— Михаил, поздравляем вас с победой! Вы ожидали, что заберете главный приз?

— Спасибо! Да, я понимал, что шансы у нас достаточно высокие, потому что походы наши не простые, а где-то даже суровые. Это не просто однодневный поход на гору или сплав на речке. В фильме «Воспитание туризмом» детская группа на лыжах на протяжении недели преодолевает препятствия на пути к горной вершине Баджал Верхнебуреинского района – это север Хабаровского края. Температура была 30-35 градусов мороза. Они несли все свои вещи сами (вес рюкзака от 14 до 24 килограммов). Днем мы шли по маршруту все вместе, а ночью дети жили автономно – им был установлен запрет подходить ко взрослому лагерю ближе, чем на 200 метров. Вот тут и начинается воспитание туризмом, закаляется характер и сила воли. Ребята самостоятельно ставили лагерь, варили себе еду, пилили дрова двуручной пилой по три часа, чтобы не замерзнуть ночью. 

Также ночью нужно дежурить по очереди. Привычная жизнь остаётся где-то далеко. В гаджетах не позалипаешь – телефоны сели на морозе. Чтобы зритель смог прожить вместе с нами эти эмоции, прочувствовать трудности, мне нужно было сделать мощную съёмку. То есть, доставать камеру даже в самые трудные моменты, когда холод и ветер, поднимать квадрокоптер, когда его заворачивало порывами ветра, и он мог в любой момент удариться об гору. 

– Наверное, вам помогла ваша насмотренность? Ведь фестиваль фильмов и фотографий «Грань: путешествия, приключения, экстрим», который вы проводите уже 18 лет очень похож на конкурс «Дальний Восток - Земля приключений».

– Конечно, за 18 лет просмотров пришло понимание, что в фильме необходимо сконцентрировать самые яркие моменты. Я знал, что следует чередовать кадры: дальний, крупный, средний. Обязательно должны быть «лайфы», эмоции детей. Ну и помимо этого, конечно, важно поймать какие-то экстремальные моменты. 

– Миллион рублей солидная сумма! Расскажите, как вы ее потратите? 

– Ну как вы думаете? Вот представьте, мы некоммерческая организация, нам всегда есть куда потратить деньги. Если более точно, то у нас автопарк «больной». Без машины – никак. Она нужна для того, чтобы на ней доставлять детей в точку старта пешего или водного путешествия. Наш автобус «Форд Транзит» мы в шутку называем – «недвижимость». Чтобы починить его требуется больше денег, чем мы выиграли – замена двигателя и других запчастей. 

– Можете рассказать, как родился фестиваль фильмов «Грань»?

– Все случилось как-то само собой. У многих походников есть видео с путешествий и была потребность ими делиться, показывать, рассказывать. Однажды мы устроили просмотр любительских роликов. Собрались в театре юного зрителя, посмотрели около 20 фильмов и здесь же авторы рассказали о них. И вы знаете, настолько это зашло людям – они встретились в одном месте, не где-то в лесу, а в культурном учреждении. Я тогда понял – всё, это начало чего-то глобального. В этом году фестиваль стал 18 по счету. В нем поучаствовало 50 городов России. Это, можно сказать, наша визитная карточка. У нас часто спрашивают советы туристы из разных регионов как такое организовать у себя. 

– С фестивалем понятно. А как вы стали детским тренером по туризму? Как стали с помощью походов воспитывать детей?

– Центр социальной адаптации молодежи «Грань» появился в 2000 году. Тогда я работал начальником службы безопасности, получал достойную зарплату, но с каждым днем все сильнее понимал, что это не мое. Меня тянуло в сферу туризма, я чувствовал, что проживаю не свою жизнь. И вот мне было уже около 30 лет, я оставил нелюбимую работу, основал центр «Грань» и стал заниматься с детьми, водить их в походы, объяснять технику безопасности в лесу, учить разводить костёр и ставить палатку. Контакт с детьми как-то сразу получалось наладить. Во многом помогло педагогическое образование – по диплому я учитель физической культуры. Сейчас я также мастер спорта по спортивному туризму, руководитель походов шестой категории сложности. 

– Почему вы решили сконцентрироваться именно на ребятах из детских домов?

– Когда я только начинал свой путь в центре «Грань», то столкнулся лично с проблемой сиротства. Ребята ходили на занятия и потом признались, что они из детского дома, что у них нет семьи, родителей. Захотелось как-то им помочь. И это помощь продолжается уже более 25 лет. Походы учат преодолевать трудности, выживать в трудных условиях, закаляют дух! Трудности, как известно, сближают. Поэтому часто ребята после походов продолжают общаться, дружить. Со многими ребятами и мы поддерживаем связь до сих пор: у кого-то я стал крестным детей, кто-то из моих ребят сейчас на СВО.

– Ваш фильм оказался не только вдохновляющим, но и еще довольно личным, можно сказать семейным, ведь в нем можно увидеть табличку с именем вашего отца. Можете рассказать, когда и почему она была установлена на Баджале?

– Отец всегда говорил всем своим друзьям туристам: «Когда придет время, наберу хорошего чая в рюкзак и пойду на одну красивую гору. Буду сидеть, пить чай и любоваться окрестностями… Пока не кончится чай и жизнь». Когда отца не стало (2005 год, инфаркт. Михаилу Васильевичу было 60 лет), его друзья - команда «Дальневосточного клуба путешественников» во главе с Анатолием Базановым решила посвятить вершину Баджала высотой 2260 м моему отцу. При изучении крупномасштабных географических карт выяснилось, что на этой вершине нет геодезического знака. И действительно, когда они поднялись на гору, там не нашли тура и вообще каких-либо следов пребывания человека. По праву первовосходителей они назвали вершину Михаил Непогодин. Я смог подняться на нее в 2017 году и поставить там памятный знак, а мой сын Александр увидел этот знак в лыжном походе 2024 года. Его эмоции запечатлены в ролике.

– Можно сказать что у вас туристическая династия?

– Конечно! Мама – альпинист, папа – первопроходец всевозможных рек Хабаровского края. Это душа туризма края, вокруг него объединялись все люди. У меня жизнь просто не могла сложиться по-другому. В 9 месяцев меня родители взяли на первые туристические соревнования. Я лежал в кустах и меня ели комары, меня нянчили все туристы Хабаровского края. У моего отца был настоящий дар – «заражать» туризмом и, мне кажется, я его унаследовал. 

Такая же судьба у моего сына Александра. Он также родился в семье туристов, поэтому путешествовал уже в самом маленьком возрасте по горным рекам нашего региона. Сейчас мы ведем секцию вместе с ним. Учим детей ходить в походы: на велосипедах, каяках, катамаранах, спускаться в пещеры и ходить пешком в горы. Я уже четырежды дедушка – три внучки и совсем недавно родился внук! Можете сами догадаться какое их ждет будущее. (Смеется) 

– Михаил, в завершении расскажите о ваших планах?

– Сейчас мы плотно занимаемся нашим социальным проектом, который называется также как и ролик-победитель «Воспитание туризмом». В его рамках Центр «Грань» приезжает в гости к детским домам Дальнего Востока. Цель – сводить детишек в походы, показать, что это такое, а еще поделиться своим опытом с педагогами, чтобы, когда мы уедем, они могли покорять разные маршруты. Мы уже съездили в рамках этого проекта на Сахалин, впереди еще Чукотка, Камчатка. Чтобы все получилось, я когда был на ВЭФ-2024 поймал двух губернаторов за руки – Бурятии и Чукотки и сказал: «Мы едем к вам в гости!» Они, конечно, были только за. Этот проект мы делаем своими силами, грант не получилось взять, так как себестоимость поездок довольно высокая.

 – Желаем вам удачи!

— Виктор, расскажите о себе пожалуйста.

— Я сам родом из Волгограда, работаю пилотом. В этом году мне исполнилось 30 лет. На Дальний Восток я приехал в 2018 году, и с тех пор живу здесь.

— Как туризм появился вашей жизни? Это сразу были путешествия на воде?

— Водная стихия в моей жизни появилась не сразу. Как у многих, в детстве у нас в семье приучали к походам, кострам, палаткам — советский такой туризм. Но к воде пришёл позже. Всё началось с того, что моя будущая супруга Алена познакомила меня с сапами. Сначала я скептически отнёсся — показалось, что это что-то «пенсионерское», а я тогда занимался парашютным спортом, мотоцикл был. Но всё-таки попробовал — и как-то понемногу затянуло: сначала сапы, потом бассейн, фридайвинг.

Постепенно пришло осознание, что если меня тянет к воде, то надо научиться по ней перемещаться. Сначала отучился на моторное судно, потом стал интересоваться парусными яхтами. Алена подарила мне сертификат на обучение вождению маломерных судов, я прошел его и понял, что хочу большего.

На парусное судно я учился уже сам. Оказалось, что закон позволяет сдавать экзамен экстерном. Я просто изучил правила, освежил знания, немного дополнил по яхтам, прокатился один раз с другом на маленькой яхточке, посмотрел, как управлять парусом. Потом сдал экзамен — и получил удостоверение. Правда, на катамаран вообще не нужно никаких документов — он считается спортивным снарядом. Но я всё это делал не для галочки — для себя и для того, чтобы супруга чувствовала себя спокойнее.

— Какой урок вы из своего путешествия для себя вынесли? Что-то, о чем вы не догадывались пока готовились, что-то, что пришло уже после похода?

— Основной урок, который я из этого всего извлек, что мир абсолютно открыт всем нам в плане взаимодействия с ним. Не нужно бояться делать. Нужно иметь внутреннюю свободу, чтобы просто взаимодействовать с миром, и тогда он будет откликаться. Мир открыт каждому! Все ограничения — в голове. Мы не были профессиональными яхтсменами, не ходили в экспедиции. Просто поставили цель, и за два с лишним месяца всё подготовили и вышли в плавание.

Само путешествие — это результат серьёзного внутреннего сдвига. Я понял, что упёрся в потолок, мне стало тесно в привычной жизни, и захотелось всё кардинально поменять. Но просто уйти с работы не так-то просто — нужно подготовить почву. Мы решились: два месяца подготовки — и вот мы уже на воде.

Из затрат — вышло более полумиллиона рублей, из них около 300 тысяч — свои, 200 — заняли у родителей. Это был не туристический тур, а самостоятельная экспедиция. Всё закупали сами: катамаран, электростанцию, рации, прочее оборудование. Первые пробные выходы сделали в августе, когда катамаран только пришёл. Я сам собрал его, сначала вышел на два километра — просто почувствовать.

— С каким чувством отходили от берега?

— Когда отходили от берега, чувства были смешанные: с одной стороны — эйфория, что мы сделали это, а с другой — груз ответственности. Я вёз жену, собаку, технику. Переживал за возможный оверкиль. Нужно сделать, отдельное отступление, касаемо именно катамаранов. У них есть одна очень такая интересная особенность, в отличие от килевых яхт. Она называется оверкиль. Он может перевернуться. И если обычная яхта килевая, она просто ложится под ветер и все, катамаран не обладает способностью крениться. И когда ветер пересиливает силу тяжести катамарана, он просто становится на один баллон и дальше либо он переворачивается, либо если хватает сноровки, ты успеешь ослабить парус. И вот этот момент я переживал очень сильно: когда катамаран переворачивается, мачта у него полая, она начинает наполняться водой. И перевернуть его обратно уже нереально. В нашем случае оверкиль грозил полным провалом всей экспедиции.

Вот все вот эти вещи, они у меня постоянно были в голове. Плюс, когда мы оставались на стоянке, не везде можно было вытащить его на берег. То есть, вообще, когда идешь двумя мужиками, то вытащить катамаран на берег проблем на составляет. Зашвартовал его и никакая непогода ему не страшна.

Но со мной была хрупкая Алена и наша такса, и в одиночку у меня не всегда получалось вытащить катамаран на сушу полностью. Пару раз было, что я его либо оставлял на мелководье, либо он был вытащен только наполовину. И ночью спишь, слышишь, поднимаются волны. Его начинает бить о берег. И сна нету. Ты переживаешь, как бы его об этот берег не разбило, не повредило. Все это достаточно нервно было.

— «Дальний Восток — земля приключений» конкурс многогранный, но одна из его главных целей — показать регион тем, кто думает, что это что-то дикое и недоступное. Хотя да, места тут дикие, но в этом и прелесть. Вот ваш фильм посмотрят, скажем, москвичи, скажут: «О, легко! Сядем на катамаран и поплывём». Что бы вы им сказали?

— В первую очередь, обратиться к нам за консультацией (улыбается). А если серьёзно, главное — это вода. Пресная вода. Можно сколько угодно говорить про фальшфейеры, солнечные станции и связь, но человек на 75% состоит из воды. И не дай бог оказаться на острове без неё. У нас был случай — вроде простая ситуация, но неприятная. Мы с Аленой на сапах добрались до острова Скрыплёва, хотели задержаться на 10 минут. Обычно я всегда беру с собой нож и огонь — зажигалку или спички. Всегда. А в этот раз решил, что «да ну, ненадолго же». И, как назло, поднялась плохая погода, не шторм, но на сапах точно не вернуться. И вот сидим мы на острове, воды литр, огня нет, ножа нет, и я ощущаю себя максимально уязвимым. С тех пор я чётко знаю: нож — лучше два, огонь, и вода. Без этого — никуда.

Поэтому, отправляясь в эту экспедицию, мы всё просчитывали. На троих, включая собаку, нужно 20 литров воды в сутки. Это и питьё, и еда, и гигиена. Мы взяли с собой 60 литров воды — этого хватало на трое суток. Потом пополняли запасы в заранее продуманных точках. Изучили, где родники, ключи, где можно набрать воду — и всё это отмечали заранее. Вода — это жизнь, и к ней относиться надо соответственно.

— Что скажете о беспечных туристах, которые приедут, возьмут в аренду катамаран и пойдут в море?

— Теоретически, можно. Но, по-хорошему, нужно хотя бы минимальное понимание. Хотел было сказать: «Надо выучить правила судовождения», но по факту — их почти никто не соблюдает. Мы как парусное судно по закону имеем преимущество на воде. Даже перед огромными катерами с мощными моторами. Потому что мы под парусом, зависим от ветра. Но на деле — всем плевать. И здесь важно не столько знание правил, сколько здравый смысл.

Если бы я, к примеру, сдавал катамаран в аренду, я бы обязательно разговаривал с людьми. Узнал бы, зачем им это: они хотят покататься ради спорта или просто устроить пьянку в заливе? Полностью подготовить человека невозможно, но хотя бы проверить мотивацию — это важно. Даже на сапах, казалось бы, безопасная штука — люди умудряются попадать в передряги. А в море — всё серьёзнее.

— Почему фильм о вашем путешествии называется «Дом»?

— Потому что мы хотели сломать стереотип. Дом — это не точка на карте, не квартира, не дача. Дом — это место, где ты чувствуешь любовь. Где ты заботишься о пространстве, как о чём-то своём. Мы, например, вывозили мусор из всех стоянок. Взяли с собой строительные мешки и набили четыре по 200 литров. Это тоже про дом. Если ты считаешь это место своим, ты за ним следишь, стараешься сделать лучше. Вот о чём фильм.

— Вы упомянули, что хотели изменить свою жизнь. Можно ли сказать, что участие в конкурсе вас в этом направлении «развернуло»?

— Думаю, да. Сам факт участия — уже толчок. Даже без победы — сам подход, сама подготовка, сам опыт. Мы с Аленой спорили во время подготовки, мол, зачем всё это. А я ей говорил: «Даже если не выиграем — снимем фильм. Он найдёт отклик, его увидят, это не пропадёт зря». И, как видите, не пропало.

— То есть конкурс стал для вас настоящей поворотной точкой?

— Однозначно. Мы победили в номинации, и пошёл мощный отклик. Телевидение, интервью — всего этого я не ожидал. Это стал мой первый кейс, как сейчас модно говорить. Первая точка опоры. Сейчас развиваю телеграм-канал, YouTube, монтирую новый ролик. И когда ко мне кто-то заходит на канал и спрашивает: «А ты кто вообще такой?» — вот мой ответ. У меня есть опыт, есть проект, есть продукт. Это уже портфолио.

— То есть вы действительно планируете менять профессию?

— Да, сейчас всё движется именно в эту сторону. Работаю над созданием блога, информационного продукта. Потому что без блога сейчас — никуда. Это и визитка, и портфолио, и точка входа для любой коллаборации.
Нам уже предложили стать амбассадорами местной компании — они делают туристическую одежду. Мы попробуем себя и в других проектах, с другими брендами. И это только начало.

– Елена, как часто вы путешествуете вместе с сыном?

– Путешествуем очень часто, с его рождения – сначала конечно были вынужденные перелеты в борьбе за его глаза – в год по пять перелетов в одну сторону. Между этими перелетами летали отдыхать чаще за границу, но летом всегда путешествуем по Камчатке. Это наш любимый сезон, есть возможность воссоединиться с природой, Сереже показываем горячие источники, поднимаемся на вулканы (не на вершину, конечно), ходим на рыбалку, за ягодами, осваиваем греблю на лодке. В этом году хотим научить его кататься на сапе по озеру. Тут мне и самой придется осваивать, чтобы ему лучше объяснить, как правильно стоять на сапе и как грести веслом, для этого я сама закрываю глаза и пытаюсь все проделать, не опираясь на зрение.

– Что для Сережи самое ценное в путешествиях

– Ему важен результат. Мы, зрячие, когда идем в походы, то наслаждаемся шикарными видами, а для него это недоступно, ему надо все трогать, так как руки заменяют глаза, чтобы составлять картину мира. Поймал навагу – надо ощупать, нарвал наощупь ягод – попробовать, прикоснуться к каждому камешку, на дерево залезть, зарыться в горячий песок, побегать от волн, искупаться в термальных источниках. 

Так он лучше развивается и понимает природу. На большие расстояния не ходим – тяжело. Мне приходится очень много говорить, рассказывать обо всем вокруг, рассказывать какой мир и объяснять законы природы. Я его глаза. Попробуйте закрыть глаза и поймете, что мир незрячего не такой красочный, пока вам кто-то что-то о нем не расскажет, не вдохновит. Он все запоминает, впитывает. Часто возвращаемся в те места, где уже были – ему, чтобы вспомнить, надо вернуться, он не может помнить наши путешествия так, как помним их мы, имеющие зрение. Когда проходим те же маршруты, он не только вспоминает, но и открывает что-то новое – он взрослеет, мировоззрение меняется, иначе смотрит на мир. Наши путешествия всегда проходят очень позитивно. Сереже очень нравится ходить в походы, он радуется, в голове представляет и улыбается.

– Как он сам описывает свои ощущения в путешествиях?

– Сережа очень молчаливый, скромный. И среди зрячих детей бывают те, кто охотно общается и открыт ко всем, а бывают немного замкнутые и неразговорчивые. Сережа просто улыбается. Он привык слушать и молчать. Хотя он многое знает, у него математический склад ума, он может объяснить, например, как заходит солнце, знает физику и географию, изучает высшую математику, он прекрасно объясняет и хорошо развит для своего возраста. Занимается плаванием, играет на синтезаторе, у него прекрасный слух и голос – преподаватели в музыкальной школе за него борются.

– Вам в целом тяжело приходится в путешествиях или вы уже опытные туристы и все отлажено?

– В походы с нами ходит папа, он и лодку надует, и костер разведет, пока мы с Сережей исследуем местность. Муж живет на Камчатке, работает, а в Москву к нам прилетает на время, но летом мы всегда вместе. Еще всегда с нами наша собака джек-рассел-терьер по кличке Джек. Завели мы его исключительно для Сережи. У него до школы столько энергии было! Раньше был лабрадор, но тот очень спокойный, а Джек настолько же энергичен, насколько и Сережа, они вместе бегают. Причем, собака понимает, что ребенок незрячий, заботится о нем, носки подбирает, которые он не туда положит. В походах Сережа абсолютно во всем помогает – дрова собрать, тяжести унести, мусор убрать. 

За грибами ездим и ягодами – Сережа, когда устает, садится в машину – и каждые 10 минут нам сигналит, чтобы мы могли ориентироваться и не потерялись. Положа руку на сердце, конечно это все очень тяжело. Меня понимают только те, кто сталкивался с незрячими детьми. И у самой здоровья нет, инсульт был и онкология. Но я со всем справилась. Отдохнуть смогу, наверное, только когда Сережа вырастет и женится.

– Как Сережа адаптируется к новым местам?

– С адаптацией сложностей не возникает. Он ориентируется в новом помещении очень быстро, достаточно только рассказать, где что находится, и он идет обследовать пространство. На улице предпочитает ходить без трости – хочет быть как все. Но я все же настаиваю – нужно, чтобы окружающие понимали, что перед ними незрячий человек.  

– Как вы узнали о конкурсе?

– В позапрошлом году впервые что-то услышала, потом забыла и перед Новым годом случайно наткнулась на информацию в интернете. Подумала, почему нет? У меня много съемок за лето прошлого года. И попробовала склеить фильм, освоила простенькую программу, научилась обрезать, вставлять фото и видео. Подложенная в ролике музыка – именно то, что подходило тогда под мое настроение: грусть оттого, что лето прошло, что ребенок подрастает, что не видит этот прекрасный мир…. Много эмоций было вложено. Сначала отправила своим близким – все смотрели и плакали. Я думала, что на наш фильм внимания не обратят, такой он простой, домашний. Но, как видите, обратили.

– Какой вы получили приз и как порадовали Сережу?

– Приз – 75 тыс. рублей и большой рюкзак со снаряжением для туристического похода. Сережа мечтал о печатной машинке Брайля, необходимой ему для учебы, которая стоит 150 тыс. и которую я ему пообещала с призовых денег. Он расстроился, что на машинку не хватает. Но папа ее купил еще перед награждением, ее должны были доставить на следующий день. Когда мы ему об этом сообщили, он так обрадовался! Знаете, его всегда выдают глаза – хоть они и не видят, но они начинают светиться от радости и счастья.

– Будете еще в этом конкурсе участвовать?

– Сережа хочет. Но для этого мне надо учиться делать более профессиональные фильмы. Я очень рада, что у нас появился проект про путешествия на Дальнем Востоке. Хочу сказать, что, хоть у Сережи будущее только в Москве, уезжать с Камчатки он не хочет. Всегда говорит, что хочет домой – на Камчатку.

— Анастасия, расскажите, пожалуйста, про себя, кем работаете, чем увлекаетесь?

— Мне 25 лет, по образованию я программный инженер. Работаю по профессии, параллельно серьезно увлекаюсь творческими ремеслами. Обычно берусь за все, что нравится, с намерением создать что-то творческое, что-то авторское.

— Программный инженер это…?

— Программист. Программист-разработчик. Я пишу код, несколько лет проработала в большой компании, довольно известной, потом ушла во фриланс, появилось больше свободного времени, чтобы творчеством заниматься — музыкой, видео, рисунками, графикой. Сейчас вот больше сконцентрировалась на видео и музыке. Особенно на музыке. Хочется преуспеть в композиторской части.

Мои увлечения, наверное, из семьи пошли. У меня дедушка, бабушка, скульпторы, художники, и вот, видимо, что-то такое зародилось, поселилось.

— Давно ли «пешеходите», где были, как надолго обычно выходите? Откуда тяга к походам?

— Это все со студенчества: мой факультет устраивал, и до сих пор устраивает ежегодные летние походы выходного дня: там отмечается конец учебного года с гитарами, с большим костром, с чучелом, сжигаются конспекты, в общем, весело. Тогда и вдохновилась первыми походами с ночевкой. Дальше из любопытства записалась в базовую школу спортивного туризма. А лес, природа с малых лет нравится. Я думаю, что это потому, что ребенком много времени в деревне проводила.

В какой-то момент произошел уклон в спортивный туризм, сходила в свой первый категорийный поход. Там поняла, что очень нравится формат путешествий надолго, то есть где-то на две недели.

Вот сейчас ходим с молодым человеком обычно: либо вдвоем, либо с компанией, сами строим маршруты. Когда отпуск позволяет, на пару недель пару раз в год.

Либо на выходные в подмосковный лес. Так проще бывает.

— Подмосковный лес? Он еще есть?

— Если знать места, можно найти.

— Где ещё вы ходили?

— По Карелии, вдоль Байкала, по Алтаю. В этом году Камчатка, но там был не пеший поход, это скорее мы для собственного удовольствия с друзьями ездили, там чередовались палатки и гостиницы.

— Фильм, с которым вы победили, вы снимали его уже с прицелом «Дальний Восток — Земля приключений», или просто хотели накопить видео и сделать для только для себя, для близких?

— Этим летом, у меня появилось желание поучаствовать в каком-нибудь конкурсе видеоработ, и я целенаправленно искала состязания ради дополнительной мотивации, чтобы совершенствоваться в музыке, в видеографии. Нашла «Дальний Восток — Земля приключений», поспрашивала друзей из турклуба, планирует ли кто-то по Дальнему Востоку вести походы категорийные, но таких вариантов не нашла, потому что в целом для нас это далеко. Дальний Восток — это далеко. У нас обычно отдают предпочтение Краснодарскому краю, Хибинам, Южному Уралу, локациям, которые территориально ближе.

Поэтому нашли коммерческое предложение — поход по Кунаширу, нам все понравилось: план, маршрут, поэтому долго не сомневались.

— И сценарий для фильма писали?

— У меня был список из 20 пунктов, которые точно хочу снять. В итоге из задуманного я сняла от силы сцены 3−4. И я знала, что будет задумка с дневником: то есть я уже брала с собой дневник, какие-то там делала заметки, помечания, что-то снимала с ним.

— Вы его реально вели? Как только силы находили?

— Насколько могла, настолько и вела. У нас там был насыщенный маршрут, мало остановок для отдыха, но, когда могла что-то записывала, потом уже дома что-то дорисовывала. У нас еще ТГ-канал есть, мы там описываем наши походы подробно, есть опыт вести какие-то записи, чтобы потом это в нашем телеграм-канале запостить, поэтому не сильно была разница вести это в тетрадке или в телефонной заметке.

— Когда вы одна или с компанией где-то «глубоко» на природе, есть ли разница, где это место географически – Карелия, или Дальний Восток? Не столько по различию ландшафта, а по ощущению оторванности от цивилизации?

— Оторванность от цивилизации я измеряю тем, как часто на маршруте у меня есть возможность сказать маме, что мы живы и здоровы. Кстати, наш ТГ-канал так и называется «Мам, мы в порядке». А так, наверное, разницы для меня почти нет. Я упомянула уже, что и в Подмосковье есть где погулять. И я открыла для себя, что даже в ста километрах от Москвы можно обнаружить место, где и мобильная связь пропадет наглухо, и навстречу идущий человек покажется диковинкой.

— Вернемся на Кунашир. Как сам поход проходил?

— Это был такой классический поход со всеми классическими сложностями походными вроде плохой погоды, облако гнуса могло где-то встретиться. В целом было непросто, но не сказать, чтоб чрезмерно тяжело.

— Судя по Вашему фильму, главной «занозой в душе» стал отказ от восхождения на Тятю из-за ухудшения погоды, а какие еще «занозы» можете припомнить — хорошие, плохие?

— Самая больная заноза у меня была от шиповника в пальце ноги! А так, даже то, что мы на Тятю не поднялись, я бы не назвала это каким-то плохим исходом, потому что вот такие неудачные восхождения, они, мне кажется, даже ярче запоминаются.

Кстати, помимо самого восхождения, сам спуск был запоминающимся. Я его мало засняла, но он же проходил через мёртвый лес, я об этом ролике говорила, и мёртвый лес в тумане, в такую плохую погоду, он выглядит настолько завораживающе, что очень сильно в голове откладывается. Я вот грущу что это не получилось запечатлеть я бы на этом сделала акцент в ролике, но там из-за тумана и вулканической пыли, у нас лица и одежда были измазаны черным, поэтому я боялась доставать лишний раз камеру, думала, что она не переживет такие испытания.

— В фильме звучит Ваша песня «Я в себя впитаю Тихий океан». Она писалась прямо там на месте? Гитару с собой брали?

— В этот раз мы с собой не брали музыкальные инструменты, хотя, когда выходим в Подмосковье, иногда берем. Укулеле обычно таскаем просто для атмосферы. Хотя даже не всегда на ней играем, просто как талисман с собой берем.

Про песню — музыкальный мотив зародился там. Какие-то строки также на Кунашире придумались, а потом все это оформилось в итоговую песню дома.

Я стилизовала ее под простые гитарные аккорды, чтобы ее можно было легко исполнять в походе. Я не привыкла исполнять публично что-то собственного сочинения именно голосом. Для меня это какой-то новый уровень откровения, поэтому я до сих пор с трудом ее переслушиваю. Она для такая получилась слишком личная.

Вообще в фильме вся закадровая музыка моя. И мне больше нравится композиция, под которую я начинаю свой рассказ, под которую ныряю в бамбучник.

— Вернётесь еще на Кунашир, или «галочка поставлена, маршрут пройден», теперь на очереди другая локация?

— Мест разных, которые мы еще не посмотрели очень много. И остров Сахалин мы не видели толком — там были проездом, остальные Курильские острова не видели, в целом Дальний Восток не посмотрели. Поэтому столько мест еще которые можно посетить, но Кунашир понравился и, если появится возможность, предложение какое-то я бы вернулась. Может быть, во вторую попытку восхождения Тятя оказался бы к нам благосклоннее…

— Вы говорите, Дальний Восток далеко, а в чем именно эта далекость? В долгом перелете?

— Я думаю, это психологический фактор, как бы гораздо проще себе разрешить поехать куда-то поближе, потому что это ближе! Может еще большая разница по времени играет роль… Все же думаю, лично для меня это психологический фактор — сложно разрешить себе поехать так далеко, как будто бы на край света. Но, как видите, это преодолимо!

– Таисия, студия «Ойуулук» открылась в 2022 году. Сколько с того времени вы создали проектов?

– Анимационная студия образовалась на базе компании «Мультидитек», которая на тот момент занималась издательством интерактивных детских 3D-книг с дополненной реальностью. В основе таких книг было создание цифрового 3D-контента, и мы также делали небольшие мультики. Со временем, став резидентом технопарка «Якутия», мы переформатировали бизнес в сторону создания полноценных анимационных сериалов и короткометражных анимационных фильмов. «Ойуулук» переводится как «мультик, мультфильм», это относительно новое слово в якутском языке. Мы тоже компания молодая, энергичная и творческая. За три года мы реализовали около 20 анимационных сериалов и короткометражных фильмов – это более 500 минут анимации (в анимационном мире принято считать успехи в количестве произведенных минут). Для региональной студии это очень хороший показатель. Наши проекты в основном на якутском языке и на языках коренных малочисленных народов севера.

– На чем вы делаете акцент при создании мультфильмов и где берете идеи для контента?

– На Севере есть очень много уникальных сказок, красивых легенд и мифов, о которых хочется рассказывать, тем самым сохраняя для потомков культуру, быт и языки коренных малочисленных народов, проживающих на территории Якутии, на всем Дальнем Востоке и в Арктике. Помимо сказочного фольклора, мы придумываем и свои уникальные истории, а также разрабатываем и создаем образовательные проекты для детей младшего возраста в технике 2D и 3D анимации. Наша аудитория – дети от трех до семи лет и ученики начальной школы. Например, у нас есть замечательный проект по сказкам народов севера «Хотугу Остуоруйаалар» («Северные сказки»). Главные персонажи –северные зайчата и их мама, которая рассказывает сказки перед сном. «Северные сказки» созданы по мотивам сказок, легенд и мифов народов Севера. Они несут в себе не только увлекательные сюжеты, но и важные уроки, которые помогут детям лучше понять мир вокруг. Этот проект один из самых качественных, выполнен в технике 3D анимации. Мы планируем перевести его на русский язык и продвигать на федеральный рынок.

– Передавая фольклор очень важно использовать исторически точные детали, как вы этого добиваетесь?

– Мы очень хорошо чувствуем Север, наш народ, наш менталитет. В сказках стараемся отразить эту аутентичность, показать быт нашего народа – в орнаментах, цветах, одежде украшениях, еде, музыкальных инструментах. Пытаемся все детали представить зрителю максимально точно. Мы уделяем очень много времени работе с экспертами, получаем консультации хранителей обычаев, языка, привлекаем много экспертов по каждой народности – переводчиков, фольклористов.

– Рисуете вручную или используете искусственный интеллект?

– Рисуем только вручную, не пользуемся технологиями ИИ. Анимация – это ручной труд, творчество, его никакая машина не может заменить. Мы всегда предъявляем к себе высокие требования по художественной части – прежде, чем нарисовать фон или персонажа, мы очень долго прорабатываем детали, чтобы наша картинка была максимально привлекательна. Нам очень нравится советская школа мультипликации, хотим прививать вкус нашему зрителю, воспитывать через качественную картинку, достоверные фоны и цвета. То, что есть сейчас в интернете – нечему глазу зацепиться.

– Что необходимо для создания мультфильма?

– «Ойуулок» как студия полного цикла производит не только саму анимацию, мы ищем идеи, рисуем, пишем сценарии, занимаемся звуком: производство от «А» до «Я». При разработке любой анимации задействованы не только аниматоры и художники. Это еще специалисты по звуку, актеры озвучивания, режиссер, композитор, сценарист. Мы за то, чтобы каждый специалист занимался только своим делом. Отдельно отмечу, что для художника важно иметь вкус, поставленную руку, опыт, насмотренность. Очень важна хорошая команда. У нас с этим все хорошо! Мы гордимся тем, что все наши специалисты – это 15 человек – наши местные якутские кадры.

– Сколько времени уходит на создание одного мультфильма?

– Производство пятиминутного мультфильма занимает не меньше месяца, и участие в процессе принимают десятки людей. А если мы говорим о разработке концепции проекта, то может уйти и до полугода. Если анимационный сериал из 10 серий, то это займет не меньше года. Долгий процесс, 50 минут анимации производится около года.

– Где можно посмотреть ваши мультфильмы?

– На популярных видеохостингах, на местных якутских телеканалах, приглашаем на массовые просмотры детей и родителей в свою студию. Родителям очень нравится, и дети с удовольствием смотрят. В этом году намерены выйти на федеральный рынок, будем дублировать на русский язык. Анимация имеет большой экспортный потенциал.

Трейлер мультфильма «Ытык чороон» («Священный чороон»)

Камчатка не единожды становилась декорацией для кино — стоит вспомнить хотя бы советскую классику — ленту «Земля Санникова». Был с десяток и других, не таких известных, а первый художественный фильм— «Девушка с Камчатки» — на полуострове сняли в 1936 году. Но с полноценным кинопроизводством тут не задалось. И вдруг — киностудия. И не в столице региона, а в 300 километрах от нее — в поселке Мильково с населением 8 000 человек.

Руководит студией «Блик» Евгений Терновых. Начал снимать в 15 лет, и тогда никто не верил, что история продлится хотя бы год. Сейчас Евгению 25. За это время «Блик» выпустил восемь полнометражных фильмов и работает над пятью короткометражными проектами. Евгений закончил обучение на режиссера в Москве и вернулся в Мильково. «Не важно, где ты живешь, важно, что ты делаешь», говорит он. Также как он думают и его коллеги по цеху — ровесники и подростки, делающие вместе с ним большое кино.

Первый шаг

Дебютный фильм «Непоседы» появился в 2018 году — это история, основанная на реальных событиях, о подростках в сложных жизненных ситуациях. Все актеры были из Мильково, впрочем, и сейчас перед камерой — обычные жители камчатских сел. Такой кастинг стал визитной карточкой «Блика».

– Ребята играли естественно. Они играли самих себя, не изображали кого-то, возможно поэтому у них и получалось. Кстати, исполнитель главной роли Юрий Обсоков поступил на актерское в Санкт-Петербург. Опыт в кино ему однозначно помог, – рассказывает руководитель «Блика».

«Непоседы» заняли второе место на молодежном кинофестивале «Свет миру» в Ярославской области и первое место на международном кинофестивале «Отцы и дети». Картина была признана лучшей в номинации «Лучший игровой полнометражный фильм». Также фильм стал номинантом на международном фестивале The Lift-Off в Великобритании.

В 2023 году студия выиграла краевой грант на создание киноальманаха «Камчатка – это…» из пяти короткометражек, действие которых происходит в пяти сёлах: Эссо, Ключи, Усть-Камчатск, Соболево, Устьевое. Для съемок каждого фильма команда выезжала в эти поселки, там общались с местными, на ходу создавали сценарий и сразу приступали к съёмкам.

– В Ключах почти все рассказали историю про извержение вулкана Шивелуч в 2023 году, – рассказывает Евгений. — Село накрыло пеплом и люди жили какое-то время в темноте, а потом все вместе вышли чистить улицы. Так и родилась идея короткометражки. По сюжету молодежь рассказывает школьному психологу на дистанционном уроке все свои мысли по поводу родного поселка: кто-то хочет уехать, а кто-то — остаться. Получился психологический триллер.

Кстати, фильмы появляются не только потому, что в них соглашаются сниматься местные жители. Куда-бы не приезжали «бликовцы», всегда находятся желающие помочь на съемочной площадке, подвезти, пустить переночевать. В Ключах, например, им дали возможность бесплатно снимать в гостинице «Светлана» почти двое суток.

— Заметили такую вещь, — продолжает Евгений, — когда местные ребята помогают в съемках: в кадре, микрофоны и свет держат, в них словно происходит какой-то щелчок, они влюбляются в место, где живут, и видят его новыми глазами.

Небесный стриминг

Природа Камчатки неизменная «героиня» всех фильмов студии. Вулканические ландшафты, реки — дадут фору любой графике. Благодаря этим пейзажам, и историям, которые на их фоне разворачиваются фильмы попали в каталог бортового кино «Аэрофлота».

– В самолетах «Аэрофлота» можно увидеть наш киноальманах «Камчатка — это…». В этом нам помогла депутат от Камчатки, зампредседателя Госдумы РФ Ирина Яровая. Для нас это невероятно, ведь некоторые стриминговые сервисы говорят: «Мы не принимаем региональное кино, нам оно не нужно», а тут наши фильмы попали на стриминговый сервис на небе. Человек летит в Дубай, но может посмотреть кино о Камчатке и захотеть полететь сюда. Мы показываем уникальные места. Хотим, чтобы люди удивлялись, – говорит Евгений Терновых.

За кадром

За 10 лет студия «Блик» ощутила на себе все «прелести» большого кино, самая большая проблема — финансы. Деньги нужны на продакшн, на аппаратуру, на логистику: а она на Камчатке часто весьма дорогая: добраться до некоторых населенных пунктов или природных достопримечательностей на Камчатке можно только на вертолете, а в съемочной группе должны быть, как минимум, семь человек.

Чтобы держаться на плаву, приходится помимо основной работы в студии, брать различные проекты на съемку и монтаж. Пришлось научится писать заявки на гранты, помогают и зрители, и неравнодушные. Сейчас команда собирает средства на краудфандинговой платформе на свой новый фильм «Камень ворона. Осколок творца». Это история о Создателе Камчатки – Кутхе и его друзьях, основанная на сказках и легендах севера. Также в планах съемки новых сезонов проекта «Камчатка – это…» и выпустить художественный фильм-воспоминание о знаменитой гонке на собачьих упряжках «Берингия».

– И, конечно, будем отправлять свои работы на различные фестивали, в том числе и международные. Для нас участие в каждом конкурсе – уже победа. Сейчас стало чуть сложнее, так как некоторые кинофестивали отторгают заявки из-за санкций, но при этом Азия настроена доброжелательно и максимально открыта к сотрудничеству, – говорит Евгений Терновых.