Арюна запустила свой бизнес в 30 лет, восемь лет назад. Финансовую помощь оказали родители, у которых также есть собственное дело. Этно-маркет расположен прямо в центре города – в нескольких метрах от центральной площади в Улан-Удэ. Бизнес-идея пришла предпринимателю, когда она жила и работала в Москве. За это время девушка успела закончить Финансовый университет при Правительстве РФ, получить учёную степень и поработать в Администрации Президента РФ.

— Я ходила по коридорам власти, наблюдала за людьми, которые работают там десятилетиями и спрашивала себя: «Хочу ли я быть похожей на них?» и решила, что такая профессия мне не очень близка. Хотелось создать свою систему, в которой всё сделаю по-своему. Несмотря на то, что я стала кандидатом экономических наук, поступила на журфак в МГУ, и там во мне открылась творческая жилка. Начала сочинять стихи, фотографировала, писала статьи и уже не могла остановиться.

После ухода с госслужбы Арюна отправилась путешествовать за границу. Спустя два месяца, собравшись с мыслями, будущий предприниматель вернулась в Москву, где организовывала встречи с творческими людьми и проводила мастер-классы. Однако такой формат её не устраивал, поскольку каждую встречу приходилось создавать с нуля.

— За границей меня все спрашивали: «Ты китаянка?», тогда меня это очень задевало, и я им на пальцах объясняла, кто мы такие. Я хотела, чтобы у меня была футболка на которой будет надпись «Я из Бурятии», ну или что-то в этом роде. Полученный опыт в Москве помог мне осознать, что мне нравится общаться с творческими людьми, нравятся вещи ручной работы. Мне хотелось, чтобы атмосфера праздника была ежедневной. Тогда я начала думать о таком помещении, где мастера могли бы презентовать свои товары. Прописала в блокноте все бизнес-процессы, которые могла предугадать в тот момент. Приехав в Бурятию, уже знала, к кому обратиться, чтобы запустить собственное дело.

На открытие бизнеса Арюне потребовалось около полугода. Немало усилий было приложено к названию будущего бренда, ведь как корабль назовёшь, так он и поплывёт. Хотелось, чтобы оно было короткое, громкое и легко запоминалось. Перебрав множество вариантов, выбор пал на ZAM, что в переводе с бурятского языка означает — «Путь».

Интерьер этно-маркета ZAM. фото: Марк Белов

— Мы совместно с преподавателями языковой кафедры и учёными составили список из бурятских слов. Очень долго мучились, исписали четыре А4 листа с двух сторон. Потом, когда уже надо заказывать вывеску, спросила себя, какие магазины я вообще знаю? Ну «ГУМ» и «ЦУМ». Вот, должно быть такое же и увидела в словаре «Зам». Смысл проекта – помогать мастерам на их творческом пути, предоставить им место, куда они могут приносить свои работы, а также подчёркивать ценность их труда. Для меня это очень важно, потому что каждый человек проходит свой жизненный путь.

А вот с подбором персонала вышло чуть попроще. В этно-маркет приходили волонтёры, которым нравилась идея магазина и помогали Арюне справляться с поставленными задачами. Вскоре эти люди стали первыми сотрудниками уникального проекта. Прибыль магазину приносит комиссия, взымаемая с мастеров, за проданные товары и реализация собственного ассортимента.

Национальные мотивы — это то, вокруг чего создавался этно-маркет ZAM. фото: Марк Белов

— Спустя время в Улан-Удэ после нас открылись и другие этно-маркеты, а это именно то, чего мы хотели. Каждый день появляются новые мастера — они уходят с нелюбимой работы и зарабатывают на своём хобби. Это значит, что у нас получилось запустить ту самую «волну», которая с подвигла мастеров и модельеров получать со своего любимого дела доход. Это большое благо для меня.

2020-й год стал для этно-маркета настоящей проверкой на прочность. Из-за пандемии коронавируса магазин пришлось закрыть. ZAM перестал приносить доход, а соответственно платить зарплату сотрудникам было нечем. Однако коллеги не стали увольняться, а наоборот всячески поддерживали идейного вдохновителя. Так, им пришла идея развозить персональные заказы по адресам. Также магазин вошёл в список пострадавших от ковида и получил возможность платить налоги по льготной ставке.

— Помню эту планёрку. Мы сели на подоконниках, я говорю своей команде: «Ребят, доходов нет, но зарплату вам я платить должна. У нас остались запасы, но потом их не станет. Если вы уволитесь, я всё пойму и не стану вас удерживать». Моя команда сказала, что останутся со мной и продолжат работать. Ребята ездили и доставляли интернет-заказы. Меня тогда это очень тронуло.

Арюна признается, что в силу своего характера, управление бизнесом долгое время давалось ей тяжело. Будучи руководителем, она чувствовала неуверенность в себе, стеснялась уточнять непонятные моменты у подчинённых, «терялась» в бюрократическом поле. Однако со временем ей удалось подавить психологическую нагрузку.

Сувениры, одежда, украшения, предметы быта — все сделано вручную. фото: Марк Белов

— Я не чувствовала себя хозяйкой бизнеса. Как будто я отвечала только за внешнюю сторону: пошуметь, раскрутить проект, привлечь клиентов, создать пиар в информационном поле. А внутренняя сторона бизнеса лежала на плечах менеджеров и бухгалтеров. Долгое время у меня было такое состояние, что я не имею прав на ZAM, поскольку деньги на развитие бизнеса дали мои родители, а я ничего не сделала. Сейчас я чувствую, что это мой бизнес и могу на него влиять.

В 2016 году ZAM запустили отдельный проект «Лекторий ZAM». Он представлял собой отдельный зал в котором проводились лекции по буддийской философии, семинары и мастер-классы. Каждый мог прийти туда со своей творческой идеей и поделиться ей с окружающими. Некоторые мероприятия проводились на платной основе. Спустя четыре года проект прекратил своё существование из-за низкой рентабельности.

— Творческое пространство «ZAM» было продолжением моих московских фестивалей. В основном там проводились лекции и мастер-классы. Это было хорошее наивное время, но спустя несколько лет, проект приносил только минусы, нескончаемый поток мороки. Поэтому его решили закрыть.

Ежедневно этно-маркет ZAM посещают от 100 до 300 человек в день. Средний возраст посетителей от 30 лет и выше. Однако средний возраст, заказывающих товары через социальные сети, варьируется в районе 18-35 лет. Доставка осуществляется в любую точку мира.

В планах у ZAM систематизировать работу этно-маркета и создать собственный интернет-магазин.

— Давайте начнём с общей картины — как по вашим данным выглядит актуальная демографическая ситуация на Дальнем Востоке — сколько жителей по регионам ДФО? Возрастной и гендерный состав? Становится их больше или меньше?

— Мы регулярно делаем подробный демографический анализ, потому что одна из двух ключевых стратегических задач — это превратить отток населения в приток. Эта задача не теряет актуальности, но сейчас обретает особую весомость, потому что 10% всех российских инвестиций приходится на Дальний Восток. И инвестпортфель будет только расти, но как его реализовывать без людей?

Нужны люди. По данным на 1 января 2024 года численность населения ДФО — 7 851 300 человек. Из чего и как складывается эта цифра? Тут наслаиваются несколько процессов. Во-первых, сейчас мы находимся в большой демографической яме, и это, увы, общероссийский тренд, мы никак особо не отличаемся, разве что на Дальнем Востоке население помоложе и, соответственно, коэффициент рождаемости у нас повыше, чем в среднем России. То есть это некоторый запас прочности для Дальнего Востока.

Таблица 1. ­Численность постоянного населения, тыс. человек

За первое полугодие 2024 численность населения сократилась на 0,2% — и в России, и в ДФО вектор примерно один и тот же. Но у нас есть два счастливых региона, где мы видим прирост населения: традиционно это Республика Саха (Якутия) на 0,3% и Чукотский автономный округ на 0,1%.

В Якутии это результат долгосрочной, качественной, продуманной политики руководства региона по поддержке рождаемости. Имеет значение и высокий уровень рождаемости в сельских территориях: в условиях демографического перехода в городе люди заводят детей не так активно. Сельские семьи — традиционный источник прироста населения.

Нужно отметить, что в целом у нас женщин больше — их доля в населении округа 52,8%, и она немного увеличилась, что удивительно: вроде как регион для суровых мужчин, работающих в горнодобыче, тайге, вахтой и так далее, но вот в структуре постоянного населения у нас такое соотношение.

По возрастам в ДФО более сбалансированная группа, чем в России: доля населения моложе трудоспособного у нас выше на 1,8%, старше трудоспособного ниже на 3,4%, что вполне объяснимо — люди отработали здесь и уехали в Краснодарский край на пенсию. Нам помогает специфика региона в этом смысле, то есть Дальний Восток условно — это регион молодых, он всегда был таким, и этот шлейф ещё остаётся.

Доля лиц младшего и старшего трудоспособного населения, имеют близкие значения — на начало 2024 года количество лиц, которые вступили в трудоспособный возраст, на 12,6% превысило число вышедших на пенсию. Это значит, что у нас будет прибывать рабочая сила. Это нам очень выгодно, потому что потребность во всех категориях трудовых ресурсов растёт.

На одной из сессий недавно прошедшего Восточного экономического форума мы обсуждали складывающуюся ситуацию — экономика за 10 лет может вырасти в полтора раза в нынешних ценах, и при этом, например, обрабатывающая промышленность вырастет в два раза. И только её потребность в рабочих руках увеличится на 70 тысяч человек. Умножаем на коэффициент семейственности, получаем 150−200 тысяч человек плюсом к населению. Это тот самый источник притока, когда есть работа, когда есть спрос на неё, и люди будут приезжать. Просто так люди на Дальний Восток для жизни не поедут, они поедут под интересную, хорошо оплачиваемую работу.

Кроме того, сейчас повышение пенсионного возраста работает на то, что у нас количество трудоспособного населения выросло и будет в ближайшее время еще расти. Однако через 15 лет у нас количество вступивших в пенсионный возраст может стать в полтора раза больше, чем вступивших в трудоспособный возраст.

— Каков коэффициент рождаемости по регионам и в среднем по ДФО? Насколько он отличается от среднероссийского показателя?

— К большому сожалению, общий тренд на снижение. По коэффициенту рождаемости на тысячу человек снижение на 11%. Национальные республики всегда с более высоким коэффициентом. В Сахалинской области тоже хорошие показатели, очень хорошо работает мера поддержки при рождении третьего ребенка, а они раньше всех начали ее применять. Плюс у них много программ поддержки молодых семей.

В среднем по ДФО коэффициент рождаемости 9,7 на тысячу человек, а было 12,1. Мы провели анализ, и выяснили: людям нужна уверенность в будущем, перспектива по работе, рост реального дохода. Если человек видит, что завтра будет лучше, чем вчера, он более склонен к тому, чтобы обзаводиться детьми. Но сейчас мы видим дефицит жилья, есть некоторая неопределенность с ипотекой из-за роста цен на квартиры.

 

Из общедемографических факторов хотелось бы отметить ещё то, что — у нас наблюдается уменьшение числа женщин репродуктивного возраста. Это последствия кризиса 90-х. Из всех факторов на 70% текущую ситуацию определяет именно этот — малое количество рождений в 90-х. Плюс за последние 20 лет женщины стали позже рожать в среднем, и в моменте это приводит к таким статистическим перекосам.

К тому же молодые люди теперь предпочитают сначала зарабатывать первоначальный капитал, а потом планировать детей. Это приводит к тому, что молодые пары рождают первого ребенка ближе к 30 годам.

— Что показывают последние доступные данные по миграции — сколько человек, какого гражданства, из каких регионов РФ приезжают на ДВ? Сколько человек уехало – их возраст-пол? Каков баланс между приезжающими-уезжающими?

— По миграции у нас был позитив в 2022-м году — количество прибывших было больше, чем уехавших, сейчас вектор поменялся: количество выбывших превышает количество прибывших. Миграционная убыль составила 14,2 тысяч человек. При этом мы видим замедление оттока и ожидаем через несколько лет нулевой отток, и затем разворот в сторону притока за счет как раз новых инвестпроектов.

— Через сколько лет? Три, пять, семь?

— Сложно сказать. Если мы стабилизируемся и с 2030-го года начнем расти, я считаю, это будет хороший результат.

Самая большая наша боль — всплеск миграционной активности в группе 18−23 года: это образовательная миграция, когда молодые люди выбирают вузы в центре страны, стремясь получить престижное образование, и ни в коем случае нельзя их за это винить. Вот у главы Якутии Айсена Сергеевича Николаева политика такая, например —пусть уедет, отучится и приедет обратно, человечный такой подход. Но студенты уезжают и часто потом не возвращаются, и так у нас вымывает 50−60% молодёжи.

Но нельзя сказать, что у нас только отток в группе 18-23, нет. И на Дальний Восток приезжают студенты, но хотелось бы, чтобы их приток был больше.

Если в целом по структуре посмотреть, в 2023-м в ДФО прибыло 61,6 тысяч человек, причём половина — из Сибирского и Центрального федеральных округов: 26% и 22% соответственно, чуть меньше из Уральского.

Из других стран мира за прошедший год в ДФО прибыло 48,9 тысяч человек (на 33% больше, чем в 2018 г.), из них 38% – из Киргизии, 17% – из Таджикистана, 13% – из Китая, 11% – из Узбекистана, 9% – из Армении. В этом же году выбыло из ДФО за рубеж 49,4 тыс. чел. (в 1,5 раза больше, чем в 2018 г.), в том числе 40% – в Киргизию, по 14% – в Таджикистан и Узбекистан, 10% – в Армению, 7% – в Китай. Перечисленные пять стран дают 88% международного миграционного притока в ДФО и 85% миграционного оттока. Активизация международной миграции может объясняться снятием запретов и открытием границ после окончания пандемии COVID-19, повышением миграционной привлекательности Дальнего Востока для трудоустройства жителей ближнего зарубежья, а также уникальными внешнеполитическими факторами. В большинстве своём это временная рабочая сила.

— И мы приходим к вопросу, сколько нам не хватает рабочих рук...

— Да, дефицит трудовых ресурсов есть, и он будет нарастать. Безработица в 2% на самом деле это уже ненормальная безработица. У экономистов есть понятие фрикционной безработицы: то есть уволились, не устроились… Это такой уровень безработицы — до 3%, когда экономика может нанять людей, они просто меняют работу.

Если этот уровень ниже, это значит, что уже перегрев серьёзный в экономике присутствует: заняты все рабочие руки, возникает дефицит, и мы растем ниже потенциала.

— Если в цифрах, сколько нам не хватает?

—У нас сейчас количество вакансий относительно размещённых резюме выше 3 раза, в среднем по России в 2 раза. У нас дефицит где-то 199 тысяч рабочих мест, и это почти 20% от общего дефицита по стране.

Максимальная необеспеченность у нас по техническим кадрам. Ожидается сильный рост в обрабатывающей промышленности и там дефицит в более чем 70 тысяч человек до тридцатого года прогнозируется, очень серьезная необеспеченность в строительстве: разница в 38 раз. Потребность огромная: сейчас начнётся масштабная реализация мастер-планов, и это уже будет уже перегретый спрос, я бы сказал. Организации друг у друга переманивают людей, инфляция зарплат происходит постоянно. Кроме того, нужны люди в электроэнергетике, леспроме, деревообрабатывающей отрасли — здесь самые большие перекосы между потребностью и наличием резюме.

— Если посмотреть с такого ракурса: рожают и ухаживают за детьми женщины, но многие из них вынуждены работать, и это влияет на количество рождений. Почему бы государству — раз уж мы хотим поднять рождаемость — не признать труд женщины, связанный с рождением, воспитанием ребенка до совершеннолетия общественно полезным трудом, оплачиваемым, засчитываемым в стаж, обеспечиваемым пенсией?

— Смотрите в двадцатом веке в принципе рост мировой экономики во многом объяснялся выходом женщин на работу. Началось это в первую мировую войну, когда мужчины ушли воевать, а женщины заместили их.

Они начали трудиться у станка, заняли другие посты, и потом это стало привычной данностью, переход произошёл, то есть рост экономики был как раз основан на вовлечении женщины в продуктивный труд, помимо воспитания семьи.

За это приходится платить снижением рождаемости, потому что нельзя же быть и передовиком на работе, и дома у тебя шестеро. Конечно, есть и такие примеры, но это исключения, я удивляюсь и восхищаюсь такими женщинами. Но сложно себе представить, что все работающие женщины займутся исключительно семейными делами, если будет введена оплата «репродуктивного труда» — по рождению, воспитанию детей до совершеннолетия. Кстати, если это вдруг случилось бы, то усилится и без того острый дефицит рабочих рук.

Не будем забывать и о желании женщин самореализоваться профессионально, вне семьи. К тому же вряд ли «репродуктивный труд» будет оплачиваться так же, как труд в учреждении, на производстве, в коммерческой организации. Поэтому я сомневаюсь, в реальности такой ситуации, когда за поддержание семейного очага будет выплачиваться зарплата. 

Но стоило бы подумать насчёт того, чтобы учитывать эту работу, этот труд на благо семьи в пенсионном стаже, или связать пенсию женщины с количеством детей, привязать к отчислениям в пенсионный фонд, создать отложенную преференцию. Но это необходимо всё тщательно просчитать, смоделировать, учесть все факторы.

— Раз уж на Дальнем Востоке ситуация особенно проблематичная, может, стоит кратно умножить финансовую поддержку семей, проживающих здесь? Какие бы другие шаги, более решительные, чем существующие меры, нужно предпринять по Вашему мнению?

— Действительно, демографическая ситуация на Дальнем Востоке требует активной государственной политики, т.к. условия жизни и трудовой деятельности населения характеризуются более суровыми условиями, чем в целом по стране. Реализуемые меры, включенные в состав дальневосточного пакета, уже показали свою эффективность. При этом их главная задача не столько обеспечить рост, сколько минимизировать ожидаемые демографические провалы из-за последствий кризиса 1990-х годов.

Повторюсь — уровень рождаемости на Дальнем Востоке выше, чем в среднем по стране. Проблема снижения рождаемости носит не региональный, а общенациональный и мировой характер. Например, в Республике Корея суммарный коэффициент рождаемости достиг – 0,8 (самый низкий в мире). При этом государство предпринимает беспрецедентные меры по повышению рождаемости.

Кратное увеличение поддержки, как и любые масштабные вливания денег, чревато разгоном инфляции. Одним из направлений, которые уже реализованы в других странах, и могут быть применены в России, на Дальнем Востоке — это существенные налоговые льготы для семей, в которых рождаются дети. Я считаю, над этим стоит поработать.

При этом надо постоянно помнить, что преодоление тенденций, получивших название в научной литературе «демографический переход», невозможно за короткое время. Это длительный процесс, который может занять от 10 до 15 лет. Поэтому и решения должны быть тщательно продуманы, это не «латание дыр», это долговременное планирование.

Резюмируя, хотелось бы отметить, что ситуация с демографией на Дальнем Востоке реалистично оптимистичная: миграционный отток замедляется, от эффекта «ямы» 90-х, мы никуда не денемся, но контрциклические меры применяются: например, миллион рублей за третьего ребёнка — эта мера поддержки распространена на весь Дальний Восток, она действительно работает, как мы видим, есть меры по поддержке молодых семей, есть ипотека под 2%, о продлении которой до 2030 года заявил Президент, выступая на пленарном заседании ВЭФа, всё это работает, есть эффект. Надо просто спокойно ждать и в ближайшие годы, я уверен, что мы увидим самое главное —изменение тренда.

Арюна запустила свой бизнес в 30 лет, восемь лет назад. Финансовую помощь оказали родители, у которых также есть собственное дело. Этно-маркет расположен прямо в центре города – в нескольких метрах от центральной площади в Улан-Удэ. Бизнес-идея пришла предпринимателю, когда она жила и работала в Москве. За это время девушка успела закончить Финансовый университет при Правительстве РФ, получить учёную степень и поработать в Администрации Президента РФ.

— Я ходила по коридорам власти, наблюдала за людьми, которые работают там десятилетиями и спрашивала себя: «Хочу ли я быть похожей на них?» и решила, что такая профессия мне не очень близка. Хотелось создать свою систему, в которой всё сделаю по-своему. Несмотря на то, что я стала кандидатом экономических наук, поступила на журфак в МГУ, и там во мне открылась творческая жилка. Начала сочинять стихи, фотографировала, писала статьи и уже не могла остановиться.

После ухода с госслужбы Арюна отправилась путешествовать за границу. Спустя два месяца, собравшись с мыслями, будущий предприниматель вернулась в Москву, где организовывала встречи с творческими людьми и проводила мастер-классы. Однако такой формат её не устраивал, поскольку каждую встречу приходилось создавать с нуля.

— За границей меня все спрашивали: «Ты китаянка?», тогда меня это очень задевало, и я им на пальцах объясняла, кто мы такие. Я хотела, чтобы у меня была футболка на которой будет надпись «Я из Бурятии», ну или что-то в этом роде. Полученный опыт в Москве помог мне осознать, что мне нравится общаться с творческими людьми, нравятся вещи ручной работы. Мне хотелось, чтобы атмосфера праздника была ежедневной. Тогда я начала думать о таком помещении, где мастера могли бы презентовать свои товары. Прописала в блокноте все бизнес-процессы, которые могла предугадать в тот момент. Приехав в Бурятию, уже знала, к кому обратиться, чтобы запустить собственное дело.

На открытие бизнеса Арюне потребовалось около полугода. Немало усилий было приложено к названию будущего бренда, ведь как корабль назовёшь, так он и поплывёт. Хотелось, чтобы оно было короткое, громкое и легко запоминалось. Перебрав множество вариантов, выбор пал на ZAM, что в переводе с бурятского языка означает — «Путь».

Интерьер этно-маркета ZAM. фото: Марк Белов

— Мы совместно с преподавателями языковой кафедры и учёными составили список из бурятских слов. Очень долго мучились, исписали четыре А4 листа с двух сторон. Потом, когда уже надо заказывать вывеску, спросила себя, какие магазины я вообще знаю? Ну «ГУМ» и «ЦУМ». Вот, должно быть такое же и увидела в словаре «Зам». Смысл проекта – помогать мастерам на их творческом пути, предоставить им место, куда они могут приносить свои работы, а также подчёркивать ценность их труда. Для меня это очень важно, потому что каждый человек проходит свой жизненный путь.

А вот с подбором персонала вышло чуть попроще. В этно-маркет приходили волонтёры, которым нравилась идея магазина и помогали Арюне справляться с поставленными задачами. Вскоре эти люди стали первыми сотрудниками уникального проекта. Прибыль магазину приносит комиссия, взымаемая с мастеров, за проданные товары и реализация собственного ассортимента.

Национальные мотивы — это то, вокруг чего создавался этно-маркет ZAM. фото: Марк Белов

— Спустя время в Улан-Удэ после нас открылись и другие этно-маркеты, а это именно то, чего мы хотели. Каждый день появляются новые мастера — они уходят с нелюбимой работы и зарабатывают на своём хобби. Это значит, что у нас получилось запустить ту самую «волну», которая с подвигла мастеров и модельеров получать со своего любимого дела доход. Это большое благо для меня.

2020-й год стал для этно-маркета настоящей проверкой на прочность. Из-за пандемии коронавируса магазин пришлось закрыть. ZAM перестал приносить доход, а соответственно платить зарплату сотрудникам было нечем. Однако коллеги не стали увольняться, а наоборот всячески поддерживали идейного вдохновителя. Так, им пришла идея развозить персональные заказы по адресам. Также магазин вошёл в список пострадавших от ковида и получил возможность платить налоги по льготной ставке.

— Помню эту планёрку. Мы сели на подоконниках, я говорю своей команде: «Ребят, доходов нет, но зарплату вам я платить должна. У нас остались запасы, но потом их не станет. Если вы уволитесь, я всё пойму и не стану вас удерживать». Моя команда сказала, что останутся со мной и продолжат работать. Ребята ездили и доставляли интернет-заказы. Меня тогда это очень тронуло.

Арюна признается, что в силу своего характера, управление бизнесом долгое время давалось ей тяжело. Будучи руководителем, она чувствовала неуверенность в себе, стеснялась уточнять непонятные моменты у подчинённых, «терялась» в бюрократическом поле. Однако со временем ей удалось подавить психологическую нагрузку.

Сувениры, одежда, украшения, предметы быта — все сделано вручную. фото: Марк Белов

— Я не чувствовала себя хозяйкой бизнеса. Как будто я отвечала только за внешнюю сторону: пошуметь, раскрутить проект, привлечь клиентов, создать пиар в информационном поле. А внутренняя сторона бизнеса лежала на плечах менеджеров и бухгалтеров. Долгое время у меня было такое состояние, что я не имею прав на ZAM, поскольку деньги на развитие бизнеса дали мои родители, а я ничего не сделала. Сейчас я чувствую, что это мой бизнес и могу на него влиять.

В 2016 году ZAM запустили отдельный проект «Лекторий ZAM». Он представлял собой отдельный зал в котором проводились лекции по буддийской философии, семинары и мастер-классы. Каждый мог прийти туда со своей творческой идеей и поделиться ей с окружающими. Некоторые мероприятия проводились на платной основе. Спустя четыре года проект прекратил своё существование из-за низкой рентабельности.

— Творческое пространство «ZAM» было продолжением моих московских фестивалей. В основном там проводились лекции и мастер-классы. Это было хорошее наивное время, но спустя несколько лет, проект приносил только минусы, нескончаемый поток мороки. Поэтому его решили закрыть.

Ежедневно этно-маркет ZAM посещают от 100 до 300 человек в день. Средний возраст посетителей от 30 лет и выше. Однако средний возраст, заказывающих товары через социальные сети, варьируется в районе 18-35 лет. Доставка осуществляется в любую точку мира.

В планах у ZAM систематизировать работу этно-маркета и создать собственный интернет-магазин.

– Афанасий, расскажите, почему вы стартовали именно с этого бизнес-проекта?

– В январе 2021 года в Якутске проходила обучающая программа, тогда крупнейший в республике хлебозавод АО «Якутский хлебокомбинат» заказал нам создать мобильное приложение для автоматизации процесса приема заявок от своих клиентов – продуктовых магазинов. Принимающие заказы сотрудники были очень загружены и стояла задача облегчить им работу, и тем самым повысить эффективность предприятия. В течение года стало понятно, что интерес к работе приложения растет и, четко понимая, что эта ниша свободна, мы в конце 2021 года начали развивать самостоятельный проект. Собрали команду, привлекли первые инвестиции от бизнес-ангелов и начали работать. Кроме хлебозавода, к нам подключились молокозавод, производители напитков, кондитерских, мясных изделий.

– Расскажите подробнее, как работает маркетплейс.

– Мы работаем в сегменте b2b (бизнес для бизнеса). Наши пользователи – это не физические лица, а юридические: продуктовые магазины, рестораны, кафе, магазины, детсады, школы, которые ежедневно заказывают у местных производителей продукты питания. Продуктовым магазинам достаточно зайти в приложение и выбрать нужного поставщика, заполнить форму онлайн и направить все необходимые документы поставщику. Вскоре можно начать заказывать, не выходя из своего магазина, по нашему каталогу. Ассортимент, главным образом, составляют продукты питания, но у продуктовых магазинов как правило есть и хозяйственные отделы – туалетная бумага, зубная паста и прочее, также упаковка. Главная задача сервиса — автоматизация приема заказов. Уже за первый месяц совместной работы мы помогаем организациям нарастить количество продаваемых товарных позиций на 10-15%. Заключить договоры с поставщиками можно прямо в приложении. 

 Команда Retaily. фото предоставлено Retaily

Ежегодно к нашей платформе подключаются десятки новых поставщиков (сейчас активных около 40). В команде работает десять человек. На разработку платформы ушло около трех-четырех месяцев, но это бесконечная процедура – функционал постоянно совершенствуется.

– Регистрация в приложении платная?

– Регистрация для магазинов абсолютная бесплатна. Нам платят поставщики в зависимости от объема реализованной продукции. Наши клиенты довольны сотрудничеством – обороты растут, расширяется ассортимент.

– В каких городах вы представлены и как о вас узнают клиенты?

– Мы работаем в восьми субъектах России. В 2022 году мы развивались только в Якутии, в 2023 году успешно запустились в Приморье, Бурятии, на Камчатке и в Иркутске. В прошлом году вышли на территорию центральной России – сейчас развиваемся в Екатеринбурге и Республике Удмуртия. В планах нарастить географию присутствия до 20 регионов. Продвигаем себя посредством основных продаж, выступаем на разных тематических форумах, активно участвуем в отраслевых выставках, также через холодные звонки.

– Может ли магазин, находящийся на Камчатке, заказать продукты из Якутии?

– Если поставщик крупный и имеет склады на территории разных субъектов Дальнего Востока, например, у нас есть «Владторг», – то покупатель с Камчатки может заказать продукцию из другого региона ДФО. Но в основном магазины покупают продукцию в тех регионах, где они находятся.

Главная задача сервиса — автоматизация приема заказов. фото предоставлено Retaily

– В чем ваше отличие от других подобных проектов, в чем преимущество?

– Основной конкурентной разницей является то, что мы делаем упор именно на местных производителей продуктов питания – лидеров рынка, в отличие от наших конкурентов, которые работают преимущественно с топовыми крупными российскими дистрибьюторами. Мы самостоятельная компания, не аффилированная ни с кем.

– Много ли конкурентов в Якутии и в целом в ДФО?

– На Дальнем Востоке есть ряд маркетплейсов, но они работают в смежных сферах, у них немного другая бизнес-модель. Однако в России у нас около десятка конкурентов есть.

– Ваш оборот за 2024 год составил около 3 млрд рублей. Какой объем товаров удалось продать?

– В год реализуется около 20 млн товаров, совершается около 350 тыс. заказов. В сутки через наше приложение клиенты делают от 1 тыс. до 1,5 тыс. заказов. Ежесуточный оборот 10-15 млн рублей. 2200 магазинов-пользователей приложения на территории восьми субъектов, где мы находимся. У нас высокая частота пользования нашим приложением. Самые популярные позиции – это хлебные изделия, потому что хлеб нужен всем каждый день, также в топе кондитерские изделия.

– Планируете ли выход за пределы России?

– Сейчас наши клиенты – это российские региональные компании. При этом есть договоренности в странах СНГ – прошли переговоры в Казахстане, Белоруссии. Будем работать над тем, чтобы в этом году уже запуститься на территории наших соседних дружественных стран. Но в приоритете, конечно, Россия. Рынок огромный, работы очень много. Мы даже одного процента из того, что можем сделать, еще не сделали. Перспективу видим огромную и в нашей стране, и за ее пределами.

«Более половины всех участников внешнеэкономической деятельности на Дальнем Востоке работают в Приморском крае. Географическая близость и логистическая доступность к странам АТР позволяет выходить на совокупный рынок с численностью населения более 3 млрд человек, и объемом ВВП, превышающим треть мирового», — отметила Инна Войскович.

Россия и Китай переживают активную фазу укрепления сотрудничества: растет объем двусторонней торговли, доля расчетов в национальных валютах достигла более 90%. В 2025 году на границе стран откроется первая «умная таможня» — начнет работу закрытый на реконструкцию 5 лет назад погранпереход Хулинь-Марково.

Помимо географических преимуществ, для предпринимателей Дальнего Востока сегодня действует целый ряд мер поддержки, которые влияют на рост объемов экспорта и импорта. По итогам 2023 года внешнеторговый оборот в Приморском крае превысил 13 млрд долларов.

Значительный рост объемов перевозки контейнеров на Дальневосточной железной дороге свидетельствует о позитивной динамике в сфере грузоперевозок и увеличении спроса на импортные товары.

Ключевым элементом системы поддержки в Приморье сегодня является Центр поддержки экспорта (подразделение краевого центра «Мой бизнес»). Структура в том числе предлагает помощь в размещении на международных электронных торговых площадках, прохождении процедуры стандартизации и сертификации, продвижении и защите интеллектуальной собственности за рубежом. Правительство Приморского края ежегодно выделяет на субсидирование затрат экспортеров, максимальная сумма субсидии на одну компанию составляет 1 миллион рублей.

Как отмечает Инна Войскович, Сбер помогает в поиске партнеров как за рубежом, так и внутри страны, облегчает процесс установления новых деловых связей и расширения бизнеса:

«Это особенно актуально в условиях глобальной экономики, где наличие надежных партнеров играет ключевую роль. Мы поддерживаем наших клиентов на трёх языках: русском, английском и китайском в режиме 24/7. Можем предоставить гибкий курс конверсии и возможность индивидуально подбирать варианты расчетов с партнерами, что может значительно уменьшить расходы на обмен валют и международные транзакции. Такая гибкость важна, поскольку каждая компания имеет свои особенности и потребности, связанные с финансовыми операциями».

Строить прогнозы относительно перспектив внешнеэкономической деятельности непросто. Тем не менее ситуация на рынке мотивирует многие страны расширять способы проведения платежей, снимать инфраструктурные ограничения.

Переступить порог

Модель экономического сотрудничества, при которой Россия экспортирует в Китай энергоносители и сырье, а взамен импортирует готовые изделия, практически себя исчерпала, говорит заместитель директора по науке и инновациям Восточного института Дальневосточного федерального университета Артем Лукин.

«Если мы не изменим эту модель, то российско-китайская торговля выйдет на плато и, возможно, даже начнет сокращаться в долгосрочной перспективе», – не исключает он.

Во-первых, Россия не может бесконечно наращивать в КНР поставки сырья: Поднебесная переходит на низкоуглеродную модель развития экономики. По прогнозам в ближайшие годы Китай начнет сокращать потребление нефти и угля, а к 2040-му – и природного газа.

«Во-вторых, китайская экономика становится зрелой, а зрелая экономика растет всегда медленнее. Кроме того, в Китае сокращается население. В прошлом году оно сократилось на 2 млн человек. Это значит, что Китаю будет меньше требоваться топлива, продовольствия, меньше сырья», – объясняет эксперт.

К тому же КНР старается сохранять различные каналы поступления в страну углеводородов. Даже несмотря на дружественные отношения с РФ, маловероятно, что Пекин позволит российской нефти и газу превысить долю в 20% от всего импорта Китаем энергоносителей, рассуждает Артем Лукин. Кстати, по нефти Россия почти подошла к этому порогу.

РФ еще долго сможет поставлять ресурсы в Поднебесную в больших объемах, но это уже инерционный путь, резюмирует представитель Восточного института. России и Китаю нужно думать о по настоящему качественной, глубокой интеграции. 

Какова степень свободы

Выход на новый уровень партнерства на первый взгляд видится в соглашении о свободной торговле между странами. Так, российский уголь при ввозе в КНР облагается пошлиной, тогда как на австралийский энергоноситель действует нулевой тариф. Поднебесная подписала с Австралией соответствующий документ о преференциях во внешнеэкономической деятельности еще в 2015 году, хотя отношения государств после этого развивались не безоблачно.

Китайская сторона неоднократно лоббировала идею заключения соглашения о зоне свободной торговли (ЗСТ) с Евразийским экономическим союзом, в который входит в Россия, рассказывает заместитель директора Центра комплексных европейских и международных исследований Национального исследовательского университета ВШЭ Александр Королев. Китай продвигал данную идею в рамках Шанхайской организации сотрудничества, но она не получила развития. В Евразийской экономической комиссии возможность подписания полноценного преференциального соглашения по ЗСТ так же отвергают.

«Какие аргументы чаще всего приводятся? Первое, ЗСТ предполагает обнуление таможенных тарифных пошлин. Здесь возникает боязнь национальных производителей, особенно относительно малых экономик (Армении, Кыргызстана и Казахстана), прежде всего, с точки зрения импорта критической продукции, более дешевой, более конкурентоспособной, из Китая, – подчеркнул Александр Королев. – Российская позиция здесь немного отличается в силу более емкого национального рынка России по сравнению с другими партнерами по ЕАЭС. Ее нельзя назвать саботированием, но можно назвать мягким дипломатическим оттягиванием до полноценных переговоров по зоне свободной торговли».

В случае подписания соглашения о ЗСТ российская промышленность окажется под сильнейшим ударом, считает Артем Лукин. В качестве характерного примера он привел отечественный автопром, жаловавшийся на экспансию китайских автопроизводителей.

Продажи легковых автомобилей в самом Китае столь массовы (в прошлом году превысили 26 млн ед.), что позволяет их брендам за счет эффекта масштаба предоставлять серьезные по размеру скидки на российском рынке, обращал внимание президент АвтоВАЗа Максим Соколов. Китайские компании, предлагая покупателям в РФ скидочные предложения, по сути, выдавливают отечественные автозаводы в низкомаржинальный сегмент. В результате целая модельная группа автомобилей, таких как Lada Vesta, оказалась под огнем экспансии, заявлял глава АвтоВАЗа.

Российские власти пошли навстречу отечественному автопрому, объявив о поэтапном повышении утилизационного сбора при импорте машин – практически до 1 млн руб. в 2029 году. 

От товаров – к услугам

Безусловно, члены Евразийского экономического союза заинтересованы во взаимовыгодном сотрудничестве с КНР. Участники ЕАЭС выдвигали свои инициативы по расширению торговых связей с соседом. В частности, Казахстан, отмечает Александр Королев, предлагал более мягкий формат соглашения с Китаем, выводящий отношения на новый виток развития, но не предусматривающий столь широкие преференции как при свободной торговле. Однако китайская сторона не проявила к этому интерес.

«Мой прогноз, что в ближайшие два-три года не будет даже никаких обсуждений в рамках Евразийской экономической комиссии. Тема ЗСТ с Китаем, именно полноценной ЗСТ, – табуированная тема, которую сейчас не подымают, и вряд ли это изменится в обозримом будущем», – полагает эксперт.

Тем не менее, продолжает он, есть иные варианты развития на пути к интеграции. В частности, одной из сделок в обход ЕАЭС может стать соглашение между РФ и Китаем по свободной торговле услугами и упрощением условий инвестиций.

«Как известно, услуги и инвестиции – эта сфера, которая не входит в наднациональную компетенцию Евразийской экономической комиссии, – пояснил Александр Королев. – И здесь будет гораздо проще России и Китаю, имея определенный институциональный багаж, экономический опыт, дипломатический и политический уровень доверия, на двусторонней основе договориться по либерализации торговли услугами и [подходов к привлечению] инвестиций».

Среди перспективных сфер в этом плане, называет он, транспортно-логистические, инфокоммуникационные услуги – то, что изначально входило в пакет инициативы «Один пояс – один путь» по сопряжению интересов с ЕАЭС.

«Мне кажется, это очень интересная перспектива. Доля услуг в мировой экономике растет. Если Китай и Россия сделают акцент на либерализацию торговли услугами, это будет отвечать глобальному тренду», – соглашается Артем Лукин.

Вместе с тем активное взаимодействие в сфере услуг приведет к увеличению перемещения людей: туристов, студентов, предпринимателей, программистов, ученых, работников креативных индустрий и т.д. А это в свою очередь потребует от соседних стран либерализации визового режима, указывает представитель ДВФУ. Визу не просто получить сегодня как обычным россиянам, так и китайцам. «Несмотря на то, что мы говорим о дружбе без границ, на самом деле визовые границы очень ощутимы», – подчеркивает Артем Лукин. 

Локомотив интеграции

Стоит отметить, что Поднебесная является одним из главных инициаторов развития транспортно-логистических проектов на постсоветском пространстве. Например, в этом году подписано межправительственное соглашение о строительстве железной дороги, которая соединит КНР, Кыргызстан и Узбекистан. При этом часть магистрали, которая зайдет на территорию Киргизии, будет иметь китайскую колею шириной 1435 мм (ширина на пространстве бывшего СССР – 1520 мм). Там организуют либо перегруз, либо перестановку колесных пар вагонов.

Что примечательно, это будет первый случай в постсоветской истории, когда чужая железнодорожная колея заходит на территорию бывшего Советского Союза. «Китайская колея, на это киргизы пошли, [займет] несколько десятков километров. Поэтому дальше экспансия Китая в Центральную Азию может идти именно таким образом, что китайская колея постепенно, особенно в тех странах, где железнодорожный транспорт еще не развит (это Таджикистан и Киргизия), будет потихоньку вытеснять советскую колею», – ранее отмечал руководитель дирекции стратегических проектов Евразийского банка развития Виктор Лебедев.

Возникает идея не противодействовать и не конкурировать этому, а развивать партнерство с целью интегрировать транспортные коридоры в единый евразийский транспортный каркас, считает он.

В Центральной Азии, где очень много противоречий межнационального, межгосударственного характера, начался процесс реорганизации, страны наконец стали выдвигать какие-то общие инициативы, комментирует главный научный сотрудник Института Китая и современной Азии РАН Яна Лексютина. И такая динамика наблюдается при дипломатический, экономической активности КНР в регионе.

Китай сегодня переосмысливает роль транспортных коридоров. Если раньше большой объем транзита из КНР в Европу обеспечивался по территории России и Казахстана, то после 2022 года такой маршрут сопряжен с определенными рисками, отмечает Яна Лексютина. Отсюда получают актуализацию такие идеи, как создание железной дороги между Китаем, Кыргызстаном и Узбекистаном или минующего Россию транспортного коридора TRACECA (Китай – Казахстан – акватория Каспийского моря – Азербайджан – Грузия – Турция – страны Европы).

Но рассматривать это как вытеснение российского влияния из Центральной Азии ошибочно, говорит ученый.

Кроме того, Китай в настоящий момент требует, чтобы больше поставок в РФ осуществлялось через третьи страны. В 2023 году товарооборот Китая с центральноазиатскими государствами достиг $89 млрд, тогда как в доковидный 2019-й был вдвое меньше. Дополнительный объем – это фактически реэкспорт, направляющийся в Россию. Угроза вторичных санкций заставляет искать в логистике альтернативные решения.