевшись», заметила, что Нью-Дели – это по прежнему один из «наиболее значимых стратегических партнёров».
Конечно, история независимой Индии началась несколько раньше, в 1947 г. С того времени страна пережила много событий. В Нью-Дели не забыли, как Вашингтон фактически принял сторону Пекина в индо-китайском военном конфликте 1962 г. Запомнилось и то, что Соединённые Штаты фактически защищали неоколониальную политику режима Антониу ди Салазара на Гоа в противовес всем нормам международного права. Не стоит забывать и об индо-пакистанской войне 1971 г., когда Вашингтон направил группу кораблей американских ВМФ во главе с авианосцем «Энтерпрайз», чтобы поддержать своего союзника в регионе – Пакистан. Следует отметить, что если в первом случае Советский Союз ограничился риторикой в поддержку Дели, то во втором были предприняты конкретные дипломатические шаги, а в последней истории генеральный секретарь КПСС Леонид Брежнев лично распорядился направить в поддержку Индии группу боевых кораблей ВМФ.
В XXI веке ситуация не упростилась. Взлёт Китая как глобальной экономической, так и ведущей военной державы ни у кого не вызывал сомнения. Возможности Индии значительно уступали своему северному соседу, геополитические интересы находились в конфронтации с интересами Пекина при том, что амбиции Нью-Дели простирались не только региона, но и мира. К этому следует добавить и передел зон геополитического влияния, и трансформация экономики, и «чёрные лебеди» типа пандемии COVID-19. Снижение возможностей одних государств и повышения статуса других, эскалация напряжённости во многих точках мира, трансформация военных и политических союзов становятся напоминанием: нет ничего вечного в мировой политике.
Поэтому, когда эксперты обсуждают различные «уклоны» Нью-Дели относительно Москвы или Вашингтона, то как-то забывают о самой Индии. Достаточно почитать стратегические документы государства Индостана, чтобы понять: страна видит себя даже не региональной, а глобальной державой. И в этом отношении пытаться говорить о векторе индийской политики как о «пророссийском» или «проамериканском» не совсем корректно.
Например, если взглянуть на внешнеполитическую стратегию «Соседи Индии – в первую очередь» (India’s Neighborhood policy) как становится ясно, что Нью-Дели рассматривает добрососедские или, по крайней мере, рабочие отношения с государствами-соседями как основу своей внешней политики. Это и укрепление добрососедских отношений, и решение текущих проблем. У Индии достаточно напряжённое взаимодействие с Непалом, проблемы с мусульманской уммой внутри страны рождают непонимание в Бангладеш, увеличивающееся влияние Китая в Шри-Ланке, наоборот, порождает раздражение Нью-Дели. И конечно постоянная враждебность по линии индо-пакистанских отношений.
Всё вышеперечисленное создаёт множество проблем вполне прикладного характера. Например, столь необходимый Индии проект газопровода ТАПИ (Туркменистан-Афганистан-Пакистан-Индия) с 2010 г. переместился в область мифотворчества именно в силу проблем с ближайшими соседями. Вместе с тем, соседние страны далеко не всё устраивает во внешней политике столь могущественного соседа. То, что «Индия пытается быть ближе к Западу особенно в рамках Quad и других многосторонних и двусторонних инициатив», – по словам исследователя из Университета Коломбо (Шри-Ланка), Шакти Де Сильва, – «вызывает озабоченность многих государств Юго-Восточной Азии (ЮВА) в силу того, что они являются объектом постоянной критики со стороны тех самых развитых стран».
Другая составляющая внешнеполитических тревог Индия – это, естественно, состояние дел с Китайской народной республикой (КНР). Внутри страны преобладают самые разные мнения: от алармистских, «когда будет война с Китаем», до вполне взвешенных и рациональных суждений о необходимости находить общий язык с Поднебесной. В качестве примера неусыпного внимания к Китаю можно привести репортаж программы «Гравитас Ньюс»: «Милитаризация Китаем “Инициативы пояс и путь”» в декабре 2021 г. Сюжет начинается с признания интересов Пекина контролировать отдельные направления в Индийском океане в силу того, что 80% углеводородов и 95% торговли происходит через эту часть мирового океана. Затем, КНР уже обвиняется в том, что все порты с китайским участием, которые входят в так называемое «Жемчужное ожерелье» от Мьянмы до Намибии предназначены для развёртывания китайских Вооружённых сил. На этом фоне прослеживается и ревнивая обеспокоенность отношениями Пекина с ЮВА и конкуренцией за влияние в регионе с Китаем. Не менее важна и экономическая составляющая индийско-китайских отношений. Например, по данным Главного таможенного управления Китая общий объём торговли с КНР в 2021 году перевалил отметку в 100 млрд долларов США и достиг 102,29 млрд, что на 32,36 % выше чем в прошлом году. Причём положительный баланс сохраняется в пользу Китая – 78,33 млрд долларов США против 23,96 млрд долларов США индийского экспорта в Поднебесную.
В этом контексте и следует рассматривать те или иные действия индийского руководства с оглядкой на Вашингтон и, в меньшей степени, на Токио и Канберру. Здесь уместней говорить об осознании индийской стороной собственного недостатка сил. И уж точно не следует считать, что Нью-Дели будет однозначно радо замене китайского влияния на американское или какое-либо другое. Просто речь идёт о том, что интересы упомянутых мировых игроков совпадают с интересами Индии в определённый период времени. И наоборот, Вашингтон, чьи операционные возможности в Индо-Тихоокеанском регионе сократились, вполне сознательно формирует свою политику с оглядкой на Нью-Дели. Соединённые Штаты вне зависимости от того, кто занимает Овальный кабинет в Белом доме, будут делиться военными технологиями (до определённого предела) и включать своего «младшего» партнёра в собственные военно-морские стратегии. Не следует забывать и то, что США, уступив Китаю первое место в 2021 г., занимает второе по обороту внешней торговли в 92 млрд долларов США с Индией. Очевидно, что такое положение дел будет иметь место, по крайней мере, в среднесрочной перспективе (5 лет). Более того, отношение Вашингтона к Республике Индия во многом рассматривается через призму внутренней политики США. Поэтому нередко Нью-Дели подвергается критике именно в рамках модели американской демократии и понимании соблюдения прав человека. Исходя из этой же парадигмы, Соединённые Штаты готовы предложить индийскому руководству только статус «младшего партнёра» даже не смотря на снижение своего влияния в Индо-Тихоокеанском регионе. Очевидно, что Индия готова принять многие неприятные шаги со стороны американской администрации. Но в этой связи появляется простой вопрос: как долго динамичное государство и древнейшая из существующих цивилизаций будет готова мириться с таким подходом? Возможно – это перспектива пяти лет, но вряд ли больше.
Другой, значимый вектор индийской внешней политики – это Европа. Европейский союз более значим для Индии как экономический, нежели чем политический партнёр. Объём двусторонней торговли за 2020 г. составил 62,8 млрд долларов США, что предполагает 10 место в списке значимых экономических контрагентов ЕС. Одновременно Европа является одним из крупных инвесторов – совокупный объём инвестиций составляет 75,8 млрд долларов США. В 2021 году большая часть переговоров Нью-Дели как с Брюсселем, так и с отдельными государствами носила также экономический характер. Единственным значимым исключением становится климатическая повестка, где Индия во многом солидарна с ЕС.
Помимо упомянутых проблемных точек Индия заинтересована в экономическом сближении со странами АСЕАН (которая вписывается в стратегию добрососедских отношений), Северо-Восточной Азией, государствами Африканского континента и, в меньшей степени, Южной Америки.
И, наконец, подходя к России, следует сразу сделать акцент на развитом политическом сотрудничестве при несоответствующим ему экономическим показателям. Значимость политических отношений на высшем уровне для Москвы и Нью-Дели, по выражению Нарендры Моди, «остаётся константой», однако говорить об отсутствии трений не приходится. Более того, низкий уровень экономических связей даёт основание как различным политическим группировкам, так и представителям крупного бизнеса внутри страны говорить о необходимости принесения в жертву или сокращения российско-индийских отношений в пользу иных партнёров. Естественно, что подобные утверждения не являются основополагающими во внешней политике Индии.
Тем не менее, не следует сбрасывать со счетов подобные мнения, которые, в случае изменения внешнеполитической конъюнктуры могут стать устойчивой тенденцией. В качестве примера трансляции подобный взглядов можно привести упомянутые «Гравитас Ньюс» (телеканал WION), которые тотально искажали тему «украинского кризиса» в лучших традициях западной пропаганды. И это – одна из иллюстраций возможного «жертвоприношения» российско-индийских отношений в пользу мнения Соединённых Штатов и их союзников. С другой стороны «реверанс в сторону Запада» ни в коей мере не снижает интенсивность контактов Москвы и Нью-Дели. Пока существуют общее видение будущего мира, общая тематика в области глобальной политики, которое прагматично помножено на военно-техническое сотрудничестве, два государства сохранят устойчивое партнёрство. Однако следует задаться вопросом: Насколько будет устойчиво сотрудничество Индии и России через пять, десять и более лет? В конце концов, любая основа для сотрудничества имеет свои ограничения во времени.
Сегодня Индия рассматривает мир как поле деятельности для глобальной экспансии. Пример Китая не только подталкивает Нью-Дели к конкуренции с Пекином, но и даёт понять: страна с населением более 1,4 млрд не может быть вещью в себе, не имеет права изолироваться от всего человечества.
Таким образом, говоря о государстве Индостана, следует, прежде всего, не только и не столько признать существующие интересы Нью-Дели, а попытаться увидеть завтрашнее поле интересов возможной сверхдержавы XXI века. Но, к сожалению, специфика изучения бывших стран третьего мира до сих пор часто выглядит некоей ориенталистикой, интерес к которой питают экстравагантная профессура, отвлечённая от реальной политики. Как ни странно, но даже выверенные дипломатические заявления сегодняшнего дня нередко напоминают добродушные европоцентричные суждения западных антропологов XIX столетия в отношении интересных, но малоразвитых народов. В начале 2000-х гг. через подобное отношение к себе с раздражением переступил Китая. Фактически сейчас это делает Индия.
На сегодняшний день относительно Индии и Москва, и Вашингтон находятся в равном положении: и та и другая сторона должны уважительно считаться с силой, которая из региональной перешла в разряд глобальных. В свою очередь Россия и Индия не на словах, а на деле остаются стратегическими партнёрами и имеют огромный потенциал для сближения. Причём в третьем десятилетии нашего столетия не совсем уместно говорить только о неких рафинированных дипломатических раутах (конечно и не без этого) или о гигантских корпоративных проектах. Речь идёт о развитии культурного обмена, повышении экономического сотрудничества на уровне малого и среднего бизнеса, роста объёма взаимного инвестирования, взаимодействии региональных политиков, обмене студентами, научно-техническом сотрудничестве и многих других составляющих того, что называется дружескими отношениями.
Для хабаровского шеф-повара Ильи Кожевникова участие в Восточном экономическом форуме в сентябре 2023 г. было уже третьим по счету. Но впервые на форуме он работал не как представитель команды поваров от Хабаровского края, а как шеф-повар по приглашению крупнейшей на Дальнем Востоке и одной из ведущих крабопромысловых компаний России «Русский краб». За 9 сентябрьских дней Илье Кожевникову в одиночку пришлось приготовить около 1000 порций разных блюд из рыбы и морепродуктов для первых лиц государства и региона!
Впервые на Восточный экономический форум Илью Кожевникова пригласили в 2016 г., когда мероприятие проводилось всего лишь во второй раз. Тогда при Комитете торговли, пищевой и перерабатывающей промышленности правительства Хабаровского края была организована команда местных поваров, готовых во всей красе представить вкусные блюда из местных ингредиентов. В состав команды, кроме Ильи Кожевникова, вошли Алексей Шилов, Евгений Паластин и Федор Антипьев. В специально построенном павильоне «Улица Дальнего Востока» хабаровские повара вчетвером готовили для гостей форума.
Работать было непросто: традиции организации питания для высоких гостей на острове Русский только зарождались, по ходу решалось много организационных проблем, не была отлажена уборка мусора на кухне, даже руки перед готовкой мыли в простейших умывальниках! Но повара из всех дальневосточных регионов хотели удивить своими блюдами, работали «на износ», очень старались. Тогдашний губернатор Хабаровского края Вячеслав Шпорт как мог поддерживал земляков-поваров.
– Мы тогда привезли из Троицкого 300 кг самой разной рыбы, – вспоминает Илья Кожевников. – В основном это были толстолобы, ленки, сазаны, хариусы. И кулинарной фишкой хабаровской команды было приготовление рыбы в шарабане.
Во второй раз Илья Кожевников отправился на ВЭФ в 2017 г. Команда была больше, да и павильон Хабаровского края выделялся немалыми размерами. Борьба блюд среди всех дальневосточных поваров была нешуточной, каждый павильон зазывал к себе гостей и старался поразить гастрономическими изысками.
Интересно, что высоких гостей на ВЭФ кормят только в первые 3 дня форума. Далее, после закрытия форума, на остров Русский разрешают приезжать всем желающим для ознакомления с представленными выставочными павильонами разных регионов. Но у поваров от этого работы только прибавляется, ведь за день через павильоны проходит более 1000 человек, и все желают попробовать что-то вкусненькое.
В 2023 г. у Ильи Кожевникова был совсем другой формат работы на Восточном экономическом форуме. Так как он был приглашенным шеф-поваром от компании «Русский краб», то работал на отдельной площадке, куда приезжали высокие гости после основных мероприятий.
Было очень непросто: начиная с заказа продуктов (а во Владивостоке традиционно перед ВЭФ пустеют продовольственные склады - всё отправляется на остров Русский) и заканчивая организацией гастрономического процесса в одиночку.
Рабочий день у Кожевникова начинался в 5 утра – надо приготовить 5 блюд на завтрак. Потом – заготовки для обеда: в ежедневном обеденном меню 3-4 блюда. Самому приходилось делать всё: и картофель чистить, и овощи нарезать, и зелень перебирать. А сколько труда требовала филигранная работа с морской рыбой и морепродуктами! Однажды буквально за 12 часов с момента вылова привезли с Сахалина свежего тунца весом 25 кг. И каждый день нон-стопом доставляли свежего гребешка, креветки, морских ежей, трепангов, камбалу, скумбрию, трубача.
– В первые дни у меня постоянно руки были порезанными! – говорит Илья Кожевников. – Зато сейчас закрытыми глазами могу разделать краба, в легкую делаю приморское коронным «трепангом-пятиминуткой», готов удивить талой из гребешка, а сами гребешки вскрываю за секунду. Мне было очень приятно, когда гости передавали слова благодарности за вкусные блюда. А некоторые даже удивлялись, почему я до сих пор работаю в Хабаровске и у меня до сих пор нет звезды Michelin?
Передача всех блюд гостям производилась через официантов. И, что удивительно, никаких специальных дегустаторов для проверки еды перед подачей высоким персонам не было! По мнению Ильи Кожевникова, тут свою роль сыграла тщательный предварительный отбор поваров. Проверку они прошли, сотрудники ФСО им доверяли и не беспокоились за качество конечного продукта на столах.
Напряженная работа на ВЭФ у Илья Кожевникова продолжалась 9 дней. Он в море-то впервые окунулся только после окончания всей работы. Но совершенно не жалеет: опыт приобретен огромный, уверенность в своих силах появилась еще большая, а, значит, можно смело браться и за новые амбициозные проекты!
Цифровизация леса
С 2014 года в России используется система ЛесЕГАИС, которая позволяет проследить судьбу дерева от момента, когда оно начало расти до того, как стало изделием из дерева. Подобные системы уже используются при обороте алкогольной продукции, мяса и «молочки» - всегда можно узнать, где взяли и куда отправили.
Теперь, когда проявились все плюсы и минусы прежней системы, в России внедряется новая – ФГИС ЛК: федеральная государственная система лесного комплекса. Помимо информации об использовании, охране, защите, состоянии, воспроизводстве лесов, она необходима также для того, чтобы в любой момент можно было посмотреть специфику того или иного лесного участка, чтобы отдать его в пользование арендатору: леса-то много, но вот процент его использования крайне низок.
Сегодня 50% земель лесного фонда страны находится на территории Дальневосточного федерального округа, треть запасов древесины – также в ДФО, но при этом на Дальний Восток приходится всего лишь 8% заготовки древесины. Для того, чтобы улучшить показатели, необходимо «оцифровать» лес. Первые шаги в этом направлении, к примеру, уже помогли снизить число «черных лесорубов».
В целом по стране объемы незаконных заготовок сократились в 1,6 раза, - привел статистику заместитель руководителя Федерального агентства лесного хозяйства Вячеслав Спиренков,
В подтверждение его слов, министр лесного хозяйства и охраны объектов животного мира Приморского края Константин Степанов, приводит статистику региональную.
– За два года у «черных лесорубов» изъято свыше 130 единиц лесозаготовительной техники, объемы незаконных заготовок леса упали в четыре раза, – отчитывается Степанов.
По его словам, Приморье, утратило статус самого криминализированного региона в лесной отрасли Одновременно, правда, произошла и общая рецессия в ЛПК: так налоговые поступления в 2023-м уменьшились на 200 млн рублей по сравнению с аналогичным периодом прошлого года, на 700 человек сократилось число занятых в отрасли, экспорт на спаде.
– Снижение экспорта связано с тем, что ранее древесина из России в Китае «дорабатывалась» и реэкспортировалась в США и страны Евросоюза. Сейчас из-за санкций это невозможно, - отметил Степанов.
И это при том, что в Приморье 80% лесосеки находится в аренде. Вот только те самые арендаторы не спешат осваивать деляны и в целом вкладываться в отрасль: не до конца понятны правила игры, всегда есть риски, что лес не получится продать и так далее.
Директор проектов ПАО Сбербанк Алла Сбитнева отметила хроническую недоинвестированность росссийского ЛПК.
– За полгода отрасль заработала 1,4 трлн рублей, это на 15% меньше, чем было ранее. При этом всего 74 млрд из заработка было направлено на инвестиции, здесь также отмечается снижение на 22%, – привела цифры Сбитнева.
А ведь при этом у дальневосточных лесорубов под боком огромный рынок сбыта – Китай.
ПИП 2.0
Впрочем, близость Китая с его огромным рынком – лишь кажущаяся близость, считает замминистра промышленности и торговли РФ Олег Бочаров. Весь Дальний Восток с его 8% освоения лесосеки не сможет покрыть потребности КНР, к тому же по конкурентной цене.
– Глубоководные порты Китая, специализирующиеся на лесе, находятся на юго-востоке КНР, а наш лес, потенциально идущий на экспорт – на северо-западе России. Смотрим логистику, а ее нет! – такую мысль высказал Олег Бочаров.
Вообще, по словам Бочарова, все предыдущие финансовые модели – так называемые ПИПы: перспективные инвестиционные проекты – развития ЛПК в нашей стране были ориентированы на другие условия: цены, логистику, экспорт. Сейчас эти схемы не работают.
– Нам надо сделать кластерную оценку, которая позволит четко определить удаленность от рынка, способность его достичь, соответствие качеству.
Сегодня разрабатывается новая программа приоритетных инвестиционных проектов – ПИП 2.0. Вот только для развития ЛПК необходимо ответить на главный вопрос – в чем задача: продать как можно больше леса или как можно больше его сохранить? Только после этого можно будет создавать государственное задание по ЛПК.
При этом чиновник от минпрома все же подчеркнул, что главный партнер и клиент в лесной отрасли для России – Китай.
Китайских контрагентов лишь грубообработанная древесина, продукцию глубокой переработки они сделают сами, уверен руководитель приморского предприятия «Эко Тойс» Евгений Корж. Его предложение: запретить экспорт древесины минимального передела в перспективе ближайших двух-четырех лет, как это было сделано в свое время с «кругляком». Тогда всем придется делать глубокую переработку, отсюда вырастет и маржинальность с одного куба, и число рабочих мест, и отчисления в бюджет.
Вот тут-то и сыграет свою главную роль обязательная к использованию с 2025 года ФГИС ЛК – система позволит отслеживать, контролировать движение древесины в любом ее виде – будь то дерево или карандаш. Все это в конченом итоге позволит и лучше осваивать лесосеки, и больше зарабатывать – и предпринимателям, и государству.
Развитие въездного туризма – одно из стратегических направлений государственной политики РФ. К 2030 году на Дальнем Востоке планируют принимать вдвое больше иностранных туристов – до восьми млн человек. В макрорегионе, утратившем около 80% турпотока во время пандемии, делается большая ставка на привлечение иностранных туристов. В фокусе – близлежащие страны Азиатско-Тихоокеанского региона.
Министр экономического развития РФ Максим Решетников считает, что коронавирус, хоть и создал много проблем, но развернул взгляд на сферу туризма внутри страны, заставив переосмыслить собственные возможности и начать их актуализировать. Строятся новые средства размещения разного формата, создаются уникальные точки притяжения для туристов, включая сложные горнолыжные и пляжные курорты.
«Все это должно быть поддержано соответствующей транспортной инфраструктурой. Наша цель – сделать страну комфортной, в первую очередь, для граждан России, но мы всегда рады гостям. Побывав один раз в России, иностранные туристы должны приезжать вновь. Надо устранять проблемы с безналичными платежами – международные платежные системы Visa, Master-card у нас не работают, но можно пользоваться Union pay, китайскими системами, можно открыть счет в российском банке – будет эмитирована виртуальная карта, которой можно пользоваться по приезду как в физическом, так и виртуальном формате», – рассказал Решетников.
Одна из давних проблем в части привлечения иностранных гостей – за границей мало знают о наших достопримечательностях и туристических возможностях. Недостаток продвижения страны на внешних рынках тормозит массовый поток туристов из-за рубежа. В Минэке эту проблему осознали и поставили себе в повестку на 2024 год.
Есть и проблемы со въездом, но они решаются. С 1 августа заработала электронная виза – за август въехало уже 30 тыс. иностранцев (большинство из Китая). Заработали соглашения групповых безвизовых поездок с Ираном и КНР, идет работа по таким же соглашениям с Индией.
«Полную отмену виз уже предложили Кувейту, Бахрейну, Оману, Саудовской Аравии, Малайзии – там, где возможен, в том числе, прирост туристов премиум-класса», – добавил глава Минэкономразвития.
По данным Российского союза туриндустрии, в среднем доход от одного иностранного туриста в России составлял в доковидном 2019 году 318 долларов, что сильно отстает от среднемировых значений (1 270 долларов). В 2019 году наша страна получила от экспорта туруслуг 11 млрд долларов, однако в целом отрасль демонстрирует отрицательный платежный баланс. Россияне потратили на свои поездки в другие страны 264 млрд долларов.
По словам президента Российского союза туриндустрии Ильи Уманского, россияне по тратам в магазинах беспошлинной торговли занимают третье место в мире после США и Китая – и это объясняет, почему наши туристы востребованы во всех странах мира.
«Мы сталкиваемся со значительным отрицательным торговым сальдо по статье “путешествия”. Отрицательное сальдо в туризме является результатом проигранной конкуренции – причем как за иностранного, так и за внутреннего туриста. Мы должны понимать, что мы конкурируем со всем миром. Нам очень нужен платежеспособный турист и для этого надо создавать конкурентноспособный на международном рынке турпродукт. И если он станет привлекательным для международного рынка – мы сразу выиграем конкуренцию и на внутреннем, и удержим значительную часть денег внутри страны и сократим объем импорта», – рассказал Уманский.
Эксперт предупредил, что с волной развития внутреннего туризма есть риск получить ограничение платежеспособного спроса – в будущем российских путешественников получится привлекать только бюджетным предложением, которое не обеспечит конкуренции на выезде и не удержит желающих отправиться за рубеж.
В настоящее врем я активно работает программа модульного отелестроения, а дорогих высококонкурентных отелей в стране всего 500. Количество номерного фонда в РФ сейчас находится на уровне – мы в пятерке ведущих стран. Но о качестве приходится сожалеть, отмечает Уманский.
По словам эксперта, невозможно обеспечить высококлассный отдых и развлечения для россиян в России, если опираться только на внутренний спрос, который очень мал.
«Мы должны ориентироваться на внешний рынок, а это запустит паровозом и внутренний», – резюмирует Илья Уманский.
Крупной дальневосточной дестинацией является Приморский край. По итогам 2022 года регион посетило более трех млн туристов, в этом году ожидается более 3,5 млн гостей. Количество иностранных туристов составило в этом году уже больше 50 тыс. – это китайские граждане.
Пассажирские и грузовые рейсы в Россию выполняются из 31 государства, Россия летает в 24. В начале сентября восстановлено отсутствовавшее 30 лет авиасообщение с Мьянмой, которая стала 38-й страной, с которой Россия возобновила прямые авиарейсы. В октябре будут возобновлены из Новосибирска и Владивостока в Лаос. Идет работа над возобновлением прямого сообщения с Индонезией. В январе 2024 года планируется открыть прямой рейс из Владивостока в Сибу (Филиппины).
Руководитель агентства по туризму Приморского края Арсений Крепский поделился готовым кейсом для привлечения зарубежных туристов на примере работы с Республикой Корея.
Сначала в регионе определили самую мобильную и платежеспособную аудиторию в Корее – это молодые люди в возрасте 19-25 лет.
«Мы решили идти через лидеров общественного мнения для данной аудитории – прежде всего, мы начали съемки музыкальных видеоклипов, привлекая в популярные места Приморья популярных в Корее исполнителей – все эти локации стали сразу же мелькать в соцсетях корейских туристов. Второе – корейские телешоу очень популярны, и ТИЦ Приморья привозил съемочные группы, беря на себя часть транспортных расходов, таким образом, представители региона оказывались на экране многомиллионной аудитории – поток туристов шел по следам. Также мы для блогеров устраивали фан-туры – их подписчики шли за ними. Когда аудитория там нас узнала, мы перешли к работе напрямую с авиакомпаниями – привезли туркомпании, показали все наши туристические ресурсы и в 2019 году в пик летнего сезона количество рейсов во Владивосток из аэропортов Кореи доходил до десятка в сутки. Также мы использовали круизный туризм как средство продвижения на зарубежных рынках», – рассказал Арсений Крепский.