Кунст и Альберс – легенда Приамурья-2 01.12.2017 04:44

Очерк Леонида Бляхера об истории купцов-дальневосточников: "Жизнь – есть трагедия! Ура!"

Дальневосточная Атлантида – регион, некогда вынырнувший из темных вод прекрасным и загадочным краем, и канувший в них. Конец XIX – начало XX столетия стали не просто временем экономического расцвета Приамурья и Приморья. Это было время ярких и сильных людей, ярких поступков. О таких людях и захотелось мне рассказать (продолжение очерка, начало - "Кунст и Альберс – легенда Приамурья").

Итак, в чем же сверхзадача Даттана? Попробуем пофантазировать. Человек приезжает из удобной и благоустроенной Германии на дальнюю окраину Российской империи. Туда, где жизнь только становится. Да. Владивосток, как и остальные города региона растут. Но прирастают они не столько дивной архитектурой, сколько китайскими «шанхайчиками», будущими «миллионками» и рабочими слободками, грязными улицами с несколькими каменными зданиями официальных «присутственных мест». Даттан начинает СОЗДАВАТЬ ГОРОД, переформатировать пространство под себя. 

Начало положено строительством уникального магазина (ныне ГУМ) во Владивостоке. Таких супермаркетов в то время не существовало не только  в европейской России, но и в Европе. Дело не только в размере магазина, превосходящем и знаменитый Елисеевский, но в ассортименте, в технике торговли, во внешнем виде прилавков. Предоставление кредита на покупки, бонусные программы, система скидок - все это есть в магазине «Кунст и Альберс» в конце XIX столетия, на самой дальней и неосвоенной окраине мира. А ассортимент? По воспоминаниям жителей города тех лет в магазине «Кунст и Альберс» можно было купить ВСЕ: от автомобиля последней марки до уссурийского тигра, от изделий последней выставки мод из Парижа, до экзотических фруктов Океании. Если товар вдруг не находился, то заказ принимался и  исполнялся в течение месяца.

И разве только магазин. Даттан строит общежитие для работников, церкви, общественные сооружения, его усилиями открываются больницы и учебные заведения, в том числе Восточный институт - первое высшее учебное заведение региона, зародыш будущего ДВГУ и ДФУ.  Постепенно масштабы растут. Активность «Кунст и Альберс» выплескивается за пределы Владивостока. Стараниями архитектора Юнгхендаля возникают не просто магазины, но центры культуры, качественно более высокой, чем то, что окружало жителей региона.
В Никольске-Уссурийском и Хабаровске, в Благовещенске и Николаевске-на-Амуре, в десятках городов генерал-губернаторства возникают учреждения фирмы, выступающие не просто торговыми представительствами, но культурные центры, постепенно разраставшиеся в кварталы. Важной чертой была и постоянная забота владельца и управляющего о работниках фирмы. Работать на него должно быть не просто выгодно, но почетно, удобно, престижно. Для работников строились общежития со столовыми, организовывались курсы для мальчиков-рассыльных. Оплачивалось обучение сотрудников.

Необычайная культуртрегерская и благотворительная деятельность «самого известного немца» в генерал-губернаторстве получает и заслуженное вознаграждение. Адольф Даттан становится коммерции советником Российской империи. По представлению императора получает германский орден, сводит знакомство с высшим светом Германии и России, становится потомственным российским дворянином и действительным статским советником. Выставки продукции фирмы получают высшие награды на престижных выставках в Одессе и Нижнем Новгороде, за пределами России. Казалось, дальнейшая жизнь сулит только розы. Любящая жена, успешная фирма, подрастают дети. Сын, Александр - один из лучших учеников гимназии, дочери преуспевают в музыке. Почет и уважение, причем искреннее, не на показ, со стороны самых разных слоев населения. Но... шел 1914 год.

За много лет до рокового 1914 года, уже совладелец торгового дома и миллионер Адольф Даттан решил посетить далекую родину. Почти год длилось путешествие. Во многих городах России делались длительные остановки, завязывались связи. Посещение родного города было не особенно долгим, но триумфальным. Он получает предложение стать торговым агентом, а позже консулом Германской империи.  Главное же, что привез обратно Даттан, была супруга Мария Фендлер - женщина, ставшая его верным спутником на всю жизнь, родившая ему 4-х сыновей и 3-х дочерей.

А перед самой войной жена с младшими детьми гостила в Германии, а сам Адольф Васильевич с сыновьями оставался во Владивостоке. С началом войны между частями семьи пролегла линия фронта, по обе стороны которой началась шпионская истерия.  В первую очередь под нее подпадали немцы в России и российские подданные в Германии. Несмотря на ордена, которыми осыпала далекая Родина Даттана и звание германского консула, он, как и его супруга, были российскими подданными. Российскими подданными были и дети дальневосточного коммерсанта. Жена, проживающая в Германии, писала во Владивосток о постоянных нападках на нее со стороны соседей, об аресте сына Павла по подозрению в шпионаже в пользу России.

Любящий отец принимает меры. Он пишет письма в Германию, знакомым министрам. членам царствующего дома, своим «добрым друзьям», прося защиты для своей семьи. Защита была получена. Существует документ, подписанный принцем из дома Гогенцоллернов, подтверждающий «полную благонадежность фрау Даттан и ее детей». Но защитив семью, глава торгового дома подставил  под удар себя. Шпиономания ширилась и по другую сторону фронта. Немец-предприниматель, да еще и германский консул, хотя и потомственный дворянин России, не мог не оказаться под подозрением.

Прочел уже несколько материалов о  малопочтенной роли в дальнейших трагических событиях главных конкурентов Даттана, компании «Чурин и Ко», возглавляемой А.В. Касьяновым. Хотя «Кунст и Альберс» базировались во Владивостоке, а «Чурин и Ко» в Благовещенске, их интересы постоянно пересекались. Хотя и совместные акции были, особенно в сфере общественной благотворительности.  При всем том, что дружественными эти предприятия не назовешь, обвинения в их адрес кажутся несколько надуманными. Суть их в том, что именно Касьянов, проживающий к тому времени в столице, нанимает журналиста А.Ф. Оссендовского, с которым свел знакомство в Харбине, для нападок на Адольфа Даттана, Следствием этого и был арест и ссылка «самого известного немца».

Дело в том, что, после недолгой и не успешной «революционной деятельности»  обогащение с помощью  метода Остапа Бендера, вульгарного шантажа, по слухам, стало важным финансовым подспорьем будущего сподвижника барона Унгерна и знаменитого польского писателя. Сам Даттан упоминал о «настоятельной просьбе» Оссендовского о переводе на его имя 200 000 рублей, чтобы не публиковать компрометирующих его материалов. Роль Касьянова в этой ситуации представляется излишней. Есть начинающий литератор, который не против заработать на шпиономании, есть богатый немец, обласканный не только российским двором, но и германским, есть общественная истерия. В этих условиях переписка с видными сановниками Германии вполне могла быть интерпретирована, как шпионская. Тем более, что Даттан все чаще говорил о своем желании удалиться от дел и уехать в нейтральную Швейцарию.

Как бы то ни было, в октябре 1914 года, несмотря на огромные пожертвования, несмотря на то, что его сын, Александр с первых дней находился на фронте, а рассказы о его героизме регулярно печатались в местных газетах, Адольф Даттан был арестован. Деятельность фирмы была прекращена (большая ее часть, действительно, перешла под управление Касьянова), а компаньон Даттана, юный Альфред Альберс, наследник Густава, отправился рядовым на фронт. 

За Даттана вступились, фактов изобличающих его шпионскую деятельность, не нашлось. Но выйдя из под ареста, дворянин и бывший почетный гражданин отправился не к себе домой, а в ссылку, в село Колпашево Томской губернии «под надзор полиции».  Долгие годы провел там бывший первый предприниматель, потомственный дворянин и действительный статский советник. Из нескольких тысяч работников фирмы, из сотен друзей опального миллионера с ним остались лишь слуга-китаец и гувернантка. Холод и неустроенность сломили его. В 1919 году во Владивосток возвращается больной старик. Из всей торговой империи за эти годы уцелели лишь филиалы в Уссурийске и Хабаровске. Но, даже на седьмом десятке, получив две «похоронки» с фронта,  долгих два года он бьется, пытаясь восстановить былое финансовое положение и частично преуспевает. Наконец, полностью раздавленный, он в 1921-м году возвращается в Германию, где вскоре умирает.

Фирма остается на вырвавшегося с фронта и прорвавшегося во Владивосток сквозь ревущую Россию Альфреда Альберса. Наверное, что-то особенное было в этих людях. Они бились до конца. В 1922-м году Альфред, как и его конкурент Касьянов, переносит свою деятельность в Северный Китай, район КВЖД. Но уже через 2 года предпринимает попытку вернуться в Россию. Вновь, хотя и в меньших масштабах, кипит торговля в городах региона. Ведь здесь, несмотря на ликвидацию Дальневосточной республики, большевики вели себя гораздо более скромно, а частные предприятия и свободное крестьянство преобладало до середины 30-х годов. Правда, «элитные товары» уже не доходят до угасающих «торговых дворцов». Все больше идут товары массового спроса. Зато расцветают центры универсальной торговли в Харбине и Шанхае.

Только в 1934-м году, в связи с национализацией всех торговых предприятий в регионе, «Кунст и Альберс» окончательно покидают русскую землю. Китайские филиалы существовали дольше. До самой второй мировой войны. После войны и Альфред Альберс возвращается в Германию. Фирма продолжает существовать в Гамбурге. Кажется, история закончилась, замкнулась. 

Наверное, так. 

Но остались уникальные дома, украшающие и сегодня города Дальнего Востока. Им под стать строятся города и сегодня. Не случайно один из гостей Хабаровска говорил о «фешенебельном европейском городе» в невероятной дали от Европы. Остался опыт и память о несостоявшемся, но таком возможном расцвете дальневосточных земель, Дальнем Востоке, некогда превосходившем по темпам развития «Дальний Запад». Остался опыт уникальных, сильных и красивых людей, вложивших в эту землю труд, талант, силы. Осталась память. Остались МЫ! Потому - продолжение следует!
Леонид Бляхер Теги: