Устаревшие подходы нужно сдать в утиль 21.09.2015 13:46

Андрей Шаронов, председатель Совета директоров группы компаний "Эко-система" рассказал EastRussia о новом для Дальнего Востока технологичном бизнесе

Андрей Шаронов, председатель Совета директоров группы компаний «Эко-система», ректор Московской школы управления «Сколково» — рассказал EastRussia о том, какие ожидания должны оправдать дальневосточные ТОРы и как развивать новый для Дальнего Востока технологичный бизнес, который не позволит ему превратиться в большую свалку

— Андрей Владимирович, в вашем послужном списке — должность заместителя министра экономики России. Что Вам подсказывает Ваш большой опыт работы в госуправлении — помогут ли созданные ТОРы действительно совершить «разворот экономики России на Восток»?

— В бытность мою заместителем министра я как раз занимался вопросами создания и работы институтов развития, одним из видов которых являются специальные экономические режимы управления отдельными территориями. С 2004-2005 гг., когда был запущен этот процесс, было опробовано несколько подобных форм — например, особые экономические зоны.

— Но ведь опыт создания Особых экономических зон не прижился? Чем ТОРы лучше и при каких условиях с ними может получиться?

— Я бы не судил так категорично. Все это вопрос критериев оценки — и времени, прежде всего, времени. Помните знаменитый ответ Дэн Сяопина на вопрос интервьюера «как вы оцениваете итоги Великой французской революции» — «не могу вам сказать, слишком мало времени с тех пор прошло»? У нас минуло и того меньше. Эффект от ОЭЗ не ограничивается сиюминутными результатами. На мой взгляд, Особая экономическая зона «Алабуга» в Татарстане была достаточно успешной, далеко не бессмысленной — Липецкая. Интересный опыт продемонстрировали первые шесть ОЭЗ (две промышленных и четыре технико-внедренческих). Неплохой результат получился в Томске. А вот в подмосковном Зеленограде ОЭЗ развивалась очень долго, потому что Москва в свое время тратила больше денег на улучшение общей, а не специальной инфраструктуры внутри этой зоны. Лишь два года назад резиденты стали строить там свои офисы и делать капиталовложения.
В целом я бы не сказал, что сам этот вид институтов развития потерпел фиаско. Скорее мы столкнулись с эффектом завышенных ожиданий. Сыграла свою роль и совокупность объективных и субъективных (так называемых «человеческих») факторов: иногда регионам было сложно выполнять свои обязательства, где-то все зависело от людей, которые не оправдали связанных с ними надежд. Но это не повод отказываться от идеи в принципе. ТОРы — это новое прочтение идеи институтов развития, для Дальнего Востока они очень перспективны. На мой взгляд, такая экономическая форма дает макрорегиону очевидные преимущества и действительно может послужить импульсом для его ускоренного развития. А насколько заметным будет эффект в масштабах всей России — конечно, только время покажет.

— Но в стране сейчас кризис. Возможности бюджетного финансирования и инвестиций ограничены. Как это повлияет на судьбу дальневосточных Территорий опережающего развития?

— Конечно, определенное негативное влияние такие факторы окажут. Спад в экономике всегда приводит к тому, что спрос пропадает, а «аппетит к инвестициям» теряется. Но на самом деле, очень часто важнее не стимулировать производство, а помогать предприятиям со сбытом продукции. Если предприниматели будут точно знать, что с реализацией продукции проблем не возникнет — они сами построят завод, найдут деньги. Так что не все и не всегда упирается только в проблемы финансирования.
Тем не менее, налоговые льготы, которые имеются у ТОРов, в любом случае улучшают условия хозяйствования. И многие, благодаря такой возможности будут заинтересованы в инвестициях. Иностранные инвесторы выбирают не между регионами РФ, а между странами. Если они видят преимущество по части налогов на землю, на имущество, на фонд оплаты труда — естественно, не преминут всем этим воспользоваться. Я не жду каких-то немедленных волшебных трансформаций. Но то, что ТОРы создают точки притяжения, — неоспоримый факт. При прочих равных условиях инвестиции в них выглядят гораздо привлекательнее просто «инвестиций в Россию».


— Тогда, давайте поговорим о работе и планах конкретного бизнеса на Дальнем Востоке, к которому Вы имеете непосредственное отношение. Сейчас очень много говорится о том, что на Дальнем Востоке будет развиваться производство, строиться дороги, расти города... Но у каждой медали, как известно, две стороны. Города и предприятия — исправный и бесперебойный поставщик бытовых и прочих отходов. Даже если мусорную свалку красиво назвать «полигоном», экология от этого не улучшается. Учитывается ли в амбициозных планах освоения и индустриализации Дальнего Востока подобная проза жизни?

— Было бы странно о ней забыть. Об этой проблеме не так много говорится с высоких трибун, но к ее решению мы, на мой взгляд, уже готовы подойти достаточно ответственно. Утилизацией твердых отходов на Дальнем Востоке (в частности, на Сахалине) будут заниматься профессионалы, имеющие соответствующий опыт работы в других регионах России. Пилотные проекты в четырех районах Сахалинской области (в Южно-Сахалинске, Корсакове, Анивском и Долинском районах) будет осуществлять группа компаний «Эко-система». Ее подразделения успешно работают в 6 регионах России, в ближайшей перспективе готовятся к запуску еще 8 проектов. В год компания собирает и перерабатывает около 6 млн кубометров твердых бытовых отходов. Эффект от ее работы ощутили около 2-2,5 млн человек, жители Москвы, Пермского края, Алтайского края, Астраханской, Белгородской, Костромской и Рязанской областей. Конечная цель работы — это полностью безотходное производство, когда отходы воспринимаются не как «мусор», а как полезный вторичный ресурс.

— А как, если не секрет, Вы пришли в компанию, и какова ваша роль в ее проектах?

— «Эко-систему» основали в 2006 году профессионалы своего дела, главными ее акционерами являются такие известные бизнесмены, как Валентин Завадников и Рубен Варданян. Генеральный директор — Андрей Якимчук, а меня год назад пригласили в совет директоров, который я впоследствии возглавил. Компания частная, но стремится расти, финансироваться на рынках капитала. На мой взгляд, это динамичный и перспективный бизнес, которым сегодня крайне интересно заниматься.

— «Эко-система» работает на частных инвестициях?

— Не только. Компания привлекает и заемное финансирование по соответствующему соглашению со Сбербанком. Кстати, именно на Сахалине Сбербанк выразил готовность осуществить проектное финансирование на 65 % от стоимости пилотного проекта — это 900 млн рублей. При этом бюджетное финансирование не привлекается, хотя Сахалинская область в данном случае выступает в роли концидента — заключает концессионное соглашение с компанией-оператором. Таким образом, сам объект создается как муниципальный, но будет находиться в долгосрочной аренде и под управлением компании-оператора.

— Что побудило вашу компанию выбрать для пилотного проекта именно Сахалин?

-- В результате совместной работы с фондом развития Дальнего Востока было принято решение о целесообразности реализации инвестиционных проектов в области инфраструктуры обращения с отходами. В качестве пилотного проекта был выбран Сахалин, в первую очередь по причине готовности властей, а также остроты проблем со старой свалкой, окончанием строительства нового полигона, наличием площадок для строительства новых объектов (сортировочный завод и станции перегруза). В итоге Фонд принял решение о софинансировании 29% стоимости проекта на возвратной основе. Уверен, что в данном случае экономический эффект будет достигнут достаточно быстро. Технологии, которые компания «Эко-система» применяет в переработке бытовых отходов, соответствуют мировым стандартам в этой области. А они достаточно жесткие.

— Мусору, похоже, объявлена война на поражение. Но какую тактику и стратегию при этом ваш «штаб» собирается применять? И хватит ли у вас «оружия»?

— Технология уже отработана, хотя, конечно, постоянно совершенствуется — прогресс на месте не стоит, за 10 лет многое успело измениться. Не буду вдаваться в производственные тонкости — суть в том, что осуществлять раздельный сбор мусора у нас, в России, пока не получается. Поэтому его будут сортировать уже на специальной станции, извлекая из общей массы ценное сырье — бумагу, пластик, стекло, металлические отходы. Собственно, проект и заключается в том, чтобы такую станцию построить и максимально загрузить. С нее вторичное сырье пойдет на переработку и в зависимости от ситуации на рынке может быть либо продано внутри страны, либо пойти на экспорт. Из макулатуры снова делается бумага, полиэтиленовые упаковки тоже ждет «реинкарнация» и так далее. Конечная цель — свести к минимуму количество так называемых «хвостов» — то есть отходов, которые уже ни во что превратиться не могут, и требуют захоронения на специальных полигонах.

— То есть, проще говоря, на свалках?

— Это слово как нельзя лучше отражает само наше отношение к мусору. Свалить, огородить — и забыть. Пусть валяется, дымит, отравляет все вокруг... Но это, извините, даже не каменный век, а что-то еще более первобытное. Мы в этом отношении катастрофически отстаем от любой из развитых стран, уровень культуры и технологий в этой сфере у нас крайне низкий. Мало того, что мы не привыкли, как это принято в Европе, выбрасывать каждый вид мусора в отдельный бак — стекло, бумагу, банки, пищевые отходы у нас наваливают в один контейнер. В России по пальцам можно пересчитать современные полигоны для твердых отходов — таких, где предусматривалась бы качественная гидроизоляция от токсичных жидкостей, образующихся при разложении мусора (а они так и норовят просочиться в водоносные слои). У нас почти нет систем для сбора и утилизации газа метана, который, как известно, возникает при гниении органических отходов. Но его вполне можно использовать для производства электроэнергии — продавать в общую сеть или отапливать им теплицы. Возможностей масса. Да и «хвосты» с помощью новых технологий станут быстро разлагаемыми — в отличие от металла и стекла, которые обычно захоранивали на таких полигонах, а сейчас будут отправлять на дальнейшую переработку.
То же касается и экспорта вторсырья. Если будет превышен объем, необходимый региону, в таком сырье могут быть заинтересованы другие субъекты федерации или даже страны, с которыми предполагается наладить сотрудничество. Например, на Дальнем Востоке к такому сырью проявляет интерес Китай.

— Хорошим стимулом для прогресса всегда являлось соперничество с себе подобными. Много ли у вас конкурентов?

— Пока немного. В основном это компании регионального уровня, и действуют они по большей части в центральных регионах России, на Урале, некоторые — в Сибири. Дальний Восток у компаний федерального масштаба пока остается почти «не охваченным», в этом отношении мы готовы сыграть роль первопроходцев.

— И куда вы намерены двинуться дальше, если на Сахалине все получится?

В рамках сотрудничества с Фондом развития ДВ мы рассмотрели все территории Дальневосточного региона и просчитали бизнес модели для межмуниципальных узлов во всех регионах: Хабаровский край, Амурская область, Якутия и другие др. Следующий проект, который уже находятся в стадии подробной проработки с поддержкой региональных властей и в ближайшее время будет вынесен на утверждение фонда развития Дальнего Востока — это Хабаровский край: Комсомольский и Ванинский узлы.

Однако, сейчас все внимание — пилотному сахалинскому проекту. Он должен отвечать очень высокому уровню требований: все надо делать чисто, красиво и прогрессивно с точки зрения экологии. А для инвестора этот бизнес обязан стать выгодным и перспективным. Не просто окупаемым, но и доходным. Внутреннюю норму доходности для проекта мы установили более чем в 29%, срок окупаемости — 5-6 лет, дисконтированный срок — 9,4 года. На мой взгляд, это вполне реалистичные ориентиры.

Вообще должен сказать, что пока что для бизнеса дальневосточный регион — благодатное поле деятельности. Могу судить по своему опыту работы в правительстве Москвы, где мне по роду работы так или иначе приходилось сталкиваться с проблемами твердых бытовых отходов в муниципалитетах. Конкуренция на московском рынке гораздо жестче, а условия — намного более рискованные с точки зрения экономической состоятельности проектов. В этом смысле для других регионов может стать «наглядным пособием» опыт Дальнего Востока, где режим благоприятствования подобным проектам позволяет не только решить экологические проблемы, но и просто не допустить их возникновения.


Ольга Меркулова Теги: