Поделиться
Поддержать «газели»
Поделиться

-


Генеральный директор Федерального центра проектного финансирования (Группа Внешэкономбанка) Александр Баженов в интервью ИА «Восток России» (EastRussia.ru) выразил уверенность, что реализовать экономические возможности Дальнего Востока можно с помощью механизмов TIF (Tax Increment Financing), и пояснил, почему вовлечение среднего и малого бизнеса в проекты КРТ - большая проблема.

– Александр Владиславович, государственно-частное партнерство – механизм, который активно применяется в разных странах мира, но в России пока не очень популярен. Как вы оцениваете перспективы развития ГЧП в нашей стране?

– Как раз наоборот, ГЧП у нас очень популярен, но, как со всякой модной вещью, за обозначением забыт смысл. Государственно-частное партнерство – это экономическая концепция, предполагающая, что для более эффективного, качественного и своевременного исполнения своих обязанностей государство привлекает частный бизнес на условиях разделения рисков. Получается, там, где у власти есть обязанности, может возникать ГЧП. Если же у бизнеса есть какой-то интерес, чтобы получить господдержку, это уже не ГЧП – это способы субсидирования, льготирования и т.п. К сожалению, у нас очень часто подобные вещи путают. Поэтому и возникает масса пилотных проектов, которые не претворяются в жизнь, масса инициатив, которые не реализуются. По данным мониторинга прессы, который мы делали несколько лет подряд ежегодно, у нас насчитывалось порядка 1000 инициатив, планируемых реализоваться на условиях ГЧП, а непосредственно степень реализации гораздо меньше – от силы 5%.

– Ожидается, что весной Госдума окончательно примет закон об основах ГЧП, который позволит активнее привлекать частных инвесторов в строительство инфраструктурных объектов. Почему закон так долго и сложно принимается парламентариями?

– Объективно юридическая трактовка ГЧП имеет сложную природу на стыке законодательства о бюджете, земле, госзакупках, концессиях, приватизации и конкуренции. В отсутствие общей экономической идеологии у регуляторов и представляющих их интересы депутатов ограниченные возможности для общего знаменателя. Принципиальной сложностью является использование отдельными ведомствами парламентской процедуры для изменения согласованной позиции правительства, внесенной в Думу.

В то же время необходимо понять, что отсутствие этого закона меньшая трагедия для использования этой экономической концепции, чем плохой закон.

– В послании Президента к Федеральному собранию РФ Владимир Путин упомянул, что «если регион вкладывает свои средства в создание индустриальных и технопарков, бизнес-инкубаторов, то дополнительные федеральные налоги, которые в течение трех лет поступят от размещенных там предприятий, должны возвращаться в субъект Федерации в форме межбюджетных трансфертов…». То есть глава государства фактически дал «зеленый свет» ГЧП?

– Я бы видел здесь зеленый свет использованию т.н. механизма TIF – когда дополнительный рост налогов может направляться на расчеты за общественную инфраструктуру, построенную за счет внебюджетных источников. Это может быть как в рамках ГЧП, так и в рамках одной из форм ГЧП – концессии с платой за доступность, так и в форме контракта жизненного цикла в рамках ФЗ-44. Но это такой еще очень маленький светофор – как включается свет и как надолго и для кого, мы пока не знаем. Например, для темы развития индустриальных парков на Дальнем Востоке в рамках так называемых территорий опережающего социально-экономического роста (ТОСЭР) Минвостокразвития просит бюджетные деньги на инфраструктуру и снижение налогов для резидентов. То есть все наоборот – по-прежнему делим тающий бюджетный пирог!

К чему это приводит, можно видеть на примере проекта комплексного развития Южной Якутии. Из инвестиционного фонда РФ и за счет средств частных инвесторов было потрачено более 20 млрд рублей на разработку проектной документации инфраструктуры и промышленных объектов, подготовку этого проекта. 100 млрд рублей необходимо на общественную инфраструктуру, 300 млрд рублей - для развития промышленных проектов. Проектная документация была разработана три года назад. Из инвестиционного фонда РФ перестали финансировать стройку инфраструктуры. Проект стоит. Конъюнктура меняется. Правительство не знает, где найти 100 млрд рублей – это же не единственный проект, и за три года еще столько нового возникло, как поделить? А мы видим, что за счет дополнительных доходов бюджета, которые этот комплексный проект мог бы зарабатывать за счет новых производств, все внебюджетные (то есть за деньги) затраты на инфраструктуру окупались бы за 15 лет. Если работает TIF, этот проект может быть реализован, если работает бюджетный подход и освобождение от налогов всех и вся – вряд ли.

На Дальнем Востоке у нас на 50% территории живет 5% населения РФ и сконцентрировано 5% экономики, но при этом здесь же – 80% долгосрочных экономических возможностей. Сколько можно перераспределить бюджета на развитие – ну пусть в полтора-два раза больше реального политического и экономического веса Макрорегиона. При бюджетном подходе к развитию – 80% возможностей роста – это мечта, к которой мы стремимся так быстро, сколько схватим из бюджета. При подходе TIF – 80% возможностей роста – это рычаг на реализацию всех экономически обоснованных проектов.

– Каким образом государство должно координировать сложное развитие проектов? Как обеспечить гарантии с точки зрения спроса?

– У государства есть политическая вертикаль, ей и надо пользоваться, другой вопрос – что не как дубиной, складывая все инструменты в одно ведомство.

На самом деле, одно измерение – это усиление административных возможностей координировать инвестиционные программы естественных монополий, использование бюджета на федеральные, региональные и муниципальные стройки, выделение земли и ее опережающее обеспечение инфраструктурой для многообещающих инвесторов. Этот путь последовательно предлагался В.И. Ишаевым. Этим путем пошел и Ю.П. Трутнев. Просто состав проектов для централизованного развития предлагается приоритизировать на т.н. ТОСЭР.

Есть и другое измерение, которое развивалось Минэкономразвития в рамках Инвестиционного фонда РФ в бытность Г.О. Грефа, – формирование и реализация в рамках той или иной модели ГЧП проектов т.н. комплексного развития территорий. Буквально перед уходом из министерства другой министр – А.Р. Белоусов выпустил проект постановления об изменении Правил планирования и использования бюджетных ассигнований Инвестиционного фонда РФ, которые были разработаны как раз под механизм TIF. В рамках подхода КРТ основой координации является инвестиционное соглашение Российской Федерации, субъекта РФ, муниципалитетов, частных инвесторов в промышленные объекты о формировании проекта КРТ и условиях его реализации. Предложенные изменения направлены на то, чтобы принимаемые государством обязательства по развитию инфраструктуры для проекта КРТ реализовывались через концессионные механизмы частными инвесторами, а окупались бы в виде платы за доступность, планируемой в рамках дополнительных доходов бюджета.

Таких проектов КРТ объективно к востоку от Байкала более 60, в том числе 20 шевелятся, из них 6 могут двигаться быстро в историческом масштабе. С учетом реализации Восточной газовой программы, когда бюджетная отдача от промышленного проекта может быть очень большой, перспективы проектов КРТ могут быть еще более улучшены.

Чтобы это подход работал, надо тратить деньги на обоснование и структурирование таких проектов. Основная проблема, на мой взгляд, в ограниченной способности местных властей привлекать инвестиции в выполнение своих обязанностей по развитию инфраструктуры. Это существует и по субъективным причинам (недостаток квалификации и политических установок, отсутствие опыта таких проектов), и по объективным – развитие инфраструктуры разодрано между естественными монополиями, региональными и муниципальными властями, трудно координируется. Это сложно, но когда работал пусть и более простой механизм Инвестиционного фонда РФ в его нынешней форме, в течение трех лет субъекты РФ справились с запуском такой деятельности и пошли проекты. Существуют предложения и по повышению эффективности такой формы развития путем, например, определения Фонда развития Дальнего Востока в качестве единственного концессионера, который брал бы на себя всю тяжесть разработки и увязки развития инфраструктуры с промышленными инвесторами и вопросами бюджетного планирования и выходил бы из проекта после финансового закрытия – привлечения стратегического инфраструктурного инвестора и проектного финансирования.

Вопрос о гарантиях – гарантиях кому? Это роль государства координировать и организовывать экономическое развитие. Но в рамках предложенной модели не оно вкладывается в развитие промышленных проектов, а частные инвесторы – они и должны оценивать свои риски сбыта продукции и развития проектов. Риск государства в создании инфраструктуры под будущий экономический рост может управляться только уплотнением и усложнением промышленности, которая развивается на базе этой инфраструктуры – соответственно – территориальное планирование, экономические преференции для развития торговли, привлечение новых категорий инвесторов. У государства есть вертикаль, вот оно и должно быть способно управлять этими рисками. Кроме этого, при 80% возможностей экономического роста на Дальнем Востоке риски этого развития поддерживаются всей экономикой. Резервный фонд ведь тоже есть и как раз для таких рисков выпадающих бюджетных доходов.

Существенное снижение этих рисков происходит при вовлечении среднего и малого бизнеса в развитие, в экономический рост. Для Дальнего Востока это большая проблема. Мне кажется, что предпринимательский потенциал на Дальнем Востоке по сравнению с теми возможностями глобального развития на рынках АТР сильно недокапитализирован и ограничен по квалификациям. Надо решать вопрос и с деньгами, и с источниками управленческого, технологического и торгового опыта. Локальные рынки Макрорегиона малы по размеру, просты по структуре спроса. Это и является первопричиной проектного голода для инвесторов на Дальнем Востоке – либо мегапроекты, либо идеи. Предприниматели не генерируют качественный спрос на деньги. Идея Минвостокразвития заключается в строительстве новой экономики поверх того, что есть – в пяти-семи десяти зонах создать условия для размещения прямых иностранных инвестиций и привлечь кадры.

Есть такой термин – «газели» – предприятия малого и среднего бизнеса, которые эффективно развиваются. У них существует своя инновационная компетенция: управленческие, сбытовые, технологические, прочие конкурентные преимущества, которые они развивают, за счет чего и продвигают новое предприятие и его продукцию или услуги. Помимо этой свертки Макрорегиона в пять точек, как минимум, нам надо дать возможность вот этим «газелям», как из числа местных, так и из находящихся в европейской части квалифицированных предпринимателей, заработать на развитии своего производства на Дальнем Востоке, исходя из того что они будут экспортировать на азиатско-тихоокеанские рынки. Бухаринское «обогащайтесь» никто не отменил – «газели» должны получить возможность дешево капитализироваться с жесткой увязкой для обогащения путем роста своего бизнеса на Дальнем Востоке и в АТР.  

Теги:
Картина дня Вся лента
Больше материалов