Весь опережающий, абсолютно весь 14.03.2017 01:23

Николай Харитонов о слабостях в механизмах развития Дальнего Востока

Слабые места в "новой экономической политике" на Дальнем Востоке ищет вместе с EastRussia глава комитета Государственной думы по региональной политике и проблемам Севера и Дальнего Востока Николай Харитонов.

— Чем, на ваш взгляд, является для России Дальний Восток?
— Три года назад Президент России Владимир Путин не случайно в своем обращении к Федеральному собранию обозначил XXI век веком развития Дальнего Востока. За этим стоит понимание Дальнего Востока как территории, представляющей собой не иначе как российскую кладовую — кладовую, из которой обеспечивается жизнь страны. Кроме того, Дальний Восток — это еще и большой транзитный потенциал. При всем при этом на нем возможно развитие не просто перерабатывающей промышленности, а экологически чистого производства — речь о продукции свиноводческого комплекса и птицефабрик. Конечно, речь о работе данного производства в первую очередь для местного обеспечения, но и про колоссальный спрос со стороны стран Азиатско-Тихоокеанского региона, где сосредоточена значительная часть голодающих всего мира, нельзя забывать. И пусть это несколько из области мечтаний, но в будущем вместе с таким производством на Дальнем Востоке возможно появление скоростной железнодорожной магистрали.

— Это потенциал. А что необходимо для его развития?
— Не буду изобретать велосипед. Расскажу о той идее, которую я почерпнул из книги — собрания выступлений депутатов Государственной думы за 1906-2013 годы. Один депутат от Кутаисской губернии как-то сказал, что развитие Дальнего Востока возможно в России при сильном экономическом центре и сильной армии. Оно и логично — Дальнему Востоку нужно соответствующее финансовое обеспечение и защита.


— Шаги в этом направлении предпринимаются?
— Первые шаги правительства и Минвостокразвития полностью правильны и должным образом воспринимаются населением. Но у того же механизма территорий опережающего развития (ТОР) есть некоторые слабые места. Во-первых, он недостаточно детально прописан. Во-вторых, присутствует не совсем правильное его позиционирование.

— Что вы имеете в виду?
— ТОР в наиболее правильной интерпретации — территория, которая предусматривает доступ к налоговым льготам, соответствующей финансово-кредитной политике и другим привилегиям. Это своего рода возможность смягченного варианта ведения бизнеса, причем практически для любого: для того, кому нужен кредит, для того, кто заинтересован в развитии дела, и для того даже, кто только собирается открыть тот или иной бизнес. Но без соответствующего финансирования — опережающего — никакие программы развития Дальнего Востока и Байкальского региона осуществить не удастся. Речь о том, что и финансирование, и кадровое обеспечение должны быть опережающими. Можно сказать и так: опережающими во всех смыслах этого слова должны стать как таковые Дальний Восток и Байкальский регион. Стать больше и лучше, чем европейская часть России, чтобы местные жители воочию видели происходящие конкретные изменения условий жизни.

— Какие именно?
— Агитаторами мер развития Дальнего Востока должны быть сами люди. Соответственно, и меры должны быть направлены на них самих. Ведь сейчас на фоне объявленной "дальневосточной политики" на Дальний Восток все равно приглашаются люди с европейской части России.

— А нужно вместо этого стимулировать рождаемость и снижать отток населения?
— Для Дальнего Востока сегодня создано Агентство по развитию человеческого капитала, разработана соответствующая концепция  демографического развития, реализуется проект "дальневосточного гектара". И даже как будто имеют место опережающие темпы рождаемости. Но малочисленные южные регионы Дальнего Востока сегодня граничат с Китаем — страной, в одной только северной части которой живет 150 миллионов человек, а в 2016-м рождено 17 миллионов детей. И это только начало последствий снятия ограничения рождаемости в Китае.  При этом, судя по картине, которую отражают некоторые СМИ, есть основания для сомнений в том, кому на самом деле сегодня лучше жить на Дальнем Востоке — гражданину России или Китая.

— Пресловутая "китайская угроза"?
— Нет, на настоящий момент я не могу сказать, что для Дальнего Востока есть угроза со стороны граждан Китая. Но потенциал для такой угрозы у Китая остается: его переизбыточное население всегда будет искать себе выход. И есть даже некоторые основания полагать, что оно в своем поиске остановилось как раз на Дальнем Востоке. Граждане Китая под разными предлогами потихоньку заходят на территорию той же самой Еврейской автономной области и в другие субъекты ДФО. В Китае есть целые негласные программы, в том числе стимулирующие его граждан под любым предлогом закрепляться, обеспечивать себе жизнь здесь на долгие годы вперед, в частности, благодаря бракам с гражданами России. Всем известен интерес китайского бизнеса к плодородной земле, экологически чистой продукции, поневоле означающий, что он уже рисует определенное "свое" будущее для Дальнего Востока. Насколько воспрепятствуют ему новые протекционистские меры, которые предпринимаются — покажет время.

— Что же теперь, инвесторов из Азии и привлекать опасно?
— Нужно отдавать себе отчет в том, что создание условий для прихода инвесторов может привести к тому, что Россия впоследствии окажется в гостях на своей же территории — в сильной зависимости от этих самих инвесторов.

— Какая альтернатива? Переселять своих граждан?
— Вряд ли люди возьмут и мгновенно поедут на Дальний Восток. Хотя, конечно, не столько на остановку оттока населения должны работать инициируемые демографические меры, сколько на привлечение людей — отток должен останавливаться практически автоматически. Одних только контрактников с Севера, в частности дальневосточного, сегодня насчитывается 214 тысяч человек, среди которых немало людей, быстро покидающих Север — предоставить им всем жилье государство не в состоянии и при нынешних темпах финансирования этой статьи очередь до тех, кто не может получить жилищный сертификат сейчас, дойдет только через 100 лет. Другой, не менее яркий пример оттока населения — большее количество выпускников дальневосточных университетов уезжает в европейскую часть страны. Таким образом, как для остановки оттока, так и для притока жителей необходима соответствующая финансово-кредитная политика. Нет, понятное дело, что не только она: решать нужно и проблемы трудоустройства, и благоустройства населения.

— Какое-то начало этому уже положено — для освоения "дальневосточного гектара" можно взять дешевый кредит.
— Да, предложения действительно интересны. Осталось всего-то ничего — найти достаточное количество комсомольцев-добровольцев осваивать эти земельные участки на Дальнем Востоке. Достаточное — точно не найти, сразу скажу. Получится только немногое, и тоже из-за слабости механизма. Главная из них — недостаточность площади гектара для ведения мало-мальски серьезной деятельности. Другое слабое место "дальневосточного» гектара" — в зону возможной выдачи попадает большое количество запущенных или вообще не тронутых за все время своего существования территорий.

— Но деньги — это еще не все? Что еще нужно для развития Дальнего Востока?
— Большой комплекс мер – все, что мы изложили в разработанном комитетом постановлении. Оно предусматривает послабления в отношении призыва на военную службу на Дальнем Востоке, создание рабочих мест на нем специально под абитуриентов. И, конечно, принятие самостоятельного закона о развитии Дальнего Востока. Он, безусловно, необходим — без него все программы по развитию  не более, чем пожелания, которые можно и не полностью выполнить, и изменить. Только документ, имеющий законодательную силу, обязывает к строгому исполнению тех или иных инициатив. К сожалению, будущее закона о развитии Дальнего Востока пока непонятно. Вероятно даже, что принят он не будет. Причина проста: бюджетных средств на выполнение всех его мер нет, и остается лишь надеяться на инвестора. А к последнему, как я уже упоминал, однозначно относиться нельзя. В любом случае, в настоящее время нет какого-то одного решения, благодаря которому мгновенно бы произошло развитие Дальнего Востока. Речь о длительной работе.

— И насколько долгой?
— Думаю, Дальний Восток все же изменится в лучшую сторону — в ближайшие 10-15 лет.
Влада Веревкина Теги: