Поделиться
Пора наверстывать
Поделиться

Сергей Караганов: «Нам нужно идти на сближение с Азией»

Политолог, декан факультета мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ Сергей Караганов – о том, почему о мегапроектах на Дальнем Востоке пора забыть.

– Развитие Дальнего Востока провозглашено общегосударственным приоритетом с самой высокой трибуны в стране. Но наши сограждане очень недоверчиво относятся к лозунгам. Как вы считаете, есть ли вообще мегапроекты, которые могли бы ускорить развитие Дальнего Востока, большинство регионов которого страдают от стагнации в экономике и демографических проблем, остаются депрессивными и дотационными?

– К счастью, сейчас мы наблюдаем «поворот в головах», наконец-то начавшийся в среде властной элиты. Речь пока не идет о каких-либо мегапроектах, и в этом смысле хорошо, что от программы развития Дальнего Востока, разработанной в бытность министром В. Ишаева, решено было отказаться. Своей нереалистичностью и оторванностью от насущных рыночных потребностей она напоминала советские, а потом и вторившие им российские бумаги 1990-х гг. Подход, основанный на ключевой роли мегапроектов (расширение БАМа, строительство моста на Сахалин и т.д.), – это уже вчерашний день. Эпоха мегапроектов (символически и политически значимых, но крайне затратных мероприятий) закончилась окончательно. Тем более что расходы на них были бы несоразмерны результату: так, предполагавшийся объем финансирования министерской программы – 3,8 трлн. рублей из федерального бюджета – многократно превышал возможности казны. Замедление экономического роста и, как следствие, необходимость сокращения госрасходов диктуют сейчас отказ от мегапроектов в пользу менее громких и более прагматичных шагов.

– В том числе во внешний мир? Повторяя название серии докладов, подготовленных Валдайским клубом при вашем непосредственном участии, – «К Великому океану»?

– Центр мировой экономики с 1990-х годов начал ускоренно смещаться на Тихий океан. И Россия тоже постепенно, хоть и с запозданием, перестраивается на азиатский вектор развития, по крайней мере, на уровне принимаемых стратегических документов и выступлений руководителей страны.

Отношение российской политической элиты к азиатскому вектору российской внешней политики и к развитию Сибири и Дальнего Востока начало меняться. Раньше возможный поворот на Восток зачастую воспринимали как противоестественный для российской политической и культурной традиции, как результат авторитарного инстинкта российской власти. Сейчас приходит осознание объективной необходимости того, чтобы использовать возможности азиатского роста в интересах наших восточных регионов и России в целом. Но одного этого понимания мало. Необходимо наполнить российскую политику на азиатском направлении реальным содержанием и суметь использовать наши конкурентные преимущества. Пока мы этому только учимся.

Еще в июне 2013 г. на Петербургском международном экономическом форуме Владимир Путин подчеркнул, что форсировать экономический рост Россия сможет, только если переориентирует свой экспорт на расширяющиеся азиатские рынки. Эту мысль президент страны развивал и в ежегодном послании Федеральному собранию, когда назвал подъем Сибири и Дальнего Востока «национальным приоритетом на весь XXI век». Тем самым, Путин еще раз зафиксировал и даже усилил содержащийся в его предвыборных статьях призыв «поймать китайский ветер в российские паруса».

– А этот «китайский ветер» нас не сдует?

– Миф о том, что Россия готова подчиниться китайскому гиганту, «подкачивается» постоянно. При том, что Москва – в чем надо отдать ей должное – сделала все возможное, чтобы эти суждения остались на уровне обывательских стереотипов. Дружеские и теплые отношения с Китаем уравновешены усилиями по сохранению и модернизации ядерного потенциала, а также налаживанием отношений со всеми государствами, окружающими Поднебесную. Это в данном случае самое важное: нам нужно идти на сближение не с Китаем, а с Азией как таковой, с передовой Азией, со всеми странами, которые находятся на ее территории. Еще в начале 2000-х годов Владимир Рыжков и Александр Хлопонин под эгидой СВОПа (Совета по внешней оборонной политике) подготовили доклад «Новые стратегии освоения Сибири и Дальнего Востока». Ключевым пунктом этой программы было создание так называемого международного проекта «Сибирь» – то есть развитие Сибири и Дальнего Востока с использованием технологий и капиталов из всех азиатских и европейских стран. Подчеркиваю: не только китайских, а азиатских. Напоминаю: в начале 2000-х годов. По глупости своей и из-за приверженности к европоцентризму мы эту возможность тогда упустили, из-за чего за последнее десятилетие недосчитались, думаю, 20-25 процентов ВВП. Сегодня мы могли бы быть намного богаче, а дальневосточные регионы – куда быстрее продвигаться вперед. Правда, и сейчас наши страхи перед Китаем и привычка русского сознания к европоцентризму сильно мешают делу.

– Но страхи не возникают на ровном месте, этому всегда есть причины…

– Самая питательная почва для страхов – неосведомленность. В последние несколько лет мы, наконец, поняли, что подъем Азии — это всерьез и надолго. Возросли и опасения, что без внятной стратегии развития восточные регионы страны могут попасть под доминирование, рванувшего вперед Китая. Дело в том, что в общественном сознании укрепилось и до сих пор властвует неадекватное представление о китайской демографической угрозе восточным регионам страны. Хотя китайцев сейчас на Востоке России гораздо меньше, чем было в Российской империи (или немцев – в нынешней России). Другой вопрос, что нужно по возможности не допускать создания больших компактных поселений китайцев на российских территориях, но тут работает иная логика, а не страх экспансии и аннексии.

Кроме того, любой позитивный сценарий у нас принято сопровождать множеством «но». Когда речь идет о программах развития Дальнего Востока, постоянно обращаются к непродуктивным аргументам по поводу низкой плотности населения, неблагоприятного климата и нехватки рабочей силы. Все эти препятствия надо учитывать. Но ни одно из них нельзя считать непреодолимым. В тех же Канаде и Австралии сходные показатели плотности населения, а на охлаждение домов в Австралии летом тратят не меньше электроэнергии, чем на отопление зимой в Сибири. Если разумно использовать местный (весьма качественный) человеческий капитал и создавать условия, чтобы люди не бежали в центр страны и все больше за границу(кстати, преимущественно в Азию), удастся решить большую часть проблем с рабочей силой. Можно также привлекать на временной основе гастарбайтеров из Центральной Азии, Индии, Вьетнама, Кореи, того же Китая.

Так или иначе, главное сейчас — сформировать в России философию и стратегию поворота к новой Азии через развитие Сибири и Дальнего Востока. Чтобы, используя возможности международного сотрудничества со странами АТР, стремиться туда уже не только из-за военно-политических или оборонительных, но и из-за экономических интересов. К сожалению, пока появились лишь очертания стратегии и философии развития дальневосточного региона. О чем можно говорить, если для него нет даже географического определения! Речь ведут только о Дальнем Востоке, иногда в соединении с Прибайкальем. Между тем, макрорегион, который был бы ориентирован на новый азиатский рост и действительно, как локомотив, смог бы вытянуть за собой всю Россию, должен включать в себя также Сибирь, связанную с Дальним Востоком исторически и инфраструктурно. Сибирь способна обеспечить восточные территории качественным человеческим капиталом. Она имеет огромный производственный потенциал, и задача состоит в первую очередь в преодолении главного проклятия — самой сильной в мире континентальности, из-за которой регион оказался оторван от мировых рынков.

– Любая стратегия рано или поздно упирается в финансовые вопросы. Где взять на все это деньги?

– Разумеется, новая философия не может существовать «вообще», она должна дополняться расчетами стоимости и эффективности конкретных проектов. Совершенно очевидно, что Дальний Восток, Сибирь (в том числе Севморпуть и арктические богатства) невозможно всерьез развивать без массированного привлечения иностранных инвестиций из всего Тихоокеанского региона, да и Европы под суверенным контролем России. Инструментом развития должны стать серии региональных проектов с особыми (облегченными) таможенными, инвестиционными и налоговыми режимами. Изучение истории русского освоения Сибири в XVII-XIX вв. убеждает, что наиболее продуктивна ставка на развитие частной инициативы. Хотя, разумеется, государству придется предпринять серьезные усилия, чтобы ввести в разумные рамки «дикий капитализм», сложившийся в регионе за последние два десятилетия.

Создание благоприятного инвестиционного климата на Дальнем Востоке дело долгое и трудоемкое. Тут важно все без исключения. Требуется кардинально изменить институциональную среду в освоении природных ресурсов региона и обеспечить доступ к ним не только государственным компаниям, но и средним предприятиям, иностранным инвесторам и вообще любому экономическому агенту, который умеет эффективно распоряжаться такими ресурсами. Суды должны защищать институт частной собственности – тогда есть шанс на возвращение российских капиталов из оффшоров, с каких-нибудь Британских Виргинских островов. Существенные льготы, которые предлагает обсуждающийся сейчас в Госдуме закон о территориях опережающего развития, могут привлечь на Дальний Восток российский и зарубежный бизнес. И естественно, нельзя сбрасывать со счетов идеологическую составляющую – СМИ, которые станут активно продвигать идеологемы о том, что жить и работать на Дальнем Востоке модно и круто.

Так или иначе, денег на дорогие мегапроекты больше не будет, это нужно понять раз и навсегда. Придется рачительно использовать те возможности и преимущества, которые даны нам историей и природой. Развитие человеческого капитала и снятие барьеров для роста (в первую очередь институциональных и инфраструктурных) должны прийти на смену квазиколониальному сочетанию субсидирования и ресурсного освоения. Философия экономической интеграции региона в АТР регион должна заместить философию его использования в качестве тыла перед гипотетическим внешним врагом.

– Что же можно считать на Дальнем Востоке нашими конкурентным преимуществами и на что в первую очередь делать ставку?

– Мы должны признать, что основой новой экономики Сибири и Дальнего Востока были и в обозримом будущем останутся природные ресурсы. Нет ничего плохого в том, чтобы использовать богатства, данные природой. Но делать это необходимо с максимальной пользой для региона. Нужно, чтобы ресурсный сектор не просто создавал рабочие места, но и служил ядром для развития высокотехнологичных отраслей, обслуживающих его потребности, – от производства оборудования для нефтедобычи до биотехнологий в сельском хозяйстве.

Сырье – это не только уголь, нефть или газ. Россия обладает великолепными возможностями для успешной добычи и переработки редкоземельных металлов. Их запасы в России уникальны и по своему количеству (около 30% мировых запасов), и по качеству. Почти все они расположены в Сибири и на Дальнем Востоке, а Томторское месторождение в Западной Якутии является одним из крупнейших в мире и просто сумасшедшим по богатству. Однако сейчас к востоку от Урала редкоземельные металлы в России практически не добывают, лишь в последние годы появились предпосылки к тому, чтобы изменить такую ситуацию. В 2010 г. Китай, обеспечивающий 97% мирового производства редкоземельных металлов, резко снизил их экспорт, что привело к дефициту на рынке и росту цен. Российские запасы могут заместить сократившиеся поставки из Китая в промышленно развитые страны (Японию, Корею, государства Европы и Северной Америки), а также использоваться внутри страны. Производство конструкционных материалов и других видов продукции с использованием редкоземельных металлов в крупных городах юга Сибири могло бы стать основой для создания в регионе нового высокотехнологичного кластера и установления тесных кооперационных связей между северными и южными районами. Такая продукция имеет хороший экспортный потенциал: дешевизну ей обеспечивает близость минерального сырья, а легкость транспортировки – малый вес.

Водные ресурсы дальневосточного региона могут быть использованы не только как генератор гидроэнергии. Во всем мире, и особенно в азиатских странах, ощущается нарастающая нехватка воды. Это открывает перспективы для расширения в Сибири и на Дальнем Востоке водоемких производств – в частности, производства химволокна, целлюлозы и бумаги. Особые перспективы у сельского хозяйства, для которого, кроме пресной воды, нужны пахотные земли и пастбища. На всем евразийском континенте только восток России может похвастаться значительным числом таких территорий.

Уникальным источником богатств могут стать рыбные ресурсы Дальнего Востока. При одном условии – потребуется привлечь новейшие технологии из Норвегии, Японии для развития рыборазведения.

Наконец, еще одно преимущество, которое дарит Сибири и Дальнему Востоку природа, – это туризм. Вечные разговоры о том, что развитие туризма в регионе «погубит экологию», несостоятельны, что подтверждает опыт множества стран. Например, Новой Зеландии или Коста-Рики, куда стекаются миллионы экотуристов.

– Есть мифы, а существует объективная реальность. Какие стереотипы относительно Дальнего Востока Вы считаете несостоятельными – а что нам придется признать, даже если делать это не очень хочется?

– Я не разделяю мнение о том, что Россию будет выгодно превратить в транспортный сухопутный коридор между Европой и Азией. Коридор маргинально полезен. Но главное – в другом. Железные дороги необходимы для преодоления континентальности Западной и Восточной Сибири, обеспечения их выхода на внешние рынки. По транзитному потенциалу конкурировать с китайскими вариантами нового шелкового пути Транссибу, будет трудно. Несколько выше можно оценивать транзитные возможности Северного морского пути, которые есть смысл использовать совместно с освоением (вместе с партнерами) сырьевых ресурсов арктического шельфа.

Скептическое отношение вызывают у меня ритуальные призывы «опираться на высокотехнологические обрабатывающие производства» – вечный атрибут многих программ развития дальневосточного региона. Создавать их, конечно, нужно, там, где есть условия. Для государства выгодно экспортировать сырье на высоких стадиях переработки. Нельзя не отдавать себе отчет, что совсем рядом находятся Япония, Корея, Китай, Юго-Восточная Азия — главные мировые центры производства высокотехнологичной продукции с, как правило, более дешевой, обильной и, хорошо организованной рабочей силой. Рядом также Австралия и Канада, которые за счет эффективной добычи и глубокой переработки сырья и высокотехнологичного сельского хозяйства встали в ряд самых развитых государств. Глупо не замечать и того, что рынок близлежащих стран запрашивает в первую очередь переработанное сырье высоких переделов и энергоемкие услуги (например, центры хранения и переработки информации, потребляющие столько же энергии, сколько и заводы по производству алюминия), водоемкие товары, особенно продовольствие, бумагу, химволокно. Мы в данном случае можем предложить лишь ограниченное число экспортных позиций. Китай, например, закупает бумагу, в том числе в Финляндии. Причем очень может быть, что произведена эта бумага из российской древесины, экспортированной в Финляндию. Целесообразность создания целлюлозно-бумажных производств на Дальнем Востоке вполне понятна и объяснима.

Остро необходимый для развития страны экономический и частично политический поворот к Тихому океану замедляется не только из-за недостатка средств, косной бюрократии и объективных трудностей развития, которые очень часто преувеличивают. Подспудным, а иногда и явным тормозящим фактором выступает сейчас наличие еще двух конкурирующих проектов развития России — европейского и евразийского. Пока что российские элиты не готовы сделать выбор в пользу какого-то одного или увязать их воедино. Но, по крайней мере, одна ипостась Евразийского союза очевидна и полезна — это создание экономико-политического центра, выгодного всем в условиях, когда глобализация постепенно перерождается в группы региональных блоков.

– На какой же срок может растянуться наш путь к Великому океану? И останется ли Россия к тому времени тоже великой?

– Мы потеряли 15 лет, за которые не смогли определиться с развитием экономики страны с учетом восточного вектора, упустили часть азиатского бума. Мы не преодолеем отставание, если экономически увязнем в настойчивом выстраивании связей с Западом и в борьбе сил, вместо того, чтобы выстраивать неизмеримо более продуктивные и целесообразные связи на восточном направлении.

Что же касается нестабильной ситуации на Украине – продлиться она может еще очень долго. Но этот момент можно использовать для привлечения в Россию на постоянное место жительства квалифицированных людей, близких нам по менталитету и языку. Для этого нужны специальные государственные программы, которые сделают территории Сибири и Дальнего Востока привлекательными для переезда граждан бывшего СССР.

В Российской империи успехи в развитии Сибири и Дальнего Востока были связаны в первую очередь с частным предпринимательством, действовавшим при поддержке государства, которое обеспечивало людям, осваивавшим огромные пустынные территории, возможность получать стабильный доход. Задача государства не меняется и теперь: оно, прежде всего, должно создавать на Дальнем Востоке условия для полноценного развития бизнеса. Именно так, с помощью экономических рычагов и политической воли и укрепляется суверенитет страны. Прочие пути гораздо менее эффективны. 

Текст: Екатерина Конькова Теги:
Картина дня Вся лента
Больше материалов