Поделиться
Из далекой пустыни стали видны звезды
Поделиться

Писатель Сергей Литвинов – об истории отечественных космодромов специально для EastRussia ко Дню Космонавтики:

- Когда космодром Байконур строился, он не был ни космодромом, ни Байконуром. Современному человеку, не жившему в СССР, понять это сложно. Поэтому, разрешите, я расскажу предысторию. В двух словах.

Когда закончилась вторая мировая война, Сталину недолго пришлось разыскивать нового врага (ведь внешний враг отлично мобилизует общества). На роль зловещих супостатов прекрасно подошли вчерашние союзники – американские империалисты и английские милитаристы. И, до кучи, немецкие реваншисты.

Чтобы побить новых врагов, потребовалось новое оружие. Тем более что у противника оно уже было. Ядерная бомба. Для того, чтобы создать ее и испытать, в нищей, полуголодной послевоенной России не жалели ничего. Любые материалы, любые средства. Немногие «простые люди», кому довелось видеть, КАК роскошно жили те, кто делал бомбу, много лет не выходили из шока. Но и пресс со стороны власти на атомщиков давил нешуточный. Товарищ Берия, руководивший атомным проектом, умел пугать. В итоге к середине пятидесятых СССР обладал уже сотнями атомных зарядов.

Возникала другая проблема: как, в случае чего, смертельное оружие доставить до Америки, зловредно спрятавшейся за океаном? Советских военных баз вокруг США не создашь. Союзников там в пятидесятых не было. И тут свое слово сказали ракетчики. Сергей Павлович Королев, уже сделавший к тому времени изделия, способные долететь до Берлина и Лондона, пообещал военным создать ракету, что может добраться до США. И донести до Нью-Йорка с Вашингтоном термоядерный заряд.

Однако для начала такую ракету следовало испытать. На нашей территории. И для этого потребовался полигон. И вот в 1954 году (ракеты еще нет) принимается совершенно секретное постановление о строительстве полигона, где ту ракету будут испытывать. Рассматривали несколько вариантов, где ему разместиться. В том числе – Дагестан, на берегу Каспийского моря. Отработанные ступени тогда бы падали в Каспий. Немногие допущенные к выбору будущей точки ракетчики лоббировали это место: «Представляете, товарищи, на выходные будем в Минеральные воды ездить!» Но руководство точку не утвердило. Шепотом говорили: дескать, потому, что нет к горцам доверия. Но на самом деле для ракеты требовалось дополнительно три станции наведения, расположенные в строго определенных точках. В случае с Дагестаном эти станции оказались бы в недоступных горах. Самое смешное, что года через три ракету довели, то есть улучшили, и станции перестали быть нужны.

В итоге базой для полигона выбрали Кзыл-Ординскую область. В 1954-м никому и в страшном сне не могло бы присниться, что когда-нибудь эта точка окажется на территории иностранного государства, и за нее России придется платить независимому Казахстану миллиарды рублей ежегодно. Кстати, казахские власти не хотели тогда полигона на своей земле. Пусть – пустыня, пусть – безлюдные районы, но кому охота отдавать в чужое ведомство огромный кусок своей земли? И – характерная деталь – в Алма-Ату уговаривать руководство казахского ЦК ездил Сергей Павлович Королев. Он тогда в сравнении с казахскими начальниками был никто. Не в ЦК работал и не в Министерстве обороны. Просто – руководитель одного из секретных КБ (каких в стране было во множестве). Но – поехал, и добивался встреч. И в итоге - уговорил.

В январе 1955 года рядом с разъездом Тюратам в пустыне появились первые строители (в этом году нам бы надо отметить шестидесятилетие Байконура). Началось строительство научно-исследовательского полигона №5 министерства обороны – или, как его назвали для пущей секретности, объекта «Тайга». О том, как возводился полигон, свидетельств осталось не слишком много (привычка к секретности сковала уста большинства), однако достаточно.

Мне приходят в голову такие. Летом 55-го на стройку прибыл маршал Неделин. Вместе с генералами они заседали в маршальском вагоне, загнанном в тупик. А жара в Тюратаме летом страшная, и никаких кондиционеров, даже и в маршальских вагонах, предусмотрено не было. И вот генерал отдал приказ, чтобы солдаты - стройбатовцы ведрами окатывали сверху маршальский вагон (о том, как спасались от жары сами солдатики, история умалчивает).

А вот еще: полигон (воинская часть) включал в себя подразделения, находившиеся на Камчатке. Они должны были отслеживать падения головных частей ракет, пролетевших 8 тыс. км, и отыскивать их. Офицеров перебросили на Камчатку с семьями (с согласия семей, конечно). Дорог там никаких не было (и нет). За лето, до начала распутицы, военные должны были обустроить себе в глухой тайге место службы, жилье и быт. Ближе к осени туда прилетел с инспекцией первый начальник полигона, генерал Нестеренко. Поразился: жены офицеров хоть жили в палатках, а успели наварить варенья. И просили его только о двух вещах: организовать снабжение овощами, а именно: луком, огурцами и картошкой. А также, хотя бы раз в две недели, доставлять и забирать почту.

Первую стартовую площадку, что возводили в степи в Тюратаме, между собой называли «стадионом». Но объемами она превосходила любой стадион. Котлован был длиной как два с половиной футбольных поля, шириной – как это самое поле и глубиной – в пятнадцатиэтажный дом. А строили ведь не один старт: еще монтажно-испытательный корпус, кислородный завод, испытательные пункты, поселок – вместе с госпиталем, школами, детсадами и универмагом. Работали более 12 тыс. человек – в основном, стройбатовцев, которых надо было в сердце пустыни привезти, а там разместить, кормить, водить в баню… Рассказывали, что летом 56-го года по пустыне непрерывным потоком шли грузовики, и все с зажженными фарами, потому как в пыли, которую они поднимали, было не продохнуть, не разглядеть…

В итоге темпы стройки оказались феноменальными, для нас сегодняшних не виданными. Согласитесь: в 55-м – голая степь, а через два года, в мае 57-го, оттуда стартует первая советская межконтинентальная баллистическая ракета. Боевая ракета, призванная пугать американцев.

Однако, если б не Королев, не его редкая увлеченность, романтическая нацеленность к звездам, природный магнетизм и организаторский дар, НИИП-5 в Тюратаме навсегда остался бы, я убежден, просто сверхсекретным военным полигоном. Испытывали бы там «новейшие образцы вооружения» (как сообщал ТАСС), вот и все. Однако Сергей Павлович заранее знал: коль скоро придуманная им ракета Р-7 (или, ласково, «семерка») может донести термоядерный заряд весом пять тонн до Вашингтона – значит, она способна вывести на орбиту Земли искусственный спутник. Дело оставалось за малым: сконструировать этот спутник. И – пробить решение о его запуске в высших эшелонах. Последнее оказалось явно сложнее первого. Но Королев, как опытный царедворец, сумел не раздражить военных и получить, в итоге, дозволение ЦК на полет.

И вот вечером 4 октября 1957 года с полигона НИИП-5 на орбиту улетел первый спутник Земли. В самые первые дни в СССР это произвело, конечно, впечатление – но не оглушительное. Сообщение ТАСС о выводе спутника на орбиту - да, было опубликовано на первой полосе «Правды», но как-то скромненько, в уголке. А вот весь мир просто сошёл с ума. О «русской ракете» только и говорили на первых страницах, по радио и телевидению. Я думаю, что окажись этот аппарат американским – или, допустим, французским – реакция в прессе оказалось бы в десятки раз более слабой. Типа: ну, да, полетел – и что? Но вот то, что аппарат был советским - всех, конечно, ошеломило. Как?! СССР, покореженный недавней войной – страна, где нет нормальных дорог, не хватает еды и одежды – и вдруг устроил такое?! Впечатление у мира, я думаю, было сопоставимое с тем, как если бы Северная Корея сейчас объявила (и доказала), что добралась до центра Земли. Или создала машину времени.

А руководство СССР тогда, в октябре 57-го, увидело, каким мощным пропагандистским оружием может быть мирный космос: «Пусть нас лапотной Россией называет Вашингтон – мы сегодня запустили лапоть свыше пяти тонн!» И денег на космос велело не жалеть.

России очень повезло, что встретились по жизни два поразительных романтика, и оба сумели прорваться к вершинам в своем деле, – Королев и Хрущев. И нашли друг друга. В воспоминаниях Бориса Чертока (многолетнего заместителя Сергея Павловича) есть такой эпизод: они едут на машине по полигону. Кругом бурлит стройка. И Черток начинает жаловаться: того не хватает, это идет не так. А тот – ему: «Да брось ты, Боря! – И обнял рукой картину колоссальной стройки. - Ты только посмотри, какое громадное дело мы раскручиваем!»

Когда в космос первым полетел Гагарин, советская пропагандистская машина отыграла событие по полной программе. Тогда же, в 1961-м, безвестный секретный НИИП-5 превратился в «космодром». И был назван Байконуром – в советской традиции все секретить и шифровать, потому что настоящий поселочек Байконур находился в 400 км от старта ракеты.

Прочитав сотни документальных томов об истории космонавтики, я уверен на 100, 200, 300 процентов: не будь Сергея Павловича Королева, первый спутник не был бы советским. И первый космонавт не был бы нашим. В итоге, возможно, история не только космонавтики, но и человечества пошла бы иным путем. Да, американцы запустили бы первый спутник году в 59-м. Потом они не спеша, вальяжненько, слетали бы на орбиту к концу 60-х. Но космической гонки между СССР и США не было, а это значит, что не было бы никакого покорения Луны (которое они затевали исключительно, чтобы утереть нос нам).

Но история пошла так, как сложилась. Соратники Королева думали, что в 2015-ом человек уже слетает на Юпитер, не говоря о Марсе. Однако человечья утилитарность в очередной раз победила романтизм.

И вот чем стал для нас космос сейчас? Он – что? Пропаганда? Шоу? Наука? Часть окружающего комфорта? Навигация для гаджетов? Возможность смотреть чемпионаты в прямом эфире? Выслеживать террористов?

Не знаю, как для вас, а для меня каждый взлет ракеты – а также космодром Байконур, и строящийся Восточный – живые памятники Королеву и тысячам, десяткам тысяч и миллионам его безвестных соратников: конструкторам, инженерам, ученым, рабочим. И военным, конечно – которые полигон НИИП-5 построили и руководили им десятки советских лет.

Вдобавок не будем забывать, что единственная ракета, что сейчас умеет выводить на орбиту космонавтов – та самая королевская «семерка» (с улучшениями и модификациями, конечно), которая некогда отправила в космос наш первый спутник и первого космонавта.

Почти шестьдесят лет прошло, давно списаны в утиль тогдашние кадиллаки или победы. А она все летает.

Сергей Литвинов – автор (совместно со своей сестрой Анной Литвиновой) свыше 50 романов и семи сборников рассказов, изданных суммарным тиражом более 9 млн экземпляров. Два последних романа – «Исповедь черного человека» и «Сердце бога» - основаны на реальных событиях и посвящены временам, когда Советский Союз совершал свои первые космические запуски.

Теги:
Картина дня Вся лента
Больше материалов