Природа Приморского края притягивает российских и иностранных туристов как магнит. Одним из главных пунктиков, за которыми едут все жители центральной России и соседи из Азии, это морепродукты. Бухты края богаты моллюсками: устрица, спизула, мидии, гребешок, морской еж, трепанг. Все это можно отведать здесь в степени свежести «только что из моря».

^{Фото: Корпорация развития Дальнего Востока}

Но есть еще одна важная историческая деталь, которая, как говорится, обязывает. Владивосток на старых китайских картах обозначен как Хайшеньвэй, что переводится не иначе, как «бухта трепанга». Многие поколения азиатов прекрасно знают, что эти места – родина редкого дальневосточного трепанга, «эликсира бессмертия», как они его называли. Разными путями китайцы добывали его в наших бухтах, а потому тяга азиатов к Владивостоку сильна и по сей день.

По словам Дмитрия Павлова, рано или поздно Музей трепанга во Владивостоке должен был появиться.

- Раньше, во времена моей работы гидом, меня удивлял тот факт, что китайцы мало знают название города Владивосток – но знают Хайшеньвэй. И про то, что у нас водится полезный трепанг, знали лучше наших земляков. Точнее, они лучше знали его уникальные свойства. Для них слово «трепанг» – синоним слову «Владивосток». А потому они искренне верят, что Музей трепанга в нашем городе – это главный музей города. Поэтому, рано или поздно, он должен был появиться, - уверен Дмитрий.,

Дмитрий Павлов, основатель музея трепанга

То, что китайцы знают о нашем трепанге больше, Дмитрию показалось не совсем справедливым. Конечно, приморцы знают, что трепанг — это морепродукт и деликатес, который можно употреблять в пищу, что он полезен, но чем именно – знают далеко не все. Китаеведу хотелось, чтобы как можно больше соотечественников и владивостокцев знали о том уникальном наследии, которое досталось им от природы. Знали, гордились и берегли. Да, трепанг обитает не только в водах Японского моря, но и в Охотском и других морях. У берегов Китая трепангов добывают около 20-ти различных видов, но именно дальневосточный трепанг, родина которого – Владивосток, по своим характеристикам превосходит всех своих собратьев, а значит, и ценится выше.

Владивостокцы воспринимают наличие трепанга как нечто само собой разумеющееся. Как сопки и бухты. «Морской огурец» готовили и употребляли в пищу давно, ведь он полностью состоит из ценного белка. До сих пор его можно выловить практически в городских акваториях, например, в Амурском заливе. Конечно, раньше здесь его было гораздо больше и попадались крупные экземпляры. Собрать трепанга можно было в любом месте на побережье от Токаревской кошки до железнодорожной станции «Санаторная» - город тянется вдоль берега. Для этого нужно было всего лишь зайти в воду – теплолюбивый трепанг встречался даже на «детской» глубине «по колено». Эти времена вспоминают старожилы с теплотой, но и сейчас, нырнув с маской на 3-5 метров, можно легко обнаружить иглокожих, лежащих на дне тут и там.

^{Фото: Музей трепанга}

— Трепанг — это не просто морепродукт, который придает дальневосточной кухне особенный колорит. Это своего рода символ Владивостока, и с ним связано большое количество легенд и поверий. Самые интересные из них переплетаются именно с китайскими историческими фактами. Посетители музея получают наиболее полную информацию о трепанге, чтобы понять, что морское животное несет в себе гораздо больше истории о Приморье, чем они могли себе представить, – говорит директор Музея трепанга Дмитрий Павлов.

В своем музее – кстати, частном – Дмитрий ведет просветительскую деятельность, рассказывая о сокровищах России. Это не только экстракт трепанга, это и березовый гриб чага, и медвежий и барсучий жир, которыми русские лечились много веков. Но, разумеется, большая часть экспозиции посвящена морскому «зверю». Посетители музея с удивлением узнают, что этот уникальный организм – один из древнейших ныне живущих на Земле, ему насчитывается 500 миллионов лет. А еще это животное – рекордсмен по количеству содержащихся в его тканях аминокислот (22!) и элементов таблицы Менделеева (40!). За счет этого он обладает редчайшей среди живущих на планете существ способностью регенерировать. Будучи разделенной на несколько частей, одна особь трепанга способна полностью восстановиться в полноценное животное за несколько месяцев. Ну разве это не удивительно?

Несколько залов повествуют гостям об условиях обитания и распространения трепанга, а также о его свойствах, представляющих для человека уникальный источник восстановления здоровья и жизненных сил. Проводят экскурсии профессиональные экскурсоводы-консультанты на русском, китайском, корейском, английском языках.

В музее используют все, что может рассказать о море – заспиртованные экспонаты трепангов в колбах, картины местных художников, штурвал, корабельную мачту, старую географическую карту. И, конечно, красивые фотографии морских глубин.

Конечно, самым логичным для музея трепанга шагом была бы установка аквариумов, в которых посетители могли бы посмотреть на живого героя рассказов гида. Но пока это слишком дорогое мероприятие, говорит Дмитрий, ведь музей – частный.

- Несмотря на свой невзрачный вид, «морской огурец» очень требователен к условиям содержания. Не так-то просто держать трепанга в аквариумах. Нужны морская вода определенного состава и солености, температура, освещение. Отдельно нужно сказать о корме, ведь голотурии – санитары морей. Они кормятся тем, что собирают на дне: останками погибших морских обитателей, водорослями, мелкими животными. Пока для нас такой аквариум – мечта, к которой мы идем, - рассказал Дмитрий.

До пандемии подавляющее количество гостей музея было из Китая, Японии, Кореи. Это и понятно: азиаты знают толк в таких вещах. Беседуя с корреспондентом EastRussia, Дмитрий даже извинился за то, что предпочтение отдавалось именно иностранным туристам. «Многие горожане жаловались, что хотели бы посетить интересный музей, но он постоянно находился на спецобслуживании. Это правда. Каждый день к музею подъезжал автобус за автобусом с группами туристов, и все наши гиды и переводчики были заняты», - рассказывает Дмитрий.

К слову, в первый год жизни музея в нем побывало более 100 тысяч человек.

^{Фото: Музей трепанга}

Ситуация изменилась, когда страны ввели ограничения в связи с коронавирусом. Турпоток перераспределился в сторону внутреннего туризма, и теперь музей посещают туристы из центральной России, а также группы детей из школ Владивостока и Приморья. Специально для маленьких посетителей был разработан захватывающий квест «Найди золотого трепанга», чтобы ребята усваивали информацию в игровой форме.

Пространство музея также работает и как место для научно-практических конференций по изучению моря и морских обитателей.

Кстати, для туристов западной России название «морской огурец» более понятно и знакомо – в отличие от слова малайского происхождения tripaing.

- Когда мы приезжаем в столицу страны на выставки, сразу заметна разница. Москвичам малоизвестен «трепанг», зато когда говоришь «морской огурец», они сразу понимают, о чем идет речь, - делится Павлов.

Это странное беспозвоночное животное называют еще «морским женьшенем», и неспроста. Продукция из трепанга укрепляет иммунитет, увеличивает работоспособность, восстанавливает работу внутренних органов. За это наши братья-азиаты, предпочитающие природное лечение, и ценят трепанг. Наверное, логичным продолжением рассказов об уникальности и пользе дальневосточного трепанга стало налаженное основателями музея производство БАДов с трепангом. Их можно приобрести прямо в музее.

Для производства этих добавок Дмитрий наладил сотрудничество с местными морскими фермами, которые выращивают трепанга в условиях, приближенных к естественным. Также музей взаимодействовал с учеными Приморского края, изучавшими свойства трепанга, которые разработали способ переработки сырья и состав капсул.

Открытый в 2018 году, музей успел собрать немало регалий, он занял свою нишу в туристическом Владивостоке и стал действительно необычной визитной карточкой города, вобрав в себя просветительскую миссию, интересный объект с точки зрения туризма и несомненную пользу для здоровья от него - уникального морского животного трепанга.

Вплоть до конца марта увидеть орланов в центре Владивостока можно с той же вероятностью, что и чаек. Посреди городского шума они проводят сытую зиму, которую им обеспечивают любители птиц и фотографы. Весной краснокнижные хищники встают на крыло и покидают Владивосток. А когда-то их и вовсе не было – так, залетала одна-другая особь и, не найдя корма, обходила стороной эту оживленную и шумную точку на карте.

Поначалу орланы не совались в центр, на набережную Цесаревича. Они высматривали добычу в порту – при перегрузке рыбы кое-что падает за борт. Этим немногочисленные хищные птицы и довольствовались. Пути орланов изменились, когда фотографы соблазнили горделивых птиц дармовой рыбой, чтобы сделать удачные кадры. Первооткрывателем фотоохоты на орланов во Владивостоке стал Евгений Слободской, но массовый интерес людей с фотоаппаратами возник тогда, когда орнитолог-любитель Ольга Васик стала выкладывать в социальные сети свои «трофеи»: фотозарисовки из жизни осторожных птиц, которые подпускали её к себе достаточно близко.

Ольга работает в Дальневосточном отделении РАН, но не учёным, а главным специалистом управления организации научных исследований. Птицами, и не только орланами, интересуется давно и не по долгу службы, а по велению души и сердца. 

Ольга Васик, фотограф, орнитолог-любитель, главный специалист УОНИ ДВО РАН

Всегда, когда есть возможность, отправляется вместе со своими друзьями-учёными в экспедиции по изучению птиц в самых отдаленных уголках Дальнего Востока – в качестве фотографа.

Войти в доверие этих диких птиц было и просто, и непросто. Пропуском в мир орланов для Ольги стал пакет свежемороженой селёдки: с таким гостинцем встречает она их в декабре, когда встает лёд в бухтах окрест Владивостока. Спустя пару сезонов птицы стали узнавать свою кормилицу в лицо.

Так и появилась у орланов новая питательная локация, да не где-нибудь, а прямо в центре города. Благодаря соцсетям, захватывающие фотокадры пикировок орланов увидели горожане и другие собратья Ольги по объективу. Ольге удалось собрать вокруг своего увлечения целое сообщество почитателей красивых и редких птиц. И теперь зимой, на набережной Цесаревича, можно видеть целые группки людей с фототехникой и пакетами рыбы. 

Орланы охотно принимают щедрое угощение. Они съедают свою добычу сидя на льду или прямо на берегу, а после сытного обеда рассаживаются по деревьям, вдоль набережной и наблюдают за жизнью города.

Через несколько зим Ольга заметила, что в Золотой рог на точку кормёжки прилетает всё больше орланов. К примеру, этой зимой над бухтой кружили до 20 особей. Есть как орланы-белохвосты, так и очень редкие белоплечие орланы.

– Орланов можно встретить в Японии на Хоккайдо, на Парамушире, на Камчатке – в дикой местности. Но вот чтобы они появлялись в городе, да еще так массово, это редкость, - рассказывает Ольга. – Их интерес понятен: орланы предпочитают не тратить силы на добывание пропитания самостоятельно, если есть искусственная кормовая база. Так поступают многие птицы: самые известные из них синицы и воробьи. Но как только прекратится кормёжка, они улетят добывать пищу в другое место.

Орнитолог Олег Бурковский уверен: мы наблюдаем уникальную историю, когда дикие птицы обитают в среде, которую создал человек. Они приспособились к новой среде, чтобы выжить.

– Для всех животных, птиц зима это стресс. И доступность корма в эти тяжелые месяцы – на первом месте. Наверное, орланы почувствовали безопасность, поэтому стали кормиться от человека. И это несмотря на интенсивное движение автомобилей, ночное освещение, высокий уровень шума. У орланов, как и у всех птиц, действует «стайность»: если одна птица держится на территории, другая смотрит и повторяет. Это объясняет их массовое скопление в Золотом роге. Честно говоря, я не знаю другого похожего случая, чтобы орланы обитали в городе. Это «фишка» Владивостока и его украшение, – говорит Олег.

Разглядывая кадры со съемок, Ольга Васик поняла, что ежегодно на набережную прилетают одни и те же орланы. Если приглядеться опознать их несложно - каждая птица уникальна и явно выделяется среди своих сородичей – по отсутствию когтя на лапе или по разорванному крылу, или даже по осанке и манере держаться. Так появились яркие главные герои фотосессий, любимчики: Эквилибрист, Старый Солдат, Самурай, Бородач и другие – фотограф закрепила за ними характерные эмоциональные прозвища.

Удивительно, сколько эмоций можно считать на каждом птичьем «лице», в каждом взмахе крыла и позе. Вот орлан обиделся, подбоченился и насупился. А вот не выспался и, нахохлившись, смотрит исподлобья. Этот весел и доволен жизнью, смотрит на всех свысока – и в прямом, и в переносном смысле. Порой, между птицами разворачиваются целые спектакли с комичными и драматичными сценами. Всё как у людей: борьба за власть, борьба за лакомый кусок, любовь.

На самом ли деле орланы полны эмоций, или люди видят их такими – неизвестно, но в накале страстей птицы, порой, делают вещи, не свойственные их природе.

Так, Эквилибрист заслужил своё прозвище за немыслимые для орланов пируэты – он ест рыбу прямо в воздухе, в полете. Обычно так пытаются делать молодые орланы, взрослые – более опытные предпочитают сесть на дерево или на лёд и там пировать. Вообще орлан не самая маневренная птица и схватить трофей в воздухе для него, в самом деле, эквилибристика высочайшего уровня. Добавить к этой картине конкуренцию с вездесущими чайками и воронами, которые только и ждут, когда летящая из рук человека рыба сверкнёт в воздухе, и становится очевидно, каких высот достиг Эквилибрист в управлении своим телом.

Иногда в воздушных баталиях орланы падают в воду. Как-то Ольга наблюдала картину, когда упавший орлан достаточно долго, метров 20-30, плыл к берегу, что случается очень редко, ведь это абсолютно не водоплавающий вид, у них намокает оперение и они могут легко погибнуть. Был сильный мороз с ветром, орлан вымок, но выбрался на берег. Но пока он плыл, другой орлан пытался его притопить, что тоже нехарактерно для этого, в общем-то, дружелюбного и невоинственного вида пернатых.

– Птицы – они как люди. У них однозначно есть и эмоции, и настроение. У них нет мышц на лице, чтобы показать мимику, но в арсенале есть взгляд, поза, манера держаться. Птицы не умеют притворяться, поэтому их поведение полностью соответствует внутреннему состоянию на данный момент. И, кстати, они способны «узнавать» отдельных людей – так же, как собаки или кошки. Ольгу они считают за «свою». Никаких сомнений в том, что этот фотограф прикормила целую группировку, у меня, как у специалиста, нет. Это полностью ее заслуга, – комментирует Олег Бурковский.

Интерес к этому необычному содружеству дикого орлана и городского человека оказался столь явным, что уже через несколько лет у мастеров фотографии накопилось много материала, которым они решили столь же щедро делиться. Так во Владивостоке появился фотофестиваль орланов.

Сейчас наступает весна, и орланы торопятся найти уединенные места, чтобы высидеть потомство. Лёд в Золотом роге сошёл, теперь охотиться орланы могут повсеместно. Они нарезают прощальные круги над городом, а их опекунам и любителям птиц лишь остаётся ждать следующего декабря.

– Раньше делали машины с душой. Сейчас такого нет, – говорит основатель музея «Гайдзин» Виктор Олейник.

Виктору всего 31 год, но для него машины, которые были в ходу в 1980-1990-ых годах – вовсе не «старье». Он хорошо помнит, как его маленького отец сажал к себе на колени и давал порулить. Это было самым настоящим счастьем. А в 12 лет Витя уже помогал реставрировать своему соседу по гаражу Nissan Silvia 1981 года. Сначала ему доверяли только черновые работы, через пару лет он уже был полноценным мастером, разбирающемся в тонкостях дела.

Виктор Олейник

– Это наша история, наша ностальгия. Это лично мое детство, как и многих моих друзей. На этих машинах ездили наши деды, отцы, – делится своими чувствами молодой человек.

Приморье еще называют «автомобильным краем». Все знают, что Владивосток, прежде всего – столица праворульных машин, а потом уже «город мостов» и остальное. Именно в конце 1980-1990-х годов сложилась своеобразная автокультура города с привозами машин морем, с самым крупным авторынком страны «Зелёный угол», с сопутствующими бизнесами, уникальным слэнгом и вовлеченной в этот бизнес значительной частью населения, которой «японки» помогали буквально выжить в те «турбулентные» времена.

Центр выставки - Nissan Pulsar 1982 года, уникальный трансформер Nissan EXA 1985 года

Действительно, для Приморья и Владивостока японские машины – это нечто особенное. Именно доступные «японцы» «сняли корону» с обладания автомобилем, превратив его в массовое явление. И не только. С появлением «королл» и «корон», «сайр», «крест» и «марков» жители региона ощутили себя приближенными к роскоши. Чего только стоят королевские велюровые салоны пурпурного и синего цвета! А уж по технологичности «японки» тогда легко укладывали на лопатки весь прочий мировой автопром, не говоря уж про отечественный.

- В те годы между ведущими концернами, выпускающими автомобили, была жесткая конкуренция. Это вылилось в серию уникальных технологических решений, которые позже были применены у других автомобилей. Сенсорная панель, CD-чейнджер, датчик топлива и масла, бортовой компьютер, управляемая подвеска, круиз-контроль, сенсорный климат-контроль…

Для сознания советского человека это было как выход в космос. До сих пор эти модели воспринимаются как надежные, мощные, крепкие болиды, каждый со своей харизмой, - комментирует Виктор.

Сейчас экспозиция музея насчитывает до 30-ти машин. Самым старинным экспонатом пока считается Toyota Crown 1979 года. Центр выставки - Nissan Pulsar 1982 года, уникальный трансформер Nissan EXA 1985 года, Toyota Corona 1982 года, Toyota Soarer 1981 года, Mazda Eunos Roadster 1989 года и другие. Гордостью музея является культовый Toyota Mark II в 71-м кузове (так называемый «черностой») в двух моделях, одна из которых – с редким синим велюровым салоном.

Королевский салон в синем велюре

Есть и свежие машины, успевшие громко заявить о себе, например, Toyota Supra 2020 года выпуска.

Вроде бы всё это – наше совсем недавнее прошлое. Все мы помним такие истории, когда сосед купил одну «бэушку» – разбил – купил вторую. Жизнь была лихая, деньги – тоже лихие, и тогда было не жалко. Но для сегодняшних коллекционеров эти «старички» – ценные во всех смыслах экземпляры. Средняя стоимость такого авто – от миллиона рублей. Восстановление, поиск деталей, реставрация тоже стоят немалых денег. Некоторые детали, рассказывает Виктор, можно искать по всему миру.

Искать и реставрировать лучше сообща, поэтому приморские фанаты японских машин объединились в комьюнити. Отчасти результатом этого объединения и стал музей.

– У меня много друзей, которые также фанатеют, мы общались, но разрозненно. Я мечтал о каком-то сообществе, но пока не понимал, в каком формате это должно происходить, – рассказывает основатель музея. – В Москве увидел магазин японских авто, и меня осенило: такой музей обязательно должен быть во Владивостоке.

Виктор заимствовал подход москвичей, когда участники сообщества оставляют для выставки свои коллекционные авто, оплачивая за них арендное место. Одновременно помещение может работать для приема посетителей и демонстрации коллекции. Буквально за месяц идея воплотилась в реальность.

– Такой формат всем понравился. Перед коллекционерами часто стоит проблема хранения своих экспонатов, музей предоставляет площадь. Здесь машины под крышей и под охраной. Посетителям тоже интересно, поскольку экспозиция меняется и дополняется каждую неделю – хозяева могут забирать свои машины и ставить другие, – поясняет мужчина.

Своей задачей Виктор считает сохранить наследие японской промышленности и показывать ее как часть социально-культурного пространства определенной части истории Владивостока. В дополнение к машинам музейщик уже сейчас готовит стенд с документальными и иными артефактами по истории привоза машин в приморскую столицу.

– Почему мне это всё нравится? Не знаю. Машины – как люди. Каждая – как личность, со своими невзгодами, болячками, чудесами воскрешения. Любая машина похожа на своего владельца, является его продолжением. Так сложилось, что я – ретроград. На днях гнал из Дальнегорска Honda Prelude, получил колоссальное удовольствие. Поставил на кассете старый альбом Aerosmith – семь часов дороги пролетели незаметно. Я хочу продлевать жизнь тому, что мне приносит счастье», – говорит Виктор.

Утро в Омске мы встретили известием о частичной мобилизации. Несколько опешившие, мы даже думали вернуться в Хабаровск, но все же решили продолжить путь. Еще перед поездкой размышляли, каким путем поехать – через Тюмень, Пермь и Екатеринбург или южнее – через Уфу, Казань и Нижний Новгород? Выбрали второй вариант – очень уже хотелось побывать в столице Татарстана.

Короче было ехать через Петропавловск, но путь в Казахстан был нам закрыт из-за того, что владельца авто с нами не было. Пришлось делать крюк через Тюменскую область. О том, что мы въехали в «зеркальный» регион родного Хабаровского края - 72-й – стало понятно в магазине на заправке, где продавалось безалкогольное «Тагил рулит!».

Местный trade-mark

Кстати, примерно после Новосибирска все чаще стали попадаться АЗС, совмещенные с магазинами (даже целыми супермаркетами), гостиницами, прачечными, банями – одним словом, настоящие оазисы для автомобилистов, какие на Дальнем Востоке не встретишь. Купить там можно практически все, включая обереги и шевроны типа «Свободен», «Колян», «Пустой». На одной из таких стоянок мы встали на ночь и только развернули «скатерть-самобранку», как пришел «распорядитель»:

- Вы на ночь?

- Да, мы спать будем.

- 200 рублей с вас и переставьте машину подальше.

- Ну, 200 – ок, но зачем переставляться?

- Фуры вас не заметят, раскатают.

После такого несколько пренебрежительного отношения к нашему «Собольку» мы не захотели ни платить, ни оставаться на ночлег, а посему переехали через дорогу и встали в чистом поле, зато утром нас ждал изумительный рассвет!

Спят курганы темные…

Путь наш пролегал через Курганскую область и Курган, где мы – дальневосточники – ясно осознали, что не так-то плохо мы и живем: областной центр оказался на уровне нашего райцентра типа Переяславки, да простят меня жители Кургана.

Все в этой поездке мы познавали в сравнении: местные в западной Сибири и далее сплошь и рядом ездят если не на салонных леворуких аналогах японских марок Mazda, Nissan и Toyota, то на Lada. Думаю, излишне говорить, что даже новые «Жигули» не идут ни в какое сравнение с 15-летней «Тойотой». Но мы-то едем на «ГАЗели», а практика нескольких лет, когда номера на машины можно было вешать вне зависимости от прописки, вовсе стерли все грани и теперь не поймешь – кто и откуда.

После Курганской области мы оказались в Челябинской. Вообще, не очень привычно менять в день по два-три региона. То, что мы на южном Урале, стало понятно после перевалов, сравнимых с байкальскими. Мы были привязаны к устойчивой связи 4G, а посему в определенное время останавливались возле крупных населенных пунктов. Но в «Челябе» трасса проходила в стороне от цивилизации, поэтому мы свернули с «федералки» и заехали в город Златоуст.

Ребята, это супер!

Представьте, что вы любитель горных лыж – в город вы спускаетесь около 12 километров под уклон градусов в 20 (!). ГЛК, кстати, здесь есть.

А, быть может, вы коллекционер оружия? Их есть у меня! В Златоусте находится один из древнейших оружейных заводов в России. 

Музей под открытым небом

Здесь можно приобрести коллекционное холодное и автоматическое оружие. Например, охолощенный ППШ за 1.260.000. Я даже нули два раза пересчитал.

Охолощенный ППШ за 1,2 млн

Ну, или просто посетить музей под открытым небом. А еще можно просто прогуляться по городу, где ходит один из самых высокогорных трамваев в Европе.

Кстати, то, что мы очутились-таки в другой части света, становится все заметнее: я уже говорил про LADA, а тут и «фуры» с номерами европейских государств все чаще стали попадаться, и вообще –«воздух другой».

А еще в Златоусте мы встретили листовки, развешанные на фонарных и иных столбах с информацией о мобилизации – ну, прям, как в 40-е годы!

Листовки в Златоусте

Сам Челябинск никакого сурового впечатления, как это было в определенных сериях «Наша Russia», не произвел и даже наоборот – прогулка по местному «Арбату» оставила хорошее впечатление. НО! Тут-то как раз, наверное, и наступило то самое «но»: мы слишком устали от дороги и оказались не готовы к тому, что каждый день нас будет ожидать город-«миллионник», поэтому сейчас и в дальнейшем стали относиться к «происходящему за окном» несколько прохладно.

Памятник Розенбауму в Челябинске

Белая река

Хотя Уфу, как поклонник ДДТ, я, конечно же, ждал: все-таки Белая река и Агидель – хоть и на CD 1996 года указаны, как синонимы, на самом деле оказались разными географическими объектами.

Белая река

Еще живя на Камчатке, я застал, как приезжали делегации из Башкирии и привозили в качестве гостинцев мед, называя его «башкиркская икра» - здесь мед продается на каждом углу, и он реально вкусный.

Башкирская «икра»

В Уфе мы остановились: необходимо было отдохнуть. Первым делом отправились в баню (реальный лайфхак: хотите узнать, чем живет город – идите в общественную баню), называется «Клуб 3000» - ре-ко-мен-дую! После мобилизации прошло уже несколько дней и мужчины говорили об СВО уже вполголоса, без бравады.

Обязательная пешая прогулка по городу явно указывала, что мы в центре национальной республики: надписи на двух языках – русском и башкирском. 

Надписи на двух языках встречаются повсеместно

Даже разметка на придомовой парковке с использованием национальных рисунков! 

«Национальная» разметка

Кстати, соседство русского и башкирского заметно даже в религиозных вопросах – мечеть здесь соседствует с РПЦ.

А еще башкиры очень любят петь: включите любой местный ТВ-канал и вы обязательно увидите клип местного исполнителя (на башкирском, естественно, языке), либо концертную запись. Причем, поют все подряд: молодые и пожилые, романсы и рэп, хорошо и отвратно.

Переночевав в Уфе, на следующее утро мы отправились на набережную Белой реки, чтобы посмотреть на памятник Салавату Юлаеву (лично мне это имя запомнилось еще лет 20 назад, когда одноименный клуб по хоккею с шайбой то и дело громил хабаровский «Амур»). 

Памятник Салавату Юлаеву

Несмотря на ранний час (вообще, очень удобно вставать на западе по дальневосточному времени – все успеваешь!) и дождливую погоду, на набережной было достаточно многолюдно – двухъярусные туристические автобусы то и дело подвозили жителей Москвы, которые отправлялись в «туры выходного дня» (позже мы то и дело встречали подобного рода рекламные призывы – «Проведи выходные в Казани», «Приезжай с семьей в Нижний!» и т.п.). Нам – дальневосточникам - увы, такое недоступно. И, конечно же, мы встретили певицу, которая снимала клип на свою песню (естественно, на башкирском языке), чтобы потом «крутить» его на местном канале.

Посмотрев на Белую реку с сопки (интересно, знают ли такое слово башкиры и вообще жители западных регионов?), и сравнив ее даже не с Амуром, а с любой другой дальневосточной рекой- Буреей или Зеей (начиная о Ангары в Иркутске, все эти сравнения не в пользу рек, кроме дальневосточных), мы выскочили на трассу в сторону Татарстана – здесь она хорошая, двухполосная в каждую сторону, с разделительной полосой (нам – дальневосточникам – ну, дальше вы поняли…).

Честно говоря, во всем нашем путешествии именно Татарстан вызывал лично у меня наибольший интерес. Впрочем, учитывая расстояния, вскоре (меньше, чем через день) мой интерес был удовлетворен. И при этом с лихвой.

…продолжение следует

Великий соболиный путь – 1

Великий соболиный путь – 2

Великий соболиный путь – 3

20 лет спустя. Как мушкетеры

Итак «Соболь» - бензин, коробка, грузовой микроавтобус. Единственное утешение – машина новая, на гарантии и прошла всего 10 тысяч км. Соорудили в грузовом отсеке спальник, сложили шмурдяк, убрали перегородку и заменили передний диван: в «Соболе» он в принципе не откидывается, поэтому мы взяли сидушку от старенького «Лит Айса» и поставили ее – регулируется, к тому же разворачивается на 180 градусов.

Навигаторы, зарядки, преобразователь 12/220 V – в салон и алга! («алга» в переводе с татарского «вперёд» – прим.ред.)

«Соболек»

Чтобы наверняка прочувствовать Дальний Восток, надо обязательно проехать всю трассу «Амур». Это непередаваемые ощущения, особенно, для жителей густонаселенных регионов: когда ты два дня пронзаешь тайгу и «смотришь кино про дорогу». Конечно, 20 лет назад экстрима было больше – никакой тебе сотовой связи, не взял с собой канистру бензина – сам виноват. Сейчас же неудобством считают, когда связь не 4G - интернет медленный.

На старую «федералку» мы все же заехали

Трасса «Амур», после того, как по ней от Хабаровска до Читы проехала желтая «Калина-спорт» (коих на самом деле было две) с Владимиром Владимировичем за рулем, долгое время была для дальневосточников, не особо избалованных хорошими дорогами, идеальной трассой: пусто, прямо, ровно. Собственно, из-за очень низкого трафика дорога долгое время оставалась действительно в хорошем состоянии, кроме… «амурских волн». Это такие участки, где дорога «гуляет», вспучивается и в результате идем волнами: ты такой едешь 140, а тут начинается – вверх, вниз, вверх, вниз. В результате – борозды на асфальте, образованные в процессе взаимодействия деталей автомобиля (как правило, картера или защиты ДВС) с асфальтовым покрытием. Если не гнать, то заметить эти «чиркаши» нетрудно и неприятного шорканья можно избежать. 

«Амурские волны» и «чиркаши»

Еще пару лет назад «амурскими волнами» славилась ЕАО в районе Лондоко, сейчас их там выправили, проверить свою подвеску можно теперь на границе Амурской области и Забайкалья – там, где «Амур» максимально забирается на север, в зону вечной мерзлоты.

В Забайкалье мерзлота и таяние грунта вообще много бед натворили на трассе. Чтобы как-то минимизировать разрушительное воздействие на дорогу, в некоторых местах стали устанавливать что-то вроде навесов из профлиста, которые собрали и положили возле дороги, но только не на землю, а на винтовые сваи. Мы долго гадали, для чего конструкция, и в итоге расспросили дорожных рабочих. Оказывается, это защита от солнца – «козырьки» не дают растопить мерзлоту, соответственно, дорога не «плывет».

Защита вечной мерзлоты от солнца

Кстати, выяснить это удалось не с первого раза - большинство дорожных рабочих плохо говорят по-русски, а местных жителей работа на свежем воздухе, видимо не привлекает. Да и мало их тут – местных. Плотность населения в Амурской области – 2,2 человека на квадратный километр. И это ещё неплохо: в среднем по Дальнему Востоку на этой же площади находится 1,2 «человека», а в Якутии и вовсе - 0,32.

«Амур» теперь вечно в ремонте

Дорога вообще – хорошая лакмусовая бумажка. По трафику сразу видно – насколько регион экономически активен. По машинам – насколько хорошо живут местные жители (к примеру до Новосибирска самые дорогие машины чаще всего имели на номерах индекс 24/124 – Красноярский край). По характеру перевозимого груза становится понятно – какие технологические процессы происходят. Невооруженным глазом видно, что тот самый «поворот на Восток» если и не произошел, то уж точно в процессе. И замещение одного импорта другим тоже: все больше вместо японских экскаваторов Hitachi и южнокорейских Hyundai везут китайские Sany, а на иностранных фурах теперь не увидишь номера Евросоюза, максимум – BY, KG и KZ.

Въезжаем в Забайкалье. Видно, что на стеле на границе регионов часть фразы закрашена: это последствия присоединения региона к Дальневосточному федеральному округу. Едем, вспоминая поговорки из разряда «Бог создал Ялту и Сочи, а черт – Сковородино и Могочу». Хотя как эти населенные пункты выглядят сегодня мы не знаем: трасса уже больше лет 10 проходит мимо, лишив местных жителей возможности зарабатывать придорожной торговлей.

Где-то на трассе

Тюрьму, кстати, декабристы строили себе сами. Позже дом Трубецких перенесли на то место, где была тюрьма, а от нее самой остался лишь забор.

Забор из «тех времен»

Вообще, вдоль трассы достопримечательностей немало: ГЭС в Новобурейском, космодром в Циолковском, Иволгинский дацан в Бурятии, но про них надо либо знать заранее, либо «курить интернет». Дорожных указателей, как на Сахалине здесь вы не найдете.

Нижнебурейская ГЭС

В Забайкалье примерно в районе Чернышевска, где, по легенде, «перегонщики» в свое время целовали асфальт, изрядно подустав от зубо-, стойко-, амортизатородробильной «федералки» в гравийном исполнении, которая начиналась от Биробиджана и заканчивалась здесь, происходит первая «смена картинки»: взору открываются расчудесные виды в виде знаменитых забайкальских степей. 

Бурятия. Вид на Селенгу со «Спящего льва»

Следующая смена декораций – в Бурятии, где к уже ставшим привычными видам степей и табунов лошадей добавляются дацаны, в том числе, и самый крупный в России – Иволгинский. Заночевав у его стен, наутро мы посетили дацан и уже в полдень, проскочив мокрый и затянутый туманом Байкал,  покинули просторы Дальнего Востока.

Иволгинский дацан

Продолжение следует…