Итоги встречи президентов России и Южной Кореи во Владивостоке

2-3 сентября во Владивостоке для участия во втором Восточном экономическом форуме (ВЭФ) по личному приглашения Владимира Путина находилась президент Республики Корея Пак Кын Хе. Во время ее визита состоялись российско-южнокорейские переговоры на высшем уровне, по итогам которых президенты сделали совместное заявление для прессы.

После саммита уже прошли два дня, что позволило изучить и осмыслить все слова, обстановку встречи и форума в целом. Если оценивать итоги встречи в двух словах, то Россия и Южная Корея поступили весьма дипломатично и несколько формально. Лидеры двух стран повторили свои уже известные позиции, напомнив о различиях по ряду позиций, но выбрали приемлемые для обеих сторон обтекаемые формулировки и обошли стороной острые углы. При этом достигнутые договоренности являются лишь «декларациями о намерениях», которые, по сути, ни к чему и никого не обязывают. Впрочем, все это не помешало южнокорейским СМИ и правительству интерпретировать все так, как им было выгодно в свете реализуемой Сеулом официальной политики.

Как это всегда бывает на саммитах России и Южной Кореи, переговоры, да и достигнутые результаты можно разделить на две большие части. Во-первых, политика-безопасность. Во-вторых – экономика-инвестиции.

Улыбались на людях

Первая часть была потенциально самой конфликтной и острой, учитывая недавнее решение Сеула разместить у себя американские системы ПРО THAAD, что вызвало негативную реакцию Москвы и в особенности Пекина. Не зря, комментируя отлет президента Пак Кын Хе из Сеула, корейские эксперты в первую очередь отмечали: «Президент полетела убеждать соседей по поводу THAAD и ядерной программы КНДР», имея в виду встречу с Владимиром Путиным во Владивостоке и с лидером КНР Си Цзиньпином на саммите «Большой двадцатки» в Ханчжоу.

Что касается ядерной программы и поведения КНДР вообще, то Владимир Путин повторил стандартный подход Москвы к этому вопросу: Россия не признает КНДР ядерной державой, решение этой проблемы надо искать в рамках общей военно-политической разрядки в Северо-Восточной Азии, необходимо «объединить усилия всех стран региона в целях обеспечения стабильности, безопасности и процветания». Пак Кын Хе, которая в последнее время однозначно выбрала подход только давления в отношении КНДР, так же высказалась на эту тему стандартно, назвав главной угрозой безопасности региона именно ядерную проблему Северной Кореи.

Уже на этом аспекте видно, в чем Москва и Сеул согласны, а в чем нет. Россия и Южная Корея выступают против ядерного оружия в КНДР, но российская сторона говорит еще и об «общей военной разрядке в регионе», под которой имеется в виду не только отказ от провокационных действий со стороны Северной Кореи, но и хотя бы снижение интенсивности военных маневров США и Южной Кореи, которые провоцируют Пхеньян, превращая всю ситуацию в замкнутый круг взаимных обвинений в «создании напряженности». Москва также указала на целесообразность проведения переговоров для решения проблем. Сеул же, что очевидно из итогов переговоров, склонен винить в напряженности только Пхеньян, а переговоры, как правило, готов проводить только на условии предварительных шагов КНДР в сторону отказа от ядерного оружия.

Главная «пороховая бочка» российско-южнокорейских переговоров – вопрос о ПРО США в Южной Корее – так и не взорвалась: прямо этот вопрос не упомянул ни Владимир Путин, ни Пак Кын Хе. В этом, пожалуй, одно из главных доказательств того, что Москва и Сеул предпочли как минимум не выносить сор из избы, решив «улыбаться на людях». Впрочем, насколько известно, эта тема обсуждалась в ходе саммита, и Путин подчеркнул, что появление комплексов ПРО США не способствует стабильности в регионе и не вызывает восторга у Москвы. Южнокорейская сторона дала понять, что эти комплексы не направлены против России, а Сеул THAAD – это лишь вынужденная реакция Юга на ракетно-ядерные испытания КНДР.

В своих публичных заявлениях по итогам встречи лидеры РФ и РК косвенно затронули эту тему, но очень и очень дипломатично: российская сторона путем призыва всех к снижению напряженности, одним из источников которой является, по мнению РФ. и ПРО США в Корее (хотя, повторимся, слово THAAD в варианте “для прессы” не прозвучало во Владивостоке ни разу). Пак же отметила, что «КНДР совершенствует свои арсеналы», а потому РК «вынуждена реагировать на угрозу ради защиты безопасности государства и жизни сограждан».

Все это в целом опять же повторение уже известных и ранее неоднократно заявленных Москвой и Сеулом позиций по данному вопросу. Ничего нового не было сказано, стороны в очередной раз убедились, что по-разному оценивают тему THAAD на юге Корейского полуострова. Но в то же время Москва и Сеул решили «не скандалить», отделавшись «повторением пройденного».

Подарок для Пак

В целом общее настроение на «дружественную и конструктивную атмосферу общения» с корейцами (да и не только с ними) российский лидер подчеркнул, сделав изящный «личный подарок» Пак Кын Хе. Он преподнес ей последнее прижизненное новогоднее пожелание, которое когда-то написал ее отец – президент РК Пак Чжон Хи, который правил Южной Кореей с 1961 по 1979 годы. У генерала Пака, как выяснилось, была традиция – на каждый Новый год писать иероглифами главное желание на наступивший год. В самом начале 1979 года он вывел четыре иероглифа, которые можно перевести как: «Через сплоченность народа давайте двигаться вперед». До 1980 года Пак Чжон Хи не дожил – его убили в октябре 1979 года, так что данная надпись стала последней «прижизненно-новогодней». Эта реликвия разными путями попала в США, где, как пояснил приятно ошеломленной и тронутой Пак Кын Хе Владимир Путин, «ее мы нашли и купили на одном из рынков». «Как и написано здесь, хотелось бы, чтобы наши нации вместе шли в будущее», - процитировали в администрации президента РК слова российского президента, обращенные Пак. Надпись была поставлена в рамку под стеклом, упакована в красивый кейс и передана Пак Кын Хе.

Следует отметить, что нынешнего лидера Южной Кореи связывают с отцом особые отношения. Она рано потеряла мать, которая была убита. Пак Кын Хе после этого долгое время играла роль «первой леди» Республики Корея, сопровождая отца на различных мероприятиях. Неудивительно, что Пак была растрогана. В политическом плане очевидно и другое – такие подарки не делаются, когда стороны пытаются выяснять отношения и намерены ругаться. Этот подарок, который был преподнесен как именно лично от Путина Пак помимо протокольного презента, стал своего рода символом настроя Москвы: да, мы заявим о своей позиции, но ругаться (по крайней мере публично) не будем. Кроме того, как выяснилось, Пак Кын Хе в начале этого года сделала какой-то личный подарок второй дочери Владимира Путина Екатерине. Этот презент, по словам российского лидера, «приятно их удивил», а потому что-то ответное следовало сделать. Приезд Пак во Владивосток предоставил прекрасный шанс для этого, а заодно позволил отвести внимание СМИ от анализа противоречий и конфликтов между Москвой Сеулом по вопросам региональной безопасности к смакованию истории с действительно «очень личным подарком».

Мы подумаем об этом

Другой раздел итогов российско-южнокорейского саммита – экономика в самом широком смысле этого слова. Здесь тоже «красиво и удобно внешне», но есть вопросы к содержанию и конкретным деталям. Все заметили, что Южная Корея заявила о намерении работать с целью заключения соглашения о свободной торговле в ЕврАзЭс. Кроме того, стороны подписали в общей сложности 24 меморандума о взаимопонимании о возможном сотрудничестве с самых разных областях: торговле, инвестициях, судостроении, сельском и морском хозяйстве, здравоохранении, космосе и прочих.

Все это конечно хорошо, но сами по себе такого рода меморандумы (MOU) не обязывают сторону по большому счету абсолютно ни к чему. Это лишь соглашение в стиле «можно подумать на эту тему». Как показала практика предыдущего визита, когда Владимир Путин был в ноябре 2013 года в Сеуле, даже соглашения, не говоря об MOU, не застрахованы от “тихого забвения”. Как пояснил один из российских правительственных экспертов, «по разным причинам большинство соглашений 2013 года не были реализованы».

Понятно, почему представители РФ, включая Владимира Путина, говоря о «важном экономическом партнере» в лице Южной Кореи, регулярно указывали на «большой нереализованный потенциал в сфере двустороннего экономического сотрудничества» и призывали Сеул инвестировать в территории опережающего развития, в порты Дальнего Востока и прочее. В ответ же получено: «Мы подумаем об этом».

При этом Южная Корея четко дала понять, что не намерена – по крайней мере, в обозримой перспективе – участвовать в российско-северокорейских проектах. Пак Кын Хе заявила, что это возможно «при решении ядерной проблемы КНДР», что почти эквивалентно слову «никогда». Более того, Сеул фактически увязал расширение экономического взаимодействия с Москвой именно с уступками со стороны Пхеньяна, дав понять России: «Хотите реальной активизации сотрудничества с нами – сделайте так, чтобы КНДР стала отказываться от многих своих позиций». Такой подход «мы вам инвестиции – вы нам давление на КНДР» Сеул пытается реализовывать сейчас на переговорах и с другими странами. Иначе трудно интерпретировать следующие слова Пак Кын Хе: «Для дальнейшего расширения корейско-российского взаимно благоприятного сотрудничества прежде всего очень важно как можно скорее решить северокорейскую ядерную и ракетную проблему, которая представляет собой самую большую угрозу безопасности в этом регионе».

Данный саммит по сути стал выполнением двух сторон общего «давнего домашнего задания» - проведения ответного визита президента Южной Кореи в Россию, который пытались организовать с 2013 года, но этому мешали то события на Украине, то окрики из Вашингтона в сторону Сеула «не думать о 70-летии Дня Победы в Москве», то еще что-то. Россия и Южная Корея решили не ругаться, а возможно последние личные переговоры Владимира Путина и Пак Кын Хе в должности президентов (президентские выборы в Корее состоятся в декабре 2017 года) провели в атмосфере улыбок как на людях, да и, насколько можно судить, при личном общении.

Стороны не уступили друг другу ни в чем, снова лишь повторив друг другу давно известные позиции. Россия получила лишь «обещания подумать» по поводу корейских инвестиций на Дальний Восток, которые могут реализоваться в конкретные проекты, а могут и не реализоваться. Впрочем, никто не надеялся, что Южная Корея сможет стать реальным суперинвестором в Россию. Крайне осторожное поведение корейских компаний на российском рынке и совокупный объем инвестиций РК в экономику РФ в объеме лишь немногим более 2,3 млрд долларов говорят сами за себя. А потому несколько преувеличенными выглядят комментарии корейских экспертов по итогам саммита в ведущих газетах РК, что, мол, «Москва решила забыть про ПРО США у нас в обмен на наши инвестиции в Дальний Восток». Тема THAAD была поднята, все опять поняли, что договариваться не получается, а инвестиции пока ограничиваются лишь большими кипами «меморандумов о взаимопонимании». «Чтоб ты наглядно понимал, то MOU и реальные инвестиции различаются примерно так же, как согласие девушки выпить с тобой кофе и ваше решение пожениться», - так автору пояснил хороший знакомый, работающий в одном из государственных банков Южной Кореи. Это хорошо понимают и в России.

Но СМИ Южной Кореи увидели именно только то, что хотели увидеть: «позицию Москвы не признавать ядерный статус КНДР», «соглашение принять наше решение по размещению THAAD», «призыв к Северной Корее отказаться от провокаций» и прочее, включая «красивый подарок президента Путина, который символизирует его желание вывести сотрудничество с нами на новый уровень». Косвенные, но в то же заметные экспертам слова о необходимости снижения масштабов военных учений США и РК, позиция о негативной оценке THAAD, призывы прекратить думать только с позиций удушения КНДР и попытаться начать переговоры с Севером без предварительных условий – это большинство изданий Юга пропустили.

Тема же THAAD в Корее отдана на откуп Китаю, где она, судя по первым же дням “Большой двадцатки” в Ханчжоу, сразу же зазвучала публично с самого высшего уровня. “В техническом и военном плане системы ПРО THAAD на юге Корейского полуострова представляют в первую очередь угрозу для Китая, а потому логично, что Пекин играет первую скрипку в российско-китайском тандеме, негативно настроенном к ПРО США. Мы тоже выступаем против этих комплексов, но громче эти тему должны будировать и делают это именно китайцы. В этом причина различия, почему мы не стали выводить разногласия на публичный уровень, а китайцы сразу же расставили все на свои места», - подчеркнул военный эксперт, близкий к правительству РФ.

Хотя, впрочем, подчеркнутый настрой российской стороны не устраивать скандалов приглашенному к себе домой гостю возможно и способствовал подобной интерпретации итогов саммита во Владивостоке корейскими СМИ. «Мы ожидали этого. Корейские СМИ давно интерпретируют итоги визитов своих делегаций именно в том духе, который выгоден курсу правительства РК. Это нас не удивляет. В газетах могут писать что угодно, а чиновники и все остальные, кто присутствовал на переговорах, включая президента Кореи, как видится, понимают реальное положение дел. Мы четко довели свою позицию до корейцев. А с реальным прогрессом возможно придется подождать. На данном этапе мы согласились на «дружественную атмосферу» без каких-либо реальных подвижек по острым вопросам. Наверное, следующий саммит будет уже с новым президентом Южной Кореи – тогда и поговорим снова», - отметил источник, близкий к российской делегации.