В Якутии подвели итог седьмого республиканского конкурса «Моя профессия IT». Свои работы на него представили больше 6 900 тысяч школьников и студентов со всей республики.
В разговоре с корреспондентом EastRussia программный директор VII Республиканского конкурса «Моя профессия — IT» Мичил Стручков именно на этом сделал акцент: в конкурсе приняли участие команды из 24-х районов Якутии (всего в республике 24 улуса и 2 города). Причем, если раньше явными фаворитами были команды из Якутска, то теперь серьезную конкуренцию им составляют представители «периферии».
Алексей Елаш
За Якутией давно закрепилась репутация региона, который задает тренды в развитии альтернативных видов транспорта. Эксперты подчеркивают: огромные территории и климатические условия заставляют искать нестандартные решения, в каждом из которых тщательно просчитывается экономическая составляющая.
Безусловный тренд – это использование беспилотных летательных аппаратов. Людям, далеким от отрасли, применение грузовых беспилотников в России пока кажется экспериментом, но правительство РФ уже приняло Концепцию интеграции беспилотных авиационных систем в единое пространство. Минпромторг планирует нарастить ежегодные объемы авиагрузоперевозок беспилотниками до 18,5 тыс. тонн к 2030 году. Пока в России не сертифицирован ни один коммерческий дрон, так как процедура слишком сложна, но со временем они смогут составить конкуренцию пилотируемым аппаратам.
Впрочем, это пока все-таки остается в перспективе, пусть даже и не очень далекой, убежден Александр Мярин, заместитель председателя по инновационному развитию комитета по транспорту, дорожной инфраструктуре и логистике Торгово-промышленной палаты РС(Я), общественный советник директора ГАУ РС(Я) «Технопарк «Якутия». «Пока технологии уступают человеку, который сидит в кабине. Сейчас беспилотники по грузоподъемности и по надежности менее эффективны, чем, например, автожиры», -- говорит эксперт.
Автожир (гироплан, ротоплан, гирокоптер) - «мопед» вертолетного мира. В эксплуатации он на порядок дешевле легких самолетов и вертолетов, прост в управлении и при этом является наиболее безопасным летательным аппаратом, которому не страшны порывы ветра до 20 метров в секунду, а приземляться он может с выключенным двигателем. У автожира в Якутии довольно много «поклонников», а несколько лет назад в республике появился один из первых в России обладателей лицензии на управление этим транспортным средством. По словам Мярина, для мониторинга труднодоступных территорий и доставки небольших грузов на 100 – 150 кг автожир подходит идеально.
«Он может стать тем видом транспорта, который по достоинству оценят рыбаки и оленеводы. Техника с большой грузоподъемностью нужна среднему и крупному бизнесу, а рыбаку и оленеводу часто надо отвезти только 100 – 150 кг, и автожир может легко справиться с этой задачей», -- отмечает он. Эксперт приводит в пример Аляску, где количество джипов и малой авиации почти сопоставимо: гидросамолет или вертолет есть практически в каждом дворе. А автожиры только начинают активно появляться, в т.ч. российского производства. Широкому распространению автожиров в России пока мешают сложности с сертификацией и получением разрешений для законного выполнения полетов в воздушном пространстве, но популярность их стремительно растет.
Есть среди инновационных транспортных средств и те, чья стихия не только небо, но и вода. Это разработки Центрального конструкторского бюро по судам на подводных крыльях им. Р.Е. Алексеева. Предприятие ведет строительство сразу 3 судов нового поколения: «Комета -120Р», «Метеор -120Р» и «Валдай-45». Два «Валдая» уже успешно работают на реке Лена. И при том, что автономность и дальность плавания этого судна 400 км, в прошлую навигацию «Валдай» ходил до Олёкминска, а это около 700 км. Сейчас идет работа по заключению договора на поставку в Якутию первого «Метеора - 120Р», это судно уже с дальностью до 800 км и повышенной комфортности: в кормовой части есть салон-бар, в котором можно перекусить, есть раздача в самом салоне -- большие проходы, как в самолете, позволяют раздавать снеки и напитки.
Спуск на воду судна на подводных крыльях «Валдай-45»
Фото: «ЦКБ по СПК им. Р.Е.Алексеева»
«И «Валдай», и «Метеор» имеют скорость 65 – 70 км в час. Но люди хотят еще быстрее. Для обеспечения транспортной мобильности населения в условиях якутских расстояний нужно искать транспорт не менее комфортный, но с большей скоростью. И такие суда уже есть: пассажирские экранопланы», —говорит Сергей Итальянцев, генеральный директор ЦКБ имени Алексеева. ЦКБ -- проектно-производственное предприятие и мировой лидер в своем направлении, обладает уникальными компетенциями в строительстве экранопланов специального назначения и сертифицировано морским, речным и авиационным регистром.
«Экранопланы бывают трех типов – типа А, тип В и тип С, - объясняет Итальянцев. Первые – летят в экранном режиме, не подлетая как самолеты, вторые могут лететь и на экранном уровне, и время от времени делать подлёты, а тип С представляет собой практически экраноплан - самолет и способен набирать высоту до 5 тысяч метров. Это морское судно, оно может находиться на одной акватории и перелететь с одного моря на другое». К достоинствам экранопланов относится энергоэффективность и низкий расход топлива (почти вдвое ниже, чем у самолета), простота базирования и берегового обеспечения (судно может пристать даже к необорудованному берегу), безопасная посадка в особых случаях в любой точке маршрута, высокий комфорт экранного полета.
Якутии ЦКБ имени Алексеева предлагает 40-местный речной пассажирский экраноплан, причем предприятие берет на себе работу по опытной эксплуатации с обучением от капитанов-наставников и технических специалистов.
Дальность судна -- 3 тысячи километров, максимальная скорость 250 км в час, крейсерская – 200 км в час. До Олёкминска оно будет доходить менее чем за 4 часа. «По скорости --практически как самолет, но в отличие от самолета экраноплану не нужен аэропорт, а это значит, пассажирские перевозки будут дешевле», -- говорит Итальянцев. При этом в зимний период акватория остается трассой для судна: на реке нет строений, возвышений, и экраноплан идет на высоте 1, 5- 2 метра над льдом по руслу реки.
Перспективными якутские специалисты считают и работы по развитию вездеходной программы – как альтернативы вертолетным перевозкам, но здесь предстоит большое количество работы по внедрению ГОСТов и техрегламентов Таможенного Союза для очень холодного климата с рабочими температурами минус 60, и до минус 70 градусов в качестве предельной температуры.
«Есть много работы по снегоболотоходной, вездеходной, карьерной технике, по аэросаням. Сейчас надо расширять «климатический» ГОСТ Р 50992-2019 по колесной технике, который был принят по нашей инициативе на внедорожную и карьерную технику и затем обеспечить включение его требований в Техрегламент Таможенного Союза. И больше того – нужна программа создания техники для территорий экстремально холодного климата, аналогичная той, что существовала в СССР и называлась «Техника Севера», решать проблему надо комплексно», -- говорит Александр Мярин.
Все транспортно-логистические решения, которые рассматриваются сегодня в Якутии, продиктованы необходимостью обеспечить связанность внутри самой республики. Обеспечение транспортной доступности и мобильности населения – стратегическая задача. Это и повышение качества жизни людей, и новый стимул к развитию экономики, и снижение стоимости северного завоза. Доля транспортных расходов в ВРП большинства регионов Севера и Арктики значительно больше среднего по стране. Оптимизация даст миллиарды рублей экономии в год. Во главе угла при внедрении альтернативных решений в этой сфере должны быть экономичность и экологичность решений, подчеркивают эксперты.
Как рождаются стартапы, где взять идеи для передовых проектов и как искусственный интеллект изменит подходы к привлечению клиентов в интервью EastRussia рассказал основатель конструктора сайтов «Айгер», участник акселератора «Б8» Роман Бабеев.
- Роман, стартапы сейчас у всех на языке, IT-сфера - одна из приоритетных в стране, но именно ваш проект эксперты называют прорывным. Как все начиналось и «о чем ваш стартап»?
- Десять лет назад я работал консультантом в крупном бренд-агентстве Приморского края и решил создать собственный бизнес. Я хорошо знал принципы построения бизнес-моделей и думал, что смогу построить что-то великое. На практике оказалось, что советовать со стороны легко - когда ты находишься внутри процесса, применять свои же принципы и механизмы крайне сложно. Консультант – это теоретическая работа, а бизнес – это практика. Тебе приходится очень много работать над собой, чтобы быть устойчивым, строить свою стратегию. У меня много времени ушло, чтобы изменить себя и начать адекватно двигаться в бизнес-среде. Это суперсложно, это совсем другой уровень, и конечно – это бесконечный процесс, в котором ты постоянно должен учиться и развиваться. За время запуска проекта я участвовал в акселераторе на базе технопарка Русский, затем в якутском акселераторе «Б8».
- В чем суть проекта?
- В рамках нашего стартапа мы делаем конструктор для бизнеса. Главная идея - дать предпринимателю возможность самому разобраться и научиться привлекать клиентов через Интернет. Свой проект мы начинали с веб-студии и обратили внимание, что часто к нам приходят предприниматели, у которых уже есть сайт. У всех была общая проблема - они запускали рекламу, но она не работала эффективно и не приводила клиентов. Тогда мы поняли, что наша ценность не в том, чтобы технически помочь людям оформить их сайт, а в том, чтобы помочь им самим разобраться в их ценностном предложении, позиционировании, в том, как выстраивать маркетинговую стратегию. Наш стартап посвящен автоматизации этого процесса: самозанятые или начинающие предприниматели заходят на нашу платформу, отвечают на вопросы, которые помогают понять свои конкурентные преимущества, целевую аудиторию, формируют свой сайт и подходы к его продвижению. Через наш конструктор также можно заказать запуск рекламы. Таким образом, на выходе бизнесмен получает прибыльный и стабильный канал привлечения клиентов, он понимает, как и почему он работает, поскольку сам проработал его на каждом этапе. Суть стартапа – сделать так чтобы предприниматель все это делал без участия консультанта, просто общаясь с конструктором. Он сам формирует позиционирование компании, а отдельные задачи, к примеру дизайн или копирайт, может делегировать прямо внутри конструктора. Технически все рассчитано так, чтобы человек мог от начала и до конца сам во всем разобраться. Я считаю, что роль предпринимателя как раз в том, чтобы хорошо разбираться в ценности своего продукта, все остальное – максимально делегировать.
- Подобные сервисы для бизнеса уже есть в стране? Почему предпринимателю будет интересно использовать этот конструктор?
- Сегодня на рынке таких конструкторов позиционирования, как наш, нет. Отдельные проекты решают эти функции, но разрозненно. Наш старт-ап позволяет бизнесу за 50 000 рублей решить задачу по продвижению комплексно, наш пакет предполагает разработку сайта и рекламных баннеров, раскрутку продукта во Вконтакте, (что даже эффективнее, чем ранее в Инстаграмм, поскольку во Вконтакте сейчас есть программа, по которой он 100% дохода он отдает блогерам), оплату работы дизайнера, копирайтера и настройщика рекламы. По времени это занимает около двух-трех недель, днем наш клиент занят своей работой, а вопросы продвижения мы решаем по вечерам. Мне кажется, это очень дешево, ведь сейчас просто сделать сайт на Тильде у фрилансера стоит 30 000 - 35 000 рублей без учета рекламного продвижения. Мы предлагаем комплексный подход, который действительно поможет дойти до потребителя, причем половина от суммы пакета идет на оплату рекламных площадок.
- Бизнес уже оценил сервис? Когда запустите его в эксплуатацию?
- За последние 2-3 года, как веб-студия мы сделали уже около 300 проектов для бизнеса. Новый проект – конструктор «Айгер» – мы только запустили. В декабре выпустили первый релиз, собрали обратную связь, сейчас дорабатываем. Пока активно проект не продвигаем. Обновленный релиз с учетом всех замечаний выпустим в марте. Раньше мы делали все то же самое - конструктор, но с помощью людей. Это было дорого: только один лэндинг стоит 55 000 рублей, а полноценный сайт - 100 000, плюс реклама… Мы полностью автоматизируем процесс и получается значительно дешевле.
- Но для этого не нужен искусственный интеллект?
- Искусственный интеллект включится на следующем этапе. Сейчас мы собираем данные от пользователей. Наша цель – сделать так, чтобы данные обо всех успешных кейсах, реализованных предпринимателями внутри конструктора, помогали начинающим бизнесменам делать свои сайты эффективнее. Для этого наш искусственный интеллект сейчас активно учится. Если раньше мы делали 100 сайтов в год, то сейчас моя цель - 100 сайтов месяц. Мы хотим, чтобы в России было 55 000 пользователей «Айгер». На первом этапе мы рассчитываем на самозанятых и микробизнес, будем выстраивать контент бизнесу, работающему в сфере услуг, отелям, спа-комплексам, юристам и адвокатам, образовательным площадкам. Дальше будем расширяться.
- Вы начинали с веб-студии, а в конечном итоге пришли к IT-платформе. Как произошла такая трансформация?
- Два года назад мы с женой и сыном переехали в Якутию для участия в акселерационной программе. Жили там четыре месяца. Мы приехали с общей идеей автоматизировать веб-студию, применяя искусственный интеллект. Это направление нас очень драйвило. Мы провели около 200 интервью с бизнесом, пока изучали аудиторию. Мы много программировали и сделали первую версию нашего конструктора с предпринимательским режимом. Раньше конструктор был более специализированный, для сотрудников веб-студий. Якутск помог нам сконцентрироваться, найти оптимальное решение. Акселератор позволил нам протестировать продукт, понять стоит ли двигаться дальше в этом направлении. Менторская помощь, теоретическая часть, трекерство, общение с успешными стартаперами - в итоге именно в Якутске мы смогли расставить акценты и обрели свой проект.
- Почему выбор пал именно на Якутскую акселерационную программу?
- Программу, про которую я только что рассказал, проводил якутский акселератор «Б8». Они сначала устроили конкурс «Стартап-экспедиция» - ездили по столицам регионов ДФО, отбирали стартапы и мы попали в число немногих победителей. Так и оказались в Якутске. После Владивостока Якутск - маленький город. Мы жили в самом центре и там очень хорошая инфраструктура. Когда мы прилетели, на улице было минус 40 градусов. После Владивостока, где в это время были плюсовые температуры, семейство это слегка шокировало. Там я получил свое первое обморожение – шел по улице в минус 40 и разговаривал по телефону без перчатки. Понял, что так делать не стоит.
- Но суровый климат не остановил?
- В Якутске меня очень впечатлил IT-парк и стартап-движение, они серьезно меня заразили. Наверное, самый мощный инсайт для меня – Якутск разрушил мои границы, когда я вернулся во Владивосток, мне захотелось большего! Сейчас я нахожусь в Иннополисе и, наверное, это надолго, ведь благодаря Якутску у меня появилась жажда стартап-движения. Акселератор «Б8» проинвестировал в наш проект 1 650 000 рублей, он дал нам финансовый толчок. Потом мы получили грант от Фонда Бортника и Фонда содействия развитию инноваций, выиграли грант от администрации Приморского края, плюс – вложили собственные средства. Сейчас в нашей команде пятеро человек и проект развивается, я верю в наш успех. Стартап вообще часто на вере держится, а ощущение пользы, которую ты приносишь людям, дает тебе силы идти вперед.
Гранты нужны, но не всегда эффективны, социальная ответственность учит подходить к инвестированию комплексно, Якутия выиграет, даже если взращенный здесь стартап покинет ее пределы. Об этом, и о том, что государственный венчурный фонд может и должен быть и инновативным, и успешным в интервью EastRussia рассказал генеральный директор АО «Венчурная компания «Якутия» Василий Ефимов.
- Василий Васильевич, события последних дней, а именно антироссийские санкции ряда стран на военную спецоперацию на Украине, затронули все без исключения сферы нашей жизни. Как отражается происходящее на «Венчурной компании «Якутия», на её проектах, на стартапах?
- Конечно же, мы не можем и не остаемся в стороне от происходящего. Мы – инвесторы, и благополучие людей, которые стоят за проектами, в которые мы вкладываем, для нас является одним из безусловных приоритетов. Это касается и компаний «Первого фонда» - он них я расскажу подробнее чуть позже, и IT-стартапов, на которых мы фокусируемся сегодня. IT-отрасль оказалась среди сфер экономики, которые особенно чувствительны к антироссийским санкциям. Поэтому мы находимся в постоянном контакте с представителями компаний, знаем, что их сейчас тревожит, какая помощь нужна, насколько они зависимы или наоборот независимы от импортного программного обеспечения.
Правительство Республики комплексно подходит к стабилизации экономики региона, и, конечно же, приняты решения о поддержке IT-отрасли. В частности запланирована докапитализация «Венчурной компании «Якутия» на 300 млн. рублей, с тем, чтобы мы, как институт развития, помогли в трудную минуту предприятиям, которые занимаются деятельностью в области информационных и цифровых разработок. Однако докапитализация – это процесс, требующий времени, поэтому мы решили действовать на опережение и уже сейчас – начиная с 4 апреля – начнем финансово помогать стартапам и IT-компаниям. На это мы выделяем 150 млн. собственных средств. Мы примерно рассчитали, что каждый получатель поддержки может получить по пять миллионов рублей.
- Какие именно компании получат эти деньги, и на что можно будет их потратить?
- Мы выделяем следущие основных условия для получателей поддержки: это должны быть компании, зарегистрированные на территории Республики Саха (Якутия), это организации, аккредитованные Минцифры РФ (а получить такую аккредитацию можно всего за сутки, поэтому наши стартапы этим уже занялись), кроме того получить финансовую помощь смогут резиденты IT-парка «Якутия». Компания-получатель должна иметь не менее пяти рабочих мест, а также быть активной на протяжении как минимум последних шести месяцев.
Целевым расходованием средств будут считаться траты, направленные на сохранение рабочих мест – это зарплата, это обязательные платежи в фонды страхования. Сейчас главное – сохранить компании, дать им возможность продолжать развитие своих продуктов, потому что IT-сфера – это стратегическая отрасль.
- На каких условиях выдаются деньги – это безвозмездная раздача средств, это займ?
- Мы выделяем средства по опционной схеме. Это не займ, не кредит, и не безвозмездная раздача. Мы даем деньги в обмен на право купить 5%-ную долю в компании за 500 рублей в течении трех лет. То есть если дело пойдет, стартап «выстрелит» - эта помощь окажется нашей удачной инвестицией. Если интересен механизм опциона, я могу подробнее на этом остановиться.
- Да, безусловно. Мы вернемся к опциону, но теперь хотелось бы прояснить с чем связан ваш такой пристальный интерес к IT-отрасли, что такое «Венчурная компания «Якутия», с кем она работает, каким финансовым инструментарием пользуется?
- На старте деятельности «Венчурной компании «Якутия» основным финансовым инструментом был обычный займ. Это по сути не венчурный инструмент, потому что венчурные инвестиции – это про доли, про рост стоимости этой доли, и «выход» - это не погашение займа, а выход из доли с прибылью. Те средства, которые были размещены в период с 2013 по 2018 годы, предоставлялись в виде займов, и венчурная компания в то время была скорее фондом развития местного производства и сервисов для местного рынка. Эти вложения получили название «Первый фонд» - первыми получателями этих инвестиций стали резиденты ТОР «Якутия», на тот момент ТОР «Кангалассы». Можно сказать, что мы были таким специфическим финансовым институтом, который давал займы тем, кому отказывали банки.
В 2019 году мы пересмотрели нашу концепцию и разработали четыре стратегических направления. Одно из них – это продолжение работы с «Первым фондом» – мероприятия по возвращению тех инвестиций, которые мы выдавали в виде займов - порядка 592 млн рублей. Причем задача не просто вернуть, а вернуть больше, чем вложили. Это не всегда само собой разумеющийся процесс - у нас есть «живые» проекты, которые успешно работают и обслуживают займ, а есть ситуации, когда мы подключаем юристов и действуем в правовом поле. Рассчитываем к 2027 году эту работу завершить. Одновременно мы решили отказаться от выдачи займов и сейчас работаем с опционами.
Второе наше ключевое направление – это партнёрские акселерационные программы. Вместе с ГАУ «Технопарк «Якутия» мы создали Фонд развития инноваций Республики Саха (Якутия), который работает на модели эндаумент-фонда. То есть мы инвестируем в активы с низким риском, и заработанные деньги инвестируем уже в стартапы и развитие инновационной экосистемы.
Как раз на базе этого фонда работает наш акселератор «Б8» - это трехмесячная акселерационная программа для стартапов. У нас уже было шесть потоков, сейчас набираем седьмой. Наш фокус – это IT проекты в предпосевной стадии – в самой ранней стадии стартапа. Почему мы решили работать именно с такими проектами? Потому что сейчас на и Дальнем Востоке в целом, и в Якутии в частности, отсутствует капитал, который бы работал с бизнесом именно на этом этапе. Нет и сильного сообщества бизнес-ангелов, хотя точечные инвестиции присутствуют.
Как государственный фонд мы заняли эту нишу, потому что мы понимаем, что именно здесь мы нужны. Мы уже убедились, что на Дальнем Востоке и в Якутии есть, безусловно, талантливые стартапы с потенциалом стать «единорогами», но им необходимы инвестиции, чтобы иметь возможность опробовать свои гипотезы и протестировать идеи, начать продажи. Вплоть до того, что если они провалятся, дать им еще один шанс.
Третье направление – это совместные фонды. Сейчас мы работаем исключительно со своими средствами – теми, что нам выделило государство и теми, которые мы сами заработали. Но венчурные фонды, как правило, работают по-другому. Они аккумулируют средства некоторого количества партнёров. Таким образом, достигается в первую очередь разделение рисков и разделение экспертизы. То есть в таком фонде есть управляющий товарищ и вкладчики. Управляющий товарищ вкладывается сам, разрабатывает концепцию и стратегию инвестирования, и привлекает вкладчиков-партнеров. Так вот мы готовы быть и такими вкладчиками тоже, чтобы, как я уже сказал – распределять риски. Есть тут правда нюанс – посевная стадия внушает многим опасения. Государственные фонды предпочитают инвестировать в бизнес на стадии «раунда А», когда компания уже работает, у нее есть выручка и надо «только» масштабироваться. Это тоже очень востребовано, но мне кажется, что роль государства должна быть больше как раз здесь - на предпосевной и посевной стадиях, когда частные инвесторы еще не готовы вкладываться. Такие инвестиции будут востребованы всегда.
Мы готовы создать такой совместный фонд на этапе первого закрытия в 300 млн рублей – 150 миллионов наши, еще 150 млн – управляющий партнер. В идеале это должен быть частный инвестор, но пока мы видим, что большого интереса к посевным инвестициям нет. Тем не менее, мы уверены, что рано или поздно этот интерес появится – всему своё время.
Иллюстрация: Венчурная компания «Якутия»
На иллюстрации хорошо видно, на что мы нацелены. Крайний слева отрезок - это так называемая «долина смерти» - время, когда стартапы на предпосевной и посевной стадиях терпят убытки, когда вероятность провала весьма высока. Мы как раз сфокусированы на этой стадии проекта. Далее за дело берутся другие инвесторы «Дальневосточный фонд высоких технологий» инвестирует от 100 млн рублей, и так далее. У нас есть четкое понимание, что если не работать с предпосевом и посевом, то не будет уже других стадий – раннего роста, быстрого старта. Именно поэтому наша миссия – это посев и предпосев.
Совместная работа, коллаборация – это вообще очень характерная особенность Дальнего Востока. И уже упомянутый Фонд инноваций – наш совместный проект с «Технопарком «Якутия» - хороший тому пример. Именно сотрудничество приносит часто интересные результаты, в то время как если вращаться только внутри своей собственной экосистемы, можно не увидеть новую перспективу и возможности.
Ещё один пример – наша работа с СВФУ. В результате сотрудничества появляются проекты, программы, которые интересны и университету, и полезны нам. Мы напрямую заинтересованы в успешности студентов Северо-Восточного университета, потому что это наши потенциальные заявители в акселератор! Чем лучше они поработают на стадии университета, в местном бизнес-инкубаторе «Орех», в который мы тоже готовы вкладывать наш ресурс, чтобы потом через пять лет этот выпускник университета основал свой стартап, и он был бы более качественным, более подготовленным. Поэтому мы, можно сказать, обречены на сотрудничество и всегда к нему готовы.
Четвертое направление имеет для нас среднесрочную перспективу, и ведет оно нас к тому, чтобы нам самим стать управляющим товарищем в новых венчурных фондах. Когда мы утверждали нашу Стратегию, то ориентировались на достижение этой цели в 2024 году. Этот срок, скорее всего, будет пересмотрен, но в целом, хочу сказать, что Стратегия для нас это не просто документ «для галочки». Всё, что в ней прописано, и пусть это иногда очень амбициозные, труднодостижимые цели – мы стараемся выполнять. Вот, например, контрольные показатели эффективности (КПЭ) в части создания посевного фонда – мы не смогли их достичь в 2021 году, к сожалению, и мы об этом честно говорим акционеру. Надо отметить, что мы не ставим себе легкодостижимые КПЭ, чтобы потом было проще отчитываться. И даже когда мы ставили себе задачу создать посевной фонд, мы понимали, что будет крайне сложно найти управляющего товарища, но всё равно такую задачу себе поставили.
Кстати если кто-то кроме нас на Дальнем Востоке тоже вынашивает планы по созданию, участию в посевном фонде – мы предлагаем объединиться как вкладчикам и вместе искать управляющего товарища.
- Вы уже упомянули, что отказались от выдачи займов в пользу опционов. Как это работает на практике?
- Да, мы посмотрели, что займ на предпосевной стадии не самый лучший инструмент, особенно для технологических стартапов, потому что здесь не всегда ясна бизнес-модель, нет уверенности в том, что рынок воспримет твой продукт так, как это было запланировано. Нагружать такой стартап займом, который надо возвращать с процентами, нам показалось нелогичным.
Конечно, есть ещё гранты, они доступны, есть множество фондов, которые их выдают. Но у нас, как у инвестора, есть мотивация к росту, к развитию стартапов, в которые мы вкладываемся, в то время как грант – это история про то, чтобы его освоить и потом отчитаться, на что он был потрачен. Что происходит после гранта – это уже другая история. Грант – это хороший инструмент, но в разумных пределах. Не должно быть такого, что стартапы получают гранты и это и есть их бизнес-модель.
Мы не выдаём гранты, и не входим сразу в долю. Мы не делаем этого потому, что вероятность провала у любого стартапа на предпосевной стадии очень высока – это законы рынка. Инвестор, который сразу входит в долю на этом этапе, резко повышает свои риски, особенно если у него в портфеле сотни таких компаний. Но интерес свой к вхождению в долю мы сохраняем и используем для этого используем известный финансовый инструмент - опцион. Но мы его несколько видоизменили. Применительно к нашей ситуации это выглядит так: мы заключаем договор с основным основателем стартапа, у которого 50 и/или более процентов доли в компании, платим ему вознаграждение – 1 650 000 рублей, удерживаем НДФЛ и переводим на счет юридического лица. Это вознаграждение даёт нам право купить 5% компании за 500 рублей в течении трех лет. Такой опцион позволяет нам мониторить стартап и к третьему году, когда уже его жизнеспособность или его провал очевидны, принять решение, как поступить. Мы можем стать учредителями, мы можем продать этот опцион – и в этом преимущество опциона, именно как финансового инструмента. Мы можем продать его, не входя в долю третьему инвестору, или тому же сооснователю стартапа, например.
В результате мы получаем средства, которые снова можем вкладывать в другие стартапы. Мы всегда говорим участникам наших акселераторов: «Ваш успех и выкуп опциона, может быть реинвестирован в потенциальный успех таких же начинающих предпринимателей, которыми были когда-то вы сами». Получается, что Фонд развития инноваций - это механизм, для реализации этой миссии. И у нас уже был первый выход по этой модели – проект JobJob – сервис разовых бытовых услуг. Это мобильное приложение, которое позволяет заказчику найти исполнителя для выполнения поручений по хозяйству, оказания услуг по ремонту или настройке бытовой, цифровой техники, репетиторству итд. Сейчас основатели работают в группе InDriver у них все успешно. Так вот деньги, которые мы получили с этого первого выхода, мы уже реинвестировали в другие стартапы.
- И какие стартапы сейчас, что называется, «идут в гору»?
- Обычно все происходит так – два раза в год мы набираем потоки для нашего акселератора В8. Мы набираем до 12-ти стартапов в поток и где-то месяц за ними наблюдаем. Когда мы видим уже какие-то результаты, мы созываем нашу комиссию по проектам и принимаем решение – будем мы инвестировать, либо нет. Мы позволяем стартапам завершить акселерационную программу без инвестиций, но концентрируемся уже на тех, кого мы профинансировали.
- Вмешивается или участвует ли каким-либо образом «Венчурная компания «Якутия» в деятельность стартапов после выплаты вознаграждения?
- У нас во время акселератора работают менторы и работают трекеры. Они сопровождают проект в течении трех месяцев, следят за своевременным прохождением контрольных точек, анализируют, если что-то пошло не так. После акселератора у нас ведется ежеквартальный мониторинг, когда мы смотрим за прогрессом наших подопечных, есть ли выручка, сколько людей работает, привлекли ли они дополнительное финансирование, сколько денег потратили. Технопарк «Якутия» делает свои предложения, мы, конечно же, консультируем их по всем вопросам, которые у них возникают, делимся контактами, помогаем попасть в другие акселерационные программы. Но в деятельность стартапов мы не вмешиваемся. Они отчитываются перед нами по целевому расходованию средств, но непосредственного участия в их финансово-хозяйственной деятельности мы не принимаем.
Мы можем влиять лишь в том случае, когда происходят изменения в составе учредителей. Мы заинтересованы в том, чтобы тот человек, с которым мы заключили договор, имел существенную долю в стартапе. Иначе, если он, скажем, выйдет из проекта, у нас окажется опцион ни с кем. И даже когда мы акцептуем опцион и становимся соучредителями, наша доля в 5% не так велика, чтобы оказывать влияние на ведение бизнеса.
- Я правильно вас понял, что вы сейчас работаете только с IT-проектами и производственниками больше не занимаетесь?
- Да, у нас фокус на IT-стартапы. Причин тому несколько, прежде всего географические и климатические особенности Якутии, сложная логистика. Производство любой физической продукции сразу столкнется с тем, что куда-то её вывезти будет непросто и дорого. В такой ситуации несомненным преимуществом IT-продукции становится создание нематериальных активов, которые могут сравнительно легко масштабироваться. Это, конечно, высоко конкурентный рынок – получается, что стартапы из Якутии сразу конкурируют со всеми стартапами мира, с той же Кремниевой долиной, но зато экспорт интеллектуальной продукции и сервисов не имеет барьеров.
- Но ведь IT-индустрия не имеет географической привязки. Зачем стартапу сидеть в Якутии, где холодно, когда парни с ноутбуком могут находиться в сколь угодно комфортных для себя условиях? Не боитесь утечки мозгов? Ваша компания – это всё еще «про Якутию» вообще?
- С точки зрения географии мы уже работаем со всем Дальним Востоком и рассматриваем возможность расширения на территорию всей России. Это нормально и это правильно. Экосистемы не должны находиться в изоляции. Из общения стартапов якутских и их коллег из других регионов может появиться синергия, новые совместные проекты, от которых все выиграют.
- А Республика Саха (Якутия) от этого выиграет?
- Конечно выиграет! Если у нас есть доли в стартапах, и если они растут, то Якутия, конечно же, будет выигрывать! И у нас нет цели, всех держать здесь. Мы понимаем, что чем больше они видят мир, чем больше они общаются, участвуют в новых проектах, тем больше вероятность, что они сменят локацию, но одновременно эта их активность помогает стартапам расти. Но да, мы создаем здесь такие условия, что они сами хотели здесь остаться, по собственному желанию и им было здесь комфортно жить, работать и развиваться.
И я уверен, что такой предприниматель, такой стартап, получивший возможность начать свое развитие в Якутии, обязательно сделает вклад в развитие региона. Не обязательно деньгами, они могут выступать как менторы, они даже могут просто подсказать, с кем пообщаться по конкретному вопросу. Поэтому при том, что фокус у нас, конечно же, на республике, мы понимаем, что надо и другие регионы привлекать, и наших ребят туда продвигать. Ведь мы хотим, чтобы они в итоге строили глобальные компании, а для этого надо ездить, общаться.
У нас есть очень показательная в этом смысле история со стартапом Aiger. Его основатель – Роман Бабеев - из Владивостока, начинал там, потом узнал про наш акселератор, приехал к нам – жил в Якутске три месяца с семьей, все у него хорошо получилось, сейчас он в Иннополисе в Татарстане. Он наш выпускник и его успех – показатель нашего успеха.
- Не слишком ли вы социально ориентированы для венчурного фонда? В чем вы видите приоритет - создавать «движение», или всё же зарабатывать деньги?
- Как государственный фонд, мы и про то, и про другое. Мы часто задаемся сами этим вопросом, но мы всегда помним, что мы – не частный фонд. Если бы у нас была цель только зарабатывать, у нас не было бы тех 43 проекторов, в которые мы вложились. И мы могли бы не использовать опционы. Мы инвестировали бы в два-три стартапа. Мы совсем по другому строили бы всю свою политику. Но государство дало нам под управление определенные средства, и мы должны их использовать ответственно.
Нельзя впадать и в другую крайность – спустить все деньги, не задумываясь о том, что они должны принести прибыль. Ведь мы поэтому и взяли модель эндаумент-фонда в нашем Фонде инноваций, потому что это модель evergreen-фонда – «вечнозеленого», бесконечного. Зарабатывая, мы передаем деньги будущим поколениям. Мы могли бы не идти по этой модели – получили деньги, раздали их и всё, но мы так не хотим. Мы хотим действовать максимально эффективно, в том числе и потому, чтобы доказать рынку – государственные венчурные фонды могут быть эффективными, чтобы показать, что государство заинтересовано в развитии инновационных экосистем, в создании стартапов, и что при этом оно использует правильные инструменты, и что частный капитал тоже может с нами работать.
Да, мы вынуждены постоянно искать баланс между государственным интересом и стремлением заработать. Мы не можем рассматривать стартап только с точки зрения извлечения прибыли. Это с одной стороны накладывает ограничения, но с другой позволяет нам воплощать социальный аспект нашей миссии. Как, например, в нынешних условиях, когда мы можем наоборот усилить финансовую поддержку, а не ограничивать, в отличие от частных фондов.
К тому же, как государственный фонд, мы отличаемся стабильностью. Мы строим планы, есть четкое видение по достижению наших целей. К 2032 году мы хотим, чтобы у нас были компании «единороги» - либо у них будет общая капитализация долларов рублей, либо это будет одна компания «единорог». Это вполне достижимо. У нас есть 10 лет, чтобы наши инвестиции предпосевного и посевного этапа «выстрелили». Я не устаю повторять, что наша сверхзадача, именно как государственного венчурного фонда, это повышение благосостояния жителей Якутии, всего Дальнего Востока, а это значит, что и всей России.
- На пути решения такой сверхзадачи, есть наверняка и «сверхтрудности»? Что досаждает больше всего? Какую бы свою проблему вы решили, будь у вас «кольцо всевластия»?
- Трудностей, конечно много, но непреодолимых нет! А вот будь у меня кольцо всевластия… лет 5-7 назад я, может быть, и занялся мечтанием, но теперь я вижу, что многие мои мечты становятся целями. Достижимыми целями. А это значит, что надо просто работать.
В Якутии проанализировали объемы демографических выплат за 5 лет. В период с 2019 года они увеличились в 7 раз, с 3,5 до 26,5 миллиардов рублей. Большую их часть обеспечил президентский национальный проект «Демография». Однако со следующего года указом главы Якутии Айсена Николаева в республике вводят новые меры, направленные на стимулирование демографического роста населения. В два раза увеличится размер республиканского материнского капитала «Семья» при рождении третьего и последующего ребенка. 50 тысяч рублей получат молодые семьи до 25 лет, вступающие в брак впервые. Кроме того, готовится учреждение гранта в 10 млн руб. для муниципалитета, добившегося лучших результатов в демографической и семейной политике. Ранее, встречаясь с руководителем региона, Президент страны Владимир Путин особо отметил показатели Якутии по росту постоянного населения и его естественному приросту и попросил не сокращать меры поддержки. Республика на первом месте в ДФО по положительной динамике демографических процессов, а в этом году в ней родился миллионный житель. Новые механизмы мотивации, а также текущее состояние рождаемости для Ленского клуба и EastRussia проанализировала доктор экономических наук, заместитель директора по научной работе Института социально-экономических и энергетических проблем Севера «Коми научный центр УрО РАН» Лариса Попова.
«Стабильный естественный прирост населения Якутии обеспечивается как повышенным общим коэффициентом рождаемости, так и пониженным общим коэффициентом смертности. В основе этого – более молодой возраст населения республики, а также высокие темпы роста и уровень ожидаемой продолжительности жизни в регионе, превысивший среднероссийский. Последнее обстоятельство, а также незначительное отличие продолжительности жизни сельского населения от уровня городского показателя хочется отметить особо. Это результат социально-демографической политики, которая проводится в Якутии.
В России с 2007 года ведется демографическая политика, направленная на рост рождаемости. Тогда в стране был введен федеральный материнский капитал на второго ребенка, усиленный с 2011 г. ориентированным на третьи рождения региональным материнским капиталом и дополненный в дальнейшем мерами социальной поддержки нуждающихся семей с детьми и молодых семей с первенцами. Если оценивать результаты этой политики, то на текущую демографическую ситуацию она повлияла положительно. Особенно в регионах со значительным размером регионального материнского капитала, как в Якутии. А в национальных республиках, например Якутии и Коми, – по всей вероятности, способствовала также и усилению/возрождению этнических особенностей репродуктивного поведения коренных народов.
Однако в перспективе рождаемость в стране все-таки будет падать. Во-первых, по причине досрочного исчерпания итоговой плодовитости относительно многочисленных старших когорт, то есть поколений 1980-х годов рождения, ставших основными адресатами крупномасштабных мер демографической политики. Во-вторых, из-за низкой репродуктивной активности малочисленных молодых когорт: поколений 1990-х и 2000-х годов рождения, до которых стимулирующий эффект крупномасштабных мер демографической политики не дошел, или, в лучшем случае, пока не дошел.
По этой причине следует приветствовать любые меры, направленные на рост рождаемости. Начав проводить демографическую политику, ни в коем случае нельзя отменять ее мероприятия. В идеале надо сделать их постоянно действующими, то есть бессрочными. Решение главы Якутии об удвоении регионального маткапитала считаю своевременным, поскольку сейчас третьи рождения охватывает уже малочисленные когорты 1990-х годов рождения, а их репродуктивную активность следует поддержать.
Помощь молодым семьям также актуальна: без первых рождений нет вторых. Но еще больше следует приветствовать акцент в демографической политике на вторых рождениях. Например, к удвоенному региональному материнскому капиталу применить реализуемую в последние годы механику выплат федерального капитала: бóльшую часть суммы назначать при рождении второго ребенка, остальную – при рождении третьего. Возможно, применять такую механику выплат можно начать как раз за счет грантов лучшему району/поселку».
Основные элементы экспозиции региона специально для Ленского клуба оценил научный руководитель Института региональных проблем, доцент Финансового университета при Правительстве РФ Дмитрий Журавлев.
«Образ Якутии сегодня меняется. Этому способствует и сама выставка достижений «Россия». Она констатирует свершившийся факт нового облика самого большого региона страны. И экспозиция Якутии призвана познакомить жителей страны с последними нововведениями и развеять сложившиеся стереотипы.
Многие россияне до сих пор мало знают о далекой дальневосточной республике. Все могут вспомнить про набившие оскомину холод, алмазы и оленей. Благодаря экспозиции посетители поймут, что Якутия – это про новые технологии, современные подходы в улучшении качества жизни.
Акцент при демонстрации достижений на мобильные приложения и игры, кино и мультипликацию естественен. Высокие технологии востребованы. Якутия доказывает, что можно быть центром цифровых разработок, находясь на Крайнем Севере. Это та привилегия, которая республика, похоже, стремится забрать себе. И реальный успех в этой области можно достичь, забыв, что за стеной минус 40.
При этом даже в условиях экстремально низких температур это регион, который осваивает и вдыхает жизнь в, казалось бы, непригодные для жизни территории. Свидетельство тому – демонстрируемая реакторная установка для первой в мире атомной станции малой мощности, которую строят в арктическом районе республики. Руководство Якутии добивалось этой чести. Поскольку возможность эффективного развития здесь высока, то, следовательно, и потребность в энергетике тоже немалая. АСММ здесь также выступает в роли символа будущего, который обозначает собой новый виток развития.
Ну и, конечно же, венчает образ будущего Якутии Ленский мост, распоряжение о строительстве которого отдал Президент. Завершив этот архисложный проект, республика станет еще и логистическим центром, что еще недавно было бы странно себе представить. Мост имеет значение только если до и после него идет дорога. Через Якутию пойдет транспортный путь, она перестанет быть ледяной горой, куда можно только прилететь. Главное, что регион, отделенный от «большой земли», станет ее частью, то есть ближе ко всем жителям нашей страны.
Очевидно, это успешное позиционирование. Якутия на выставке предстает инновационной, современной, но не забывающей, на какой земле она находится. Регион демонстрирует свое лицо, прорисованное значительно детальнее. Это все та же республика, но понятная, с той новизной, которой нам не хватало. О ней пока знают действительно мало. Теперь благодаря выставке, я надеюсь, будут чуточку больше».
Перспективы реализации международного проекта и заинтересованность в нем Китая специально для Ленского клуба и Eastrussia оценил лектор Президентского университета (Индонезия) Роман Файншмидт.
В условиях новых геополитических реалий и поворота на Восток Россия активизирует свои экономические связи со странами Азии, прежде всего, с Китаем, нашим ближайшим соседом и одним из локомотивов мировой экономики. Всего 5 лет назад, в 2018 году, товарооборот России и Китая впервые достиг отметки в 100 миллиардов долларов, а уже в этом году этот показатель, скорее всего, превысит отметку в 200 миллиардов долларов.
Такая стремительная активизация экономических связей требует значительно более развитой сети транспортно-логистической инфраструктуры: 2022 год продемонстрировал, что железнодорожная сеть на Дальнем Востоке оказалась недостаточно готова к значительно выросшему объёму грузов. В этой связи в 2023 году идёт интенсивная модернизация, включающая широкомасштабную реконструкцию Транссибирской и Байкало-Амурской магистралей (БАМ).
Также нужно выделить и развитие т.н. «малого БАМа» - железнодорожного направления Нерюнгри-Тында-Штурм-Сковородино, который может быть продлён за счёт законсервированного направления Сковородино-Рейново (Джалинда) и запланированного международного железнодорожного моста через Амур Джалинда (Россия)-Мохэ (Китай).
Строительство мостов через Лену и Амур, которые дальновидно продвигает глава Якутии Айсен Николаев, вместе с развитием всего транспортного коридора малого БАМа имеет особое значение для Дальнего Востока и Республики Саха. Этот проект создаёт отдельную ветвь, связывающую крупнейший регион Дальнего Востока (с возможностью продления до Магадана) напрямую с Китаем с возможностью разгрузки основных мощностей БАМа и Транссиба за счёт своего перпендикулярного расположения.
Китайская сторона также заинтересована в развитии транспортного коридора, поскольку это упростит доступ к минеральным ресурсам, поставляемым со стороны России и, прежде всего, регионов Дальнего Востока, а также может стать дополнительным стимулом для экономического роста северо-восточной провинции Хэйлунцзян.
Учитывая те выгоды, которые может получить Китай и Россия, особый интерес со стороны региональных властей субъектов Дальнего Востока, необходимость срочной разгрузки основных направлений БАМа и Транссиба, а также личное упоминание транспортного коридора со стороны президента России В.В. Путина в рамках III Международного форума «Один пояс – один путь», можно сделать вывод, что проект коридора с мостом отличается особым приоритетом и его реализация – вопрос обозримой перспективы.
Как уже было отмечено, в случае успешной реализации железнодорожного сообщения по международному мосту Джалинда-Мохэ, появится прямая возможность транспортировки ресурсов отдельных видов товаров, а именно: угля с южных месторождений региона (особый интерес представляет коксующийся уголь), древесина и продукция деревообработки, продукты нефте- и газохимии, а также товары сельского хозяйства и агропромышленного комплекса. Для Китая данный маршрут станет ещё одним направлением растущих поставок импорта в Россию: электроники и бытовой техники, автозапчастей и автомобилей, промышленных товаров и т.д. Ожидается, что только Республика Саха сможет экспортировать от 20 до 40 миллионов тонн грузов в Китай (прежде всего, угля), однако на первых порах эта цифра может быть ниже ввиду проблем с пропускной способностью отдельных участков, например, Сковородино-Рейново (Джалинда). Тем не менее, запуск данного участка должен способствовать значительному увеличению товарооборота Республики Якутия с Китаем.
Транспортный коридор из Арктики через Ленский мост, малый БАМ и переход «Джалинда-Мохэ» является примером растущей инфраструктурной взаимосвязанности в Евразийском регионе наряду с развитием т.н. Северного морского пути, который также включает Якутию в качестве значимого транспортно-логистического звена. Китай, будучи заинтересованным в бесперебойных поставках своей продукции в Европу, а также в другие регионы мира, готов активно содействовать развитию инфраструктуры Северного морского коридора, частью чего и является реконструкция Жатайской судоверфи.
Готовность Китая обеспечить техническое оснащение и робототехнику для судоверфи можно рассматривать как позитивный сигнал: Китай является крупнейшим кораблестроителем в мире, охватывая широкий перечень производимых типов судов, а также их компонентов (например, производство высокооборотных двигателей, оптического оборудования для кораблей и т.д.). Следует обратить внимание на наработанные компетенции в данной индустрии, а также достижения в роботизации судостроения и судоремонта и даже в применении искусственного интеллекта.
Отдельным преимуществом является специфика собственности: компании, как правило, связаны с государственными отраслевыми структурами, что упрощает внедрение инноваций в отрасли. При этом можно также отметить, что Китай за счёт сотрудничества с западными компаниями смог приобрести технологии, обеспечивающие конкурентоспособность продукции на мировом рынке, однако эти технологии в ряде случаев могут быть защищены лицензионными соглашениями, запрещающими поставки в Россию в рамках санкционного режима. С другой стороны, связь судостроителей с государством и использованием отдельных схем может значительно снизить риск противодействия со стороны лицензиаров из стран Запада.