- Леонид Леонидович, вы занимаетесь проблемами населения Дальнего Востока еще с 1960-х годов. Расскажите, пожалуйста, каким образом формировалось дальневосточное население?

- Дальний Восток в историческом плане, по сути, ничейная территория, которая в середине XIX века вошла в состав России. У китайцев в XIX веке существовала политика изоляционизма – не пускать никого в свои районы и особенно никуда не проникать самим. Они переходили границы реки Уссури разве что женьшень собирать и возвращались обратно. Активно заселять дальневосточный регион стали после того, как состоялся первый сплав по реке Амур в 1850-е годы во главе с капитан-лейтенантом Геннадием Ивановичем Невельским. Тогда на месте нынешнего города Николаевск-на-Амуре был поднят русский флаг и объявлено о присоединении территории Амурского края к России.

Царизм достаточно хорошо чувствовал свои интересы на Дальнем Востоке. В 1900-е годы была построена Китайско-Восточная железная дорога (КВЖД), проходившая по территории Маньчжурии и соединявшая Читу с Владивостоком и Порт-Артуром. Безусловно, дорога способствовала усилению влияния Российской империи на Дальнем Востоке.

К 1900 году население Дальнего Востока достигло 1 млн человек. Причем плотность населения в регионе была самой низкой по стране - менее 1 человека на 1 кв. км. Советская власть продолжала осваивать Дальний Восток. В 1920-1930-е годы людей отправляли туда целыми колхозами.

Заселение дальневосточного региона похоже на освоение Америки, основное население которой мигранты и их потомки. Только в России, помимо добровольных переселений, большую роль играли принудительные. На Сахалин людей отправляли на каторгу – оттуда не сбежишь, Колыму превратили в место лагерей. Огромное значение для освоения Дальнего Востока имела армия: с царских времен казачьи поселения располагались вдоль Амура и Уссури. Исторически считалось, что там, где наша территория, должен стоять и воин, и пахарь. Этот образ отлично олицетворяли собой казаки. Словом, с 1850-х до 1990-х годов буквально из такой «каши» - крестьян-переселенцев, ссыльных, военнослужащих – и формировалось дальневосточное население. Сезонные мигранты, работавшие в основном на рыбной путине, не в счет – они временное население.

- Чем был продиктован процесс освоения дальневосточных территорий?

- На заселение Дальнего Востока повлияли как геополитические, так и экономические факторы. Южная часть Дальнего Востока – это выход в океан и стратегически очень важный район, здесь превалировали военные гарнизоны. Северная часть богата полиметаллическими рудами и другими полезными ископаемыми, ее освоение началось лишь после 1950-х годов. До войны было не до них.

Люди, которые работали на Дальнем Востоке, особенно в северных районах, приехавшие некогда из Украины, Белоруссии и других союзных республик, стали возвращаться на родину. Местное население тоже побежало, так как нечем было заняться. Что такое Север? Это экстремальные условия, где человек будет жить только в том случае, если у него есть достойно оплачиваемая работа. Работы нет - он бомж с жильем, а это совершенно непостижимая вещь.

Начиная с 1990-х годов население Дальнего Востока сократилось, как минимум, миллиона на полтора. Возьмем, к примеру, Чукотку. До 1990 года на Чукотке было 200 тыс. жителей, сегодня в регионе проживает всего 50 тыс. человек. Мне кажется, что и это количество на данный момент лишнее. На Севере лучше держать меньше населения, потому что так дешевле. В Ханты-Мансийском или Ямало-Ненецком округах население растет за счет увеличения добычи нефти и газа. На Чукотке все рухнуло – с чего ему расти?! Это оправданная мера. Северные регионы следует развивать лишь в том случае, если есть экономическая целесообразность, что не исключает развитие традиционных отраслей, в которых занято коренное население. Также и на Сахалине. Численность населения на острове в 1950-е годы достигала 600-640 тыс. человек, сейчас где-то 500 тыс. человек. За 60 лет население сократилось, но это не страшно, потому что на Сахалине экономика слабенькая и естественный прирост компенсируется миграционным оттоком. Другое дело - сокращение населения в южных регионах ДФО. Это не оправдано ни экономически, ни – особенно - геополитически.

- Улучшается ли демографическая ситуация в целом на Дальнем Востоке в последние годы?

- Если за последние годы мы добились больших успехов в области демографического развития по стране – рождаемость выросла, смертность сократилась, депопуляция исчезла, – то на Дальнем Востоке как прослеживались негативные тенденции, так они и остались. Миграция продолжается, естественная убыль населения, особенно в южных районах, сохраняется.

- На Дальнем Востоке собираются развивать территории опережающего социально-экономического развития (ТОСЭР), поддерживать инвестиционные проекты. Будут ли эти точки роста, например строительство города Циолковского вблизи космодрома «Восточный», способствовать улучшению демографической ситуации в регионе?

- Безусловно, будут. Но люди, которые поселятся в Циолковском, будут в основном связаны с запусками космических кораблей. На Дальнем Востоке нужно развивать экономику, использующую собственные ресурсы. К примеру, деревообрабатывающее производство: чтобы лес не вывозили «кругляком», а делали из него мебель, использовали для строительства, развивали целлюлозно-бумажное производство.

Рыбодобывающую отрасль на Камчатке, Сахалине и в Приморье, бесспорно, следует переориентировать, чтобы рыбу и икру вывозили не в Японию, а в центральные регионы России. В южных районах Дальнего Востока некогда выращивали рис и сою. Кстати, и во время оккупации японцами Южного Сахалина там производилась сахарная свекла и имелось не то два, не то три сахарных завода. Это все экономические проблемы, решив которые, можно улучшить и демографическую ситуацию в регионе.

То есть практически нужно разработать новую схему развития производительных сил Дальнего Востока, в которой было бы прописано, что строить, где строить, какие ресурсы добывать, какое население под эти цели необходимо. Решения, которые принимаются властью сегодня, носят лишь отрывочный характер.

- Некоторые меры все же разрабатываются. Идею выделения одного гектара земли дальневосточникам и тем, кто желает переехать на Дальний Восток, поддержал даже президент РФ Владимир Путин. Вы что скажете на этот счет?

- На одном гектаре сельское хозяйство не поднимешь. В дореволюционное время 15 десятин (или 15 гектаров) считались уровнем бедности. Значит, надо выделять землю не по одному гектару, а из расчета, будет ли человек заниматься сельским хозяйством или нет. Программа по обеспечению землей многодетных семей в ряде регионов провалилась, потому что земля-то есть, а ни детских садов, ни школ, ни больниц – никакой инфраструктуры поблизости нет. Это же Дальний Восток, где огромные расстояния, тут надо все продумывать. А на одном гектаре вдоль реки, где будут лес и горы, что мы построим?

- В России разработано две концепции демографического развития. Какие-то программы в их рамках претворяются в жизнь?

- Концепция демографического развития России до 2015 года, в разработке которой я участвовал, утверждена в 2001 году. Ей предшествовала научная проработка, концепцию утвердили, но до конкретных программ дело не дошло.

- В целом Дальний Восток на общероссийском фоне как смотрится?

- Дальний Восток немного отстает: продолжается, хотя и небольшой, но отток жителей. Да и продолжительность жизни там сохраняется на 2-3 года ниже, чем в среднем по стране. Если по России она немного превышает 70 лет, то на Дальнем Востоке - 68.

- Что же сегодня необходимо, чтобы вдохнуть новую жизнь в дальневосточные территории?

- Нужно в кратчайшие сроки провести комплексные исследования с участием и экономистов, и демографов, и геологов. Эти бригады изучат конкретные районы, потом все данные будут систематизированы. На этой основе можно будет, создав соответствующие программы, и экономические, и демографические, вдохнуть новую жизнь в российский Дальний Восток.

СПРАВКА:

Леонид Леонидович Рыбаковский - экономист, социолог, демограф; главный научный сотрудник Института социально-политических исследований Российской Академии наук (ИСПИ РАН); доктор экономических наук, профессор; родился в 1931 г.; автор более 300 научных трудов, в том числе 10 авторских и более 20 коллективных монографий по проблемам демографии и миграции населения.