Из далекой пустыни стали видны звезды


Сергей Литвинов писатель
Когда закончилась вторая мировая война, Сталину недолго пришлось разыскивать нового врага (ведь внешний враг отлично мобилизует общества). На роль зловещих супостатов прекрасно подошли вчерашние союзники – американские империалисты и английские милитаристы. И, до кучи, немецкие реваншисты.
Возникала другая проблема: как, в случае чего, смертельное оружие доставить до Америки, зловредно спрятавшейся за океаном? Советских военных баз вокруг США не создашь. Союзников там в пятидесятых не было. И тут свое слово сказали ракетчики. Сергей Павлович Королев, уже сделавший к тому времени изделия, способные долететь до Берлина и Лондона, пообещал военным создать ракету, что может добраться до США. И донести до Нью-Йорка с Вашингтоном термоядерный заряд.
В итоге базой для полигона выбрали Кзыл-Ординскую область. В 1954-м никому и в страшном сне не могло бы присниться, что когда-нибудь эта точка окажется на территории иностранного государства, и за нее России придется платить независимому Казахстану миллиарды рублей ежегодно. Кстати, казахские власти не хотели тогда полигона на своей земле. Пусть – пустыня, пусть – безлюдные районы, но кому охота отдавать в чужое ведомство огромный кусок своей земли? И – характерная деталь – в Алма-Ату уговаривать руководство казахского ЦК ездил Сергей Павлович Королев. Он тогда в сравнении с казахскими начальниками был никто. Не в ЦК работал и не в Министерстве обороны. Просто – руководитель одного из секретных КБ (каких в стране было во множестве). Но – поехал, и добивался встреч. И в итоге - уговорил.
В январе 1955 года рядом с разъездом Тюратам в пустыне появились первые строители (в этом году нам бы надо отметить шестидесятилетие Байконура). Началось строительство научно-исследовательского полигона №5 министерства обороны – или, как его назвали для пущей секретности, объекта «Тайга». О том, как возводился полигон, свидетельств осталось не слишком много (привычка к секретности сковала уста большинства), однако достаточно.
Мне приходят в голову такие. Летом 55-го на стройку прибыл маршал Неделин. Вместе с генералами они заседали в маршальском вагоне, загнанном в тупик. А жара в Тюратаме летом страшная, и никаких кондиционеров, даже и в маршальских вагонах, предусмотрено не было. И вот генерал отдал приказ, чтобы солдаты - стройбатовцы ведрами окатывали сверху маршальский вагон (о том, как спасались от жары сами солдатики, история умалчивает).
Первую стартовую площадку, что возводили в степи в Тюратаме, между собой называли «стадионом». Но объемами она превосходила любой стадион. Котлован был длиной как два с половиной футбольных поля, шириной – как это самое поле и глубиной – в пятнадцатиэтажный дом. А строили ведь не один старт: еще монтажно-испытательный корпус, кислородный завод, испытательные пункты, поселок – вместе с госпиталем, школами, детсадами и универмагом. Работали более 12 тыс. человек – в основном, стройбатовцев, которых надо было в сердце пустыни привезти, а там разместить, кормить, водить в баню… Рассказывали, что летом 56-го года по пустыне непрерывным потоком шли грузовики, и все с зажженными фарами, потому как в пыли, которую они поднимали, было не продохнуть, не разглядеть…
В итоге темпы стройки оказались феноменальными, для нас сегодняшних не виданными. Согласитесь: в 55-м – голая степь, а через два года, в мае 57-го, оттуда стартует первая советская межконтинентальная баллистическая ракета. Боевая ракета, призванная пугать американцев.
И вот вечером 4 октября 1957 года с полигона НИИП-5 на орбиту улетел первый спутник Земли. В самые первые дни в СССР это произвело, конечно, впечатление – но не оглушительное. Сообщение ТАСС о выводе спутника на орбиту - да, было опубликовано на первой полосе «Правды», но как-то скромненько, в уголке. А вот весь мир просто сошёл с ума. О «русской ракете» только и говорили на первых страницах, по радио и телевидению. Я думаю, что окажись этот аппарат американским – или, допустим, французским – реакция в прессе оказалось бы в десятки раз более слабой. Типа: ну, да, полетел – и что? Но вот то, что аппарат был советским - всех, конечно, ошеломило. Как?! СССР, покореженный недавней войной – страна, где нет нормальных дорог, не хватает еды и одежды – и вдруг устроил такое?! Впечатление у мира, я думаю, было сопоставимое с тем, как если бы Северная Корея сейчас объявила (и доказала), что добралась до центра Земли. Или создала машину времени.
А руководство СССР тогда, в октябре 57-го, увидело, каким мощным пропагандистским оружием может быть мирный космос: «Пусть нас лапотной Россией называет Вашингтон – мы сегодня запустили лапоть свыше пяти тонн!» И денег на космос велело не жалеть.
Когда в космос первым полетел Гагарин, советская пропагандистская машина отыграла событие по полной программе. Тогда же, в 1961-м, безвестный секретный НИИП-5 превратился в «космодром». И был назван Байконуром – в советской традиции все секретить и шифровать, потому что настоящий поселочек Байконур находился в 400 км от старта ракеты.
Но история пошла так, как сложилась. Соратники Королева думали, что в 2015-ом человек уже слетает на Юпитер, не говоря о Марсе. Однако человечья утилитарность в очередной раз победила романтизм.
И вот чем стал для нас космос сейчас? Он – что? Пропаганда? Шоу? Наука? Часть окружающего комфорта? Навигация для гаджетов? Возможность смотреть чемпионаты в прямом эфире? Выслеживать террористов?
Не знаю, как для вас, а для меня каждый взлет ракеты – а также космодром Байконур, и строящийся Восточный – живые памятники Королеву и тысячам, десяткам тысяч и миллионам его безвестных соратников: конструкторам, инженерам, ученым, рабочим. И военным, конечно – которые полигон НИИП-5 построили и руководили им десятки советских лет.
Почти шестьдесят лет прошло, давно списаны в утиль тогдашние кадиллаки или победы. А она все летает.
Сергей Литвинов – автор (совместно со своей сестрой Анной Литвиновой) свыше 50 романов и семи сборников рассказов, изданных суммарным тиражом более 9 млн экземпляров. Два последних романа – «Исповедь черного человека» и «Сердце бога» - основаны на реальных событиях и посвящены временам, когда Советский Союз совершал свои первые космические запуски.