— Если говорить о реальном интересе к ТОР на Дальнем Востоке со стороны Китая, то этого не видно — никакого серьезного взрывного интереса к этому режиму нет. Нужно объяснить, что я имею в виду. Во-первых, подавляющее большинство китайских компаний о ТОРах просто не знают. И, когда на верхнем уровне мы сообщаем о наличии такого режима на Дальнем Востоке, основная масса потенциальных инвесторов, в основном это средний бизнес, просто об этом не узнает. Второй очень важный момент — наличие информации в китайских социальных сетях. Да, это затратный механизм, придется потратить определенные средства, но они должны быть заложены в бюджете для пропаганды российских ТОР в КНР.

Также важно понимать, что российские ТОР не лучше и не хуже остальных. Сегодня они конкурируют с другими подобными зонами на территории Малайзии, Индонезии, Вьетнама, других стран, куда приходит Китай. Поэтому надо все время проводить сравнение преференциальных политик и показывать, чем мы лучше, например, преференционной территории в той же Малайзии, куда Китай сегодня много вкладывает. Китайский инвестор будет вкладываться не потому, что он дружит с Россией, а потому что это ему выгодно.

Третий важный момент в том, что большинство потенциальных инвесторов в российские ТОР — это инвесторы северо-востока Китая, наши основные партнеры по российскому Дальнему Востоку. И здесь есть одна особенность: китайский северо-восток, прежде всего провинции Хэйлунцзян, Дилинь, Ляонин — это падающий рынок, а не растущий, по крайней мере, за последние два года. Там резко падает население, и сегодня оно составляет 95 млн человек, что по российским масштабам грандиозно, но по китайским — немного. Большинство производителей в этом регионе — скорее не инвесторы, а покупатели или продавцы, которые занимаются экспортно-импортными операциями. Вкладываться в ТОР для них не очень интересно. Но самое главное, при сопоставимых капиталовложениях на территории Китая, когда компания из КНР вкладывается внутри страны, она может получить ряд поощрительных мер, не хуже, чем в российских ТОР, например, кредиты меньше 3% от своих банков. Соответственно наш конкурент по вложениям — сам по себе Китай.

Это не значит, что все плохо, просто я указал на серьезные недостатки. Нам нужно работать очень точечно. Есть несколько десятков инвестиционных компаний в Китае. Грубо говоря, если компания занимается нефтепереработкой, то не факт, что она будет вкладываться в нефтеперегонный комбинат в российской ТОР. Нам нужно выходить обязательно на те компании, которые имеют опыт и, самое главное, имеют привычку к инвестированию на внешних рынках. Для этого с российской стороны должны быть специально подготовленные люди, которые тщательно проработают бюджетный план, оформят его именно так, как принято в Китае, а не как в России, и предложат его в КНР.

Плюс к этому нужно повысить эффективность Восточного экономического форума — наверняка имеет смысл вернуться к изначальной задумке и сделать его эффективным инструментом капиталовложений. Мы видим, что многие участники форума, в том числе китайские — это администрации регионов или компании, которые не играют большую роль в инвестиционной политике. Нам надо адресным, точным образом приглашать компании, пользуясь ВЭФ, показывать им потенциал, и самое главное, повышать эффективность круглых столов, где идет не рассказ о компаниях, а рассказ о перспективах и форматах вложений. На мой взгляд, многие китайские компании просто не понимают механизмов ТОР, и вот здесь надо проводить мастер-классы для компаний из КНР.

Есть некие традиционные, стандартные направления, в которые вкладывается китайский бизнес. Прежде всего, Китай вкладывает в те СЭЗы (свободные экономические зоны) и в те ТОРы, где выход на операционную прибыль можно получить за три-четыре года. Чаще всего это дает туристический бизнес и туристическая инфраструктура или же совместная инфраструктура, когда продукция из этих ТОР пойдет в Китай и он сам по себе гарантирует закупки. Это может быть нефтепереработка, создание совместных агропредприятий, на что Китай, на мой взгляд, готов пойти.

Китай почти не идет на создание больших промышленных предприятий, если они создаются с нуля. А вот если речь идет о докапитализации уже существующего предприятия, то готов вкладываться. Плюс к этому китайцы обязательно смотрят на готовность инфраструктуры. Китай привык к тому, что когда его компании заходят в СЭЗы в других странах мира, то там уже есть готовые цеха, подъездные пути и другая инфраструктура. Например, когда целый ряд наших ТОР будет готов или будет находиться в финальной стадии готовности, я думаю, что очень велика вероятность, что Китай может в них зайти при правильной постановке вопроса.

Что касается международных ТОР, то они, на мой взгляд, не ухудшат и не улучшат ситуацию. Просто это несколько другой подход, но сам по себе он не решит никаких вопросов. Грубо говоря, это расширение предложения. В любом случае, нам придется работать с крупными китайскими фондами, работать на уровне долгих опытных переговорщиков, чтобы создать такую международную ТОР. Мы должны понимать, что надо привлечь десятки российских переговорщиков для того, чтобы нормально довести это дело с Китаем до финальной точки. Просто какие-то наезды делегаций в Китай или приезд китайских делегаций в Россию, вопроса не решит. Речь идет о системной работе в течение как минимум года, а то и больше.

Приветствуя участников программы, министр РФ по развитию Дальнего Востока и Арктики Алексей Чекунков рассказал, что в настоящее время по Российской Федерации нет аналогичной обучающей программы, сопоставимой по задействованным ресурсам. Во-первых, материальным – по словам министра, программа очень дорогая. Во-вторых, человеческих: в Совет наставников вошли губернаторы 11 дальневосточных регионов, а координатором выступила Корпорация развития Дальнего Востока и Арктики

«Потому что у вас будет самая сложная работа - развивать Дальний Восток. Вы получите лучшее образование, помноженное на внимание и опыт ваших наставников. Я даже не знаю, что поставить впереди – образовательную программу или опыт людей, таких как все наши губернаторы, мои заместители или я», - сказал он.

Впервые о проекте объявили на Восточном экономическом форуме в 2021 году, а ее разработка началась еще раньше. Образовательной частью «Муравьев - Амурский 2030» занимались эксперты ведущих российских высших школ — Московской школы управления Сколково, РАНХиГС, ДВФУ. Обучение проходит на базе Дальневосточного федерального университета во Владивостоке.

^{фото: пресс-служба ДВФУ}

«Благодаря Минвостокразвития России, КРДВ, нашим партнерам - университетам Сколково и РАНХиГС сделано все для того, чтобы первая такая программа как «Муравьев - Амурский 2030» была реализована на территории Дальнего Востока, в нашем университете. Лучшие наставники, лучшие кейсы, самые крутые задачи есть. Все остальное в ваших руках», - заявил в ходе встречи исполняющий обязанности ректора ДВФУ Борис Коробец, отметив, что раньше не видел ни одной настолько ориентированной на практику программы обучения.

Название программы отсылает к исторической фигуре – графу Николаю Муравьеву-Амурскому, генерал-губернатору Восточной Сибири, человеку, сыгравшему важнейшую роль в освоении Дальнего Востока, а также его современникам. Как заметил Алексей Чекунков, в свое время были люди, которые делали невероятное: открывали новые земли, строили новые города, и руководители программы надеются, что среди ее выпускников будут люди, которые смогут оставить сопоставимый след.

Но пока они только в начале пути, хотя многие не добрались даже до старта. Заявки на участие подали больше 2300 человек, на остров Русский во Владивостоке, где проходил заключительный этап конкурса приехали 130, а финал вышли только 55. Среди них 35 мужчин и 20 женщин. Средний возраст участника программы – 31 год. Профессии самые разные - от экономики и финансов до географии и IT. 16 человек имеют опыт госслужбы. Большая часть – 34 человека - жители ДФО, но есть и представители Москвы, Санкт-Петербурга и других самых разных российских регионов.

^{фото: пресс-служба ДВФУ}

Участники программы будут учиться год, за время которого пройдут 8 обучающих модулей. Затем им предстоит минимум два года проработать на муниципальной или государственной службе в одном из дальневосточных субъектов, фронт работ определят с учетом потребностей субъектов и рекомендаций наставников.

Учеба будет проходить с «погружением в регион» для того, чтобы слушатели «Муравьева» могли своими глазами увидеть происходящее. Поскольку первым в списке стало Приморье, то его и «изучат» первым. Буквально на следующий день после старта участники поедут на предприятия, работающие в территории опережающего развития «Надеждинская».

Регионы приготовили для участников программы собственные кейсы из сложных экономических и острых социальных проблем, которых на Дальнем Востоке достаточно. На широкую аудиторию они не озвучивались, но, возможно, что среди них будет, например, решение задач, связанных с развитием туризма в регионах ДФО. Несмотря на перспективы туристического бума в большинстве регионов не происходит. По словам Чекункова, в мире сейчас есть понимание того, что важным товаром становятся впечатления, эмоции. На Дальнем Востоке возможны активности, невозможные нигде в мире, но не везде есть люди, которые могут это «упаковать и продать».

Это касается и Камчатки, куда участники программы тоже поедут. Там их, к слову, ждет восхождение на вулкан – и это тоже часть обучения, так как российский чиновник новой формации должен не только уметь решать интеллектуальные задачи, но и быть сильным, выносливым, способным преодолевать себя.

Не исключено, что «международный кейс» предложит «курсантам» руководство Бурятии. Глава республики Алексей Цыденов рассказал о развитии туризма на Байкале и преимуществах того, что Бурятия является пограничной территорией - «это выход на Монголию и Китай, усиление многостороннего взаимодействия, развитие международной торговли, логистики». Кроме того, он заметил, что хорошие специалисты всегда найдут работу и развитие в республике.

 - Например, 50% всех запасов цинка России – в Бурятии, сегодня крупнейший в республике инвестпроект – развитие Озерного ГОКа по добыче цинка и производству цинкового концентрата реализуется на десятилетия вперед. Единственное в стране место добычи нефрита — это Бурятия, у нас сосредоточено 95% всей добычи нефрита России. Самая экономически эффективная и экологически чистая добыча урана в России и в мире – это подразделение «Росатома» – Хиагда, здесь также очень хорошие перспективы по развитию и приросту. Высокотехнологичная продукция – Улан-Удэнский авиазавод, это единственный завод, который производил вертолеты и самолеты всех типов, и сейчас является основным производителем вертолетов и главным экспортером вертолетной техники в России. Самый большой на Дальнем Востоке завод по производству металлических и мостовых конструкций и самый большой в России локомотивовагоноремонтный завод - тоже находятся в республике, а значит - нам нужны управленцы, технические и другие специалисты, - пояснил он.

Программу предполагается продолжать, так как вопрос кадров едва ли не самый –болезненный в ДФО.

«Выпуская по 50 хорошо подготовленных человек в год, не просто теоретически подготовленных, но погруженных в повестку, за 10 лет мы получим 500 человек, которые будут руководить крупными предприятиями, городами, регионами», - резюмировал Алексей Чекунков.

— Всегда интересно, как человек приходит к выбору той или иной творческой деятельности, ведь направлений в этой сфере множество. Расскажите о своем опыте.

— Можно сказать, что я работаю по профессии — руковожу коллективом, при этом реализовываю свой творческий потенциал вместе со своей небольшой командой. Лазерную резку и гравировку освоил через практику, начиная с простых заказов и погружаясь в тонкости работы с различными материалами.

Еще в детстве я всегда обращал внимание на различные сувениры, выполненные с применением ручного труда, которые видел в других странах. Есть люди, тонко чувствующие энергетику вещей, отношу себя к таковым, поэтому уделяю особое внимание дизайну и качеству исполнения изделий на своем производстве. Наверное, это подметил мой отец — он дал мне импульс, предложил бизнес-идею по оказанию услуги лазерной гравировки в 2009 году — это было началом моей производственной деятельности.

— Эта работа пришлась по душе, но мастерскую вы же не сразу открыли?

— Конечно не сразу. Сначала проработал в компании своего отца около четырех лет, получил хорошие навыки по работе как с самим оборудованием, так и с клиентами. Мы закрепились на камчатском рынке в этой сфере, а в 2014 году я открыл собственную мастерскую под названием Lasermade, значительно расширив спектр изготавливаемых изделий. Помимо работы с со специальным пластиком и оргстеклом, я начал плотно работать с березовой фанерой, набирал опыт, улучшал навыки по работе с ней: от шлифовки до покраски и закрепления специальными лаками и эмалью в отдельных случаях.

Так с проектом «Мастерская Lasermade» я работал на Камчатском рынке до лета 2020 года, а потом в авантюрном порыве вместе с сестрой и коллегой по цеху переехали жить в Адыгею, в Майкоп: запаковали лазерные станки в контейнер и отправили их туда. Для меня это было неизведанное место, и пусть это не очень популярный выбор для переезда, для меня это был своеобразный вызов. Там через полгода мы с коллегой запустили большой цех лазерной резки, но так вышло, что я прилетел на Камчатку в командировку… и остался, вернулся к истокам — сейчас я руковожу мастерской лазерной гравировки и УФ-печати в ООО «Артмейкер». Камчатка не отпустила. И вот тут уже произошло переосмысление и настало время для усиления позиций.

— Все, что ни делается — к лучшему. Что сейчас в вашем ассортименте?

— Как и раньше, мы занимаемся сувенирной продукцией с региональной символикой: магниты, брелоки, значки, фоторамки, органайзеры, панно, элементы декора из дерева: карты России и регионов из дерева, медальницы, 3D-головы животных из дерева, именные подарки, а также деревянные наградные доски и дипломы. Также широко применяем оргстекло в создании наградной атрибутики: статуэтки, кубки, медали и прочее. 

Освоили ультрафиолетовую печать на широком спектре материалов, но при этом в нашем ассортименте есть продукция с ручной росписью, в производстве которой мне помогает моя сестра, она тоже очень творческий человек. К новому туристическому сезону выйдет свежая, яркая, сочная коллекция сувенирной продукции под брендом Mayak.gift!

— Какие образы используете в своих изделиях?

— Многое навеяно местом, где мы живем: вулканы, ездовые собаки, крабы, косатки, лосось: горбуша, голец, микижа — детально подходим, рыбак точно определит, что за рыба. На рынке камчатской сувенирной продукции с такой детализацией по лососю не так уж много подобных сувениров. Сотрудничаю с иллюстраторами, но также мы используем в своей работе ресурсы с искусственным интеллектом — с помощью генерации изображений получаем образы, отбираем их очень тщательно. Но человеческий фактор не отменяем.

— Вы упоминали о персонализации сувениров. О чем идет речь?

— Это мое конкурентное преимущество. Мне интересно делать так, чтобы заказчик становился творцом, участником процесса. Люди могут нам прислать свои наброски, а мы строим дизайн будущего изделия. Потом вносят правки, и мы творим дальше вместе. Или же работаем без набросков, по запросу клиента.

— Ручной труд используется в производстве?

— Безусловно. От ручного труда не уйти, если мы хотим видеть уникальную продукцию. Это моя твердая позиция: ручной труд необходим, он наделяет изделие душой. Не все понимают, что такое ручной труд в сувенирной продукции и недооценивают его. Тем не менее, ценность ручного труда возрастает. Это дорого, но мне важно сохранять эту составляющую. Тем более, что это — дополнительные рабочие места, сдельная работа для студентов. Сейчас работаем втроем, но планируем расширять команду для тиражирования продукции перед новым турсезоном.

Любая предпринимательская деятельность направлена на извлечение прибыли, но есть важнейший момент — получать удовлетворение от своей работы. На своем опыте знаю, что есть люди, которые всегда ищут что-то особенное, не рядовое, аутентичное, кому не хочется типовых сувениров. Я, если увижу особый почерк в изделии, которого раньше не встречал, обязательно приобрету его. Сувенир должен вызывать какую-то эмоцию. У меня есть стремление, чтобы продукт вызывал теплые эмоции — тут нужно вкладывать свою энергетику, особым образом подходить к работе. Также и команда должна быть заинтересована.

— Материалы каких производителей вы используете?

— Оргстекло закупаем от корейских и китайских производителей через российских дистрибьюторов. Березовую фанеру приобретаем российского производства. Лазерная резка и гравировка достаточно требовательна к качеству фанеры, чтобы держать качество продукции на высоком уровне с сохранением производительности, требуется тщательно отбирать каждый лист. Морилка – российская, краски, лаки – импорт.

— Илья, кажется, что магнит сделать совсем несложно. Но явно обыватели ошибаются. Что стоит за изготовлением из фанеры на магнитной основе?

— Сначала нужно определиться с дизайном, подготовить макет для станка, определить в задании какие элементы должны вырезаться и в каких местах нужно выполнить гравировку, затем множим макеты в программе (выполняем верстку), далее запускаем на ЧПУ-станок с СО2-лазером на заранее выбранных параметрах: скорость и мощность гравировки и резки, делаем заготовки, а потом переходим на стадию шлифовки специальными шлифмашинками для удаления нагара после лазерной вырезки. После этого заготовки переходят в покрасочную: покраска/томповка (по большей части, ручная или в колерной с помощью краскопульта), далее — однодневная сушка, потом сборка, склейка с виниловым магнитом и упаковка.

— Вы помогаете в продвижении камчатского бренда?

— Наша продукция получила высокую оценку на международном конкурсе качества «Гемма» в 2016 году. В 2022 году представляли Камчатский край на Восточном экономическом форуме на острове Русский. Там я получил уникальный опыт делового общения с представителями других регионов в сфере сувенирной продукции. Намечены планы по сотрудничеству. В 2021 году на Всероссийском конкурсе «Туристический сувенир» в Уфе мы заняли первое место в номинации «Сувенир региона» – победили наши деревянные значки с ручной росписью в виде краба. На Камчатке мы регулярно участвовали в экспозициях Камчатского выставочного центра. Что касается экспорта за рубеж — мы сотрудничали с Камчатским центром поддержки экспорта, с помощью которого выходили на торговую площадку e-bay и сделали продажу одного магнита в США. Далее нужно было раскручивать свой аккаунт, чтобы налаживать продажи, но не нашлось на это свободного времени, сконцентрировались на работе для своих.

Пока сам не сделаешь...

Всё сама — это про Майю Султумову. Придумать образ — сама, сшить — сама, дизайн и ремонт помещения бутика — тоже сама. В магазине, как и в одежде, всё продумано до мелочей. При входе взгляд сразу выхватывает белый электрокамин, уютные мягкие кресла. Пол выложен плиткой, узор которой отсылает к волнам Байкала, на стенах — картины бурятских художников. В соседнем помещении есть даже мини-кухня для того, чтобы приготовить чай и перекус для посетителей. И все эта роскошь — в необычном для магазинов одежды месте — на автовокзале Улан-Удэ.

— Мы целенаправленно открыли магазин здесь, сюда со всех бурятских районов приезжают сельчане и уезжают отсюда же. Всю эту обстановку, красоту делали для всех жителей республики. Чтобы люди сюда заходили и видели, прикасались, чувствовали красоту. Мы встречаем посетителей бурятскими приветствиями, прощаемся также – это наше внутреннее правило. Когда люди заходят, мы приглашаем присесть, отдохнуть. Наливаем гостям чай, угощаем. Здесь они ощущают, что никуда торопиться не надо, а можно насладиться моментом. Отдохнуть, примерить самые разные наряды, пофотографироваться. Я не делю покупателей на городских и сельских, богатых и бедных. Хочется, чтобы каждая девушка или женщина могла позволить себе купить любую вещь в нашем магазине, — говорит Майя Султумова.

Качественной, недорогой одежды ей и самой много лет не хватало в Улан-Удэ. Поход по магазинам за новыми нарядами оборачивался скорее расстройством, чем удовольствием.

— Особенно после эпидемии короновируса пришло осознание, что в магазинах стали продавать одежду либо неоправданно дорогую, либо из материалов очень плохого качества. Сначала я владельцам ателье предлагала: почему бы вам не открыть при ателье свой магазин, чтобы там продавать сшитые вами наряды? Ведь очевидно же, что дефицит хорошей одежды в Бурятии налицо. Никто не захотел. Многие ателье, наоборот, стали закрываться, став неликвидными, ведь индивидуальный пошив стоит дорого. Тогда я решила — а почему я сама не могу это сделать? Пошла и купила себе машинки, огромные столы, помещение у меня уже было тогда, так появился мой швейный цех, в котором я работала поначалу одна. Соответственно потом понадобился магазин, чтобы реализовать свою продукцию, — рассказывает владелица модного бутика. 

Качественные ткани бизнесмен покупала на заказ, ткани, пуговицы, фурнитуру искала в других регионах.

Не быть как все 

За плечами у Майи Султумовой обучение по специальности «портной верхней одежды» в лицее, затем экономический факультет в вузе. А еще порядка 30 лет предпринимательского опыта. Начинала она с киосков, павильонов, потом 20 лет владела популярным в городе кафе. По ее словам, она ни на минуту не сомневалась, что в том, что и этот новый бизнес у неё тоже получится. Тем более что тяга ко всему прекрасному и к красивым нарядам у неё была с самого детства. Ей удавалось заметно выделяться из толпы даже, когда она училась в советской школе, когда была вынуждена одеваться, как все: коричневое платье, воротничок и белый фартук.

— Я из многодетной семьи, нас было четверо детей, я старшая. Родители работали на заводе. Мы жили небогато. Но папа с мамой у меня всегда были очень красивыми. Папа был похож на артиста, носил стильные шляпы, на него оглядывались прохожие. Мама тоже обожала красивые причёски, носила модную обувь и платья. Видимо, глядя на них, я тоже всегда тянулась к красивому. Не могла одеваться в серое или черное. Какие-то элементы одежды должны были быть всегда, чтобы выделяться. Перешивала мамину одежду для себя. Переделала и школьный наряд. Сделала себе большой красивый воротничок, лямки от фартука отрезала и перешила, получилось красиво, модно, не как у всех, — вспоминает Майя.

И сегодня для создания коллекции под личным брендом ««Гоёшуултаяа» дизайнер-швея использовала как цвета яркие, так и нежные пастельные оттенки. Никакой серости. Но главное отличия коллекции мастерицы – национальные мотивы и смешение стилей.

— Смешение стилей я тоже приветствую. Так, например, у меня в коллекции есть спортивная одежда, которую я называю «спорт-шик». С виду это обычный спортивный костюм, но национальные элементы делают его особенно стильным, нарядным, хотя он по-прежнему остается повседневной одеждой. В таком костюме можно как сходить в спортзал, так и отдохнуть с друзьями в кафе.

Если раньше наряды с бурятским орнаментом носили только бабушки из глубинки, или артисты для выступлений, то сейчас, в том числе благодаря Майе Султумовой, появляется новая повседневная одежда с буддийскими узорами и бурятской символикой. Покупать вещи, подчеркивающие национальную идентичность, становится популярным в Бурятии явлением.

— В целом, мы шьем самые разные наряды для всех возрастов: мужские и женские спортивные костюмы, брючные костюмы, платья, футболки, куртки, сумки и т.д. Есть даже конверты для выписки из роддома. В одежде много буддийских узоров. Буддизм — часть Бурятии, и мне это близко. Ткани наши — торгон (монгольский шелк. — прим. ред.), тесьма, пуговицы расписные. Мы сейчас должны возрождать свою культуру, чтобы она не исчезла. Поэтому мне важен национальный колорит в одежде. Мне кажется, сейчас идёт возрождение национального самосознания, — уверена Майя Султумова. — Если раньше для молодежи было почему-то стыдно говорить на бурятском, то теперь многие наоборот стремятся к этому, записываются на курсы бурятского языка. Надо сохранять культуру. Кто если не мы? Если я хоть на какую-то частичку буду причастна к этому возрождению, то для меня это дороже всех денег!

Особенно ценным для предпринимателя стало появление новой тенденции — вслед за юными девушками в ее магазин потянулись и парни, которые тоже хотят носить одежду с национальными узорами.

— Молодёжь любит нашу одежду. В том числе покупают не только буряты, но и русские. Когда я вижу покупателей-парней, которые ищут себе что-то этническое, но не могут найти то, что им нравится, то у меня к ним особое отношение. Я знаю, что женщины могут надеть любой наряд в любом месте, а то, что ко мне потянулась молодежь и парни — для меня это особенно ценно. Если они не могут подобрать для себя подходящий наряд, мы предлагаем им пошив изделия на их вкус, — поясняет Майя Султумова.

Как выяснилось за четыре месяца работы, расположить магазин на автовокзале, оказалось правильной идеей. Сюда стекаются не только жители районов Бурятии, но и иногородние туристы, которые хотят уехать на Байкал или посетить другие достопримечательности республики.

— Покупают у меня одежду приезжие из Москвы, Иркутска, Сочи, Новосибирска, Екатеринбурга и других городов. Летом мы ожидаем большое число приезжих. Готовим к продаже не только одежду, но и сувениры, — делится модельер.

Возможно уже скоро аналогичный магазин откроетя в Иркутске. Жители города по соседству весьма заинтересовались новинкой и тоже хотят одеваться в «Гоёшуултаяа».

В небольшой комнате, которая гордо зовётся мини-цех, постоянно стоит негромкий гул от сушильных шкафов, а воздух насыщен ароматами апельсинов, яблок, груш, ягод… ещё чего-то непонятного, но вкусного. Невысокая девушка в шапочке и спецкостюме колдует над миской:

— Семена льна… семечки тыквенные… подсолнечные… кунжут и сироп топинамбура…

Так рождаются флаксы — зерновые крекеры, энергетические батончики, одним словом — полезная и здоровая замена бутерброду и чипсам. В них не зашкаливают углеводы, нет холестерина, жиры только полезные, включая Омегу-3, и большая порция витаминов группы А, В, D и Е.

— Сахара ни грамма! — категорически восклицает Светлана Ишкова, хозяйка этого островка вкусной и здоровой пищи, мама полуторагодовалого малыша и новоиспечённый предприниматель: зарегистрировалась в сентябре 2023 года. — Ни в одном из наших продуктов нет сахара. Даже в пастиле — ни мёда, ни сахара. Только вот в батончиках сироп топинамбура, который разрешён даже диабетикам.

Польза, натуральность и сохранение естественного вкуса — это те самые «три кита», на которых Светлана строит своё дело. Началось всё с глубоко личного — у малыша появились проблемы с кожей. Тогда-то как раз и родилась идея приготовить лакомство, но такое, которое бы не содержало химии и было бы максимально здоровым. Сначала, конечно, были поиски в магазинах, на рынках… Пастилу, например, найти не проблема, но один производитель, не стесняясь, подсыпает крахмал, другой также щедро добавляет сахар, усилитель вкуса, консервант. История знакомая всем, кто хоть раз читал то, что написано на этикетке.

В других случаях, рассказывает Светлана, всё основательно заливается мёдом, который вроде бы и полезен — хотя та ещё углеводная бомба, но забивает напрочь вкус других компонентов – будь то орехи или фрукты. Потому-то и пал выбор на дегидрацию — причём бережную.

— У меня процесс сушки идёт на 40 градусах, занимает он примерно 12 часов, — рассказывает Светлана. — Это позволяет максимально сохранить и полезные ингредиенты, и вкус. Я хочу, чтобы мои фруктовые чипсы из яблок были как яблоки, из апельсинов — как апельсины, а не как такие, которые пересушены, крошатся, и только отдалённый аромат напоминает о первоначальном вкусе оригинального продукта!

Это сейчас у Светланы два больших промышленных дегидратора с массой настроек, датчиков, постоянным контролем за процессом, а начинала она с обычного бытового «агрегата». Понятное дело, что угощала всех родных, друзей, близких, и когда накопилась критическая масса комплиментов, подумала: «Если это так хорошо, почему бы не поделиться этой вкусной пользой с другими? Почему не сделать на этом бизнес?». Идея практически со скоростью мысли преобразовалась в действия. И первым из них был поход в центр «Мой бизнес».

— По образованию я юрист, с красным дипломом, — продолжает рассказ Светлана. — Считаю, что я успешный юрист, и юриспруденция не только помогла мне, в становлении как личности, появлении каких-то амбиций, но и сейчас она мне помогает в производстве и организации бизнеса, хотя раньше я работала в найме — в группе компаний, которая занималась переработкой лома, отходов драгметаллов. И всё же как предприниматель я была абсолютным, ничего не знающим новичком.

Такие абсолютные новички, у которых из активов одна лишь идея, составляют внушительный пласт обращающихся в центр «Мой бизнес». Здесь работают, помогают, консультируют, учат, конечно же и тех, кто уже основательно стоит на ногах, но для начинающим здесь выделен особый ресурс.

— Преимущество центра «Мой бизнес» как раз в том, что мы на всех уровнях осуществления предпринимательской деятельности оказываем разный спектр услуг, — говорит Ксения Вязникова, директор центра «Мой бизнес». — Интересно и с начинающими поработать, к тому же, кто, если не мы, кто, если не центр оказания поддержки в качестве одного окна, сможет поддержать начинающего предпринимателя? Вывести его на тот уровень, который он желает, подсказать, дать ему знания, то есть мы— это не только про деньги история, а ещё и про знания. Также плотно мы работаем и с уже действующим бизнесом, у которого есть опыт, потенциал роста, который тоже может поделиться опять же с начинающими, поработать в некоторой коллаборации с ними. Плюс получить от центра «Мой бизнес» какую-то финансовую поддержку, масштабироваться до такого уровня, чтобы выйти на экспорт.

Светлана пришла в «Мой бизнес» в статусе самозанятой, и после цикла консультаций, обучения, поняла, что при все плюсах такого способа работы, есть и минусы. Самый очевидный — невозможность участвовать в больших мероприятиях типа городских, краевых ярмарок.

— Дело в том, что у граждан, которые зарегистрированы в качестве самозанятых, нет возможности получить декларацию соответствия, — поясняет Светлана. — А это та самая разрешительная документация, которая позволяет продукции выйти на, на уровень продажи через магазины, через сети и так далее. И вот я осенью зарегистрировалась как индивидуальный предприниматель, и получила эти документы в феврале. Так что у меня сейчас путь свободен!

Помимо знаний — но тут уже во многом заслуга и самой Светланы — получилось с подачи центра «Мой бизнес» разжиться стартовым капиталом в 500 тыс. рублей. Именно такого размера грант выиграла начинающая бизнесвумен в конкурсе молодых предпринимателей. Собственно, на эти деньги и был арендован цех, приобретено оборудование.

Помогли в Светлане в центре «Мой бизнес» и с требованиями Роспотребнадзора справиться — как никак пищевое производство, это не шиномонтаж! И даже с поиском названия для бренда и его регистрацией плечо подставили.

— Мой бренд называется «Loxia», и вот как всё было, — рассказывает Светлана. — Сначала я хотела название «Juicy snack», но пришла на очередную консультацию в центр «Мой бизнес», и мы проверили по открытым базам Роспатента: это название оказалось занято. Сейчас в России зарегистрировано порядка 900000 товарных знаков, и очень сложно придумать что-то новое. Мы стали думать, как же будет называться наш бренд и случился виток в сторону Хабаровского края, в сторону нашего колорита: мы стали изучать наших местных птичек, зверушек. И как раз-таки «Loxia» — это по латыни клёст. У нас есть такая птичка клёст-еловик, которая водится на Дальнем Востоке, и вот она стала основой нашего бренда.

Опять же в центре «Мой бизнес» Светлане посоветовали присмотреться к местному сырью, которое может стать основой, или ингредиентом для конечного продукта. В результате родился грантовый проект «Снэки со вкусом Хабаровского края» — энергетические батончики в составе которых и местная актинидия, и кедровый орех, и даже ламинария с побережья Охотского моря. Кстати, дизайн упаковки, рисунки для неё создала хабаровская художница Анна Плахотник.

Резонный вопрос: что дальше? О чём голова болит у молодой мамы и предпринимателя? Конечно же о продажах.

— Я очень надеюсь, что в ближайшее время мои фрипсы, пастила и флаксы появятся в магазинах, — делится Светлана. — Мне очень хочется, чтобы мой товар появился в наших каких-то аутентичных магазинах, которые тоже придерживаются философии пользы, продвижения бренда Хабаровского края. И конечно же будет доставка — буквально со дня на день заработает сайт, на котором можно будет выбрать и заказать доставку. В идеале, конечно, хотелось бы выйти на торговые сети, где я смогу реализовывать продукт, затрачивая минимальное количество времени на контакт с клиентом.

«А как же семья?!» — воскликнет дотошный читатель. Удивительно, но Светлане удаётся быть успешной и здесь, сохранять баланс между бизнес-производственными процессами и семейным уютом. Главное, считает наша героиня — правильно всё спланировать и распределить время.

— У меня получается держать этот баланс, быть мамой ребёнка, которому год и восемь месяцев, быть женой, которая любит, накормит, погладит, и быть предпринимателем! — уверенно заявляет Светлана. — При этом мне кажется, что я забочусь не только о своей семье, но и забочусь о людях, которые заботятся о своём здоровье посредством своего продукта.

Конечно же я не пропадаю на работе. Есть и выходные, и свободное время, более того, у нас есть семейные традиции — семейный ужин. Мы с родителями встречаемся, садимся за стол, обсуждаем, как прошла наша неделя. Делимся, выезжаем куда-то на природу.

Муж очень помогает. Мне даже кажется, что больше меня переживает за дело, потому что он понимает, что я девочка, что где-то я слишком эмоциональна и что это непростой труд, даже очень тяжёлый временами — в буквальном смысле. Вы сейчас видите уже готовую продукцию, и она весит немного, а за ней стоит и доставка, и подъём тяжёлых коробок. Я же покупаю фрукты оптовыми партиями по 20, 40, 50 килограммов. Вот ты купил, а муж на работе. Надо же как-то занести, входишь партиями, носишь…

На килограммы уже идёт и вес выпускаемой продукции — а ведь она «худееет» по сравнению с сырьём в десятки раз. Пока ежедневный выпуск составляет 20 килограммов. Про наращивание объемов Светлана говорит с осторожностью, надо наладить сбыт. Не хочет, чтобы залеживались полезные перекусы. Хотя у них и долгий срок хранения — 12 месяцев, но чем меньше полежало, тем больше пользы. А это главная философия Светланы Ишковой.

Тонкая грань

О том, что необходимо разработать параметры амнистии за дробление бизнеса, Владимир Путин объявил в ходе послания Федеральному собранию 29 февраля. Речь идёт о «некрупных компаниях, которые при фактическом росте бизнеса вынуждены использовать схемы налоговой оптимизации».

На каких условиях реализуется поручение президента, ещё неизвестно — проект об амнистии находится в разработке. Пока ФНС работает без изменений.

Налоговый консультант Галина Ткаченко отмечает, что глава Федеральной налоговой службы Даниил Егоров выделяет борьбу с дроблением бизнеса и серыми зарплатами как актуальные направления работы ведомства в текущем году.

«Если раньше в приоритете были незаконные вычеты по налогу на добавленную стоимость, сегодня эти нарушения отработаны в рамках камеральных проверок. Налоговая очень активно занялась именно дроблением бизнеса, и я это вижу в своей работе», — комментирует эксперт.

За неполные шесть лет объём налоговых доначислений из-за дробления предприятий, оспариваемых в судах, составил более 56 млрд рублей. Об этом ранее сообщала налоговая служба. Последние громкие дела связаны с именами известных блогеров Лерчека и Елены Блиновской. В Приморском крае одним из резонансных стало дело крупной сети ресторанов быстрого обслуживания «Репаблик».

Схемы оптимизации налоговых издержек применяются в разных отраслях и видах деятельности от торговли до сферы услуг.

Предприятия дробят на юрлица и ИП, используют франшизы, торговые площади сдают в аренду родственникам, чтобы оставаться на упрощённой системе налогообложения (УСН). Выгода очевидна: на УСН предприниматель в зависимости от выручки платит 6-15% налогов. Но как только его доходы превышают определённый лимит, он обязан перейти на общую систему налогообложения – ОСН, а значит, в полном объёме вести бухгалтерский и налоговый учёт и уплачивать НДС, налог на прибыль либо НДФЛ и нести другие расходы.

Если налоговая инспекция выявляет схему дробления бизнеса, она доначисляет налоги, исходя из совокупной выручки предприятий плюс штрафы — 40 % от доначисленной суммы налога и пени. В результате нарушитель должен заплатить в бюджет не 6%, а в разы больше, (платится 20 % НДС путём расчёта: доход:120 х 20, а кроме того, 20% налог на прибыль либо 13 — 15 % НДФЛ (для ИП), причём за три предыдущих календарных года и текущий период 2024-го (сроки, которые учитывает камеральная проверка).

По словам Галины Ткаченко, суммы доначислений обычно стартуют от 20 млн рублей. Известен случай, когда предпринимателю из Уссурийска доначислили 130 млн рублей налогов.

Если же нарушитель не хочет, чтобы в отношении него было заведено уголовное дело по результатам налоговой проверки, он обязан самостоятельно сдать налоговые декларации и донести свою позицию налоговому органу. И здесь обычно начинаются судебные разбирательства, когда налогоплательщик пытается доказать, что дробил бизнес не для получения налоговой выгоды. Как правило, безуспешно.

Резонансные случаи

Регулярно в новостную повестку попадают резонансные дела, связанные с предполагаемым дроблением бизнеса. Так, налоговая инспекция заподозрила в незаконной оптимизации известное предприятие «Приморский кондитер» (ООО «Примкон»). По результатам выездной проверки в 2019 году компании доначислили более 43 млн налога на добавленную стоимость плюс штрафы и пени. Фискальный орган посчитал, что «Примкон» уменьшил налоговую базу, оформив магазины на аффилированных лиц — вновь зарегистрированных индивидуальных предпринимателей.

Однако суд, исследовав обстоятельства дела, не согласился с такой позицией. Инспекции не удалось доказать, что дробление производилось исключительно с целью уменьшения налоговой нагрузки, а не в целях ведения предпринимательской деятельности.

В подобной ситуации оказался и ритейлер, депутат думы Хасанского муниципального района, известный меценат Александр Кучкин. В 2021 году в офисе его компании состоялась выездная проверка с участием людей в форме, похожей на СОБРовскую. Налоги предпринимателю доначислили на том основании, что торговые помещения он сдавал в аренду собственной сестре, позже инспекция определила и других лиц, которые могли быть причастны к дроблению бизнеса. В результате сумма налоговых обязательств выросла до 78 млн рублей.

Пожалуй, самое резонансное в Приморье дело 2023 года началось обысками у директора сети ресторанов Republic (компания «Инстрой»). Предприятию доначислили 83 миллиона рублей налога. Во время обыска по месту жительства подозреваемого следователи изъяли более 23 млн рублей и свыше 12 тысяч долларов США. А в феврале налоговая инспекция подала иск о банкротстве должника в Арбитражный суд Приморского края. Последним решением суда от 14 марта 2024 года производство по делу о признании ООО «Инстрой» несостоятельным (банкротом) прекращено. «Уполномоченный орган через канцелярию суда представил в материалы дела дополнения к заявлению, в которых указывает, что должником было произведено полное погашение задолженности», — следует из материалов дела.

Нарушения по незнанию

И тем не менее, нередко ответственное лицо действительно думает, что оптимизирует свою деятельность в соответствии с законом.

«Например, предприниматель открыл ИП и одновременно значится директором юридического лица. ИП находится на упрощённом режиме, юрлицо – на общем режиме налогообложения, при этом они занимаются одним и тем же видом деятельности. Но когда клиенту надо, допустим, выставить счёт с НДС, это делает юрлицо. И налоговая по результатам проверки складывает вместе доходы ИП и юрлица и доначисляет налоги. Сейчас в моей практике это происходит достаточно часто. Учитывая, что доначисления по общему режиму начинаются от 20 млн рублей, малому бизнесу очень тяжело нести такую нагрузку. Думаю, до президента донесли актуальность этого вопроса, что малый бизнес часто не с целью ухода от налогов, а просто по незнанию попадает в подобные ситуации», — говорит Галина Ткаченко.

В то же время предпринимательские объединения считают проблемой отсутствие, по их оценке, чётких критериев дробления бизнеса в законодательстве. Так, «Опора России» предлагает пересмотреть подходы фискального органа к работе с налогоплательщиками в этом отношении и основным критерием сделать получение необоснованной налоговой выгоды. Если предприятие не сэкономило на налогах вследствие дробления бизнеса, значит, и строгих санкций к нему применять не следует, считает руководитель комитета приморской «Опоры России» по налогам и налоговому администрированию Александра Гомзякова.

«Одна из главных головных болей предпринимателей — они переживают, что их будут подозревать в дроблении бизнеса. С одной стороны, действительно, есть налогоплательщики, которые дробят бизнес, чтобы снизить налоговую нагрузку и получить необоснованную налоговую выгоду. С другой, те методы, которыми пользуется наше государство в отношении предполагаемых нарушителей, достаточно усреднённые, и очень часто под критерии дробления бизнеса попадают предприниматели, которые не получают налоговой выгоды от того, что имеют несколько предприятий», — поясняет эксперт.

Собеседница подчёркивает, что есть виды деятельности, которые требуют лицензирования и могут вестись только юридическими лицами. Например, юрлицо необходимо для торговли алкоголем. В ряде случаев бизнес дробится с целью диверсификации рисков, ведь те же штрафы во многих случаях для ИП ниже. Очень часто индивидуальному предпринимателю проще получить какие-либо разрешения. «Вариантов много, но, когда налоговая инспекция начинает искать в деятельности предприятия признаки необоснованной налоговой выгоды, она подходит к этому достаточно формально», — акцентирует Александра Гомзякова.

Что касается позиции налоговой службы, ранее в одном из интервью глава ФНС Даниил Егоров говорил, что к теме установления критериев дробления бизнеса ФНС уже подступалась, но безуспешно. Исследование опыта других стран относительно дробления бизнеса, по его словам, также не принесло результатов. «Они говорят очень просто: мы идем из принципов взаимозависимости. Если под тобой есть «зонтик» компаний, неважно, кто и чем занимается, мы смотрим через собственность», — цитировало Егорова РБК.

Президент услышал

Примечательно, что фискальная политика в России за последние годы претерпела серьёзные изменения. Ещё в 2020 году малый бизнес платил ЕНВД (единый налог на вмененный доход) с площади, не было ни онлайн-касс, ни системы маркировки «Честный знак», сегодня ситуация изменилась коренным образом. И бизнесу нелегко справляться с возросшей нагрузкой. В 2023 году уполномоченный при президенте России по защите прав предпринимателей Борис Титов создал рабочую группу из региональных уполномоченных, в рамках которой был подготовлен специальный доклад по практике налогового администрирования и его влиянии на предпринимательскую деятельность. Риски привлечения предпринимателей к ответственности за дробление бизнеса при оптимизации налогообложения в докладе обозначены как одна из главных проблем, рассказывает приморский бизнес-омбудсмен Марина Шемилина.

«Во-первых, сегодня мы не видим чётких критериев дробления бизнеса. Во-вторых, есть случаи, когда предприниматели работают по определённой схеме не один год, считая, что таким образом оптимизируют налоги, налоговая инспекция принимает все декларации, отчёты и не задаёт вопросов. А потом почему-то выясняется, что налогоплательщик — нарушитель, который занимается дроблением бизнеса. И мы очень рады, что президент нас услышал и подчеркнул, что нужно думать о том, как стимулировать развитие бизнеса, а не тормозить его», — комментирует бизнес-омбудсмен.

Освободят от штрафов

В УФНС по Приморскому краю отмечают, что налоговая обычно идёт навстречу предпринимателям при выявлении подобных нарушений и даёт им возможность избежать штрафов, погасив задолженность. Об этом говорит и Марина Шемилина.

«Как правило, налогоплательщику предлагают во избежание штрафных санкций подать уточненную декларацию за прошлые периоды и с нового периода начать работать по-новому. Кто-то из предпринимателей идёт на это, оплачивает доначисленные налоги и закрывает вопрос. В противном случае налоговая проводит камеральную проверку — тогда уже появляются штрафы, и предприниматель в судебном порядке начинает их оспаривать. Отмечу, что в нашей практике крайне мало случаев, чтобы налоговая была принципиально не права, как правило, речь идет об уменьшении размера предъявляемых претензий», — рассказывает омбудсмен.

Марина Шемилина также подчеркнула, что для придания амнистии системного эффекта, а не точечной выгоды, необходимо выработать новую консолидированную позицию по корректировке действующих условий применения специальных налоговых режимов и парамертам «бесшовного» перехода со спецрежимов на общий режим налогообложения.

В каком виде будет действовать амнистия, пока неизвестно. Ожидается, что нарушителей освободят от штрафных санкций, но совершенно точно речи не идёт о полном прощении всех доначисленных налогов, поясняют источники агентства. И вопросы, обозначенные выше, с помощью амнистии не решить. Здесь необходимы другие меры.

«Амнистию президент объявил в рамках закона о контрольно-надзорной деятельности, то есть амнистируют нарушения, которые не находятся в рамках Налогового кодекса. Дело в том, что за одно и то же нарушение предпринимателя штрафуют дважды — по Налоговому кодексу и Кодексу об административных правонарушениях. Соответственно, контрольно-надзорный орган простит те нарушения, которые предусмотрены Административным кодексом», — уточняет Александра Гомзякова.

При этом некоторые опытные предприниматели не советуют коллегам спешить в ФНС с чистосердечным признанием. «Дело в том, что амнистии для предпринимателей не в первый раз объявляются, но я никогда не рекомендовал собственникам своей компании участвовать в этих мероприятиях. Как говорится, чистосердечное признание — это прямой путь на чёрную скамью», — анонимно делится своим мнением крупный приморский бизнесмен.

Отметим, что по результатам контрольно-аналитической работы ФНС в 2023 году в бюджет поступило 400 млрд руб. (+2,3% по сравнению с 2022 годом). Более половины этих поступлений (218 млрд рублей) налогоплательщики заплатили самостоятельно, без проведения налоговых проверок.