— Александр Александрович, для чего в принципе регионам необходимо развивать ESG-проекты?

— ESG — это прямой запрос населения. Посмотрите по экологической ответственности: люди точно не хотят свалок, люди хотят чистый воздух. Вторая тема — социальная история. Это, по сути, вторая часть S, которая отвечает за социальное направление. Идем дальше. Про бизнес. Бизнесу интересно развиваться в регионах, где созданы правильные ESG-условия. Посмотрим на национальные проекты. Их 14, и десять из них тоже про ESG. Еще важно понимать, что ESG – это про деньги. С 2018 года в зеленые социальные проекты было привлечено порядка 525 млрд руб. Из них 115 млрд руб. были направлены на зеленые города, на инфраструктуру, на ЖКХ и т.д. В «Сбере» мы тоже активно этим занимаемся. За прошлый год мы сделали 75 проектов на сумму 65 млрд руб. Это такие востребованные направления, как ЖКХ, образование, инвестиции в инфраструктуру. Еще одна большая тема — это внутренний туризм. Как показывает практика, туристы едут в те регионы, которые хорошо развивают ESG, потому что там всегда приятно провести время. Хотите развивать внутренний туризм — тоже добро пожаловать в ESG.

— Как сейчас обстоят дела с ESG в регионах?

— Сейчас регионы разделились на три блока: первый — это те, которые активно продвигают ESG-повестку. И у них есть четкая корреляция с их успешностью. К ним хотят ехать люди, к ним двигается бизнес, у них уровень доверия власти достаточно высокий. Другая часть — другая крайность, у них соответствующие достаточно низкие показатели. И есть самая большая группа сомневающихся. И мы искренне надеемся, что эта группа сомневающихся перейдет в группу прогрессивных регионов, которые будут развивать свой регион на основании принципов ESG.

— Как «Сбер» может помочь регионам в этой связи?

— Мы сделали ESG-рейтинг всех регионов в России и понимаем, чего не хватает каждому конкретному региону, чтобы продвинуться вперед. Это конкретные действия и конкретные задачи, которые надо решать и которые напрямую коррелируют с теми задачами, которые ставит администрация президента, правительство, которые описаны в национальных стратегиях. Регион, когда реализует то, что мы предлагаем, продвигается и в тех рейтингах, на которые обращает внимание внешняя среда.

Напомним, по итогам 2022 года на Дальнем Востоке портфель кредитов Сбера, имеющих в своей структуре ESG-условие, составил более 1,5 млрд рублей. Сбер выступает драйвером ESG-повестки и одним из пионеров направления ответственного финансирования ДФО.

Выполнить и перевыполнить

Страницы медиа пестрят заголовками из серии «Рязанская область в лидерах по лесовосстановлению», «В Коми выполнили план по лесопосадкам на 147%». Да что далеко ходить? Среди лидеров по лесовосстановлению оказался и Хабаровский край, здесь на 74 тыс. гектаров высадили 19 млн сеянцев – это 114% от годового плана. Сеяли в основном в тех местах, где бушевали лесные пожары, а также в местах вырубки.

Как правило, восстанавливают лес саженцами хвойных пород деревьев: лиственница, кедр, ель, сосна, но посадить лес – это еще не значит его вырастить: некоторым породам деревьев необходим определенный уход. Да и молодняк, даже если его высадить саженцами, не заменит сразу взрослое дерево, погибшее в огне.

«Приводимая статистика по объемам посадки, мягко говоря, некорректная. Важен уровень приживаемости леса в регионе, а также надо смотреть статистику в разрезе нескольких лет», - комментирует Вадим Москвичев.

Вадим Москвичев, руководитель «Ванинского центра лесоводства», эксперт в области лесоклиматических проектов

По словам специалистов, чтобы «сдвинуть» лесовосстановление, как часть ESG-повестки, необходимо в десятки раз увеличивать площадь посевов, тем более, на Дальнем Востоке. Пока же у нас высаживают гораздо меньше, чем вырубают и сгорает. Выходом могут стать карбоновые фермы, но для них нужны территории: чтобы она «работала, как надо», площадь фермы должны быть не менее четырех тысяч гектаров. Соответственно, чтобы перекрыть вред, наносимый природе людьми и пожарами, на Дальнем Востоке нужны десятки таких карбоновых ферм. Их же пока единицы.

Тут весьма кстати может оказаться предложение вице-премьера Юрия Трутнева, который предложил накрыть весь Дальний Восток режимом ТОР: легче будет реализовать соответствующий инвестпроект. Если, конечно, найдутся инвесторы. Пока же очереди из них как-то не наблюдается.   Эксперты говорят, что принципы ESG в нашей стране пока не получили широкого распространения и остаются прерогативой лишь крупных компаний.

Так выглядит карбоновая ферма. Ванинский центр лесоводства

Государство всячески старается простимулировать это направление. К примеру, в России с 1 ноября 2022 года начал действовать утвержденный национальный стандарт зеленого строительства многоквартирных жилых домов. Или вот - ВЭБ выпустил дебютные облигации городского развития, в его кредитном портфеле до 40% зеленых проектов на общую сумму в 572 млрд рублей - это зеленая городская экономика и инфраструктура, зеленая промышленность, зеленая энергетика, новые технологии.

Доходы лесного бюджета в России только растут – в этом году рост составил 3,4%, достигнув почти 54 млрд рублей. Из российских регионов больше всего заработали в Красноярском крае – 4,4 млрд рублей. На втором месте Иркутская область – почти 4 млрд рублей. Примечательно, что два этих региона вместе заработали столько же, сколько и весь Дальневосточный федеральный округ.

При этом в Сибири решили не останавливаться на достигнутом, для этого местные депутаты разработали закон, который должен изменить полномочия власти в обращении с природными ресурсами, что, в конечном итоге, поможет в наведении порядка использования лесов. В частности, предлагается упростить процедуру подачи заявок на реализацию инвестиционных проектов в лесной отрасли. Сегодня это происходит следующим образом: инвестор подает заявку в региональное министерство, там ее рассматривают и после утверждения направляют в правительство края, где также смотрят и лишь после этого передают в федеральное агентство лесного хозяйства. Долго. С инвестором необходимо работать быстрее, ведь он приносит деньги. Логика простая - чем больше зарабатывает лесная отрасль, тем больше можно потратить на лесовосстановление, это одна из основных расходных статей лесного бюджета.

«При всей очевидности, лесовосстановление, к сожалению, не может полностью закрыть вопрос карбоновой нейтральности. Это в России к тому же отсутствует на законодательном уровне, поэтому мы с нетерпением ждем, когда будут внесены соответствующие изменения в Лесной кодекс в части разрешения использования», - рассказывает Вадим Москвичев.

Дым из трубы

Что больше вредит природе – отсутствие леса или дым из фабричной трубы? Вопрос, скорее, риторический. Дым из трубы или след самолета в небе­ — это непосредственное воздействие на природу, карбоновое воздействие, которое влечёт за собой парниковый эффект.

Собственно, в этом и заключается ESG-политика: производитель должен стремиться к тому, чтобы при производстве своего товара или услуги он как можно меньше делал вредных выбросов в природу. Ну, а если навредил – будь добр, убери за собой или компенсируй, то есть посади дерево пропорционально нанесенному вреду. Или модернизируй оборудование, переходи на возобновляемые источники энергии, используй в производстве максимально щадящие экологию технологии.

«А вот с этим как раз сложнее, - рассказывает Вадим Москвичев. – К сожалению, наша страна может производить далеко не все. Что-то приходится покупать за границей и сегодня, в условиях санкций, эти цепочки нарушены. Приходится пересматривать логистику, поставщиков, из-за этого сдвигаются сроки реализации некоторых инвестпроектов».

Специалисты говорят, что сдвиги сроков реализации проектов это лишь верхушка айсберга. И если ситуация кардинально не поменяется, то сроки будут сдвигать «вправо» все чаще и чаще.

«Даже наш питомник в Ванино на себе это ощутил: мы год назад заказали шведское оборудование – автоматические линии посева и полива, удалось привезти его только сейчас. Что тут говорить о крупных техногенных предприятиях?», - делится Вадим Москвичев.

Сахалин. Площади, подготовленные под лесовосстановление

Выходом опять же может стать перенос акцентов на лесоклиматические проекты, так как по срокам реализации они более прогнозируемые. Да и та же карбоновая ферма дает первые ощутимые результаты уже через пять лет. Причем, ежегодно – по мере того, как подрастает лес – число карбоновых единиц будет только расти.

Второй путь - более дорогостоящий – модернизация производства. Даже если не принимать в расчет сложности, возникшие из-за санкций, это дорого. Очень дорого. Впрочем, государство здесь также идет навстречу – на реализацию климатических программ из бюджета готовы давать льготное финансирование.

Что делать и куда смотреть?

Между тем, на минувшей неделе прошло сразу несколько форумов по ESG-повестке – в Архангельске, Екатеринбурге и Москве. Столичный форум, как водится, оказался самым массовым и вопросы на нем обсуждались глобальные: стоит ли российским компаниям раскрывать свои данные по ESG? Актуальны ли в России международные стандарты или наша страна может пойти по собственному пути?

На ряд этих вопрос участники форума ответили сами себе: европейский ESG-рынок закрылся, но между тем открылись другие - Северная Африка, Ближний Восток, Азия. Это динамично развивающиеся рынки, но с более жесткими требованиями по EGS, чем у Евросоюза, поэтому российскому бизнесу, если он хочет торговать с Азией, необходимо будет подстраиваться под эти требования, а значит и добиваться той самой карбоновой нейтральности. Всеми возможными методами.

К 1981 году в Китае только 12% территории было покрыто лесами. Лесовосстановлением стали заниматься во времена правления Си Цзиньпина, с 2012 года. Через четыре года Китай присоединился к Парижскому соглашению по климату, и для эффективного сокращения вредных выбросов стране стало необходимо интенсивнее увеличивать свои лесные ресурсы.

Политика Поднебесной в этой сфере строится на трех основных аспектах. Первый - борьба с опустыниванием: программа «Зеленая китайская стена» рассчитана до 2050 года, проект охватывает полосу территории длиной 4,5 тыс. км и шириной от 560 до 1460 км в 13 регионах китайского севера - от Синьцзяна на северо-западе до провинции Хэйлунцзян на северо-востоке, которая граничит с российским Дальним Востоком. К 2018 году правительство высадило деревья на площади 31 млн га, доведя коэффициент олесения региона до 13,8%.

Другой вектор – лесовосстановление для декарбонизации экономики. В 2020 году председатель КНР Си Цзиньпин объявил о планах по достижению страной к 2030 году пика выбросов и выходу на углеродную нейтральность в 2060 году. Одним из условий достижения углеродной нейтральности станет лесовосстановление.

Законодательная база страны в лесовосстановлении в основном охватывает защиту лесов и лесопользование. В 2020 году был пересмотрен Лесной кодекс КНР, который усилил меры контроля за зелеными насаждениями и запретил вырубку естественных лесов. Кроме того, кодекс в очередной раз утвердил обязанность граждан КНР участвовать в лесопосадках: за пять лет каждый гражданин должен высадить в землю от трех до пяти деревьев.

Правительство Китая проводит политику возвращения лесов через долговременные проекты. Кроме перечисленных, в них входят «Защита Пекина и Тяньцзиня от пыльных бурь», «Защита естественных лесных ресурсов», «Строительство природных заповедников» и «Создание баз по быстрому выращиванию высокоурожайной деловой древесины». Конкретные решения принимаются властями регионов, исходя из собственных условий.

Внимание к лесовосстановлению в последние годы принесло результаты. По данным отчета госуправления лесного и степного хозяйства в 2018 году лесами было покрыто 21,7% территории КНР, к 2020 году показатель удалось поднять до 23%. К 2025 году гослесуправление планирует повысить до 24,1%, а к 2035 году до 26%. Реализация лесовосстановительных программ – приоритет государственных структур, в том числе лесхозов.

Среди всех регионов Китая повышенное внимание к ситуации с лесами уделяется северо-востоку - регион страдает от пыльных бурь, наводнений, а также обладает старой промышленной базой. Одним из успешных примеров лесовосстановительной стратегии страны является провинция Хэйлунцзян. Там реализуют собственный курс возвращения лесов. В 2021 году правительство региона разработало приложение для «умной» обязательной посадки деревьев: жители могут пожертвовать средства на высаживание дерева, а также следить онлайн за судьбой растения.

Важным шагом стала организация рынка углеродных полигонов. Региональные власти выстроили систему с участием гослесхозов и частных фирм, где частники играют роль источников капитала и технологий. Также в последние годы в провинции создали развитую индустрию саженцев. По данным Хэйлунцзянского управления лесного хозяйства, в 2018-2021 годах в развитие питомников вложили $15,6 млн бюджетных средств, а на территории хозяйств вырастили более 70 млн саженцев. Приоритет отдается приспособленным для местного климата видам, а высаживают в шести разных лесовосстановительных районах - в основном в западной, южной и восточной части провинции.

Благодаря лесовосстановительным работам провинция Хэйлуцнзян покрыта лесом на 47,3% от общей площади территории в 2021 году. Планируется, что к 2025 году к высаженным в прошлый период 390 тыс. га добавятся еще 333 тыс. га лесонасаждений. Провинция должна сыграть значимую роль в достижении пика выбросов – к 2030 году местные карбоновые полигоны будут поглощать 0,05 петаграмм вредных выбросов, или 4,5% от общекитайских.

Россия не осталась в этом вопросе в стороне. Правительство утвердило стратегию социально-экономического развития Российской Федерации с низким уровнем выбросов парниковых газов до 2050 года. Президент РФ Владимир Путин озвучил цель по достижению углеродной нейтральности Россией к 2060 году. С учетом того, что ряд европейских стран ставят подобную задачу к 2050 году, а Китай с определенными оговорками к 2060 году, можно сказать, что наша страна после данного решения вошла в клуб стран, которые окажут наибольшее влияние на климатические процессы в ближайшие десятилетия.

Разрабатываемая стратегия входит в так называемый «климатический пакет», который подготовлен минэкономразвития России в рамках реализации Парижского соглашения (в пакет также входят законопроект о регулировании выбросов парниковых газов, указ Президента о сокращении выбросов к 2030 году, национальный план адаптации к изменению климата и определяемый на национальном уровне вклад Российской Федерации в реализацию Парижского соглашения).

Из текста стратегии следует, что страну ждет стимулирование безуглеродных и низкоуглеродных технологий в энергетике, модернизация реального сектора экономики, жилищно-коммунального хозяйства, исследования в области производства и использования водорода, формирование системы финансирования климатических проектов и поощрения компаний, которые ими занимаются.

Набор мер, предусмотренных стратегией, позволяет снизить выбросы парниковых газов к 2050 году на 14% от текущего уровня, а с учетом поглощения парниковых газов российскими экосистемами их нетто-эмиссия может сократиться на 60%.

Одним из первых шагов реализации данной стратегии стал законопроект о проведении в отдельных регионах страны эксперимента по ограничению выбросов парниковых газов. Опытным полигоном для достижения углеродной нейтральности стала Сахалинская область. В рамках эксперимента на Сахалине начнут внедрять и отрабатывать методики и технологии, которые помогают не только сократить выбросы парниковых газов, но и повысить их поглощение, в том числе с помощью применения специальных экономических и финансовых стимулов. Пройдут тестирование системы учета выбросов и обращения углеродных единиц.

За минувший год на острове провели масштабную работу на пути к декарбонизации и последующей продаже углеродных единиц. По мнению главы области Валерия Лимаренко, Сахалин готов к решению таких задач, как достижение углеродной нейтральности к 2025 году, развитие ВИЭ и водородной технологии. Местные власти планируют 5 сентября запустить программу по достижению углеродной нейтральности. Сейчас завершается работа над подзаконными документами нормативной базы. По словам Лимаренко, планы по достижению углеродной нейтральности к 2025 году остаются – должны сократить 1 млн 200 тонн Со2. Первые шаги реализации – это уход от дизельных и мазутных котельных и полностью газификация области. К 2025 году на газ должны перевести 145 котельных, а отдаленные уголки региона - 15 процентов потребителей - переведут на сжиженный природный газ. Там уже есть малотоннажный завод, который поставляет СПГ на внутренний рынок, сейчас строится еще один.

В дальнейшем к эксперименту могут быть подключены еще несколько субъектов Российской Федерации. От его результатов будет зависеть, как Россия справится с выходом на углеродную нейтральность.

Между тем, в России уже есть отработанное законодательство по лесокомпенсационному восстановлению, а также региональные практики, исходя из которых и составляются рейтинги Рослесхоза, а затем в каждом регионе высаживают свои объемы. Есть сеть питомников, есть нормативная база, есть правила лесовосстановления, правила приемки – все это отражено в Лесном кодексе.

А вот рынок карбоновых единиц пока добровольный. И пока нет прямых жестких накладных расходов для бизнеса, которые бы заставили искать пути для снижения этих издержек. Но при этом у каждого крупного предприятия есть своя стратегия достижения углеродной нейтральности. К примеру, одна из компаний, осваивающая крупное месторождение в Хабаровском крае, в ближайшие четыре года планирует высаживать по пять тысяч гектаров – огромная площадь, да и стоимость работ немаленькая – 4 млрд рублей.

А вот когда снижать выбросы уже будет нельзя и надо будет платить – здесь и нужна денежная мотивация: или они возьмут на себя эти расходы, как на Сахалине, где одна тонна = одна тысяча рублей, или лес придется садить. Но, к сожалению, пока нет механизма, как и нет внятности. Первый эшелон компенсации работает, он устоялся и его признали - вот его и надо соединять со вторым эшелоном, лесоклиматическим проектом. А операторы на местах подхватывали бы оба направления: как технологически, так и по мощности, по горизонтам планирования.

Получается, когда за счет «компенсационки» создаются лесоплантации и карбоновые фермы –удается отстроить экономически обоснованную, современную модель использования лесов, когда включаются одновременно несколько видов использования, не противоречащих друг другу. А ведь есть еще социальная составляющая, когда удаленные поселки в лесистой местности могут выполнять роль лесоплантаций.

Россия располагает колоссальными климатическими ресурсами – лесными массивами и разными природными экосистемами, являющимися поглотителями парниковых газов. На территории РФ находится 22% площади мировых лесов. Но на данный момент полный и объективный учет поглощений парниковых газов российскими лесами не обеспечен. Стимулирование и поддержка снижения выбросов парниковых газов за счет повышения энергетической эффективности промышленности и инфраструктуры – это важная часть. Но стоит обратить внимание и на создание необходимой нормативной базы для привлечения инвестиций в реализацию проектов по сокращению выбросов и увеличению поглощений парниковых газов в лесном секторе (в том числе, проекты по лесоразведению, лесовосстановлению и охране).

«Нас будут разводить»

Видимо апеллируя к названию тематической сессии, министр по развитию Дальнего Востока и Арктики Алексей Чекунков подчеркнул, что российский и азиатский бизнес сегодня стоит на пороге эпохи нового формата партнерства. По его словам, первая версия потребительского капитализма в России строилась на основе СП с западными странами, где «им от нас нужен был растущий внутренний рынок, мы поставляли им условно недорогие трудовые ресурсы». В отличие от прошлого опыта современные российско-азиатские совместные предприятия должны быть более продвинутыми, полноценно задействовать ресурс тех масштабных проектов, которые реализуются в ДФО (в числе таких глава Минвостокразвития назвал освоение Удоканского месторождения меди, крупных угольных разрезов в Якутии, создание газохимического кластера в Приамурье), и ресурс рынков капитала, как акционерного, так и заемного, который в Азии, безусловно имеется. В первую очередь речь идет о КНР.

«Этому видим практическое подтверждение. Мы действительно чувствуем, что это востребовано и считаем не пустыми декларациями произнесенные многократно слова <председателем КНР> Си Цзиньпинем о том, что глубина отношений России и Китая не знает предела», - заявил министр.

На Поднебесную сейчас возлагается особая надежда, поскольку другие партнеры из АТР, до недавнего так же игравшие важную экономическую роль, сворачивают торговые отношения с РФ. Председатель совета директоров АО «Колмар Груп» Анна Цивилева рассказала, что после 24 февраля компания столкнулась с проблемами сбыта продукции и ухудшением инвестклимата. «У нас, например, Япония, с которой были заключены долгосрочные контракты и выстроены добрые надежные отношения, отказалась от покупки российского угля. То же самое произошло с Южной Кореей. Поэтому Китай сегодня является нашим стратегическим партнером», - отметила она.

Компания сейчас выстраивает отношения и заключает контракты с Малайзией, Индией, причем наличие собственного глубоководного терминала близ Ванино, что обеспечивает возможность загрузки крупнотоннажных судов, делает перспективы реальными с точки зрения высокого запроса индийского рынка. Впасть же в зависимость от Китая – не в интересах отрасли, подчеркивает представитель «Колмара».

«В связи с тем, что Япония, Корея отказались от нашего угля, австралийские бенчмарки коксующего угля стремительно пошли вверх. Однако Китай предлагает нам существенно дисконтировать, это было отмечено в мае-июне, причем несправедливо. Когда мы задаем вопрос, а в чем же <причина> дисконта, отвечают: ваши же компании продают дешево, почему мы должны переплачивать вам. Позиция нашей компании – ни в коем случае не поддаваться этим провокациям и предложениям», - заявила Анна Цивилева.

Гендиректор АО «Минерально-химическая компания «ЕвроХим» и член совета директоров АО «СУЭК» Сергей Твердохлеб считает, что такая ситуация может продлиться в течение двух лет. «Нас будут разводить, у нас всегда будут покупать дешевле, чем у других», - говорит менеджер. С другой стороны, убежден он, российские экспортеры смогут предложить продукцию, которая лучше удовлетворит потребности конкретного рынка, а это закрепит позиции поставщиков из России в АТР.

Как рассчитаться по-быстрому

Другой сложный аспект во взаимоотношениях с азиатским, в том числе китайским, бизнесом – финансовая сфера. Опыт взаимодействия с кредитными организациями уже показал, что он не без проблем, свидетельствует заместитель президента – председателя правления ПАО «Банк “ФК Открытие”» Татьяна Нестеренко. «Были внезапные остановки расчетов, что называется без всяких предупреждений. Это нужно понимать, к этому следует готовиться», - сказала она, уточнив, что такие действия возможны, поскольку азиатские банки находятся в тесном контакте с европейскими и американскими.

Участникам ВЭД, советует Татьяна Нестеренко, необходимо изучать банковские нормативы, законодательство этих стран, искать партнеров на межбанковском уровне. Это могут быть небольшие банки, но с помощью которых возможно организовать своевременные расчеты, сопровождающие экспорт или импорт. Кроме того, на уровне ЦБ решается вопрос о необходимости системы быстрых платежей, соединенной с аналогичной системой в «дружественных странах».

«С Китаем идет тесное взаимодействие, они движутся в сторону развития цифрового рубля. И для нас цифровой рубль – это одна из платежных систем, которая позволит производить быстрее расчеты. И конечно, развиваются расчеты в национальных валютах, хотя не все гладко проходит», - констатирует представитель банка «Открытие».

По словам директора ПАО «ТрансКонтейнер» Виктора Маркова, раньше финансовые вопросы решались проще, достаточно было иметь агента на территории КНР. Сейчас не каждый экспортер располагает возможностью оперативно провести взаиморасчет с китайским соисполнителем.

В настоящее время «ТрансКонтейнер» расширяет собственную филиальную сеть в Китае, сообщил менеджер. Компания готова снимать эту проблему с экспортера, поскольку заинтересована в привлекаемых объемах перевозки. «Расчеты будут производиться с нами, а мы уже со своим дочерним обществом проводить трансакции», - пояснил Виктор Марков.

Зеленые кредиты

Что касается привлечения капитала из Азии, это так же обещает быть непростым делом. По мнению Татьяны Нестеренко, вряд ли азиатские страны будут напрямую инвестировать в Россию, хотя хороший потенциал имеют синдицированные кредиты, тем более если будет поддержка на межправительственном уровне.

Стоит сказать, что в Азии, как и в Европе, более выгодные условия заемного кредитования получают компании с лучшими ESG-показателями, предполагающими достижение конкретных результатов по «Environmental» (экология), «Social» (социальная политика) и «Governance» (управление). И требования у азиатских партнеров не менее жесткие, проинформировал эксперт в области изменения климата Владимир Лукин. По его словам, климатическая повестка все активнее разворачивается в АТР (на этот регион приходится более трети выбросов CO2), от которого в большой степени зависит результативность по декарбонизации экономики.

«Любая система регулирования – это система кнута и пряника. Иллюзия в том, что нам достанется пряник. Мнение по поводу того, что рынки углеродных единиц будут охотно интегрироваться с российскими углеродными единицами, и наши компании смогут свободно продавать углеродные единицы на рынках Востока, является если не ошибочным, то по крайней мере недостаточно обоснованным», - подчеркивает эксперт.

Открытый рынок внешнего заимствования может стимулировать развитие «зеленых» технологий и социально ориентированных проектов. «У биржи Гонконга существует два уровня требований к предоставлению отчетности по нефинансовым показателям. И среди обязательного требования – раскрытие планов компании по снижению выбросов, раскрытие климатической стратегии, - рассказал член совета директоров ПАО «Полюс» Виктор Дроздов. – Российские компании в поисках доступа к публичным рынкам капитала будут смотреть на эти вещи».

Стоит сказать, финансовые организации России так же ориентируются на мировой тренд: инвестиционные подразделения ведущих отечественных банков создали собственные ESG-ориентированные фонды (Центробанк в свое время выпустил свои рекомендации по реализации принципов ответственного инвестирования, которые пока носят добровольный характер).

«ESG постепенно перестает быть исключительно имиджевой характеристикой, поэтому я убежден, что включать данную составляющую в новые проекты – это хороший задел на будущее», – ранее высказывал мнение зампред правления Газпромбанка Алексей Белоус.

«Стабильный естественный прирост населения Якутии обеспечивается как повышенным общим коэффициентом рождаемости, так и пониженным общим коэффициентом смертности. В основе этого – более молодой возраст населения республики, а также высокие темпы роста и уровень ожидаемой продолжительности жизни в регионе, превысивший среднероссийский. Последнее обстоятельство, а также незначительное отличие продолжительности жизни сельского населения от уровня городского показателя хочется отметить особо. Это результат социально-демографической политики, которая проводится в Якутии.

В России с 2007 года ведется демографическая политика, направленная на рост рождаемости. Тогда в стране был введен федеральный материнский капитал на второго ребенка, усиленный с 2011 г. ориентированным на третьи рождения региональным материнским капиталом и дополненный в дальнейшем мерами социальной поддержки нуждающихся семей с детьми и молодых семей с первенцами. Если оценивать результаты этой политики, то на текущую демографическую ситуацию она повлияла положительно. Особенно в регионах со значительным размером регионального материнского капитала, как в Якутии. А в национальных республиках, например Якутии и Коми, – по всей вероятности, способствовала также и усилению/возрождению этнических особенностей репродуктивного поведения коренных народов.

Однако в перспективе рождаемость в стране все-таки будет падать. Во-первых, по причине досрочного исчерпания итоговой плодовитости относительно многочисленных старших когорт, то есть поколений 1980-х годов рождения, ставших основными адресатами крупномасштабных мер демографической политики. Во-вторых, из-за низкой репродуктивной активности малочисленных молодых когорт: поколений 1990-х и 2000-х годов рождения, до которых стимулирующий эффект крупномасштабных мер демографической политики не дошел, или, в лучшем случае, пока не дошел.

По этой причине следует приветствовать любые меры, направленные на рост рождаемости. Начав проводить демографическую политику, ни в коем случае нельзя отменять ее мероприятия. В идеале надо сделать их постоянно действующими, то есть бессрочными. Решение главы Якутии об удвоении регионального маткапитала считаю своевременным, поскольку сейчас третьи рождения охватывает уже малочисленные когорты 1990-х годов рождения, а их репродуктивную активность следует поддержать.

Помощь молодым семьям также актуальна: без первых рождений нет вторых. Но еще больше следует приветствовать акцент в демографической политике на вторых рождениях. Например, к удвоенному региональному материнскому капиталу применить реализуемую в последние годы механику выплат федерального капитала: бóльшую часть суммы назначать при рождении второго ребенка, остальную – при рождении третьего. Возможно, применять такую механику выплат можно начать как раз за счет грантов лучшему району/поселку».

«Образ Якутии сегодня меняется. Этому способствует и сама выставка достижений «Россия». Она констатирует свершившийся факт нового облика самого большого региона страны. И экспозиция Якутии призвана познакомить жителей страны с последними нововведениями и развеять сложившиеся стереотипы.

Многие россияне до сих пор мало знают о далекой дальневосточной республике. Все могут вспомнить про набившие оскомину холод, алмазы и оленей. Благодаря экспозиции посетители поймут, что Якутия – это про новые технологии, современные подходы в улучшении качества жизни.

Акцент при демонстрации достижений на мобильные приложения и игры, кино и мультипликацию естественен. Высокие технологии востребованы. Якутия доказывает, что можно быть центром цифровых разработок, находясь на Крайнем Севере. Это та привилегия, которая республика, похоже, стремится забрать себе. И реальный успех в этой области можно достичь, забыв, что за стеной минус 40.

При этом даже в условиях экстремально низких температур это регион, который осваивает и вдыхает жизнь в, казалось бы, непригодные для жизни территории. Свидетельство тому – демонстрируемая реакторная установка для первой в мире атомной станции малой мощности, которую строят в арктическом районе республики. Руководство Якутии добивалось этой чести. Поскольку возможность эффективного развития здесь высока, то, следовательно, и потребность в энергетике тоже немалая. АСММ здесь также выступает в роли символа будущего, который обозначает собой новый виток развития.

Ну и, конечно же, венчает образ будущего Якутии Ленский мост, распоряжение о строительстве которого отдал Президент. Завершив этот архисложный проект, республика станет еще и логистическим центром, что еще недавно было бы странно себе представить. Мост имеет значение только если до и после него идет дорога. Через Якутию пойдет транспортный путь, она перестанет быть ледяной горой, куда можно только прилететь. Главное, что регион, отделенный от «большой земли», станет ее частью, то есть ближе ко всем жителям нашей страны.

Очевидно, это успешное позиционирование. Якутия на выставке предстает инновационной, современной, но не забывающей, на какой земле она находится. Регион демонстрирует свое лицо, прорисованное значительно детальнее. Это все та же республика, но понятная, с той новизной, которой нам не хватало. О ней пока знают действительно мало. Теперь благодаря выставке, я надеюсь, будут чуточку больше».