Иркутская область – один из самых экономически перспективных регионов России. Здесь находятся одни из крупнейших на материке месторождений золота, газа, нефти. Здесь – самые дешевые гидроэнергетические ресурсы. Крупнейшие предприятия по производству алюминия, целлюлозы и прочего. А если добавить озеро Байкал, в котором содержится 19% мировых запасов пресной (и очень чистой) воды, то паззл можно считать завершенным
Однако, между словами «потенциал» и «реальность» порой существует грандиозный разрыв. О том, как он преодолевается, рассказал Первый заместитель Председателя Правительства Иркутской области Руслан Ситников.
- Руслан Леонидович, давайте начнем с такой вещи, как отраслевой баланс экономики Иркутской области. Если можно его охарактеризовать по отраслям, как бы вы это сделали? Сначала ключевые отрасли, потом те, на которые вы сейчас обращаете внимание и которые пытаетесь развивать?
- Обширная сырьевая ресурсная база Иркутской области обеспечила преобладание в структуре региональной экономики крупных промышленных предприятий. Наибольшую долю в структуре ВРП традиционно формируют добыча полезных ископаемых – 29%, обрабатывающее производство – около 10%, транспортировка и хранение – 8,7%.
Добыча углеводородных полезных ископаемых, производство нефтепродуктов, металлургия, машиностроение, лесопромышленный комплекс и фармацевтика обеспечивают основной вклад в добавленную стоимость, создаваемую в экономике региона, и приносят наибольшую долю налоговых поступлений в консолидированный бюджет.
В регионе присутствуют основные российские перерабатывающие и лесные компании.
По объему экспортной выручки мы занимаем 11-е место среди регионов России. Ставим себе задачу попасть в топ-8. Интересно, что доля несырьевого неэнергетического экспорта у нас составляет 68% . То есть, у нас есть второй передел - это алюминий, лесозаготовка и переработка. Последние занимают основную долю.
Президент своим указом поставил задачу по увеличению доли экспорта несырьевых неэнергетических товаров не менее 70% к 2030 году. Мы близки к этому показателю.
Если уходить от большого бизнеса к малому и среднему, то наша задача увеличить долю этих компаний в общем объеме экспорта региона до 24%.
- А сейчас сколько?
- Порядка 20%. А если говорить об экспорте вообще, то сегодня 6% экспортеров – это порядка 30 крупных компаний - дают около 80% экспортной выручки. И если проблем с экспортом крупных компаний мы не видим, то поднять долю малого и среднего предпринимательства с 20% до 24% – для нас это задача очень серьезная.
Мы провели анкетирование более полуторы тысяч предприятий. Выявили основные проблемы. Если мы говорим о крупных компаниях, то у них, в принципе, две проблемы основные. Первая – это логистика. Загруженность Транссиба и БАМа в восточном направлении очень большая, но на федеральном уровне принято решение о расширении Транссиба и БАМа в течение четырех лет. Это сейчас является основным сдерживающим фактором для увеличения экспорта и в целом объема продукции в сторону азиатских и восточных рынков. Плюс прием китайской стороны, тоже определенные ограничения у них там есть в связи с ковидом, и они не справляются.
Что касается малых предприятий, то здесь проблем побольше. У них тоже логистические проблемы, но связанные с внутренней логистики сборных грузов. Мы это понимаем, поэтому много внимания сейчас уделяем развитию логистической составляющей.
Еще одна острая проблема малого и среднего предпринимательства – в маркетинге, в возможностях продвижения и сбыта продукции на другие рынки, в том числе на экспорт. Мы организовали маркетинговый центр при Центре оказания услуг «Мой бизнес», который занимается развитием этого направления, в том числе совместно российским экспортным центром.
Есть определенные ограничения, в том числе связанные с таможенно-тарифными сборами. Мы эту проблематику выявили и сейчас формируем экспортную программу с поэтапным решением этих задач.
Что касается в целом экономики региона, то это экономика с высоким потенциалом, с предприятиями, производящими продукцию с высокой добавленной стоимостью. Есть проблемы логистические, вызванные удаленностью региона от центра. Поэтому прорабатываем и вводим различные механизмы, в том числе и субсидирование транспортных расходов.
Если мы говорим о крупном бизнесе, здесь основная задача правительства – это ускоренное, быстрое сопровождение инвестпроектов. На территории сегодня реализуются много крупных проектов. Это, например, иркутский завод полимеров - проект «Иркутской нефтяной компании». Компания наряду с добычей нефти реализует проект по эффективному использованию попутного газа. «Группа «Илим» создает еще одно картонное производство в Усть-Илимске. Фармасинтез реализует проекты по производству фармацевтических субстанций и готовых лекарственных препаратов. Ну и Иркутский авиационный завод– проект нового среднемагистрального самолета МС-21.
С 2020 года мы участвуем в национальном проекте повышения производительности труда. У нас сейчас заключено более 20 соглашений с предприятиями, в которых будут реализовываться инициативы, связанные с реорганизацией технологических и организационных процессов. В целом программа рассчитана на три года, но вот у нас шесть предприятий уже достаточно глубоко вовлечены в проект – уже год по нему работают – и они показывают весьма позитивные результаты. Производительность труда там повысилась на 10, а в некоторых случаях на 30%. На производствах это происходит за счет более эффективной расстановки оборудования, за счет оптимизации выстраивания работы со складом, за счет грамотного планирования складских запасов, и, конечно, за счет цифровизации. Работает это так – команда экспертов и наших, и федеральных приходит на предприятие и анализирует конкретные операции. Причем делается вместе с рабочими, вместе с сотрудниками предприятия, и затем рождаются предложения по улучшению процессов. Конкретный пример – наше предприятие «Облкоммунэнерго», которое занимается прокладкой сетей в том числе. После работы экспертов они сократили временные издержки по одной из своих операций на 75%! То есть вот они тратили раньше на нее час, а сейчас всего 15 минут.
По условиям проекта участие в нем могут принимать предприятия, выручка которых превышает 400 млн рублей в год. Пока они могут это делать на бесплатной основе – за счет средств федерального бюджета. Все обучение, все внедрение происходит, повторюсь, прямо на производстве.
- А про МС-21 можно чуть подробнее? Мы видели все, что глава Ростеха Сергей Чемезов докладывал Президенту, что все вопросы уже решены по поводу композитного крыла и двигателя. И когда начнется серийное производство?
- Как доложил руководитель «Ростеха» Президенту, запуск в серию самолета запланирован уже на следующий год. Самолет проходит испытания в настоящий момент. У него есть определенные конкурентные преимущества: достаточно хороший двигатель экономичный, и фюзеляж шире конкурентов. Вопросы импортозамещения максимально решены, крыло будет из нашего материала, и мы не будем ни от кого зависеть.
- Возвращаясь к теме малого бизнеса: вы хорошо описали экспортную составляющую и как вы помогаете экспортировать. А можно ли сказать, есть ли у них внутренние проблемы, например, проблемы с кредитованием. И если есть, то имеются ли в области программы, чтобы им помочь? В период ковида было серьезное сокращение малого бизнеса, и удалось ли какую-то часть спасти, какая часть погибла?
- Да, потеряли мы небольшую часть бизнеса. Падение было на 4%.
- То есть, не критично …
- Ну как, не критично? Смотря, как относиться. Мы считаем, что любая потеря – это плохо. Но хочу отметить, что в ковидный период мы попали в 8 субъектов Российской Федерации, которые оказали максимальное количество мер поддержки из областного бюджета для сохранения и поддержания вообще в целом бизнеса.
- А кого в первую очередь поддерживали? Вот как вы для себя решили, что вот этим будем помогать, а эти сами справятся?
- Было постановление по пострадавшим отраслям, им всем предоставили снижение по налогам и сборам. Упрощенная система налогообложения – мы дали минимальную ставку для пострадавших отраслей. Транспортный налог – на 50% снизили, налог на имущество организаций – в 2 раза снизили, то есть, если ставка 2,2, то у нас была 1,1. Мы свои выпадающие доходы по налогам оценили примерно в 400 млн рублей. Это то, что мы в 2020 году опосредованно вложили в поддержку малого бизнеса.
Плюс у нас очень активно работали институты поддержки и развития предпринимательства, программы для пострадавших отраслей. Очень хорошо сработали Центр «Мой бизнес», Гарантийный фонд, фонд микрофинансового кредитования (кредиты предоставлялись под 3% на три года). В общем, на прямую поддержку мы направили еще порядка 300 млн рублей. В целом получилось около 800 млн рублей на прямые и косвенные меры поддержки.
- А крупным предприятиям как-то помогали, послабления какие-то давали?
- Деятельность крупных предприятий мы не ограничивали и не приостанавливали, тем самым был обеспечен бесперебойный процесс производства. И они дали реальный прирост: в обрабатывающей промышленности, например, в 2020 году 112,8% к уровню 2019 года.
Более того, у нас фармацевтическая отрасль дала огромный прирост, выросла в 2,5 раза, производя антиковидные препараты. Это проект «Фармасинтеза» в городе Братске. Они изначально планировали производство противотуберкулезных, противоопухолевых препаратов. Но очень быстро перестроились.
На днях представлен рейтинг Минпромторга РФ, по объемам поддержки промышленности мы заняли 7-е место среди всех субъектов федерации. Речь идет о поддержке, которую мы оказываем промышленным предприятиям на модернизацию, развитие и реализацию новых инвестпроектов.
- На ПМЭФе АСИ объявляла рейтинг инвестиционной привлекательности. Где вы там себя находите?
- У нас 22-е место, причем динамика положительная – мы продвинулись. Мы имели довольно низкий рейтинг, наш инвестиционный потенциал был явно недооцененным. Но в этом году мы заметно улучшились.
Показатели национального рейтинга формируются из трех позиций – статистика, с которой ничего практически не сделаешь, с чем имеешь, с тем и живешь, - это первое. Второе – это оценка предпринимательского сообщества. И третье – это оценка экспертов. Когда мы видим результаты раскладки по нацрейтингу, то отмечаем, что нас недооценивают наши же эксперты, и, в принципе, не всегда позитивно оценивают предприниматели.
Но мы разобрались с этим вопросом, тут два фактора. Первый фактор мы признаем, есть проблемы: нас тянут вниз административные барьеры. Многие регионы с этим сталкиваются. Мы организовали работу по анализу, мониторингу и приняли соответствующие решения. И у нас сбой был в организации работы по корректировке вот этих оценок экспертных. Но мы работу организовали: где-то обратная связь не работала, где-то не вовремя мы реагировали. Эту систему обратной связи выстроили, и за этот год показатель сразу улучшился. Это справедливо, потому что регион потенциально достаточно промышленно развитый и перспективный. При этом, экономически самостоятельный. Мы в десятке по объему инвестиций и в хвосте по инвестклимату в предпринимательстве.
- Ну, климат – это оценочная категория, а тут настоящие инвестиции…
- Мы в десятке, одни из лучших.
- Куда идут инвестиции? Мы все знаем, конечно же, большую историю про «Полюс» - развитие Сухого Лога.
- «Полюс» – раз. «Высочайший» – два. Это золотодобывающие компании.
- Ковыкта.
- Ковыкта, газопровод. Мы говорим о том, что да, сейчас на строительстве объектов задействовано около 19 тысяч человек, дополнительно в период эксплуатации планируется создать еще порядка тысячи рабочих мест.
- Газ будет идти в Китай: экспорт, все прекрасно. А сама Иркутская область не газифицирована. Как эту проблему-то решать?
- К сожалению, такой вопрос стоит, и губернатор активно продвигает интересы Иркутской области. В настоящий момент мы газифицированы только на 1,1%.
Планируется соединить Ковыкту с Чаяндой. Газ с Чаянды уже пошел. Вот Амурская область по пути, на ее территории газохимия начала развиваться, параллельно начата газификация населенных пунктов . У нас, к сожалению, не так. Поэтому мы отстаиваем свои интересы.
Мы, в первую очередь, рассматриваем промышленную газификацию наших предприятий с целью создания конкурентных преимуществ. Наша задача, конечно, провести газопровод Ковыкта-Саянск-Иркутск. Почему Саянск? Это химкластер. Саянскхимпласт давным-давно готов к приему газа. В дальнейшем – Иркутск, здесь и объекты энергетики, и производства готовы работать на газе.
- «Газпром» может сделать эту ветку?
- В настоящий момент мы ведем переговоры на высшем уровне. Но вообще Иркутская область, Забайкальский край и Бурятия в плане газификации страны попали в отдельный раздел. И сейчас этот вопрос активно обсуждается, все-таки как осуществлять эту газификацию, вместе или порознь. Конечно, есть бизнес-интересы компании «Газпром». Но есть еще и интересы регионов: не везде сходятся в точках рентабельности проекты, и наша задача – найти золотую середину. Губернатор будет обозначать этот вопрос перед президентом.
С точки зрения промышленной газификации – тема важная еще и в том аспекте, что Иркутская область – прибайкальская территория, здесь более жесткие экологические требования. Поэтому нужен газ, как один из самых экологичных видов топлива. Котельные вокруг Байкала надо переводить с угля на газ. Для нас это приоритет.
Мы ищем решение. У нас есть независимые недропользователи, то есть различные компании нефтедобывающие, у которых есть попутный газ в большом объеме. И этот газ тоже можно вовлекать в оборот, в газотранспортную систему. С таким предложением губернатор сейчас идет к президенту, чтобы проработать вопрос.
- Чем вы можете помочь инвесторам?
- Наша основная задача – это сопровождение инвестпроектов. Много вопросов, связанных с инфраструктурой, и прочих, которые инвестор самостоятельно не может решить. Здесь нужна поддержка и федерального центра, и областного, соответственно, ну и какое-то участие бизнеса, и через рыночные механизмы возврат этих денег.
Например, касательно месторождения Сухой Лог. Мы понимаем, в этом проекте дорогостоящие дороги. Кроме того, есть аэропорт Бодайбо, который попал в план реконструкции благодаря инвестпроекту, соответственно, на 2022-24 годы федеральный центр предусмотрел 4 млрд рублей на реконструкцию, что позволит повысить транспортную доступность. То есть, все эти мероприятия проводятся, но, как вы понимаете, процесс этот не быстрый.
Рядом тоже «Высочайший» –по сравнению с Сухим Логом проект небольшой, но тоже с хорошим бюджетным эффектом.
Я вам назвал уже газохимический комплекс «Усть-Кут» Иркутской нефтяной компании – это, я считаю, наша жемчужина. Мы за 10 лет путем правильного льготирования создали в области новую отрасль. У нас нефтедобычи не было, она появилась за последнее десятилетие, и во многом – благодаря поддержке с нашей стороны и со стороны Федерации.
- У представителей лесопромышленного комплекса есть планы дальнейших инвестирования, или они уже все вложили, что хотели?
«Илим» планирует развивать картонное производство. В целом у нас весомо присутствует лесоперерабатывающая отрасль на территории Иркутской области, она экспортно ориентированная. С учетом решений президента о заградительных пошлинах на экспорт круглого леса стоит вопрос о глубокой переработке сырья. Минпромторгом проведены мероприятия по мерам поддержки и стимулирования дальнейшей глубокой переработки, и на региональном уровне заведены меры поддержки.
Мы сейчас тоже все силы направляем на то, чтобы стимулировать предприятия, а их более 500 в лесной отрасли, на глубокую переработку. Думаю, здесь тоже все получится.
- Трутнев выступил с инициативой создания единой государственной компании, которой будет разрешен экспорт кругляка.
- Да, слышал. Комментировать это пока сложно. Мы наблюдаем дефицит круглого леса даже на внутреннем рынке. А проекты по глубокой переработке леса мы рассматриваем регулярно и обсуждаем на предмет содействия в сопровождении и оказании мер государственной поддержки. Наши предприниматели адекватно оценивают перспективы развития отрасли. Правительство РФ дало время подготовиться, объявило заранее о том, что будет запрещен вывоз круглого леса, и наши компании достаточно активно перестраиваются на переработку.
- Готовая продукция идет на экспорт?
- И на внутренний рынок, и на экспорт. Лесная отрасль у нас экспортно ориентированная, порядка 80% выручки – за счет экспортных контрактов. В настоящий момент присутствует дефицит сырья. Есть предприятия с лесосеками, с кварталами, а есть перерабатывающие предприятия без лесосек, к нам поступают сигналы о дефиците сырья.
- Возвращаясь к крупным инвестпроектам, у вас еще активно представлены проекты Русала?
- Да, они строят две фабрики- анодную и алюминиевую. Проекты не совсем новые, просто долго находились в замороженном состоянии. Вообще у нас есть конкурентные преимущества, поэтому мы очень хорошо подходим для размещения металлургических производств.
- Потому что дешевая электроэнергия?
- В том числе. Поэтому у нас изначально были созданы и развивались совместно металлургический и энергетический комплексы.
- Сейчас, понятно, из-за глобально сложившейся политической ситуации и на Дальнем Востоке, и в целом по стране прикрылись интересы иностранных инвесторов. А у вас как с этим? Или у вас настолько российских хватает, что иностранные не нужны?
- Мы не лидеры по иностранным инвестициям. Да, у нас есть проекты и российско-японский, и российско-китайский, и российско-корейский, но они достаточно давно реализованы, и эти совместные предприятия уже давно и успешно работают. Новых больших иностранных проектов у нас пока нет.
Тут же вопрос в чем? Основные же инвестиционные проекты с иностранным участием – это автомобильная сборка или еще какая-то. Они, в основном, в центральной части России, ближе к потребителям. Если мы посчитаем население за Уралом – порядка 25-30 млн человек. А основной потребительский спрос находится в центральной России.
А сырьевые проекты мы и сами освоим, мы уже научились это неплохо делать: предприятия достаточно серьезно и технологиями владеют, и у них своя учебная база. У нас есть Технический университет, где уже все крупные предприятия различного сектора обучают студентов в рамках целевого набора, поэтому и образовательные программы под них разработаны. В принципе, это уже кооперация: цепочки все выстроены.
В этих цепочках не только образование, но и наука. В регионе создан Международный научно-образовательный центр «Байкал» мирового уровня . И у нас достаточно интересные проекты инновационные заявлены, инициаторами которых являются крупные промышленные предприятия Иркутской области.
- И что там конкретно за инновационные разработки?
- Например, разработки, связанные с увеличением процента извлечения золота из отвалов. Или, допустим, есть вахтовые поселки Иркутской нефтяной компании – там может быть организована переработка пищевых отходов. Еще одна важная для нас тема – переработка отходов лесопиления и лесопроизводств. Фармацевтическая отрасль активно использует научные разработки. Мы реально решаем те проблемы промышленных производств, которые есть в области, подключая нашу науку.
У нас каждый шестой житель города Иркутска – это студент или научный работник, поэтому у нас кооперация науки и бизнеса достаточно серьезная.
- Давайте поговорим о проблемах, которые оставила старая советская экономика - это БЦБК и «Усольехимпром».
- Это не проблемы, - это наши возможности. Мы считаем это потенциально новыми площадками для развития, в том числе и с точки зрения инвестиций, развития городской среды, комплексного развития этих территорий.
Если мы говорим о Байкальске: группа компаний во главе с ВЭБ.РФ сформировали мастер-план развития этой территории.
Что касается Усолья, то уже проведены мероприятия, удалось устранить угрозу ущерба от накопленных отходов, идет разработка проекта и документации дальнейшей комплексной рекультивации промышленной территории.
Это тоже территория с огромным потенциалом. И к 2024 году планируется привести ее в безопасное состояние, создать здесь хорошую промышленную площадку, в которой также заинтересована компания «Росатом».
- То есть они будут переработку отходов делать дальнейшую, кроме того, что они площадку сейчас расчистят?
- Эта тема только вошла в стадию обсуждения. Но там точно будут развиваться и другие производства, например, предприятие по изготовлению литиевых батарей, средней численностью 2,5 тыс. человек. Надо отдать должное и федеральному центру, и губернатору: идет комплексное развитие территории, то есть это развитие соответствующих социальных объектов и строительство дорог, чтобы действительно людям было жить комфортно на этих территориях.
- Федерация чем помогает? То есть они дают какие-то деньги? Ну, кроме того, что «Росатом» как корпорация выстраивает свои новые цепочки.
- Да, во-первых, это быстрое принятие решений, потому что, вы знаете, эти вопросы курируются на уровне вице-премьера в еженедельном режиме. Во-вторых, финансирование за счет консолидированного бюджета.
- Там прямо активная работа…
- Работа идет активно на двух площадках. «Росатом» сейчас занимается ликвидацией накопленного экологического вреда на площадках Усольехимпрома и БЦБК. Есть, соответственно, федеральное бюджетное финансирование, за счет которого проводятся эти работы.
- По поводу Байкала. Им занимаются разные структуры – и с точки зрения экологии и природоохранной деятельности, и со стороны развития туризма… Много и давно говорится про целостное развитие Байкальской территории и Прибайкалья, но пока этого не происходит. Почему?
- Под руководством губернатора мы постарались систематизировать эту работу. Для себя поставили четыре основные задачи. Однозначно мы понимаем и считаем это правильно, что повестка Байкала тесно связана с экологической повесткой. Это, прежде всего.
Первая задача – конечно же, восстановление турпотока до допандемийного уровня. Это 1,8 млн человек в год, из них порядка 370 тыс. – иностранных (Китай, Европа).
Вторая задача основная – это максимальное развитие зимнего и межсезонного туризма. И такие тенденции уже пошли – фестиваль «Лед Байкала», Зимниада и прочее. Что касается зимнего, межсезонного туризма, мы также создали маркетинговый центр, его задача – заниматься информированием, популяризацией региона через различные интернет-ресурсы, событийные мероприятия.
Дальше, мы себе поставили задачу увеличения продолжительности пребывания в регионе за счет неиспользованного, скажем так, ресурса города Иркутска. Прекрасный город, с прекрасной архитектурой – и древнее зодчество, и классическая архитектура. Зачастую турист прилетел в аэропорт, проехал мимо Иркутска – сразу на Байкал. Таких туристов нужно заинтересовать хорошими программами по Иркутску. Это тоже одна из основных задач.
Следующая задача, с учетом экологической повестки, - это развитие туристического потенциала других районов, муниципальных образований, территорий Иркутской области. И уже три «пилота» мы взяли в работу и оцифровываем. Потому что мы понимаем, Байкал – не единственный, туристически привлекательный объект в Иркутской области. Тема актуальна для внутри-регионального туризма, туризма выходного дня. Надо дать возможность людям поехать в другие районы области, и также полезно и хорошо провести время. Это касается и экологической повестки.
Ну и самое основное – это развитие инфраструктуры. Здесь мы выделили для себя ряд проектов: это и областной проект Музей Тальцы, и Кругобайкальская железная дорога. Также мы говорим о развитии Особой экономической зоны в Байкальске, которая у нас есть. Да, динамика по развитию ОЭЗ была не очень хорошая, но мы сейчас проводим ряд мероприятий, в ближайшее время приезжают специалисты Корпорации туризма, чтобы оценить инфраструктурные проекты.
И, соответственно, еще один из проектов – Исторические кварталы в городе Иркутске. У нас уже реализован проект «130-й квартал», но это лишь малая часть восстановления исторической застройки и реновации прилегающих территорий.
- Когда в Иркутске будет новый аэропорт?
- Мы работаем в правовом поле. Первый этап – самый сложный. Мы провели конкурсные процедуры по отбору консалтинговой компании, которая будет сопровождать этот проект и которая проведет полностью анализ предложений. В первый раз неудачный победитель был, какая-то местная компания без опыта. Она отозвала свою заявку, и мы повторно провели торги. Выиграла компания мирового уровня KPMG, которая уже сейчас приступила к анализу и подготовке предложений. Все этапы «дорожной карты» расписаны.
- Разве раньше никто не изъявлял желания…
- У нас список из 54 инвесторов. Это последний старый аэропорт в России с высокой, 10-процентной, динамикой пассажиропотока и, в целом, с высоким объемом пассажиропотока. Поэтому он очень востребованный. Наша задача – провести прозрачную сделку, и чем больше участников, тем выгоднее для региона. Этот актив интересен всем.
- Сколько в Иркутской области ТОСЭР и как они работают?
- Четыре. Это «Черемхово», «Усолье», «Тулун», «Саянск». Усолье вообще самое первое: мы были «пилотом» в Российской Федерации, в первую волну вошли – в 2016 году. Черемхово и Саянск гораздо позднее подключились. И четвертая территория – самая последняя, которая была создана, это ТОСЭР в Тулуне, после наводнения. Там нас очень сильно поддерживал Фонд развития моногородов и ВЭБ, который является куратором данного проекта. И те проекты, которые пришли в Тулун – они небольшие, но реально работающие – получали достаточно серьезную поддержку Фонда развития моногородов. Там и кредиты под ноль процентов, и другие меры поддержки.
- Какие налоговые послабления существуют в ваших ТОСЭР?
- ТОСЭР в моногородах – это, по сути, режим налогового благоприятствования. Туда входят льготы по налогу на прибыль: первые пять лет – ноль, вторые пять лет –5%, налог на имущество пять лет – ноль, земельный налог – муниципалитеты принимают решение и освобождают резидента. Но это не главное. Главное – это льгота во внебюджетные фонды, ее оплачивает Российская Федерация из федерального бюджета, там вместо 30,2% предприниматели платят всего 7,6%.
- Все то же самое, что и на Дальнем Востоке.
- Да, но ТОСЭР на Дальнем Востоке работают как сочетание ТОСЭР и особой экономической зоны, когда еще и для резидентов строят инфраструктуру, и это ограниченный участок, и есть управляющая компания ТОСЭР.
- То есть инфраструктуру вы не строите для резидентов?
- Мы не строим. Но есть поддержка из Фонда развития моногородов, когда за 95% за счет федерального бюджета можно построить инфраструктуру для инвестпроекта.
- А насколько активно идут резиденты в эти ТОСЭР?
- Моногорода – это не просто населенные пункты, создававшиеся при единственном предприятии, это реально сложные территории. И когда они заполняются небольшими инвестиционными проектами – это безусловно дает толчок в развитии. Ну, вот у нас в Усолье вообще есть классный резидент, например, который производит очень хорошее антисептическое средство для рук. Причем они начали задолго до ковида. Мы их тоже включили в ТОСЭР, помогли субсидиями, с инфраструктурой, с ресурсоснабжающими организациями вести переговоры. А сейчас, когда случилась эта пандемия, то у них пошел просто взрывной рост продукции и спроса на нее. Мы понимаем, насколько точно попали по специализации, по проблематике именно в эту территорию, и что даже такой небольшой проект очень эффективен. И в аптеках Иркутска не было перебоев с антисептическими средствами для рук, потому что у нас есть собственный производитель.
- Вообще, здесь в Иркутске говорят, что в Усолье-Сибирском вообще непонятно почему развит малый бизнес.
- Они очень активные, это правда. В Иркутской области средний процент разный, у нас есть территории и очень активные в части развития малого бизнеса, и довольно инертные. Город Усолье реально отличается активной предпринимательской средой. Если у нас удельный вес выручки предприятий малого бизнеса составляет 27%, то по Усолью это 50%. И у них очень интересные проекты. Они занимаются производством мебели, производством в сфере легкой промышленности, малотоннажной химии. То есть, они не просто купи-продай, у них интересные производственные проекты.
Плюс у нас много проектов идет на сопровождении от Института химии имени Фаворского Иркутского научного центра СО РАН. Там молодой, очень активный руководитель, у которого просто масса идей. По антисептику – это тоже их проект, они его запустили, как стартап, и затем высадили на площадку Усолья-Сибирского.
- От расширения Транссиба что выиграет Иркутская область?
- У нас сейчас пропускная способность ограничена. И с учетом роста экспорта, в том числе роста экспорта угля с Кузбасса, возникает транспортная проблема. Поэтому нам этот проект очень важен и необходим, потому что в настоящий момент мы наблюдаем простои на предприятиях. Когда предприниматели будут точно понимать, сколько они могут производить, отгружать и продавать – объемы производства и его эффективность возрастут. Это независимая, рабочая система, бизнес-среда. А когда они от пропускной возможности железной дороги зависят, - это неправильно.
- Трудовые ресурсы на это расширение есть?
- Стройка масштабная будет, поэтому она сейчас планируется активно, и мы сейчас активно советуемся с федеральными органами власти. Там много околоинфраструктурных проектов, которые зависят еще и от региона.
- Какие планы в экономической сфере Иркутской области на ближайшие пять лет? И о чем вы мечтаете, какой должна стать Иркутская область?
- У нас общий портфель инвестиционных проектов более чем на 2 трлн рублей. Это 26 тысяч рабочих мест. Речь идет не просто о планах, а уже о наших реалиях.
Я лично мечтаю о решении тех наболевших вопросов, которые пока препятствуют реализации наших социально и экономически значимых проектов, в том числе, имеющих туристический эффект.
И, безусловно, главное, – это снижение миграционных потоков, чтобы все-таки жители Иркутской области оставались здесь, нужно остановить отток. А это вопрос создания благоприятной комфортной среды, создания высокооплачиваемых рабочих мест, чтобы таланты у нас не уезжали. Мы понимаем, что если не дадим рабочие места с интересными компетенциями, то это у нас не получится. В принципе, это основная цель, которой необходимо достичь, и мы над этим работаем
Галина Солонина, Ольга Меркулова