Уголь, как и всякий полезный ресурс, сокровище неоднозначное. На нем можно озолотиться, но можно и здоровье потерять. Забайкалье и забайкальцы на нем богатств пока не нажили.

Ровно год назад, 26 февраля 2020 года, в интервью газете «Забайкальский рабочий» заслуженный геолог Забайкалья, профессор Владимир Салихов высказался против газификации региона, заявив, что это приведет к закрытию десятков угольных предприятий и сокращению тысяч работников. Ученый считает, что будет гораздо выгоднее во всех отношениях заниматься глубокой переработкой угля, который у забайкальцев лежит под ногами. Но насколько это возможно в Забайкальском крае, где на топливно-энергетическом рынке правит бал «Сибирская угольная энергетическая компания» (СУЭК)?

EastRussia

История угледобычи в Забайкалье уходит в петровские времен, в первую половину 18 столетия, когда начали разворачиваться горные промыслы в Нерчинский Заводе. По-настоящему же за уголь в регионе взялись в советское время. В общей сложности на территории Читинской области было открыто 46 угольных месторождений, 22 из них разрабатывались.

Главной же жемчужиной угольного ожерелья Забайкалья стало Харанорское месторождение угля. Здесь развернулась всесоюзная ударная стройка. Одновременно разрабатывался угольный разрез и строилась Харанорская ГРЭС, которая должна была стать флагманом забайкальской энергетики.

РОЖДЕНИЕ ГИГАНТА

После распада Советского Союза угольная отрасль, как и все другие, начали испытывать сложные времена. Уголь – основа жизнеобеспечения Забайкалья стал дорогим и дефицитным.

В 1996 году, чтобы как-то упорядочить работу энергетического комплекса области и исключить перебои в работе теплоцентралей, при деятельном участии администрации Читинской области на базе АО «Разрез «Харанорский», «Разрез «Восточный», «Разрез «Тигнинский» и «Шахта Букачача», которые ранее входили ранее в ОАО «Востсибуголь» (Иркутская область), было создано ОАО «Читауголь».

Задумка была простой – наладить бесперебойную добычу угля, что позволило бы обеспечить нормальную и безаварийную работу теплоцентралей и электростанций Читинской области.

Сложности у нового акционерного общества начались уже в 1997 году, когда случился пожар на шахте в Букачаче. Некоторое время спустя ее пришлось закрыть, и поселок шахтеров оказался на грани выживания – другой работы здесь просто не было. Кроме этого, росла дебиторская и кредиторская задолженность угольных предприятий.

Тем временем два российских предпринимателя Андрей Мельниченко и Сергей Попов (банковская группа МДМ) начали создавать крупный отраслевой холдинг. В основе лежала идея объединения угледобывающих предприятий в Читинской области, Бурятии и Иркутской области. Результатом стало создание «Сибирской угольной энергетической компании».

В 2002 году состоялся переход ОАО «Читауголь» под крыло СУЭК. Новые хозяева обещали ликвидировать кредиторскую и дебиторскую задолженности, а также способствовать реализации программы технического переоснащения предприятий, входящих в состав ОАО «Читауголь». Основными источниками ее финансирования являются кредиты МДМ-банка и Министерства финансов.

РУХНУВШИЕ НАДЕЖДЫ

В 2002 году в состав СУЭК вошли предприятия из Хакасии и Красноярского края, в 2003-м из Хабаровского, Приморского краев и Кемеровской области. Компания становится номером один в России по объемам добычи угля.

Но власти Читинской области не получили того, что хотели. В первую очередь это касалось цен на уголь. Начиная с 2002 года, стоимость топлива стабильно росла, пока в 2008 году она не достигли своего исторического максимума – 136 долларов за тонну.

Забайкальские потребители покупали уголь по мировым ценам. Никаких преференций и льгот. По этой причине задолженность потребителей росла. Параллельным курсом росли и тарифы.

К моменту объединения Читинской области и Агинского Бурятского автономного округа отношения между властями региона и СУЭК были очень напряженными. Компанию упрекали в назначении монопольно высоких цен на уголь, а она, в свою очередь, грозилась прекратить поставки угля по причине большой задолженности потребителей.

Букачача, на восстановление которой надеялись читинские власти, была брошена на произвол судьбы. Это угольное месторождение СУЭКу с самого начала было неинтересно. Дело в том, что уголь в Букачаче добывали в шахтах. Кроме этого, букачачинский уголь имел свойство самовоспламеняться в шахтах, что требовало дополнительных и дорогостоящих мер защиты. Для СУЭКа дешевле было это месторождение закрыть.

В Забайкалье компания эксплуатирует месторождения, где уголь добывается открытым способом, что гораздо проще и дешевле.

При этом стоит помнить, что угли Харанорского и Восточного разрезов — бурые. Тепла дают меньше, а зольность высокая. Но читинская ТЭЦ-1 и Харанорская ГРЭС спроектированы именно под такой уголь.

Более качественный, энергетический каменный уголь Тугнуйского разреза для забайкальских ТЭЦ и котельных не подходит, его СУЭК отправляет в страны Азиатско-Тихоокеанского региона.

Уголь Апсата (это месторождение вошло в СУЭК чуть позже) — коксующийся, уходит на азиатские рынки премиального коксующегося угля и на российский металлургический рынок. Но из-за падения цен на уголь в октябре 2020 году СУЭК законсервировала Апсатский угольный разрез. Новость неутешительная и наводит на еще более грустные размышления. 

МАЛЫЕ УГОЛЬНЫЕ РАЗРЕЗЫ – БЛАЖЬ ИЛИ РЕАЛЬНОСТЬ?

К 2010 году противостояние между властями Забайкальского края и СУЭК достигло апогея. Угольщики не хотели идти на уступки, а у региона попросту не было лишних финансовых средств, чтобы обуздать растущие аппетиты угольщиков. На этой волне глава региона Равиль Гениатулин поручил найти месторождение угля с достаточными запасами угля для полного покрытия потребностей Забайкальского края в топливе.  

«Дело в том, что угольщики поднимают цены стабильно перед началом отопительного сезона, в данном случае каждый месяц, в среднем на 10%. К сожалению, цена на уголь не подвергается регулированию, поставщики назначают ее на свое усмотрение. У нас есть опасения, что эта цена отличается от себестоимости угля. По этому поводу губернатор провел совещание и дал соответствующее поручение. В ближайшее время мы подготовим перечень месторождений, которые могли бы использовать для собственных нужд, а дальше попытаемся организовать по этому поводу конкурс или аукцион», - сообщил тогдашний вице-премьер правительства Забайкальского края Евгений Вишняков.

По словам чиновника, из-за изменения СУЭКом цен на уголь, правительству региона приходится изыскивать дополнительные 60 млн. рублей. И это в условиях дефицитного бюджета и накануне отопительного сезона. Действия монополиста иначе как выкручиванием рук назвать было нельзя.

Желание заполучить свой угольный источник в таких условиях вполне понятно и, что самое интересное, оно было реально.

Жители Забайкальского края ходят по углю и это не метафора. Залегает он неглубоко, на некоторых месторождениях достаточно убрать от 3 до 50 метров верхнего грунта и вот они угольные пласты. Другое дело почти везде уголь бурый, по качеству он хуже, чем харанорский и уголь с разреза «Восточный». Но в условиях диктата СУЭКа это никого не останавливало – готовы были топить и менее качественным углем, лишь бы избавиться от диктата монополиста.

После команды губернатора Забайкальского края некоторые мелкие предприниматели начали осваивать новый для себя бизнес по добыче угля. Примечателен опыт добычи угля одним небольшим предприятием в Карымском районе, возле станции Дарасун (в 70 км от Читы).

Небольшое ООО добилось права на разработку угольного месторождения. Уголь бурый, с высокой зольностью, но его неоспоримое преимущество состояло в том, что залегает он практически на поверхности. Вскрыша – от 3 до 8 метров. Это сущий пустяк.

Несмотря на низкие характеристики угля, его охотно покупали районы как раз из-за дешевизны. Было еще одно преимущество: если СУЭК сбывает уголь составами и по 100-процентной предоплате, то угледобытчики из Дарасуна продавали топливо любыми партиями, начиная от мешка. Для нищих муниципалитетов Забайкалья это было спасением. На один-два КамАЗа угля деньги можно найти всегда. Этого хватит на какое-то время, но главное – не нужно одномоментно вкладывать в уголь миллионы рублей, которых чаще всего в бюджетах районов и поселений попросту нет.

Надо ли говорить, что тема малых угольных разрезов в Забайкальском крае так и не получила своего развития? В Дарасуне угледобытчики отработали полтора сезона и закрылись, а краевые власти вскоре забыли про идею собственного угольного месторождения. После отставки Гениатулина в феврале 2013 года об этой идее даже не вспоминали.

ГИБКАЯ «СИЛА СИБИРИ»

Когда в прессу просочилась первая информация о строительстве газопровода в Китай, в Забайкальском крае с новой силой вспыхнули надежды на избавление от угольного монополиста. Особенно они окрепли после того, как была опубликована карта будущей газовой ветки – она проходила по южной оконечности Байкала и пересекала насквозь и Бурятию, и Забайкальский край.

Однако на поверхность всплыла экологическая составляющая будущего проекта. В результате газопровод провели по безлюдным местам севернее Байкала.

Но как утверждают злые языки, СУЭК надавил на только ему известные пружины, и на поверхность всплыла экологическая составляющая будущего проекта. В результате газопровод провели по безлюдным местам севернее Байкала.

Документальных подтверждений причастности угольного монополиста к изменению проекта, как все понимают, нет, но в Забайкальском крае уверенны именно в этой версии.

Впрочем, как говорят, все что ни делается – все лучшему? Ведь никто еще не считал во сколько Забайкалью выльется подключение к газовой трубе? Предположим, «Газпром» провел через все Забайкалье магистральную трубу с газом. Но ответвления от него придется строить региону. Найдутся ли у дотационного региона такие огромные деньги? А уголь – вот он, он буквально под ногами и его очень много.

УГОЛЬ ИЛИ ГАЗ? СУЭК ИЛИ «ГАЗПРОМ»

«Если протянуть трубу, куда девать угольщиков, что станет с тысячами рабочих и их семьями? К сожалению, печальный опыт в стране уже есть. С приходом газа в Якутск из Вилюйского газоносного района закрылись десятки шахтерских поселков в Якутии, такая же ситуация была в Приморье, когда туда пришел газ с Сахалина, да и мы отчасти пострадали, поскольку прекратили поставлять уголь с Харанорского угольного разреза на Дальний Восток. Тянуть сюда газопровод в нынешней экономической ситуации — преступно. Нам надо сосредоточиться на своем сырье, прежде всего на глубокой переработке угля», — уверен профессор Салихов.

Чем больше говорят о газификации Забайкалья, тем меньше в нее верится. Разговоры об этом идут уже более десяти лет, но реальных подвижек нет.

«Мы бьемся, чтобы Минэнерго выдало нам технико-экономическое обоснование газификации региона, которую «Газпром» подготовил. По поручению президента они совместно провели все расчеты и должны были нам их показать. Мы писали и на министра энергетики России Новака, и на полномочного представителя президента в ДФО Трутнева, чтобы нам выдали эти расчеты, где указано, что газификация неэффективна. Сейчас мы не можем это не оспорить и не подтвердить», — говорил в ноябре 2020 года замминистра ЖКХа, энергетики, цифровизации и связи Забайкальского края Александр Суханюк.

Как и ожидалось, в январе этого года стало известно – край не вошел в программу ускоренной газификации регионов.

«Забайкальский край не попал в список 67 регионов, с которыми «Газпром» подписал соглашения», - сообщила пресс-служба краевого МинЖКХ.

18 февраля 2021 года губернатор Забайкалья Александр Осипов принял участие в совещании с участием зампреда правительства РФ Александра Новака, замминистра энергетики Павла Сорокина, замглавы антимонопольной службы Виталия Королева и зампреда ПАО «Газпром» Виталия Маркелова. Обсуждались перспективы газификации Забайкалья, вопросы модернизации ЖКХ в крае и проблемы экологии в Чите, связанные с загрязненным из-за угля воздухом. Судя по отсутствию внятных комментариев – газификация Забайкалья вновь (в который уже раз?), откладывается на неопределенный срок.

Сторонники газификации напирают на ухудшение экологической обстановки в краевом центре. Например, в конце декабря 2020 года в Чите зафиксировали превышение предельной концентрации фенола в 1,6 раз выше допустимого значения. Причина – частный сектор топится углем.

Вновь все упирается в СУЭК? А теперь давайте задумаемся – чиновники правительства Забайкальского края, пресса, общественники тратят массу времени и сил на обработку «Газпрома», который еще несколько лет назад заявил: газификация региона неэффективна и крайне затратна.

Но все это время не было даже попыток договориться с СУЭКом, например, о производстве в Забайкалье бездымного угля из дешевого бурого угля. Такой уже производит в Красноярском крае тот же СУЭК. Почему бы эту же технологию не использовать в Забайкалье?

В настоящее время в Красноярске разрабатывается новая технология использования низкосортных углей — концепция «Термококс». Она предусматривает получение экологически чистым способом из бурого угля двух продуктов с высокой потребительской стоимостью: газа и коксового остатка, используемого в металлургии. Перевод угля в газовое топливо, по словам уже не раз упомянутого здесь профессора Салихова, известен давно, но в этой технологии впечатляет полное отсутствие золошлаковых отвалов.

Из ответа пресс-службы «Сибирской угольной энергетической компании», куда был направлен запрос о возможности использования низкосортных углей и производстве из них бездымного топлива, следует, что это если и возможно в Забайкальском крае, то лишь в достаточно удаленной временной перспективе и при соблюдении нескольких условий:

«На сегодняшний день бездымное топливо производится в Красноярском крае, и предприятие имеет достаточные мощности для обеспечения спроса в регионах Сибири и Дальнего Востока. Потребителям бездымное топливо отпускается по минимально возможной цене, т. к. для СУЭК это во многом социальный и экологический проект.

В случае если потребление бездымного топлива будет расти в стране, то, теоретически, не исключена возможность организации производства и в других регионах, в том чисел в Забайкальской крае, но нужно учитывать, что потребуется адаптация технологии, созданной под уголь Березовского разреза.

Углехимические производства на сегодняшний день действуют в разных регионах страны, при этом нужно учитывать, что, как правило, на сегодняшний день, с учетом небольших масштабов производства такой продукции, это капиталоемкие, но малорентабельные проекты. При этом мы понимаем перспективность углехимического производства и постоянно изучаем возможности глубокой переработки угля.

Мы считаем наши отношения с руководством Забайкальского края конструктивными, строящимися на основе диалога, нацеленными, в том числе, на совместное решение многих актуальных социальных и экономических вопросов региона. Наши цели совпадают - и руководство региона, и СУЭК, заинтересованы в постоянном повышение качества жизни жителей Забайкалья, экономическом росте и укреплении социальной стабильности в регионе».

Еще одним экологичным и экономичным вариантом ученый назвал использование водоугольного топлива. Смесь готовится из бурого угля ультратонкого помола и воды, подается по трубопроводу. Применить углепроводы, по мнению Салихова, можно для подачи топлива с разреза Восточный на читинскую ГРЭС, с Харанорского разреза на Харанорскую ГРЭС, а также с разреза Уртуйский на ТЭЦ Краснокаменска.

«Нам нужно четко уяснить, что прямое сжигание угля в топках, которое сегодня происходит повсеместно — это преступление. Для забайкальской экономики уголь должен стать основным полезным ископаемым, вовлеченным в хозяйственный оборот», - уверен профессор Салихов.

Забайкальский край после своего перехода в Дальневосточный Федеральный округ получил массу льгот и преференций. На территории региона начинают работать ТОРы, в которых отдается предпочтение предприятиям с инновационным производством. За год с небольшим появился всего один резидент с производством топливных пеллет из отходов лесопереработки. Почему бы правительству Забайкалья не заинтересовать тот же СУЭК и не разместить в крае производство бездымного угля, газового топлива и коксовых остатков? Сырья хватит на многие годы вперед, а экономический эффект будет оглушительным. Стоит забайкальским чиновникам наладить нормальное сотрудничество с угольной компанией и более плотно привлекать ее к деятельности ТОР «Забайкалье». Уверен, и десятой доли тех усилий, что были потрачены на многолетние уговоры «Газпрома», хватит для того, чтобы в регионе появились инновационные производства по переработке угля.

Раз угля в Забайкалье так много, то, может быть, уже пора начать превращать его в золото?