– Михаил Евгеньевич, за 10 лет, прошедших с первого ВЭФ, Дальний Восток стал своего рода «экспериментальной площадкой» для новых инструментов экономической политики — ТОСЭР, Свободный порт Владивосток, режим Арктической зоны. На ваш взгляд, как изменилась роль этих льготных режимов за десятилетие — от замысла до конкретных результатов?

– Если начать немного издалека, то до середины 2010-х годов Дальний Восток был отстающей территорией: депопуляция, спад экономики. Перед страной стоял вопрос: как развивать регион, чтобы сохранить российское присутствие?. По сравнению с 1990-ми снижение численности населения здесь уже измерялось миллионами.

С одной стороны, казалось, рецепт очевиден — новые рабочие места и производства с достойной зарплатой. Но как этого добиться? Можно было пойти по советскому пути — развивать регион за счет государственного финансирования. При СССР вкладывали в оборонные предприятия, инфраструктуру, закрытые города. Однако в 2010-х таких средств в бюджете просто не было: расчеты показывали, что нужно около 100 млрд долларов, и это еще по заниженной оценке.

Вторая альтернатива — привлечение частного капитала. Но как заманить инвесторов, если здесь все дороже: рабочая сила, транспорт, энергетика? Мы посмотрели на международный опыт — Китай, Малайзию, Сингапур — и решили предложить бизнесу льготные условия. Это налоговые расходы государства в обмен на рабочие места, спрос для местных поставщиков и оживление экономики.

Результаты говорят сами за себя: за прошедшее десятилетие Дальний Восток стал лидером по темпам роста ВРП на душу населения, в макрорегион вкладывается каждый десятый инвестиционный рубль страны при доле населения 5,6%. Реальные доходы выросли на 22%, ввод жилья — на 64 %.

– То есть стратегия сработала? Есть ли результат, который превзошел ожидания?

– Важно помнить: ожиданиями нужно управлять. Мы часто ждем мгновенных чудес, а в реальности что-то получается, а что-то требует больше времени. Крупные успехи — это мегапроекты, такие как газохимический кластер в Амурской области, судостроительный комплекс «Звезда» в Приморье, активное жилищное строительство, реновация городов.

В сельском хозяйстве появились тепличные комплексы, предприятия по переработке продукции. Развивается космодром, стартовали новые добычные проекты, например, разработка Удоканского месторождения, о чем мечтали еще во времена строительства БАМа.

Сейчас в фокусе – развитие энергетики. Продолжается расширение БАМа и Транссиба, что в перспективе обеспечит рост перевозок. Отдельно отмечу программу реновации городов. Три года назад мы начали работу по созданию комфортных условий жизни, и я считаю важной целью формирование на Дальнем Востоке миллионной агломерации. Экономика растет там, где есть крупные современные города.

– Ранее в выступлениях вы упоминали доверие между государством и бизнесом. Почему это так важно?

– Это ключевой фактор. Бизнес берет на себя риск: реализовать проект, платить зарплаты, обслуживать кредиты, которые сегодня очень дорогие. Многие инвесторы начали проекты еще до повышения ставок, а потом столкнулись с резким ростом издержек.

Мы должны выполнять обещания, данные инвесторам. Даже если часть концессий неудачна, государство обязано проявлять терпение. Доверие — основа процветания. По международным исследованиям, оно способно удвоить темпы роста экономики. Оно снижает издержки, ускоряет инвестиционный цикл, повышает готовность вкладывать. Дальний Восток должен быть территорией взаимного доверия государства и бизнеса.

– А сами префрежимы достигли оптимальной формы или их нужно менять?

– Совершенствование нужно постоянно. В первые годы в префрежимы попадали в основном крупные добычные проекты. Думаю, сейчас стоит смещать акцент на переработку, высокотехнологичные отрасли, услуги. Возможно, больше создавать совместных предприятий с дружественными странами — это дает новые технологии и рынки. Но нельзя постоянно менять налоговые ставки и льготы — это подрывает доверие.

– В начале года Счетная палата критиковала эффективность префрежимов. Как вы на это реагируете? И как вообще оцениваете роль ВЭФ за эти десять лет?

– Критика бывает, но важно видеть целостную картину. Восточный экономический форум стал уникальной площадкой, где формируются инициативы, которые потом превращаются в государственные решения. Перед каждым ВЭФ мы готовим перечень предложений. Часть из них принимается, часть отсекается, но это всегда живой процесс.

– Восточный экономический форум стал не только витриной проектов, но и трибуной для стратегического диалога. Какие решения и механизмы, обсужденные на ВЭФ, действительно стали поворотными для макрорегиона? Можно ли сказать, что Форум сформировал новую управленческую культуру работы с Дальним Востоком?

– Вы абсолютно правы. Поделюсь наблюдением. В 2007 году я участвовал в конференции «Будущее России» в Лондоне. Там выступали весьма пафосные английские спикеры, рассуждали, как нам развивать Россию. И, знаете, меня тогда не отпускало чувство, что это какая-то странная ситуация. Ну, в бар с ними пойти пообщаться — пожалуйста, но слушать, как люди из другой страны объясняют, что и где нам нужно менять, выглядело неправильно.

У нас, на нашей территории, в нашем макрорегионе есть такая масштабная площадка, как Восточный экономический форум. Это не просто выставка достижений экономики и социальной сферы, а место, где появляются и обкатываются новые идеи. Здесь же подписываются проекты на сотни млрд рублей.

Поделюсь немного внутренней «кухней»: перед каждым ВЭФ готовится перечень инициатив, которые выносятся на обсуждение, согласовываются с министерствами, а затем ложатся в основу государственной политики в регионе. Часть предложений проходит дальше, часть отсеивается, но именно на ВЭФ можно сверить планы по развитию Дальнего Востока с бизнесом, научным сообществом, министерствами — со всеми ключевыми игроками. Это уже стало хорошей традицией.

В этом году мы выносим идею масштабной роботизации. При дефиците рабочей силы нужно становиться лидерами в автоматизации сельского хозяйства, промышленности, сервисов. Речь не о замещении людей роботами, а о коботинге — совместной работе, которая повысит эффективность.

– Что бы вы добавили в арсенал инструментов развития на ближайшее время?

– Во-первых, доступ к длинным и недорогим деньгам. Высокие ставки тормозят проекты. Во-вторых, развитие фондового рынка и привлечение акционерного капитала, включая IPO и публичные заимствования. В-третьих, необходима диверсификация экономики и вовлечение местных поставщиков в работу с крупными инвесторами.

А еще важно развивать Международную территорию опережающего развития (МТОР), где будут комфортные условия для научно-технологического сотрудничества. Это позволит интегрировать Дальний Восток в глобальные цепочки и привлечь новые компетенции.

Дальневосточная фишка

Изначально организованный по инициативе Владимира Путина, форум задумывался как средство привлечения инвестиций и укрепления делового сотрудничества в Азиатско-Тихоокеанском регионе. С каждым годом ВЭФ привлекал все больше участников, включая мировых лидеров и глав крупнейших корпораций.

В разные годы его посещали председатель КНР Си Цзиньпин, премьер Госсовета Китая Ли Кэцян, премьер-министр Республики Кореи Ли Нак Ен, премьер-министр Японии Синдзо Абэ и другие первые лица. На площадке кампуса Дальневосточного государственного университета выступали министры, губернаторы, руководители международных организаций и бизнес-структур.

За десятилетие форум трансформировался в действенный инструмент для инвесторов. Стал важным центром, где формируются новые экономические инициативы и вырабатываются решения для улучшения качества жизни населения региона.

На полях ВЭФ получили старт крупнейшие проекты. Среди них – строительство Амурского газоперерабатывающего завода (ГПЗ) в Свободненском районе Амурской области (948 млрд рублей инвестиций); создание нефтехимического и нефтеперерабатывающего комплекса в Находке (796 млрд рублей), строительство Амурского газохимического комплекса (500 млрд рублей) и многие другие.

При этом ВЭФ является ключевой площадкой В2В для предприятий самого разного масштаба, включая малый и средний бизнес. За десять лет тысячи предпринимателей представили свою продукцию на выставке «Улица Дальнего Востока» и нашли контрагентов.

Актуальная повестка

Каждый год повестка Восточного экономического форума акцентируется на новых темах и вызовах. В 2015 году форум был посвящен инвестициям на Дальнем Востоке, в 2016-м ВЭФ проходил под девизом «Открывая Дальний Восток» и освещал краеугольные вопросы развития инфраструктуры в дальневосточном регионе. В 2017 году главной темой стала цифровая экономика, в 2018-м – региональная интеграция, развитие новых отраслей, в 2019-м – глобальные вызовы и устойчивое развитие.

В 2020 году форум отменили в условиях ковидных ограничений. В 2021-м ВЭФ был посвящен новым бизнес-горизонтам. 2022-й стал переломным в истории форума – участники акцентировались на геополитических изменениях и новых партнерствах. Укрепление экономических связей с дружественными странами, особенно в Азии и на Ближнем Востоке приобрело особое значение в связи с событиями на мировой арене.

Главная тема ВЭФ-2023 – «На пути к сотрудничеству, миру и процветанию». Участники поднимали важнейшие вопросы международной политики и экономики. Ключевыми темами ВЭФ-2024 стали развитие территорий Дальнего Востока и Арктики, а также углубление международного взаимодействия в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

В 2025 году Восточный экономический форум проходит под девизом «Дальний Восток – сотрудничество во имя мира и процветания».

Карта роста

Как отмечает полпред президента в ДФО Юрий Трутнев, необоснованные политические амбиции некоторых стран-соседей вредят взаимодействию бизнеса, гуманитарным и научным направлениям. Но Россия по-прежнему открыта для сотрудничества. На Дальнем Востоке действуют преференциальные режимы. Резидентами территорий опережающего развития, свободного порта Владивосток стали, в том числе зарубежные инвесторы.

Сейчас в регионе, по словам Трутнева, создается «новая оболочка» – международная территория опережающего развития, которая даст отечественным и иностранным партнерам взаимовыгодные возможности для укрепления экономик наших стран. Еще одно направление взаимодействия – Северный морской путь, кратчайший транспортный коридор между Европой и Дальним Востоком.

Важно, что в регионе создан нормативно-правовой каркас, позволивший внедрить новые инструменты экономического развития: принято 87 федеральных законов, 511 актов правительства России, десять актов президента Российской Федерации. Также созданы 16 территорий опережающего развития, свободный порт Владивосток и другие преференциальные режимы, работа которых обсуждается в рамках ВЭФ.

Действует государственная инфраструктурная поддержка инвестиционных проектов. За 2015-2024 года инвесторами получено возмещение затрат, понесенных на создание инфраструктуры для реализации инвестиционных проектов, в размере 59,2 млрд рублей при общем объеме инвестиций со стороны инвесторов более двух трлн рублей.

Реализуются масштабные инфраструктурные проекты: планируется строительство 137 рыбопромысловых судов и 36 рыбзаводов. Важным направлением стало развитие креативной экономики: к 2030 году в регионе появится сеть креативных кластеров общей площадью 100 тыс. кв. метров. Эти и другие инициативы, включая программу «Дальневосточный квартал», формирование мастер-планов городов макрорегиона и создание единой Дальневосточной авиакомпании, демонстрируют комплексный подход государства к развитию Дальнего Востока

«За всеми цифрами, показателями, заключенными контрактами, подписанными на Восточном экономическом форуме соглашениями, за всем тем, над чем работает правительство России, стоит очень понятная конечная цель – счастье людей и улучшение качества их жизни. Качественное образование, интересная и высокооплачиваемая работа, лучшие условия для покупки жилья и самореализации, красивые, комфортные и безопасные города, уникальная природа – это и многое другое есть у нас, на Дальнем Востоке. К нам едут, у нас остаются, нам верят. По итогам прошлого года мы наблюдали рекордный приток населения – около 24 тыс. человек, и очень надеемся, что и далее этот показатель будет только расти», – отметил министр по развитию Дальнего Востока и Арктики Алексей Чекунков.

Мастер-планы дорогого стоят

Разработанные по поручению президента России мастер-планы 25 дальневосточных городов – это уникальный шанс для выхода экономики и качества жизни в ДФО на новый уровень. При этом, как отметил модератор дискуссии, первый заместитель Председателя Правления Сбербанка, Александр Ведяхин, очевидно, что их реализация требует большого объема средств – более 4 трлн рублей, причем 2,2 трлн должны поступить из внебюджетных источников, а значит, необходимо активно привлекать инвесторов. Как это сделать с учетом того, что ключевая ставка уже составляет 18 % и, возможно, вырастет еще?

Отвечая на этот вопрос, министр Российской Федерации по развитию Дальнего Востока и Арктики Алексей Чекунков подчеркнул: «Очень важно, что мастер-планы — это не какой-то градостроительный документ, это настоящий гибрид плана развития города и бизнес-плана, плана трансформации экономики, создания новых отраслей экономики, новых предприятий, диверсификация экономики и создание рабочих мест с высокой зарплатой».

Поэтому, понимая причины денежно-кредитной политики Центробанка, Минвостокразвития в этих условиях стремится не только не останавливаться, но и не сбавлять темп. В частности, ко второму дню ВЭФ-2024 уже подписано несколько соглашений об инвестициях общей суммой 3,7 трлн рублей. По итогам первого года действия программы реализации мастер-планов обеспечено финансирование 27 % мероприятий. Кроме того, Алексей Чекунков обратил внимание на то, что необходимо умное управление государственным долгом на Дальнем Востоке в разных форматах, к примеру, государственно-частное партнерство, выпуск специальных ценных бумаг. Без этого реализация мастер-планов невозможна, а она того стоит.

Эффективные практики поддержки

Илья Торосов, первый заместитель Министра экономического развития Российской Федерации, рассказал о том, что на сегодняшний день есть пять больших блоков мер поддержки, которые позволяют привлекать относительно дешевое финансирование в инвестиционные проекты. Первый блок – это Фабрика проектного финансирования, в рамках которой государство страхует процентные риски. Это значит, что разницу между ключевой ставкой и установленной величиной, которая зависит от проекта и составляет 7–10 %, государство берет на себя. Больше половины проектов на Дальнем Востоке реализуются при поддержке Фабрики. Второй инструмент – это Фонд национального благосостояния: финансирование осуществляется в зависимости от проекта по определенным ставкам (3–5 %), в результате чего сокращается общая стоимость проекта с точки зрения привлечения денежных средств. Третий, четвертый и пятый блоки – это ГЧП-концессии (ГЧП – государственно-частное партнерство – прим. ред.), таксономия техсуверенитета и отраслевые меры поддержки. Причем, как пояснил заместитель председателя ВЭБ.РФ Артем Довлатов, меры поддержки можно комбинировать, как произошло, например, при финансировании на Дальнем Востоке проекта строительства нового аэропорта в Магадане.

Председатель правления АО «Банк ДОМ.РФ» Артем Федорко рассказал еще об одном инструменте, а именно о практике применения механизма инфраструктурных облигаций на Дальнем Востоке.

Взгляд с другой стороны

Как перечисленные меры работают для представителей бизнеса? На этот важный вопрос ответил генеральный директор ООО «Управляющая компания Баимская»: «Мы используем целый набор мер. В нашем случае, это, безусловно, меры, которые предоставляются для всех инвесторов, работающих на территории Дальнего Востока. Это режим Арктической зоны Российской Федерации и режим Территории опережающего развития… Наш проект предполагает создание ряда объектов внешней инфраструктуры: это 400 км автодороги, это 400 км линий электропередачи и строительство нового порта. Когда мы проект собирали, мы смотрели все возможные механизмы поддержки, механизм концессии нам показался наиболее эффективным… Палитра мер государственной поддержки позволяет нам реализовывать такие сложные тяжелые капиталоемкие проекты».

– Разворот на Восток, транслируемый президентом страны, состоялся уже давно. Мы видим это по беспроцентным инвестициям, субсидиям и мерам поддержки как бизнеса, так и простого населения. «Дальневосточная ипотека» с привлекательной ставкой запустила строительный маховик по всему краю, а «Дальневосточный гектар» спровоцировал ажиотаж вокруг доступной земли. Эти и другие меры социальной поддержки населения Дальнего Востока, безусловно, должны прекратить отток кадров на запад страны и заново заселить наши обширные территории.

Бизнес тоже получил пакет интереснейших предложений, только вкладывай, развивай, инвестируй в родные земли. Привлекательны как для новых, так и для существующих предпринимателей режимы ТОР и СПВ. Пару лет назад ТОР «Находка» распространили на Дальнегорск – это, возможно, станет новым витком развития нашего моногорода.

Немаловажно и внимание со стороны всех уровней власти к промышленности Дальнего Востока. Несколько лет благодаря губернатору Приморского края «Дальнегорский ГОК» получал субсидии на оплату электроэнергии в обмен на инвестиции. За этот период удалось существенно модернизировать производство, приобрести новую технику. В 2020 году благодаря совместной работе с департаментом химикотехнологического комплекса Минпромторга России и Торгово-промышленной палаты Приморского края ООО «Дальнегорский ГОК» получил субсидию на компенсацию части затрат на транспортировку экспортоориентированной продукции. Безусловно, такая адресная помощь помогает гигантам промышленности расти, развиваться и соответствовать времени.

Несмотря на это, необходимо отметить, что горнодобывающая отрасль напрямую зависит от экспортных пошлин, регулярно вводимых санкций и страдает зависимостью от доллара, поскольку расчёты за многие компоненты для производственного процесса ведутся в иностранной валюте. Всё это делает бизнес рискованным и, порой, убыточным. И в этих вопросах хотелось бы рядом иметь надежного, понимающего и поддерживающего партнера в лице государства.

Говоря о проводимой миграционной политике на Дальнем Востоке, мы видим её недостаточность – в разрезе Дальнегорска кадровая проблема стоит достаточно остро, и фиксируется не одно пятилетие. Молодые выпускники стабильно уезжают в столицу края и дальше, по просторам необъятной родины, оставляя горнодобывающую отрасль без так сейчас необходимой «молодой волны». Например, в ООО «Дальнегорский ГОК» средний возраст сотрудника – 48,9 лет, процент людей пенсионного возраста – 39,3%. То есть уже сейчас предприятие активно нуждается новых кадрах, а особенно – в выпускниках средних и высших учебных заведений.

На местном уровне есть позитивная динамика – единственный в Дальнегорске КГА ПОУ «Дальнегорский индустриально-технологический колледж» в рамках краевой субсидии переоборудован, исходя из потребностей горнодобывающих предприятий района. Здесь снова начали выпускать горных техников и маркшейдеров. Школьники активно потянулись за знаниями и гарантированным трудоустройством. Но пока этого недостаточно – до сих пор бытует мнение, что вахтовый метод работы принесёт больше заработка (в моменте), поэтому многие сразу отправляются в дальние уголки нашей страны за «золотым рублём». Пока тенденция не переломлена, но уже сейчас мы фиксируем начавшуюся волну возвращения «вахтовиков» домой – заработная плата в совокупности с пакетом льгот и гарантий от предприятия становится конкурентоспособной с «заездами».

Когда, казалось, вся некоммерческая Россия обсуждала строительство или нестроительство психоневрологического интерната под Хабаровском, Катя Щербакова жила в давно построенном детском ПНИ. Вставала и ложилась по жёсткому графику, гуляла два раза в неделю, а школа, общение и досуг — в границах одного корпуса. Её будни напоминали жизнь в больничном стационаре. Только не на две недели, а на 18 лет. 

Жизнь Кати могла пойти двумя путями. Или, когда в 2024 году ей исполняется 18 лет, она переходит во взрослый психоневрологический интернат и уже до конца жизни живёт за высоким забором, общаясь с ограниченным кругом людей, не сумев научиться новому и без возможности ничего выбирать: от зубной щётки до телефона. Или оказывается в альтернативной реальности: в обычной квартире, устроившись на подходящую работу, самостоятельно выбирая, чем наполнить свою жизнь. Под присмотром заботливых профессионалов.

В августе 2019 года — маятник вариантов качнулся в сторону первого. Правительство Хабаровского края объявило тендер на строительство женского интерната в посёлке Некрасовка. Новость сначала шокировала хабаровских общественников, а затем вызвала громкую реакцию по всей стране. Сотрудники некоммерческих организаций по всей стране запустили челлендж в социальных сетях #STOPПНИ, в Хабаровск лично приехала руководитель благотворительного фонда «Вера» Нюта Федермессер.

На тот момент уже год в Хабаровске жил Дмитрий Коломийцев. Он переехал в краевую столицу из Комсомольска-на-Амуре и возглавил региональное отделение ВОРДИ. Он ушёл из бизнеса в общественную деятельность из-за ответственности перед старшим сыном. Леше поставили умственную отсталость и Дмитрия пугали перспективы жизни его ребёнка, которому когда-нибудь предстоит остаться без заботы родных. 

Поэтому узнав о планах строительства ПНИ в 7 километрах от Хабаровска, Дмитрий Коломийцев воспринял это как закрепление старой системы, а не шаг в сторону новой. И возглавил борьбу общественников против — строительства ПНИ, за — создание гуманистической системы жизнеустройства инвалидов. 

«Идеология сопровождаемого проживания говорит о том, что человек, имеющий инвалидность и которому для жизни нужна определённая помощь, не попадает в стационарные учреждения, в интернат, к примеру, а продолжает жить там, где он родился. Например, в квартире, или где-то в группе с ребятами, где с ними круглосуточно находятся специалисты, которые помогают им утром наводить необходимые туалеты, днём перемещаться на доступную им социальную занятость, ездить на море, отдыхать, посещать необходимые культурно-массовые мероприятия. Эти специалисты меняются», — объясняет Дмитрий Коломийцев.

Впрочем, общественники шли с твёрдой уверенностью, что защищают не только права людей с ментальной инвалидностью, но и интересы государства. 

«Что такое интернат? Люди живут там на полном обеспечении, получают пенсии. Они там не работают: они выключены из экономики. У них нет возможности тратить свои средства, развиваться. По факту, они просто находятся на шее у государства. А сопровождаемое проживание — это гибкая система, которая даёт понять, а сколько этому конкретному человеку нужно сопровождения, в какой степени он может находиться в социуме. Он получает возможность работать, зарабатывать и тратить деньги», — разбирает Дмитрий Коломийцев.

Победили: правительство края пошло на уступки — строительство интерната отменили. Однако альтернативной системы пока не сформировалось. И Катя Щербакова продолжала расти в детском психоневрологическом интернате, всё ещё с полной неопределённостью своего будущего. 

В ноябре 2019 года правительство России выпустило постановление, в котором утвердило запуск пилотных проектов социального воздействия. Оператором выбрали ВЭБ.РФ. Хабаровскому краю в числе других регионов предложили участие в эксперименте. Исполнителем стала местная некоммерческая организация «Реальная помощь». Возглавляет ее Наталья Евтеева, которая уже немало сделала для жизни детей с ментальной инвалидностью. Она с командой повлияла на то, чтобы у детей с ментальной инвалидностью появилась возможность получать помощь и образование. Сегодня она возглавляет Региональный ресурсный центр по работе с теми, кому поставлен диагноз «расстройство аутистического спектра» (РАС) и «тяжелые множественные нарушения развития» (ТМНР). С 2018 года Наталья курирует учебно-тренировочную квартиру, где взрослые молодые ребята с ментальной инвалидностью приобретают бытовые навыки, учатся жить самостоятельно.

Дмитрий и Наталья встраивают в систему сопровождаемого проживания и сирот, проживающих в ПНИ и ребят, которые сейчас живут в семьях. «Домашние» ребята проходят курсы в учебно-тренировочной квартире и получают работу, а сироты из ПНИ начинают новую жизнь в настоящей квартире сопровождаемого проживания.

Эту квартиру выделило министерство социальной защиты Хабаровского края. В неё заехали 12 молодых людей из ПНИ по всему краю. Среди них повзрослевшая Катя Щербакова. Сначала она поселилась с соседкой, но позже осознала, что хочет жить одна и переехала в соседнюю комнату поменьше. Так Катя поняла ценность личного пространства. 

«Первое, с чем столкнулись социальные работники — ребята разговаривали, наверное, на тона 3−4 выше, потому что в психоневрологическом интернате народу много и им приходилось кричать, чтобы быть услышанными. И тут несмотря на то, что людей немного, стоял гул. Постепенно ребята привыкли снижать голос.  Потом им пришлось учиться жить по другим правилам», — рассказывает социальный работник Артём Спиридонов.

Теперь Кате нужно ходить на работу. Каждый будний день жители квартиры едут в мастерские Регионального ресурсного центра и РО ВОРДИ Хабаровского края. Там каждый находит себя в каком-либо деле: изготовление полиграфии, столярном деле, помогая по хозяйству в учреждении. Каждый получает зарплату. Катя Щербакова нашла себе дополнительную работу: взялась за рассылку социальных медиаматериалов, которые делает студия «Социальные медиа». 

Её сосед по квартире сопровождаемого проживания Иван тоже нашёл дело по душе — целыми днями пропадает в столярной мастерской, а также трудится дворником. В ресурсном центре его считают самым ответственным работником.

Сейчас у ребят есть общая цель — накопить на отдых на море. У большинства уже достаточные суммы и все предвкушают летнее путешествие в Приморье. 

Свой быт они тоже обеспечивают сами: ходят в магазин, выбирают продукты, потом готовят ужин и вместе садятся за стол — назначают время трапезы, когда должен прийти с работы Иван — он заканчивает свой трудовой день последним из всех.  Если в комнате за порядком следит каждый, то на кухне есть график дежурств. Но Саша Степаненко все время норовит сходить в магазин вне очереди. В интернате Саше не разрешали выбирать, а сейчас особое удовольствие ему доставляет сравнивать виды макарон и покупать самые подходящие, пробовать новые виды товаров, экспериментировать. Теперь это можно.

С большими возможностями приходит и ответственность. Когда исчезает внешний контроль, предполагается развитие самодисциплины.

«Если кто-то что-то пережарил — значит, это его ответственность. Ему эта пережаренная сосиска и пойдёт. В начале были очень большие инциденты, срывались ужины. Время приготовления пищи — это всё-таки свободное время. И тут как и у обычных людей: никто не стоит у плиты все время приготовления — мы можем и на телефон отвлечься, и телевизор посмотреть. И их мы не заставляем: хочешь, посмотри в телефон, но если что-то подгорит, это будет на твоей совести. И постепенно пришла ответственность», — делится социальный работник Артем Спиридонов.

С жильцами каждый день постоянно находится один социальный работник — он подсказывает, помогает в организации бытовых процессов и следит за психологическим состоянием в коллективе.

Эта квартира сопровождаемого проживания — проект. Возможность попробовать построить новую социальную систему. Полноценно его эффективность будут оценивать в 2026 году и делать вывод — стоит ли масштабировать. Конечно, решать это экспертам, но все жители новой квартиры утверждают, что ни в какой интернат возвращаться им не хочется. 

На федеральном уровне тоже заметны шаги в сторону гуманистической системы. С 1 марта вступило в силу постановление правительства России, которое утвердило правила организации системы сопровождаемого проживания в стране. И хотя региональные ведомства ещё формирует стандарты и тарифы, уже сейчас к ним можно обращаться с заявками на эту новую форму социального обслуживания.