— Сурен, расскажи, пожалуйста, чем мурал отличается от граффити?

— Мурал — это рисунок на фасаде дома, от привычного и понятного большинству слова граффити отличается, масштабами. Мурал — это всегда большое изображение, а граффити может считаться даже незначительных размеров надпись, выполненная баллончиком.

— Как наносят изображение на дом?

— В основном, с проектора. Вечером, когда стемнеет, напротив фасада ставится проектор и изображение с него выводится на дом. Масштаб эскиза, который ты сделал в планшете или на ноутбуке, увеличивается в размерах в десятки раз. Дальше художник работает на высоте: переносит картинку, делает полосы, линии. На следующий день рисуешь, опираясь на намётки, которые ты для себя сделал. Но проектор не всегда можно поставить. У меня было такое – мешало дерево. Тогда приходится делить фасад на мелкие квадратики и рисовать по схеме, но этот вариант более энергозатратный.

Мурал в Петропавловске-Камчатском. фото из личного архива Сурена Давтяна

— Сколько у тебя муралов на Дальнем Востоке?

— Я не считаю, но на вскидку могу сказать, что масштабных работ по Дальнему Востоку порядка десяти штук. Это не только Камчатка, но и Магадан. В этом году впервые работал там. Нарисовал на четырёхэтажном здании комикс. О той работе у меня осталось приятное воспоминание и оно связано с местными жителями. Бабушка лет 70 сказала, что знает про меня, так как читала статьи и видела репортаж. И спросила можно ли сфотографировать меня за работой. Я сказал: «Хорошо». Она меня сфоткала и ушла, а примерно через час вернулась обратно. В руках она держала распечатанные фотографии с моим свежим портретом. Одну из них она подарила мне. На обратной стороне была подпись с приятными пожеланиями от семьи. А на другой фотографии она попросила меня расписаться, чтобы подарить потом внуку. Это было для меня ценно и очень приятно.

фото из личного архива Сурена Давтяна

— А какая вообще география твоих муралов?

— В Испании я рисовал, в Италии рисовал, в Канаде, в США был, в Москве рисовал. География не скажу, что суперобширная, какой могла бы быть, но достаточно богатая.

— Ты бы хотел переехать с Камчатки?

— Я родился Ереване и прилетел на Камчатку, когда мне было 6 месяцев. Вырос и выучился в Петропавловске-Камчатском. У меня был период, когда я покинул Камчатку — в 2015 году я уехал и жил два года в Москве, потом по году в Канаде и Америке. Путешествовал, рисовал. В 2019 вернулся. Так сложились обстоятельства – нужно было помочь родителям. И к этому времени меня уже тянуло домой. В творческом плане, что в столице, что заграницей среда позволяет отлично развиваться, но люди… ты общаешься и нет такого взаимопонимания как здесь. Как говорится, мы росли на разных мультиках.

— Кто ты по образованию?

— Я учился на мореходном факультете КамчатГТУ. По диплому я специалист по электрооборудованию судов. Но никогда не работал по этой профессии — не моё. Вместе с тем у меня есть художественное образование. Родители видели, что я постоянно рисовал динозавров, животных и поэтому и отдали меня в художественную школу.

— Расскажи про эскизы к муралам? Ты придумываешь их сам?

— Смотря какое ТЗ. Оно бывает строгое. Например, нужно, нарисовать именно шикшу. Либо более свободно ставится задача: например, изобразить народы Камчатки и тут ты уже выбираешь, что они делают. Либо сидят у костра, либо бьют в бубен, сколько их. Это ты уже решаешь сам и всё зависит от твоей фантазии.

фото из личного архива Сурена Давтяна

— А эскизы рисуешь самостоятельно или с помощью искусственного интеллекта?

— Сам рисую конечно. Я не очень люблю подобными вещами пользоваться, потому что это уже не искусство. Когда делает ИИ, то это всегда видно. У такого изображения есть определенная стилистика исполнения картинок на выходе. Если человек может рисовать многогранно, то ИИ, по крайней мере, сейчас так не может. Но все может измениться уже через три-пять лет.

Мурал в Магадане. фото из личного архива Сурена Давтяна

— Как ты думаешь, реально ли привлечь туристов на Камчатку с помощью муралов?

— Я думаю, это уже стало туристической «фишкой». По-моему, в прошлом году приезжали девочки-путешественницы из Москвы и попросили меня провести им экскурсию. Это был такой тур по граффити Петропавловска-Камчатского. Мы ездили по адресам, где были муралы, и я рассказывал, что они означают рисунки, как я их делал.

— А что еще можно добавить к уже существующей туристической «фишке»?

— Было бы классно, если бы у нас какие-то конкретные районы посвятили граффити. По типу как приезжаешь в Москву — в Одинцово, и ты знаешь, что там есть район, где есть около 50 домов и на каждом из них нанесены определенные муралы, которые рисовали художники со всей России. Ты приходишь, как в галерею и смотришь. У нас муралы разбросаны по всему городу. Хотя в этом тоже есть смысл, ведь туристу нужно заморочиться, чтобы поискать их. Это целый квест и это интересно.

– Как бы ты себя описала? Кто ты?

– Я стараюсь уйти от ярлыков и определений, но если всё же попробовать описать себя, то я человек, интересующийся природой, исследователь. При этом я только начинаю погружаться в эту сферу. Когда-то мне казалось, что я что-то знаю, но сейчас понимаю, что это очень мало и поверхностно. Вообще у меня диплом специалиста по связям с общественностью в области политики, я немного поработала по специальности, но потом стала заниматься творчеством – цифровой фотографией, графическим дизайном, выставляюсь как художница, есть и другие творческие проекты самые разные… Можно сказать, что я человек, который изучает Дальний Восток через его природу, через растения и хочет заинтересовать этим других, в первую очередь молодое поколение. Я заметила, что ребятам-школьникам это не очень интересно и даже молодых специалистов в области ботаники, фитотерапии у нас в Хабаровском крае очень мало. Многие уехали в Приморье – в местное подразделение академии наук, мне повезло – я нашла специалиста-дендролога, у которого консультировалась, когда делала карточки, собирала информацию – Анатолия Андреевича Нечаева, он в нашем дендрарии работает и ему уже хорошо за 70.

– И поэтому у тебя родилась идея…

– У меня родилась идея сделать что-то осязаемое, что-то красивое… такое, чтобы у школьников, особенно младших классов пробудился интерес к нашей природе дальневосточной, к нашим местам. Чтобы это было развлечение и изучение. Поэтому я придумала сделать такие карточки на стыке ботаники, творчества и региональной идентичности.

­– Когда ты говоришь «региональная идентичность», ты говоришь про Хабаровский край или весь Дальний Восток?

– Сложный вопрос! Буквально сегодня я сверялась, уточняла, как правильно указывать ареал произрастания. И, конечно же, географический, ботанический Дальний Восток не совпадает с административным его представлением. Флористические зоны совсем другие! И в этом смысле, например Якутия не входит в Дальний Восток!

Для меня Дальний Восток – это Хабаровский край, Приморский, Камчатка, Приамурье, Сахалин. Но это мой Дальний Восток – он тоже не совпадает с административным делением.

– А если точнее описать – для кого ты делаешь эти карточки? Получается, что для школьников?

– Не только. Это, конечно может и эгоистично, но в первую очередь для себя. Я сделала это, потому что мне это интересно, это во мне отзывается, помогает мне развиваться. Это важный пласт всех моих проектов.

Если говорить про аудиторию, вот конкретно эти карточки – они для детей, родителей, педагогов, которые хотят знать нашу природу, или хотят про неё рассказать, это и для тех, кто ищет сувенир из Хабаровска, и вообще для всех, кто любит природу.

– И что же внутри этой обложки?

– Карточки! Я взяла за основу советские наборы карточек, которые мне часто дарили знакомые, когда узнавали, что я изучаю растения. В 70-е много таких наборов печатали. И глядя на эти наборы я подумала, что было бы здорово сделать что-то похожее сейчас. Но я не хотела, чтобы был сплошной текст, поэтому сделала сегментами, с инфографикой, пиктограммами. Но в первую очередь – это открытка, это то, что можно подарить другу с пожеланием от растения. 

Всего в наборе 10 карточек с изображениями и одна пустая. Это специально так, это такое предложение человеку, купившему набор, изобразить там своё растение.

Вообще я начала рисовать растения в разных образах, в ответ на недоумение людей, с которым столкнулась, когда продавала травяные чаи собственного сбора. Часто слышала от тех, кто подходил: «Зачем я буду это пить, я же не больной/не больная!». И вот родились такие персонажи: женьшень – мастер восточных единоборств, папоротник – сильный и смелый сноубордист, рогульник (водяной орех) – пугающий чёртик, корейская сосна (которую у нас называют часто кедром) – такой мудрый боевой даос, рододендрон даурский (багульник) – субтильный, романтичный, но эпатажный, маньчжурский орех – маньчжурский воин. У меня много где прослеживается тема воинов, потому что растения, они как супергерои сражаются с недугами, делают человека сильнее, бодрее, в общем, приносят огромную пользу! А вот амурский бархат – это престарелый хиппи, аралия умеет оторваться и поорать на сцене, актинидия-коломикта – милая, умеющая удивить и поддержать.

– И что дальше? Ты будешь продавать эти наборы, отдашь на реализацию?

– Нет, конкретно этот тираж – 150 наборов – изготовлен на средства гранта правительства Хабаровского края, и продавать их нельзя. Я передам бОльшую часть наборов нашему министерству образования. Их потом распределят по школам. Мне очень хотелось бы потом получить обратную связь от педагогов – как «зашли» эти карточки, есть ли эффективность от них. Другую часть я раздариваю, например меня зовут на конкурсы и викторины по краеведению – и карточки будут призом. Помимо карточек я ещё сделала сайт, на котором много информации, которая просто не уместилась бы на карточках, есть там и видео про травы, их свойства и ещё много-много всего.

Надо сказать, что отзывы уже есть. Например, мой знакомый, у него сын, говорит, что очень хотел бы такой набор сыну подарить. «Я помню, - рассказывает он, - как этот рогульник мне впивался в ногу, когда я сам пацаном гулял, как маньчжурскими орехами из рогатки стрелял. Хочу, чтобы и сын знал это всё, увидел как наши дары природы выглядят вживую». Видимо, сын у него мало гуляет, и получается, что карточки имеют ещё и такой эффект, что сближают детей и родителей, подталкивают к совместному времяпрепровождению.

После того как я презентовала карточки в эфире местного телеканала мне позвонила директор центра, который работает по системе Монтессори. Рассказала, что у них есть занятия «Зелёные ванны» и они ищут педагога, который бы с ребятами гулял и знакомил с природой. Есть такой интересный метод – сначала ребёнку дают с закрытыми глазами потрогать ствол дерева, а потом надо найти это дерево уже без повязки.

– Но какое-то развитие будет у проекта, у наборов? Понятно, что в школах карточки обретут свою жизнь, но будешь ли ты развивать эту тему как туристическую на свои средства?

– Я буду в любом случае развивать проект, есть уже планы сделать набор с другими растениями, да и это не единственный будет тираж, надеюсь. Конечно, многое упирается в финансирование, но есть уверенность, что его можно будет найти, привлечь. Есть у меня желание других наших художников зазвать в проект, чтобы они свои серии изображений сделали. Хочется сделать и спектакль – оживить растения-персонажи! Одним словом проект будет жить!