Поделиться
Случайная кампания
Поделиться

160 лет обороне Петропавловска-Камчатского

Ровно 160 лет назад, в полдень 17 августа 1854 года, передовые посты на маяках Авачинской бухты обнаружили эскадру из шести кораблей. Утром следующего дня объединенная англо-французская эскадра вошла в бухту. После двух неудачных попыток штурма, потеряв около 400 убитыми и 150 ранеными, иностранная эскадра покинула камчатские воды.

В традиционных описаниях камчатской кампании оборона Петропавловска рассматривается как логичное и подготовленное событие. Английские корабли не раз заходили с разведывательными целями в порт, а русские, готовясь к войне, начали укрепление Петропавловска. Затем, после объявления Крымской войны, как утверждают историки, объединенная французско-английская тихоокеанская эскадра получила приказ об атаке Петропавловска. Атаке, которая закончилась победой русских войск и стала одним из трех победных эпизодов Восточной кампании наряду со знаменитым Синопским сражением и захватом турецкой крепости Карс на Кавказе.

Однако, как показывает внимательное изучение источников, нападение на Петропавловск вряд ли можно считать подготовленной и спланированной акцией. Судя по имеющимся документам, атака Петропавловска в августе 1854 года была почти что случайностью. Более того, существует ряд веских оснований вообще не рассматривать десятидневную кампанию в Авачинской бухте как эпизод Крымской войны, основные события которой проходили в тысячах километров от Камчатки.

Обратимся к хронике. 27 марта 1854 года Франция и Англия объявили войну России, превратив тем самым локальную русско-турецкую войну в кампанию европейского уровня. Отправка депеши адмиралу Прайсу, командующему тихоокеанской эскадрой, перевела этот конфликт на мировой уровень.

До адмирала Прайса депеша с объявлением войны дошла лишь 7 мая и застала его в Перу, в порту Кальяо. Никаких конкретных указаний по поводу атаки Петропавловска в документе не содержалось, и Прайсу пришлось решать самому, как вести войну в Тихом океане.

Противники, по сути, были совсем рядом. Дело в том, что за несколько дней до прибытия в Кальяо корабля-курьера здесь, на глазах у Прайса, запасался продовольствием русский фрегат «Аврора». Английский корабль «Verigo», везший депешу об объявлении войны, встретился с «Авророй» в океане. Однако капитан решил не атаковать его, а лишь доставить Прайсу известие о войне. Экипаж «Авроры», в свою очередь, об объявлении войны не знал и продолжал плыть в соответствии со своим маршрутом кругосветного путешествия.

По сути, приход эскадры в Авачинскую бухту – это долгая погоня за «Авророй». Погоня прерывистая и непоследовательная. 9 мая 1854 года Прайс отправляет депеши капитанам двух других кораблей эскадры с приказом объединиться с основными силами на Гавайях. Однако затем он отменяет свой приказ, меняет место встречи, долго ждет пополнения и добирается до Гонолулу только к 17 июля. Здесь узнает, что «Аврора» отправилась в Петропавловск, но не бросается за ней в погоню, а восемь дней стоит на острове. Отчеты Прайса удивительны. В них – лишь описание приемов у местного царька. О планах предстоящей кампании Прайс пишет с потрясающей неуверенностью.

«Если окажется, что там делать нечего [в Ситке], мы, несомненно, пойдем в Петропавловск... мы, однако, весьма не уверены; один день может изменить все наши предположения...» – пишет адмирал.

Только 27 июля флот отплывает из Гонололу, чтобы атаковать «Аврору» в русском порту Петропавловск. Таким образом, очевидное решение атаковать русские корабли в открытом море (где у них не было бы никаких шансов), сменяется атакой далекого северного порта.

Проводя аналогии, можно заметить, что в это же самое развиваются события и в Крыму. И по аналогии, в этом также есть воля судьбы, поскольку первоначально союзные войска планировали вести боевые действия только на Балканах – на территории современной Болгарии. Причиной резкого расширения театра военных действий в июле 1854-го стала эпидемия холеры, разразившаяся прямо на фронте. У союзников не было достаточного количества кораблей, чтобы перевезти войска и провиант из Варны в Крым, поэтому было решено отправить в Крым лишь часть солдат с минимальным количеством багажа, а большую часть группировки и снаряжения оставить на Балканах. Французский капитан Эрбе описывал, что в июльскую ночь, когда было принято это решение, к нему пришли шестьдесят человек его подчиненных, которые умоляли отправить именно их в десант, а не оставлять на посту у огромной камеры хранения, которую организовали у Варны.

Таким образом, по странной иронии судьбы оба героических эпизода Крымской войны – обороны Петропавловска и Севастополя – стали следствиями цепи случайных событий. И, отметим, оба решения были приняты в основном из идеологических, пропагандистских соображений.

Крымская война (и на Камчатке, и в Крыму), была кампанией информационной. Она изначально затевалась как «быстрая победоносная война», которая должна была поднять престиж действующих правительств Англии и Франции. Именно поэтому во время Крымской войны впервые появились военные корреспонденты. Это была первая война, запечатленная на фотографиях. В конце концов, специально для освещения Крымской кампании в странах Европы выпускались подробные атласы боевых действий, а к самому Крыму был перекинут подводный телеграфный кабель.

Именно эта информационная война – общая составляющая двух кампаний. Авачинскую и Балаклавскую битву лондонские газеты представили звеньями одной цепи. Союзникам важно было не добиться реальных результатов, а создать видимость глобальной баталии и побед. И Петропавловск, и Севастополь на тот момент казались идеальными целями для таковых. Если бы не мужество русских солдат и выдающийся инженерный талант Завойко и Тотлебена, подготовивших города к обороне.

Кампании эти объединяет еще кое-что. 25 октября 1854 года во время Балаклавского сражения главнокомандующий лорд Раглан отправил английскую кавалерию, состоящую из цвета британской аристократии, в самоубийственную атаку, которая привела к практически полному уничтожению конницы англичан. За три месяца до этого Авачинская бухта тоже стала местом самоубийства: в день, когда начался штурм Петропавловска, главнокомандующий Прайс выстрелил в себя в своей каюте. Умирая, он собрал вокруг себя офицеров и признался, что застрелился из-за боязни ответственности.

Оба случая – ярчайшие примеры гнилой британской системы назначения армейских постов. Их в те времена попросту покупали или получали, как бы мы сейчас сказали, «по блату». Отметим, что свои лучшие годы – с 25 до 44 лет – адмирал Прайс провел в запасе, а его карьера начала идти в гору лишь после женитьбы на племяннице адмирала Тейлора.

26 августа 1854 года англо-французская бригада покинула Камчатку. Через несколько дней после этого началась высадка союзного десанта в Крыму. Отметим еще раз, обе операции носили в основном идеологический характер. Английским и французским войскам нужно было выглядеть в глазах читателей победителями. Именно сообщения о победах были бы оправданием войны, в которую ввязались их правительства. Именно по идеологическим причинам штурмовали Севастополь. Иначе как объяснить то, что во время заключения Парижского мира в 1856 году англичане безропотно вернули захваченный город русским? То же касается и Петропавловска. Целью англичан не был захват города или Авачинской бухты. Им нужно было взять идеологический реванш. Именно поэтому в марте 1855 года, когда английская эскадра вновь подошла к Петропавловску и не обнаружила ни кораблей, ни поселения, она не стала занимать стратегически важный порт, а просто-напросто отправилась обратно. Завершив тем самым, пожалуй, самый невероятный эпизод этой странной войны, позволившей русским солдатам и офицерам показать всему миру героические примеры мужества и отваги.

Опубликовано в газете "Рыбак Камчатки"

EastRussia.ru - информационный партнер газеты "Рыбак Камчатки"

Тимур Белый. Иллюстрация: картина художника Нестеренко "Отстоим Севастополь!" (2005 г.) Теги:
Картина дня Вся лента
Больше материалов