Из далекой пустыни стали видны звезды

Когда закончилась вторая мировая война, Сталину недолго пришлось разыскивать нового врага (ведь внешний враг отлично мобилизует общества). На роль зловещих супостатов прекрасно подошли вчерашние союзники – американские империалисты и английские милитаристы. И, до кучи, немецкие реваншисты.

Возникала другая проблема: как, в случае чего, смертельное оружие доставить до Америки, зловредно спрятавшейся за океаном? Советских военных баз вокруг США не создашь. Союзников там в пятидесятых не было. И тут свое слово сказали ракетчики. Сергей Павлович Королев, уже сделавший к тому времени изделия, способные долететь до Берлина и Лондона, пообещал военным создать ракету, что может добраться до США. И донести до Нью-Йорка с Вашингтоном термоядерный заряд.

В итоге базой для полигона выбрали Кзыл-Ординскую область. В 1954-м никому и в страшном сне не могло бы присниться, что когда-нибудь эта точка окажется на территории иностранного государства, и за нее России придется платить независимому Казахстану миллиарды рублей ежегодно. Кстати, казахские власти не хотели тогда полигона на своей земле. Пусть – пустыня, пусть – безлюдные районы, но кому охота отдавать в чужое ведомство огромный кусок своей земли? И – характерная деталь – в Алма-Ату уговаривать руководство казахского ЦК ездил Сергей Павлович Королев. Он тогда в сравнении с казахскими начальниками был никто. Не в ЦК работал и не в Министерстве обороны. Просто – руководитель одного из секретных КБ (каких в стране было во множестве). Но – поехал, и добивался встреч. И в итоге - уговорил.

В январе 1955 года рядом с разъездом Тюратам в пустыне появились первые строители (в этом году нам бы надо отметить шестидесятилетие Байконура). Началось строительство научно-исследовательского полигона №5 министерства обороны – или, как его назвали для пущей секретности, объекта «Тайга». О том, как возводился полигон, свидетельств осталось не слишком много (привычка к секретности сковала уста большинства), однако достаточно.

Мне приходят в голову такие. Летом 55-го на стройку прибыл маршал Неделин. Вместе с генералами они заседали в маршальском вагоне, загнанном в тупик. А жара в Тюратаме летом страшная, и никаких кондиционеров, даже и в маршальских вагонах, предусмотрено не было. И вот генерал отдал приказ, чтобы солдаты - стройбатовцы ведрами окатывали сверху маршальский вагон (о том, как спасались от жары сами солдатики, история умалчивает).

Первую стартовую площадку, что возводили в степи в Тюратаме, между собой называли «стадионом». Но объемами она превосходила любой стадион. Котлован был длиной как два с половиной футбольных поля, шириной – как это самое поле и глубиной – в пятнадцатиэтажный дом. А строили ведь не один старт: еще монтажно-испытательный корпус, кислородный завод, испытательные пункты, поселок – вместе с госпиталем, школами, детсадами и универмагом. Работали более 12 тыс. человек – в основном, стройбатовцев, которых надо было в сердце пустыни привезти, а там разместить, кормить, водить в баню… Рассказывали, что летом 56-го года по пустыне непрерывным потоком шли грузовики, и все с зажженными фарами, потому как в пыли, которую они поднимали, было не продохнуть, не разглядеть…

В итоге темпы стройки оказались феноменальными, для нас сегодняшних не виданными. Согласитесь: в 55-м – голая степь, а через два года, в мае 57-го, оттуда стартует первая советская межконтинентальная баллистическая ракета. Боевая ракета, призванная пугать американцев.

И вот вечером 4 октября 1957 года с полигона НИИП-5 на орбиту улетел первый спутник Земли. В самые первые дни в СССР это произвело, конечно, впечатление – но не оглушительное. Сообщение ТАСС о выводе спутника на орбиту - да, было опубликовано на первой полосе «Правды», но как-то скромненько, в уголке. А вот весь мир просто сошёл с ума. О «русской ракете» только и говорили на первых страницах, по радио и телевидению. Я думаю, что окажись этот аппарат американским – или, допустим, французским – реакция в прессе оказалось бы в десятки раз более слабой. Типа: ну, да, полетел – и что? Но вот то, что аппарат был советским - всех, конечно, ошеломило. Как?! СССР, покореженный недавней войной – страна, где нет нормальных дорог, не хватает еды и одежды – и вдруг устроил такое?! Впечатление у мира, я думаю, было сопоставимое с тем, как если бы Северная Корея сейчас объявила (и доказала), что добралась до центра Земли. Или создала машину времени.

А руководство СССР тогда, в октябре 57-го, увидело, каким мощным пропагандистским оружием может быть мирный космос: «Пусть нас лапотной Россией называет Вашингтон – мы сегодня запустили лапоть свыше пяти тонн!» И денег на космос велело не жалеть.

Когда в космос первым полетел Гагарин, советская пропагандистская машина отыграла событие по полной программе. Тогда же, в 1961-м, безвестный секретный НИИП-5 превратился в «космодром». И был назван Байконуром – в советской традиции все секретить и шифровать, потому что настоящий поселочек Байконур находился в 400 км от старта ракеты.

Но история пошла так, как сложилась. Соратники Королева думали, что в 2015-ом человек уже слетает на Юпитер, не говоря о Марсе. Однако человечья утилитарность в очередной раз победила романтизм.

И вот чем стал для нас космос сейчас? Он – что? Пропаганда? Шоу? Наука? Часть окружающего комфорта? Навигация для гаджетов? Возможность смотреть чемпионаты в прямом эфире? Выслеживать террористов?

Не знаю, как для вас, а для меня каждый взлет ракеты – а также космодром Байконур, и строящийся Восточный – живые памятники Королеву и тысячам, десяткам тысяч и миллионам его безвестных соратников: конструкторам, инженерам, ученым, рабочим. И военным, конечно – которые полигон НИИП-5 построили и руководили им десятки советских лет.

Почти шестьдесят лет прошло, давно списаны в утиль тогдашние кадиллаки или победы. А она все летает.

Сергей Литвинов – автор (совместно со своей сестрой Анной Литвиновой) свыше 50 романов и семи сборников рассказов, изданных суммарным тиражом более 9 млн экземпляров. Два последних романа – «Исповедь черного человека» и «Сердце бога» - основаны на реальных событиях и посвящены временам, когда Советский Союз совершал свои первые космические запуски.